Читать книгу Обнимаю ваше одиночество - Вячеслав Прах - Страница 11

Она умела готовить еду, но он видел, как переедают от женской нелюбви, он недоедал от нелюбви к женщине, ибо едой не заменишь ощущение любви.

Она умела гладить рубашки. Она умела гладить мужчину.

Она была красива, стройна, и многие мечтали бы о такой женщине, оказавшись на его месте, если бы не знали ее маленькую тайну, которую она так и не открыла ему.

Она ходила на курсы минета, но она не умела любить мужчину. Будто где-то услышала, что хороший минет может дать ему ощущение безусловной любви, уверенности в ней и ее чувствах.

Будто у мужчины вместо мозга, сердца и души – член. (Какие «глубокие» познания мужской натуры у того, кто ей это внушил.)

Он бы не поверил, если бы ему попытались внушить, что у женщины вместо мозга, сердца и души – вагина.

Она сумела привязать его к себе. Сексом, общими интересами, увлечениями, общими событиями/праздниками, проведенными вместе. Она узнала, что любит он, и сразу «полюбила» это сама.

Как неудобно быть удобной.

Она умела все. Но не умела любить его.

Она была идеальной несостоявшейся женой. Была хорошей хозяйкой, да. Он бы врагу не пожелал такую жену, хотя неистово ревновал ее ко всему.

Он бы предпочел, чтобы самая отвратительная хозяйка, жена стояла у грязной плиты и смотрела бесконечно влюбленными глазами, какими никогда не смотрела на него она, какими всегда смотрел на нее он.

Чтобы это было взаимно.

Он влюбился в нее, чувствуя, что это не взаимно. Это был его выбор, ему нужно было научиться доверять своему компасу.

А она согласилась на мужчину, в котором не нашла для себя маленького женского счастья.

Она была идеальна, как смерть: и рядом с ней хотелось умереть самому и убить ее (не понимая почему), но не жить.

Он прочувствовал на собственной шкуре, как несчастны мужчины, которые не могут найти причину своих страданий, глядя на своих идеальных жен, которые делают им качественный минет, гладят красиво рубашки, умело массируют плечи перед сном, шепча на ухо «люблю», не любя. Программируя их на безусловную веру и уверенность, что компас внутри неисправен.

Кажется, он однажды узнал, почему мужчина спивается и лезет в петлю с чувством вины за свою никчемную, неуместную жизнь, глядя с любовью на свою идеальную жену.

Он не смог ни в чем обвинить идеального человека. Однажды он проснулся, не переставая любоваться ею, поцеловал так сильно, как никогда ее не целовал, доверился своему компасу и молча исчез.

Он знал, что сможет прожить без массажа, еды, наглаженных рубашек и громких слов, без ее красоты, таинственности и манящего тела.

Он также знал, что не сможет прожить в идеальном холоде, без любви.

Он всегда понимал, что он – мужчина, что в нем есть душа. И его душа – это не член, не желудок, не тело.