Читать книгу Записки разведчика. Книга первая - Вячеслав Полежаев - Страница 7

Когда Садыкова увели, из шкафа вышел бледный и слегка дрожащий Темешев.

– Вадим Николаевич, неужели это правда?.. Неужели они посмеют это сделать?

– Вы не поверили мне, теперь получили подтверждение от Садыкова. Давайте послушаем Мещерина, может, он правду скажет, если Садыков обманул, – я пожал одним плечом.

– Нет уж, увольте! В этом шкафу я чуть с ума не сошёл от услышанного! Пожалейте меня перед смертью!

– Юрий Петрович, рановато Вам ещё о смерти говорить!

– Перестаньте, Вадим Николаевич, я же знаю, что не вы, так свои меня убьют и глазом не моргнут.

Я скромно улыбнулся ему в ответ. Моя улыбка его смутила почему-то. И я задал очередной вопрос:

– Скажите-ка, Юрий Петрович, по вашим планам, согласованным с вашим правительством, каким образом вас должны были доставить в столицу?

– Никаким. Согласования, как такового, не было. Мы были сами виноваты в своём опоздании, поэтому добираться до столицы нужно было самим. Ведь они не знали о том грузе, который мы везём с собой.

– Выходит так, что если бы они узнали о дополнительном грузе, то…

– То прислали бы только вертолёт для перевозки этого груза, не заботясь о нас самих, – закончил фразу за меня Темешев.

– Юрий Петрович, вот Вы – дворянин высокого положения, граф. Что вы мне можете сказать, если можете, о семействе Велижановых?

Он вздрогнул от неожиданности:

– Это семейство – мои ближние родственники! Я надеюсь, что с ними всё в порядке? – Темешев занервничал.

– Не беспокойтесь, пожалуйста! По нашим сведениям, с ними всё в порядке. С одним из них можно встретиться у нас здесь.

– То есть как здесь? Прямо тут? На таможне?

– Если пожелаете увидеть его перед отъездом – то и на таможне, – опять пожал все тем же плечом я.

– Вадим Николаевич, скажите: Вы – волшебник?

– Ну, что Вы, право, Юрий Петрович! Три дня назад наша группа разведчиков взяла его в плен и доставила на нашу сторону.

– Господи, Вадим Николаевич, у меня от волнения даже слов нет! – Он тяжело осел на стул, склонил голову на руки и плечи его затряслись.

Я налил стакан воды и дал его Темешеву.

– Юрий Петрович, выпейте воды, пожалуйста!

Он взял стакан трясущимися руками и, стуча стеклом по зубам, медленно выпил. Вернув стакан, нервно вытер губы тыльной стороной руки.

– Вадим Николаевич, я знаю, что вашему правительству от меня что-то требуется. Я сделаю всё, что в моих силах, но при одном условии: вы должны мне привезти сюда мою дочь.

– Юрий Петрович, я не знаю, что от Вас требуется, но я Вам обещаю: Ваша дочь в целости и невредимости будет доставлена к Вам! Я не люблю пустых обещаний, но это я Вам обещаю!

Я выглянул за входную дверь:

– Дежурный! Врача срочно сюда! Пусть походный набор инструмента захватит! Быстро!

Дежурный с вытаращенными глазами кинулся бегом выполнять приказ.

Когда прибежали военврач с медсестрой, Темешеву уже стало немного лучше. Врач осмотрел его и сказал мне:

– Его нужно срочно госпитализировать. У него мелкоочаговый инфаркт начинается. И ему нужно в более прохладное место, чтобы не перегреваться.

– Доктор, спасибо большое за рекомендацию. У меня к Вам такой вопрос есть: в вашем медицинском арсенале есть такие средства, чтобы человек, приняв их, был очень похож на труп?

Я вышел на канал мыслесвязи с «дедом».

– «Дед», Привольный на связи. Добрый день.

– Добрый день, сынок. Группу диверсантов выследили, ночью будем брать.

– Это хорошо. У меня новости такие: лейтенант Велижанов, захваченный в плен группой Сергунова – ближний родственник Темешева. Темешев готов пойти на сотрудничество, но с одним условием: необходимо перевести через линию фронта к нам его дочь.

– Сынок, у нас на это сейчас нет ни людей, ни времени. Кто этим делом будет заниматься?

– Если разрешите, то этим займусь я и лейтенант Велижанов…

– Отставить отсебятину, лейтенант! – «дед» взорвался, но быстро отошёл. Самоконтроль определенно был одной из его сильнейших черт. – Докладывай дальше.

– Капитан Кузнецов куплен Садыковым.

– Это я понял ещё при получении пакета из штаба фронта. Что по нему предпринято?

– Пока ничего. Наблюдаю за его передвижением и действиями.

– Его никак нельзя упустить! Он очень важен для них. Его нужно будет обезвредить любыми способами. Что с Юровым?

– Садыков не смог подкупить Юрова и пытался его устранить, но не получилось.

– Хорошо, сынок. По поводу Темешева я подумаю, как можно сделать. Что нашли в грузе?

– На сей момент нашли пять артефактов, три из которых не имеют цены. А так же почти три килограмма драгоценных камней без оправы.

Я почувствовал, как у генерала перехватило дыхание от услышанного. Когда он немного пришёл в себя, он спросил:

– А поточнее можете сказать?

– У нас нет разновесов, чтобы завешать точнее, и ювелиров, которые смогли бы оценить стоимость камней, так что это, к моему сожалению, все, что я могу сказать.

– Как же я сразу не додумался вызвать оценщиков?.. – этот вопрос был риторическим и как бы задан генералом больше даже самому себе, чем кому бы то ни было еще. – Какие дальнейшие планы и мероприятия собираешься произвести?

Среди ночи вся таможня стояла на ногах. Меня подняли по тревоге:

– Господин лейтенант! Темешев умер!

Через три минуты я был на гауптвахте. Там были уже военврач с медсестрой и санитарами, Юров, Кузнецов.

– Господин лейтенант, у него обширный инфаркт, сердце не выдержало, – военврач нервно протирал тряпочкой стёкла очков. – Я Вам ещё днём сообщал, что у него слабое сердце, что его необходимо было госпитализировать.

– Завтра утром машина должна была его перевезти в полевой госпиталь. Не успели… – я со скорбью смотрел, как санитары укладывают на носилки тело графа. Сквозь решётки дверей на это смотрели и остальные члены делегации. – Днём похороним честь по чести, как он того заслужил своим долгим и нелёгким трудом. Сделайте всё, что нужно. Начальству я доложу сам сейчас.

На выходе ко мне подошёл Кузнецов:

– Господин лейтенант, за время Вашего пребывания здесь я не получил от Вас ни одного приказа.

– Господин капитан, радуйтесь, что Ваша добросовестная служба не даёт сбоев. Пока Вы несёте свою службу исправно, у Вас не будет проблем. Вслед за нарушениями у Вас появятся очень большие проблемы. Пока можете быть свободны.

– Слушаюсь, господин лейтенант, – он вытянулся в струнку и отдал честь, но в глазах мелькнул огонёк ненависти. Я сделал вид, что не заметил его, а поведение принял за чистую монету.

Днём на церемонию похорон допустили всю делегацию, с нашей стороны присутствовали все офицеры, свободные от службы и взвод солдат. От имени правительства противника выступили Садыков и Мещерин, сотрудники бывшего посольства в нашей стране. С нашей стороны выступил подполковник Юров.

После поминального обеда я вызвал на допрос Садыкова.

– Нурали Каримович, мы с Вами договаривались, что Вы расскажете обо всех артефактах и спрятанных камнях…

– Я выполнил своё обещание. Что-то пошло не так?

Я достал из стола пять объёмных полотняных мешочков и положил на стол.

– Как Вы, наверное, помните, вчера их было всего один.

Глаза Садыкова чуть не вылезли из орбит:

– Вот мразь! А я-то не мог понять, почему мы не успеваем отправиться со всеми! А он решил подчистить всё и всех! Гнида!

– Кого Вы имеете в виду?

– Мещерина, конечно! Кого же ещё?! Это он задержал наш отъезд! Сказал нам, что ящики ещё не готовы, а сам занимался упаковкой камней, – постепенно Нурали начинал успокаиваться. Так резко закипевшая в нем ярость и гнев начинали потихоньку остывать.

– Откуда у него столько драгоценностей? Это же огромное состояние.

– В посольстве всегда было золото, и к началу войны его скопилось изрядное количество. О нём знали ограниченное число людей, среди которых был и Мещерин. Забрать весь запас золота мы не могли, чисто физически не хватало сил. Видимо, Мещерин воспользовался этим запасом…

– Конвой! Приведите сюда Мещерина.

Я убрал со стола мешочки.

Ввели Мещерина. Я указал ему на пустой стул:

– Присаживайтесь, Павел Пантелеймонович, – я говорил спокойным и невозмутимым голосом, чтобы у Мещерина даже не закрались мысли о том, на какую тему сейчас пойдет беседа.

– Благодарствую, господин лейтенант. Чем обязан такому срочному вызову? – С первого взгляда казалось, что Мещерин был достаточно спокоен и даже расслаблен. Его выдавал только немного проступающий пот над верхней губой и слегка подрагивающие пальцы.

Я положил один мешочек на стол.

– Объясните мне, пожалуйста, происхождение вот этих камушков…

– А что это за камушки, господин лейтенант? Те самые, из ящика?

– Да, любезный Павел Пантелеймонович. Те самые… – Я так же говорил спокойно, хотя внутри опять зарождалось семя азарта. Азарта разоблачения.

– Хм… Тут и объяснять нечего. Эти камни мы везли на Родину, чтобы там их разделить поровну. Так сказать, чтобы ничего не потерять от задержки на таможне и в дороге.

– Интересное суждение, господин Мещерин! А об этих кроме Вас кто-то ещё знал? – Я выложил на стол второй мешочек.

Мещерин слегка оторопел. Волнение скрывать он уже не мог. В нём боролись жадность и страх. Ведь рядом с ним сидел Садыков, который молчать вряд ли станет при таком раскладе.

– Я не уверен, господин лейтенант, но, кажется, что о них мог знать Темешев…

– Вот оно значит как! А когда я первый мешочек при вас всех троих нашёл, вы по-другому пели! Так кто из вас знал ещё об этих камнях? – внутри я уже начинал ликовать, но ни в коем случае показывать этого было нельзя, поэтому я держал марку.

– Вообще-то о камнях знал Садыков, но не знал, что их два мешочка…

Я положил на стол третий мешочек. И без того бегающие глазки Мещерина заметались, как пыль по ветру, а пальцы уже не просто подрагивали. Руки его дрожали так, что дай я ему в руки стакан воды сейчас, он расплескал бы его в считанные секунды. Если бы вообще, смог удержать.

– Я хотел сказать, три… мешочка… – Лицо его покрылось испариной.

Четвёртый мешочек заставил его замолчать. Он был не в состоянии даже закрыть рот.

– Ну, что? Так сколько мешочков было?

Его голос стал едва слышным, дрожащим. Взгляд застыл на мешочках и не мог оторваться от них.

– Я вижу четыре и глазам не верю… Нурали Каримович, подскажите, что происходит? Я ничего не соображаю…

– Ты, мразь, за всё ответишь! – Сорвался-таки Садыков.

– Конвой, пошлите за врачом срочно!

Садыков воспользовался минутным отсутствием конвоя и накинулся на Мещерина, схватил его за горло и начал душить. Я подскочил к ним и ударил Садыкова ребром ладони по шее ниже черепа. Он на пару мгновений потерял сознание. Я отпихнул его в сторону, заломил руки и одел наручники. Несколько долгих минут все приходили в себя, пока не пришёл врач с медсестрой. Они поставили уколы обоим.

– Господин лейтенант, с Вами всё в порядке?

– Да, благодарю Вас, я в порядке. Что с этим? – Я указал на Мещерина.

– Нервный шок. Через два-три часа он отойдёт. Но ему нужен покой на это время.

– Хорошо, доктор, спасибо большое Вам!

Он улыбнулся:

– Не за что! Обращайтесь, если что!

Я проводил их до двери. Мне стало ясно многое: они оба, в тайне друг от друга, скупали и прятали драгоценные камни в ящиках. И у них их получилось примерно одинаковое количество. Но Садыков оказался сильнее, чем Мещерин, физически и морально. Их как-то нужно выводить на чистую воду…

– Конвой, уведите этого в камеру, пусть отдыхает пока, – кивком указал я на Мещерина. – А с этим предстоит разговор особый.

Садыков смотрел на меня с неприкрытой ненавистью и даже яростью, как загнанный зверь.

– Ну, что, Нурали Каримович, не получилось? И дальше не получится! – Я перешёл на его родной язык. – Мы нашли не три артефакта, как Вы утверждали Темешеву, а пять.

У Садыкова глаза округлились от страха.

– Чего Вы так испугались? Привидение увидели, что ли? Ну, хватит уже. Я ведь с Вами уже не играю в прятки.

– Так Вы всё знали и скрывали от нас свои знания!.. Как же я сразу не догадался?

– Я уже объяснял, что знаю гораздо больше, чем говорю. Так что, Вы готовы давать показания?

– Ничего я Вам говорить не буду! – Эти слова опять же были почти выплюнуты.

– Вот и славненько! – Теперь мне не нужно было скрывать своего ликования. Хоть все равно, полностью я его и не мог показать. На месте мне не сиделось, поэтому я встал со стула, обошел стол сбоку и встал рядом с ним. – Тогда расскажу я. Вы здесь, на таможне, задержались только для того, чтобы дождаться группу диверсантов, которая должна была вас сопроводить до самой столицы. И ещё одну функцию они должны были выполнить: устранить до перехода Темешева. Это Вы сами мне рассказали. Гениальный план, ничего не скажешь, и он бы даже непременно сработал… вот только Вы о себе не подумали. Или Вы считали, что живыми доберётесь до столицы и откупитесь от своих?

– Что за бред Вы несёте, лейтенант?

– Группу мы захватили всю живьём. Вашим диверсантам далеко до наших разведчиков, несмотря на то, что ваши были на территории противника. Так вот, по их показаниям, а точнее по признанию командира группы капитана Журавлёва, Темешева они должны были убрать до перехода, а вас двоих – перед стенами столицы. Якобы, вас настигла разведка противника и уничтожила.

– Бред полнейший! Кто Вам такую чушь рассказал? – Несмотря на то, что Садыков говорил одни слова, тон его голоса говорил совсем другое.

– Введите капитана.

Глаза капитана и Садыкова встретились, и Садыков всё понял.