Читать книгу Три путешествия - Ян Янсен Стрейс - Страница 4

Прибытие на Мадагаскар. – Диковинная история командора и короля. – Смерть вице-командора Беннингса. – Сильный ропот вследствие того. – Оба корабля готовятся к бою. – Шкипер Гармен Фоогт (Hаrmen Voogt) сдается, на него накладывают оковы. – Длительное пребывание на Мадагаскаре. – Описание острова, плодородие, изобилие скота, отличные овцы и всевозможные породы мартышек. – Образ жизни жителей, внешность, одежда, уклад, утварь, брак и погребение. – Безбожная свобода в действиях и тирания над детьми. – Богослужение и государственная власть

Октября 13-го мы в целости и сохранности добрались до упомянутой земли или острова и бросили якорь в гавани Антонгило. Мы спустили шлюпку и поставили белый флаг в знак дружбы. На берегу поступили точно так же; но на горах копошилось множество людей, вооруженных стрелами, луками и дротиками, вследствие чего мы опасались, что они при такой большой численности легко овладеют нашим кораблем. Мы не особенно доверяли им и не торопились тотчас сойти на берег, но медленно плыли вдоль него. Когда они это заметили, то один крикнул на хорошем нижненемецком языке: «Эй, вы, не беспокойтесь и не бойтесь, с вами не случится беды, сходите свободно на берег». Наш командор был уже раз на Мадагаскаре, и там у него сбежал раб, которого он обучил читать и писать. Это заметили только тогда, когда корабль уже плыл на всех парусах. «Он, как я разумею, – сказал командор, – приобрел здесь большой вес, жители даже избрали его своим начальником». Когда мы сошли на берег, то король со своими приближенными встретил и приветствовал нас и вскоре провел в свое жилище, находившееся посреди хорошо укрепленного шанца и окруженное со всех сторон изгородью. Весь дом и пол были завешены и покрыты красивыми циновками. Король тотчас стал нас спрашивать, что это за корабль и кто мы такие, ибо он мог судить по флагу, что мы не из Голландии. Командор ответил, что мы голландцы, но эти два корабля находятся на службе великого герцога Генуэзского. В дальнейшем разговоре командор спросил короля, где он так хорошо научился нижненемецкому языку, на что он сказал: «Когда я был рабом у хорошего штурмана Яна Мааса и мы плыли в Ост-Индию, по дороге нас застала сильная буря, наш корабль пригнало к берегу совсем без мачт; когда его снова починили, я сбежал на берег, а корабль тем временем ушел в море». «Добро, – сказал командор, – господин король, вас зовут Димбро?» На что тот ответил: «Откуда вы меня знаете?» – «Добро, – сказал командор, – разве вы не знаете Яна Мааса?» При этих словах король быстро взглянул с большим изумлением и тут же бросился к нему на шею и поцеловал его. Немного погодя он встал и сказал: «Хорошо, вы были добрым господином и хозяином, все к вашим услугам, берите сколько хотите мяса и плодов, вам не придется платить за это». Командор поблагодарил его за радушие и сказал, что для него будет достаточно, если он сможет обменять товар на товар. Король в знак расположения предложил своих жен матросам, и женщины также приходили сами и выбирали самых молодых и лучших парней и горели желанием произвести голландское потомство. Многие из нас не заставили себя долго просить, тем более что эти были миловидные и красивые чернокожие. Но какие получились от того птенцы, осталось мне неизвестным, ибо мы там пробыли не так долго.

Тем временем умер наш вице-командор Ян Беннингс, и решили, что шкипер Гендрик Христианс займет его место, а шкипер Гармен Фоогт с вице-адмирала перейдет на адмирала; но последний не соглашался с этим и велел передать командору, что в случае если он захочет его видеть на своем корабле, ему придется привести его силой, иначе он не согласен покинуть свой корабль. Ночью он велел поднять все орудия, которые лежали в трюме, и приготовился к морской битве. Как только с наступлением дня командор увидал развевающийся кровавый флаг, то приготовился к бою, и так поспешно, что рано утром все было готово. Гармен Фоогт послал своих матросов на берег за водой; заметив это, командор спустил лодку с вооруженными матросами, которые перехватили отправившихся за водой, взяли их в плен, привели лодку с матросами к нашему кораблю и держали их в плену до тех пор, пока не сняли с них допрос. Тем временем наш корабль стал боком перед носом «Св. Бернарда». Гармен Фоогт, увидав, что он обманут и что у него слишком мало народу, потерял присутствие духа и прибыл в лодке на корабль командора; но матросы его время от времени кричали громко и отвратительно: «Отпустите без проволочек нашего шкипера и матросов обратно, или мы будем драться до последней капли крови и никому не дадим пощады».

Как только шкипер Гармен взошел на корабль, его схватили и сковали ему руки и ноги. После этого забрали еще двоих штурманов и других офицеров под предлогом взять с них правдивые показания и тотчас же бросили их в заточение. Когда матросы и весь народ увидали, как обстоят дела и что их главари в оковах, они потеряли мужество и вскоре сдали корабль со всем, что ему принадлежит. Тогда созвали военный совет и спросили пленных офицеров (за исключением Гармена), что они предпочитают: сгореть со своим кораблем или верно и беспрекословно служить командору. Они склонились к последнему, ибо полагали, что им угрожает большее несчастье. Поэтому они смиренно просили прощения и обещали, что никогда не поднимут мятежа и не выкажут недовольства. После этой просьбы еще раз созвали военный совет, и было решено простить им всем их преступление. Но шкипер Гармен Фоогт должен был остаться в оковах до возвращения в Геную, где его накажут за непокорность и на всю жизнь сошлют на галеры. Затем разделили матросов обоих судов и смешали их между собой, чтобы смирить мятежный дух и не дать повода для нового восстания. По причине таких неприятностей мы упустили время для отъезда, и нам пришлось ждать, пока наступит другое время года, так что наше путешествие надолго задержалось. Между тем мы пользовались хорошей погодой, ловили рыбу, стреляли птиц, охотились или собирали в лесах всевозможные плоды.

Остров Мадагаскар лежит приблизительно в 110 милях от Софала и в 44 от Мозамбика. Он простирается к северо-востоку и юго-западу вблизи экватора и лежит в своей северной части под 12°, а в южной – под 26° южной широты. Это один из самых больших островов во всем мире, в 220 немецких миль длиной и 70 миль шириной. Мадагаскар делится на различные провинции и владения, отделенные большей частью реками. Это очень плодородный остров, где много риса, ячменя, разных бобов, бананов, ананасов, дынь и всяких других плодов. Там произрастают также сладкие и кислые гранаты, померанцы, лимоны, миндаль, финики, груши и т. д.

Помимо этих плодов также много там разных съедобных кореньев¹⁰. Там собирают прекрасный мед, каучук, целебные коренья и травы; помимо того по всему острову много минералов и металлов, главным образом железа. Золото, которое находят там, гораздо хуже, чем в Перу или в других местах, и унция его не стоит даже и 10 крон; но в железных рудниках добывается железо, лучше которого нигде нет. Также встречаются там различные породы драгоценных камней: топазы, аметисты, смарагды, сапфиры, гиацинты, яшма, агат и другие, также много красного железняка. Животные водятся там в изобилии: коровы, дикие и домашние, козлы и козы, которые четыре раза в год дают приплод. Овцы весьма жирны, их хвосты весят до 25 фунтов и больше; также дикие и домашние свиньи, у которых превосходное и вкусное мясо и сало, не такое противное, как в Европе. Также водятся там кабаны особой породы, которых жители называют Тендрак (Tendrak), весьма нежные на вкус, мясо у них мягкое и волокнистое. Эти звери спят в течение шести месяцев в ямах и пещерах под землею, без еды и питья, за это время выпадают их колючие иглы, такие же, как у ежей, которых здесь очень много. Собаки большей частью малы, с короткими мордами и ушами. Стадами, по 50, 60 даже по 100, бегают здесь различные обезьяны или мартышки, некоторые весьма красивы, другие дики и ужасны: их очень трудно поймать и приручить. Ростом они с лисицу. Другие более серые и поменьше и не такие злые, их легче поймать и приручить. Там встречаются еще белые обезьяны, которые чаще всего ходят на задних лапах, и у них слегка желтоватые головы. Они очень падки на женщин, которые иногда от них беременеют; они их берут насильно в то время, как другие крепко держат, в после того, как они удовлетворят свою похоть, часто разрывают женщину на куски. Встречается также одна порода серых обезьян, у которых глаза сверкают, как огонь. Их считают самыми лучшими, но поймать их весьма трудно и еще труднее приручить, ибо они по большей части такие дикие и своенравные, что скорее сдохнут от голода, чем дадут себя увести. Здесь тысячи белок, ласок, вивер и других неизвестных зверей; но здесь нет лошадей, слонов, тигров, медведей, львов и других четвероногих хищников. Птиц и насекомых – несчетное множество. Скорпионы, ядовитые пауки, сороконожки и другие гады во множестве приносят вред человеку, и от их укуса можно потерять сознание.

Жители частью белые, частью чернокожие; у первых длинные редкие волосы, у других слегка курчавые и довольно красивые. Там есть еще желтые, они совсем дики и никогда не подрезают волос на голове и бороды, тогда как первые иногда это делают.

Мадагаскарцы в большинстве случаев коварны, лживы и прирожденные воры, а предательство и мщение считаются у них наивысшим искусством и добродетелью; кто может в том себя показать, того прославляют и уважают; но кто не мстит или проявляет сочувствие, того презирают и осмеивают. Они от природы вялы и ленивы, и их нелегко застать за тяжелой работой; зато они питают большую склонность к пению и пляске. Занимаются главным образом обработкой земли, гончарным делом, кузнечат, плотничают, прядут, ткут, шьют паруса, ловят рыбу и охотятся. Их кузнецы искусно закаливают железо, изготовляют ножи и вилы, наконечники для стрел и щипцы, которыми выдергивают волосы. Встречаются и ювелиры, но очень скверные мастера.

Их дома – простые деревянные хижины в один этаж, с крышей, однако они устраивают большой праздник при въезде в такой дворец. Когда дом построен, хозяин приглашает родственников и друзей в гости; но это угощение дорого ему не стоит, а, напротив, приносит выгоду, ибо никто не смеет явиться без подарка, наподобие вестфальских свадеб¹¹; начиная от самых высших и до последних крепостных, никто не приходит с пустыми руками: один приносит немного золота, серебра и железа; другой – деревянный сосуд с зерном или утварь; некоторые приносят быков, овец, всевозможные кушанья и т. д., так что хозяину помимо пира оплачивается и большая часть расходов на постройку. Праздник продолжается несколько дней, в это время они весело угощаются, пляшут, поют и играют. Их утварь состоит главным образом из кухонной посуды. У них нет столов, стульев, скамеек, скатертей, салфеток, постелей, сидят они на маленьких циновках.

Простой народ ходит чаще всего нагишом и едва прикрывает стыд. Одежда мужчин состоит из подштанников, свисающих до колен, и верхнего одеяния из цельного куска полотна, обернутого вокруг тела и стянутого поясом. Женщины носят платья до колен, с рукавами и без рукавов, а также особый род штанов и пояс вокруг тела. Они носят также шали наподобие ночных шейных платков у голландских женщин. Платья их из полотна, мочалки или шелка различных цветов, на которые они нашивают шелк другого цвета, чем самое платье. Мужчины и женщины ходят босиком, с непокрытой головой, и только одно племя покрывает голову. Мужчины носят на голове шапки, наподобие тех, какие у иезуитов. Женщины надевают шапочки, верхний конец которых заострен и спадает за плечи на спину. Брак у них не связан с большими церемониями. Каждый берет себе столько жен, сколько хочет или сколько может прокормить. Они легко разводятся. Мужчины не считаются с тем, если удовлетворяют похоть с другими женщинами; женщины тоже много не спрашивают и сами не упускают случая, и это у них не считается смертным грехом или позором; если что случится, то они принимают это за плутовство и кражу, которую можно искупить и оплатить маленьким подарком. Девушки добиваются этого и не стыдятся отдавать себя внаем кому угодно, лишь бы только было уплачено, и та, которая может много получить, пользуется большим почетом. Да ни одна девушка не возьмет себе в мужья юношу, пока не попробует его перед тем как следует. Родители сами радуются, когда видят, что дочь так играет с юношей, они ее иногда еще подзадоривают. Тем не менее, несмотря на откровенную похоть, они не любят, когда их жены или взрослые дочери рассуждают о таких распутных делах.

Когда умирает человек, пользующийся уважением, то близкие и друзья обмывают его и убирают серьгами и браслетами, кораллами и другими мелкими украшениями, потом завертывают в тонкую одежду и так несут его в циновке к могиле; но людей более знатных предают земле с большими затратами. Когда знатный умирает, его, как и других, обмывают и, кроме того, стригут волосы, а женщинам надевают шапку и украшают многими драгоценностями. Тем временем приходят слуги вместе с родственниками, женами, детьми, рабами и рабынями и оплакивают покойника и громко кричат, так что слезы катятся по щекам. Другие вспоминают славные подвиги покойного, иные бьют в барабаны и литавры, во время чего некоторые начинают благопристойные пляски. Потом они обращаются к мертвому, как к живому, вопрошают и говорят: «Как же ты умер? Разве ты в чем-нибудь испытывал нужду? Разве у тебя не хватало скота, золота, серебра, железа и других вещей?» и так далее. После того как они целый день так плачут и пляшут над мертвым, к вечеру закалывают нескольких животных, жарят их и съедают. Перед мертвецом все время горит огонь, тело кладут в гроб из двух выдолбленных из дерева колод, покрывающих одна другую, и относят в приготовленный для того дом или хижину, где опускают в могилу приблизительно шесть футов глубины, куда спускают корзину с рисом, кружку с табаком, глиняную миску, жаровню, платье и пояс, вместе со съестными припасами, которые понадобятся покойному в пути на тот свет. Наконец приваливают к двери тяжелый камень и приносят в жертву животных, чтобы черт или злой дух не учинил препятствий покойному по дороге в рай. Они обычно просят у покойного во время болезни совета и потом вызывают его дух и спрашивают его.

Подобное идолопоклонство существует и у других народов; но здесь распространен особый ужасный и жестокий обычай, какого я никогда и нигде больше не встречал: они выбрасывают и убивают своих собственных детей. Правда, татары и индусы продают их, ибо говорят, что не могут их воспитать, и дети, если их покупают немцы, получают лучшую пищу, чем у родителей; но мадагаскарцы совсем бросают их и умерщвляют, так что поступают с ними хуже, чем дикие звери со своими детенышами. Происходит это тогда, когда жрецы говорят, что ребенок родился в несчастливый день и ему предстоят в жизни большие несчастья или что он родился под недоброй планетой, а также если на лице или руках у него дурные знаки, которые предвещают, что он станет преступником и убьет отца и мать. При таких или подобных предсказаниях они отдают ребенка рабу, дабы он снес и положил его в терновник или кустарник, где невинный погибает от голода и жажды или его съедают собаки и другие звери. В иных случаях, когда женщина во время беременности чувствует себя хуже обычного, то в этом повинна злоба ребенка, и его либо умерщвляют, либо закапывают живым в землю или топят тотчас после рождения. Также если рабыня беременеет от хозяина и он бросает ее, она душит без всякого раздумья свой плод или ищет случая, как бы устроить ребенка, чтобы воспитать его без затрат и усилий.

Когда белая женщина приспит с чернокожим, то сразу начинает помышлять о том, чтобы уничтожить плод; или дождется родов, и если заметит, что ребенок черен, подобно отцу, или волосы у него вьются, то тотчас же его душит, топит, закапывает живьем в землю или убивает другим образом. Если девушка боится, что от ребенка или от того, что у нее слишком долго будет молоко, груди ее станут слишком большими или покроются мозолями (когда она желает остаться незамужней или заработать на этом деньги), то она не отступает перед тем (о, ужасная нечеловеческая жестокость!), чтобы умертвить плод в своем чреве или приколоть новорожденного. Кроме этого проклятого обычая у них есть другой, не лучший, а именно: когда женщина умирает от родов, то бросают младенца в могилу, говоря, что лучше если он умрет, нежели его воспитают другие. А так как у них, наверное, половина дней считается недобрыми и несчастными, то очевидно, что они при таких обстоятельствах убивают половину своих детей, кроме тех, которые погибают по другим причинам. Таким образом, эта обширная и плодородная страна, где каждый берет столько жен, сколько ему, по его мнению, может понадобиться, и где невенчаные живут в свое удовольствие и не наказываются, все еще не густо населена. Однако встречаются немногие, которые не совсем лишены сострадания, но стыдятся обнаружить это перед друзьями и соседями. Они относят своих детей, но не очень далеко, и посылают за ними тайно раба или рабыню. А когда их возвращают обратно, родители приносят в жертву за них скот и кур и запирают их иногда в курятник или хлев под предлогом укротить злой дух ребенка, а то иначе он свершит большие злодеяния.

Богослужение мадагаскарцев не имеет особого значения; они не нуждаются ни в церквах, ни в молитвенных домах. Они знают, что существует Бог, который сотворил небо и землю, но не почитают его и не служат ему, однако исповедуются в своих грехах, когда приходит старость или болезнь. Они также верят, что существует черт – причина всякого зла, который дает и отнимает у людей жизнь; он вызывает все болезни, несчастья, убийства, кражи и всевозможные плутовства, поэтому нужно стараться задобрить его, почитать и приносить жертвы. Помимо Бога и черта для них существует еще третья сила, которую они называют Диан Мананс (Dian Manaus), владыка богатства, и полагают, что он делает людей счастливыми и богатыми. Помимо того у них имеется представление (весьма смутное) об ангелах, Адаме, Еве, Ное и других и даже о самом Спасителе. У них установлены праздники и посты, и они придерживаются их.