Читать книгу Подлинные анекдоты из жизни Петра Великого слышанные от знатных особ в Москве и Санкт-Петербурге - Я. Штелин, Якоб Штелин - Страница 5

При царе Алексее Михайловиче был Канцлером иностранных дел боярин Артамон Сергеевич Матвеев, дед первой статс-дамы (а с 1775 году Обер-Гофмейстерины её Императорского Величества Екатерины II) Марьи Андреевны Румянцевой, матери фельдмаршала графа Петра Александровича Румянцева-3адунайского. Его Величество удостаивал сего Министра отменной доверенности. По кончине первой своей супруги, бывшей Княжны Милославской, против древнего обыкновения прежних царей которые частных людей я не посещали, приходил он часто к Матвееву, иногда и ужинал у него. Однажды придя туда нечаянно вечером и найдя стол накрытым, сказал он Матвееву:

– Стол так хорошо и порядочно приготовлен, что всякому захочется сесть за него, и отужинать. Добро, я останусь у тебя ужинать, только с тем уговором чтобы никто для меня не тревожился, и чтобы за столом были все, кто в другое время обыкновенно с тобою садится.

– Как Вашему Величеству угодно и как прикажете, я всё приму за честь и милость моему дому, – отвечал Матвеев.

Между тем всё было готово, кушанье поставлено, и царь сел за стол. Тогда вошла хозяйка дома со своим сыном и одной девицей. Они поклонились низко царю и по его приказанию должны были сесть вместе с ним за стол. В продолжение ужина. Царь часто смотрел на сидящих за столом, особенно на девицу, которая сидела прямо напротив него. Ему казалось, что он прежде не видал ее в доме Матвеева между другими детьми, и для того его величество сказал Матвееву: Я всегда думали, что у тебя один только сын, а теперь еще в первый раз вижу, что у тебя и дочь есть; как это случилось, что я прежде ее не приметил?

– Ваше Величество думали справедливо, – отвечал Матвеев: у меня один только сын; а девица, которую вы теперь видите, дочь друга моего и родственника Кирилы Нарышкина, Дворянина живущего в своих, деревнях. Жена моя взяла её к себе в дом, чтобы воспитать в городе, и если Богу будет угодно, при случае и замуж выдать.

Царь ничего более на это не сказал, как только:

– Ты сделал дело доброе и Богу угодное.

Но после ужина, когда фамилия Матвеева встала из-за стола и вышла из столовой комнаты, а царь остался еще там с одним хозяином, его величество начал говорить о Наталье Кирилловне и сказал:

– Девушка очень хороша; кажется, имеет доброе сердце, и в таких уже летах, что пора ей замуж выйти: надобно тебе постараться сыскать ей хорошего жениха.

– Baшe величество справедливо о ней судить изволите, – отвечал Матвеев: – она умна, очень скромна и имеет самое доброе сердце. Жена моя и все мои домашние любят её, как родную нашу дочь. Но что касается до жениха, то не скоро такой сыщется. Oна имеет все добрые качества, но богатства у нее мало или совсем нет; а я хотя и принял на себя право выдать её замуж, однако по малому моему имуществу большого приданного дать ей не смогу.

Царь сказал на это:

– Ей надобно такого жениха, который бы сам настолько был богат, чтобы не имел нужды спрашивать о её богатстве; но почитал бы за богатство добрые её качества и сделал бы её счастливою.

– Того-то бы я и желал, – отвечал Матвеев, но где найти таких женихов, которые смотрители бы больше на достоинства невест, нежели на богатое приданое?

– Бывают иногда и такие, – сказал царь, – подумай только ты об этом. Я и сам постараюсь сыскать такого человека. Девушка заслуживает, чтобы сделать ей счастье.

Матвеев благодарил его величество аа столь милостивое намерение и тем разговор окончился. Царь пожелал ему доброй ночи и ушел. Через несколько дней после того Его величество пришел в другой раз к Матвееву, разговаривал с ним часа два, о государственных делах и намерен уже будучи идти от него, опять сел и сказал Матвееву:

– Скажи, не забыл ли ты после тогдашнего нашего разговора постараться о достойном женихе для Натальи Кирилловны?

– Нет, всемилостивейший государь, – отвечал Матвеев; это никогда у меня из ума не выходит, только бы случай нашелся так скоро, как я желаю. Я не сыскал еще достойного для нее жениха; да и сомневаюсь, чтобы это скоро могло случишься. Многие из наших молодых дворян бывают у меня и часто видят пригожую мою питомицу, однако же никто не показывает и вида на ней жениться.

– Изрядно, – сказал царь, – может быть в этом и нужды не будет. Я сам обещал тебе постараться поискать для неё хорошего жениха. Мне удалось найти такого, которым она надеюсь будет довольна, и будет с ним счастлива. Я его знаю; он человек весьма честный, имеешь достоинства и так богат, что о её имении и приданом спрашивать не станет. Он её любит, хочет взять за себя и сдeлать счастливою. И она его знает, хотя он и не давал еще приметить, что хочет на ней жениться. Я надеюсь, что она не откажется за него выйти, когда он посватается.

– Я уже доносил недавно Вашему Величеству, что я весьма бы рад тому был; я избавился бы от заботы, которая всегда у меня на сердце лежит. Но смею ли спросить ваше величество об имени этого человека? Может быть, и я его знаю и могу сказать Вашему Величеству что-нибудь о его обстоятельствах?

Царь отвечал на это:

– Я уже сказал тебе, что я его знаю, что он человек честный, и добрый, и в состоянии сделать жену свою счастливою; ты можешь мне в этом смело поверить; а больше сказать тебе о нем не могу, пока мы не узнаем от Натальи Кирилловны будет ли она согласна за него выйти.

– В этом нет сомнения, – сказал Матвеев, – когда она услышит, что Ваше Величество предложили ей этого жениха. Однако же она захочет узнать, кто он таков, прежде нежели согласится за него выйти, что мне кажется и весьма справедливо.

– Ну так знай же, – сказал Царь; – что я сам тот человек, которой намерен на ней женишься.

Матвеев, изумленный столь не ожидаемым объяснением от Царя; упал к ногам его и говорил:

– Прошу ваше величество Бога ради, оставить это намерение; или по крайней мере не через меня сделать ей предложение. Вы сами знаете, всемилостивейший государь, что я между вельможами двора вашего и между знатнейшими фамилиями многих имею неприятелей, которые и без того уже завидуют отменной милости и доверенности, каких ваше величество меня удостаиваете. Что ж бы тогда было, когда бы они увидели, что ваше величество обойдя все другие знатнейшие фамилии, женились на бедной девушке из моего дома. Без сомнения зависть их и ненависть ко мне распространилась бы тогда по всему государству, и всякий бы стал думать, что я милость вашего величества употребляю во зло, и что я склонил вас взять за себя мою родственницу и питомицу для того, чтобы превзойти всех их в вашей милости и ввести мою фамилию в сродство с царским домом.

– Все это ничего не значить, – отвечал Царь: – Я постараюсь, чтобы тебе нечего было опасаться. Между тем я в намерении своем решился и не переменю его.

– И пусть так будет по воле вашего величества, – сказал Матвеев: – Бог да благословит ваше намерение. Когда уже этому непременно так быть должно, то я прошу одной милости для себя и для Натальи Кирилловны: чтобы ваше величество поступили в этом деле по здешнему обычаю; и по крайней мере для виду созвали бы ко двору своему нисколько девиц из знатнейших фамилий, а между ними и Наталью Кириловну, и выбрали бы из них публично себе невесту. Между тем, кроме вашего величества и меня, никто, даже и сама Наталья Кириловна, не будет знать о вашем намерении.

Царь признал это предложение справедливым и обещал Матвееву исполнить это и между тем никому более того не открывать. Через несколько недель объявил он своё намерение сочетаться вторым браком знатнейшему духовенству и министрам в Тайном Совете, и повелел сделать приготовления к тому, чтобы все девицы из знатнейших фамилий в назначенный день собрались к его величеству для выбора из них невесты.

Это произошло в сентябре 1670 года в Кремле, где собрались 60 благородных девиц, из коих одна была прекраснее другой. В числе их была и Наталья Кирилловна Нарышкина. Девушки были великолепно угощены. Царь обходился с ними весьма милостиво и выбрал последнюю ceбе в невесты[2].