Читать книгу Попаданец со шпагой - Вячеслав Коротин - Страница 6

А вот визит к доктору пришлось отложить…

– Ваше благородие, Вадим Федорович! – вырвал меня с утра Тихон из объятий Морфея. – Беда-то какая!

– Что случилось? – пришлось сесть на кровати и протереть глаза. – Чего орешь, будто оглашенный?

– Трактир Полынцева спалили!

– Спалили? Именно спалили? Не просто пожар? – Я потихоньку возвращался в реальный мир.

– Как есть сожгли. И не спасся никто, – рассказывал, делая круглые глаза, мой слуга, – пять покойников на пепелище нашли – не могло так днем получиться…

Да уж, мне и самому в подобные совпадения не очень верилось: только мы с неопознанным трупом разобрались, как его убийцам «красного петуха» пускают. Да еще и с жертвами. Просто вендетта какая-то…

– Господин подполковник знает?

– Вестимо знает – ему первому доложили.

Так… Значит, предстоит мне еще один неприятный разговор.

– Где сейчас барин?

– У ворот был…

Вот ведь ексель-моксель! Ну что за невезуха – ведь еле-еле от предыдущего трупешника отбоярился! Подполковник меня теперь точно местным ментам сдаст, чтобы головной боли не было. Нет, надо самому на амбразуру кидаться, с разбегу…

Наскоро одевшись, не позавтракав, побежал к Сокову.

– Я уже все знаю, Сергей Васильевич! – поспешил выпалить я, подходя к хозяину усадьбы.

– Доброе утро! – холодно поприветствовал меня помещик.

– Доброе утро, прошу простить мою невежливость. И понять, что это вызвано вестью о происшествии…

– А почему эта весть вас так взволновала? – Мой собеседник оставался совершенно спокойным.

– Ну как же! Ведь совсем недавно… Вы же сами знаете о том, что произошло в трактире. – Я чувствовал, что выгляжу все более и более глупо. И ненатурально. Переигрываю. Нужно успокоиться.

– Сергей Васильевич, в ваших местах часто находят непонятные трупы и горят трактиры? – попытался я перейти в наступление. – И чтобы одно за другим…

– Нечасто, – оборвал меня подполковник, – а путешественники из Америки, да еще члены тайных обществ при этом, появляются еще реже…

Ведь срезал! Умный мужик, как ни крути, да еще и быстро соображающий.

То есть мне теперь с нуля нужно строить правдоподобную версию. А я быстро соображать не умею. То есть умею, конечно, мгновенно реагировать на ситуацию, иначе не добился бы ничего на фехтовальной дорожке и не выжил бы на арене, но по срочному сочинять сюжеты… Нет, в буриме никогда не играл и не собираюсь. Зараза! Но выкарабкиваться надо.

– Разумеется, я не считаю всю эту цепочку событий случайными совпадениями. Я из Америки, и тот покойник был одет по-американски. Причем так одеваются только для торжественных мероприятий. Его убили в трактире, а трактир сгорел вместе с его убийцами.

Спросите, как я могу все это объяснить? Пока никак не могу – нет информации. Но меня здорово беспокоит сложившаяся ситуация. Как и вас, наверное. Поэтому и хочу предложить свои услуги в ее расследовании.

– У вас есть навыки расследования преступлений? – удивленно приподнял брови Соков.

– Нет. Но, смею надеяться, умею разбираться в причинно-следственных связях. Прошу вас, Сергей Васильевич, помочь мне выяснить истину в сложившейся ситуации.

– Может, все-таки поделитесь своими мыслями по этому поводу?

– Извольте: тот, кого нашли мертвым, был здесь не один. Возможно и вполне вероятно, что вместе с каким-то достаточно близким человеком. Другом или братом. А может, даже и с женой. Это, скорее всего, месть.

– Вы хотите сказать, что поджог устроила женщина?

– Вполне это допускаю. Но выдвигать конкретные предположения еще очень рано. Нужна информация. Вы позволите мне заняться ее сбором?

– Будет достаточно, если я только позволю? – Подполковник позволил себе обозначить подобие улыбки.

– Нет, разумеется. Мне понадобится и ваше содействие.

– В чем оно должно выражаться?

– Прошу вас выделить мне в помощь человека, хорошо знающего местные леса…

– Почему именно леса?

– Ну не в деревне же обитает тот, кого мы ищем. Не попросился же он на постой к кому-то из ваших крестьян.

– Логично, но ведь лесов у нас в округе… Вам их за всю жизнь не прочесать, Вадим Федорович.

– И не собираюсь. Зачем все леса? Только те места, где есть пресная вода поблизости. Я не прав?

На самом деле все было еще проще: ключи от «мерса» в кармане моего одновременника подсказывали, что прибыл он сюда на машине. Почти наверняка на «уик-энд», как и я. Может, на рыбалку, может, на шашлыки, но остановился возле какого-нибудь водоема, это к гадалке не ходи. Причем, с высокой степенью вероятности, там должна быть некая «купалка», то есть место, где можно не только мяско на углях поджарить, но и вспотевшее тело в прохладной влаге побаловать…

Блин! Так ведь они, вероятно, и не вдвоем приперлись: либо с парой девок, либо с приличной компашкой мужиков (романтическое уединение двух гомосеков я отмел сразу, вспомнив наколку на ладони трупа – не вяжется такое с сидевшим).

Итак, варианты.

Первый. Мужчина с женщиной. Женская месть за своего любимого… Маловероятно, но имеет право быть версией.

Второй. Два мужика. Зону топтали, вероятно, оба. Приехали оттянуться с девками.

Вполне себе вероятный вариант. Но для меня совершенно кошмарный – еще и с этими жрицами любви разбираться…

Третий. Мужская тусовка. Скорее всего, вчетвером-впятером…

Еще хуже – наверняка братки или урки. Нет, я ничего не имею против тех, кто сумел устроиться в жизни. Тот же Витька (чтоб ему икалось до самой астмы) был нормальным человеком: умным, оборотистым… Я ему в свое время если и завидовал, то по-белому…

Молодец, мол, мне так не суметь… До самой арены… Хотя он ведь меня и тут выручил. Не фиг на других свое поганство списывать. Сам согласился убивать за деньги…

В общем, проехали.

И снова в тему: самый поганый вариант – «пацанье» гуляло. И в этом случае трындец тебе, Вадим Федорович. Если обнаружишь их место дислокации. Порежут тебя там на ломти, и в землю закопают, и надпись «написают».

А оружия у тебя с собой – ножик рыбацкий и гарпун от подводного ружья.

Даже если совсем врубить идиота и расхаживать по местным лесам с тем самым подводным ружьем наперевес, не поможет…

– Рациональное зерно в ваших мыслях есть, – прервал мое внутримозговое словоблудие Сергей Васильевич. – Какой помощи вы ждете от меня, кроме того, что я вызову лесника вам в пособление?

– Хотелось бы иметь при себе кое-какое оружие…

– Пистолеты или ружье?

– Лучше шпагу или саблю…

– Так шпагу или саблю?

– Шпагу.

– Странный выбор. – Подполковник посмотрел на меня с удивлением и некоторой толикой уважения. – Передам оружие Тихону. А пока, позвольте пригласить вас на завтрак.

Оставалось только поклониться и проследовать за хозяином здешних мест.

Завтрак не лез в глотку категорически. Чуть ли не давился кашей, чтоб ее… Я и так с утра не особо до еды охоч – максимум яичницу могу употребить, а так вполне бутерброда с чаем достаточно. А сегодня мысли ни в коей мере пищеварению вообще и питанию в частности не способствовали.

Сыщик я, конечно, тот еще… Особенно в незнакомой сельской местности. Даже если мне в помощь отрядят местного лесничего, то этот пасторальный персонаж вряд ли будет серьезным помощником при встрече с братками – он не волкодав, как, впрочем, и я.

Даже общество очаровательной Анастасии за столом совершенно не улучшало моего настроения. Благо, что девушка не стала приставать ко мне с разговорами. И Алексей воздержался.

За что им обоим мое большое человеческое спасибо…

…Тихон молча выложил передо мной шпагу и пару пистолетов. Вот на хрена, спрашивается, мне сейчас кремневые пулялки, коими пользоваться не умею совершенно?

– Зарядил?

– Так точно, ваше благородие, только пороху на полку насыпать, и палите в свое удовольствие.

Вот паразит! Типа я сильно знаю, где эта самая «полка»… Хотя разберусь, наверное: явно где-то под ударным механизмом. Ну, то есть в районе кремневого замка.

– Ладно, иди. Сообщи, когда лесничий придет.

– Не извольте беспокоиться, барин. Как только прибудет, сообщу незамедлительно.

Слуга испарился, и появилась возможность спокойно обдумать сложившуюся ситуацию.

Вряд ли место стоянки визитеров из моего настоящего находится на берегу реки: там бы их давно засекли и растрезвонили об этом на всю округу. Почти наверняка лесное озеро. Именно в этом направлении и нужно озадачить аборигена здешних мест. Причем озеро максимально скрытое. Но не очень при этом отдаленное, раз уж фигурант поперся вискаря для опохмела искать и на трактир Полынцева вышел. Явно где-то неподалеку…

…Ворон здешний никак не вписывался в образ, который я себе нарисовал. Абсолютно не старик с бородой до колен, в невыразимом балдахоне светло-серого цвета… Совершенно напротив – мужчина моих лет, в синем полукафтане, чернявый и с ружьем, а не с луком, как я опять же ожидал. Зовут Петром, все нормально, и с таким вполне можно нормально взаимодействовать…

Соков отрядил в наше распоряжение свою коляску, и мы тронулись в направлении сгоревшего двора Полынцева.

Я немедленно стал выяснять обстановку у местного старожила:

– Озера с красивыми берегами в окрестностях сгоревшего трактира имеются?

– Так и не одно, – с удивлением посмотрел на меня лесничий, – почитай с пяток рядышком с пожарищем найти можно. А вам какое угодно?

Вот ядрен-макарон! Мне еще и выбирать?

– Самое ближайшее для начала. Но чтобы там можно было…

Блин! Как ему объяснить про место для пикника? Выезжают у них на подобные мероприятия?.. Ох, етиолапоть! Во кретин! Сыщик гребаный… Место для пикника он ищет! Это первый фигурант, значит, поехал на природе оттянуться… Костер развести, пивасика бухнуть, шашлычки пожарить, в палатке с девочками поваляться… В костюме-то! Самый тот наряд для мероприятия… А с утра поперся вискаря для опохмела раздобыть… Ну и чмо ты, Вадим Федорович, развел тебя трактирщик, как ребенка. Да и сам хорош, уму непостижимо, как я про костюм не вспомнил, когда с умным видом подполковнику про район поисков излагал. Да и версия с местью уже по швам потрескивать начала…

– Так что можно-то, барин? – прервал мое самобичевание лесник.

– Погоди. Помолчи пока. Мне подумать надо. Не на озеро пойдем.

– Эй, – крикнул я вознице, оставив без внимания вопрос Петра, – давай к сожженному трактиру!

– Как скажете, ваше благородие, – отозвался тот с козел.

Поехали…

Итак, черновая версия: ехала наша парочка явно из цивильного места в цивильное место. Каким образом они там «провалились» в девятнадцатый век, пока не важно. Увидели трактир, подумали, что заведение стилизировано под старину, и, вероятно, решили то ли передохнуть, то ли переночевать. То, что трактирщик плел про утренний визит, стоит приблизительно полкопейки. Значит, более чем вероятно, что и на постоялый двор закатили прямо на машине, не подозревая о наличии того западла, что с ними приключилось.

Далее: что там произошло в трактире, совершенно непонятно. Теперь уже абсолютно не верилось в рассказ Полынцева про оборзевшего уголовника. Это в прошлый раз на меня наколка впечатление произвела, я и повелся, как последний лошара… Хотя, может, частично это и было правдой – теперь судить сложно.

Второго, вероятно, повязали, но потом он каким-то образом вырвался и устроил местным козью морду…

Что характерно: машина вполне могла находиться где-то поблизости, даже когда мы наносили визит и я «колол» хозяина постоялого двора.

В общем, пока информации недостаточно, сначала нужно прибыть на место…

…Вот это действительно называется «сгореть дотла», только остатки печи возвышались над поверхностью земли, да практически вровень с ней лежал слой пепла вперемешку с каким-то негорючим мусором. То же можно сказать и обо всех хозяйственных постройках вокруг. Да и неудивительно: если загорелся деревянный дом и пожар не задавили на ранней стадии, ничего не останется. И не погасить уже – просто не подойти с ведром ближе, чем на пятнадцать-тридцать метров. Такая стена жара стоит, что никакой волей не протолкнуть организм сквозь нее.

Вся растительность, включая траву, в радиусе метров пятидесяти уже неживая. И искать какие-то следы во дворе, прилегающем к бывшему трактиру, бесполезно. Единственное, что очевидно – машины во время огненного буйства поблизости не находилось. Уж от нее хоть какой-нибудь остов да сохранился бы.

Побродив для очистки совести по тому, что ранее являлось приютом для путников и ничего не найдя, вышел на проезжую дорогу. Нужно осмотреть хотя бы ее…

– Петр! Пойди сюда! – позвал я лесника.

– Слушаю, ваше благородие, – достаточно лениво и в то же время бодро отозвался, приблизившись, местный лесовик.

– Поищи-ка на дороге необычные следы.

– Это какие? – удивленно вылупился на меня мужик.

Вот елки! Как ему след от протектора нарисовать?

– Да любые, каких ранее никогда не видел. Не человечьи, не звериные… Как бы от колес, но с особым рисунком.

– С каким?

– Ну не знаю я пока! – Зла на этого зануду не хватает. – Любой непривычный след увидишь – зови. Договорились?

– Как скажете, барин…

Разошлись мы с ним в разные стороны от ворот, и побрел я по проезжей дороге, внимательно вглядываясь в поверхность планеты. Да уж! Это вам не следы «КамАЗа» по сырой глине выискивать – тракт был утрамбован очень даже плотненько.

Ну а вдруг? Ведь местами следы копыт на дороге читались…

«Поздравляю тебя, Шарик, ты балбес!..» – в очередной раз высказал я комплимент своему интеллекту, попытавшись даже внутреннему голосу придать интонацию на все времена любимого кота Матроскина.

Ведь ключи от машины в кармане убитого были! Как второй машину завел?

Нет, я, конечно, слышал о том, что можно что-то там раскурочить и, замкнув провода накоротко, обеспечить зажигание. Или они оба были такими близкими братанами, что сделали дубликат ключей… Или приехали на машине одного, а у второго просто ключики от своей в кармане были…

Ой, белыми нитками шито!.. Непонятка на непонятке…

Да и не могли местные не заметить шныряющую туда-сюда «колесницу». И при этом не заполнить всю округу рассказами о столь невероятном происшествии.

Ох, хреновый из меня Пуаро, да и Мегрэ неважнецкий!

Занимаясь самобичеванием, я тем не менее продолжал машинально осматривать дорогу. И не зря – вот он, след покрышек автомобиля. Не очень хорошо различим, но не спутаешь с какими-нибудь другими отпечатками на тракте. Точно – оно!

Только вот направления движения все равно не определить – сюда ехали или отсюда…

Свистнул Петру, и тот немедленно поспешил ко мне.

– Вот такие следы видел?

– Извиняйте, ваше благородие, – озадаченно посмотрел на отпечатки лесник. – Ни сейчас, ни когда раньше. Чудные-то какие!

– Вот теперь знаешь, что искать. Иди и внимательно осмотри дорогу со своей стороны.

– А и смотреть нечего. Не было там такого – уж я бы не пропустил.

Оставалось только поверить наметанному глазу лесника. Да и с логикой это вязалось: чем гнать в неизвестность, наш подопечный почти наверняка захотел вернуться туда, откуда выехал: вдруг повезет и выбросит обратно в свое время…

Но «пациент» вряд ли дурак и всерьез на такое рассчитывать не будет – наверняка свернет где-нибудь поскорее и затихарится.

А если нет, проблемы обеспечены как мне, так и всей России: ладно, если он на своей «дьявольской колеснице» несколько крестьян в ступор уронит. А если какой-никакой полк на марше встретит? Даже напрягать фантазию не хочется на предмет возможного развития событий…

К тому же, как там у него с горючкой, тоже непонятно. Остается надеяться, что свернул с тракта при первой возможности.

– Значит, так, Петр, следуем по дороге в этом направлении и осматриваем любой съезд с нее. Ищем на примыкающих дорожках подобные следы. Понял меня?

– А чего ж не понять – дело нехитрое. Поехали, что ли?

Ну и поехали.

– Когда будет ближайший поворот? – обратился я к леснику.

– Я, простите великодушно, больше по лесу, – замялся местный следопыт, – но вроде версты через полторы будет хутор Еремея, так что туда дорожка наверняка имеется.

– Вот ее и осмотрим в первую очередь. Те следы, что видел, на ней разглядишь?

– Об этом можете не сомневаться, ваше благородие – как есть увижу.

Ну и ладненько, будем надеяться, что наш «подследственный» не сквозанул по дороге в неопределенные дали, а решил где-нибудь пристроиться на первое время.

Следы на съезде с тракта обнаружились. То есть не стал испытывать судьбу мой одновременец и решил то ли отсидеться на хуторе, то ли переждать на нем «катаклизм», а может, еще что-нибудь взбрело в его буйную голову… Будем разбираться.

Коляску оставили у дороги и отправились с Петром по направлению места проживания хуторян.

Дом был виден еще с дороги, до него идти метров триста – триста пятьдесят. Недолго. Но и нас в случае чего разглядеть нетрудно – наверняка уже ждут. Ждут и судорожно прокачивают ситуацию (я не о хозяине, разумеется, а о моем современнике).

– Семья у этого Еремея есть?

– А то как же – супруга и две дочери.

Это хреново. Если хуторянин приезжего сразу не оглоушил, то запросто могут начаться игры в заложников со всем отсюда вытекающим.

Судя по всему, к этому и идет – нам навстречу вышел мужик, совершенно сбледнувший с лица. С виду мужик и мужик себе: коренастый, бородатый, лет сорока-пятидесяти.

– Здоровы будьте, барин, – поклонился мне хозяин дома, – с чем пожаловали?

– Семья твоя где?

Не, ни фига он не актер – физиономию так и перекорежило от страха.

– В город уехали, к бабке. Захворали доченьки…

– Хватит врать! – совсем по-барски оборвал я неуклюжую попытку вранья. – Он один?

– Кто один, ваше благородие? – На лице мужика нарисовалось совершенно черт знает что: смесь попытки продолжать свою бездарную игру с совершенно животным ужасом.

– Тот, кто пришел в твой дом и держит в страхе твою семью. И тебя тоже. Лучше говори, я все равно узнаю, что здесь происходит. Ну?

– Не погуби, барин! – на глазах у пожилого мужчины показались слезы, а лицо сморщилось просто до состояния высушенной груши. – Порешит ведь и жену, и дочек…

– Не беспокойся, можешь даже в сторону не отходить – я отсюда с ним поговорю, только не мешай и расскажи, как он к вам заявился. На колеснице невиданной?

– Какой такой колеснице? – слегка прибалдел абориген. – Ворвался грязный и злой. Стал шпагой размахивать… А что за колесница?

– Не твоего ума дело, – не без труда для себя отшил я неудобный вопрос, совершенно, как мне казалось, по-барски.

Далее последовал вполне предсказуемый и ожидаемый рассказ о том, как варнак, угрожая шпагой, загнал всех жителей хутора в избу. Потом отправил в подпол и чем занимался все это время, Еремею неведомо: его только что выпустили, чтобы незваных гостей спровадить…

– Женщины все еще в подвале сидят?

– Точно так. Злодей грозился их сжечь, если я вас от двора отвернуть не смогу… Делать-то что, барин?

– Тебе – ничего. Мне не мешать. И будут твои бабы живы-здоровы. Понял?

– Да куда уж понятнее. Только вот все-таки сомнительно мне…

– А ну, заткнись! – прервал я блеянье хуторянина. Мне и без его дудения в уши проблем хватает…

В общем, как ни думай, а необходимо начинать диалог с «террористом».

– Эй, киднеппер хренов, отзовись! Поговорить надо.

Ответа не было секунд двадцать. Переваривал, паразит, неожиданную вводную с «киднеппером».

Но решил проблему остроумно:

– Это кто там гавкает?

Правильное решение. Внесем ясность:

– С тобой, свинья, не гавкает, а разговаривает капитан Жеглов… Продолжать или все понял?

Пауза.

– Ты в самом деле мент, что ли? – донеслось наконец из избы.

– Нет. Нет здесь ментов. Выходи давай, поговорим спокойно, обсудим ситуацию. Только женщин там не трогай, ладно?

– А гарантии какие? – донеслось из дома.

– А какие, к едреням, гарантии? Ты в самом деле думаешь, что я тут суд вершить имею право? Но то, что я здесь твой единственный шанс – это точно. Выходи, надоело орать уже.

Пауза. Понятное дело – подумать надо о возможных моих подлянках и обезопаситься по максимуму. Можно понять – больно уж негостеприимно встретил человека девятнадцатый век…

– Через десять минут выйду, – донеслось наконец из дома. – Только без фокусов там – хуже будет.

– Жду! И еще раз: постарайся поверить, что зла я тебе не желаю. Может, отпустишь женщин?

– Хренушки! Они моя единственная страховка.

Во дурак! Совершенно не въезжает, в каком времени находится. Представители властей положили бы на жизни крестьянок с прибором… Террорист, блин, недоделанный…

Местные следили за нашим диалогом в состоянии полной прострации. С полуобморочным Еремеем все понятно, но даже лесник слегка ошалел, слушая обороты конца двадцатого века во времени нынешнем.

– Эй, вы! – обратился я к мужикам. – Когда он выйдет, отойдите от нас подальше, не мешайте разговаривать.

Петр молча кивнул, а земледелец не преминул снова начать причитания…

– Успокойся! Сделаю все, чтобы твоих баб выручить и дом сохранить…

Тут как раз скрипнула дверь, и выглянул мой потенциальный собеседник.

– Отойти всем к забору!

Мы послушно отступили. Парень опасливо вытек из-за створки и, на пару секунд повернувшись к нам спиной, что-то поколдовал, закрывая вход в избу. Повернулся.

Высокий, ладный, ловкий. Длинные светлые волосы собраны в хвостик. Серые, в разводах грязи брюки, черные туфли, белая когда-то рубашка. То есть прикид приблизительно тот же, что и у получившего кочергой по голове в трактире.

Шпагу, пока возился с дверью, держал под мышкой, но теперь, приближаясь к нам, перехватил в правую руку.

– Ну, ты, что ли, поговорить хотел?

– Я. Отойдем?

– Давай, – указал мой современник шпагой на угол сарая…

Оба-на! А ведь оружие держит умело! Как шпагу, а не как дубину. Случайный человек так ни в жизнь не сумеет. Клинок был продолжением его руки и составлял единое целое со всем телом. Мне, увидевшему только одно движение вооруженной руки, это было сразу понятно.

А учитывая процент фехтовальщиков среди населения России конца двадцатого века (ноль целых хрен десятых), это уже наводило на определенные мысли по избирательности переноса: в моем времени держать шпагу в руке умеет, хорошо, если один человек из десяти тысяч, а тут встретились двое, и оба умеют… Хронодесант фехтунов какой-то.

К сожалению, уже не осмотреть указательные пальцы покойника – весьма характерная мозолька должна иметься…

– Ты пистолетики-то из-за пояса вытяни и брось куда-нибудь – не нервируй меня, – начал парень слегка подрагивающим, но уверенным голосом.

– Да запросто. – Я вытащил оба пистоля и бросил их на землю.

– И шпажку тоже.

– Перебьешься.

– Все равно ведь тебе она не поможет…

– Вот и ладушки. Не поможет, так и не волнуйся. Давай по делу уже. Из какого года сюда приземлился?

– Девяносто шестой. А ты?

– Аналогично. Слушай, нервно как-то. Что ты там с бабами в избе удумал? Давай без этих дурацких игр в заложников, а? Я подожду, а ты сходи разминируй свою затею, ладно?

– Ну да, а ты мне потом в спину шмальнешь…

– Ну, ты вообще дурак? Какой мне смысл тебя грохать? Сам не понял, что нам друг друга держаться надо? И я тебе, кстати, нужен больше, чем ты мне.

– Вот именно. Я тебе, судя по тому, как ты упакован, вообще не нужен – ты и без меня неплохо устроился.

На самом деле он прав. Его появление здесь для меня та еще головная боль. Надо ведь придумать, как его перед подполковником отмазать… Но ничего, напрягусь. Только бы этот псих дров не наломал… То есть, конечно, не псих он, но наверняка в совершенно невротическом состоянии на данный момент находится. И не первый денек.

– Хорошо. Но я могу быть уверен, что твоя «бомба» в доме контролируема? Что не полыхнет-долбанет раньше времени?

По выражению лица оппонента понял, что особой уверенности в надежности своей конструкции тот не имеет. Надо дожимать:

– Не мог ты что-то надежное за десять минут сварганить. Душевно тебя прошу: не губи женщин по глупости и неаккуратности. Нельзя «на коленке» надежную мину сбацать.

– На эту тему базара нет. Что ты можешь мне предложить?

– Пока ничего конкретного. И мне особенно плохо думается, когда я знаю, что три бабы могут вот-вот взлететь на воздух. Давай все-таки разрядим обстановку.

– Облезешь. Имеем то, что имеем. Твои предложения?

– Ладно. Никаких предложений пока нет. Говорю тебе об этом честно – может, оценишь. Но обещаю что-нибудь придумать, чтобы перевести тебя из состояния затравленного зверя в какое-то более комфортное. Для начала: как ты здесь оказался? Меня Вадим, кстати, зовут.

– Андрей. Не знаю как. Ехали с Игорехой в Псков. Ночью. Пора заправляться было, но ни одной колонки по пути… Под утро добрались до этого гадючника, решили хоть пожрать да отоспаться, и нате вам: ему кочергой по кумполу, а меня кулаком в ухо и в подвал… Сссуки!

– А с чего бы так негостеприимно?

– У них спроси.

– У них, пожалуй, спросишь после твоего файер-шоу…

– Ну и отлезь с этим. – Парень явно нервничал сверх меры. Нет, я тоже был весь на «ускоренных нейронах», но упоминание о придорожном трактире моего собеседника однозначно заводило. – Ты сам-то как здесь очутился? Устроился, как я погляжу, неплохо.

– Во время рыбалки попал. С ночевкой которая. А устроился… Повезло, наверное. Принял меня один здешний помещик. Навешал ему лапши про путешествие из Америки. Вы вот тут некстати объявились… Но я тебе помогу. Не знаю еще как – над этим надо подумать спокойно, в отсутствие заминированных женщин. Убери свои сюрпризы в избе, ладно?

– Ладно. Куда машину-то дел?

Ухтыепсть! Мозги ничего сообразить не успели. Сработали исключительно рефлексы: глаза увидели – ноги прыгнули. Организм в доли секунды перенес своего обалдевшего хозяина на полметра назад и взметнувшийся клинок не разрубил мое горло.

– Совсем офонарел, придурок?!! – успел рявкнуть я, выхватывая свою шпагу и сбрасывая перевязь с ножнами. – Ты чего укурился? Брось клинок!

– Да прям! – хищно осклабился мой визави. – Брошу и руки подыму. И ты меня сдашь в местную кутузку. Или у тебя другие варианты имеются?

Кончик его клинка нацелился мне в корпус, грамотно нацелился – точно умеет оружием владеть. И стойка неплохая… Почему я его не узнаю? Всех приличных фехтовальщиков России и даже стран, бывших когда-то в составе СССР, знаю в лицо – этого же не встречал ни разу. Точно.

Эть! Прямой выпад, рассчитанный на лоха. Я даже «четверку» брать не стал, просто шагнул назад. И тут же с батманом по его клинку обозначил атаку. Обозначил. Но он понял. Понял и убрался с опасной дистанции очень шустро. Что-то умеет все-таки, паразит. Почему я его не знаю?

– Угомонись, а? – очень не хотелось его ранить или тем более убить. – Уже понял, наверное, что меня просто так не взять. Втыкай шпагу в землю, и поговорим спокойно.

– Хрен тебе по всей морде, – спокойно и зло ответил Андрей или как его там на самом деле. – Сам знаешь, что никакая ты мне здесь не «крыша». А вот «тачка» тебе очень пригодится. Не пальцем деланный, понимаю.

Кончик его клинка продолжал смотреть мне в грудь – расслабляться нельзя.

– Дурак ты. Твой автомобиль здесь совершенно не в кассу. В ближайшем болоте утопить, чтобы не мешал устроиться в этом мире. А я тебе ничего не обещаю – почти такой же «никто», как ты, – батман-выпад-ушел. – Постараюсь помочь. В это веришь?

– А мне по барабану твои обещания…

Ух ты! Чуть не словил в атаке! Но остановился вовремя, хотя при желании я бы его уделал в этом фрагменте запросто.

– Ты где фехтовать-то научился?

– А ты где?

– Да вроде мастер спорта. Может, все-таки шпагу в землю? Все понял? Тебе не светит, Андрюха. Раз пять тебя уже проткнуть мог. Сдавайся, сдаться мне – не стыдно. И поговорим нормально…

Флешь… Или атака броском. Мой любимый прием в боях. Но эту неотразимую атаку нужно уметь подготовить… Этот не умел. Попал, естественно, в защиту. Отвечать на убой я пока не стал, просто пропустил его себе за спину и развернулся.

– Все понял?

– А чего тут понимать? Я вас таких на арене не одного уложил. Имел я в виду ваши понты. И ты без пяти минут труп.

Оба-на!.. Он тоже с арены?

Но сейчас не до этого.

– Не стреляааать! – заорал я Петру, поднявшему ружье, когда мой партнер по спаррингу оказался развернут к нему спиной

– Не доводи до греха, а? Не хочу я тебя резать. – Это я уже к своему супротивнику. – Ты где шпагу в руках держать научился, кстати? Я ведь всех серьезных фехтовальщиков знаю, а тебя – нет.

– Актер я, – выцедил сквозь зубы мой соперник, – нас этому учили. Напрасно считаешь, что несерьезно учили.

Это он зря. Сценическое фехтование, конечно, отстой полный, но только по сравнению с настоящим спортивным. И то от вида оружия зависит – какого-нибудь саблиста этот бывший актер, может быть, и сделал бы… Спасибо за информацию, но убить я его и так мог уже раз несколько… Не хочу, блин!

– Успокойся, а? – Я в очередной раз показал клинком на землю. – Нет у тебя шансов против меня.

Зря я клинок с линии угрозы отвел – немедленно воспользовался, паразит. Тут же атаковать рванул. Да еще и с ожиданием возврата моей шпаги в боевую позицию: попытался слить атаку с ударом по предсказуемой траектории движения моего клинка… Фигушки! Пальчиками, конечно переводы таким оружием делать затруднительно, но кистью – вполне себе. Я сблизился, убрав оружие из-под контакта, и мы оказались чуть ли не лицом к лицу. Для острия оружия противника мое тело было уже недосягаемо, поскольку этому сценическому фехтовальщику требовалось не менее секунды, наверное, чтобы снова попытаться угрожать моему организму…

Ннна! Чисто в мушкетерско-киношном стиле врезал я гардой по физиономии соперника. Будь тот в маске, мне бы, наверное, рефлексы не позволили такое хамство в отношении противника, а так – ничего, получилось. И, надо сказать, весьма смачно получилось, его ведь несло мне навстречу со всей возможной скоростью выпада, да и я себя не сдерживал. Не сломал ли челюсть дураку упертому?

Бывший актер и нынешний террорист на ногах устоял. Отскочил, выплюнул кровь (а может, и пару зубов – я не разглядывал), несколько секунд приходил в себя, а потом снова стал в стойку. Разойтись миром явно не получится. Да и мне уже расхотелось.

Он мне кто, в конце концов? Одновременник, не более. Причем из тех, к кому спиной поворачиваться нельзя – немедленно какую-нибудь заточку всадит. Оно мне надо? К тому же его еще необходимо было бы перед подполковником отмазывать, легенду какую-то придумывать. И заради чего? Да пошел он!

Причем запросто способен мне в пузо железо организовать – и второразрядник случайно вполне может зацепить мастера сдуру. И будет отнюдь не легче от того, что я его тоже уделал… Все! Работаем аккуратно и на убой.

Как-то в армии, не помню, по какому поводу, мой комвзвода (бывший боксер) рассказывал: в боксе, проигрывающий по очкам зачастую делает ставку на нокаут (а что ему остается?). И это обычно очень хорошо заметно противнику, если тот имеет кое-какой опыт боев. Обычно номер не проходит, но последний шанс – он и есть последний шанс…

Мой явно стал готовить атаку «ва-банк». Разговоры прекратили оба, чувствуя приближение кульминации боя.

Что я ему сделал? Чем мешаю?

Да просто своим присутствием, наверное. Вряд ли этот несчастный ощущает во мне конкурента, но уж если я его нашел в такой ситуации… Неа, не отмазать этого парня. Светит ему однозначная каторга на весьма немалый срок. Соображает он, кстати, получше благодушного меня…

Пошел актер в атаку. Уже совершенно по-глупому пытаясь сбить ударами мой клинок с линии, упирающейся в его грудь.

Пара шагов назад, чтобы провалить соперника, перехват в «круг-шесть»… Вот и все: если взята защита, то рефлексы требуют дать ответ в приблизившееся туловище противника. Что и было сделано: мой клинок заскользил по его, гарда неумолимо отклоняла угрожавшую мне сталь, и шпага, врученная подполковником, неотвратимо пробила грудь бывшего актера, бывшего бойца арены и нынешнего террориста…

На его лице, умирающем лице, читались исключительно ненависть и что-то очень похожее на непреодолимое желание уволочь меня вместе с собой в края счастливой охоты.

Оттолкнул соперника невооруженной рукой, контролируя тем не менее ситуацию – вполне может на последних вздохах полоснуть сталью по столь родному мне организму. На фиг, на фиг…

Стоял и смотрел, как в этом чужом времени умирает человек из времени моего… Откуда у него такая неприязнь и неверие? Не верь. Не бойся. Не проси? Человек человеку волк? Не верится. Актер все-таки. Интеллигент, хоть и бывший. Чего вдруг в бутылку полез на свою голову?

А я тоже хорош: только-только закончил убивать в своем мире, но визит в новый опять-таки начал с убийства. Что за карма такая?

От самокопания меня отвлек топот лаптей хозяина хутора…

– Не смей трогать дверь, дурак! – только и успел я крикнуть.

Внял. Тормознул. Но не въехал:

– Как же так, барин? Ведь там бабоньки мои…

– Вот и не дергайся, пока я не разрешу, если хочешь их живыми увидеть. В подполе они, говоришь?

– Истинно так.

– Чем крышка прижата?

– Так не ведаю. Столом, наверное.

– Понятно. Постой тут, пока я не позову.

Угу. Что-то вроде этого я и ожидал: закрытой дверью защемлен кончик веревки. Причем синтетической, значит, кое-что у него с собой имелось. Машина, вероятно, где-то недалеко. Странно, что хуторянин о ней ничего не сказал.

Так, что за адскую машину пациент успел сварганить из подручных материалов? Вряд ли граната: раз у него пистолета не было, то странно ожидать наличие более серьезного снаряжения… Скорее всего, канистра с бензином… Ставится в наклон, удерживается натянутой, переброшенной через что-нибудь веревкой, ну и свечка зажженная неподалеку. Попытался представить процедуру установки – стремно. Но больше никаких вариантов не придумывалось.

– Эй! – крикнул я хозяину дома. – Загляни в окно, что видишь?

– Так не видно ничего, – донеслось в ответ через минуту.

– Вырежи пузырь.

– А без этого никак?

Во куркуль! У него там жена с двумя пацанками, а он копейки считает!

Окошко маленькое, не пролезть, но разглядеть внутреннюю обстановку вполне себе можно.

Глаза потихоньку привыкли к полумраку помещения. Небогато живут хуторяне: стол, действительно стоящий ножкой на люке, пара лавок, печка, кровать… Ничего криминального и угрожающего дому неприятностями не видать. Может, в сенях? Но там окна нет. Ладно.

– Гвоздь и молоток имеются?

– Найдутся, – ошалело посмотрел на меня абориген, – а зачем?

– Тащи давай! – не стал я заниматься разъяснениями.

Аккуратненько приколотив кончик веревки к косяку, отогнал хозяина и Петра на относительно безопасное расстояние. Ну что же: если покойник меня перехитрил – конец местным бабам, а может, и мне заодно…

Толкнул дверь. Открылась. И ничего.

То есть ничего и быть не могло – просто кусок веревки, защемленный дверью. Блефовал наш подопечный.

А ведь с меня столько потов сошло… Ну, зараза!

На всякий случай осторожно прошел в дом, внимательно осмотрел стол, опирающийся на крышку люка в подвал – вроде ничего подозрительного.

– Эй, внизу! – Это я уже открыл выход из подпола. – Сами выйти сможете?

В ответ – испуганное шушуканье. Да ну его к бесу – я им психолог-реабилитатор, что ли?

Позвал Еремея – пусть сам со своими бабами разбирается – и снова вышел во двор.

Теперь машина – геморрой на мою голову. Куда парень эту жестянку заховал, и что мне с ней делать? И чего эта груда штампованного железа в трактире не сгорела? Насколько меньше проблем было бы!..

Из избы вывалило слегка ошалевшее, но вроде счастливое семейство. Ниче так жена у Еремея – не в моем, правда, вкусе – крупновата, но вполне себе интересная женщина для своих лет. А девки мелкие совсем, я, честно говоря, ожидал на выданье, судя по возрасту самого хозяина, ан нет – лет восемь-двенадцать…

Крестьянин, а за ним и все семейство бухнулись передо мной на колени и стали с причитаниями биться головами о планету. Среди всего этого вяканья и бормотания можно было разобрать только общий смысл: «Спасибо, барин! Век за тебя молиться будем!..»

Короче:

– Еремей! Встань и подойди!

– Слушаю, ваше благородие! – немедленно нарисовался, как лист перед травой, мужик. Невооруженным глазом было заметно, что самое заветное его желание – спровадить нас поскорее со двора. Хренушки!

– Покойника мы заберем…