Читать книгу Первый раз – не больно - Вячеслав Лим - Страница 20

19

Оглавление

Они встретились на выставке. Это был музей современного искусства. Майя была одета в головокружительное короткое платье, из легкого, как дуновение ветра, красного ситца, усыпанного мелкими белыми цветами. В руках она держала маленькую, белую лакированную сумочку. Ее длинные волосы были убраны в пучок, открывая, тем самым, ее длинную шею и красные листья сережек, серебряными гвоздиками, державшиеся за розовые мочки ушей. Минимум макияжа и максимум солнечного света – все это, делало ее такой свежей и притягательной, что Слава слегка онемел. Он изучал ее, не решаясь заговорить первым.

– Я так и думала, что Вы попытаетесь спрятаться за статую железного дровосека, – подойдя к нему, заговорила Майя.

– Этот костюм, великолепно оттенил собой маленькое красное совершенство, – приобретя дар речи, улыбаясь, ответил он, – Я даже подумываю, а не носить ли мне его вечно.

– Нет. Не нужно, – улыбнулась она. – Маленькому красному совершенству станет скучно. Ну, мы так и будем стоять, расточая друг другу дурацкие комплименты, или пойдем осматривать тайные закоулки Вашей железной скорлупы?

Слава пребывал в полном восторге от ее чувства юмора, восхищаясь ее умением подчинять ситуацию себе, наглым образом отнимая у него руль. Ее характером, позволяющем ей вжимать педаль газа в пол, не боясь вылететь с трассы.

– Кажется, я поняла, зачем ты меня сюда затащил, – резко перейдя на «ты», обратилась к нему Майя, разглядывая очередной сюрреалистический экспонат, – я прямо чувствую некий склеп, в котором хранятся все убиенные тобой женщины. Вон, та – бабочка с оторванными крыльями, а вот эта – чувственная пчелка с растерзанным сердцем. А вот, посмотри, эта картина просто гласит: «Этот гвоздик я берегу для тебя». И в центре этого стонущего безумия, возвышается огромный фаллический столб, символизирующий непомерное эго беззащитного романтического паучка, поселившегося в углу вашей спальни.

Она сделала шаг назад, развернулась и, приблизившись к нему вплотную, заглянула прямо в его глаза:

– Я не буду твоей мухой, Слава…

И, так же резко развернувшись, как ни в чем не бывало, радостно вскинув руки в стороны, громко произнесла:

– …Я в восхищении! Королева в восхищении!

– Ты не боишься пауков? – не найдя ничего другого, спросил Слава, следуя за Майей вдоль стен музейных залов.

– Нет, – все так же, весело улыбаясь, отвечала она, – Нисколечки. Нисколишечки. Вы, мужчины, наивно полагаете, что, впрыскивая в нас свой мерзкий паучий яд, вы обездвиживаете бедную, наивную стрекозку. Потом, ее остается только трахнуть и, оторвав крылья, пригвоздить на стену своей боевой славы. Но вы ошибаетесь…

Она сделала паузу и увлекла его в следующий зал.

– …сплетая свою липкую паутину, наглаживая свой чудесный, тоненький хоботок в предвкушении очередной жертвы…

Она остановилась у инсталляции, опутанной километрами разноцветных проводов различной толщины и структуры. Слегка наклонившись вперед, пристально изучая цветные хитросплетения, она задумчиво продолжила:

– …вы должны помнить, что в любую секунду, это вы можете оказаться жертвами, поймав в свои сети муху-вампира, способную нейтрализовать ваш яд, который, к слову, ядом-то и не является… Так, всего лишь мутной жидкостью, отравляющей ее беззаботную жизнь… Но, не ее ясную голову…

Она резко повернулась к Славе, все это время, изучавшему форму ее совершенных ног, изредка отвлекаясь на музейные экспонаты. Он невозмутимо усмехнулся, глядя в ее слегка прищурившиеся глаза и поддержал ее настроение, предложив взять временный тайм-аут:

– Теперь, когда мы изучили мой внутренний мир, выяснили кто из нас паук, а кто муха-вампир, я предлагаю не переходить сразу к моему хоботку. Тем более что количество желающих на него посмотреть, может не ограничиться лишь редкими посетителями этого зала. Чтобы не собирать вокруг нас толпу зевак, а заодно и весь персонал музея, предлагаю отправиться на галерею и что-нибудь выпить. Дабы жертва могла слегка расслабиться, а злодей пополнить свои злодейские силы.

Он устрашающе растопырил пальцы, протянув к ней руки. Не решившись коснуться ее талии, он весело рассмеялся и отступил в сторону, уступая Майе дорогу. Она сверкнула глазками и легкой бабочкой порхнула в направлении Арт-кафе. Она была словно мираж, сотканный из хрупкой звездной пыли. Коснись он ее, мираж исчезнет, растворится в залах этого музея… Может быть, он это и сделает. Но, не сейчас. Сейчас, Слава следовал своим правилам. Тем, что позволяли ему прикасаться к романтике, увлекали его в мир иллюзий – сладких мечтаний, очаровывающих его своей непредсказуемой предсказуемостью.

Он поднялся с дивана и достал из пачки еще одну сигарету. Пошарив на столе и не обнаружив на нем зажигалку, он вышел на балкон и, вдохнув грудью ночной летний воздух, отложил незажженную сигарету на подоконник. Город расцвел разноцветными огнями подсвеченных фонарями улиц и зажженными окнами домов. Слава смотрел на всю эту ночную красоту и любовался воздушным красным платьем Майи.

Он заказал ей бокал белого вина, а себе, как всегда, крепкий кофе. Слава слушал ее и пытался вспомнить, когда и где он совершил ту, главную ошибку? Когда он ее потерял? Когда эта сладкая иллюзия развеялась, превратившись в пыль? И почему вдруг появилась Маша? Этого еще не произошло и произойдет не сейчас. Пройдет еще много месяцев, пока не появится Маша. Но, может быть, в этом, их первом, настоящем свидании и нужно искать ошибку, разрушившую такой, казалось бы, идеальный роман? Вот и кофе уже почти остыл. И вино практически допито. Сейчас они вдруг поймут, что хотят одного и того же, и поднимутся со своих мест. Сейчас отправятся к нему домой, и потекут эти несколько месяцев абсолютно невероятно секса. Наступит пора идеальных вечеров, слившихся в один большой, совершенный. Нет, причиной их внезапного разрыва была вовсе не Маша…

Слава вложил в губы лежавшую на подоконнике сигарету и принялся чиркать вспотевшей зажигалкой, высекая из нее искры без пламени. С десятого, или двадцать пятого раза, но ему удалось ее зажечь. Он поднес пламя к сигарете и глубоко затянулся.

…Причиной были их отношения без отношений, секс без любви, страсть с нависающим над ней огнетушителем. Может, это и было ее противоядие? Или ее яд? Он не убивал, не выжигал внутренности, не парализовал конечности… Невидимый, медленный яд… Растворившись в крови, смешавшись с красными тельцами эритроцитов и белыми зернами тромбоцитов, он освобождал. Он насыщал тебя кислородом и заставлял дышать свободой, искушал и увлекал тебя новыми красками, удовлетворяя жгучее любопытство. Он, словно особый физиологический раствор, пропускал через себя разряды электрического тока, собирая вены в одну электромагнитную катушку, в центре которой был Слава – сердечник, управляемый на расстоянии. Майя ему не врала. Мухи-вампиры существовали. Одной из них и была она – Майя.

– Ну, теперь-то, ты готов мне его показать? – она сложила руки на груди и хитро прищурилась.

– Показать, что? – делая вид, что совершенно забыл о своем обещании, спросил Слава, допивая остатки кофе.

– Свой волшебный хоботок, – продемонстрировав отличную память, напомнила Майя.

– Едем? – ответил Слава, взяв ее за руку, и они сорвались со своих мест.

Слава погасил сигарету, с силой раздавив ее в пепельнице. Он чуть постоял, глядя как гасла последняя искорка, пытавшаяся была вернуться в безжизненный окурок, и, развернувшись спиной к ситцевому платью, решительно шагнул в комнату. Рухнув на диван, он крепко уснул.

Первый раз – не больно

Подняться наверх