Читать книгу Спутница по июньской ночи - Вячеслав Викторович Сукачев - Страница 11

На улице пуржит, и в доме тем уютнее, чем сильнее бьются в стекла порывы ветра, с шорохом рассыпая снежную крупу. Макушки тополей вздрагивают от этих порывов и тянут к окну бледно-зеленые, словно бы выгоревшие на солнце, голые ветви. Возле табачного киоска, который виден из кухонного окна, останавливается высокий мужчина в лисьей шапке. Он достает деньги из внутреннего кармана и протягивает в окошечко. Получая взамен блок сигарет и сдачу, мужчина неловко принимает деньги, и ветер тут же вырывает из его рук одну бумажку. Она, переворачиваясь, летит вначале по воздуху, затем падает на черный, выметенный дворником, тротуар и несется куда-то в сторону реки. Мужчина, сделавший за нею несколько шагов, безнадежно машет, плотнее запахивает утепленное кожаное пальто и торопливо пересекает улицу. Тетя Нина из табачного киоска приоткрывает дверь и поверх очков смотрит вдоль тротуара. Но бумажку даже с пятого этажа уже не видать. И тетя Нина, сердито поправляя очки, с треском захлопывает дверь. Маленький серый комочек, притаившийся за асбестовой трубой, сквозь которую протянуты в деревянный киоск электрические провода, испуганно взмахивает крыльями, и его тут же сносит ветром на молодой тополек. Распушив перья, воробышек недовольно встряхивается. И вновь только снежные змейки струятся по черному асфальту, да изредка пробегают осторожные машины, подслеповато вглядываясь в улицу залепленными снегом фарами…

Настёна вздыхает, поправляет на плечах теплую шаль и, подперев мягко-округлый, почти детский еще подбородок, вновь смотрит в окно. Теперь ее внимание привлек дядя Вася из соседнего дома. Он на своей инвалидной машинке заехал в небольшой сугроб, который намело возле детской площадки, и никак не может выехать из него. Смешная с виду машинка вздрагивала, дергалась, пытаясь вырваться из внезапного плена, и вместе с нею вздрагивала и раскачивалась Настена у окна. Наконец, словно выбившись из сил, машинка затихла, распахнулась широкая низкая дверка, и из нее вывалился на снег безногий дядя Вася. Сутулясь из-за костылей под мышками, он посмотрел под колеса, достал лопату с короткой ручкой и, присев на култышки, начал потихоньку копать. Коротенькие костыли торчали в снегу, и было как-то странно и нехорошо на них смотреть. Потом из подъезда выбежал молодой и сильный парень в синем спортивном костюме с белыми, широкими лампасами. Он, как показалось Настене, шутя подтолкнул машину плечом, и она выкатилась на ровное место так охотно, что ему даже пришлось придержать ее. Дядя Вася, вновь повиснув на своих почти детских костылях, снизу вверх протянул руку парню и потом ловко вскочил в машинку. Из тонкой выхлопной трубы выплеснулся сизый дымок, машинка дернулась и покатила по двору. Молодой и сильный парень проводил ее взглядом и убежал в свой подъезд. Узкие колеи, оставшиеся от колес в сугробе, задымились под снегом, и очень скоро затянулись им, словно лейкопластырем…

Настена вновь поправляет шаль на плечах. Вместо левой, она опирается подбородком на правую руку, и в это время в зале звонит телефон. Настена вздрагивает от неожиданного звонка, спрыгивает с табурета, на котором стояла коленями и, чувствуя, как покалывает затекшие ноги, не спеша идет к надрывающемуся от звонков телефону.

– Да, – тихо говорит она в трубку и смотрит при этом на небольшой пейзаж Айвазовского, помещенный в небрежно сбитую рамку, покрашенную золотистой краской.

– Настенька, доченька, – слышит она голос матери, – ты пообедала?

– Конечно, – отвечает Настена.

– А что ты ела?

– Грибной суп и салат.

– Вот и молодец, – вздыхает мама. – А уроки приготовила?

– Нет еще…

– Что же ты делала?

– В окно смотрела, – все так же тихо отвечает Настена.

– Ну и ладненько, – растерянно говорит мама. – Но ты все-таки про уроки не забывай… Хорошо?

– Хорошо, я не забуду.

– Ладно, доченька, меня зовут…

– А на дачу мы поедем? – Настена упорно и сосредоточенно рассматривает морской пейзаж.

– На дачу? Не знаю, в такую погоду вряд ли…А ты хочешь на дачу?

– Да…

– Ты ведь знаешь, это надо с отцом решать… Все, Настюха, до вечера.

– До вечера.

Настена положила трубку на рычаг, подошла к картине и потрогала то место, где на морскую гладь падает пучок света от невидимой луны. Но она ничего не почувствовала от этого прикосновения, только шероховатую поверхность кем-то сделанной копии…

Минут через двадцать телефон зазвонил вновь. На этот раз она услышала голос Миши Горелкина, и несколько оживилась, что было заметно, впрочем, лишь по проступившему румянцу на ее бледных щеках.

– Настя, ты опять сонная?

– Нет.

– Что – нет! Я же слышу.

– Я во сне по телефону не разговариваю, – очень серьезно ответила Настена и присела на тахту рядом с телефонным аппаратом.

– Ладно, не разговаривай, – видимо, Миша ухмыльнулся. – Вы на дачу едете или нет?

– Не знаю… Мама говорит, что в такую погоду вряд ли.

– Какая погода?! – вскипел Мишка. – Нормальная погода… В лесу сейчас тишина, только белки по веткам прыгают. Я не понимаю…

– А вы едете? – перебила его Настена.

– Конечно! Я, в случае чего, один поеду.

Вытянув округлые в коленях ноги и внимательно разглядывая тапочки с азиатским орнаментом, Настена спокойно сказала:

– Ишь ты, герой какой нашелся…

– В общем, вечером созвонимся, хорошо? А то у меня тут трубку вырывают, – послышался неясный шум, какие-то хлопки, а потом вновь пробился насмешливый Мишин голос: – Кирка-пробирка будет говорить…

– Настенька, здравствуй, – протяжно – ласково поздоровалась Кира.

– Здравствуй, Кира, – ответила Настя.

– Ой, Настенька, мне тебе надо столько-столько сказать, но при этом изверге разве можно спокойно поговорить по телефону…

– Тогда до завтра, да? – Настена живо опустила трубку.