Читать книгу Маэстро, ваш выход! - Вячеслав Жуков - Страница 1

В это утро Инна заметила, что ее муж Леонид Степанович Розовский почему-то не торопится на работу. В какой-то степени это даже рассердило Инну. Обычно ее Леня вставал ровно в семь, умывался, завтракал, а в половине девятого уже за ним приезжал водитель на джипе. О том, что карета подана, водитель извещал троекратным сигналом. И так повторялось изо дня в день. Услышав этот сигнал, Леонид Степанович выглядывал в окно, чтобы водитель махнул рукой. Потом заходил в спальню, где его красавица жена еще нежилась в постели, целовал ее в губы и после этого выходил из дома.

Инна навсегда запомнила запах овсянки, которой пахло изо рта ее муженька. К сожалению, в свои пятьдесят пять, кроме огромного многомиллионного состояния, Леонид Степанович приобрел букет болезней, из-за которого ему теперь приходилось себя ограничивать не только в еде и выпивке, но и в сексуальных утехах с любимой женой. Наверное, так бывает у всех деловых и занятых людей, которые стремятся заработать побольше денег. Так думала Инна, обласкивая своего денежного муженька, чувствуя при этом, что с тех пор, как она вышла за него замуж, стала превращаться в некий предмет роскоши. Ее Леня любит все роскошное. Роскошный дом. В нем роскошная обстановка, и роскошная красавица жена, которой можно похвалиться перед коллегами по бизнесу. Не у каждого есть такая. А у Лени Розовского есть. На нее можно посмотреть, как на некий необходимый атрибут жизни миллионера. И позавидовать, Розовскому. Не каждому, даже самому богатому бизнесмену, может достаться такое творение божественной красоты. А этот шедевр, творец и вовсе создал в единичном экземпляре для искушения мужчин. Сама же Инна страстно желала, чтобы все они припали к ее ногам. Желала, чтобы у нее было несметное количество любовников. А что еще может желать молодая, во всем обеспеченная, незнающая отказа женщина? Секса. Именно его ей не хватало с милым Ленечкой Розовским.

Похоже, Леонид Степанович старался не задумываться о том, что его красотка может заиметь любовника. Не подозревал. А Инна взяла да и заимела. И три дня в неделю: понедельник, среду и пятницу, молодой дон Жуан навещал ее по утрам, после того, как Розовский садился в свой джип и уезжал на работу.

Сегодня была пятница.

Инна посмотрела на часы. Время было уже двадцать пять минут девятого, а ее толстобрюхий боровок еще расхаживал по дому без галстука и пиджака, и лицо такое, словно он чем-то сильно озабочен.

Инна постаралась сделать вид, что это ее нисколько не беспокоит, хотя на самом деле страшно злилась на мужа. Но еще больше злилась на педанта водителя, выдрессированного подавать авто к подъезду шефа минута в минуту. Сейчас ей хотелось, чтобы Ленечка побыстрее уехал. Через десять минут ей по сотовому должен позвонить любовник, а муж, кажется, и не думает уезжать. И она не вытерпела. Выскользнув из-под одеяла, села, на кровати по-турецки скрестив ноги и спрятав злость за улыбкой, спросила:

– Милый, ты разве сегодня не едешь на свою работу?

Леонид Степанович словно ждал ее пробуждения. Услышав ее нежный голос, он тут же вошел в спальню, посмотрел на красавицу жену.

Встретившись с ним взглядом, Инна невольно поежилась, такая в глазах мужа была тоска. И ее пушистые ресницы дрогнули. А с губ невольно сорвался вопрос.

– Леня, с тобой все в порядке? – спросила она.

Розовский присел рядом, взял Инну за руку. Улыбнулся, но улыбка получилась невеселой.

– Все нормально, – сказал он и отвел свой взгляд, чтобы жена не распознала вранье. Но Инна проявила настойчивость. Коснувшись ладошкой его гладко выбритого подбородка, заставила мужа поднять голову. Тем более за те три года их совместной жизни у него, было, достаточно времени рассмотреть прелести ее роскошного тела. Внимательно посмотрев ему в глаза, Инна настойчиво спросила:

– Точно, у тебя все нормально? Не обманываешь?

– Точно, – отмахнулся Розовский и, не желая продолжения этого неприятного для него разговора, поднялся с кровати и подошел к окну. Едва он откинул штору, как к воротам коттеджа подкатил джип. Водитель посигналил.

Все еще сидя на кровати, Инна вытянула шею, увидела, как педант водитель заметив, что Розовский наблюдает из окна, махнул ему рукой, чтобы шеф выходил. Перевела взгляд на мужа.

– Ну что ж, мне пора, – несколько задумчиво произнес Розовский со вздохом и быстро вышел из комнаты.

Инна хмыкнула. Неужели он так и уйдет? А где традиционный поцелуй перед уходом? И вообще, странный он сегодня какой-то.

Кажется, Ленечка услышал ее мысли. Опять вошел в комнату. На этот раз он уже был при галстуке и в пиджаке. Подойдя к Инне, наклонился, слегка обняв ее, но поцеловал не в губы, как обычно, а в щеку. Хотя для самой Инны, это было не так важно. Единственное, чего не было на этот раз, это его улыбки. Он стоял возле нее, рассматривая ее лицо, волосы, обнаженную грудь. Стоял и не уходил. И водитель, видно заждавшись своего шефа, посигналил опять.

Словно ему в ответ, Розовский кивнул. Хотя кивок этот видела только Инна. А он кивнул и сказал:

– Ну все. Надо идти. Мне пора.

При этом он опять наклонился над красавицей супругой и опять поцеловал ее. Только на этот раз в голову.

– Иди же. Тебя ждут, – тихо проговорила Инна, наградив мужа очаровательной улыбкой и легонько помахав рукой. – Пока, милый. До вечера.

– Да. Я уже иду, – сказал он и вышел из комнаты.

Инна слышала его торопливые шаги. Слышала, как захлопнулась входная дверь. Подтянувшись к подоконнику, Инна выглянула в окно.

Вот Ленечка Розовский торопливо сошел с крыльца. По дорожке, вымощенной мраморной плиткой, он направился к поджидавшему его джипу, но как только правая передняя дверь в машине открылась, Ленечка вдруг резко остановился.

Наблюдая за ним из окна, Инна еще не поняла причину его резкой остановки. Только увидела, как муж повернулся, словно хотел вернуться. Но вернуться он не успел. Из открытой двери джипа высунулась рука с короткоствольным автоматом, и тут же раздались выстрелы. Инна увидела, как пули, одна за другой, остервенело, вонзались в тело ее мужа, вспарывая пиджак. И все это произошло так быстро, что Инна не успела закричать.

Сколько раз нечто похожее видела в боевиках. Но там это все было всего лишь игрой актеров. В жизни это намного драматичней. Широко раскрытыми глазами она смотрела на лужу крови, в которой лежало неподвижное тело ее мужа Леонида Розовского. И когда поняла, что он мертв, вскрикнула.

Словно испугавшись ее крика джип сорвался с места и на бешенной скорости понесся по дороге. А Инна судорожно схватила трубку сотового, стараясь попасть дрожащим пальцем в кнопки с цифрами.

Выбираясь с заднего сиденья старенькой «Волги», и покосившись на труп мужчины прикрытый простыней, капитан Грек с недовольством проворчал:

– Тоже мне прыщ на гладкой жопе.

– Ты чего, Сан Саныч? – не понял лейтенант Ваняшин. Грек на это разочарованно махнул рукой.

– Да я, Леша, про то. До чего мы докатились, – продолжил Грек свое недовольство. – Нам убиенных стали со всего города подбрасывать. У них что, в территориальном отделе оперов своих нету? Нас грузят.

– А чего ты хочешь? Группа, руководимая майором Тумановым, считается лучшей в управлении. То есть мы с тобой. А потом, говорят, что убитый был очень важной персоной. Вот нам доверие и оказали. Так что не вешай нос, Сан Саныч, и вперед, – бодро проговорил Ваняшин и вылез из машины.

Глядя на Ваняшина, Грек вздохнул и покачал головой. Вот попался напарничек. Где еще такого дурака найдешь, чтоб вкалывал днями и ночами. Лично его, Сан Саныча Грека, это все уже достало.

– Значит так, – сказал Федор Туманов, когда Грек с Ваняшиным подошли, – я иду разговаривать со вдовой, а вы тут поработайте с толпой. Может, кто чего видел. Походите по соседним коттеджам.

– Это вон та, что ли вдова? – кивнул Грек на молодую красотку с зареванным лицом. Оценив ее внешние достоинства, усатый капитан не упустил заметить, что такая вдовушка долго по убиенному горевать не будет. Найдется утешитель, с которым она скоро забудет о супружеской утрате.

– Может, даже будет рада, что так рано овдовела, – заключил Грек и тут же добавил: – Слышь, Николаич, а давай, я с этой вдовушкой побеседую?

Федор посмотрел на него и отрицательно покачал головой.

– Нет, Грек. У тебя сегодня настроение плохое. Нельзя тебе. Я уж сам как-нибудь, – сказал Туманов и подошел к Инне. Грек проводил его сердитым взглядом. С минуту стоял молча, а потом, толкнув в бок приятеля Леху, сказал, не скрывая зависти:

– Видал, каков наш майор молодец, – кивнул он на Федора Туманова, заметив, что тот с распрекрасной вдовушкой направился в дом.

– Ладно тебе ворчать, Сан Саныч. Пошли лучше работать. Сначала давай, побеседуем с теми ротозеями, кто здесь, – взглядом указал лейтенант на небольшую толпу, которую близко к трупу не подпускал местный участковый. – А потом пойдем уж по домам. Как ты говоришь, нам чего сейчас нужно?

– Опросить, как можно больше народу, чтобы потом проанализировать их показания, – сказал Грек. Ваняшин удовлетворенно кивнул.

– Правильно, Сан Саныч. Так что, как говорит наш майор, вперед и с песней.

При упоминание о майоре Туманове, Грек тихонечко вздохнул, представляя, какое моральное удовлетворение испытывает сейчас их майор от общения с хорошенькой женщиной. А он, Грек, должен таскаться по ступенькам, стучаться в двери и задавать людям нудные вопросы по поводу случившегося преступления. А не лучше ли наоборот, чтобы он Грек побеседовал со вдовой. Уж Сан Саныч бы нашел, о чем ее спросить.

Но Грек не из таких, кто впадает в уныние, и он еще покажет этим двоим, Туманову с Ваняшиным, как надо работать. Осмотрев опытным глазом толпу, Грек выбрал в ней старика, который стоял и печальными глазами смотрел на лежащего на мраморных плитках мертвого Розовского.

– Пожалуй, начну с него, – решил капитан Грек.

Леха Ваняшин пожал плечами.

– А почему с него? – спросил он у Грека. На что Сан Саныч рассудительно заметил:

– Потому что лицо у него умное.

Ваняшин хмыкнул. Пробежав взглядом по толпе, он обратил внимание на молодого мужчину, не старше тридцати. Тот стоял в стороне и на все происходящее смотрел равнодушным взглядом. Время от времени он посматривал на свои часы. Потом достал сотовый телефон, набрав номер, приложил трубку к уху. Услышав, что ему ответили, сказал тихо:

– Я знаю, что ты занята. Я всего лишь хотел тебе сказать, чтобы ты не проболталась им про меня, – проговорил он и сразу же отключил телефон.

Ваняшин подошел.

– Добрый день, – сказал он и заметил, как стоявший мужчина с трубкой сотового в руке, слегка вздрогнул.

– Что? – спросил он. – Что вам надо?

– Я из уголовного розыска. Лейтенант Ваняшин, – для убедительности Ваняшин достал удостоверение, в которое мужчина тут же впился глазами, внимательно прочитав. А когда прочитал, спросил:

– И что вы хотите от меня?

– Всего лишь задать вам несколько вопросов по поводу случившегося, – сказал Ваняшин, кивком головы указав на труп, возле которого суетились криминалисты.

Мужчина натянуто улыбнулся.

– Да я не знаю ничего. Проходил мимо. Вижу, стоят люди. Человек лежит. Ну я и подошел. Того, кто это сделал, я не видел. Уверяю вас.

– Но вы знали убитого? – настойчиво спросил Ваняшин.

Мужчина кивнул, покосившись на лежащий труп.

– Знал, – сказал он тягостно. – Потому что живу тут на одной улице с ним, – кивком он указал на Розовского.

– Ну вот давайте о нем и поговорим, – предложил Ваняшин.

Федор сел в кресло и первым делом осмотрелся. Судя по дорогой обстановке в доме, Розовские жили с шиком. Хотя по-другому и быть не могло. Ведь убитый был председателем совета директоров топливной корпорации. Топливо, это всегда деньги. А где большие деньги, там попахивает нехорошим, как в случаи с Розовским. Променял он жизнь на деньги.

Пока Туманов не решался выстраивать версии убийства Розовского. Хотя именно его профессиональная деятельность запросто могла стать причиной смерти. Завистники, конкуренты по бизнесу. Или кто-то из обиженных, у кого господин председатель отнял кусок лакомого пирога. Но чтобы строить такие догадки, нужно было знать об убитом все, или почти все. А пока оперативники не знали ничего, кроме скупого заявления вдовы погибшего, сообщившей о том, что утром в половине девятого подъехавший на джипе водитель, расстрелял ее мужа. Немедленно был введен план перехват, но пока что он не дал положительных результатов. Ни джип, ни его водитель, не были обнаружены сотрудниками дорожно-патрульной службы.

Сидя в кресле, Туманов молчал, давая возможность женщине успокоиться. У него появилось предостаточно времени получше рассмотреть ее, после чего майор пришел к мысли, что вдова является женщиной эффектной, что тоже может быть еще одной причиной смерти ее разлюбезного муженька. Когда-то вот из-за таких женщин мужчины устраивали дуэли и почитали за честь сложить головушку. Теперь время дуэлей прошло. Но не исключено, что дуэлянты перевоплотились в убийц. И если у этой красотки имеется любовник, то нельзя исключать версию, что убийца, именно, он. Ради любви некоторые придурки готовы хоть на костер, а уж замочить муженька своей возлюбленной, для них и вовсе ничего не стоит.

Мысль о любовнике искусителе пришла к Туманову, стоило лишь ему хорошенько присмотреться к несчастной вдовушке. Хотя по большому счету, особенно несчастной она и не выглядит. После погибшего мужа все его состояние переходит к ней. Дом, деньги и плюс сюда – свобода. Разве это не причина, чтобы отправить мужа, который годами намного старше ее, на тот свет. Нет, не сама, конечно. Судя по всему, его женушка, натура впечатлительная, сентиментальная. Другое дело любовник. Ради того, чтобы заиметь богатую подружку, он может пойти и не на такое. Подозрения о любовнике Туманов решил обязательно проверить, а пока, устроившись поудобней в кресле и видя, что Розовская готова отвечать на его вопросы, он спросил:

– Инна Вадимовна, вы позвонили в дежурную часть милиции и сказали, что вашего мужа убил его водитель? Так?

Женщина вскинула пушистые ресницы и своими голубыми глазами глянула в глаза майора. Причем, взгляд ее был таким, словно они сейчас находились в стриптиз баре, и красавица танцевала на подиуме для него, при этом медленно обнажаясь. Сначала взгляд, глаза, которыми он может довольствоваться, любоваться на нее, а потом будет кое-что другое.

Но ничего другого не произошло. Услышав вопрос майора, Инна кивнула:

– Ну да. Так все и было. Я выглянула в окно. Водитель махнул Леониду рукой. Он так делал всегда, когда подъезжал. Это означало, что все в порядке и Леня может выходить.

– А что, ваш супруг кого-то боялся? – спросил Федор. А Инна Розовская пожала плечами и ответила не сразу. Она и сама не знала, боялся ли кого-то ее муж. Никогда с ним об этом не говорила. Только сейчас и призадумалась.

– Я не знаю. Но это было так заведено. Сначала водитель подъезжает, трижды сигналит. Потом Леня выглядывает в окно, и водитель машет ему рукой. После чего Леня выходит, садится в машину, и они уезжают. Каждый день.

Федор представил, как это должно выглядеть, и пришел к мысли, что все-таки Розовский чего-то, или кого-то опасался. И водитель, прежде чем дать сигнал рукой, предварительно осматривался вокруг. Иначе бы Розовский не дожидался этого маха, и выходил из дома сразу после троекратного сигнала.

– Значит, вы не знаете, – несколько задумчиво проговорил Федор. И вдовушка согласившись, покачала головой.

– Но, вы уверены, что вашего мужа застрелил водитель?

Инна по-видимому посчитала этот вопрос неуместным и наивным. Взглянула на майора удивленно, даже с некоторой обидой в голубых глазках.

– А кто же? Он подъехал. Посигналил, – начала она повторять, но Туманов остановил ее, пытаясь внести ясность необходимую ему.

– Погодите. А вы его лицо видели? – спросил он. Женщина выразительно посмотрела на милицейского майора. Заданный им вопрос несколько удивил ее, и в то же время не понравился, что не могло не отразиться на ее хорошеньком личике. Поморщившись, она переспросила:

– Его лицо?

Федор кивнул.

– Да. Его лицо. Вы можете поручиться, что за рулем джипа сидел тот самый водитель, а не другой человек? – спросил Туманов, заставив своим вопросом Инну задуматься. Она долго молчала, потом сказала с обидой:

– Но ведь его рука… – и натолкнувшись на строгий взгляд майора Туманова, замолчала.

– Инна Вадимовна, я повторяю свой вопрос, – проговорил Федор, удивляясь бестолковости красотки. Ведь ей только и нужно, что лаконично ответить на его поставленный вопрос. Неужели это так трудно?

– Повторяю, вы лицо водителя видели?

– Нет, – сказала Инна сердито. Ей не нравилось, что этот майор не прислушивается к ее словам. А ведь она искренне пытается помочь, как можно быстрей отыскать убийцу мужа.

– Его лица я не видела, – нарочно подчеркнуто произнесла она эту фразу. Если она для майора имеет какое-то значение, то пусть он ее получит. Лично для Инны она значения не имела. Подумаешь, лицо.

– Значит, лица водителя вы не видели, а, следовательно, можно предположить, что за рулем машины мог оказаться другой человек, – начал Федор размышлять в слух, хотя Инне его размышления и не понравились, но она вынуждена была согласиться.

– Ну, наверное, мог. Только, куда тогда делся Валера Ищенко? – задала Инна встречный вопрос.

Федор оторвал взгляд от листа бумаги, на котором тщательно записывал показания Инны Розовской и уточнил:

– Ищенко, это тот самый водитель вашего мужа?

Инна согласно кивнула.

– Да. Тот самый водитель. И вам, вообще-то, следовало узнать об этом сразу, – последовало от красавицы колкое замечание, которое, впрочем, ничуть не задело майора Туманова.

– А мы и узнали, – с невозмутимым спокойствием сказал на это Туманов, тут же добавив: – Более того. Мы установили адрес водителя. Наши сотрудники из управления уже выехали туда.

Услышав это, Инна Розовская пренебрежительно хмыкнула.

– Зря стараетесь, – последовало от нее замечание, которому Туманов удивился. Произнесено оно было так, будто девушка знала нечто особенно, что не знали опера и в частности, Федор Туманов. Потому он посчитал сразу же необходимым поинтересоваться:

– Это почему же?

– Да потому, что Ищенко там не живет, – как человек знающий то, о чем говорит, тут же заявила Инна. И Федору Туманову ничего не оставалось, как спросить новый адрес водителя. Причем, впечатление было такое, будто при этом красотка делает для майора большое одолжение.

– Он живет на улице Подбельского. У одной из своих любовниц. Он вообще, такой, – сказав так, девушка безнадежно махнула рукой, видно не желая продолжать дальше. Но именно та часть, которая осталась недосказанной и заинтересовала Туманова, и он настойчиво спросил:

– Поточнее, пожалуйста.

Лицо красотки сделалось капризным. Уступать она не хотела.

– Неужели для вас так важны детали? – спросила она.

Федор поспешно кивнул.

– Именно, уважаемая Инна Вадимовна. Детали для нас имеют огромное значение. Так что если хотите, чтобы мы побыстрее нашли убийцу вашего мужа, то просто обязаны рассказать мне все. Включая интимные подробности.

– Ну хорошо, – согласилась Розовская, при этом ее невинное личико сделалось задумчивым. – Он вообще такой…

– Инна Вадимовна, это я уже слышал. – На этот раз голос Федора Туманова прозвучал с некоторой строгостью. И на то у майора были веские причины. Не нравилось, что красавица с долей каприза ходит вокруг да около. Наверное, жена миллионера привыкла, что все мужчины рангом ниже ее супруга относятся к ней, как к богине. А тут пришел какой-то мент. Но у Федора Туманова на этот счет было свое устойчивое мнение, и он знал, как следует себя вести с такими избалованными цацами. По крайней мере, на поводу у нее идти не следовало. Да и мент он вовсе не какой-то, а старший оперуполномоченный управления уголовного розыска.

– Знаете, опустите ваши прелюдии и давайте более конкретно, – посоветовал Федор, ничуть не смущаясь под напористым взглядом молодой самки.

– Хорошо. Если вы хотите конкретики…

– Да уж хотелось бы, – вздохнул Федор, подумав при этом, сколько потрачено впустую пленки на его диктофоне лежащем в кармане пиджака.

– Вам интересно знать, что однажды этот негодяй пытался изнасиловать меня? Леонид Степанович послал его за документами к нам домой. Предварительно позвонил мне, чтобы я передала Ищенко кейс. А этот негодяй приехал и решил воспользоваться случаем. Я давно подмечала, что он непорядочный человек. Он завалил меня на диван прямо здесь, – указала Инна пальчиком на кожаный диван стоящий тут же в гостиной.

Федор посмотрел на диван. Потом на красавицу, щеки которой пылали жаром. Сейчас о том случаи она рассказывала так красноречиво и в таких деталях, что Федору, глядя на ее стройные ножки и полуобнаженную грудь, невольно захотелось доделать то, что тогда не сумел проделать с ней водитель Ищенко, тем самым осрамив мужскую честь.

Слушая молодую вдову, Федор невольно задался вопросом, что же ему помешало отступиться от своих желаний притом, что красотка уже оказалась под ним. И он прямо спросил об этом Розовскую.

– Телефон, – сказала красавица и достала из кармана короткого халатика трубку сотового. – Он зазвонил в самый неподходящий для Ищенко момент. Звонил Леонид Степанович. Он словно заподозрил чего-то. А может, так срочно были нужны документы, – Инна пожала плечиками. – Точно сказать не могу. Но он позвонил и велел Ищенко как можно быстрей приехать в офис.

– Его звонок спас вашу честь? Честь верной жены, – произнесены эти слова майора были с некоторой иронией. Потому что лично сам Федор не верил, что сидящая перед ним в раскованной позе красотка не такая уж безупречная. Судя по ее горящим глазкам, она большая охотница до мужчин. Но сейчас изо всех сил старается не показаться милицейскому майору порочной. И надо отдать ей должное, у нее получается.

– Если б не телефон… – сказала Розовская и не закончила начатую фразу. Лежащий на ее ладошки сотовый, внезапно разразился трелью.

Девушка вздрогнула. Заметив, с каким вниманием на нее смотрит майор Туманов, извинилась и поднесла трубку к уху.

– Я сейчас занята. Перезвони мне потом, – сказала она довольно холодно, при этом опустив свои глазки в пол на ковер с замысловатым рисунком. Потом отключив телефон, Инна спрятала его обратно в карман и, видя, что назойливый майор не собирается уходить, решила ему помочь, встала с кресла, одернув при этом короткий халатик, давая понять, что разговор окончен.

– Извините. Если у вас все, то я бы хотела заняться делами. Мне нужно обзвонить родственников. Сообщить им о смерти Леонида Степановича, – нашлась она, что сказать и что не смогло оставить майора равнодушным.

Федор вскочил с кресла. Сунув руку в карман, выключил диктофон и сказал:

– Да, да. Извините. Я ухожу. Но перед уходом последний вопрос…

Инна сделал вид, что она чертовски устала от назойливости милиционера, но в качестве одолжения, готова потерпеть и выслушать его последний вопрос. Хотя тут же уточнила:

– Ну, если только последний.

– Последний, последний. Видит Бог. Скажите, а вы мужу не говорили, что водитель пытался вас изнасиловать? – спросил Федор, глядя в глаза Инне.

– Нет. Не говорила, – не моргнув глазом, ответила красотка. – Ведь самого изнасилования, как такого не произошло.

Федор призадумался.

– Верно.

– Просто на будущее я сделала для себя кой, какие выводы.

– Например? – не удержался Федор от еще одного вопроса, за что Инна тут же ему погрозила пальчиком.

– Майор, это уже второй вопрос, – сказала она, но тут же смилостивилась. – Ну ладно. Так и быть, отвечу. Например, что Ищенко бабник и негодяй. В общем, поезжайте по тому адресу, который я вам дала. Возможно, найдете его там, – говоря так, красотка не упустила кивнуть на дверь, в которую майору следовало выйти. Хотя об этом можно было и не беспокоиться. Федор прекрасно освоился с расположением дверей в просторной гостиной и отлично помнил ту дверь, в которую вошел. Кивнув на прощанье вдове, он вышел.

На улице Туманова поджидали Ваняшин с Греком. Оба сидели на скамейке перед клумбой с цветами, курили и о чем-то разговаривали. Федор был на все сто уверен в том, что вряд ли сейчас усатый капитан был обеспокоен происшедшим убийством. Скорее всего, мысли Сан Саныча Грека были настроены исключительно на другое. И в этом Туманов тут же убедился, стоило ему подойти к своим помощникам.

Слащаво улыбаясь, Грек уставился на Федора своими черными глазенками и, щурясь как кот от яркого солнца, сказал:

– Красота-то какая вокруг, Николаич. Прямо как в раю. Чего бы не жить людям.

Леха Ваняшин сидел на краю лавочки и в открытые ворота таращился на часть улицы, располагавшуюся перед коттеджем Розовских. Похоже, болтовню Грека он вовсе не слушал, хотя самого капитана, это мало заботило. На скучном лице лейтенанта появлялось оживление, если мимо проходила юная красотка в короткой юбочке и уходила, сверкая загорелыми ножками.

Федор окинул взглядом обоих помощников. Засиделись оба без дела. Разомлели от жары. И майор, напустив на себя побольше строгости, сказал:

– Ну и чего вы там наработали? Есть что-либо интересующее нас?

Грек досадливо махнул рукой.

– Какое там, Николаич. Ноги до мозолей стерли, а результат, кот наплакал, – сказал Грек, бросив очередной окурок мимо урны на мраморную плитку, где уже таких окурков лежало с полдесятка.

Федор мрачно посмотрел на них и не менее мрачно заметил:

– Понятно. Значит, похвалиться нечем?

– Можно сказать и так, – сказал Грек, разводя руками. – А что же ты хочешь? Утро. Это ведь не деревня, где люди с солнышком встают. Тут спальный район. В половине девятого утра тут все еще дрыхнут. Поэтому, никто ничего не видел и не слышал. Ну, а ты как там с вдовушкой? – спросил Грек, при этом, покосившись, незаметно от Федора, подмигнул приятелю Лехе. Тот улыбнулся, что доставило Греку неописуемую радость, потому что вопрос майору Туманову был задан не столько по делу, сколько с подколом. Впрочем, сам Федор на этот подкол не обратил внимания, в отличие от Грека с Ваняшиным.

– Мы с ней побеседовали, – сказал Федор. А на усатой роже капитана появилось разочарование.

– И только? – улыбаясь, спросил Ваняшин.

Федор нахмурился и покачал головой. Заметил как бы, между прочим.

– Леша. Ты перенимаешь от капитана Грекова дурные манеры. И мне, как старшему над вами, олухами, придется обратить на это внимание, – пригрозил Туманов. Но Ваняшина это не проняло. Он сказал:

– Поздно, Федор Николаич.

– Что, поздно? – сразу не понял Федор.

– Обращать внимание поздно. Потому что все манеры уже переняты. В чем– чем, а в этом, Сан Саныч Грек постарался от души. Всю херню мне передал.

Внимательно слушавший все это Грек, не утерпел:

– Не трепи, чего не надо. Ты к нам пришел уже испорченный, как уличная девка. А я тебя, дурака, воспитываю. Можно сказать, уму разуму учу. И ты, Лешка, с больной головы на здоровую не вали. Понял? И закрой хавальник.

Слушавший всю эту болтовню Федор, не выдержал. Для начала он с досады плюнул. Хотел попасть в стоящую неподалеку урну и не попал. Плевок угодил на ту плитку, куда Грек накидал окурков.

– Ладно. Хватит болтать не по теме. Поехали. Мне вдова дала адрес, где может скрываться водитель ее мужа, – сказал Туманов.

– Предполагаемый преступник, – уточнил Грек.

Федор вздохнул и поднявшись со скамейке, потребовал, последовать его примеру, сказал Греку с Ваняшиным:

– Ладно. Будем считать так. Поднимайте свои жопы и вперед.

Топтавшийся без дела возле узорчатых металлических ворот местный участковый, увидев вышедших важных оперов, приложив руку к фуражке, осведомился у майора Туманова:

– Товарищ майор, а мне чего теперь делать? Труп увезли…

Федор не ответил. Не видел никакой надобности в том, чтобы держать этого служаку тут. Но с другой стороны он его и не ставил сюда. И лучше бы ему о дальнейшем своем предназначении справиться у своего начальства.

За Федора ответил капитан Грек. Он обнял участкового, негромко наговаривая ему на ухо:

– Тебе поручается трудное задание. Иди, успокой вдову. Наш майор не сумел, так попробуй ты. Понимаешь, хреново ей там сейчас. Так что, давай.

Участковый оторопело захлопал глазами, видно не поняв, что приехавший капитан попросту с ним валяет «ваньку».

– Грек, поехали, – крикнул Федор уже из машины, видя, что усач как всегда не торопится, и не прочь бы поболтать с участковым. Но майор лишил его такой возможности, заставив сесть в машину.

На улице Подбельского опера остановились возле пятиэтажного кирпичного дома потонувшего в зелени разросшихся тополей. Из-за листвы проглядывают окна. Так и кажется, что за одним из них затаился предполагаемый убийца бизнесмена Розовского, его водитель. И он не просто затаился, а настороженно наблюдает за улицей. Ему нужно пересидеть какое-то время. Собраться с мыслями и решить, что делать, как быть дальше.

Хотя Федор так до конца и не верил, что Розовского убил его собственный водитель. По мнению Туманова в высшей степени неразумно водителю убивать своего шефа, да еще из машины, на которой он за ним приехал.

– Какая-то ерунда, – категорично заметил по этому поводу Федор Туманов, с чем рассудительный капитан Грек был в корне не согласен.

– А никакой ерунды, Николаич. Вдова же видела, как этот гад стрелял в ее мужа. А то, что она не видела его лица, это ничего не значит. Он что, публичная девка, чтобы свою рожу в окно выставлять. Сделал дело. Получил денежки и отвалил в сторону, – настойчиво проговорил Грек. Казалось, нет ничего такого, что бы могло заставить Сан Саныча Грека изменить свое устойчивое мнение. И все, в чем пытается ему возразить майор Туманов, это не возражения, а обыкновенная демагогия. И как жаль, что этот недоумок лейтенант Ваняшин занял ни его сторону, а сторону твердолобого майора. Но ничего, Сан Саныч докажет им обоим, кто из них прав.

– Знаешь, Сан Саныч, по-моему, Николаич прав. Каким же это надо быть дураком, чтобы вот так взять и убить своего шефа. Он что, этот Ищенко не понимает, что засветился. Ведь все подозрения на него, – не отрываясь от руля, высказался Леха Ваняшин. Вдвоем с майором они готовы навалиться на Сан Саныча Грека. Только, где им развеять убеждения опытного сыскаря.

– Мой юный друг, ты как всегда прав. Только ты забываешь, что убийство это имеет явно заказной характер. И водителю отвалили за него столько денег, что тебе тупоголовому и не снилось. А потом ты забыл одну простую истину, что есть такая категория людей, они за большие деньги мать родную в землю закопать, готовы, а уж шефа убить, для них, как нашему Николаичу плюнуть мимо урны. Как только возьмем этого водилу-мудилу, вы увидите, что я был прав. Но Сан Саныч не из гордецов. Много я с вас не возьму за упрямство, а по литрухе пива вы мне будете должны. Чтобы впредь не спорили.

Сидевший с задумчивым лицом Федор Туманов молчал. Грек легонько толкнул его.

– О чем задумался, майор. Жизнь порой сплетает такие замысловатые узоры, которые трудно расплести. А этот узорчик мы в два счета забацаем. Нам теперь надо только Ищенко взять, – проговорил Грек все это тоном, как человек убежденный в правоте не только своих слов, но и поступков.

Туманов кивнул на торец дома, возле которого они припарковали свою «Волгу».

– По словам несчастной вдовушки, Ищенко отсиживается в этом доме в пятьдесят восьмой квартире. У своей любовницы, – сказал Туманов. Грек сделался подозрительным.

– Слушай, Николаич, а ты не спросил, откуда у несчастной вдовушке такие сведения? – спросил Грек у Федора.

– Не спросил, – с огорчением признался Федор, чувствуя, что дал маху. – Побеседовать с ней как следует, не пришлось.

– Понятно, – протянул Грек разочарованно. – Надо было мне с ней потолковать. А ты купился на ее красоту. Вот она тебе мозги и запудрила. А со мной такие номера не проходят. Я всех красивых лярв сразу вывожу на чистую воду. Стоит мне только глянуть таким в глаза и у иной красотки сразу отпадает охота врать. Вот так, – закончил Грек с бахвальством и посмотрел на Туманова с Ваняшиным, заметив, что оба едва сдерживаются, чтобы не расхохотаться. – Чего вы? Да ну вас, – обиженно махнул он рукой и отвернулся.

– Да, Сан Саныч, с тобой не соскучаешься, – высказался по этому поводу Леха Ваняшин, когда они все трое направились к подъезду, в котором проживала любовница Валерия Ищенко.

У Федора Туманова не было четкого плана, как им попасть в квартиру. Поэтому, уже очутившись в подъезде, он сказал Греку с Ваняшиным:

– Действовать будем старым, но проверенным способом. Пятьдесят восьмая квартира находится на четвертом этаже. И мало вероятно, что Ищенко, если он там, захочет сигануть в окно или с балкона. Значит, мы сейчас поднимаемся, звоним в соседнюю квартиру и попросим кого-нибудь из жильцов позвонить в пятьдесят восьмую. Ну, а дальше, как говорится, дело техники. Как только дверь отроется, вперед. У кого есть желание отличиться? – говоря так, майор посмотрел на Грека, но оптимизма в глазах у того не заметил. Сан Саныч Грек отличаться не хотел. Зато глаза лейтенанта Ваняшина сверкали. Скажи сейчас Туманов ему, что надо забраться на четвертый этаж по стене, и лейтенант Ваняшин, не задумываясь, исполнил бы это. И сейчас видя нерешительность Грека, Ваняшин шагнул вперед, заслонив капитана своей мощной грудью. Туманов по достоинству оценил решительность молодого летехи, но проявить себя не позволил. Для себя майор уже все определил. В квартиру он войдет первым. И это не геройство. Просто в случаи, если предполагаемый убийца окажет сопротивление, будет намного лучше встретиться с ним ему, майору Федору Туманову. Шальной риск лейтенанта Ваняшина может обернуться непоправимой бедой. Ведь в Розовского убийца стрелял из автомата. И кто даст гарантии, что он сейчас с этим автоматом не затаился где-нибудь за дверью и поджидает ментов.

Посмотрев на Ваняшина, Федор сказал, не оставляя компромисса:

– Первым в квартиру врываюсь я. Ваняшин за мной. Грек прикрываешь нас со спины.

Что, это означало, Грек прекрасно понимал, поэтому поморщился, но ничего не сказал, смирившись с тем, что предложил Туманов. Когда поднимались по лестнице, Ваняшин с ехидцей тихонько сказал Греку:

– Не дает тебе майор проявить себя.

Грек насупился. Покосившись на своего молодого коллегу, также тихонько ответил:

– Леша, я без пяти минут пенсионер. Это тебе молодому надо себя проявлять. А я уж как-нибудь проживу и без этого. Тоже мне геройский поступок. В квартиру вбежать. Знаешь, сколько у меня таких случаев было? У тебя пальцев не хватит пересчитать. – Грек собирался еще что-то сказать, но не успел. Федор Туманов обернулся и строго погрозил усатому капитану пальцем, чтобы тот прекратил всякую болтовню. После этого кивком головы указал на дверь с номером пятьдесят восемь. Грек замолчал, а Федор, приблизившись к двери, прислушался.

В это время на площадке первого этажа громко хлопнула дверь.

– Николаич, сюда поднимается кто-то, – шепнул Грек.

Ваняшин подошел к лестничному проему, глянул вниз.

– Не кто-то, а девушка, – сказал он тихо и также тихо добавил: – И очень не дурна собой.

– Подождем, – предложил Федор, отходя от двери.

Втроем они стали прислушиваться к стуку каблучков по лестнице. И когда девушка поднялась на площадку четвертого этажа, сделали вид, что они спускаются вниз. Девушка взглянула на них подозрительно. Особенно на усатого Грека. Потом достала из сумочки ключи и только собралась сунуть один из них в замок двери с номером пятьдесят восемь, как все трое бросились к ней.

– Одну минуту, – сказал Федор перепуганной девушке.

– Вы кто? – спросила она, принимая оперов за кого угодно, но только не за тех, кем они были на самом деле.

Федор достал служебное удостоверение, показал. Но даже при виде ментовской ксивы девушка не успокоилась, и испуганно водила глазами по лицам, причем на усатом лице Грека задерживала свой взгляд дольше.

– Вы здесь живете? – тихо спросил Туманов.

– Да. А в чем, собственно, дело? – недоуменно спросила девушка, уставившись на Туманова.

Федор улыбнулся.

– Мы вам потом все объясним. А пока отвечайте на наши вопросы. Договорились? – миролюбиво предложил он девушке. Та кивнула.

– Ладно, – сказала она, как будто начиная немного успокаиваться. По крайней мере, того первоначального испуга в ее взгляде уже не замечалось.

– Ну вот и прекрасно, – одобрил Федор Туманов и тут же спросил: – Кроме вас еще кто тут проживает? – кивнул майор на дверь квартиры.

– Нет. Только я, – ответила девушка, как бы удивляясь вопросу майора. Она вообще не понимала, зачем здесь появились оперативники и к чему эти дурацкие вопросы. – Родители отдельно живут. А эту квартиру оставили мне. А что случилось-то? Скажите, Бога ради? – попросила она, забыв про уговор не задавать вопросы. Потом вспомнила про своего парня, призадумалась, стоит ли о нем сказать милиционерам. А что, если они здесь как раз по его душу. Нет, лучше сказать. И она сказала:

– Вообще-то я живу одна. Но сейчас у меня живет мой парень. Временнно.

– Валерий Ищенко? – уточнил Туманов, видя, что девушка мнется и как бы не собирается договаривать.

– Да. Вы его знаете? – захлопала она густыми пушистыми ресничками. В глазах растерянность.

– Не знаем, но очень бы хотелось с ним познакомиться, – сказал Грек. И девушка уставилась на него. Спросила все с тем изумлением.

– Да?

Грек кивнул.

– Очень, – со всей определенностью заявил он.

– А сейчас Ищенко у вас? – тихонько спросил Федор.

– Да, – ответила девушка. – То есть, нет.

Грек улыбнулся ее путанице в ответе.

– Как это? Так он у вас или нет? – спросил он.

– Сейчас он на работе. Он возит одного очень крутого бизнесмена. Утром уходит и возвращается поздно вечером. Да что случилось-то? Скажите? Что-то с Валерой? Да? Ну отвечайте! – на этот раз в ее голосе отчетливо слышалось требование, и предназначалось оно в первую очередь майору Туманову. Но майор и на этот раз проявил неприятную для нее сдержанность. От прямого ответа уклонился, бросив взгляд на ключи, которые она держала в руках, предложил открыть квартиру.

– Вы не будете возражать, если мы войдем? – спросил он.

– Да, да, конечно, – засуетилась девушка, поворачивая ключ в замке.

Незаметно от нее, Федор кивнул Греку. Его кивок означал только одно, как только дверь будет открыта, капитан должен попридержать хозяйку, а они тем временем с Ваняшиным войдут. Вполне может получиться так, что предполагаемый убийца не пожалеет свою любовницу и одной очередью положит ее вместе с оперативниками. Так к чему такой, неоправданный риск? Этого Федор допустить не мог. Поэтому, когда дверь была открыта, и девушка собиралась войти, Грек ухватил ее под руку, оттащив назад.

Изумленными глазами она наблюдала за тем, как майор и его не менее рослый молодой напарник, выхватив пистолеты, бросились в квартиру.

Грек напрягся в ожидании выстрелов. Но их не произошло. Та тишина, которая была в квартире, поразила Грека. Не слышно было ни возни, ни возгласов Туманова с Ваняшиным, которыми неизменно должно было сопровождаться задержание. И все это навело капитана Грека на мысль, что вдова Розовская мягко говоря опоздала со своей информацией. Скорее всего, убийца ее мужа дал отсюда деру.

Потом послышались шаги, и в коридоре показался Леха Ваняшин, уже без пистолета. Глянув на Грека и на девушку, он сказал:

– Чего там топчитесь? Входите.

– Благодарю вас, – недовольно бросила девушка, входя. – В собственную квартиру надо входить по разрешению милиции, – заметила она.

Ваняшин сделал вид, что не услышал ее замечания. А Грек спросил:

– Чего там, Леша, нету его?

– Там, – сказал Ваняшин, усмехнувшись. – Спит непробудным сном. Кажется, он пьяный вдрызг. Сейчас сам убедишься. Пойдем.

Квартира, в которой проживала любовница Валерия Ищенко, состояла из двух комнат. Первая комната, побольше, была чем-то навроде гостиной, а вторая служила спальней. В ней, на широкой кровати, и лежал Валерий Ищенко, тихонько посапывая во сне.

Федор Туманов сидел рядом на стуле, дожидаясь пробуждения подозреваемого. Когда Ваняшин, Грек и хозяйка квартиры вошли, он сказал, улыбаясь, и кивнув на спящего:

– Так сладко спит, что и будить жалко.

– А придется, – сердито произнес Грек и, наклонившись, толкнул спящего в плечо. – Эй ты, спящая красавица. Пора вставать. Счастье свое проспишь, – Грек толкнул еще и еще, но это не помогло.

– Зачем вы так грубо? – вмешалась девушка, наблюдавшая за действиями усатого капитана Грека.

– А как надо? Может, мне ему кофий в постель подать прикажите. Попробуйте, может у вас получится, – предложил ей Грек, отходя в сторонку.

Девушка присела рядом со спящим.

– Валера. Валерочка. Вставай, – ласково заворковала она ему на ушко.

Грек хмыкнул с недовольством.

– Смотри, какие нежности. Пятки почесать ему не надо? – проворчал он.

– Уйди, зараза! – не открывая глаз, рявкнул спящий на девушку. – Спать мешаешь.

– Валера, проснись. Прошу тебя, – произнесла девушка уже без особой нежности и принялась расталкивать своего любовника. В конце концов, ей это удалось. Ищенко открыл глаза, сначала уставился на свою подружку, потом на оперативников. Потом схватил с тумбочки будильник. Разглядев, сколько было время, попытался встать.

– Алка, я бляха муха, на работу проспал. Мне же за Степанычем надо ехать.

– Ну, очухался, наконец-то, – хохотнул Грек.

Ищенко уставился на него.

– Чего? Алка, это чья рожа? Кто такой? А вы? – повел он мутными глазами на Туманова с Ваняшиным. Откинул одеяло, и оперативники увидели лежащий с краю постели короткоствольный автомат.

Стоявший ближе всех к Ищенко капитан Грек, не растерялся, бросился на него и собой придавил водителя к постели. Не менее проворным оказался и лейтенант Ваняшин. Ищенко не успел, и охнуть, как лейтенант на его запястьях защелкнул браслеты.

– Спокойно. Не надо рыпаться, гражданин Ищенко, – прохрипел ему на ухо усатый Грек. – С Сан Санычем Греком такие номера не проходят.

– Ребята! Да я вообще-то ничего такого. Я встать хотел, – тупо водя глазами на оперов, признался Ищенко, пытаясь сбросить с себя усатого Грека.

Грек с ехидцей улыбнулся, впившись в Ищенко, как пиявка.

– Встать он хотел. А еще чего ты хотел?

– Поссать. Сил нет терпеть. Сейчас мочевой пузырь лопнет, если ты с меня не слезешь, – корчась, произнес Ищенко. Но Грек был неумолим.

– Потерпишь, не маленький. Ты лучше скажи нам, твой автоматик? – спросил он, надеясь на чистосердечное признание подозреваемого, но тот отрицательно замотал головой.

– Не мой. Я уже большой мальчик и с такими игрушками не играю. И вообще не знаю, как он попал сюда. Вы его подбросили. Алла, скажи ты им, – обратился Ищенко к своей подруге.

Девушка испуганно смотрела на лежащий автомат. Спросила растерянно:

– Что я должна им сказать, Валера? Может, ты сам объяснишь, как это оказалось тут на постели? – предложила она.

Ищенко застонал, закрыв лицо ладонями.

– Дура ты! Я не знаю как. И вообще, я не понимаю, что тут происходит. Может, кто-нибудь объяснит, наконец, – попросил водитель.

Федор осмотрел автомат. Стараясь оставить на нем как можно меньше своих отпечатков пальцев, отсоединил рожок. Понюхал ствол, потом сказал:

– Сдается мне, из этого ствола стреляли совсем недавно. А точнее, утром.

Ищенко подозрительно посмотрел на майора Туманова.

– На что это вы намекаете? – подозрительно спросил он.

Федор пожал плечами.

– Я? Намекаю? Какие тут могут быть намеки? Сегодня утром, ровно в половине девятого, возле своего дома был застрелен господин Розовский.

– Что? – Ищенко вскочил с кровати, но Ваняшин с Греком в один голос закричали на него:

– Сидеть!

Ищенко рухнул на кровать, посмотрел на свою подругу. Алла плакала, отвернувшись. Теперь ей было ясно, зачем тут появились оперативники. Но она не могла понять другого, как Валерий, человек, который как ей казалось, не способен даже обидеть и мухи, мог совершить такое.

– Степаныч, убит? Но какое это имеет отношение ко мне? Я то тут при чем?

Федор вздохнул.

– Как знать, как знать. Может и имеет. Сдается мне, Розовского убили из этого автомата. Лейтенант Ваняшин, – обратился майор к стоящему рядом Лехе Ваняшину, – пригласите соседей в качестве понятых. Хоть вы, Ищенко, мальчик и большой, но автомат не игрушка. Особенно, если он проходит по «мокрому» делу.

– Знаешь, приятель, – повеселевшим голосом проговорил Грек, – дам тебе один совет. Лучше не держи в себе этот тяжкий грех. Признайся, твоих рук дело? – говоря так, Грек присел на кровать рядом с Ищенко. Но тот сразу же отодвинулся от капитана.

– Не считайте меня дураком. Мне не в чем признаваться. И Степаныча я не убивал. Не убивал! – прокричал он. – Понятно вам?

Грек укоризненно покачал головой.

– Признаваться или нет, конечно же, дело твое. Так или иначе, но тебе сейчас придется поехать с нами, – сказал он водителю.

Услышав это, подруга Ищенко, резко обернулась, бросила на Грека ненавистный взгляд.

– Вы его забираете?

– Задерживаем, – уточнил Туманов. – Как подозреваемого в совершении преступления. Да и с вами нам бы хотелось поговорить. Может быть, вы объясните, каким образом попал этот автомат в вашу квартиру?

– Я не знаю, как этот автомат попал в мою квартиру. Понимаете? Не знаю. И вообще, я так устала ото всего этого, – Алла села в кресло и отрешенная ото всего, отвернулась к окну. Не хватало еще, чтобы эти менты в чем-то подозревали ее. А ведь подозревают. Это видно по их мордам. Особенно тот усатый, похожий на цыгана. Он Алле не понравился сразу. Глаза у него черные. Хотя и этот майор хорош. Лицо у него приятное, но он мент. Делает свою ментовскую работу. Алле сейчас было противно видеть их обоих. Она не знала, во что ввязался Валерий. В одном только нисколько не сомневалась. Он влип. И влип по крупному. И единственное, что она сможет для него сделать, это нанять хорошего адвоката.

В дверях показался Ваняшин.

– Федор Николаич, я привел понятых.