Читать книгу Дурачок, или Эротический сон в августовскую ночь - Vysheslav Filevsky - Страница 9

Постучали:

– Можно? —

Сон оказался чутким. Вскинулся и очумело молчал. Просунулась деваха в своём халатике с чужого плеча.

– С утрецóм вас.

– Что? – вопросил я вместо ответа.

– Жирняга девок предлагал, да? – деловито вопросила деваха.

– Ну.

– Взяли?

– Мне не надо, – ответил я хмуро.

Деваха засмеялась:

– Всем надо. – И резко помрачнела. – Это вы напрасно… – А что, не стреляет уже? – сочувственно спросила она и подпёрла ладошкой подбородок. – Бедненький. —

В голосе чувствовалась слеза. Деваха укрепила своё изображаемое чувство хлопанием накладных ресниц.

Положение было невозможно нелепым. Но я боялся обидеть деваху: жить ведь с ней. Обозлится – такого натворить может, что без трусов убежишь.

– Может быть, не стоит вмешиваться в мою жизнь? – сказал я, не отвечая.

– Дурачок вы, – обиделась деваха, – я ж из сочувствия. Вы, сразу видно, приезжий, издалека. Не знаете, как тут и что. И хозява оберут вас за милую душу, выставят, а то и вовсе оптимизируют. —

Моему удивлению не было предела:

– Как? Что? И они могут?!

– Ещё как, – снисходительно ответила деваха… – Даже я могу, – прибавила она как-то очень буднично, помолчав, взмахнув ресницами к потолку. —

Это уже начинало раздражать.

– Да что же это значит-то, вы можете объяснить?.. —

Пропáхнув мимо меня дорогими духами, деваха подошла к окну.

– Сюда ходите, – она поманила меня ладошкой с огромными чёрными ногтями. —

Я ужаснулся: деваха не была человеком: у людей такие ногти не растут.. «Кто, кто это?!..» – Я не верю в дьявола, думаю, это одна из поповских выдумок… Но – покорно подошёл на всякий случай…

За окном бытийствовала столица, чем же столице ещё заниматься, как не бытийствовать?

– Дым видите?

– Ну. —

Трёхэтажное строение по-прежнему занималось каким-то вредным для окружающей среды производством. —

– А вот там? – И деваха скрипнула когтем по стеклу налево. —

Там – не так, чтобы далеко – тоже дымило.

– Ну? – повторил я уже в виде вопроса. – И что?

– Сожгут тебя, дурак, за милую душу, вот что, – грубо сказала деваха, провоняв духами вглубь комнаты, и уселась на кровать запанибрата. – Крематории это… Слыхал небось про такие? —

– Так я ж ещё не покойник, – спокойно возразил я, потому что, как молящийся, к смерти относился спокойно: рано или поздно это случается со всеми. – Хотите сказать, что вы меня можете здесь убить, что ли? —

Деваха, опершись руками за задницей на кровать, откинулась и, свесив волосы, засмеялась так, что пуговица на халатике расстегнулась, обнажив гнусные татуировки на животе и ляжках. —

– Мараться ещё… Надо больно… Люди особые для этого есть: приедут и заберут. Наше дело сообщить только, – цинично проговорила она.

Деваха посмотрела на свои раздвинувшиеся ляжки, но сводить не стала… Я забеспокоился, потому что не мог взять в толк ни смысла речи девахи, ни положения ляжек, ни странного взгляда…

«Если молодая, находясь в соблазнительном положении, так вот смотрит на старого – ясно: хочет уложить и обокрасть… Не хватало ещё, чтобы сиська вывалилась. – И сиська появилась тут же. – Тьфу!» —

Сиська выглядела сущим наливным яблочком… «Где мои семнадцать лет?» … А на яблочке… Уйййй… Сердце дёрнулось и, думаю, расширились глаза. Потому что там была вытатуирована утконосая мордочка Кадерусселя. Он был серьёзным, но показывал язык, как Эйнштейн…

«Чур, чур, чур!» – Я закрыл глаза.

– А сообщивший об уклоняющемся от оптимизации процент имеет с продажи его имущества, – продолжала деваха нудным голосом, не замечая моих переживаний.

Я разом очухался и снова вспотел: «Эти сволочи, видимо, одна банда, и угрожают отъёмом квартиры, – понял я. – Но чего хотят от меня вот прямо сейчас?»

– На каком же, однако, основании могут заживо сжечь невинного на его Родине? – рассудительно вопросил я.

Деваха встала, вложила сиську на место, как грейпфрут в пакет, и застегнула халатик.

– Откуда ты свалился сюда, где такие дурачки водятся, поделись. – Она меня откровенно презирала.

– Из Южной Америки, – ответил я, чувствуя себя и в самом деле полным идиотом.

– Во-во. Ты там, наверное, в набедренной повязке и перьях ходишь. – Деваха уничижительно стрельнула на меня глазами и пошла на выход. – Жалко мне тебя… —

Прикрыв было дверь, она снова всунулась наполовину:

– Дурачок! – молвила на прощание и, колыхнув грудями с Кадерусселем, пропала, оставив запах духов на память о приятном общении.

Я зажмурился. Потому что мерещились чёрные когти. Женские руки с когтями возникали то справа, то слева, даже из потолка. Я уклонялся, как мог. Но одни когти, зацепив штаны, всё-таки стянули их, порвав… Эко видение!.. Без штанов я чувствовал себя незащищённым, как улитка без раковины.