Читать книгу Перстень Луизы - Вячеслав Иванов - Страница 9

Стояла жара. Уже утром солнце палило так, словно окатывало кипятком. Операций не предвиделось из-за отсутствия электричества, а больных, родственники которых могли бы оплатить приобретение дизельного топлива для госпитального генератора, в хирургическом отделении в тот день не было.

Внезапно к диспансерному отделению госпиталя на большой скорости подлетела машина, в кузове которой лежало обездвиженное тело, а вокруг него на скамейках сидели мужчины. Как только машина остановилась, они быстро соскочили на землю, и, взяв лежащего в кузове человека, быстро внесли его в комнату, где принимал врач общей практики.

По выработавшейся уже привычке, хирург тут же направился в кабинет, где принимал доктор Кабо, – врач госпиталя, который окончил медицинский институт в Одессе и хорошо говорил на русском языке.

Кабо редко бывал трезвым. С раннего утра он принимал стаканчик «пальмушки», потом прикладывался к нему еще и еще, и к концу рабочего дня всегда был пьян. По госпиталю он передвигался медленно, величественным взмахом руки приветствуя больных и здоровых и раздавая указания подчиненным скрипучим голосом.

На вопрос русских о том, почему Кабо так часто прикладывается к стаканчику с вином, он отвечал, что выпивать его приучили в Союзе, когда он жил в общежитии медицинского института. Частые студенческие попойки по поводу и без оного сделали свое дело. А отказаться, по словам Кабо, он не мог, боясь обидеть «хороших людей» и из-за желания нравиться всем без исключения.

Стипендии в те годы ему хватало не только на питание, но и на различные увеселительные мероприятия. Да и родители присылали Кабо деньги на карманные расходы, а он тут же находил им применение.

К нему, как и ко многим иностранным студентам, липли девушки, искавшие экзотику и, чего греха таить, ощутимые материальные блага. Почти все иностранцы уверяли, что у них есть весьма состоятельные родители, а сами они на родине владеют виллами, магазинами или другой собственностью. Но любительницы красивой жизни верили всему, что говорили им иностранные студенты, а потому нередко попадали в неприятные ситуации.

Вот и мистер Кабо утверждал, что у него есть свой алмазный прииск, но родители присылают не так много денег потому, что правительство СССР не разрешает ввозить валюту в большом количестве. Разумеется, прииска у родителей Кабо не было и в помине. Был небольшой магазинчик, еле покрывавший расходы семьи. Несмотря на это, к шестому курсу института мистер Кабо жил гражданским браком с двадцатилетней Ларисой, которая ходила уже на шестом месяце беременности. Ну а когда подошло время получения диплома, мнимый алмазодобытчик сказал Ларисе, что он поедет домой один, дабы подготовить все для встречи, а уж потом вызовет к себе любимую с ребенком. С тех пор прошло много лет, но ни о каком вызове не стоял вопрос и по сей день… Теперь у Кабо были местная жена и двое детей, но он редко ночевал дома, так как предпочитал проводить вечера и ночи с друзьями и подругами на танцах, проходивших до самого утра под бой барабанов и громкую музыку…

– Что с ним случилось? – спросил доктор Кабо, недовольно поглядывая на совершенно неинтересного ему пострадавшего, который по-прежнему не шевелился.

– Он утонул, – кратко ответил один из молодых людей, доставивших тело.

– Когда мы его вытащили из воды, он уже не дышал, – пояснил высокого роста человек с тяжелым взглядом и большим, чем у других, количеством параллельных насечек на обеих сторонах лица и массивным золотым кольцом, продетым через мочку левого уха.

Когда хирург вошел в комнату, на ковре из пальмовых веток лежал мужчина в мокрой одежде, красивых туфлях и с золотой цепью на шее. Глаза его были выпучены. На запястьях виднелись кровоизлияния в виде полуколец. Золотые часы остановились в 10 часов 12 минут. Пульс не определялся, тело было уже холодным, а зрачки широкими, не реагирующими на свет. Сердечные тоны не прослушивались.

– Я здесь не нужен, – произнес хирург, наклонившись к уху Кабо, и направился к выходной двери.

– Смерть от утопления, – пробурчал Кабо. – Ладно. Необходимые бумаги я оформлю сейчас у главного врача.

Хирург подумал о том, что на утопление все это не очень-то и похоже, но… В конце концов, это дело местных компетентных органов. Полиции, к примеру. И надо же такому случиться: по пути к офису он встретил главного врача, идущего вместе с начальником полиции. Хирург познакомился с ним в первые дни после приезда в Магбурак, они часто встречались, так как жилище мистера Клиффорда находилось недалеко от домов русских врачей. Кроме того, не реже одного раза в месяц главный врач устраивал для советских медиков вечеринки, куда обязательно приглашался и его друг.

Мистер Клиффорд был человеком высокого роста с широкими плечами, мускулистыми руками, обаятельной улыбкой и грубым громким голосом.

– Что случилось, Вадим? – на русском языке спросил главный врач, уловив смятение своего коллеги.

– Трудно поверить в рассказ так называемого очевидца, что утонувший, труп которого только что доставили, утонул сам, – с сомнением проговорил хирург.

– А что тебя заставляет сомневаться? – заинтересовался Рашидик.

– Все признаки говорят о том, что смерть этого бедолаги была насильственной, – уверенно отрезал Вадим.

– Почему это тебя волнует? Без вскрытия доказать что-то невозможно. А ты знаешь, что мы практически никогда не вскрываем труппы. По религиозным соображения.

– Знаю. Но это особый случай. Давай этот труп вскроем. Я, когда работал в районной больнице, подрабатывал патологоанатомом, так что большого труда это не составит, – стоял на своем хирург.

– What’s the matter?[5] – спросил начальник полиции.

Вадим, перейдя на английский, изложил ему свои сомнения, после чего мистер Клиффорд, немного поразмыслив, сказал, что согласен на вскрытие, если такая возможность имеется. Главный врач многозначительно посмотрел на хирурга, и, ничего не ответив, пошел в кабинет доктора Кабо. Тем день и завершился, но утром Рашидик подошел к Вадиму и спросил, не согласится ли он оказать помощь во вскрытии тела вчерашнего утопленника. Хирург ответил, что ему это будет очень интересно.

– Ну что же, – сказал главный врач, – тогда пойдем в морг, там уже все подготовлено.

Следуя за главным врачом, Вадим подумал о том, что уж больно все как-то складывается гладко… Не приведет ли его инициатива к чему-нибудь нехорошему? Но с консулом не проконсультируешься, потому как до посольства ехать и ехать, а телефонной связи с ним нет.

– А с другой стороны, – пробормотал хирург, – что может произойти? Дело-то обычное…

Труп лежал на секционном столе в своей одежде. На левой руке его были японские часы марки «Ориент» с надписью на обороте «Water resister»[6].

Вскрытие проводилось по стандартной методике, и по завершении его хирург сообщил главному врачу, что смерть последовала не от утопления и что этот человек был брошен в воду уже мертвым.

– Почему ты так в этом уверен? – поинтересовался Рашидик.

– Во-первых, прекрасные фирменные водонепроницаемые часы никак не могли остановиться из-за погружения в воду. Они остановились из-за сильного удара. На запястьях покойного ясно заметны кровоизлияния, это говорит о том, что его кто-то сильно держал за руки. И, наконец, кусочек легкого не тонет в воде. Значит, утопления не было, – уверенно отрапортовал хирург.

– Но очевидцы утверждают, что он упал с моста в воду сам, – возразил главный врач.

– И тебе не кажется это странным? Молодой человек ни с того ни с сего падает с моста. Да и почему его тело было холодным, если в воде он был совсем немного, а на улице жара? – медленно проговорил Вадим.

Главный врач ничего не ответил и направился в свой офис. Ну а хирург, перекинувшись несколькими словами с медбратом, пошел в свой кабинет. По пути его окликнул санитар, сообщивший, что у больного со множественными переломами ребер сильные боли, и он зовет врача. Однако, когда Вадим зашел в палату, где находился этот больной, то застал его спящим, а медицинская сестра сказала, что больной никого не звал. Подходя к своему кабинету, хирург увидел, что окно было закрыто, хотя хорошо помнил, что, когда он уходил, оно было распахнуто настежь. Происходило что-то странное…

Вадим осторожно приоткрыл дверь и увидел, как из-за стула поднялась точеная голова змеи. Сама тварь была зеленой с белым брюшком и темным хвостом. Быстро захлопнув дверь, хирург позвал главного врача.

Санитары-поторы палками забили змею и обнаружили еще одну такую же в шкафу, где висели одежда хирурга и сменный халат. Внимательно осмотрев гадов, главный врач сказал, что это «змеи-пятиминутки», после укуса которых человек умирает через четверть часа.

– Что происходит, Рашидик? Ты же прекрасно понимаешь, что змеи никак не могли заползти в мой офис при закрытой двери, а тем более забраться в шкаф, двери которого заперты на ключ! – произнес встревоженный Вадим.

– Успокойся. Я разберусь. Как-то все это связано между собой… Сейчас ясно только одно: покойному, которым мы сегодня занимались, не стоило идти на выборы в парламент и претендовать на место спикера…