Читать книгу Антифеминисты - Вячеслав Разумовский - Страница 4

Привет! Меня зовут Вячеслав Кривцов (Магадан), прозвище мне дали по месту моего рождения. Действительно, всё моё детство прошло в этом славном северном городе на берегу Охотского моря. Ну, это я так, для знакомства, а теперь – для поддержания беседы…

На дворе стоял понедельник, оно, конечно, день тяжёлый, но не всегда и не для всех. Вот у меня, например, сегодня выходной. Я работаю телемастером на участке, и посему график моей работы непредсказуем. Вчера мой ударный труд закончился в 21.00, что мы с коллегами и отметили. Посему с утра, как всегда в таких случаях, меня посетили головная боль и чувство неуверенности в будущем. Со всем этим я отправился на кухню варить пельмени и кофе. Последний у меня получается исключительно: с корицей, солью и сгущённым молоком – шик! Я понимаю, что образованные люди кофе с солью не пьют, но попробуйте – не пожалеете.

Зазвонил телефон. Света, стройная кареглазая и бестолковая брюнетка с блудливыми повадками и ревнивым мужем. Иметь такую любовницу почётно, как звание «Герой Советского Союза». Внешне она походила на Джулию Робертс в фильме «Красотка», а может и ещё на кого… Не знаю, в кинологии[1] я не силён. В наличии имелась и ещё одна – Люба. С ней всё совершенно иначе: невзрачная внешность, наличие интеллекта, понятие о морали и отсутствие всякого присутствия мужа, но… Она не тянула выше медали «За спасение утопающих». В сексе каждая из них шикарно делала то, что другая считала неприемлемым. Эх, если бы первой – достоинства второй, или же наоборот: второй внешность и другие плюсы первой… Ладно, это я так… мечтаю. На сегодня вместе они образовывали гармоничный тандем, и каждая считала себя единственной. Впрочем, места им хватало, т. к. сердце у меня большое, как задница Мэрилин Монро, а душа широкая, как бампер троллейбуса.

Со Светкой мы поболтали ни о чём, и распрощались.

Моя семья представлена белым котом по имени Нафаня (Фантик) и автомобилем по имени «Нива». И не надо говорить, что это не совсем члены семьи, т. к. домашней живностью для меня раньше считались тараканы, а транспортом – трамвай. Съев пельмени и запив их своим суперкофе, я отправился в пивбар «У Мишани». Я не знаю, почему сие заведение считается пивным, потому что там пьют исключительно водку. Вот и я взял двести грамм, бутерброд с «не понять чем» и сел за самый дальний столик. Не прошло и пяти минут, как ко мне подсела некая сомнительная личность с униженно-попрошайническим выражением на небритой роже. Я знал, что сейчас он станет клянчить «пять капель» или мелочь, потому что ему «не хватает». В нашем городе такие ублюдки шманаются возле каждого питейного заведения, и посетителям приходится их регулярно отпинывать от себя.

– Привет, земляк. Наверное, скучно одному?

Его жалкая улыбка, да и сам он, были фальшивыми, как деревянная нога.

– Ничего подобного, мне очень весело.

– Не хочешь разговаривать?

Вообще-то я человек спокойный, но от таких товарищей у меня нервы начинаются.

– Отстань, мужик, я хочу побыть один.

– Может, поможешь, мне всего сто рублей не хватает?

– У меня лишних денег нет.

Видимо, мужик был не только выпимши, но ещё и спятимши…

– А не лишних?

– Ты же мне не жена, чтобы я тебе за свои деньги отчитывался.

– А всё же?

– Знаешь, землячок, тебе надо было бабой родиться. Ты же готовая шлюха: к мужикам пристаёшь, клянчишь… Вообще-то мужики как бабы меня не интересуют. Давай сделаем так… Вон, видишь, на улице грузовик стоит? Сними штаны и с голой задницей проползи под ним, при этом ты ещё должен кукарекать во всё горло. Я тебе за такое шоу целый литр поставлю.

– Фильтруй базар!

– За базаром надо следить, когда разговариваешь с человеком, а ты…

Далее я ему объяснил, кто он есть такой и куда ему следует идти. На лице ханыжки заиграли желваки, ему явно хотелось меня ударить, но от опрометчивого поступка его удерживала конкретная разница в весовых категориях.

Попрошайка изобразил на лице благородное негодование оскорблённого дворянина и прошествовал в изгнание. Я спокойно допил свои «пять капель» и пошёл домой. Вечером мне предстояла репетиция.

По пути я зашёл в зоомагазин «Кот и пёс» за сухим кормом Фантику. Симпатичная продавщица с улыбкой подала мне пакет с кошачьими «сухариками» и какую-то меховую штучку. Я:

– А к чему это пришить?

– У нас сегодня акция. Каждому купившему упаковку корма – кошачья игрушка в подарок.

Дома, при ближайшем рассмотрении, бонус оказалась мышонком китайского производства. Я выложил подарок от зоомагазина перед котом, но реакция оказалась неожиданной. Фантик зашипел, поднял шерсть дыбом и попятился. На меня он посмотрел с таким возмущением, будто я предложил ему надувную кошку.

* * *

Свою рок-группу «Медный таз» мы с друзьями организовали два года назад. Название выбрали в память о том, что именно этот предмет домашней утвари послужил нам ударной установкой на первой репетиции. А почему бы и нет? Медный таз – очень полезная вещь, т. к. в него можно что-нибудь положить. Даже наличие дырки не может умалить великих достоинств сей посудины. Хорошо начищенный тазик является изысканным предметом декора и шикарно смотрится на стене, им можно пускать солнечных зайчиков, использовать как каску, оружие ударно-раздробляющего действия… и пр. пр. пр. Сейчас памятный тазик был приколочен гвоздём к стене над ударной установкой.

«До раньше того, как» я окончил курсы игры на гитаре и потом полгода в частном порядке учился у крутого эстрадного гитариста Михалыча. На половине занятий он был пьян, но своё дело знал отлично, и кое-чему меня научил. Наш коллектив представлял собой довольно пёструю компанию непрофессионалов (от водителя снегоуборочной машины до врача-уролога), но всех объединяла любовь к старому року. В особом почёте у нас были группы «Машина времени», К. Никольский, «ДДТ», «Наутилус…», «Кино» и т. п.

Вышеупомянутый коллега Андрей Рустинов пел (что обидно – лучше меня) и играл на ритме. Гитарист с него – как из меня баянист (а на баяне я играть не умею), но смазливая внешность и проникновенный голос делали своё дело: любая девка готова за внимание Андрюшки Родину продать. После каждого выступления он заводил себе новую симпатию и пропинывал её через два-три дня, т. к. у него было нечто «большое, чистое и светлое», представленное подружкой по имени Вика. Никто из нас её не видел, но Рустик обещал когда-нибудь нам её представить.

На клавишах играл Виталий Забудько («Доктор»), тот самый врач, т. к. до мединститута как-то умудрился закончить ещё и музучилище по классу фоно и баяна. Внешность он имел устрашающую: грубое, будто вырубленное из гранита лицо, причёска «под уголовника» и кулаки – каждый размером с ведро. Не заметить его невозможно, даже глядя в противоположную сторону. Справедливости ради следует заметить, что это умный интеллигентный человек с тонким слухом и хорошим вкусом.

Я был соло-гитаристом и вторым вокалистом (вроде как подголоском). Моя электрогитара – предмет моей гордости, мне её делали на заказ в Белоруссии. Звучала шестиструнка вполне средне, но выглядела настолько красиво, что для того, чтобы произвести впечатление на окружающих, можно на ней не играть, а просто взять в руки.

В нашем музыкальном коллективе все были равны, но, несомненно, самым равным был Доктор. Поначалу имел место быть ещё и духовик по имени Женя. Он неплохо играл на трубе и саксофоне, но через год мы узнали, что он «голубой»[2]. Мы были удивлены: внешне этот парень никак не походил на педераста, какими их изображают. Мимика и жесты у него были чисто мужскими, да и одевался Евгеша как человек… Ни я, ни остальные ребята на него не плевались и не ругались, мы просто выдавили его, как нарыв. Может, он был неплохим человеком и музыкантом, но сознавать, что ты общаешься с гомосеком, унизительно и брезгливо.

Мы арендовали помещение в ДК Профсоюзов и играли, развлекая, в основном, самих себя. Впрочем, нас иногда приглашали озвучивать свадьбы, корпоративные сабантуи и прочие дни рождения. Нам даже платили, но это была не работа, а дорогостоящее хобби, т. к. за аппаратуру, инструменты и аренду мы отстёгивали на порядок больше.

В тот день мы репетировали песню А. Макаревича «Пока горит свеча». У меня что-то не катило, наверное, поел плохо… В импровизации после второго куплета я вместо ля минора упорно въезжал в ре. Товарищи по команде бросали на меня гневные взгляды, и ударник начинал отсчёт заново. Конечно, им-то хорошо, а у меня самая сложная гитарная партия… Впрочем, ничего страшного не случилось, главное – пиво было свежее.

* * *

Во вторник наступил второй и последний мой выходной. Утро я начал с «железа». В юности я занимался спортом. В 14 лет пошёл на бокс, но после того, как мне пару раз набили морду, перешёл на самбо (там морду не бьют) и даже получил звание «Кандидат в мастера спорта». Крутым спортсменом я так и не стал, но теперь мне всё время приходилось следить за собой, иначе я просто жирел. Это слежение выражалось в ежедневных (по возможности) занятиях гирями-гантелями и избегании обжорства (если не очень вкусно…). В силу природной лени я разработал себе комплекс всего из трёх упражнений, которые позволяли держать себя в приличной форме. После гирь я принимал душ и «пшикался» дезодорантом. Таким я себе нравился, а сегодня у Светы выходной…

На улице шёл дождь, и в мою квартиру она вошла в сильно обтекаемом виде. Эта девушка никогда не одевалась, как позорный унисекс (футболка-джинсы-кроссовки), её имидж – резко выраженная женственность: длинные волосы, мини, и туфли на высоком каблуке. После того, как она сняла платье, я на минуту оторопел.

Ещё два месяца назад она у меня попросила денег на красивое нижнее бельё, но такого шика я не ожидал… Полупрозрачные трусики и бюстгальтер, пояс с чулками… прибавьте к этому красивый маникюр и яркий макияж… Она была прекрасна, независимо от аспекта и точки наблюдения. Видимо, Светланка мне сегодня решила устроить настоящий праздник! Это особое удовольствие – ласкать женщину в нижнем белье, и я воздал этому должное.

Расстегнув на ней лифчик и уже в который раз удивился… По моим прикидам, эта замужняя дама пропустила через себя уже больше сотни мужиков, но грудь у неё была, как у семнадцатилетней девственницы. Опустившись ниже, примерно на середине тела, я обнаружил и другие предметы роскоши… Через пару часов я принёс ей в постель кофе со всякими вкусными приложениями. Света тут же включила монолог на любимую тему: какие классные у неё были мужчины, как они её любили и что дарили. Вообще-то любая здравомыслящая женщина понимает, что такими разговорами она просто отталкивает от себя, но эта большим умом не отличалась. Я же себя успокаивал мыслью о том, что сия очаровательная брюнетка мне, в конце концов, не жена, и даже не любимая женщина, а просто замужняя любовница, хотя и классная.

* * *

99 % женщин в той или иной форме подрабатывают проституцией. Это может быть конкретная «трудовая деятельность» (девочки по вызову, на шоссе, в вестибюлях гостиниц и др.), но чаще это скрытая проституция («Дорогой, купи мне это колечко», «Милый, свози меня на море», «Если ты считаешь меня своей женщиной, то должен материально помогать»). Уважаемые бабы как огня боятся самого слова «проститутка», хотя толковые словари чётко определяют: «П. – женщина, предоставляющая сексуальные услуги за материальное вознаграждение».

* * *

Вот и Светлана исключением не оказалась, не успел я прийти в себя, как услышал:

– Славик, мне очень нужно сто пятьдесят долларов.

– А на что?

Подруга трафаретно передёрнула плечиками и огласила целый список необходимых покупок. Я так толком и не понял, что почём и зачем, ясно было одно: платить придётся.

Теперь от полного финансового краха меня отделяли только десять долларов.

Вечером позвонила Люба, предложила встретиться, я же был «в дрова» вымотан её коллегой, поэтому честно ответил: «Подвернулась срочная работа, нужно починить видеомагнитофон одного богатого перца. Буду работать допоздна». Сил хватило только для того, чтобы уснуть.

Утром я проснулся от отчаянного грохота: Фантик гонял по квартире тару из-под «Пепси». Не ожидал, что маленькая пластмассовая бутылочка может звучать так громко.

Зазвонил телефон. И кому не спится в такую рань?

– Алло.

– Мне Машу, – категорично заявил ошибшийся номером молодой женский голос.

– Её «Скорая» ночью в роддом увезла.

– А зачем?

– Вы что, не знаете, зачем беременных женщин в роддом отвозят?

– Я не знала, что она беременна…, – растерялся голос.

– Да и я не догадывался. Просто новорождённый очень маленький, всего 2 кг 400 г.

– А-а-а…

Трубка захихикала над моим розыгрышем короткими гудками. Правильно, пусть знает, как мужиков рано утром из постели выдёргивать.

* * *

А вы не пробовали проводить аналогию между временем суток и женщинами?

Утро – это смеющаяся игривая блондинка, день – энергичная деловая шатенка, вечер – томная с интимно-участливым взглядом каштанка[3], а ночь – спящая на тёмной шёлковой постели брюнетка. Похоже?

* * *

На работу я шёл, как на праздник. Раньше моя контора называлась просто телеателье № 2, но полгода назад грянула реорганизация. Теперь мы величались длинно и красиво: технический центр по фирменному обслуживанию телевизоров «Гарант». Правда, располагалась «фирма» в полуподвальном помещении жилого дома. Те же телемастера выполняли тот же ремонт, но стоило это теперь в полтора раза дороже.

Сегодня должен выйти приказ о присвоении мне шестого разряда. Разница в зарплате невелика, но всё же наличие высшего разряда приятно щекочет самолюбие. Теорию и контрольный ремонт я «сдал» ещё на прошлой неделе (поставил технологу литр водки).

Едва я занёс ноги в наше телеателье, как получил сообщение о том, что меня желает лицезреть главный инженер. Я предположил, что «их величество» решили самолично поздравить меня с присвоением очередного звания, а оказалось… Поступила жалоба от старушенции, которой я ремонтировал телевизор неделю назад. Аппарат опять сломался, но «полетело» не то, что делал я, а совершенно другой блок.

Главный, с простой русской фамилией Гольдберг, смотрел на меня грозно.

– Кривцов, как такое получилось?

– Я ремонтировал дистанционное управление, а сдохла строчная развёртка, и при чём тут я? Вы же понимаете, что это просто неприятное совпадение.

– Я-то понимаю, но как я это клиентке объясню? В общем, твой шестой разряд задержим на месяц.

– А с какой стати? Какие у Вас претензии ко мне?

– Я не могу присвоить высший разряд радиомеханику, на которого только что поступила жалоба.

– Но жалоба-то необоснованная.

– Согласен, но это будет плохо выглядеть со стороны.

– Спасибо что хоть премии не лишили.

Да-а-а… Социализм отменили, коммунистов разогнали, но формализм – непобедим!

Я пошёл в диспетчерскую и получил свои восемь заявок. Рабочий день прошёл как всегда, но не обошлось и без хохмочек. На обслуживании вызова у молодящейся дамы лет сорока пяти я задефектовал вольтдобавку. Во время ремонта «молодка» стояла у меня за спиной и следила за каждым движением. У народа бытует мнение, что в процессе работы телемастер может «вынуть» новые детали и поставить старые. На самом деле такого не бывает! И не из-за того, что все мы такие честные, а потому, что это никому не надо. «Под занавес» подозрительная дама мне заявила:

– Мастер, посмотрите, пожалуйста, моё гнездо. Мне кажется, что оно совсем раздолбано.

– Антенное гнездо телевизора в порядке (это медицинский факт), а если Ваше гнездо раздолбано – вопрос не ко мне, а к гинекологу.

– Как Вы смеете?! Я напишу жалобу вашему директору!

Я выписал квитанцию и ушёл. Конечно, она никому жаловаться не будет, да и что она может сказать: «Я попросила телемастера осмотреть своё гнездо, а он отказался и отправил меня к врачу», – глупо. Просто надо на русском языке грамотно изъясняться.

Придя домой, я прямо у порога чуть не наступил на Фантика. Приличные коты, когда хотят есть, мяукают. Мой же – бросается под ноги. Посему до тех пор, пока я его не покормлю, куда бы я ни пошёл, всюду буду о него спотыкаться.

Вечером у меня были гости: Андрей Рустинов и Сергей Солодкин. Первый – «Рустик», мой коллега по телеателье и одногруппник по музыке, второй – басист, тот самый, который снегоуборочный водитель, его все почему-то называли «Трактор». Я их встретил у порога.

– Кофе хотите?

– Ага.

– Тогда идите за молоком.

Сергей, как самый молодой, безоговорочно пошёл в магазин. К предстоящей репетиции мы решили разобрать инструменталку «Джекети-Экс» из репертуара Виктора Зинчука.

Разобрать – разобрали, а вот собрать как-то не получалось. В оригинале вступление представлено истошным воплем, нам это не понравилось, и я придумал кое-что своё. Конечно, не «ахти», но зато без душераздирающих криков. Хорошо ещё, что вся зрительская аудитория представлена только в лице (или в морде?) моего кота, да и тот вскоре фыркнул и ушёл в другую комнату. Было решено, что каждый из нас дома доведёт свою партию до совершенства, а на репетиции мы уж как грянем, так грянем. Подал голос телефон, звонил Виталя (клавишник-уролог).

– Здорово, ребята! Репетируете?

– Да вот «Джекети…» вытягиваем, но нас даже Фантик освистал.

– У меня для вас две новости: одна – хорошая, а другая – послезавтра, с какой начать?

– С хорошей.

– У меня скоро День рождения.

– А послезавтра…

– … мы идём это дело отмечать в ресторан «Кедр».

– Ура!

Трактор достал из куртки двухсотграммовую бутылочку бальзама, которым мы собрались сдобрить мой знаменитый кофе и обдумать подарок. На четверых мы всяко могли купить что-нибудь приличное. Да, чуть не забыл рассказать о последнем члене (это не в обиду) нашего рок-коллектива. На ударнике играл Вася Гришин («Цыган»). Это худой, как велосипед, черноглазый брюнет, действительно похожий на представителя сей уважаемой всеми нации. На самом деле наш барабанщик такой же цыган, как я – негр. Работал он автомехаником на фирменной «жигулёвской» СТО, и посему вся наша группа (кроме Витали, у него – «Toyota Corolla») у Васи в долгу. Сам он разъезжал на «Волге»-универсал, но настолько оттюнингованной, что от изначального автомобиля осталось одно название.

На следующий день на мою долю выпало одиннадцать заявок. Отремонтировано было только девять телевизоров, но по уважительной причине. После обеда я пришёл на очередной ремонт. Мне открыла худосочная блондинка. Ниже пергидрольной[4] причёски начиналась линялая футболка, переходящая в драные джинсы и заканчивалось всё стоптанными тапочками. Она сходу сообщила мне:

– Телевизор уже смотрел мой знакомый мастер, но не починил из-за того, что у него не оказалось нужной детали. Не помню, как эта штука называется, но начинается на букву «М».

Я задумался, но ни к какому конструктивному выводу так и не пришёл. Халява не прошла, дефектовку надо проводить самому. Через десять минут:

– По-моему, Ваша деталь на «М» называется ТДКС.

– Правильно, она самая.

Ну, женщины! Я взялся за работу, а замена трансформатора, который диодно-каскадный строчный – это долго и нудно, да ещё и хозяйка куда-то ушла.

Минут через десять она объявилась, но в совершенно ином обличии. Дама конкретно поддала дизайна. Волосы распущены и уложены в продуманном беспорядке, на лице лёгкий макияж, штаны и футболка заменились на синий с красными розами длинный махровый халат. Это уже не затурканная бабёнка, а молодая, уверенная в своей красоте женщина. Она села в кресло напротив меня, и полы её халата распахнулись в объёме, достаточном для доведения любого мужика до «нужной кондиции».

Я засмотрелся на её прелести и тут же был наказан: схватился голой рукой за раскалённую от паяльника оплётку. От боли меня аж подбросило, и она это заметила.

Девушка подошла, осмотрела ожог и предложила его чем-нибудь смазать. Мне же было не до помазаний, т. к. в тот момент, когда она наклонилась, я мог лицезреть её декольте вплоть до пупка. Я покраснел. Правда, румянец выступил не на лице, а совсем в другом месте, которое скрыто под одеждой. Наконец она выпрямилась и участливо тронула меня за плечо:

– Вам надо отдохнуть, давайте выпьем кофе.

На кухне хозяйка поставила на плиту чайник и села на угловой диванчик. Я же присел перед ней на корточки и положил руки ладонями вверх на её колени. Это у меня такой тест на определение намерений женщины. Если она поднимет свои руки к груди – значит ей это неприятно, если же она положит свои ладони на мои – значит, она относится ко мне резко положительно и готова на дальнейшее развитие событий.

Эта взяла мои руки в свои и стала большими пальцами с силой гладить мои ладони. Я поднял её с дивана и стал целовать, лаская её спину и попу, потом повернул спиной, взял в руки её груди и стал целовать за левым ушком. Постепенно моя рука опустилась ниже и дошла до низа её живота. Девушка пригласительно застонала. Я мягко наклонил её вперёд (она оперлась руками на диван), поднял халатик и спустил трусики до середины бёдер. Далее всё было хорошо, тепло и влажно.

«На десерт» я гладил её бёдра и целовал упругую попку. Чайник подпрыгивал на плите, но кофе мы так и не попили.

После всего происшедшего стоило познакомиться.

– Меня зовут на букву «А» – Слава.

– А меня на букву «К» – Нина.

Дальнейшее знакомство продолжалось всю ночь. Я не люблю, когда во время близости женщина кричит, но Нина так приятно подвизгивала, что мне это даже понравилось…

Злополучный телевизор я допаял только утром. Естественно, в данной ситуации брать деньги за ремонт просто неприлично… Дорогостоящий ТДКС я оплатил из своего кармана, а в наряд-заказе написал «Дефект антенны».

В выходные я решил на своей «Нивке» съездить за город. В магазинчике при птицефабрике продавались дефицитные куриные субпродукты, а это и вкусно, и дёшево.

Вернулся я часа через полтора, и только тогда понял, что подвергал смертельной опасности и себя, и машину… Вчера я купил у какого-то шофёришки двадцатилитровую канистру ворованного бензина. Крышка была сломана, и горловину я заткнул скрученной газеткой. Эту тару я поставил на пол перед задним сиденьем и благополучно об этом забыл. В дороге канистра перевернулась, и её содержимое оказалось равномерно распределённым по полу. Оба окна в моей машине были открыты, поэтому запах не чувствовался. А ведь я ещё и курил! И это в луже бензина!