Читать книгу В защиту Сталина. Письмо в ЦК - Вячеслав Молотов - Страница 3

Первым вопросом, который встал передо мной при изучении проблемы т. н. культа личности Сталина, был вопрос о том, как и почему в 1956 году, т. е. спустя три года после смерти И. В. Сталина, возникла необходимость в самой постановке этой проблемы. Была ли в этом необходимость, а если и была, то какими объективными причинами она диктовалась?

Выступая на XX съезде КПСС, Н. С. Хрущев, говоря об успехах партии за истекший после смерти Сталина период, указывал, что «первостепенное значение имело восстановление и всемерное укрепление ленинского принципа коллективности руководства. Центральный Комитет КПСС старался показать пример в этом отношении. Для всех очевидно, насколько поднялась за последние годы роль Центрального Комитета как коллективного руководителя нашей партии. Президиум ЦК стал регулярно действующим коллективным органом, в поле зрения которого находятся все наиболее важные вопросы жизни партии и страны.

Борясь за всемерное развитие творческой активности коммунистов и всех трудящихся, Центральный комитет принял меры к широкому разъяснению марксистско-ленинского понимания роли личности в истории. ЦК решительно выступил против чуждого духу марксизма-ленинизма культа личности, который превращает того или иного деятеля в героя-чудотворца и одновременно умаляет роль партии и народных масс, ведет к снижению их творческой активности. Распространение культа личности принижало коллективность руководства в партии и приводило иногда к серьезным упущениям в нашей работе» (стр. 101–102).

Никита Сергеевич Хрущев выступает на XX съезде

В этом же духе говорили и все выступавшие на XX съезде КПСС. Первый секретарь ЦК КП Казахстана Брежнев:

«Среди больших мероприятий, проведенных за последнее время, особое значение имеет тот факт, что Центральный Комитет укрепил государственную социалистическую законность, которая была, как известно, ослаблена, а в некоторых звеньях подорвана врагами партии и государства» (стр. 214).

Секретарь ЦК КПСС Суслов:

«Укреплению единства партии и повышению ее активности, инициативы, боеспособности в большой степени способствовало восстановление часто нарушавшихся до XX съезда партии выработанных Лениным норм партийной жизни и принципов партийного руководства.

Чуждые марксизму-ленинизму теория и практика культа личности, получившие распространение до XX съезда партии, наносили значительный ущерб партийной работе, как организационной, так и идеологической. Они умаляли роль народных масс и роль партии, принижали коллективное руководство, подрывали внутрипартийную демократию, подавляли активность членов партии, их инициативу и самодеятельность, приводили к бесконтрольности, безответственности и даже произволу в работе отдельных лиц, мешали развертыванию критики и самокритики и порождали односторонние, а подчас и ошибочные решения вопросов…

Не подлежит сомнению, что распространению догматизма и начетничества сильно способствовал культ личности. Поклонники культа личности приписывали развитие марксистской теории только отдельным личностям и целиком полагались на них. Все же остальные смертные должны якобы лишь усваивать и популяризировать то, что создают эти отдельные личности. Таким образом, игнорировалась роль коллективной мысли нашей партии и роль братских партий в развитии революционной теории, роль коллективного опыта масс» (стр. 284).

А. И. Микоян:

«Принцип коллективности руководства является элементарным для пролетарской партии, для партии ленинского типа, однако приходится подчеркивать эту старую истину потому, что в течение примерно 20 лет у нее фактически не было коллективного руководства, процветал культ личности, осужденный еще Марксом, а затем и Лениным, и это, конечно, не могло не оказать крайне отрицательного влияния на положение в партии и на ее деятельность» (стр. 302).

Г. М. Маленков:

«…Нет сомнения в том, что во всей партии с огромным удовлетворением восприняты те важные, принятые ЦК за отчетный период меры, которые были направлены на решительное устранение серьезных ненормальностей в партийной жизни и методах партийного руководства, на обеспечение точного выполнения выработанных Лениным принципов партийного руководства. Всем понятно, какое принципиальное и жизненно важное значение имеет проведенный Центральным Комитетом твердый курс против культа личности, чуждого духу марксизма-ленинизма. В отчетном докладе справедливо подчеркнуто, что культ личности является извращением марксистско-ленинского учения. Это извращение неизбежно ведет к принижению роли партии и ее руководящего центра, к подавлению творческой активности партийных масс. Нет нужды доказывать, что ослабление, а тем более ликвидация методов коллективного руководства, извращение марксистского понимания роли личности, культ личности – все это приводило к безаппеляционности единоличных решений, произволу и в известный период наносило большой ущерб делу руководства партией и страной.

…Заслугой Центрального Комитета является то, что он, руководствуясь ленинскими принципами, на пользу нашего общего дела вскрывает ошибки, кем бы они сделаны ни были, решительно, не взирая на лица, справедливо поправляет всякого, кто допускает эти ошибки» (стр. 413–414).

В. М. Молотов:

«Как наши серьезные успехи в делах внутренней жизни страны, так и важные успехи в области внешней политики связаны с тем, что после XIX съезда Центральный Комитет осуществлял ленинский принцип коллективности руководства.

Поддержанный всей партией, Центральный Комитет твердо выступил против чуждого марксизму-ленинизму культа личности, сыгравшего в определенный период такую отрицательную роль. Можно выразить уверенность, что настоящий съезд полностью одобрит эту принципиальную установку» (стр. 467).

Л. М. Каганович:

«После XIX съезда партии Центральный Комитет смело (я имею в виду смелость принципиальную, идейную, теоретическую) поставил вопрос о борьбе против культа личности. Это не легкий вопрос. Культ личности – вредный культ, он принижает массы, партию и ее руководящие кадры.

Разоблачение культа личности, правильное марксистско-ленинское понимание роли народных масс, роли партии и ее руководящих кадров, роли вождей имеет исключительно большое значение для укрепления единства партии. Борьба с культом личности оказалась важнейшим фактором формирования и сплочения коллективного руководства нашей партии» (стр. 532).

К. Е. Ворошилов:

«В отчетный период Центральный Комитет в своей деятельности твердо и последовательно проводил ленинский принцип коллективности руководства.

Мы должны и впредь укреплять этот ленинский принцип коллективности в работе, ибо только при этих условиях мы можем предостеречь себя от возможных ошибок…» (стр. 533).

XX съезд КПСС проходил в период с 14 по 25 февраля 1956 года. Вышеприведенные цитаты – это буквально все, что было сказано во всеуслышание делегатами XX съезда по поводу культа личности Сталина. Правда, на съезде было проведено специальное заседание, посвященное рассмотрению вопроса об отрицательных последствиях этого культа, но, как известно, оно было закрытым.

Материалы XX съезда КПСС позволяют сделать вывод о том, что борьба с т. н. культом личности Сталина диктовалась, на первый взгляд, необходимостью восстановления и укрепления принципов и методов коллективности руководства партией и страной, необходимостью всемерного развития творческой активности и самодеятельности членов партии, восстановлением и укреплением социалистической законности, которая была «ослаблена, а в некоторых звеньях подорвана врагами партии и государства» (см. выше выступление Л. Брежнева).

Делегаты XX съезда указывали на грубые нарушения социалистической законности, имевшие место в период т. н. культа личности Сталина.

Но никто из делегатов съезда не связывал эти нарушения непосредственно с именем Сталина или кого-нибудь из его соратников по Политбюро или Президиуму ЦК, не говоря, конечно, о Берия.

Это обстоятельство, и немаловажное для хода дальнейшего рассмотрения проблемы т. н. культа личности Сталина, очень легко доказать, обратившись к стенограмме XX съезда КПСС.

Вот что говорили по поводу нарушений социалистической законности делегаты съезда.

Н. Хрущев:

«Большое внимание Центральный Комитет партии уделял и уделяет укреплению социалистической законности. Опыт показывает, что малейшее ослабление социалистической законности враги Советского государства пытаются использовать для своей подлой, подрывной работы. Так действовала разоблаченная партией банда Берия, которая пыталась вывести органы госбезопасности из-под контроля партии и Советской власти, поставить их над партией и правительством, создать в этих органах обстановку произвола, беззакония. Во враждебных целях эта шайка фабриковала лживые обвинительные материалы на честных руководящих работников и на рядовых советских граждан.

Фрол Романович Козлов (1908–1965) – советский партийный и государственный деятель. Член Президиума ЦК КПСС (1957–1964) (кандидат в члены Президиума ЦК КПСС (1957), первый заместитель Председателя Совета Министров СССР (1958–1960), секретарь ЦК КПСС (1960–1964). Член ЦК КПСС (1952–1965). Член Президиума Верховного Совета СССР (1954–1958, 1962–1965)

Центральный Комитет проверил т. н. «ленинградское дело» и установил, что оно было сфабриковано Берия и его подручными для того, чтобы ослабить ленинградскую партийную организацию, опорочить ее кадры. Установив несостоятельность «ленинградского дела», Центральный Комитет проверил и ряд других сомнительных дел. Центральный Комитет принял меры к тому, чтобы восстановить справедливость. По предложению Центрального Комитета невинно осужденные люди были реабилитированы.

Из всего этого Центральный Комитет сделал серьезные выводы. Установлен надлежащий контроль партии и правительства за работой органов госбезопасности. Проведена значительная работа по укреплению проверенными кадрами органов госбезопасности, суда и прокуратуры» (стр. 94).

Ф. Р. Козлов:

«Ленинградская партийная организация выражает Центральному Комитету глубокую благодарность за разоблачение матерого врага народа Берия и его сообщников. Эти враги с целью ослабления ленинградской партийной организации и опорочивания ее кадров сфабриковали т. н. «ленинградское дело», нанесли вред нашей партии. Разоблачив преступную банду Берия, Центральный Комитет восстановил справедливость» (стр. 155–156).

В. П. Мжаванадзе, первый секретарь ЦК КП Грузии:

«Презренная банда Берия пыталась нарушить единство и дружбу народов нашей великой Родины. Она пыталась нарушить наши братские интернациональные связи со странами народной демократии; она пыталась путем террора и беззакония, запугивания посеять недоверие между народами. Она помышляла и о большем, но, к счастью, это ей не удалось осуществить.

Товарищи! Трудно, да и невозможно рассказать, сколько горя и несчастья причинила грузинскому народу презренная банда Берия. Десятки, сотни честных и глубоко преданных партии и народу советских и партийных работников, деятелей культуры, науки и искусства стали жертвой коварных интриг этой презренной банды…

Центральный Комитет своевременно и решительно пресек преступную деятельность заговорщиков и оказал нам большую помощь в ликвидации последствий вражеской деятельности этой презренной банды» (стр. 297).

Г. М. Маленков:

«Известно, что империалисты делали большую ставку на злейшего врага нашей партии и народа Берия. Разоблачение Берия, этого матерого агента империализма, и его сообщников явилось большой победой партии и ее коллективного руководства» (стр. 414).

Василий Павлович Мжаванадзе (1902–1988) – советский партийный деятель, первый секретарь ЦК КП Грузии (1953—72 гг.), кандидат в члены Президиума-Политбюро ЦК КПСС (1957—72 гг.). Депутат Верховного Совета СССР 4–8 созывов. Герой Социалистического Труда (1962)

Л. М. Каганович:

«Смело и решительно разоблачена и ликвидирована преступная деятельность фашистско-провокаторской банды Берия. Тем самым были укреплены партия и Советское государство» (стр. 509).

Вот и все, что мы можем найти по этому поводу в материалах XX съезда КПСС.

28 марта 1956 г. в «Правде» была помещена большая редакционная статья, озаглавленная «Почему культ личности чужд духу марксизма-ленинизма».

Главные положения этой статьи сводились к следующим (цитируется по газете):

«Почему наша партия развернула решительную борьбу против культа личности и его последствий? Потому что культ личности означает непомерное возвеличение отдельных людей, наделение их сверхъестественными чертами и качествами, превращение их чуть ли не в чудотворцев и преклонение перед ними.

Бесспорно, что И. В. Сталин имеет большие заслуги перед нашей партией, рабочим классом и международным рабочим движением. Общеизвестна его роль в подготовке и проведении социалистической революции, в гражданской войне, в борьбе за построение социализма. Занимая важный пост генерального секретаря ЦК партии, И. В. Сталин выдвинулся в число руководящих деятелей партии и Советского государства. Он активно, особенно в первые годы после смерти Ленина, вместе с другими членами ЦК боролся за ленинизм, против врагов и извратителей ленинского учения. Сталин являлся одним из сильнейших марксистов, его труды, его логика, воля оказывали большое воздействие на кадры, на работу партии.

Руководствуясь учением великого Ленина, партия во главе с Центральным Комитетом развернула большую работу по индустриализации страны, коллективизации сельского хозяйства, осуществлению культурной революции и добилась всем известных исторических побед. Эти победы были завоеваны в непримиримой идейной борьбе против различных враждебных марксизму политических течений – троцкистов, зиновьевцев, правых оппортунистов, буржуазных националистов, всех тех, кто пытался сбить партию с единственно правильного ленинского пути. В то время Сталин завоевал популярность в партии, ее симпатии и поддержку, получил известность в народе. Однако постепенно начали проявляться те черты и качества в практике руководства Сталина, которые затем сложились в культ личности. Культ личности возник и сложился на фоне величайших исторических завоеваний марксизма-ленинизма, огромных успехов советского народа и Коммунистической партии в строительстве социализма, победоносного завершения Отечественной войны, дальнейшего укрепления нашего государственного и общественного строя и роста его международного авторитета. Не получая в достаточной мере правильного марксистско-ленинского истолкования, эти гигантские успехи в строительстве нового общества… неправомерно приписывались заслугам одного человека – Сталина и объяснялись какими-то его особыми достоинствами как руководителя. Не обладая личной скромностью, он не только не пресекал тех восхвалений и славословий, которые шли по его адресу, а всячески поддерживал и всемерно поощрял их. С течением времени этот культ личности приобретал все более уродливые формы и принес серьезный ущерб делу.

Культ личности и сложившаяся под его влиянием в последний период жизни и деятельности И. В. Сталина практика руководства нанесли большой ущерб. Игнорирование Сталиным норм партийной жизни и принципа коллективности партийного руководства, нередко единоличное решение им вопросов приводило к извращению партийных принципов и партийной демократии, к нарушению революционной законности, к необоснованным репрессиям.

Только в результате культа личности и связанных с ним нарушений норм партийной жизни могли пробраться на руководящие посты в партии и государстве такой матерый агент империализма, как Берия и его сообщники.

…Воздавая должное заслугам И. В. Сталина, трезво оценивая тот крупный вклад, который был им внесен в дело революции, в дело строительства социализма, партия в то же время решительно поставила вопрос о ликвидации культа личности Сталина для того, чтобы полностью восстановить ленинские принципы и нормы партийной и государственной работы и создать тем самым наилучшие условия для нашей великой созидательной деятельности по строительству коммунизма» (Правда, 28.III. 1956, № 88).

30 июля 1956 года было опубликовано Постановление ЦК КПСС «О преодолении культа личности и его последствий».

Это постановление – большой и интересный по содержанию документ, документ, в котором с наибольшей полнотой была отражена официальная точка зрения на культ личности И. В. Сталина и его последствия, которую ЦК КПСС развивал вовремя XX съезда КПСС и спустя некоторое время. Поскольку ныне это важнейшее постановление ЦК КПСС по проблеме т. н. культа личности Сталина почти полностью предано забвению, мне кажется, что я не совершу особого греха, если приведу основные положения и этого документа. Постановление гласит:

«Как же могло случиться, что в условиях советского социалистического строя возник и получил распространение культ личности Сталина со всеми его отрицательными последствиями?

При рассмотрении этого вопроса надо иметь в виду как объективные, конкретные исторические условия, в которых происходило строительство социализма в СССР, так и некоторые субъективные факторы, связанные с личными качествами Сталина.

Это был первый в истории опыт построения социалистического общества, формировавшийся в процессе исканий, проверки на практике многих истин, известных до этого социалистам лишь в общих чертах, в теории. На протяжении более четверти века Советская страна была единственной страной, прокладывающей человечеству путь к социализму. Она была подобна осажденной крепости, находившейся в капиталистическом окружении. Враги Советской страны на Западе и на Востоке после провалившейся интервенции 14 государств в 1918–1920 гг. продолжали готовить новые крестовые походы против СССР. Враги в большом количестве засылали в СССР шпионов и диверсантов, стараясь всеми мерами подорвать первое в мире социалистическое государство. Угроза новой империалистической агрессии против СССР особенно усилилась после прихода к власти фашизма в Германии, провозгласившего своей целью уничтожение коммунизма, уничтожение Советского Союза… Всем памятно образование так называемого «антикоминтерновского пакта», «оси Берлин-Рим-Токио», активно поддержанных силами всей международной реакции. В обстановке назревавшей угрозы новой войны, отказа западных держав от неоднократно предлагавшихся Советским Союзом мер по обузданию фашизма и организации коллективной безопасности Советская страна была вынуждена напрягать все силы для укрепления обороны, для борьбы с происками враждебного капиталистического окружения. Партия должна была воспитывать весь народ в духе постоянной бдительности и мобилизационной готовности перед лицом внешних врагов.

Происки международной реакции были тем более опасны, что внутри страны долгое время шла ожесточенная классовая борьба, решался вопрос «кто кого?» После смерти Ленина в партии активизировались враждебные течения – троцкисты, правые оппортунисты, буржуазные националисты, стоявшие на позициях отказа от ленинской теории возможности победы социализма в одной стране, что на деле вело бы к реставрации капитализма в СССР. Партия развернула беспощадную борьбу против этих врагов ленинизма.

Выполняя ленинские заветы, Коммунистическая партия взяла курс на социалистическую индустриализацию страны, коллективизацию сельского хозяйства и осуществление культурной революции. На пути решения этих величайших задач по строительству социалистического общества в одной, отдельно взятой стране советскому народу и Коммунистической партии пришлось преодолеть неимоверные трудности и препятствия.

Наша страна должна была в кратчайший исторический срок, без какой бы то ни было экономической помощи извне, ликвидировать свою вековую отсталость, перестроить все народное хозяйство на новых, социалистических началах.

Эта сложная международная и внутренняя обстановка требовала железной дисциплины, неустанного повышения бдительности, строжайшей централизации руководства, что не могло не сказаться отрицательно на развитии некоторых демократических форм. В ходе ожесточенной борьбы со всем миром империализма нашей стране приходилось идти на некоторые ограничения демократии, оправданные логикой борьбы нашего народа в условиях капиталистического окружения. Но эти ограничения уже тогда рассматривались партией и народом как временные, подлежащие устранению по мере укрепления Советского государства и развития сил демократии и социализма во всем мире…

Находясь длительный период на посту генерального секретаря ЦК партии, И. В. Сталин вместе с другими руководящими деятелями активно боролся за претворение в жизнь ленинских заветов. Он был предан марксизму-ленинизму, как теоретик и крупный организатор возглавил борьбу партии против троцкистов, правых оппортунистов, буржуазных националистов, против происков капиталистического окружения. В этой политической и идейной борьбе Сталин приобрел большой авторитет и популярность. Однако с его именем стали неправильно связывать все наши великие победы. Успехи, достигнутые Коммунистической партией и Советской страной, восхваления по адресу Сталина вскружили ему голову. В этой обстановке стал постепенно складываться культ личности Сталина.

Развитию культа личности способствовали в огромной степени некоторые индивидуальные качества И. В. Сталина, на отрицательный характер которых указывал еще В. И. Ленин…

На XIII съезде партии, проходившем вскоре после смерти В. И. Ленина, его письма были доведены до сведения делегаций. В результате обсуждения этих документов было признано целесообразным оставить Сталина на посту генерального секретаря с тем, однако, чтобы он учел критику со стороны В. И. Ленина…

Оставшись на посту генерального секретаря ЦК, Сталин первый период после смерти Владимира Ильича считался с его критическими замечаниями. Однако в дальнейшем Сталин, непомерно переоценив свои заслуги, уверовал в собственную непогрешимость. Некоторые ограничения внутрипартийной и советской демократии, неизбежные в условиях ожесточенной борьбы с классовым врагом и его агентурой, а позднее в условиях войны против немецко-фашистских захватчиков, Сталин начал возводить в норму внутрипартийной и государственной жизни… Пленумы ЦК и съезды партии проводились нерегулярно, а потом совсем не созывались в течение многих лет. Сталин фактически оказался вне критики.

Большой вред делу социалистического строительства, развитию демократии внутри партии и государства нанесла ошибочная формула Сталина о том, что будто бы по мере продвижения Советского Союза к социализму классовая борьба будет все более и более обостряться. Эта формула, верная только для определенных этапов переходного периода, когда решался вопрос «кто кого?», когда шла упорная классовая борьба за построение основ социализма, была выдвинута на первый план в 1937 году, в момент, когда социализм уже победил в нашей стране… На практике эта ошибочная теоретическая формула послужила обоснованием грубейших нарушений социалистической законности и массовых репрессий.

Именно в тех условиях создалось, в частности, особое положение для органов государственной безопасности, которым оказывалось огромное доверие, так как они имели перед народом и страной несомненные заслуги в деле защиты завоеваний революции. В течение длительного времени органы государственной безопасности оправдывали это доверие, и их особое положение не вызывало какой-либо опасности. Дело изменилось после того, когда контроль над ними со стороны партии и правительства был постепенно подменен личным контролем Сталина, а обычное отправление норм правосудия нередко подменялось его единоличными решениями. Положение еще больше осложнилось, когда во главе органов государственной безопасности оказалась преступная банда агента мирового империализма Берия. Были допущены серьезные нарушения социалистической законности и массовые репрессии. В результате происков врагов были оклеветаны и невинно пострадали многие честные коммунисты и беспартийные советские люди…

Ленинское ядро Центрального Комитета сразу же после смерти Сталина стало на путь решительной борьбы с культом личности и его тяжелыми последствиями.

Может возникнуть вопрос: почему же эти люди не выступили открыто против Сталина и не отстранили его от руководства? В сложившихся условиях этого нельзя было сделать. Безусловно, факты говорят о том, что Сталин повинен во многих беззакониях, которые совершались особенно в последний период его жизни. Однако нельзя вместе с тем забывать, что советские люди знали Сталина как человека, который выступает всегда в защиту СССР от происков врагов, борется за дело социализма.

Он применял в этой борьбе недостойные методы, нарушал ленинские нормы и принципы партийной жизни. В этом состояла трагедия Сталина. Но все это вместе с тем затрудняло и борьбу против совершавшихся тогда беззаконий, ибо успехи строительства социализма, укрепления СССР в обстановке культа личности приписывались Сталину.

Всякое выступление против него в этих условиях было бы не понято народом, и дело здесь вовсе не в недостатке личного мужества. Ясно, что каждый, кто бы выступил в этой обстановке против Сталина, не получил бы поддержки в народе. Более того, подобное выступление в тех условиях было бы расценено как выступление против дела строительства социализма, как крайне опасный в обстановке капиталистического окружения подрыв единства партии и всего государства. К тому же успехи, которые одерживали трудящиеся Советского Союза под руководством своей Коммунистической партии, вселяли законную гордость в сердце каждого советского человека и создавали такую атмосферу, когда отдельные ошибки и недостатки казались на фоне громадных успехов менее значительными, а отрицательные последствия этих ошибок быстро возмещались колоссально нарастающими жизненными силами партии и советского общества.

Следует также иметь в виду и то обстоятельство, что многие факты и неправильные действия Сталина, в особенности в области нарушения советской законности, стали известны лишь в последнее время, уже после смерти Сталина, главным образом в связи с разоблачением банды Берия и установлением контроля партии над органами госбезопасности.

Таковы главные условия и главные причины, приведшие к возникновению и распространению культа личности И. В. Сталина. Разумеется, все сказанное объясняет, но отнюдь не оправдывает культ личности И. В. Сталина и его последствия…» (Брошюра, Госполитиздат, 1956 год).

Не правда ли, интересный документ?

Характерна также реакция некоторых наиболее крупных компартий на постановку вопроса о т. н. культе личности И. В. Сталина, выраженная ими на самом XX съезде КПСС.

Вот что, например, писал от имени Коммунистической партии Китая председатель ЦК КПК Мао Цзедун в приветствии XX съезду:

«Коммунистическое учение, ленинский принцип коллективного руководства, тесная связь с миллионами советских людей, непрерывное развитие критики и самокритики, которыми строго руководствуется ЦК КПСС в своей деятельности, а также решительный разгром предательской клики Берия – все это является основными факторами, обеспечивающими непобедимость политики КПСС и тесную сплоченность ее рядов. Чем крепче Коммунистическая партия Советского Союза, чем больше побед одержано Советским Союзом во всех областях, тем больше проявляется непобедимость Коммунистической партии Советского Союза, созданной Лениным и выпестованной Сталиным вместе с его ближайшими сотрудниками» (стр. 280).

Выступая на XX съезде, генеральный секретарь Французской коммунистической партии М. Торез восклицал:

«Коммунистическая партия Советского Союза всегда была образцом принципиальной твердости, нерушимой верности великим идеям Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина» (стр. 346).

Газета «Ленинградская правда». 3 июля 1956 года

7 апреля 1956 года «Правда» целиком перепечатала редакционную статью газеты «Женьминьжибао», органа ЦК КПК. В статье, основанной на результатах обсуждения вопроса о т. н. культе личности Сталина на расширенном заседании Политбюро ЦК КПК, в частности говорилось:

«Вопрос о борьбе против культа личности занимал важное место в работе XX съезде КПСС. Съезд со всей прямотой вскрыл факт распространения культа личности, длительное существование которого в условиях советского общества привело ко многим ошибкам в работе, вызвало нежелательные последствия…

Коммунисты должны анализировать ошибки, допущенные в коммунистическом движении. Некоторые считают, что И. В. Сталин целиком и полностью не прав. Это – серьезное заблуждение. И. В. Сталин является великим марксистом-ленинцем, но вместе с тем допустившим серьезные ошибки и не осознавшим их марксистом-ленинцем. Мы должны с исторической точки зрения подходить к И. В. Сталину, давать всесторонний и соответствующий анализ его положительных и ошибочных сторон, извлекать таким образом полезный урок.

Как его положительные, так и отрицательные стороны являются одним из явлений международного коммунистического движения и носят в себе характерные черты эпохи.

Коммунистическая партия Советского Союза, следуя заветам В. И. Ленина, по деловому относится к допущенным Сталиным в руководстве социалистическим строительством ошибкам и вызванным ими последствиям. Ввиду серьезности этих последствий Коммунистическая партия Советского Союза считает необходимым одновременно с признанием великих, огромных заслуг И. В. Сталина, со всей остротой вскрыть сущность допущенных им ошибок, призывая партию к… решительному искоренению нездоровых последствий, вызванных этими ошибками».

Как мы видим, материалы XX съезда КПСС, документы после съездовского периода по вопросу о борьбе с т. н. культом личности Сталина, характеристика его ошибок, картина отрицательных последствий этих ошибок, преподанные на фоне признания больших заслуг Сталина перед нашим народом, перед всем мировым коммунистическим движением, – были составлены в весьма и весьма умеренных, я бы даже сказал, осторожных тонах.

Прошел год с небольшим. И вот на июньском Пленуме ЦК 1957 года и после него в партии развернулась широкая и ожесточенная борьба с т. н. антипартийной, фракционной группировкой Маленкова, Кагановича, Молотова, Ворошилова, Булганина, Первухина и Сабурова и, как говорилось тогда, примкнувшего к ним Шепилова.

Эта борьба и формально и по существу настолько тесно переплелась с проблемой культа личности Сталина, что оба эти вопроса невозможно рассматривать в отрыве друг от друга.

Проблема культа личности, первоначально преподнесенная, как я уже говорил выше, в весьма сдержанном и умеренном тоне, превратилась на XXII съезде КПСС в подлинную, разнузданную кампанию ошельмования Сталина и его ближайших помощников и соратников.

При этом следует подчеркнуть, что до XXII съезда КПСС в официальных материалах ближайшие соратники Сталина – Ворошилов, Каганович, Молотов, Маленков, впрочем, как и сам Сталин, – не обвинялись пока в таких вещах, в которых их обвинили на XXII съезде.

Любой объективный человек, просмотрев стенограммы XXI внеочередного съезда КПСС, стенограммы Пленумов ЦК КПСС, состоявшихся в период между XX и XXII съездами КПСС, без особого труда заметит, что до XXII съезда КПСС Сталин и его ближайшие соратники, еще в 1957 г. попавшие в т. н. антипартийную, фракционную группу, не обвинялись в карьеризме, в сознательном уничтожении лучших кадров партии и государства и в прочих тяжких преступлениях против партии и народа.

Обратимся к документам XXII съезда КПСС.

Выступавшие на съезде утверждали:

Шелепин – «Убийство Сергея Мироновича Кирова Сталин и приближенные к нему Молотов и Каганович использовали как повод для организации расправы с неугодными им людьми, с видными деятелями нашего государства.

В то время были приняты чрезвычайные уголовные законы, позволявшие истреблять и шельмовать честных и преданных партии и народу руководителей. В тот период появился целый ряд внесудебных органов…

В дополнение к тому, что уже говорилось на съезде, хочу рассказать делегатам о некоторых фактах. В ноябре 1937 г. Сталин, Молотов и Каганович санкционировали предание суду Военной коллегии большой группы товарищей из числа видных партийных, государственных и военных работников (сохранились их подписи на этом документе). Большинство из них было расстреляно. Среди невинно расстрелянных и посмертно реабилитированных такие видные деятели нашей партии и государства, как товарищи Постышев, Косиор, Эйхе, Рудзутак, Чубарь, нарком юстиции Крыленко, секретарь ЦИК Уншлихт, нарком просвещения Бубнов и др.

О жестоком отношении к людям, к руководящим товарищам, оказавшимся под следствием, говорит ряд циничных резолюций Сталина, Молотова, Кагановича, Маленкова и Ворошилова на письмах и заявлениях заключенных. Например, в свое время Якир, бывший командующий военным округом, обратился к Сталину с письмом, в котором заверял его в полной невиновности.

Вот что он писал: «…Я частный и преданный партии, государству, народу боец, каким я был многие годы. Вся моя сознательная жизнь прошла в самоотверженной честной работе на виду партии и ее руководителей… Я честен каждым своим словом, я умру со словами любви к вам, к партии и стране, с безграничной верой в победу коммунизма».

Александр Николаевич Шелепин (1918–1994) – советский комсомольский, партийный и государственный деятель, член Президиума (Политбюро) ЦК КПСС (1964–1975), секретарь ЦК КПСС (1961-67). В 1952–1958 гг. 1-й секретарь ЦК ВЛКСМ. В 1958–1961 гг. председатель КГБ. С 1962 по 1965 год возглавлял Комитет партийно-государственного контроля при ЦК КПСС и Совете министров СССР, одновременно являясь заместителем председателя Совета Министров СССР. В 1967–1975 годах председатель ВЦСПС. Член ЦК КПСС (1952–1976). Депутат Верховного Совета СССР (1954–1979); депутат Верховного Совета РСФСР (1967–1975).

На этом письме Сталин начертал: «Подлец и проститутка», Ворошилов добавил: «Совершенно точное определение», Молотов под этим подписался, а Каганович приписал: «Предателю, сволочи и… (далее следует хулиганское, нецензурное слово) одна кара – смертная казнь».

Накануне расстрела Якир обратился к Ворошилову со следующим письмом: «К. Е. Ворошилову. В память многолетней в прошлом честной работы моей в Красной Армии я прошу Вас поручить посмотреть за моей семьей и помочь ей, беспомощной и ни в чем не повинной. С такой же просьбой я обратился к Н. И. Ежову. Якир, 9 июня 1937 г.»

И вот на письме человека, с которым долгие годы вместе работал, хорошо знал, что тот не раз смотрел смерти в глаза, защищая Советскую власть, Ворошилов наложил резолюцию: «Сомневаюсь в честности бесчестного человека вообще. К. Ворошилов. 10 июня 1937 г.»

Вот так, товарищи, бесчеловечно распоряжались судьбами неповинных людей… многие годы…» (стр. 404).

Не стесняясь в выражениях, выступившие на XXII съезде КПСС видные деятели ЦК Подгорный, Мазуров, Фурцева, Спиридонов, Ильичев, Сатюков, Полянский, Шверник и некоторые другие наперебой обвиняли бывших соратников Сталина в карьеризме, в подхалимстве, в сознательном уничтожении и избиении лучших кадров партийных, государственных и советских работников – от секретарей ЦК и заместителей председателей Советов народных комиссаров до начальников железных дорог и председателей колхозов, в издевательстве над ними, и даже в садизме и рукоприкладстве.

В заключительном слове на съезде Хрущев говорил:

«Начало массовым репрессиям было положено после убийства Кирова. Надо еще приложить немало усилий, чтобы действительно узнать, кто виноват в его гибели. Чем глубже мы изучаем материалы, связанные со смертью Кирова, тем больше возникает вопросов. Обращает на себя внимание тот факт, что убийца Кирова раньше был дважды задержан чекистами около Смольного и у него было обнаружено оружие. Но по чьим-то указаниям оба раза он освобождался. И вот этот человек оказался в Смольном с оружием в руках в том коридоре, по которому обычно проходил Киров. И почему-то получилось так, что в момент убийства начальник охраны Кирова далеко отстал от С. М. Кирова, хотя он по инструкции не имел права отставать на такое расстояние от охраняемого.

Весьма странным является и такой факт. Когда начальника охраны Кирова везли на допрос, а его должны были допрашивать Сталин, Молотов и Ворошилов, то по дороге, как рассказал потом шофер этой машины, была умышленно сделана авария теми, кто должен был доставить начальника охраны на допрос. Они объявили, что начальник охраны погиб в результате аварии, хотя на самом деле он оказался убитым сопровождавшими его лицами.

Таким путем был убит человек, который охранял Кирова. Затем расстреляли тех, кто его убил. Это, видимо, не случайность, это продуманное преступление. Кто это мог сделать? Сейчас ведется тщательное изучение обстоятельств этого сложного дела (стр. 250–252).

Вы слышали выступление тов. Шелепина. Он многое рассказал на съезде, но, конечно, рассказал далеко не все, что сейчас вскрылось. Погибло много партийных, государственных и военных деятелей.

Жертвами репрессий стали такие видные военачальники, как Тухачевский, Якир, Уборевич, Корк, Эйдеман и другие. Это были заслуженные люди нашей армии, особенно Тухачевский, Якир и Уборевич. Они были видными полководцами. А позже были репрессированы Блюхер и другие видные военачальники.

Как-то в зарубежной печати промелькнуло довольно любопытное сообщение, будто бы Гитлер, готовя нападение на нашу страну, подбросил сфабрикованный документ о том, что товарищи Тухачевский, Якир и другие являются агентами немецкого генерального штаба. Этот «документ» якобы секретный, попал к президенту Чехословакии Бенешу, и тот, в свою очередь, руководствуясь, видимо, добрыми намерениями, прислал его Сталину. Якир, Тухачевский и другие товарищи были арестованы, а вслед за тем и уничтожены.

Было уничтожено много замечательных командиров и политработников Красной Армии. Здесь среди делегатов находятся товарищи… которые по многу лет просидели в тюрьмах. Их «убеждали», убеждали определенными способами в том, что они или немецкие, или английские, или какие-то другие шпионы. И некоторые из них «признавались». Даже в тех случаях, когда таким людям объявляли, что с них снимается обвинение в шпионаже, они уже сами настаивали на своих прежних показаниях, так как считали, что лучше уж стоять на своих ложных показаниях, чтобы быстрее кончились истязания, чтобы быстрее прийти к смерти (стр. 253–254).

Вспомним Серго Орджоникидзе. Я верил сказанному тогда, что он скоропостижно скончался, так как мы знали, что у него больное сердце. Значительно позже, уже после войны, я совершенно случайно узнал, что он покончил жизнь самоубийством. Брат Серго был арестован и расстрелян.

Товарищ Орджоникидзе видел, что он не может больше работать со Сталиным, хотя раньше был одним из ближайших его друзей. Орджоникидзе занимал высокий пост в партии. Его знал и ценил Ленин, но обстановка сложилась так, что Орджоникидзе не мог уже дольше нормально работать и, чтобы не сталкиваться со Сталиным, не разделять ответственность за его злоупотребления властью, решил покончить жизнь самоубийством.

Трагической оказалась и судьба менее известного для широких кругов в нашей партии Алеши Сванидзе, брата первой жены Сталина. Это был старый большевик, но Берия путем всяких махинаций представил дело так, будто Сванидзе подставлен к Сталину немецкой разведкой, хотя тот был ближайшим другом Сталина. И Сванидзе был расстрелян… После смерти Сванидзе Сталин сказал: «Смотри, какой гордый, умер, но не попросил прощения». А он не подумал о том, что Сванидзе прежде всего был честным человеком.

Так гибли многие ни в чем не повинные люди.

Вот что значит культ личности» (стр. 254–256).

Поистине, страшную картину советской действительности 30-х годов нарисовали в своих выступлениях на XXII съезде первый секретарь ЦК Коммунистической партии Советского Союза и некоторые другие члены ее высшего органа!

Рассматривая материалы XX, XXI и XXII съездов КПСС, стенограммы многочисленных Пленумов ЦК КПСС периода 1957–1961 годов, приходишь к выводу о том, что в противоположность, в противовес умеренному и сдержанному тону по отношению к т. н. культу личности Сталина, курсу, в котором отрицательные последствия т. н. культа личности Сталина трактовались как «трагедия Сталина», курсу, в котором, вплоть до момента открытия XXII съезда, не было и упоминания о ближайших живых его соратниках, – в противоположность этому курсу, курсу XX съезда КПСС, – на XXII съезде Сталин и его соратники предстают перед нами беспринципными, жестокими и расчетливыми карьеристами, озабоченными только тем, как бы сохранить свою власть и в борьбе за нее беспощадно уничтожающими сотни своих мнимых и не мнимых соперников – лучшие, преданнейшие советской власти и советскому народу кадры партийных, государственных и военных деятелей.

Сталин и его соратники, люди, которые на протяжении всех 30 лет Советской власти, вплоть до июньского Пленума ЦК КПСС, составляли основное ядро Центрального Комитета, в представлении XXII съезда предстают перед нами сами оголтелыми и отъявленными врагами народа.

Выходит, что во главе нашей Партии, во главе нашего государства в течение 30 лет сумели удержаться, обманывая и запугивая Партию и народ их злейшие враги? Да, по логике Хрущева и иже с ним, выходит. И тут не помогут никакие слова опровержения.

Вот к каким первым, чисто внешним выводам приходишь, рассматривая документы XXII съезда КПСС.

Я очень внимательно, конечно, по тем материалам, которыми я располагал, старался проанализировать те определенно конкретные примеры сознательного уничтожения людей, которые были приведены в выступлениях Хрущева, Шепилова и других делегатов XXII съезда.

Но прежде чем останавливаться на анализе этих примеров, разрешите мне коротко остановиться на самом понятии «карьеризм».

Карьеризм – это прежде всего стремление человека подняться на более высокую ступень своего служебного положения или любыми способами удержаться на уже достигнутой ступени, вопреки воле и желаниям большинства других, руководствуясь при этом своими корыстными мотивами и целями.

Вряд ли нуждается в каком-либо подтверждении факт, что наибольшей возможной в условиях нашего социалистического строя и единой правящей партии степенью власти обладали и обладают люди, избранные в состав Президиума ЦК (Политбюро).

Поэтому мне кажется, что если уж говорить о карьеризме со стороны членов Президиума ЦК или Политбюро, то следует признать, что в приложении к ним понятие карьеризма может быть применимо только как стремление удержать власть, устраняя и уничтожая своих соперников.

Если на минуту встать на эту точку зрения, если на минуту предположить, что Сталин и его ближайшие соратники сознательно, в карьеристских целях подвергали физическому уничтожению (или, что все равно, закрывали глаза на это) ни в чем неповинных видных деятелей нашей партии и государства, то вольно или невольно, хотим мы этого или не хотим, мы должны будем прийти к выводу о том, что оставшиеся в живых или не репрессированные в период культа личности Сталина видные руководящие деятели нашей партии и государства, среди которых, кстати говоря, было и большинство нынешних членов ЦК и Президиума ЦК, – это не лучшие кадры нашей партии и государства, что это люди, уцелевшие лишь потому, что они не представляли в глазах Сталина или Молотова, Кагановича, Ворошилова и Маленкова, не представляли опасности их карьеристским, антипартийным, антинародным и антисоветским делам.

Если на минуту встать на точку зрения XXII съезда КПСС, то следует признать, что в период т. н. культа личности Сталина, когда судьбой партии и государства единолично и диктаторски распоряжался Сталин да еще несколько членов Политбюро, тогда следует в свою очередь признать, что в этот период на все сколько-нибудь значительные посты в партии и государстве, начиная с секретарей обкомов и председателей облисполкомов, не говоря уже о секретарях ЦК союзных республик, о председателях СНК и Советов министров этих республик, членах ЦК и т. д., – Сталиным и его сотрудниками выдвигались только такие люди, которые в глазах Сталина и его приближенных не имели сколько-нибудь значительной политической и деловой ценности, сколько-нибудь значительного авторитета в партии и народе.

Вот к каким парадоксальным логическим выводам приходишь, изучая материалы XXII съезда КПСС по вопросу о т. н. культе личности Сталина.

Вернемся к рассмотрению конкретных документов.

Основное внимание на съезде было уделено трем лицам: С. М. Кирову, Тухачевскому и Якиру.

О Тухачевском.

Выше приводились слова Хрущева о Тухачевском и других видных в свое время военачальниках.

В 1963 г. в Военном издательстве Министерства обороны была выпущена книга известного литератора Л. Никулина «Тухачевский».

По утверждениям Л. Никулина,

«грубость, капризность, неудержимое властолюбие, честолюбие, зависть к способностям других – все эти черты Сталина способствовали тому, что многие видные военачальники Красной Армии, те, кто мог с самого начала повести в бой советские войска, были физически уничтожены…»

Главным мотивом физического уничтожения Тухачевского, по мнению Никулина, послужил тот факт, что еще в годы гражданской войны между Сталиным, бывшим тогда членом РВС Юго-Западного фронта (командующий фронтом – Егоров), и Тухачевским, командовавшим тогда Западным фронтом, возникли крупные разногласия по поводу директивы Главкома о передаче 1-й Конной армии (Ворошилов, Буденный) в распоряжение Тухачевского.

Сталин, поддержанный командованием 1-й Конной, не соглашался передать ее Западному фронту, считая лучшей помощью ему немедленное взятие Львова. Когда же Егоров все-таки подписал приказ о передаче трех армий под командование Тухачевского, Сталин отказался подписать его и сообщил об этом Главкому.

«Чем можно объяснить действия Сталина? – вопрошает Л.

Никулин и тут же сам отвечает. – Думается, что он не хотел, чтобы все лавры достались кому-то другому. Он стремился тоже сорвать лавры победы, хотя бы взятием Львова. По его мысли, свой успех Западный фронт должен был разделить с Юго-Западным» (стр. 127).

Никулин пишет, что 1 сентября 1920 г. Политбюро освободило Сталина от обязанностей члена Реввоенсовета Юго-Западного фронта.

«В известной степени Тухачевский, его настойчивость в передаче 1 – й Конной армии и 12-й армии Западному фронту были причиной отозвания Сталина. В те годы, когда культ личности все возрастал, люди, которые в свое время имели несчастье вызвать его недовольство, все время чувствовали недоброжелательство с его стороны» (стр. 129).

Словом, Л. Никулин в своей книге всячески развивает мысль о том, что Сталину нужен был лишь повод для того, чтобы расправиться с неугодным ему Тухачевским, неугодным потому, что в «силу мстительности и честолюбивости характера» Сталин не мог забыть и простить ему, Тухачевскому, его роли в вышеописанных событиях.

А между тем многие участники гражданской войны, в том числе и такие видные, как бывший командующий Юго-Западным фронтом Егоров, бывший начальник Оперативного отдела Генштаба Шапошников, еще в 20-е годы, то есть в годы, когда о культе личности Сталина не могло быть и речи, в своих книгах со всей очевидностью указывали на неправильные, авантюристические действия Тухачевского в его стремлении во что бы то ни стало наступать на Варшаву. Они, а не Сталин, упрекали Тухачевского в неумелом использовании резервов, в несогласованности действий его войск.

Я не нашел того места в выступлениях Хрущева, в котором он обвиняет Сталина, и обвиняет именно в связи с событиями под Варшавой в 1920 году, в пренебрежительной оценке им военных способностей В. И. Ленина. Но я хорошо помню, что Хрущев, говоря о реакции В. И. Ленина на проблему Львов-Варшава, приводит слова Ленина о том, что, де, он, Ленин «не понимает, как можно помочь Западному фронту, наступая на Львов».

Мне кажется, что повторение подобной мысли В. И. Ленина, даже если он ее и высказал когда-то, неуместно, ибо именно она, но уже по утверждению самого Хрущева, как раз и свидетельствует не в пользу В. И. Ленина.

Л. Никулин, толкуя о разногласиях Сталина с Тухачевским по поводу событий под Варшавой в 1920 г., не мог не знать, что, в сущности, речь шла не о разногласиях между Сталиным и Тухачевским, а о разногласиях между Сталиным и председателем Реввоенсовета Троцким.

Кроме того, Л. Никулин почему-то совершенно игнорировал показания такого авторитетного свидетеля, как сам В. И. Ленин.

Выступая на X съезде РКП(б) 8 марта 1921 г. (см. стенотчет съезда) В. И. Ленин говорил:

«…При нашем наступлении, слишком быстром продвижении почти что до Варшавы, несомненно, была сделана ошибка. Я сейчас не буду разбираться, была ли эта ошибка стратегическая или политическая, ибо это завело бы меня слишком далеко… Но во всяком случае, ошибка налицо, и эта ошибка вызвана тем, что перевес наших сил был переоценен нами… Но факт налицо: в войне с Польшей мы допустили известную ошибку».

Из этой краткой цитаты из выступления В. И. Ленина между прочим хорошо видно, что сам В. И. Ленин оценивал наступление Тухачевского на Варшаву, как и стратегическую (слишком быстрое продвижение), так и как политическую ошибку, – вспомним его телеграмму в Реввоенсовет Западного фронта от 9 августа 1920 г.:

«Ваши сообщения чересчур лаконичны. Необходимы, и крайне спешно, подробности о настроении батраков и варшавских рабочих, а равно о политических перспективах вообще. Очень прошу ответить по возможности сегодня же» (Лен[инский] сборник, т. 34, стр. 342).

Известно, что наступление на Варшаву позволило Пилсудскому сыграть на национальных, патриотических чувствах известной части польских рабочих и крестьян, на их исконном недоверии к русскому великодержавному шовинизму, и, воспользовавшись этими чувствами, организовать отпор наступлению частей Красной Армии на Варшаву.

Далее в своей книжке Л. Никулин пишет:

«В первые годы после смерти Владимира Ильича еще не так сильно ощущалось стремление Сталина к власти. Во главе Красной Армии по-прежнему стоял верный сын партии Фрунзе…

В 1928 г. Тухачевский написал докладную записку о необходимости перевооружить Красную Армию… Он дал расчет количества новых средств вооружения и предлагал построить ряд заводов для выполнения этой задачи, ассигновать большие средства на полное техническое перевооружение армии.

Сталин признал записку Тухачевского нереальной. Правда, эта записка была написана до начала 1 – й пятилетки, когда страна еще не имела мощной индустриальной базы.

Вскоре Тухачевский был вынужден уйти с поста начальника штаба Красной Армии…

Он был назначен командующим войсками Ленинградского округа…

Время шло. Осуществлялись первые пятилетние планы. В международной обстановке ощущалось приближение грозы… Сталин был вынужден пересмотреть свое отношение к докладной записке Тухачевского, которую он прежде назвал ахинеей.

Он недружелюбно относился к автору, но понимал, что кроме него нет человека, который бы мог осуществить перевооружение армии современным оружием. Тухачевский был назначен замом народного комиссара обороны и начальником вооружений» (стр.164–169).

Но, пишет Л. Никулин,

«Тухачевский не чувствовал под собой твердой опоры, ибо он слишком хорошо знал Сталина, чтобы поверить в его доброе отношение к себе. Он знал, как ревниво относится Сталин к чужой славе или просто известности» (стр. 176). Тухачевский «давно не чувствовал поддержки того, кто стоял над ним. Вместе со всем народом он пережил самую тяжелую утрату – умер Ленин, который умел ценить людей, разбираться в людях и знал, кому можно доверять» (стр. 188).

Читая Л. Никулина, просто диву даешься, откуда у него такая нелогичность в построении и непоследовательность в мыслях! Сталин – деспот, он злобен и мстителен; Тухачевский не чувствует поддержки Сталина. Умер Ленин, умер Фрунзе…

Но ведь именно с 1925 года, после смерти В. И. Ленина и М. В. Фрунзе, и начинается головокружительная военно-политическая карьера Тухачевского!

В самом деле – в ноябре 1925 г. он назначается начальником Штаба РККА.

В 1928–1931 гг. – он – командующий Ленинградским военным округом. Понижение? Недоверие? В трактовке Никулина – да, но на деле – отнюдь нет, если учесть тот исторический момент (борьба партии с зиновьевской оппозицией) и тот исторический факт, что командующим Ленинградским военным округом до назначения на этот пост Тухачевского был Зиновьев.

В 1931 г. Тухачевский – начальник вооружений РККА. Вопреки утверждению Никулина, что «время шло и осуществлялись первые пятилетки», именно в ходе что ни на есть «самой первой» пятилетки Тухачевский и был назначен на этот пост.

7 ноября 1938 г. «за исключительные личные заслуги перед революцией в деле организации обороны Союза ССР на внешних и внутренних фронтах гражданской войны и последующие организационные мероприятия по укреплению мощи РККА» (стр. 176) Тухачевский был награжден орденом Ленина и принимал парад войск на Красной площади.

В 1934 г. Тухачевский – 1-й заместитель наркома по военным и военно-морским делам, заместитель председателя Реввоенсовета СССР. На XVII съезде ВКП(б) он избирается кандидатом в члены ЦК ВКП(б).

В 1935 г. – Тухачевский – в числе первых пяти маршалов СССР. Надо обладать сверхвоображением и сверхнелогичностью Л. Никулина для того, чтобы увидеть в этом блестящем послужном списке Тухачевского злобный, мстительный и завистливый характер того, кто занимал пост Генерального секретаря ЦК ВКП(б) и без ведома, согласия и прямого указания которого не совершалось ни одного сколько-нибудь значительного назначения или перемещения в партии и государстве.

Лев Вениаминович Никулин (1891–1967) – русский советский писатель, поэт и драматург, журналист, военный корреспондент. Лауреат Сталинской премии третьей степени (1952). В 1963 году издал биографический очерк «Тухачевский»

Мне кажется, что сказанного вполне достаточно для того, чтобы опровергнуть развиваемую Л. Никулиным мысль о том, что в судьбе Тухачевского роковую роль сыграло личное недоброжелательство к нему со стороны Сталина, вызванное завистью, мстительностью, властолюбием и т. п. эгоистическими чувствами.

Кроме всего прочего, нельзя не заметить, говоря о т. н. культе личности Сталина, что и сам Тухачевский внес немалую лепту в дело прославления И. В. Сталина. Вспомним хотя бы его речь на XVII съезде ВКП(б) в 1934 г., которую он закончил следующими словами:

«…Я не сомневаюсь, что под напором нашей партии, под напором ЦК, под руководящим и организующим напором товарища Сталина мы эту труднейшую задачу (перевооружение армии. – В. М.) выполним» (Стенотчет XVII съезда. Партиздат. 1934 г.).

На XXII съезде КПСС Хрущев в своем заключительном слове упомянул, что недавно в зарубежной печати промелькнуло сообщение о том, что Тухачевский и другие видные военные были репрессированы в результате провокации гитлеровской разведки.

В своей книжке Л. Никулин развивает эту мысль Хрущева. Он пишет, цитируя в главе «Русский узел» зарубежного издания:

«Служба безопасности, т. е. Гейдрих, Беренс и Наухокс, в тайне от шефа германской разведки Канариса и гестапо… приступила к изготовлению «доказательств» измены Тухачевского. Они сфабриковали подложное письмо, в котором Тухачевский и его единомышленники будто бы договаривались о том, чтобы избавиться от опеки гражданских лиц и захватить в свои руки власть.

В письме старались копировать не только почерк, но и характерный стиль Тухачевского. На подлинном письме были подлинные штампы «абвера», «сов. секретно», «конфиденциально», была и подлинная резолюция Гитлера – приказ организовать слежку за немецкими генералами вермахта, которые будто бы связаны с Тухачевским. Письмо было главным документом. Все «досье» имело 15 листов, и кроме письма в нем были различные документы на немецком языке, подписанные генералами вермахта (подписи были поддельные, скопированные с банковских счетов).

Оставалось только переправить досье Сталину. Была симулирована «кража» досье во время пожара из здания абвера – разведки. Затем фотокопия «досье» оказалась в руках Бенеша.

Он, видимо, поверил в подлинность этого документа и дал о нем знать Сталину, искренне думая, что открывает ему глаза.

Именно в этом духе Бенеш и писал своему другу Л. Блюму письмо, в котором утверждал, что существует тайная связь между генштабом Красной Армии, его высшими командирами, и гитлеровской Германией.

Как ни осторожно мы относимся к разного рода мемуарам, исповедям живых и мертвых гитлеровских агентов, все же мы не можем зачеркнуть их показания, хотя бы потому, что в документах, оставленных Бенешем (да и в воспоминаниях Черчилля), мы находим подтверждение факта участия Гитлера и его агентов в провокации, направленной против видных советских военачальников.

Расчет был верен: Сталин сделал то, на что надеялись Гитлер и Гейдрих, зная его характер, мстительность и подозрительность» (стр. 192–193).

Первое, чисто эмоциональное чувство, возникшее у меня по прочтении этого кусочка из книжки Л. Никулина, было чувством какого-то смущения, смешанного с негодованием. Л. Никулин, советский человек, писатель, претендующий на объективность, видите ли, с большой осторожностью относящийся к разного рода мемуарам и исповедям живых и мертвых гитлеровских агентов, но тем не менее верящий в добрые намерения Черчилля и Бенеша и обливающий грязью вождя своего народа, почему-то позволяет себе «забывать» о таких исторических фактах, как процессы 1937–1938 годов.

Я не хочу пока что задерживаться на этих процессах и лишь позволю себе задать Л. Никулину следующий вопрос, отвлекаясь от всего прочего, – известны ли были Сталину в свое время те мемуары живых и мертвых гитлеровских агентов, о которых пишет Никулин? Известны ли были Сталину воспоминания Черчилля или «документы, оставленные Бенешем»?

Остановимся на Якире.

Если в деле Тухачевского, по утверждению Л. Никулина и иже с ним, роковую роль сыграли недоброжелательность Сталина, его мстительность и подозрительность, то Якир, по словам самого Хрущева, пользовался большим уважением у Сталина. Следовательно, в деле Якира мстительность и злобность Сталина не должны были иметь место.

За что же Сталин уничтожил Якира?

Еще раз повторим письма Якира, о которых на XXII съезде упомянул Шелепин.

В письме Сталину Якир писал:

«…Я честный и преданный партии, государству, народу боец, каким я был многие и многие годы…»

В письме Ворошилову он писал:

«К. Е. Ворошилову. В память многолетней в прошлом честной работы моей в Красной Армии я прошу Вас поручить посмотреть за моей семьей и помочь ей, беспомощной и ни в чем не повинной…”

Оба эти, приведенные Шелепиным, письма Якира вызывают у меня большие сомнения с точки зрения их доказательности невиновности Якира и жестокости Сталина и других членов Политбюро. Скорее, наоборот.

Почему? Во-первых, потому что я не могу, по некоторым основаниям, о которых скажу ниже, с доверием относиться к документам, в которых в качестве доказательств фигурируют многоточия, т. е. к отдельным фразам из документов, и, во-вторых, потому что мне кажется, что приведенные письма Якира, если обратить внимание на подчеркнутые мною в этих письмах места, и особенно на общий тон писем, явно свидетельствуют об их покаянном характере, о вполне определенном признании самим Якиром своей вины.

Конечно, я имею в виду только свои собственные впечатления от этих писем.

Теперь об убийстве С. М. Кирова.

В вышеприведенном выступлении на XXII съезде КПСС Хрущев, по сути дела, подверг ревизии существовавшую до съезда официальную версию убийства Кирова и своими довольно прозрачными намеками дал понять, что он солидаризируется со слухами о причастности Сталина к убийству С. М. Кирова, якобы бывшего опасным для Сталина по своей популярности в партии и народе.

Старые члены партии, наверное, хорошо помнят, с каким вдохновением и энтузиазмом именно Киров воспевал Сталина.

И, рассуждая формально, можно было бы просто ограничиться такого рода вопросом – мог ли угрожать власти и авторитету Сталина человек, которого по праву звали в партии «сталинским певцом»?

Вот сам Киров:

«Товарищи, партия, членами которой мы с вами являемся, не имеет себе равных в мире, партия наша крепнет с каждым днем. Руководство нашей партии находится в верных руках твердого ленинца. Центральный Комитет нашей партии возглавляется лучшим ленинцем, который является вождем всего Коммунистического Интернационала. На протяжении всей работы по пятилетнему плану мы, товарищи, неоднократно убеждались в том, какую исключительную историческую роль в деле нашей социалистической стройки играет товарищ Сталин. Организатором пятилетки, ее вдохновителем, организатором всемирно-исторических побед партии и рабочего класса в первой пятилетке был товарищ Сталин. Никто, как он, не защищал чистоты наших ленинских рядов, ленинских заповедей. Я думаю, что под этим надежным, испытанным руководством мы, несмотря на множество недостатков в нашей работе, так же победно, так же много осуществим в эти ближайшие годы, как мы сделали на протяжении первой пятилетки» (Киров, доклад об итогах январского объединенного пленума ЦК и ЦКК ВКП(б) на собрании партактива Ленинградской организации. 17 января 1933 г.).

«Товарищ Сталин – это образец большевика в полном смысле и назначении этого слова. Неслучайно поэтому враги направляют свои стрелы прежде всего в товарища Сталина, воплощавшего в себе непобедимость и величие большевистской партии» (Речь на объединенном пленуме Ленинградского областного и городского комитетов ВКП(б). 9 февраля 1933 г.).

«Товарищи, говоря о заслугах нашей партии, об успехах нашей партии, нельзя не сказать о великом организаторе тех гигантских побед, которые мы имеем. Я говорю о товарище Сталине.

Я должен сказать вам, что это действительно полный, действительно всегранный последователь, продолжатель того, что нам оставил великий основатель нашей партии, которого мы потеряли вот уже десять лет тому назад.

Трудно представить себе фигуру гиганта, каким является Сталин.

За последние годы, с того момента, когда мы работаем без Ленина, мы не знаем ни одного поворота в нашей работе, ни одного сколько-нибудь крупного начинания, лозунга, направления в нашей политике, автором которого был бы не товарищ Сталин, а кто-либо другой. Вся основная работа – это должна знать партия – проходит по указаниям, по инициативе и под руководством Сталина.

Могучая воля, колоссальный организаторский талант этого человека обеспечили партии своевременное проведение больших исторических поворотов, связанных с победоносным строительством социализма» (Доклад о работе ЦК ВКП(б) на V областной и II городской Ленинградской партконференции. 17 января 1934 г.).

И, наконец, я приведу одно место из выступления С. М. Кирова на XVII съезде ВКП(б), на том самом съезде, на котором он, Киров, по слухам, распространенным среди определенной части населения, якобы получил поддержку большинства делегатов съезда, рекомендовавших его на пост генерального секретаря ЦК ВКП(б) вместо Сталина:

«Товарищи, десять лет тому назад мы похоронили того, кто создал нашу партию, кто создал наше пролетарское государство. Но также десять лет тому назад устами лучшего продолжателя дела Ленина, лучшего кормчего нашей великой социалистической стройки, нашей миллионной партии, нашего миллионного рабочего класса, устами этого лучшего мы дали священную клятву выполнить великие заветы Ленина. Мы, товарищи, с гордостью перед памятью Ленина можем сказать: мы эту клятву выполняем, мы эту клятву и впредь будем выполнять, потому что эту клятву дал великий стратег освобождения трудящихся нашей страны и всего мира – товарищ Сталин» (Стенотчет XVII съезда ВКП(б). Партиздат. 1934 г.).

Читая эти и другие выступления СМ. Кирова, сопоставляли их с речами и выступлениями других видных деятелей нашей партии того периода, убеждаешься в том, что действительно Киров, как никто, оправдывал данное ему партией название «сталинского певца».

И я еще раз спрашиваю самого себя и вас – мог ли угрожать авторитету и власти Сталина человек, так прославлявший его?

Вспомним первое официальное сообщение об убийстве СМ. Кирова. В нем, в частности, говорилось:

«1 декабря товарищ Киров готовился к докладу об итогах ноябрьского пленума ЦК ВКП(б), который он должен был в тот же день делать на собрании партийного актива Ленинградской организации.

Около кабинета товарища Кирова в Смольном, где обычно происходит прием посетителей, Николаев, в момент, когда товарищ Киров проходил в своей служебный кабинет, подойдя сзади, выстрелил из револьвера в затылок тов. Кирову.

Убийца тут же был задержан».

Задержанный на месте преступления убийца оказался Л. В. Николаевым, бывшим служащим Рабоче-Крестьянской инспекции, исключенным на XV съезде РКП(б) из партии за принадлежность к зиновьевской оппозиции (см. стенотчет XV съезда РКП(б). Госиздат. 1928 г., стр. 1319).

Сергей Миронович Киров (1886–1934) – русский революционер, советский государственный и политический деятель. 1 декабря 1934 года был убит Леонидом Николаевым.

Н. Хрущев в выступлении на XXII съезде КПСС долго крутился вокруг убийства Кирова, вокруг вопросов о том, кто был убийца Кирова, почему ему дали убить Кирова, хотя он был задержан до того (в тексте: «до него». – Ред.) с оружием в руках, почему была симулирована авария с машиной, везшей начальника охраны Кирова на допрос и т. д. и т. п.

Трудно предположить, что Хрущев забыл о материалах следствия по убийству С. М. Кирова, проведенного под наблюдением ЦК ВКП(б). Трудно предположить, что Хрущев и иже с ним не помнили или не знали о процессах «Ленинградского террористического центра» и «Московского террористического центра», проходивших в 1934 г., в декабре месяце.

Если мы можем подвергать сомнению процессы 1937–1938 гг., ссылаясь на авантюристическую, вражескую деятельность в органах НКВД и ОГПУ Ежова и Берия, то, как мне кажется, подобную ссылку к процессам 1934 г., связанным с убийством Кирова, мы допустить не можем.

В обвинительном заключении по делу «Ленинградского центра» говорилось, что центр поставил своей задачей дезорганизовать руководство советского правительства путем террористических актов, направленных «против руководителей Советской власти, и изменить таким способом нынешнюю политику в духе так называемой зиновьевско-троцкистской платформы».

В своих показаниях Николаев говорил, что руководители «Центра» надеялись, что «устранение Кирова ослабит существующее руководство ВКП(б). Они метили в СМ. Кирова потому, что с Кировым у бывшей оппозиции имеются свои особые счеты в связи с той борьбой, которую он организовал против ленинградских оппозиционеров».

Этому показанию можно поверить, ибо любой человек, желающий проследить борьбу партии с троцкистско-зиновьевской, а потом и бухаринско-рыковской оппозицией, может легко убедиться в том, что если никто с таким упоением и вдохновением не воспевал Сталина, как Киров, то и никто другой, как Киров, с такой резкостью и прямотой не нападал на оппозиционеров. Достаточно вспомнить доклад С. М. Кирова 28 ноября 1927 г. о работе Ленинградского губкома РКП(б) на IX партконференции Московско-Нарвского района, где он прямо обвинил Зиновьева и Каменева в попытке «предать революцию и предать Ленина». На XV съезде Киров заявил, что «рабочий класс ждет, чтобы оппозиционеры были исключены из партии».

На XVI съезде Киров говорил:

«Вооруженная этой оппортунистической идеологией правая оппозиция задалась целью добиться того, чтобы стать во главе руководства нашей партии.

Кто не знает и не помнит, какая травля со стороны правых поднялась против политики ЦК нашей партии, каким ожесточенным нападкам подвергался генеральный секретарь нашей партии товарищ Сталин? У всех у нас в памяти замыслы, которые зрели в головах у правых…»

В своих докладах на объединенном пленуме Закавказского краевого комитета и Закавказской краевой контрольной комиссии ВКП(б) и на собрании Тифлисского актива совместно с ЦК и ЦКК Грузии 19 и 20 декабря 1930 г. Киров предупреждал партию о том, что

«в партии создается совершенно небывалое явление, представляющее собой опасность на данном отрезке времени.

Это – двурушничество, это – формальное признание генеральной линии партии, а на деле – подпольная работа против нее, против партии».

Никто иной как Киров провозгласил, что

«внутри нашей партии должна идти совершенно беспощадная, совершенно непримиримая борьба со всякого рода оппортунистами, правыми и «левыми», скрытыми, мягкими и жесткими – какими угодно».

Никто иной как Киров говорил:

«Сейчас, когда основные вопросы строительства в городе и деревне решены в пользу партии и ее генеральной линии, вступление на путь оппозиции прямо и непосредственно ведет в лагерь контрреволюции. Тут уж дело не во фракции внутри нашей партии, а в неизбежном переходе по ту сторону баррикад, в сторону оголтелой контрреволюции».

«Ленинградский центр» имел две специальные группы. Одна из них готовила террористический акт над Кировым, другая – над Сталиным. И разве удивительно то, что первая группа в этом отношении добилась большего успеха в осуществлении своих преступных замыслов, ибо именно в Ленинграде, бывшей вотчине Зиновьева, осталось наибольшее число его верных сторонников.

Следствием по делу «Ленинградского центра» было установлено наличие еще одного, т. н. «Московского центра», созданного Зиновьевым, Каменевым, Евдокимовым и другими главарями бывшей оппозиции. По отношению к «Ленинградскому террористическому центру» «Московский» играл политическую роль.

Руководству «Московского центра» по причинам, о которых я скажу ниже, удалось тогда, в 1934 г., скрыть от следствия свое непосредственное участие в убийстве С. М. Кирова. Тогда, в 1934 г., руководители «Московского центра» Зиновьев, Каменев и другие ограничились принятием на себя моральной и политической ответственности за убийство Кирова и были приговорены Верховным Судом СССР к различным, многие к самым минимальным, срокам тюремного заключения.

Лишь значительно позже, на процессах 1937 – 38 гг., вскрылись все детали убийства С. М. Кирова.

Остановимся подробнее на этих процессах. И в дальнейшем все приводимые мною цитаты могут быть проверены по следующим трем документальным сборникам, изданным в 1937 и в 1938 г. Юридическим издательством под заголовками: «Процесс троцкистско-зиновьевского блока», «Процесс антисоветского троцкистского (т. н. параллельного) центра» и «Процесс правотроцкистского блока».

Прежде всего я хочу особо подчеркнуть, что все эти три сложнейшие и напряженнейшие судебные процессы были открытыми, широко освещались в советской и зарубежной прессе. Как я уже говорил, все материалы судебного следствия были изданы отдельными изданиями в больших тиражах и изложены самым подробным образом (конечно, за исключением закрытых заседаний).

На допросе 10 августа 1936 г. подсудимый Евдокимов показал:

«…На судебном процессе по делу убийства Кирова я – Евдокимов, Зиновьев, Каменев, Бакаев, Гертик и другие обманули органы власти и суд, утаив, что убийство Кирова было подготовлено и осуществлено нами…»

На процессах 1937–1938 гг. со всей очевидностью было доказано, что убийство Кирова было совершено по прямой директиве Троцкого и Зиновьева и по соответствующему решению объединенного центра троцкистско-зиновьевской организации.

Упорно запиравшийся Зиновьев в конце концов был принужден сознаться, что еще в 1932 г. было вынесено решение об организации террористических актов над Сталиным в Москве и Кировым в Ленинграде.

«Осенью 1932 г., – говорил Зиновьев, – на моей даче в Ильинске в присутствии Каменева, Евдокимова, Бакаева и Карева мною поручено было Бакаеву подготовить террористический акт над Сталиным, а Кареву – над Кировым».

Каменев по этому поводу на суде заявил:

«Я к этому решению присоединился, так как целиком его разделял». «Мотивируя необходимость террористического акта против Кирова, Зиновьев говорил, что Кирова надо физически уничтожить, как ближайшего помощника Сталина. Он добавил при этом, что «мало срубить дуб, надо срубить все молодые поддубки, которые около этого дуба растут». Необходимость убийства Кирова Зиновьев мотивировал также тем, что Киров является руководителем Ленинградской организации и лично отвечает за разгром оппозиции в Ленинграде», – рассказывал на суде подсудимый Рейнгольд.

На процессе «право-троцкистского блока» было выяснено, что одним из соучастников убийства С. М. Кирова был бывший тогда заместителем председателя ОГПУ Ягода.

Ягода на следствии и суде показал:

«О том, что убийство С. М. Кирова готовится по решению центра, я знал заранее от Енукидзе. Енукидзе предложил мне не чинить препятствий организации этого акта, и я на это согласился. С этой целью я вызвал из Ленинграда Запорожца, которому и дал указания не чинить препятствий готовящемуся террористическому акту над СМ. Кировым».

Показания Ягоды подтвердили на суде Енукидзе и Запорожец.

Об участии Ягоды в этом преступлении подробные показания дал бывший личный секретарь Ягоды Буланов. В одном из разговоров Ягода рассказывал Буланову о том,

«…что ему было известно, что готовится покушение на С. М. Кирова, что в Ленинграде у него был верный человек, посвященный во все, – зам. начальника управления НКВД по Ленинградской области Запорожец, и что тот организовал дело так, что убийство Николаевым Кирова было облегчено, проще говоря, было сделано при прямом попустительстве, а значит и содействии Запорожца. Я помню, что Ягода мельком рассказал, ругая между прочим Запорожца за его не слишком большую распорядительность: был случай чуть ли не провала, когда по ошибке охрана за несколько дней до убийства Кирова задержала Николаева, и что у того в портфеле была найдена записная книжка и револьвер, но Запорожец вовремя освободил его. Ягода далее рассказал мне, что сотрудник Ленинградского управления НКВД Борисов был причастен к убийству Кирова. Когда члены правительства приехали в Ленинград и вызвали в Смольный этого Борисова, чтобы допросить его в качестве свидетеля убийства Кирова, Запорожец, будучи встревожен этим и опасаясь, что Борисов выдаст тех, кто стоит за спиной Николаева, решил Борисова убить. По указанию Ягоды Запорожец устроил так, что машина, которая везла Борисова на допрос в Смольный, потерпела аварию. Борисов был при аварии убит, и таким образом они избавились от опасного свидетеля».