Читать книгу Средневековые сказки. О любви, злой магии и разбое - Яна Александровна Гецеу - Страница 3

Что для меня мой лес? Ну, спросили! Лес – это все. Я здесь родилась, и здесь умру, причем скоро. Лет через пятьдесят. Как моя бабка. Или даже хуже. А ее пристрелили. Она до последнего вздоха ходила на дело – стучала клюкой по башкам лесничих и путников, которых по дурости занесло в наши угодья. Наш лес – наш дом, наш бог, наш дьявол, наша родина, наша могила, наша душа и наша плоть. Он кормит и укрывает нас, прячет от произвола богатых господ и гнева короля. Мы – дети леса и его проклятье. Никто, ни одна живая душа не сунется в его глушь в одиночку и без надобности. Формально он – владенье Анны-Гертруды Вершбен, графини Готтен, но нам-то что за дело до того, ведь у нее есть шикарный замок. Я видела его издали как-то раз, когда ездила на ярмарку – потаскать денежки из карманов, покрасоваться в шикарном платьице, уж не помню с кого я его сняла, но оно мне оказалось впору, через годик, когда титьки подросли. Так вот, госпожа эта (в смысле, графиня Готтен), жутко хороша, такая красавица! Но нас тоже боится, ага! Посылала отряды с мушкетами, они чесали как гребенкой каждый куст и дупло, но оказались такие же дураки, как и все прочий люд! Ведь чтобы поймать нас в нашем лесу нужно его знать, а они тыкались, как слепые куничата, храбрились и осторожничали под самым моим носом! Я сидела на дереве, качая ногами, и чуть не задевала их пятками по головам, да они бы и не заметили, в шлемах-то! Шептались, озирались крадучись – вот думали, мы их не услышим! Да плевали мы на них! Никто из наших даже и не двинулся, кто где дрых, тот там и продолжал валяться! Только мне было куражно, я и ходила за ними. А у одного даже стянула ломоть хлеба с салом, который тот дуралей оставил вместе с оружием под деревом, когда отскочил по нужде. Убивать никого не стала, зачем? Они же просто наивные, нестрелянные парнишки, к тому же не по своей воле на нас пошли, госпожа графиня велела! Эх, подневольные, покорные, а зачем? Нет бы бросить все – и к нам, в лес, на лихой промысел! Хотя, у нас крепких парней хватает, а такие хлюпики нам и даром не нужны! Пусть целуют сапоги своего негодного короля! Как бишь там его – Олух Двадцать седьмой? Ну и забери его Дьвол!

О, а Дьяволом обожают пугать священнички, монахи, проповеднички, идущие добивать народ «словом Божьим», а по сути заниматься тем же самым, что и мы – вытряхивать денежки из людей, из кого сколько можно! Разница лишь в том, что мы, видя полуживую рвань, ничего не возьмем, а эти «псы Господни» стрясут и с нищего, да еще и пригрозят «геенной огненной». Я лично не одного такого прибила… Да не пугайтесь, не до смерти! Просто покалечила слегка, да так отпустила. На черта мне их смерть? Больно уж смешно они рассуждают, а повеселившись рука слабеет, и настроя нужного нет! Зато бегут они потом и разносят по миру славушку лихую о том, какие в Западном лесу разбойники злые да страшные! Но не всегда от них весело – один все машет руками, порицает, призывает на наши головы гнев Божий, обзывает бесстыжими и безродными. А какая же я, к примеру, безродная? У меня есть отец, братья – двое, еще двоих казнили, я маленькая была, плохо помню. У меня даже муж есть, да-да! Только и того, что нас лес венчал, а не церковь! Так что вы даже не думайте, никакая я не потасканная! Кроме мужа никого не знала… ну, разве только пару раз… и то, для души! Только – тсссс!! – тихо, чтобы он не узнал, прибьет! Ревнивый такой! А сам-то… Говорит – «это моя добыча», значит, мне сердиться не на что! Любит-то он меня! Ну и что, я ведь тоже его люблю, и у меня тоже «добыча»! Не нравится – не надо, не скажу! И вы молчите! Будете? Клянитесь! Чем? Ну-у-у… А, мамой! Или бабушкой. Ну, вот и молодцы, теперь слушайте!

Один был деревенский, он мне сразу глянулся, красивый такой парень, глаза синие, волосы цвета орешника, вьются. Ростом, правда, не очень, так, чуть повыше меня, а я-то не больно удалась! Спьяну, видать делана… Да я не о том! Звали его Гансом, он рыбачить каждый день на озерцо приходил, за деревней. А я подкараулила, вышла один раз, нож к горлу приставила… Так, попугать! А он не испугался, вовсе даже наоборот…

Домой пришла довольная, как вор на масленицу, муж приластился, а мне уже не хочется, я же не бешеная! Он поворчал недовольно, отвернулся. Меня-то он не заставит, я же не «добыча». А сама лежу в темноте на шкурке, свою «добычу» вспоминаю. Руки у него такие шершавые, царапают… Рыбой пахнет. Глаза синие-синие, как вода весенним полднем! Долго я к нему бегала, уж лето на закат пошло. Он, дурачок, взялся меня уговаривать – пойдем, мол, ко мне в деревню, с матушкой познакомлю, она добрая! Людям скажем, ты из другой деревни! Жениться, значит, на мне придумал! Дурак, одно слово! Ну какая я рыбаку жена? Я только такой дубине лесной, как Габриель и годная! Да и тот-то, уж на что дубина, а догадался, что я не зря на озеро гулять повадилась, злиться стал! Поймал бы – убил! Точно говорю – и рыбачка моего, и меня. Я вовремя дело это бросила, велела Гансу на другое озеро ходить, припугнула мужем как следует. Тот, слава Богу послушался, и больше я его не видала! Муж как-то быстро и забыл, что хотел меня побить для острастки. Так все и кончилось!

Другой… Да ну, не очень-то интересно! А впрочем, да ладно! Был он охотником, шарил тут, неподалеку, дичь стрелял для графини Анны. Ничего особенного у меня с ним не было, так, пару раз сошлись две узкие тайные тропки. Я почти и не помню его, ведь этому уже два года как! Уточек он вкусно жарил на костре, секрет какой-то знал! Я узнать не успела, мы на другое место перебрались с бандой. И больше с Охотником не сталкивались. Я даже имени его не помню (или не знала вовсе!), вот и называю Охотником, когда иной раз вспомню, вот как сейчас. Красивый был мужик. Все. Больше сказать нечего. Да и надо ли? Пролетело лето красное, унесла вода!