Читать книгу По следу коршуна - Вячеслав Жуков - Страница 7

Около семи вечера Туманову позвонил знакомый из дежурной части ДПС. Сначала как и положено справился о здоровье, а потом…

– Николаич, наши ребята тут задержали двоих гавриков с оружием, вот теперь ломаем головы, куда их определить. Они пролетели на красный свет, ну и наши их тормознули и при проверке обнаружили у них два пистолета. Сам понимаешь, за проезд на красный свет в камеру не сажают. А вот оружие… В общем, я тут покумекал, может ты возьмешь их к себе. Поработаете с ними. Откуда оружие, узнаете. Проверите, может, они у вас значатся в розыске. Ну и все такое. Ты как, не против? – спросил дежурный.

Туманов был не против. С одной стороны, лишняя возня, вроде бы и ни к чему. Но с другой, дежурный прав, что если задержанные, отъявленные бандиты находящиеся в розыске за совершенные убийства.

– Ладно, давай, вези их к нам. Посмотрим, что с ними делать, – согласился Федор, на что дежурный радостно сообщил:

– А я уже их отправил. Жди, Николаич, – и повесил трубку, не дожидаясь, пока Туманов назовет его хитрецом.

Первым из задержанных оказался здоровенный парень, лет двадцати пяти с угрюмым взглядом и отвисшей нижней челюстью. На оперативников он смотрел спокойно, как на старых знакомых, с которыми давно не виделся и вот, наконец, выкроил время и решил навестить. На вопросы отвечать он отказывался. Но скрывать имя и фамилию было бессмысленно. Вместе с рапортами гаишники передали операм и его водительские права. И уже скоро было установлено, что Баскаков Олег Владимирович пару раз уже привлекался правоохранительными органами, причем, по весьма серьезным статьям. И к своим двадцати пяти годам уже отсидел ровно шесть. И по всему чувствовалось, что парень он тертый, не раз побывавший в разных переделках. По своему опыту Федор знал, рассчитывать на откровение таких твердолобых, нельзя. Такого психологически сломить тяжело. А наличие при нем оружия, указывало, что оба шли на какое-то серьезное дело. Обоймы обоих «ТТ» оказались полными, и отсутствие в стволах запаха пороха, указывало на то, что из оружия еще не успели выстрелить. Хотя это ничуть не облегчало задачу, получить достоверные сведения о том, куда направлялись мальцы и где собирались пошалить со своими пистолетами. А ведь где-то собирались. Куда-то ехали. Но куда?

Оружейники не успели так быстро провести экспертизу отобранных «стволов», но Федор решил сработать на опережение. Достал из ящика стола заключение, которое дал ему Мушкаренко по «макарову», найденному на асфальте под балконами в ночь покушения. Показал молчаливому детинушке со словами:

– Смотри, Баскаков. Наши эксперты утверждают, что из твоего пистолетика сегодня застрелен известный вор Академик.

Целую минуту бугай с кулаками, как боксерские перчатки, оторопело, не моргая, смотрел на Федора. В его здоровенной, как баскетбольный мяч, голове, что-то прокручивалось. И продолжалось это не больше не меньше, а ровно минуту, Федор нарочно смотрел на часы, дав возможность парню собраться с мыслями. Этих амбалов бог не обидел силушкой, но почему-то обделил умишком. И этот Баскаков не исключение. Полный дебил. Сидя на стуле, предназначенным исключительно для тех, кого допрашивали в этом кабинете, он усердно ковырял ногти, насколько это позволяли делать металлические браслеты, стянувшие руки. Это был знак того, что паренек волнуется. Но как сделать так, чтобы он сломался окончательно, Федор не знал. Даже сейчас, после предъявления липового заключения экспертов, он только еще больше отвалил нижнюю челюсть и угрюмо произнес:

– Не надо меня на понт брать, как прошляка, гражданин начальник. Я не убивал Академика. И вообще, я бы на вашем месте поостерегся такое говорить об уважаемом человеке. Кой кому, это может не понравиться, – предупредил он. Но майор Туманов только пожал плечами.

– А что я выдумал?

– Про то, что Академик убит, – напомнил Баскаков, слегка насупившись. Очень не понравилось, что Туманов дурачка из себя ломает.

Майор молча положил на стол перед детинушкой киллером фотографию, на которой тот увидел лежащего на асфальте возле «Мерседеса» мертвого водителя Академика в луже крови.

– Ты случайно это парня не знаешь? – спросил майор и положил другую фотографию, на которой лицо водителя было снято крупным планом. Пусть детинушка посмотрит. Не на такое ли дельце ехал он?

Баскаков глянул, и на лице его вдруг выступила едва заметная бледность. А Туманов словно и не заметил ее, сказал как бы между делом:

– Свеженькие фотки. Сегодняшние. Это все произошло не далеко от того места, где вас задержали. Чего скажешь, Баскаков?

Детина киллер молчал, уставив понурый взгляд в пол. Но Федор чувствовал, что он надломился. Оказывается он не такой уж и кремень, как показался по началу. Может и душа не испорчена у него?

Странно, но к Туманову пришла мысль, что Баскаков имеет какое-то отношение к исчезновению Академика. Возможно, он и его напарник обеспечивали прикрытие, когда другие в это время расправлялись с водителем Академика. И Федор не поленился сказать об этом детине киллеру, не забыв приврать, будто воры теперь подняли всех на ноги. Про то, что Академик похищен, говорить задержанному не стал. Зачем раньше времени выдавать факты. Пока это делать не стоит.

А Баскаков сидя в кабинете опера, ломал голову над тем, что произошло. Но вдруг за это спросится с него. Он должен был подъехать и сделать все так, как приказывал ему Адамов. А теперь… теперь просто не остается выбора. Он еще раз взглянул на фотографию убитого водителя, но на всякий случай поинтересовался:

– А где, Станислав Валерьевич?

– Академик на заднем сиденье «Мерса». Киллер открыл дверь, изрешетил его всего пулями. Неприятное зрелище, скажу я тебе. Воры увезли его. А водитель, – указал пальцем майор на здоровенного парня лежащего в луже крови возле машины, – остался. Адамова мы не успели сфотографировать. Но воры пообещали, что найдут того, кто это сделал, и на куски порежут. И с теми, кто должен был охранять Академика, поступят также. Вот так, Баскаков. Чувствую, ты влип, парень.

Баскаков вздрогнул и заерзал на стуле. Наверное, он представил себя в роли той жертвы, которой предназначалась угроза, произнесенная майором Тумановым. И похоже было, что майор не врал. Водителя Академика, Баскаков хорошо знал. На асфальте лежал он. Значит…

Руки, закованные в наручники, дрожали. Баскаков запросил воды. Кое-как выпил один стакан. Потом попросил еще и выпил другой. Потом отер рукавом рубахи влажные губы и сказал:

– В общем так, гражданин начальник, если ты мне не поможешь, то скоро меня прикончат. Точняк говорю. Замазан я. Отвечаю.

Туманов как будто бы удивился. Верене сделал вид, что удивился.

– Как же так, родной? Ты же сказал, что ко всему случившемуся с Академиком ни ты, ни твой напарник, не имеете никакого отношения? – не заметно для Баскакова, Федор нажал кнопку записи на диктофоне, который лежал в ящике стола, а микрофон от него был вмонтирован в стол возле стоящей настольной лампы. И никто из делающих свои признания и предположить не мог, что черная пластмассовая штуковина возле лампы, тщательно улавливает каждое слово произнесенное ими, что в последствие не позволит отказаться на суде от своих слов. Сколько всего понаслышалась эта штуковина, передавая звук на пленку. Теперь улавливала признания Баскакова.

Детина взглянул на майора Туманова виноватыми глазами.

– Станислав Валерьевич велел нам похитить его…

Это было новостью для Туманова. Академик решил организовать собственное похищение, но зачем? С этим вопросом было глупо обращаться к такой пешке, как Баскаков, но, тем не менее, майор решил. На удачу. И удача не оправдала его надежд.

– Откуда же я знаю. Я его об этом не спрашивал. Что я дурак? – отвесив челюсть, проговорил Баскаков, удивляясь наивности мента.

Пятнадцать минут назад перед Федором сидела неприступная гора из человеческой плоти, к которой невозможно подступиться. Баскаков. И вот теперь он превратился в беззащитное существо, которое мести воров боится больше, чем тюрьмы. И просит защиты у него, опера.

Федор выглянул в окно, увидел стоящую на площадке «восьмерку» серого цвета и спросил:

– Это вы приезжали ко мне?

Баскаков опять вздохнул, понимая, что отпираться бессмысленно. Раз начал давать показания, не стоит останавливаться, тем более что Туманов остался живой. А его вины тут нет. Он выполнял приказ.

– Так велел Академик. А куда нам было деваться? Извини, начальник.

Вопрос был задан существенно. Любой простак знает, что это, значит, ослушаться вора. И Федор махнул рукой.

– Ладно. Проехали. Только скажи мне, Баскаков, куда ты дел своего напарника? Я потом вышел, а его нету. Убил?

Детина и это не стал скрывать. Понуро кивнул башкой и сказал:

– Я сделал все так, как велел Станислав Валерьевич.

«Вот чурбан исполнительный,» – подумал про него Федор и все же решил настоять на своем вопросе, надеясь полуить искренний ответ.

– И все же?

– Я его выбросил в канализацию. Думаю, труп его вы вряд ли уже теперь найдете, – признался детина киллер в смерти своего напарника.

– И капитан Нельсон – тоже ваша работа?

Баскаков опять кивнул. Теперь не имело смысла врать оперу.

– Наша, – сказал он, только теперь задумавшись о своей судьбе.

– Тоже велел Академик?

В ответ, все тот же кивок головы. И молчание. А еще вздохи.

В соседнем кабинете капитан Греков с лейтенантом Ваняшиным беседовали с молодым напарником Баскакова. Этот сопляк только пришел из армии и захотел острых ощущений. Баскаков пообещал, взять его на дело, которое сорвалось благодаря бдительным дпэсникам. Пацана можно было выпустить под подписку, но Туманов решил пока подержать его в камере. Вдруг тот чего-нибудь вспомнит такое, что забыл ему дорассказать Баскаков. Или нарочно утаил.

– Интересно. Где же сейчас Академик? – задумчиво произнес майор, прикидывая, кому все-таки было выгодно его похищать.

Детина Баскаков при этих словах опера подскочил со стула.

– Как же так, гражданин начальник, вы только что говорили, что Станислав Валерьевич убит и воры… – он осекся, не договорил.

– Дорогой мой, – заговорил Туманов с Баскаковым, как с хорошим другом. – Я высказал тебе свое предположение. По крайней мере, на месте преступления трупа вора Академика не обнаружено. А где он? И что с ним? Мы и сами не знаем. Только догадываемся. А насчет воров… можешь считать это моей шуткой. Но что воры засуетились, это истинная, правда. А ты прокололся. Теперь посуди сам, что с тобой будет за такой прокол? Кем тебя считать будут? Как думаешь?

Говорил Туманов столь убедительно, что у Баскакова не возникало и малейшего желания для возражения. Да и куда ему теперь деваться от ментов. Раз ссучился, раскололся без малейшего нажима.

Когда Баскакова и его подельника увели, Грек с Ваняшиным зашли в кабинет к Туманову.

– Наш парень оказался обыкновенной шестеркой, – сказал Грек про задержанного, с которым только что они разговаривали почти битый час. – Твердит одно, что Баскаков взял его на дело, а куда, что, рассказывать не стал. Мол, узнаешь потом.

– Наверное, он собирался все рассказать ему дорогой, – высказал Туманов свое предположение. – И не успел, потому что их остановили гаишники. Сорвали бандюкам все планы.

– Может и так, – устало сказал Грек и попросил у Ваняшина: – Леш, дай закурить. У майора я сегодня уже спрашивал. Больше не даст, – подмигнул он лейтенанту, проверяя Федора на жадность.

– На. Кури, – Туманов бросил на стол пачку сигарет.

Грек с наслаждением сунул сигарету в рот, вернул пачку и сказал слащаво улыбаясь:

– Добрый ты человек, Федор Николаевич. Ценю таких людей.

– Не примазывайся, Грек. Получишь получку, за каждую сигарету мне выплатишь. Я теперь на тебе деньги делать буду. За каждую сигарету буду драть в три раза дороже. Мне деньги нужны, – сказал Туманов. А Грек потягивая сигаретку, заулыбался.

– Кому они не нужны, Николаич. Я тут на днях с одной очень интересной девчиной познакомился. То ей цветочки купи. То хреночки. А себе на пачку «Явы» не хватает, – пожаловался Грек, на что молодой лейтенант Ваняшин рассудительно заметил:

– А ты чего, мечтал ее задаром трахать. Нет, товарищ капитан, за все платить надо и за пипиську в том числе.

– Видал? – спросил Грек у Туманова, кивнув на лейтенанта. – Вот она психология современной молодежи. Нет, чтобы проникнуться сочувствием к одинокому человеку с маленькой зарплатой и предоставлять бесплатные сексуальные услуги. Я скоро без копейки останусь. Леш, дай десятку на пиво? Не могу себе отказать в любимом напитке. И знаете, что моя кудрявая подруга удумала? – сказал Грек.

Ваняшин с Федором переглянулись.

– Откуда же мы можем знать, если ты не говорил, – сказал Федор.

Грек улыбнулся. Темноглазый, чернобровый со смуглой кожей он и в самом деле был похож на грека. И Федор не раз думал, как удачно подходит его фамилия к внешности. А может быть, кто-то из далеких предков Грека был выходцем из этой прекрасной страны. И вполне могло статься, что Грек сейчас бы был не здесь в суетной Москве, а грелся бы на песчаном берегу моря в своей Греции.

– Она хочет, чтобы как-нибудь вы оба пришли ко мне домой. В гости.

Грек поочередно посмотрел на Федора и Ваняшина. Оба подивились мудрости незнакомой женщины. Ведь если разобраться, по большому счету, они дружат только на работе, а разошлись и у каждого свой дом, свои проблемы и заботы. А почему бы и в самом деле не взять и не собраться в выходной. Дружба, она же не заключает только общение в рабочей обстановке. Она гораздо шире, как сама жизнь.

– Слушай, а неплохая мысль, – согласились Федор с лейтенантом Ваняшиным. А Грек не упустил похвалить свою кудрявую прелесть.

– Я же говорю, она у меня умница. Если все нормально будет, осенью женюсь на ней, – похвалился капитан, сделавшись вдруг важным.

– Слушай, да ты ведь вот только что разошелся, – напомнил ему Ваняшин, пытаясь отговорить от поспешного решения и, возможно, неверного шага. И мало знакомы они. Но Грек упрямо стоял на своем.

– Одно другому не мешает. Был женат. Теперь холостой и могу опять жениться. А? Правильно я говорю, Федор Николаевич? Разъясните, товарищ майор, нашему молодому другу мое законное положение.

– Знаешь, Грек, по поводу женитьбы, это дело сугубо личное. Поступай, как хочешь. Но пока ты еще не женился и голова твоя полна ясности, давай не будем отвлекаться. Мы все-таки на работе, – напомнил Федор. Улыбка с лица Грека сразу исчезла и он обиженно проговорил:

– Ну, Туманов, зверь ты. Даже помечтать не дал. А ведь вот тут, в твоем кабинете, можно сказать решалась судьба новой семьи. А ты вот так взял и рубанул по моему счастью, Федор Николаевич. Теперь не буду жениться, – тут же отрекся капитан от своего только что данного обещания по поводу свадьбы. Причем, говорил это вполне серьезно.

Туманов с Ваняшиным расхохотались.

– Ладно, ребята, давайте по делу. У кого, какие соображения по поводу этих двоих? – спросил майор Туманов. Надеялся, что помощники его не разочаруют. Только они надежд не оправдали.

– А какие тут могут быть соображения? – сказал Грек. – Баскакова можно привлечь не только за хранение оружия, но и за убийство Нельсона.

– Он не убивал. Был за рулем машины. Стрелял другой, – напомнил Федор, но Грек тут же напомнил старшему по званию, сказав:

– Которого он тоже отправил на тот свет. Пусть и по приказу Академика. И вообще, Николаич, по моему мнению, мы влезаем в такой геморрой, от которого нам сладко не будет. Поверь моему слову.

– Верю, – сказал Федор. А Грек покачал головой и добавил:

– И все равно влезаешь? Настырный ты, Николаич. И нас таких же упертых, как баранов, набрал к себе. Ох, намаемся мы, – вздохнул капитан, не забыв глянуть на часы. Он спешил к своей кудрявой подруге.