Читать книгу Цербер - Вячеслав Кумин - Страница 16

Подавленное молчание длилось долго. Таможенника и Яна перестало трясти только через минуту. Водители помогли им встать с пола и уложили на полки, где они окончательно затихли, приходя в себя.

Рон захотел в туалет. Но он боялся даже сказать кому-нибудь об этом, опасаясь, что тут же появятся эти страшные люди и начнут стрелять из своих страшных ружей.

Время в переделанном под непонятные нужды трюме с мыслями о неизвестной, но, несомненно, страшной дальнейшей судьбе тянулось мучительно медленно. Не было ничего, чем его можно было бы отсчитывать. Лишь часы на руках водителей, но спросить, сколько времени, Рон стеснялся. Да и зачем теперь ему это?

Следующим событием в жизни пленников и новой отсечкой времени стал новый скрип люка. Когда он открылся, пленники инстинктивно отпрянули назад, не зная, чего ожидать.

Высокому пилоту такое поведение явно понравилось. Послышался смех усатого. Они явно приходили, чтобы поиздеваться над людьми. Перед тем как закрыть люк, высокий произнес:

– Поскольку я к вам уже, можно сказать, привязался, то советую выбрать места получше. То есть поближе к этим дверям! Будете первыми на выходе и сможете потом выбрать лучшие места в основном отсеке!

Похохатывая, пилот ушел.

Через минуту люк снова заскрипел и послышался многоголосый шум: крики, плач, стоны, мольбы, возмущение. А потом трюм наполнился отвратно воняющим народом: кал, моча, рвота. Женщины и мужчины, плачущие и кричащие.

Прежние пленники забились на свои лавки, наблюдая за этим нескончаемым потоком вонючих и униженных людей. Люди набивались в проходы, точно килька в банки, их придавливали внось напирающие, пока наконец помещение не забилось полностью. При этом, по всей видимости, людей снаружи было еще очень много.

Тогда послышался уже знакомый голос:

– А ну живо разобрались по нарам!

Люди, судорожно оглядываясь, стали взбираться наверх до самого потолка. Садились на четвереньки и сами наблюдали за все прибывающими, такими же, как они, несчастными.

Рон ошалел от происходящего. Он не мог поверить в увиденное. Как можно захватить столько народу?! В городе! У всех на виду!

Наконец людской поток прекратился, и в проеме показался все тот же высокий пилот.

– А теперь все затихли! – закричал он, перекрикивая гомон. – И держитесь покрепче! Взлет – вещь не из приятных!

Дверь с лязгом закрылась. Отовсюду послышались возгласы:

– Взлет?!

– Что случилось?!

– Кто они?!

– Куда нас везут?!

– Отпустите нас!

Никто ничего не знал даже приблизительно. А потом стало не до поиска ответов. Рон Финист почувствовал, как задрожала его полка, и он действительно поспешил схватиться за нее, чтобы, не дай бог, не упасть вниз, в грязь.

Шаттл начало трясти, его чуть замотало, и этого хватило, чтобы люди, не внявшие предупреждению или державшиеся друг за друга, а не за столбы или приваренные к ним нары, с криками посыпались в узкий проход, точно банки с полок во время землетрясения.

Шаттл трясло все сильнее, и Рон понял, что это та черта, которая разделит его жизнь на «до» и «после». Что он, возможно, уже больше никогда не увидит свою планету, свой дом, своих родных. Шаттл выходил в космос, что очень скоро подтвердилось не самым приятным ощущением невесомости.

Люди, попадавшие во время старта и давившие друг друга в проходе, начали парить, нелепо кувыркаться. Многие не выдержали подобного стресса: осознания страшной участи или физической нагрузки – и начали блевать тем, что не выблевали ранее, во время газовой атаки.

Повсюду носились эти полупереваренные сферы и шарики блевотины, пачкая и без того перепачканных людей.

Шаттл время от времени резко толкало, сбрасывая людей с нар. Это корабль менял курс во время движения. Рон полагал, что шаттл идет на стыковку с кораблем-носителем.

Так и оказалось. Спустя полчаса все ощутили сильнейший удар стыковки. Даже Рон чуть не слетел со своего места, но удержался.

Люк снова открылся. Показался незнакомый человек. Он гневно прокричал:

– Живо в основной отсек! Не пойдете сами, мы повторим веселье!

Люди, знавшие, о чем идет речь, активно зашевелились, и Рон понял, что нужно поторопиться, иначе их могут просто смять.

– Джек, Жак, давайте быстрее!

Тройка друзей влилась в основной поток. Они преодолели шлюзовой отсек, пробежали небольшой пятачок палубы, спустились по лестнице. Пробежали по тесному коридору и оказались в еще большем трюме с такими же нарами, как и в шаттлах. Друзья забрались на первые же попавшиеся, и затихли, снова наблюдая за людским потоком. Он оказался гораздо больше первого, что удивило Финиста. Но потом до него дошло, что Александрск стал не единственной жертвой нападения пиратов.

Огромный грузовой отсек наполнялся грязными, кричащими и плачущими людьми. Поток их казался бесконечным, но все же иссяк.

Люк задраили, оставив людей в полной неизвестности.

Через несколько минут Рон почувствовал, что движется. Корабль явно набирал ход. Полки завибрировали, и Финист окончательно пришел к выводу, что они обречены.

Ра-Мир не имел никаких возможностей покарать преступников. Планета не имела собственных кораблей – ни торговых, ни полицейских, ни тем более пограничных. Да что там кораблей! Планета не имела даже станции дальнего обнаружения! О том, что кто-то прибыл в их систему, узнавали, только когда этого желали гости, подавая сигнал. Они спускались на планету на своих огромных шаттлах, гораздо больших, чем тот, на котором их похитили, загружали зерно, мясо, рыбу и уходили обратно в космос.

Так что помощи ждать просто неоткуда.

Последнюю точку в надеждах поставил сильный толчок, опять спровоцировавший многочисленные падения с нар. Рон, никогда не летавший, сразу понял, что это корабль ушел в гиперпрыжок, бесповоротно отрезав жителей от своей родины.

Рон погрузился в такую апатию, что его даже не волновали стоны покалечившихся при падении людей. Многие, те, что упали с пятого и выше яруса, себе что-то переломали: ноги, руки, пальцы, ребра. Кто-то вообще не шевелился, потеряв сознание, ударившись головой или даже… померев.

«Держаться надо было… Сколько вам нужно повторять?!» – зло подумал Финист и, испугавшись своих жестоких мыслей и черствости по отношению к ни в чем неповинным однопланетникам, стал спускаться вниз в числе других сердобольных, чтобы чем-то помочь пострадавшим.