Читать книгу Взлет Роя - Вячеслав Кумин - Страница 11

Откладывать в долгий ящик псионо-генетические эксперименты парочка не стала. Времени на раскачку действительно не было. О чем свидетельствовала легкая вибрация, исходящая сверху, то и дело перемежающаяся сильными сейсмическими ударами. То есть противник интенсивно копал новый ход к бункеру с применением взрывчатки на особо сложных участках. Вопрос только в том, сколько времени на это уйдет, но вряд ли так уж много…

Мучиться и искать по всему бункеру недавно оплодотворенных крамбов не стали, поступили проще, поймали несколько женских и мужских особей, женских особей зачистили, проведя своеобразный аборт, ментальным приказом, и заставили их спариться. Хотя с мужскими особями можно было и не мучиться, так как женские особи при отсутствии мужских все равно могли воспроизводить потомство. К слову сказать, такая функция имелась у большинства местных тварей всех родов и видов.

После того как начали развиваться эмбрионы, принялись за опыты псионического программирования генетического кода будущего потомства, буквально с первых минут развития, потому как из-за высокой скорости роста, когда эмбрионы формируются в считаные минуты, даже секунды терять не стоило.

Что касается формирования у крамбов крыльев, то сделали это внесением дополнительного генетического материала, отвечающего за их существование, взяв таковой у летающих тварей.

Как?

Довольно просто. Все благодаря той же псионике.

Не пришлось даже колупаться с микроскопом, микроскальпелем и микропипеткой, выделяя и вырезая необходимые участки в хромосомной нити, тем более что ничего из этого у экспериментаторов в наличии не имелось. Псионы сами по себе являются мощными микроскопами, скальпелями и пипетками, потому как эта сила позволяла им оперировать куда как на более тонком уровне, чем это даже могли делать современные медкомплексы последних поколений.

Наловчившись в тонкой манипуляции, загубив при этом сотни эмбрионов, Владиславу и Эхинацее в конце концов не составляло труда чуть ли не играючи менять геноблоки в клетках.

В их сознании эти тончайшие и хрупкие молекулярные нити ДНК виделись толстыми скрученными канатами, соединенными между собой молекулами кислот, которые разрезались мысленными же ножами, после чего вырезанные участки удалялись телепортацией и телепортацией же вставляли молекулярную спиральную нить от другой твари, сращиваясь.

Лично Владислав был в полном восхищении от таких поистине безграничных возможностей псионики. Более того, он осознал, что даже если бы не имел информации о том, какой участок ДНК за что отвечает, то смог бы понять это благодаря все той же псионике!

Если очень примитивно, то Роев как бы убирал часть нити ДНК, а потом прокручивал вперед развитие эмбриона и смотрел, что в итоге получилось. А получалось, что у маленького крамбика то не хватало лап, то хитиновой брони на каком-то участке тела, то глаз, то еще чего-нибудь.

А если еще и интуицию удавалось задействовать, то вероятность ошибки практически исключалась.

Хотя, конечно, уже имея расшифровку ДНК крамба, работать было легче, чем если бы все пришлось познавать с нуля.

Так, у крамбов убрали звено генов, отвечающих за две хитиновые пластины на спине вертикально стоящего тела, и вставили геноблоки, отвечающие за крылья, от одной из летающих тварей. Для разнообразия крылья брали от разных тварей, чтобы потом выбрать лучше всего получившийся результат. Плюс к этому второму подвиду в хитин внедрили геном хамелеона. Но это понятно, чтобы юнит смог полностью замаскироваться на позиции.

Имея способность прокрутки вперед по времени, Роев и Эхинацея проводили первичный контроль качества генетически измененных клеток. То есть выявляли откровенно неудавшиеся результаты и удаляли их из общей массы. Хотя это не гарантировало, что у остальных все будет хорошо, ведь прокрутка показывала лишь один из самых вероятных результатов из возможных, остальные вероятные варианты отнюдь не исключались.

Собственно, забегая немного вперед, можно сказать, что так оно в итоге и вышло. Только один эмбрион из десяти, на первом этапе признанных Владиславом и Эхинацеей годными, развился более-менее нормально.

До полноценного рождения дожило вообще лишь два процента от первоначального числа зародышей. Остальные отсеялись как из-за все равно развившихся уродств, так и из-за того, что не у всех эмбрионов удалось сформировать желаемую конфигурацию тела. У кого-то получились кривые стволы, у кого-то не получилась система наведения, то бишь встали неправильно глаза, больше всего проблем возникло с внутренностями и так далее и тому подобное.

Девяносто процентов родившихся по мере роста пришлось забраковать из-за малейших обнаруженных дефектов. Их специально не правили псионическими способностями. Так как это первое поколение должно было дать потомство и в качестве родителей требовались идеальные образцы.

В изменении крамбов в итоге пошли сразу по трем направлениям.

Во-первых, это матка-завод боеприпасов.

Владислав, кстати, раздумывал на ее основе попробовать получить полноценную королеву по производству боевых юнитов, при этом оставив возможность этим юнитам воспроизводиться самостоятельно. Просто королева будет рожать постоянно, а не время от времени как обыкновенные особи, что в определенных обстоятельствах могло создать дефицит бойцов.

Во-вторых, носильщики, которые в боевых условиях будут разносить боеприпасы. Так же в их задачу входило собирание корма для неподвижной из-за огромного тела матки и при необходимости выполнение функций разведчика, так как размерами они будут небольшими, а главное быстрыми.

Ну и в-третьих, непосредственно крамб-солдат, до полутора метров высотой и два длиной с двумя пушками калибра тридцать миллиметров.

Владислав после более тщательного обдумывания конфигурации этого живого дроида все же решил отказаться от того, чтобы простые бойцы могли сами воспроизводить в себе боеприпасы. Идея, конечно, крайне привлекательная, но не для легкого бойца, коему требуются достаточно скромные габариты, а значит, высокая подвижность. Ставка была сделана на увеличение носимого им боекомплекта.

Что касается самовоспроизводства снарядов в боевых юнитах, то совсем отказываться от такого заманчивого варианта Роев не собирался. По его мнению, лучше это реализовать в более крупном и защищенном варианте. Взять того же черепахена. Его размер можно довести до по-настоящему гигантских величин, типа немецкого танка «мышонок». Вот ему уже можно будет и ствол стальной вживить.

Но, увы, такому тяжелому и не сильно поворотливому монстру не место в бункере, а значит, его оперативный простор – это внешний мир. Так что производство юнитов с такими характеристиками это дело достаточно отдаленного будущего, хотя моделировать его уже сейчас ничего не мешало.

Но на одних только крамбах Владислав все же решил не останавливаться. Ибо оружия должно быть много и разного, на все случаи жизни. Но и с этим, наверное, пока можно было подождать и выделить ресурсы на более актуальное оснащение.

– А что ты хочешь еще сделать? – поинтересовалась Эхинацея, когда Роев заговорил с ней об этом.

– Да много чего! Но я считаю, что нам не помешает доспех.

– А чем тебя не устраивает имеющаяся броня?

– Это не броня, а просто оболочка, тяжелая и неудобная. Крайне ограничивает подвижность. Да и как защита это чистая профанация.

– И чем ты ее хочешь заменить?

– Нужно вырастить живой доспех.

И Владислав начал мысленно воплощать свою задумку, на основе все того же крамба.

Серьезной модификации подверглась вертикально стоящая часть тела с клешнями. Она значительно увеличилась в размерах. В ней появлялась полость, в которой мог поместиться человек.

– В случае чего этот живой доспех может самостоятельно унести тяжелораненого оператора с поля боя, при условии, конечно, что он сам сможет передвигаться, – добавил Владислав. – Но так у него и лап целых шесть, две да останется…

– Хм-м… Не вижу ничего сложного, – сказала Эхинацея, – так что можно попробовать. Но какой смысл лепить четвертый подвид с нуля, когда можно будет модернизировать уже видоизмененные образцы с закрепившимися новыми признаками? А то ведь сам понимаешь, чем больше разово вносимых изменений в первоначальный проект, тем меньше вероятность удачного результата.

Роев знал. Легче всего получались крамбы-носильщики. Собственно, у них там и изменений почти не было. Тяжелее всего шло с маткой – живым оружейным биозаводом.

– Время…

– У нас его нет на новую разработку. Мы и так едва справляемся с имеющимся потоком. Если отвлечемся от основной работы, то процент брака будет столь высок, что грозит вообще тем, что вся проделанная работа пойдет насмарку. Так что придется обходиться имеющейся броней.

– Да, ты права, – согласился после короткой паузы Роев. – Аппетиты нужно умерить и заняться чем-нибудь попроще, что не отвлечет много внимания от основного проекта.

– Чем?

– Да есть пара идеек. Навскидку сделать будет нетрудно, а пользы принесет много.

– Показывай.

– Смотри…

– Забавно.

Владислав засмеялся.

– Что? – покосилась на него Эхинацея.

– Да я вдруг подумал, а что будет, если вдруг по каким-то причинам все наши предполагаемые творения окажутся на свободе и будут представлены сами себе…

– Это будет сущий кошмар! – тоже засмеялась она. – Планета бесконечного сражения!