Читать книгу Куда приплыл Колумб? - Яков Николаевич Нерсесов - Страница 5

Морская пучина неистовствовала. Словно наслаждаясь гибелью судна, она швыряла его вверх почти в поднебесье и опускала в глубокие провалы – в преисподнюю, наваливаясь на него, давила и топила. Гигантские волны, одна круче другой, неслись длинными грядами, поднимая и отваливая грохочущие исполинские навесы вспененных гребней. Казалось, волны вот-вот поглотят корабль навсегда, ибо чудовищная тяжесть воды обрушивалась на него многотонным грузом, загоняя в бездонную глубь океана. Неизбежность смерти становилась очевидной.

На этот раз судно не выдержит – настолько оно истерзано, изранено многочисленными штормами и бурями. Не осталось ни единого паруса. Мачту сломало еще во время первой бури около Канарских островов, запасная же оказалась подгнившей и не выдержала даже часа. От гребных и рулевых весел остались лишь обломки. Да и что ими можно сделать в шторм в открытом океане!

Это было во времена, когда могучая Римская империя уже клонилась к закату. Давно минуло время ее расцвета и славные эпохи Цезаря и Августа, Траяна и Марка Аврелия.

В империи начинался упадок.

Все чаще ее границы, незыблемые прежде, со всех сторон тревожили набеги жестоких и воинственных варваров вандалов, готов и гуннов, и не хватало сил давать им отпор. Империя постепенно уступала свои территории этим грозным врагам и на суше и на море. Морские пираты, – поскольку грабеж торговых судов был их основным занятием, – держали в страхе морские торговые пути в Средиземноморье и за его пределами; даже за Геркулесовыми столбами, так в древности звали Гибралтарский пролив. Давно минули времена, когда великий Гней Помпей навел порядок на море, разгромив основное средиземноморское пиратское гнездо в Киликии. Теперь же герои Рима покоились в сырой земле.

Рим доживал последние десятилетия как единая держава. Европа еще не знала, что ее ждут потрясения, она стояла на пороге великого переселения народов. Варварский ураган еще только начинался.

Шел IV век нашей эры.

Римский торговый корабль, уходя от кровожадных пиратов, преследовавших его в Гибралтаре, слишком отдалился от побережья Северной Африки на запад, в океанские просторы, и оказался во власти морской стихии. Вот уже почти два месяца как его неотвратимо несет мощным Канарским течением в бескрайнее море Туманов, как в древности нередко называли Атлантический океан.

Несет в неизвестность. Туда, откуда никто никогда не возвращался. Там Край Света, и стихия решит судьбу корабля.

Давно кончились скудные запасы провианта и пресной воды, и в этот последний, самый ужасный шторм он остался на судне один. Все погибли. От голода и жажды люди умирали в страшных мучениях, проклиная коварную судьбу, посылавшую им тяжкую смерть. Оставшегося в живых звали Дэций Морская Душа. Он много поплавал на своем веку, много перенес штормов и бурь, но такого не видел никогда.

Казалось, все взбесилось вокруг! Гигантский водяной вал высотой в добрых семь-восемь метров проглотил маленькое судно, словно соринку, подняв на свой пенистый гребень и стремительно бросив вниз. Чудовищный удар потряс корабль до основания.

От удара Дэция выбросило в беснующуюся пучину, словно из катапульты. Волны подхватили его тело; вода мгновенно заполнила рот, нос, уши, хлеща по глазам пеной и брызгами. Но, потомственный моряк, он был прекрасным пловцом и, даже обессиленный от голода, отчаянно боролся за жизнь, за каждый глоток воздуха, из последних сил работая руками и ногами. Сердце Дэция готово было лопнуть от невероятного напряжения.

Не знал он, как долго он боролся с волнами. Его силы иссякли, угасла воля к жизни, все труднее было напрягать ослабевшие мускулы. Он смертельно устал. Бушующая стихия была сильнее человека. Очередной вал накрыл Дэция, оглушил, поднял и с гигантской высоты бросил вниз. Стремительно погружаясь, римлянин неожиданно ударился о дно.

На песчаной отмели океана лежал невероятно худой человек в лохмотьях. Руки его были беспомощно подогнуты под туловище. Короткие курчавые рыжие волосы и такая же бородка забиты морским песком. То был Дэций. Неизвестно, сколько прошло времени, прежде чем он ожил, пришел в себя и мучительно закашлялся. Огненно-красный туман плыл перед глазами, а он не мог встать, ибо силы оставили его. Наконец, Дэций приподнялся на локтях и увидел недалеко лесную чащу. С трудом представляя, где он и что с ним происходит, римлянин инстинктивно пополз туда.

Никто не знает, сколько времени прошло, прежде чем к Дэцию вернулось сознание. Питался он съедобными плодами, в изобилии встречавшимися в прибрежных зарослях. Самое главное свершилось – море сжалилось над ним и после немыслимых испытаний даровало жизнь, выбросив на берег какой-то неведомой земли.

Таинственный, неизвестный мир окружал его.

Римлянин обследовал побережье в надежде найти хоть что-то с их разбитого корабля, хоть какое-то орудие труда или оружие. Тщетно. Было, от чего прийти в отчаяние. Оказаться неизвестно где и совершенно беспомощным! Случайно, совсем случайно его нога наткнулась под песком на что-то твердое! Радостно вскрикнув, припал он к земле, яростно разгребая ладонями мокрый морской песок.

Вскоре показалась ручка, а затем и глиняный кувшин. Абсолютно цел! Крышка плотно заклеена. Это была амфора с его корабля. Каким чудом она сохранилась? Не пошла на дно, а оказалась на отмели.

Что в ней?

Полдня провозился Дэций с крышкой, прежде чем открыл ее, и обомлел!

В кувшине оказались деньги. Много, очень много денег! Кувшин был буквально набит крупными золотыми римскими монетами. То было целое состояние! Дэций понял, что перед ним главное богатство бывшего хозяина и капитана их корабля, жадного купца Сервилия. Но его нет в живых – он погиб от цинги одним из последних, проклиная тот злопамятный день, когда вышел за Гибралтар. А деньги остались целехоньки.

Стихия и судьба посмеялись над бедным Дэцием, выбросив на неведомый берег со всего корабля лишь кувшин с деньгами. Да, это целое состояние. Но только не здесь. Что он будет с ними делать? Кому нужны они на Краю Света – или за Краем Света?

Похоже, ему одному никогда не выбраться отсюда.

Римлянин медленно встал и, оставив полураскрытый кувшин с деньгами в прибрежном песке, пошел дальше по океанской отмели. Дальше – в надежде найти что-то полезное для себя.

Надежда, как известно, умирает последней, даже за Краем Света…

Нам не известна дальнейшая судьба этого несчастного римлянина, чудом занесенного судьбой и стихией в далекую Америку, на побережье Венесуэлы. Единственным свидетельством разыгравшейся здесь когда-то трагедии остался лишь недавно найденный кувшин с римскими монетами IV века нашей эры.