Читать книгу Времена осени - Ян Утесов - Страница 7

– Прости, я как-то вывалила на тебя весь этот мусор своих историй, – сказала Инь и достала пачку сигарет. Мы шли вдоль набережной и любовались силуэтами церквей и черепичных крыш на противоположном берегу. – Ты куришь?

– Нет, – неуверенно отозвался я.

– Я тоже бросала, но потом снова закурила. Причем самое большое удовольствие именно в том, чтобы снова начать курить после того, что оказалось попыткой бросить.

Приятный теплый ветер доносил до нас запахи жареных сосисок и прощальные песни еще зеленых листьев. Инь остановилась и подняла опавший лист с дороги.

– А вот и первые жертвы, – констатировала она. – Его век закончился. Если, конечно, рассматривать появление, рост и падение этого листа как жизнь. Люди любят делить что-то на составные части: рождение, рост, старение, смерть… Никто много не говорит о жизни листьев. Совсем никто не говорит о жизни воды, которую наливают в чайник и ее смерти при превращении в пар. Это просто изменения. Я иногда не вижу в своем существовании сильного отличия от кипения воды. Или замерзания воды. А ты?

– Я вижу.

– Правда?

– Да…

– Может ты и прав, – загадочно сказала Инь, не дав мне договорить. – А про себя даже и не знаю. Вот мы решили с тобой писать биографию. Мне сейчас 29 лет, но я уже вижу всю свою жизнь на годы вперед и вижу ее конец. У всех людей одно и то же. Рождение, родители, детство. Дальше школа – средняя, высшая, или просто школа жизни – тут уже как кому повезет. Работа. Семья или одиночество. Попытки убежать от одиночества и заполнить свои дни каким-то смыслом. Где ты его найдешь? Где хочешь. Иногда побеги от одной семьи к другой, от друзей к семье, от семьи на работу, от работы к друзьям. Цикл. Эй, не найдется ли у вас немного смысла для моей жизни? Я очень хороший клиент, я кредитоспособна, я жизнерадостна и готова тратить время креативно. Кино, литература, живопись, бисероплетение, кулинария, спорт, отмывание денег, путешествия, коллекционирование монет, мужчин, кредитов – любые соревнования в способности накопить наибольшее количество ненужных вещей перед смертью приветствуются. И вот ты заболеваешь. Твоим близким ты становишься балластом. Ты уже плохо соображаешь и даже поесть самостоятельно не можешь. Ты начинаешь мочиться в штаны. Ты снова ребенок. Но только уже дряхлый, окостеневший и заплесневевший изнутри и снаружи. Таких больше не тискают, не целуют во все места, не покупают им новые игрушки. Таких кладут в больницу, сжигают и закапывают. Привет. Цикл.

– Это все конечно понятно, но ведь ты можешь прожить свою жизнь, как хочешь, разве это не прекрасно?

– Я, знаешь, не уверена, что все прямо как ты говоришь «как хочешь». Выбор есть очень редко, и, чаще всего, в эти моменты у нас в голове бурлит черт-и-что, и мы выбираем не то. Выбираем, как нам проще, как выбирают все вокруг, что приносит иллюзорное счастье сейчас и боль впоследствии.

Я и не заметил, как наступили сумерки. Теплый ветер обдувал звуками сгущающегося вечера. Мимо прошли две хорошо одетые пожилые женщины, окинув меня осторожным взглядом. Снова послышались звуки сирен где-то неподалеку.

Инь не было рядом. Я не заметил ее исчезновение. Оглядевшись, я не нашел ее нигде вокруг. Я медленно стал перебирать в голове все ее реплики, вспоминать маршрут нашей прогулки после кафе. Во время этой прогулки я почти не смотрел на Инь…