Читать книгу Командировка в прошлое - Вячеслав Вячеславович Хватов - Страница 2

Еще немного, и здесь, даже возле фонтана будет жарко. Виктору нравилось это время суток в это время года. А кому такое может не понравится? А если ты еще и в отпуске, сидишь, потягивая лимонад, наблюдаешь, как другие спешат по делам? Красота! Говорят же, можно вечно смотреть, как течет вода, горит огонь и, как другие работают. Вон парни из «мосводоканала» подогнали желтую тарантайку к люку и разложили на траве возле него свои инструменты. Сейчас полезут под землю в коллектор что-то там чинить. У него в «институте проблем времени и пространства» в чем-то схожая работа. Тоже приходится нырять в тоннели и чинить то, что другие сломали. Хотя то, чем они в ИПВиП занимаются чуток важнее, но не настолько, как это может показаться непосвященному. Просто теория взмаха крылом бабочки на практике не подтвердилась, и к каким-то глобальным последствиям эти «поломки» не приводят. Вот, например, грохнул какой-то гопник в «лихие девяностые» в подъезде профессора, работавшего над какой-нибудь квантовой теорией, и, казалось бы, все, не будет намечающегося открытия. Но казалось, да не оказалось. Просто открытие это совершает кто-то другой. Например, такой же ученый в Бразилии, где та самая бабочка крыльями машет. Так что, если в результате клина в задвижке целый квартал остался без воды, это посерьезнее проблема будет. А проблему с профессором коллеги Виктора решили легко и просто, смотавшись в девяносто пятый год и сдав того гопника ментам за день до этого. Благо было за что.

Вот сейчас, после отпуска что-то подобное предстоит и ему. Только метнуться надо будет не в девяностые, а в сороковые. Точнее в двадцать седьмое августа тысяча девятьсот сорок четвертого года. На западную Украину. Та еще работенка!

Виктор потянулся и вызвал часы в левый сектор смарт-линзы. Половина первого. Как же хорошо в двадцать втором веке! Как тут спокойно, комфортно и тихо! Ни проблем, ни тревог, ни опасностей. Так, должно быть, и выглядел или коммунизм, или рай по представлениям людей, живших двести-триста лет назад. Как-то Виктора попросили придумать, что подарить дяде на день рождения, а поскольку тот, можно сказать, ярый поклонник всего древнего, ноги сами понесли в букинистический магазин. Витя купил один из томов собрания фантастики средне советского периода. У дяди Сережи был и четыреста двенадцатый «москвич» того самого времени, и фильмы середины двадцатого века ему больше всего нравились, так что эта книга точно должна была зайти.

И вот листал, значит, Виктор этот тяжеленький томик, рассеянно впитывая содержимое, и так увлекся процессом, что фактически прочитал весь роман. И в книге этой фантаст очень верно изобразил нынешнее время, тогда считавшееся будущим. Ну почти верно, если не учитывать того, что люди почти двести лет назад не могли на сто процентов предугадать современные технологии. Например, у этого автора, фамилию которого Виктор так и не запомнил, с астронавтами на других планетах из центра управления полетами связывались по видеосвязи через такие огромные пузатые телевизоры с выгнутыми экранами. Или он это в старом кино в гостях у дяди видел? В общем смысл понятен. Не смогли предки представить себе, что изображение будет транслироваться на тонкую пленку уже в двадцать первом веке, чуть позже вообще визуализироваться в воздухе в трехмерном виде. И если с технической составляющей фантасты частенько промахивались в своих прогнозах, то атмосферу нынешней безмятежной июньской Москвы они уловили на отлично.

Никаких тебе стрессов и депрессий, а заботы все из разряда приятных хлопот. Расслабилось, в общем, нынешнее поколение. Именно поэтому-то далеко не каждый мог работать в ИПВиП, и даже его сотрудникам с опытом время от времени приходилось проходить психологические тренинги, чтобы быть готовыми к перемещению из нынешнего «рая» в «ад» прошлых веков. И это еще не все. Огромное количество курсов повышения квалификации, тестов, занятий со специалистами по лингвистике, изучение манеры поведения, мимики, занятий по умению обращения с предметами прошлого, да много чего, предстоит сотруднику, отправляющемуся в то или иное время.

Всего, конечно, объять невозможно, поэтому в ИПВиП и пришли в процессе развития института к делению на отделы, сначала по векам, а потом и по десятилетиям. Вот Виктор и удивился, когда вчера с ним связался его начальник и предупредил, чтобы он настраивался на командировку в сороковые. Их-то отдел специализировался на восьмидесятых и девяностых. Максимум куда могли послать, это в пограничные семидесятые или нулевые. После законного вопроса Михалыч объяснил необычность предстоящей командировки тем, что Виктор, мол, уже пару раз бывал в горячих точках: на второй чеченской и первой украинской войнах. Последняя, кстати, была в двадцатых. Но не это главное. А главное то, что именно он больше всего похож на персонажа из прошлого, которого ему и предстоит заменить. Несколько минут работы биоконструктора, и двойник готов.

– Тебе не привыкать к непрофильным десятилетиям, Аносов, – сказал его начальник, – тем более никого, кроме тебя из «обстрелянных» сейчас тут нет. Все темпоральные бойцы в командировках. Так что расти над собой, повышай статус.

Оно, конечно, и интересно, но Виктору все равно больше нравились девяностые. Между прочим, можно было и отказаться от этой командировки. Никаких санкций, понижения статуса или других неприятностей такое его решение за собой не повлекло бы. И Витя уже почти соскочил с темы, но потом узнал, что перемещаться ему предстоит с «малиновым пиджаком», который возжелал спасти своего деда, убитого в сентябре сорок четвертого. Дело было необычное. Крутой бизнесмен уговаривал одного из сотрудников предотвратить убийство, обещая немыслимые деньги, если это сделают, взяв самого бизнесмена с собой в сорок четвертый. Деньги, понятно, тут у них в двадцать втором веке можно найти только в музее, и пару чемоданов долларов даже если их распределить по всей стране, никому не нужны, но руководство ИПВиП нашло выход: в качестве оплаты за двойной «прыжок», этот любитель гнуть пальцы положит всю сумму на счет детского дома. Институт иногда практиковал подобные товарно-денежные отношения с предками, которые по-другому жить и не умели. Оплата за услуги производилась не здесь, а в том времени, в котором существовал сам клиент. И оплата эта шла на пользу тому обществу. Такая вот своеобразная помощь из будущего. «Малинового пиджака» такие условия устроили. Ему еще и реклама, как меценату. Поди плохо. Типичные девяностые, типичный бизнесмен.

Вот именно это и подкупило Аносова. Довольно необычно будет пообщаться с человеком из эпохи первоначального накопления капиталов в обстановке первой трети советского периода. Любопытно посмотреть на его реакцию на окружение, на его поведение. Да и подготовка к прыжку обещает быть нестандартной. Двух людей из разных эпох необходимо привезти к одному знаменателю. Можно сказать, появилась возможность получить уникальный опыт. Впервые Аносов с нетерпением ждал окончание отпуска. Он и к этому своему новому имени за прошедшие полдня почти привык. Виктор Петрович Аносов – комсомолец из Рыбинска, был направлен на западную Украину в начале августа тысяча девятьсот сорок четвертого года на строительство будущего завода сельхозмашин, который потом стал Львовским автобусным. До места он так и не доехал. Теперь сотруднику ИПВиП Алексею Долгополову предстоит прибыть во Львов вместо него, а попутчиком его будет тот самый «малиновый пиджак», у которого будут документы на имя инженера Егора Паничкина, также, направленного на строительство львовского завода, но из Ярославля, и также до места недобравшегося. Правда вот с внешностью лже-Паничкина были проблемы. Ну никак этот бугай не походил на щуплого доходягу инженера, погибшего в прошлом. Широкое скуластое лицо биоконструктор еще туда-сюда подделает, а вот как быть с фигурой? Похудеть «малиновый пиджак», допустим, еще сможет, а рост и плечи?

– Итить-колотить, – Андрей уставился в окно, за которым за зеленеющей волной дубовой рощи на голубом фоне неба сверкали белым свечки небоскребов. Но на самом деле он медленно произносил всплывающие в его смарт-линзах словечки из далекого прошлого.

– Так вроде в девяностые тоже так говорили, – не удержался Витя.

– Кто тут эксперт-лингвист? – возразил Андрей, – я или ты?

– Эксперт ты, а в девяностые перемещаюсь я, – съязвил Аносов.

– Может в девяностые так и говорили, – не обратил внимания на укол Алексея лингвист, – может, и позже так говорили, но это был какой-нибудь один старикан, тридцатого года рождения. И вообще не отвлекайся.

Андрей был не намного старше Аносова, и тот мог себе позволить подкалывать и троллить его. В ИПВиП между практиками, совершающими прыжки и теоретиками из инструкторов и экспертов постоянно происходили словесные пикировки, стороны все время подкалывали друг друга, подшучивали. С кем-то постарше, посолиднее, понятное дело, Витя так бы вести себя не стал.

– Ладно. Много там еще? – Аносов заерзал на стуле, – а то обед уже, а мне после обеда в «оружейку» бежать.

– Везет тебе, – Андрей деактивировал смарт-линзы, – из ППШ и «мосинки» постреляешь.

– Не завидуй, брателло, – Аносов встал и хлопнул лингвиста по плечу, – сегодня я из ППШ по мишени постреляю, а там в меня потом из «шмайсера» постреляют.

– Типун тебе на язык, – подал голос Вадим, молчавший почти все занятие. Он тоже встал и трижды постучал по столу.

– Вот твой напарник быстрее все схватывает, – похвалил Вадима лингвист, – можно сказать, в роль вживается, а ты сленг из девяностых сюда тащишь. Ну какой такой «братэлло»?

– Виноват, ваше высокобродие, исправлюсь.

– Я тебе сейчас устрою высокобродие.

– Так точно, товарищ капитан лингвистических войск, – Аносов вытянулся по струнке и отдал честь, продолжая дурачиться.

– Вот так-то! Только каблуками по старорежимному щелкать не надо, и к пустой голове руку не прикладывают. Эх учить вас еще и учить, – вздохнул Андрей.

– Время еще есть, – в аудиторию вошел начальник Виктора, – научатся.

– Скорей бы уже, Михалыч, – опять завел свою шарманку Аносов, – утомило уже это обучение. Только во вред идет в последние дни. И все равно весь этот глоссарий в чипе зашит. Если что воспользуюсь.

– Повторение – мать учения, – возразил начальник, – зато потом на автомате все будет. А информацией с чипа твоего можно и не успеть воспользоваться. Бывает секунды все решают. И на искусственный интеллект полностью полагаться не следует. Он интонации и другие тонкие настройки души человеческой не заменит.

– Да ну, бросьте, – не согласился Виктор, – ныряем мы туда всего-то на неделю. Стуканем на этого, который должен убить объект, проверим, как его скрутили, и что все в порядке, и домой.

– Алексей… то есть Виктор, поправился начальник, – видишь ли, – Михалыч присел на уголок стола рядом со стоящим поблизости Аносовым и положил тому руку на плечо. Сам он был интеллигентным, хрупким на вид мужчиной средних лет. Толстые линзы старомодных очков, волосы, уложенные в пробор, аккуратные усики, всякие перстни, часы, запонки и прочие аксессуары двадцатого века, все это никак не вязалось с тем, что о Михалыче рассказывали коллеги. А рассказывали они о том, как начальник Виктора вытаскивал из горящего танка своего прадеда, чудом остался жив после карательного рейда «капелевцев» в гражданскую, выбравшись из-под завалов трупов во рву, в полностью уничтоженной деревне. Побеги из ГУЛАГа и с царской каторги и вовсе стали рутинной для него работой. И он очень любил подчеркивать, что выпутываться ему из таких ситуаций помогала именно тщательная подготовка к командировкам и упорное изучение того времени, в которое он прыгает. Вот и сейчас Аносова, судя по всему, ожидала долгая лекция на эту тему. Но все оказалось не совсем так.

– Видишь ли, Виктор, ты прав конечно. Считаю, что узнали вы с Вадимом для этого прыжка достаточно. Даже более чем.