Читать книгу Ранние журавли - Вячеслав Викторович Сукачев - Страница 3

1

Из города мама привезла Карысю новые сандалии. Были они желтые, с блестящими металлическими пряжками и дырочками на носках. Они даже пахли как-то по-особеному. Карысь поставил сандалии на пол и долго не решался сунуть в них ноги, а когда уже совсем было решился, его строго окликнула мама:

– Вначале надо ноги мыть, а потом сандалии надевать. Тем более – новые.

Карысь вздохнул и безропотно пошел за тазиком.

На улице ярко светило солнце, петух расхаживал по палисаднику, а куры купались в пыли и одним глазом смотрели на него. Карысь поставил таз на землю возле высокой бочки с водой, принес скамеечку и, забравшись на нее, зачерпнул ковшом. Ковш был большой, тяжелый, и Карысю пришлось доставать его из бочки двумя руками. Вода весело ударилась о дно тазика, во все стороны полетели радужные брызги, вспыхивая и мерцая на солнце. Петух недовольно квохнул и покосился на Карыся красноватым глазом.

Карысь сел на скамеечку и опустил ноги в теплую воду. Было так тихо и хорошо на улице. Карысь думал, что если ноги долго-долго держать в воде, то они и сами отмоются, и мыла никакого не надо. Но он уже столько времени просидел, а вода была все еще чистая, а вот ноги – грязные, особенно на щиколотках.

Карысь потер ногу об ногу, потом наклонился и одним пальцем стал шоркать по щиколоткам. В это время из-за бочки вышел маленький рыжий щенок. Он приветливо вильнул хвостом, потянулся, припадая к земле на передних лапах, и зевнул, отчего стало видно, какие у него тонкие, острые зубы и розовый язык.

– Верный! – обрадовался Карысь. – Ах ты, Верный…

Он взял щенка и посадил к себе на колени. Щенок был теплый, легкий, и от него пахло овчиной. Карысь погладил его, почесал за ухом и отпустил на землю.

Потом, вытянув ноги над тазиком, Карысь смотрел, как с них падают капли и как быстро высыхают они под солнцем.

Сандалии были в самую пору: мягкие, важные, они как-то легко и быстро устроились на ногах, пальцы твердо уперлись в носки, и Карысю сразу же захотелось куда-то в них побежать.

– Ма-а, я погуляю?

– Хорошо. Только далеко не уходи.

– Не-е…

– Сандалии не жмут?

– Нет.

– Ну, беги.

Карысь вылетел на улицу, восхищенно косясь на новые сандалии, и на секунду задумался, решая, кому первому их показать. Так и не успев ничего решить, он вдруг сорвался с места и быстро затопал под горку, к речке, откуда доносились смутные ребячьи голоса. А здесь, на речке, он совсем забыл про сандалии, потому что все ребята были в воде, и там происходило что-то ужасно интересное: стоял визг, взлетали брызги и лишь на мгновение ясно промелькнула рыжая Витькина голова. Карысь, торопясь и путаясь, сорвал рубашку, не расстегивая пряжек, наступая на носки, снял сандалии и уже почти на бегу, приплясывая на одной ноге, выскочил из штанишек. С криком, захлебываясь восторгом, речным воздухом и солнцем, бросился он в самую гущу ребятни. И сразу же его опрокинули, целые потоки воды обрушились на него, забили рот, уши, нос, и он сам, отбиваясь, вспенивая реку руками и ногами, уже хлестал по ком-то упругими струями, так легко и сладко срывающимися с раскрытой ладони.

– Новенький голит! – раздался чей-то вопль, и тут же Карысь остался один, не сразу сообразив, что новенький – это он. И началась игра, в которой особенно ценились смелые обманчивые нырки и умение плавать под водой. Карысь нацелился и кинулся за Витькой, потому что догнать его считалось особенно тяжело. Но Витька… вот он только что был – и нет его. Карысь останавливается, растерянно смотрит на воду перед собой, а потом слышит Витькин крик у себя за спиной. Он бросается на голос, и совсем случайно натыкается на Ваську. Все! Теперь голит Васька, и срочно надо удирать.

2

Потом они лежали на песке, обжигаясь его прогретым жаром, и Витька вдруг предложил:

– Айда гнезда зорить!

– На базу?

– Не-а, – мотнул головой Витька, – сорочьи.

Сорочьи, это, значит, в лес.

– Айда! – обрадовался Васька. – Я в прошлый раз двенадцать штук назорил. Во!

– Во! – передразнил Витька. – Это когда было? А теперь там давно сорочата сидят.

– А Карыся мать заругает, если он пойдет, и нам достанется, – неожиданно сказал Васька, натягивая штаны.

– И вовсе нет, – Карысь нахмурился, враждебно глядя на Ваську. – Она меня хоть куда пускает.

– Да, пускает, а в прошлый раз?

На это Карысь не стал отвечать и лишь подумал, что Васька на их лодке ни в жизнь не покатается…

И тут же все заспешили, в штанишки еще кое-кто вскочил на месте, а рубашки надевали уже на ходу. Теперь вся штука заключалась в том, чтобы первому увидеть гнездо, первому забраться на дерево и первому запустить руку в сорочий домик. Первым увидеть гнездо Карысь был не прочь, даже очень желал этого, но вот на дерево залезть… Лучше было бы посмотреть, как полезет на дерево Васька.

И первым гнездо увидел Карысь. Оно было так близко, такое огромное, из сухих черных веточек, ловко пристроенных в развилке между большим сучком и стволом высокой березы. Береза стояла одиноко, в густых зарослях тальника, может быть поэтому никто из ребят не увидел ее: все смотрели на дальние колки, где гнезд всегда было много.

– Я первый, я первый! – закричал, запрыгал Карысь, показывая пальцем на березу. – Никто не видел, а я увидел. Я первый!

– Ладно, ты первый, – со вздохом согласился Витька. – Тогда полезай на березу.

– Зорить? – тихо спросил Карысь.

– А то… Давай, мы долго ждать не будем.

Карысь помялся и косолапо пошел к березе. Он обошел ее несколько раз, погладил ладошками и… полез.

До первого сучка оставалось руку протянуть, но тут нога в сандалии соскользнула, и Карысь медленно съехал вниз.

– Сними башмаки, – посоветовал Витька.

Карысь послушался и обрадованно почувствовал, что босиком карабкаться по березе легче. Вот уже и первый сучок, а дальше совсем просто – подтянуться, поставить ноги, еще раз подтянуться – и уже можно зорить. Но Карысь сначала посмотрел вниз. Ребята кружком сидели вокруг березы и, задрав головы, смотрели на него. Общее внимание ребят было приятно Карысю, и он еще посмотрел вокруг. Он увидел луг, пыльную дорогу, свою деревню у озера и само озеро в желтых камышах. Карысь хорошенько поискал и разглядел свой дом под красной жестяной крышей. И тут же он вспомнил маму, вспомнил отца, и ему захотелось домой. Но он сразу же забыл об этом, потому что из-за утеса вывернулся небольшой буксирный катер и, дымя во всю силу, пошел против течения, и минуло много времени, пока из-за утеса показалась баржа с лесом. Бревна отсюда, с высоты, казались маленькими, аккуратными и почему-то желтыми.

– Эй, Карысь, ты что, уснул там? – громко и нетерпеливо крикнул Витька.

Карысь вздохнул и запустил руку в гнездо. Там было пусто. Он нащупал мягкий пух на дне, гладкие стенки внутри, засохший птичий помет, но сорочат там не было. И хотя Карысю очень хотелось принести домой маленького сорочонка, а потом смотреть, как он будет расти и начнет летать, широко разевая клюв от страха, Карысь обрадовался.

– Пусто! – закричал он, продолжая шарить в гнезде. – Пух есть, а больше никого нет.

– Ну и разиня, – почему-то рассердился Витька. – Пошли, робя, а он пусть там сидит…

Все поднялись и пошли дальше. Чего-то напугавшись, Карысь заспешил, юзом скатился с дерева и кинулся догонять ребят.

Однако и все остальные гнезда были пустые, и лишь однажды они нашили сухие скорлупки от сорочьего яйца.

Домой возвращались поздно и быстро, обиженные неудачей и зазря пропавшим днем. Все дулись на Карыся, словно он был во всем виноват. Тогда Карысь отстал и нарочно пошел один, вспоминая, как шли они с Васькой в лес и как ловко удрали от деда Плехеева…

3

Дома мама крутила сепаратор. Тонкой струйкой бежали в литровую банку сливки, машина уютно гудела, в дырочку для машинного масла капало молоко. Карысь сунул туда палец и облизал. Мама заругалась. Тогда Карысь вымыл ноги, попил молока с булочкой и потихоньку лег спать. Он уже начал плыть по какому-то неведомому ему пространству, быстро и неумело гребя руками, и впереди уже ослепительно сияло солнце, похожее на сорочье яйцо, когда мама вдруг затормошила его и строго спросила:

– А где твои сандалии?

Вначале Карысь улыбнулся и хотел сказать, что они стоят перед кроватью, там, где всегда стояли его ботинки, но потом вспомнил, что из леса домой шел босиком, и ему тут же захотелось крепко уснуть.

– Не знаю, – испуганно прошептал Карысь и зажмурил глаза.

– Он их потерял. Он босиком пришел, я видела, – тоже строго сказала Вера, собираясь спать и прежде укладывая свою куклу.

– Вера, тебя пока не спрашивают. Ты был в лесу?

– Ага, – теперь Карысь совсем проснулся и вспомнил, как стояли его сандалии под березой.

– Ты лазил на деревья?

– …

– Ты, может быть, даже гнезда зорил?

– Нет, – честно сказал Карысь, – в гнезде никого не было.

И ему влетело. Больше всего – за гнездо. Мама подняла его и повела долгий разговор. Отец и Вера слушали, не вмешивались. Но когда мама сказала, чтобы Карысь собирался и шел сейчас же за сандалиями, отец вздохнул и вмешался. Он сказал матери и Карысю:

– Завтра утром мы съездим и найдем сандалии – никуда они не денутся.

Мама с упреком посмотрела на отца, Веру, Карыся и одна ушла спать…

Но сандалии куда-то делись. Их не было под первой березой и под остальными, на которые лазили ребята, – тоже. Их нигде не было, и получилось так, словно вообще никогда не было. Карысь вспомнил, какие они были желтенькие, из города, с блестящими металлическими пряжками и дырочками на носках, и заплакал. И чем дольше он плакал, тем лучше ему казались пропавшие сандалии.

– Ну что ты, Карысь, – удивился отец, – не плачь. На следующий год здесь десять пар сандалий вырастет. Мы весной приедем и все заберем. У тебя будет десять пар сандалий. Тебе на десять лет хватит. Договорились?

Карысь задумался и кивнул головой. Плакать он перестал.

4

Весну Карысь ожидал с нетерпением. И как только сошел снег, а вниз по реке проплыли последние льдины, он пошел в лес. Пошел один, никому ничего не сказав и оставив дома новые, купленные зимой, сандалии. Еще издали он приглядывался к голым веткам берез, думая, что сандалии можно увидеть издалека. Но на ветках они не росли, не росли они и под березой. Тогда он сел на землю и крепко задумался.

– Их там нет, – сказал он дома отцу.

– Что такое? – не понял отец, собирая шприцы в черную сумку с красным крестом.

– Сандалии не выросли, – вздохнул Карысь, устав от размышлений.

Отец удивленно посмотрел на него, рассмеялся, потом легко подхватил и посадил к себе на колени.