Читать книгу История, которую никто не знает - Ян Мартеновский - Страница 3

В некоторые моменты, когда настроение у Чудака было особенно мечтательное, он очень хотел летать, чтобы подумать о чём-нибудь совсем другом, почувствовать ветер, побыть ближе к облакам, особенно ему нравилось смотреть с высоты на движущийся, суетливый Город, на этот большой организм, где каждый человек занимает своё важное место, помогая Городу меньше заботиться о насущных проблемах, и даже не подозревает этого. И с той же силой Чудак любил наблюдать за бесконечным морем, за его ритмичными движениями и ровным дыханием, исполненным спокойствием и древностью. В такие моменты он становился птицей – отращивал перья, чешуйки на уменьшающихся лапках, превращал лицо в клювик и расправлял плечи, ставшие крыльями. Обычно он превращался в воробья, они всегда умиляли его своей юркостью, ловкостью и необычайной общительностью. Ещё у них было большое преимущество по сравнению с другими пернатыми – на них мало кто обращал внимание, потому можно было спокойно залететь в Город, не опасаясь быть замеченным. Несмотря на то, что он был чужим, воробьи с лёгкостью принимали Чудака с свою компанию, летая с ним по Городу и показывая вои излюбленные места и маршруты. Он мог летать и говорить с ними весь день, наблюдая за людьми и ловко ныряя в маленькие переулки и улочки, взмывая вверх на главной площади и обратно до самой ночи. Чудак очень любил ночь, когда все ветры успокаиваются, духи начинают медленные танцы и огни города постепенно гаснут, оставляя жителей в темноте на сон грядущий. Сам Чудак никогда не спал, чувствуя во сне опасность забвения и неосознанности, хотя он знал некоторых, кто во сне был настолько же настоящим, как и наяву. Но чувство опасности и неуверенности всё равно не покидало его, тем более он знал, что сон мог сделать с людьми, которые теряли в нём души и жизни. Самый яркий случай произошёл очень давно, когда Город был ещё мал и тих, а у моря почти не было печалей. В то утро Чудака разбудил грохот и шум песка. Проснувшись, он увидел на берегу немолодую женщину, толкающую к воде небольшую, наскоро сделанную лодку с потрёпанной простынёй вместо паруса. Огонь в её глазах, скорость и прилагаемые усилия создавали чувство бунта, протеста и алчного желания свободы, словно у ныряльщиков за жемчугом, слишком долго пробывших под водой и неистово плывущих к поверхности за спасительным вдохом.

Натягивая парус и толкая лодку, беглянка не замечала Чудака и не слышала его вопросов.

–Извини, что ты делаешь? – снова задал вопрос Чудак. На третий раз она всё-таки обернулась, испуганными глазами рассматривая Чудака.

–Ах, это ты, – женщина с облегчением вздохнула, – ты меня напугал, знаешь ли, – вытерев пот со лба, она гордо взглянула на море, – Я уплываю отсюда, наконец-то! Я так долго этого ждала, даже не подозревая об этом… – Вглядываясь в движение волн, слушая голос Моря, женщина чувствовала ободрение, как будто всё вокруг благоволит её намерениям.

–Ждала, чтобы убежать? Но от кого? – Чудак не понимал, от кого здесь можно убегать, ведь все люди стремились в Город, говорили, что безопасней места нет.

–Убегаю от всех, дружок, убегаю, чтобы жить по-настоящему, как я хочу – осознанно. Наслаждаться каждым вдохом, чувствовать камни и песок под ногами, ощущать тепло солнца и прикосновений. Я алчу жить, выжимая из этого всё возможное.

Чудак непонимающе разглядывал седовласую собеседницу. Обычно такие люди не покидают Город, они рожают детей, воспитывают внуков, пускают длинные корни в землю, на которой жили и прочно в неё врастают. Но не эта женщина, которая не имела корней, но отращивала крылья, словно гусеница, которая, сама не зная этого, превращается в бабочку.