Читать книгу Кавказская Атлантида. 300 лет войны - Яков Гордин - Страница 3

I

Первые походы регулярных русских войск в Дагестан – казачьи набеги учитывать невозможно, да и это явление иного порядка, – относятся еще к XVI—XVII векам. В 1594 году состоялся поход воеводы Хворостинина. Поход этот – поразительная модель многих экспедиций в глубь Кавказа уже в XIX веке. Это прямая параллель знаменитому Даргинскому походу Воронцова в 1845 году. Успешное наступление, прорыв к заданной цели – у Хворостинина это столица одного из крупнейших дагестанских владетелей – шамхала Тарковского, Тарки, у Воронцова это – резиденция Шамиля Дарго. Затем, после удачного штурма и овладения крепостью, – полный тупик. Невозможность сколько-нибудь долго удерживать захваченное при катастрофически растянутых и необеспеченных коммуникациях, нехватка продовольствия, болезни, блокада со стороны противника. Затем – как единственный выход – отступление. И тут-то приходит настоящая беда. Хворостинин потерял при отступлении три четверти своего отряда, Воронцов около половины. Все, завоеванное с такими жертвами, – утрачено.

Повод похода Хворостинина – союз с Грузией. Царь Федор Иоаннович титуловал себя «государем земли Иверской, грузинских царей и Кабардинской земли, черкесских и горских князей». Это была, разумеется, чисто символическая формула, но тенденцию она обозначила.

Характер государственного сознания того времени – и не только в России – подразумевал расширение территории как безусловное благо.

Следующий поход в Дагестан – на Тарки – состоялся в 1604 году, при Годунове. Сценарий был трагически схож. Московских воевод – Бутурлина и Плещеева – удивительным образом ничему не научил опыт Хворостинина, прекрасно им известный. Они взяли штурмом Тарки, отстроили крепостные сооружения, затем ввиду бескормицы часть войска ушла в Астрахань, а часть оказалась осажденной многократно превосходящим противником. Переговоры, отступление на почетных условиях, нарушение шамхалом договора и героическая гибель всего отряда вместе с воеводами… Схожая модель реализовалась во время Прутского похода Петра. И неоднократно во время Кавказской войны XIX века.

Совершенно непонятно, как московские воеводы собирались закрепиться в глубине враждебной территории, где против них было все: население, климат, отсутствие надежных коммуникаций для снабжения. Это был набег, разыгранный не по правилам набега.

Набег – вполне осмысленная и целесообразная форма ведения боевых действий – предполагал стремительный прорыв к цели, решение конкретной задачи: захват добычи, уничтожение укреплений и живой силы противника, деморализация противника, – и столь же стремительное отступление. С самого начала русские войска на Кавказе не сумели выработать рациональной тактики, соответствующей характеру театра военных действий.

Старому опытнейшему воеводе Ивану Михайловичу Бутурлину, воевавшему – и успешно – с крымскими татарами, литовцами, шведами, можно было бы задать вопросы, которые через два с половиной века были заданы одним из участников катастрофического Даргинского похода другому старому и опытному генералу графу Михаилу Семеновичу Воронцову: