Читать книгу Последний снег - White Rabbit - Страница 2

«Каждый раз, закрывая глаза, я становлюсь тем молодым мальчишкой, слышу её звонкий, зовущий смех издалека, со всех ног мчусь к ней, а летняя трава щекочет пятки. Лёгкость! Свобода! Безграничная радость! – Вот что я ощущаю! Это она! Она зовёт меня! И я послушно лечу к ней… Иногда мне нравится представлять, что я ни о чём не знаю, не должен был ничего узнать… И выбрал её…

Флореляйн, я скучаю! Прости…», – слишком тяжко дались последние строчки дневника, мужчина глубоко вздохнул. Звонок. Поток разношёрстных людей наполняет аудиторию.

Снова звонок. Запах дерева, сонные и недовольные лица. Мысли, мысли, мысли – давление. Глаза быстро бегают в поисках. Новое лицо. Но не то, что он искал. Нужно начинать очередной, повторяющийся цикл. Надо собраться и затолкать все свои переживания куда подальше.

«Добрый день! Сегодня мы разберём с Вами теорию о делении мира. Если вы максималист, то мир – это чёрное и белое. Если оптимист – только белое, и наоборот. Настоящее же деление мира – Солярис – Свет, Тьма и Грань. Последнюю принято считать переходной. Однако она нейтральна по своей природе. Служит для защиты Соляриса и Тьмы. При ярком свете Грань ужасна, при тьме – прекрасна…», – пауза, мысли вновь начали заполняться Флореляйн. Это его секрет, это его ноша. Грань, Флореляйн, боль – снова давление. Студенты тревожно смотрели на профессора.

– С Вами всё в порядке, профессор Миддлс?

Взгляд в одну точку, казалось, до него сейчас не достучаться.

– Грань – самая сложная часть для жизни. Потому что жители её имеют свои обязанности – защита Соляриса и Тьмы. Поэтому рано или поздно Вам захочется отдохнуть и сделать выбор. Если застрять на ней, то Вы обречены. Обречены быть стражем.

– Но разве это правильно выбирать один мир и жить только в нём? Разве сама по себе Грань – это не переходный момент для человека из одной части в другую?

– Хороший вопрос! И я рад, что Вы хотя бы сегодня решили посетить занятие, – волна лёгкого смеха прокатилась по аудитории, – Вернёмся к вопросам. Человек по мере своей жизни выбирает и меняет место жительства. У каждого из миров есть свои правила, характеристики. Солярис – свет, это тот счастливый и идеальный мир, о котором все мечтают: помощь, счастье, забота, понимание, уважение… Любовь. Это как сказка – «и жили они долго и счастливо». Тьма же посвящена боли, страданиям, жалости…надеждам на лучшее. Но грань… Это ни в коем случае не переходный момент от одного к другому. Это полноценный мир, если Вам будет угодно – мост, где со временем устаёшь, и наступает момент выбора. Конечно, можно остаться жить на Грани, но этот мир накладывает огромную ответственность, как я упомянул ранее, – необходимость присмотра за двумя остальными, соблюдение баланса. Поэтому многие выбирают какой-то один и живут в соответствии с его принципами, им не хватает…мужества.

Мужества, достоинства, силы духа…именно такой была Флореляйн, снова мысли, снова обрывки её улыбки – давление, боль.

– А в какой части мира живёте Вы, профессор?

– Я? Конечно же, Солярис! У меня есть всё: работа, признание, жена, дом – я счастлив, мне не о чем страдать. У меня всё отлично! – «Лжец! Лжец! Лжец!», – И вам советую жить в Солярисе! Жизнь в мире Тьмы уничтожит, а для Грани вы ещё слишком молоды и не так сильны, – «Ложь! Ложь! Ложь! – всё чётче отдавался хор боли в его разуме. Воспоминания снова захватили разум. Контроль.

Восхищение, но лишь одно лицо выражало сострадание. То самое лицо – новое.

«Итак, продолжим разбирать теорию, а после – тест», – вновь взяв всё под контроль, профессор продолжил. Диалог с аудиторией, разбор теории, тест, звонок.

«Наконец-то!», – сошлись на общем значении облегчения студенты и профессор, но не «новое лицо». Поток стремительно направился на выход, только один человек был против течения. Медленно, но верно направлялся к цели – к профессору.

– Здравствуйте ещё раз. Мне очень понравилась Ваша лекция, это очень необычный подход. Особенно феномен того, как Тьма внезапно принимает для человека облик Соляриса и наоборот!

– Благодарю, Вам не пора на следующую лекцию? – «Нет, она не похожа на студентку…не по возрасту».

– О, простите, профессор Миддлс, забыла представиться! Меня зовут Кристен, Кристен Ноу, я журналист-психолог из журнала «Психология Философии»!

– Я Генри Миддлс. Вам что-то нужно от меня?

– Простите, что беспокою, но я изучила все Ваши труды, посетила лекцию! Вы очень интересная личность, мне бы хотелось взять интервью в стиле исповеди. Откровенного монолога. Мне кажется, у Вас есть чем поделиться с миром и чем помочь ему! Можно перейти на «ты»?..

– Нет, извините. Нет времени. До свидания!

– Но…я могу помочь, – профессор уже ничего н слышал, он целенаправленно шёл к выходу, уходя в свои мысли, которые так яро пытались его захватить во время лекции и на протяжении последних лет жизни. В его голове крутились мысли: «Что это за девушка? Что за дурацкое название для журнала «Психология Философии»? Никогда не слышал о таком! Помочь?! Эта юная девица?!»

Мысли, мысли, мысли. Он с удовольствием погружался в это давление, эта боль стала ему некой отдушиной. С каждой ступенькой, ближе к выходу – ближе к боли.

– Профессор, пожалуйста, прошу! Я могу помочь!

«…пожалуйста…прошу!» – эта часть предложения, эти слова… Именно эти слова были последними, что он слышал от Флореляйн. Именно они сильной болью отозвались в сердце сейчас, именно эти слова заставили его замереть в оцепенении перед очередной ступенькой, именно эти слова выдернули его из погружения в свои любимые страдания.

– Я могу помочь!

– Что…Вам…Нужно? – его не злило происходящее, однако что-то неведомое сильно задело за живое.

– Хочу помочь. Изучая Ваши работы, труды, я заметила, что они резко изменились, что психология философии¹ сменила направление. Что случилось? У Вас же есть что рассказать миру. Ваша история может помочь людям!

– Девушка, Вы несёте полную околесицу, я не понимаю, что Вам нужно. Я больше не даю интервью, – потеряв интерес, осознав реальность настоящего, Генри снова направился к выходу.

– Тогда…Флореляйн! Кто такая Флореляйн?? Ваши студенты часто отмечают, что Вы иногда выпадаете из лекции и произносите её имя!! Я могу Вам помочь вернуться в нормальную жизнь!.. В настоящий Солярис, Генри!

– Что? Да как Вы смеете? Это не Вашего ума дела!! До свидания, надеюсь, что наши пути более не пересекутся! – «Да как ей хватило наглости опорочить это священное и чистое имя своим ртом!»

«Может это не он…», – прошептала Кристен.

В аудитории на одного человека стало меньше. Воздух наполнился остаточным напряжением, неосознанностью. Кристен Ноу ещё не понимала, какую боль она причинила и как усугубила внутреннее положение Генри, просто сказав «Флореляйн».