Читать книгу Сны Великого Моря. Хорро - Яна Белова - Страница 5

Ровно в полдень, сразу после сытного плотного завтрака Гай, Дамард и Светлана отбыли в лагерь экспедиции школы Крамбль на материк Утаир.

Их встретили сотней вопросов и предложений. В лагере все знали об изменившихся целях экспедиции и присоединении к их тесной школьной компании сына Верховных Магов и его жены.

В Калантаке Дамарда и Арикарду знали в лицо также, как их родителей. После того, как они оба обзавелись спутниками жизни, все стали узнавать и Дарка со Светланой. К тому же именно Дарк несколько лет назад поймал преступника, пытавшегося навредить многим молодым магам, после чего стал именоваться «дариком» (дословно – всем известным и уважаемым).

Первым делом Дамард установил найденный в родительской кладовке удобный походный шатер в тени скалы, неподалеку от шатра Гая и молодого ведьмака Мальшарда. Именно Мальшард первый разглядел в темноте на нетрезвую голову «летающего аркельда». Пока Гая не было в лагере, он переехал к нему в шатер, чтобы, не отвлекаясь, выполнить его просьбу описать обстоятельства встречи с «летающим аркельдом»

Гай забрал у «коллеги» записи, которые тот исправно делал даже после того, как в лагере появился сам глава Верховного Совета Волрклар, заявивший всем, что летающие аркельды существуют, называются хорро и являются потерянной частью мира Алаутар, которую следует вернуть, и беречь, как любых существ с высоким сознанием.

– Ты молодец, – восхитился Гай, оценив насколько подробными и точными получились записи Мальшарда, – спасибо тебе!

Мальчишка смущенно покраснел.

– Но ведь тот аркельд – хорро уже найден..

– Их тут несколько по словам Волрклара. Зная подробности случайной встречи с одним, можно надеяться на спланированную встречу с другими.

Тем временем Дамард и Светлана объясняли старшим членам экспедиции, как вести себя при внезапной встрече с облаками тьмы.

– Заклинания «чудрир», брошенного в тьму, будет вполне достаточно.

– «Чудрир» – это заклинание зажигания огня, это 10 уровень заклинаний, – усмехнулась Сури-Ди, – у нас тут способных на это заклинание без цесмарилов всего двое – Брашард и Гай.

– Мне для «чудрир» нужны 5 крокетов, – пожал плечами Кондэль, – «Чудрир» лишь немного уступает в сложности заклинанию «белого огня»

– «Белый огонь» тоже подойдет, – добавила Светлана.

– «Белый огонь» – это 15 уровень, – вздохнула Сури-Ди.

– И десять крокетов для меня, – заметил Кондэль, – не проблема, у нас есть цесмарилы на такой случай.

– И целых два ашина для меня, – хмыкнула Сури-Ди, – «чудрир» хотя бы один ашин.

– Не страшно, – махнул рукой Брашард, – «Чудрир» я действительно могу применять без цесмарилов, а «белый огонь» мне будет стоить пару крокетов, в бюджет нашей экспедиции заложены подобные расходы. Меня больше беспокоит, что молодежь нельзя будет оставлять без присмотра.

Ведьмак Брашард был истинным пальори – высокий, широкоплечий, полный силы, как физической, так и магической. Об этом кричало все: громкий, немного хриплый, как у многих пальори голос, развитая мускулатура, молниеносная реакция. Желтые, как у кота глаза с вытянутыми зрачками смотрели прямо и твердо. Ведьмаки пальори Алаутара считали ниже своего достоинства хитрить, считая это уделом ведьмаков марбо, которым природа выделила куда меньше силы и мощи, поэтому не имея «изворотливого ума», якобы, марбо было бы сложно жить на свете. Брашард был молод по меркам ведьмаков, ему еще не исполнилось шестидесяти лет. В таком возрасте занять должность старшего магистра в одной из самых престижных магических школ в мире мог далеко не каждый. Брашард по праву мог гордиться собой.

Его тайная супруга Сури-Ди рядом с ним казалась нежной фиалкой. Она происходила из касты марбо – торговцев, музыкантов, лицедеев и лекарей. Считалось, что у марбо магический потенциал редко бывает высоким, однако исключений из этого правила в Алаутаре было слишком много, чтобы кто-то принимал его всерьез. Марбо не имели сравнимой с пальори физической силы, они были ниже ростом, изящнее и редко могли похвастаться владением оружием, однако магический потенциал той же Сури-Ди превышал потенциал среднестатистического ведьмака пальори-мага.

– Можно научить их заклинанию «сорьеро» с огненным щитом, – подумав, встрял Гай, – это защитит их от тьмы, если они додумаются в нее влезть.

– Так, огненный щит реален для шести наших студентов и еще для двух с поправкой на нестабильность потенциала, – задумчиво произнес Кондэль, – Как я понимаю, это для их защиты а не для уничтожения самой тьмы.

– Мальшарда не считай, он маг ледяного дождя, ему при его солидных природных возможностях огненные заклинания даются плохо, – напомнил Эладар – один из двух близнецов калатари, вольных слушателей академии.

– Да, тогда у нас всего пятеро за кого мы можем быть относительно спокойны.

Эладар и Варэль расплылись в убийственно одинаковых ухмылках.

– Давайте просто поделим всех 15 несовершеннолетних студентов между собой и каждый будет «глаз не спускать» со своих подопечных прежде всего, а за всеми остальными следить уже по мере возможности.

– Вы сами владеете «чудрир» и «белым огнем»? – уточнил Дамард.

– Для «белого огня» мне нужно тридцать крокетов, то есть полтора ашина, брату хватит двадцати пяти, – вздохнул Эладар, – Для «чудрир» мне двадцати двух крокетов достаточно.

– Мне 18 хватит, – добавил Варэль, – чуть меньше ашина, но у нас плохо с разменом, если крокетов нет, то это проблема.

– Тогда давайте в целях экономии не будем вас разделять. Будете с братом в одной группе и к вам мы определим трех студентов, кто точно освоит заклинание огненного щита. Тогда можно будет за вас не волноваться, – постановил Кондэль.

С официальным руководителем экспедиции никто спорить не захотел. По разным причинам. Для вольных слушателей это было бы нарушением субординации, для Дамарда и Светы проявлением неуважения с их стороны к школе Крамбль, для Брашарда просто глупостью, поскольку он был согласен с коллегой.

Брашард и Гай оказались в другой подгруппе и им достался только один студент, способный защитить себя огненным щитом, другие два, среди которых был Мальшард, требовали к себе повышенного внимания

Дамард и Светлана взяли на себя двух оставшихся вундеркиндов, способных быстро овладеть заклинанием «щита», однако оба периодически нуждались в цесмарилах. При нестабильном магическом потенциале одно и тоже заклинание могло получаться и не получаться в разные моменты, у кого-то это зависело от времени суток, у кого-то от настроения, усталости, чувства голода и тд. То есть, чтобы быть уверенным, что заклинание получится, нужны были цесмарилы. Кондэль и Сури-Ди взяли в свою группу всех оставшихся студентов.

Группа Дамарда и Светы считалась самой подготовленной, поэтому планировалось именно их отпускать на вылазки в Пустынные Горы. Дамард мог перемещаться одним желанием с любым количеством спутников, Светлана могла в виде солнечных лучей быстро добраться на любое расстояние.

Группа Кондэля и Сури-Ди считалась «резервной» и потому ей не полагалось далеко отходить от лагеря. Группе Брашарда и Гая полагалось патрулировать хорошо известные уже маршруты. Двое студентов в их отряде были почти взрослыми, прекрасно обученными в собственных кланах владению оружием, владеющими всеми бытовыми заклинаниями и с практически стабильным магическим потенциалом ведьмаками пальори. Парень и девушка. Девушка к тому же легко овладела заклинанием «щита», а парень виртуозно владел трансформирующими заклинаниями и мог предчувствовать события. Мальшард, к слову, тоже был ведьмаков пальори и в теории мог научиться перемещаться одним желанием без цесмарилов, однако его потенциал был нестабилен, ему нужны были цесмарилы для гарантии безопасности таких перемещений.

Группа близнецов калатари должны была при необходимости заменять или сопровождать группу Брашарда и Гая в патруле или участвовать в вылазках – разведках группы Дамарда и Светы.

Оставшийся день ушел на обучение студентов заклинанию «огненного щита», объяснение правил поведения вне лагеря, знакомства, подготовку экипировки для вылазок, перекусы, организацию походного бытового комфорта.

Гай переоделся в легкие полотняные светло-серые штаны, которые носили все жители Катра, летние, облегченные короткие сапоги и позаимствованную некогда у Дарка черную хлопчатобумажную футболку с коротким рукавом, поверх которой накинул извирский плащ, который не просто не согревал и не защищал от холода, а, напротив, охлаждал того, кто его носил. Материк Извир располагался на экваторе и там знали толк в защите от зноя.

Светлана боялась змей и насекомых, поэтому ее сапоги доходили почти до колен, но были сделаны по той же извирской технологии. Извирская короткая светло-желтая куртка, шелковая белая туника и хлопчатобумажные черные облегающие брюки, похожие на те, что были распространены в окрестностях Калантака в летнее время, но внимательный искушенный взгляд легко мог опознать в них летние легкие джинсы.

Дамард никогда не жаловался на жару, в любой момент он сам мог устроить холодильник где угодно. Гай немедленно этим воспользовался, попросив его наложить пару охлаждающих заклинаний на их с Мальшардом шатер. Дамард не успел закончить с одним шатром, как к нему выстроилась очередь погибающих от жары просителей.

– Это те же заклинания, которые извирские портные и обувщики накладывают на свою продукцию, – пояснил Дамард за ужином, – я вчера почитал о быте жителей теплых широт. Мы в Калантаке очень мало интересуемся образом жизни в других частях мира. А зря. Это весьма захватывает.

– В Сайнзе очень даже интересуются, – возразила Сури-Ди, – У них не возьмут в школу даже сильного мага, если у него нет интереса к таким вещам.

– Если бы мне имело смысл учиться в магической школе, я бы выбрал Сайнз, – признался Дамард.

– Я в любом бы случае выбрал бы Крамбль, – хмыкнул Гай и тут же добавил, – собственно, что я и сделал.

Кондэль и Брашард понимающе кивнули.

– Если школа выбрана не правильно, не по способностям и зову сердца, ученик долго в ней не задержится. Максимум год. Поэтому воплощениям Стихий не рекомендуют проходить полные курсы, им становится скучно, они быстро перерастают мастерством своих наставников и обучение теряет всякий смысл. Воплощениям Стихий нечему учиться в магических школах, – глубокомысленно изрек Брашард и, помолчав, добавил, – Хотя, говорят, дарик Наримар когда-то учился несколько лет в Сайнзе, прежде чем открыть собственную школу Ассагар, а ведь он воплощение Воздуха.

– Вот, пожалуй, в Ассагаре я бы не против была поучиться, – усмехнулась Света, – Мне очень нравятся ощущения от уроков с представителями воздушной стихии. Но это, скорее, развлечение для меня, чем реальное стремление к знаниям. К тому же Огня во мне многим больше, чем Воздуха, – и без какого-либо перехода спросила, – Мы на рассвете отправимся на поиски хорро?

Дамард зевнул в ответ. Студенты из их «группы» усиленно закивали, им надоело сидеть в лагере без дела и хотелось новизны.

– Давайте расходиться на ночлег, – постановил Кондэль, допивая свой вечерний отвар из душистых трав.

У самонаполняющихся бочек с водой уже выстроилась очередь. Гай с тоской подумал о теплой ванне, больше похожей на бассейн, но, увидев, что его прыткий сосед уже утащил к ним в шатер два ведра с водой, воспрянул духом. Он не сомневался, что Дамард и Света, обитающие в своем шатре вдвоем, могут улизнуть домой на несколько часов в любой момент ночи. Сам же он до сих пор не определился насколько ему следует афишировать дружескую непосредственность отношений с домом Верховных Магов. Ему казалось, что, если он начнет пропадать со Светой и Дамардом, он уже не сможет «быть на равных» со своими коллегами и сокурсниками. Он поступил в школу «Крамбль» чтобы побыть простым смертным и не готов был расстаться с этим образом.

– Мальшард, а ты случайно не в курсе, когда великий магистр Наримар учился в Сайнз, все знали, кто он есть? – спросил Гай, плюхнувшись на свою походную раскладушку.

В охлажденном Дамардом шатре теперь было свежо и приятно.

Мальчишка выставил голову из походной душевой (на самом деле простого корыта, огороженного непрозрачной ширмой, обтянутой непромокаемой тканью, рядом с которым располагалась полка для ведер с водой и кувшина).

– Говорят, в те времена никто не знал, кто он есть на самом деле, даже сам дарик Наримар. Он прибыл в Калантак из северного утаирского города Кольёр, что у границы земель тьмы и бури. Дарик Волрклар лишь спустя пару лет узнал о талантливом ученике Сайнза и распознал в нем воплощение Воздуха.

– Так дарик Наримар родом с Утаира, – протянул Гай.

Мальшард кивнул и вновь скрылся за ширмой.

Судя по звуку, он организовал себе настоящий душ заклинанием распыления. Гай несколько раз пытался воспользоваться этим заклинанием, но вода у него тут же высыхала, а вовсе не превращалась в мельчайшие целенаправленно падающие брызги.

«Черт с ним, с душем» – буркнул про себя Гаитоэрант и, пробормотав заклинание очищения тела и одежды улегся поудобнее.

– Как я тебе завидую! – воскликнул Мальшард, выбравшись из купальни и учуяв лаймово-ментоловый след в воздухе после произнесенного заклинания, – А мне приходится корячиться с водой. 11 уровень заклинаний без цесмарилов мне не дается, хоть тресни.

– Я не могу запомнить какое заклинание к какому уровню относится, – признался Гай, великодушно очистив одежду мальчишки от пыли и пота парой слов.

– Спасибо! – поблагодарил тот, влезая в свежую рубашку, – Как же хорошо то! Насчет уровней заклинаний, тебе это не нужно. Тебе даже «белый огонь» без цесмарилов дается, значит ты освоишь любое заклинание первой ступени. Ты пробовал произносить «формулы власти» когда-нибудь?

– Я слышал только, что можно подчинить пространство и материю своей воле, но я не совсем понимаю зачем это делать и при каких обстоятельствах, – пожал плечами Гай, одним щелчком пальца зажигая огонь в светильнике у своего ложа.

Мальшард будучи ведьмаком прекрасно видел в темноте и не отличал разницы между тусклым освещением и его полным отсутствием.

Мальчишка завалился на свою походную кровать и мечтательно проговорил:

– Формулы власти – это высокая ступень магии. Именно такая магия создала лес дари Йольрики, живые лабиринты дари Тасимы и сады камней дарика Кадана. Эта магия создает совершенно уникальный мир на ограниченном пространстве, какой ты сам захочешь. В Калантаке есть здание – «Круг Магов», ты ходишь там каждый день. Вот вроде это обычное городское здание, но внутри него действуют совсем другие физические законы – это мир Великих Магов посреди города.

– Ты загнул, – усмехнулся Гай, чей городской дом смотрел половиной окон на «Круг Магов».

– Ты знаешь что такое Паутина Мирасо? – спросил Мальшард.

– Подвал в «Круге Магов», как я слышал.

– Это для простоты восприятия так говорят. На самом деле Паутина Мирасо – это сплетенная из времени и энергии пространственная ловушка. То есть для попавшего в нее останавливается время, он как бы отключается от собственной энергии и энергии мира, он перестает существовать, но не умирает, разумеется. Вот Паутина Мирасо – это классика высшей ступени магии. Только воплощения Стихий могут освоить это заклинание.

– Другим не хватает магии? – уточнил Гай

– Другим не хватает бессмертия, – усмехнулся Мальшард, – Воплощения Стихий напрямую соединены с силой своей Стихии, конечно, их тело может умереть, но их магия фактически бесконечна, потому что нет грани, которая бы отделяла, к примеру, дарика Наримара от стихии Воздуха в целом. Или дарика Волрклара от стихии Эфира. Кстати, учитывая, сколько живут воплощения Стихий, я бы считал их в принципе вечными.

– А ты знаешь, примерно, сколько ты проживешь, если, конечно, специально не будешь искать смерти?

– Магистр Брашард считает, мой потенциал сопоставим с его собственным, то есть от 650 до 750 лет, пока нельзя сказать наверняка, все же я подросток и мой потенциал может раскачаться еще чуточку больше.

– Ну, это довольно долгая жизнь, – кивнул Гай, почему-то обрадовавшись.

– Ты точно проживешь дольше, – усмехнулся мальчишка ведьмак, – магистры Кондэль и Брашард спорили тысячу лет или больше. Ты как будто сдерживаешь себя, боишься своих сил.

Гай засмеялся, решив не врать.

– Я просто мало знаю о мире и своем месте в нем.

Мальшард долго молчал, Гай уже подумал, что его сосед задремал, когда вдруг прозвучал вопрос, который не раз звучал в более завуалированном виде:

– Говорят, ты Гаридаль из Хоррата и тебя излечила от безумия Великая Госпожа Солеа, это так?

Гай вздохнул и приложил все силы, чтобы не соврать, естественно, не говоря всей правды.

– Не обсуждай это особо, если сможешь. Да, я помню жизнь Гаридаля еще до того, как его постигло несчастье, я помню его детство. Но я другой сейчас. Гаридаль прожил на свете несколько лет, а после перестал осознавать что-либо. Теперь я – Гай. Не Гаридаль, нет.

– Я понял, спасибо за откровенность. Я клянусь, что не буду говорить об этом другим, слово ведьмака! – порывисто заверил его Мальшард.

– Верю, – усмехнулся Гай. Слово ведьмака дорогого стоило, это он успел усвоить за время пребывания в Алаутаре.

– Слушай, а какой уровень у заклинаний щитов?, – вспомнил он, что хотел спросить с самого начала, а заодно увел разговор подальше от скользкой темы.

– У простого энергетического щита 7 уровень, у щита огня 8, у щита воды или воздуха 7 или 8, зависит от того, насколько маг близок к этим стихиям. У меня без проблем и цесмарилов получаются все щиты, кроме огненного, как назло, – вздохнул мальчишка.

– Ты маг ледяного дождя, откуда тебе огненные щиты брать? Твой потенциал из другого концерта, – Гай усмехнулся про себя, машинальному переводу на пардэн слова «опера».

– Я знаю, все равно обидно. Я один из самых сильных потенциально магов среди студентов тут, и в результате нуждаюсь в особом внимании и защите, когда тот же бездарь Фордкар будет в отряде Дамарда и Светланы, а он только и может, что заклинания восьмого уровня освоить без цесмарилов.

– Ты не справедлив к Фордкару, я много раз тебе это говорил, – хохотнул Гай. Его всякий раз веселило это имя.

– Ты сам ржешь всякий раз, когда он путает самые простые заклинания. Он рассеян и тороплив, ужасное сочетание качеств характера.

«Особенно с точки зрения ведьмака» – чуть было не добавил Гай. Для практичных, высоко ценящих умение сохранять хладнокровие в любых ситуациях, суждениях и высказываниях ведьмаков быть «торопливым и рассеянным» значило считаться «глупым». Главная проблема Фордкара была как раз в том, что он был ведьмаком пальори. Будь он аркельдом или калатари никто не ждал бы от него того, что он будет сначала думать, а потом говорить или делать, поэтому все промахи становились заметнее и неожиданней, хотя, казалось бы, все могли бы и привыкнуть давно к такому своеобразию парня.

– Ой, ладно, давай спать, – засмеялся Гай, вспомнив дневную тренировку, когда Фордкар случайно создал щит сзади себя и подпалил им собственный зад, – Надеюсь, завтра все в группе Дамарда и Светланы вернутся из разведки с целыми штанами.

Мальшард также рассмеялся вспомнив, видимо, тот же самый эпизод.

Утром группа Дамарда и Светланы выступила в поход еще до рассвета. Гай проспал сей замечательный момент, но расстроиться по этому поводу не успел, потому как Брашард предложил обойти дозором все уже хорошо известные маршруты: до Катра, до бившего в горах родника, служащего им источником питьевой воды, и до дороги в небольшое поселение Крошки. Естественно, возражений не нашлось и после завтрака их группа покинула лагерь

Гай был единственным неведьмаком в своем отряде. Ведьмаки являлись крайне неблагодарной аудиторией для желающих посетовать на жару, усталость или быстроту ходьбы. Тем более и магистр Брашард и три студента их группы принадлежали к касте пальори и просто не замечали такой ерунды как зной и неблизкие расстояния. Ведь они шли, с их точки зрения, неторопливым шагом, у них была вода с собой и никакого лишнего груза – прогулка и только. Ну, и что, что по сорокаградусной жаре десять километров по не самой ровной дороге.

Гай не собирался жаловаться, справедливо полагая, что «сам виноват» и «а что ты ожидал?», но про себя благодарил предусмотрительность Дамарда, убедившего его купить извирский плащ накидку и извирские же сапоги.

Вначале они дошли до родника, наполнили свои фляги водой, затем дошагали до перекрестка Крошки-Катр и оттуда уже направились в город Катр.

Местность не радовала красотой и разнообразием пейзажей – камни, песок, пыль, нагромождения камней, клочки пожухлой травы, скалы, валуны. Даже крошечного болота, ручья или лесопосадки не удалось увидеть за все время их пути. Брашард шел несколько впереди, больше для того, чтобы дать возможность студентам свободно общаться между собой, чем вследствие какой-либо необходимой предосторожности. Гай замыкал шествие по этой же причине, а еще потому, что не поспевал за неутомимыми ведьмаками пальори. Меж тем Мальшард, Калиида и Морград смеялись, шутили, успевали пародировать однокурсников, рассказывали друг другу смешные истории и действительно выглядели как студенты на прогулке.

– Как думаете, сегодня кого-нибудь найдут? – спросила Калиида, – До дымного землетрясения, по расчетам магистра Кондэля, осталось самое большее три дня, скоро тут будет сумрачно и никаких запахов. Говорят, можно есть грязь и не чувствовать омерзения в эти дни.

– Фу, – скривился Морград, – Наверное, придется следить за всеми и своей едой, чтобы никто не подкинул в тарелку дохлую крысу…

– Варэль может, – засмеялась Калиида, – он над братом постоянно подшучивает.

– Кстати, именно после дымных землетрясений появляются хорро, – вдруг вспомнил Гай, отхлебнув воды, – Мне один аркельд из Катра сказал.

Студенты дружно уставились на него, ожидая продолжения. Гай не успел что-либо добавить, поскольку их окликнул Брашард, указывая куда-то вверх и вправо.

– Это тьма! – обалдело воскликнул Мальшард, обернувшись в указанном направлении.

Гай увидел лишь смутную тень у одной из скал в километре к югу от дороги.

– Густое черное облако! Это оно и есть? – Калиида то и дело переводила взгляд с Брашарда на Гая.

– Скорее всего да, это оно и есть, – подтвердил Гай и тут же добавил, – Я плохо вижу с такого расстояния, но, судя по вашим описаниям, очень похоже.

– Подойдем ближе? – обрадовался Морград.

Гай и Брашард переглянулись.

– Я могу быть уверен, что вы все будете соблюдать правила? – строго спросил магистр Брашард.

– Не приближаться к тьме ближе, чем на сто метров, держаться позади вас и беспрекословно исполнять приказы. Мы готовы, вы можете быть спокойны, – торжественно провозгласил Мальшард, сгорая от нетерпения.

Калиида и Морград молча кивнули. Гай поравнялся со старшим преподавателем и пошел вперед, изо всех сил стараясь не показать, что устал и совсем не проч отдохнуть часок другой в тени какого-нибудь камня.

Полуденное солнце превращало все поверхности, до которых дотягивалось, в раскаленную сковороду, даже через подошвы сапог чувствовался жар перетертой в пыль и песок горной породы. Тропинка начала забирать вверх. Им пришлось обойти два крупных завала, прежде чем они вышли на относительно ровную дорогу, ведущую по краю длинной насыпи из крупных острых камней.

– Такое ощущение, что обвал устроен нарочно, – буркнул Брашард, осматривая очередную вставшую у них на пути преграду из огромного камня посреди тропы.

– Вероятно, так и есть, – отозвался Гай, вспомнив, как надежна была укрыта от посторонних глаз полянка Эвара, – Хорро – сильные маги. Они не помнят большинства заклинаний, но их потенциал вполне может обходится мыслеобразами. Поэтому вообще не удивлюсь, если это есть запертая от нежелательных гостей дверь.

Брашард вытянул вперед руки и произнес несколько тихих слов. Камень слегка осел с одной стороны, образовался достаточно пологий склон.

– Да, защитных заклинаний нет, а порода неплотная, ее уже трансформировали до этого. Можно сказать, это просто увеличенный в размере камень. Наш визит нежелателен.

Гай с тревогой осмотрелся по сторонам.

– Так, господа хорошие, как хотите, но я вас накрою своим обычным энергощитом. Не гундеть! – постановил он, немедленно выполнив угрозу.

Над студентами завис прозрачный, слегка отливающий на солнце золотом купол.

– У хорро может быть оружие из другого мира, – пояснил он в ответ на немые вопросы во взглядах и добавил, глядя на Брашарда, – Ты тоже воспользуйся щитом, мало ли, они же не знают, что мы им не враги. Население Катра крайне недружелюбно настроено ко всем хорро, на нас не написано, что мы не охотимся на них, а хотим помочь.

Брашард не стал спорить, накинул на себя энергощит и тем самым отбил желание возражать против этой предосторожности у студентов.

Гай выскочил вперед и, подняв вверх руки, крикнул:

– Мы безоружны, мы пришли вам помочь. Верховный Совет Алаутара считает, что хорро имеют полное право жить в этом мире! Выслушайте нас!

Ответом ему было молчание. Гай осторожно двинулся вперед, не опуская рук, ведьмаки шли чуть поодаль.

– Гай, тьма сразу за поворотом над тобой, – предупредил Брашард.

Однако Гай опасался вовсе не тьмы, он чувствовал затылком, что за ними наблюдают, вокруг громоздились камни, испещренные трещинами, в которые легко пролез бы не слишком плотный аркельд или калатари, да и пальори ведьмак сумел бы протиснуться, при остром желании. Гай боялся услышать звук выстрела, объяснять природу огнестрельного оружия ведьмакам он решительно не хотел.

– Мы пришли поговорить и сжечь черное облако, что висит у вас тут, – вновь прокричал он, – мы сожжем тьму и уйдем, если хотите, однако в ваших интересах все же выслушать нас. Мы хотим вам помочь.

– Эта дрянь рассеивается сама, не подходите к ней, ее сжигает солнце, – раздался глубокий усталый женский голос.

Брашард ощутимо вздрогнул, когда в пяти шагах от него сверху буквально слетела молодая красивая женщина. Короткая стрижка, светло-карие с зеленцой глаза, золотистый загар, высокие скулы, немного вздернутый нос. Она была бы похожа на аркельда, если бы не поблескивающие за спиной полупрозрачные крылья, напоминающие плащ.

Студенты зашептались, Брашард лишь поклонился.

– Эту тьму можно сжечь заклинанием «чудрир» или «белого огня», – невозмутимо продолжил Гай, – Позволите нам это сделать?

Женщина насторожено посмотрела на него, потом на его спутников и слегка кивнула.

– Вы сделаете нам этим большое одолжение.

Гай сделал знак Брашарду остаться на месте и прошел до того места, над которым болталось облако сплошной черноты. Оно будто привязанное висело на одном месте, ветер не трогал его. Едва ступив в его тень, Гай почувствовал, как на него наваливается тоска и усталость. Все вдруг стало казаться лишенным смысла и значения. Не колеблясь, он запустил в черноту сразу несколько вспышек огня. Словно бумага, тьма начала сворачиваться, постепенно прогорая.

Спустя три минуты от нее не осталось и следа, усталость и тоска ретировались, даже воздух, казалось, стал легче, свежее и чище.

– Больше нет у вас такой прелести? – улыбнулся Гай, возвращаясь к своим спутникам.

Крылья у незнакомки пропали, теперь ее никто не отличил бы от аркельда. Она как ни в чем не бывало беседовала с Брашардом, объяснявшим ей цели их экспедиции.

– Нам и одного было достаточно, – вздохнула она, поблагодарив Гая за избавление «от черноты», – Наша пещера выше, на скале, – она неопределенно махнула рукой вверх, – мы не спускаемся со скал после того, как узнали о ранении Дарибаля. Он скрылся в подземных лабиринтах, мы не знаем, жив ли он.

– Кто его ранил? – удивился Брашард.

– Охотники на хорро, – вновь вздохнула незнакомка, – мы не можем уйти сейчас, порталы открываются во время дымных бурь. Тогда нам начинают снится сны, через которые мы можем уйти.

– Вам не нужно уходить, – терпеливо повторил Гай, – жители Катра не знали, кто вы, теперь знают и любое причинение вам вреда для них также наказуемо, как любое преступление против жителей Алаутара с высоким сознанием. Это добрый и красивый мир и вы его часть.

По всему было видно, что незнакомка не готова немедленно поверить в сказанное, но ей очень того хочется.

– В нашем лагере будут рады вам, а вечером господин Дамард перенесет вас в Калантак и члены Верховного Совета подтвердят вам все, что мы говорим, – добавил Брашард, снимая энергощиты с себя и студентов.

– Я Шактира, – представилась незнакомка, – В мире из которого я пришла, меня звали Диана, но это не настоящее имя, впрочем, я привыкла и к нему.

– Очень рад знакомству, – церемонно поклонился Брашард, представился сам и представил всех своих спутников.

Ведьмаки в любом из миров оставались ведьмаками. Гай усмехнулся, наблюдая за тем, как серьезно и обстоятельно они подходят к, с его точки зрения, простым и неважным вещам – приветствиям, знакомствам, самопрезентации. Только очень могущественные ведьмаки могли позволить себе вольность забывать о «правилах хорошего тона». Да и то, при наличии могущества неформальность общения не была панибратством, а только попыткой поставить нового знакомого на один уровень с собой.

– Я не одна здесь, со мной Ката, – предупредила Шактира, – она почти ребенок…

– Все сказанное нами относится к любому хорро, оказавшемуся в Алаутаре, – заверил ее Брашард.

– Подождите тут.

Шактира вновь расправила крылья, едва заметные на солнце и не ощутимые как нечто материальное. Мальшард получил бы крылом по голове, если бы оно было материальным, однако он даже не почувствовал его прикосновения. Шактира взмыла ввысь и скрылась за ближайшим уступом, на кажущейся неприступной скале.

– Почему они кажутся жителям Катра опасными? – удивился Морград, – что в хорро такого страшного?

– Магия, крылья, тьма рядом с ними, то, что они из другого мира, – предположила Калиида, – Они пугают, если о них ничего не знать.

– И тебя? – хмыкнул Мальшард.

– Еще скажи, что когда ты впервые увидел хорро, ты не прибежал с криками «спасите, огромный летающий аркельд» – хихикнула ведьмачка.

Мальшард недовольно передернул плечами.

– Я же не знал.

– Вот и жители Катра не знали, – примирительно заключил Гай.

Пока они беседовали, Брашард разглядывал скалы вокруг, но все равно пропустил момент, когда перед ним опустились Шактира и девочка хорро, лет 13—15. Медный цвет волос, россыпь веснушек на носу, голубые глаза за тонкими стеклами очков – с точки зрения аборигена Алаутара, ее внешность казалась экзотичной. Веснушек тут не было ни у кого, так же как и крыльев. Гаю же, напротив, это лицо показалось чересчур обыкновенным. Ни калатарийской утонченности, ни ведьмацкого магнетизма – обычное человеческое лицо, несовершенное, по-своему привлекательное, но на фоне по-настоящему красивых и ярких лиц алаутарцев весьма неприметное. Нос обгорел и шелушился, кудрявые медно-рыжие волосы в беспорядке разбросаны по плечам, сама худенькая – обычный угловатый человеческий подросток с еле заметными серебрящимися в солнечных лучах крыльями, до которых невозможно было дотронуться. Одежда на обеих была явно из Внутреннего Поля.

– Это Ката, – представила свою спутницу Шактира, – В некотором смысле она моя дочь, но только в последней жизни, так то мы подруги много жизней подряд.

Брашард виду не подал, насколько удивлен. Гай мог только догадываться, а вот молодежь потеряла дар речи от этого заявления.

– Я не помню ничего дальше этой жизни, кроме того, что единственное мое имя – Ката, – добавила масла в огонь любопытства девочка.

– Не страшно. Если захотите вспомните, у вас будет такая возможность, если не захотите, у вас будет возможность этого избежать, – улыбнулся Гай, – Так вы согласны идти с нами в лагерь?

Шактира и Ката согласно кивнули. Вещей у них не было при себе.

Обратный путь до лагеря занял около трех часов, девушки шли медленно и их никто не торопил. Гай мысленно проклял все. От долгой ходьбы, солнцепека, пыли, набившейся во все складки одежды, и усталости он готов был выть и лезть на стену. А когда вспоминал, что весь доступный ему походный комфорт – это относительно прохладный шатер и походная кровать-раскладушка, готов был вовсе рыдать в голос.

Ката рассказывала о специфике памяти хорро и их похожести на аборигенов миров, в которых они рождаются. Оказалось, в детстве все родившиеся во Внутреннем Поле хорро похожи на людей, с возрастом они начинают осознавать свои магические способности и после 25 лет сильно меняются внешне. Скрывать свою непохожесть и силу становится невыносимо, поэтому они уходят через собственные сны в другие миры. Но и там редко находят покой и счастье.

– Вы похожи на всех магов Алаутара, – заключил в конце ее рассказа Брашард, – Пятнадцать лет – это возраст первой силы, когда ребенок становится способен полностью осознавать и работать с данными ему при рождении способностями, двадцать пять лет – возраст полной силы, когда магический потенциал полностью стабилизируется.

– Я могу заставить предметы лететь мне в руки, могу, наоборот, отшвырнуть от себя что-то или сделать большим или маленьким, только я часто делаю это случайно.

– Верно, так и должно быть. Тебе же еще нет 15?

– Мне 14…

– Вот через год случайная магия перестанет тебе докучать, – заверил ее Брашард, – заклинания могут не получаться, когда ты хочешь, но точно не будут получаться без твоего явного намерения их воспроизвести.

Шактира большую часть пути была погружена в собственные мысли, время от времени бросая изучающие взгляды на Гая. Улучив момент, когда они оба слегка отстали, она все же задала мучающий ее вопрос:

– Ты ведь тоже из Внутреннего Поля. Ты скрываешь это?

Гай неопределенно пожал плечами.

– Я знаю о Внутреннем Поле больше, чем все жители Алаутара вместе взятые, но мои знания имеют природу, которую я не готов обсуждать, – нашелся он в итоге, – Я даже не могу объяснить того, что, возможно, хотел бы.

– Сны?

– Можно сказать, да, – улыбнулся Гай, подумав, что вся его нынешняя жизнь в некотором смысле сон. Сон Великого Огня – Гаитоэранта.

В лагере их встретили сенсационными новостями – группа Дамарда и Светы обнаружила в горах к югу следы, ведущие к подземным лабиринтам, а еще группу из четырех охотников на хорро, прочесывавших восточные болота вблизи Катра. Охотников на хорро пришлось отправить в Калантак для беседы с магами Верховного Совета. Они пытались сопротивляться и напали на Фордкара, тот не придумал ничего умнее, чем применить заклинание огненного щита и в результате нападавшие обожгли свои филейные части. Теперь охотники на хорро лечились и перевоспитывались одновременно во владениях дари Тасимы. А вот по следам в лабиринты Дамард и Света не рискнули идти сегодня.

Новости группы Брашарда и Гая оказались не менее впечатляющими и пришли в лагерь вместе с ними. Шактира и Ката немедленно сделались объектами самого пристального внимания всех без исключения студентов, вольных слушателей и преподавателей. Прекрасно понимая, что от любопытства такого плана не уйти, Шактира на радость всем развернула собственные метровые иллюзорные крылья, сорвав восхищенные вздохи и даже аплодисменты особо впечатлительных студентов.

Обрадованные и удивленные отсутствием по отношению к себе настороженности или враждебности девушки постепенно расслабились и когда ближе к вечеру Дамард предложил им перенестись в Калантак во владения дари Йольрики, пожелавшей сделать их своими гостями, уже не ожидали никакого подвоха.

Как только Дамард вернулся, Гай и Светлана утащили его в шатер «посекретничать». Гай погибал от любопытства, ему было уже не до церемоний.

– Айра и Эвар пока останутся в доме у родителей, дари Тасима и дари Йольрика готовы принять в своих владениях всех хорро, которых нам удастся отыскать. У дари Тасимы квартируют сейчас эти охотники на хорро, завтра они вернутся в Катр, поэтому Шактира и Ката, конечно же, не могли сегодня отправится к ней, – улыбаясь объяснил Дамард, не дожидаясь вопросов, – Все члены Верховного Совета желают лично принять участие в проекте возвращения хорро домой.

– Не дали твоим родителям узурпировать эту миссию, – засмеялся Гай.

– Волрклар предложил Айре пожить у него! Представляешь? – продолжал Дамард, – Как только она поправится, она переедет на остров Волрклара, она уже согласилась!

Гай деликатно промолчал.

– Ты не удивлен, – прищурился Дамард, – Ты знаешь нечто мне неизвестное?

Света также вопросительно уставилась на него. Гай лишь руками развел.

– Ребята, извините, я не чувствую себя в праве об этом говорить. Это личное дело Волрклара. Возможно, он сам скажет позже, но я нет, я не могу.

Света и Дамард многозначительно переглянулись.

– Ну, скажем так, ты подтвердил наше предположение, – вздохнула Света, – И ты прав, говорить об этом не стоит.

Дамард извлек из кармана и увеличил литровую бутылку шотландского виски, вручил ее Гаю.

– Это тебе презент от Дарка, чтобы скрасить тяготы походной жизни. Завтра мы пойдем на поиски хорро впятером, если ты конечно, не против.

Гай любовно погладил бутылку.

– Вот за это спасибо, бальзам на израненную душу. Конечно я не против, я «за» руками и ногами при условии, что до или после я окажусь в ванне с настоящей водой.

– Завтра с утра, пока ты еще будешь спать, я договорюсь с Брашардом, чтобы ты отправился с нами. Студенты нам ни к чему в этой вылазке.

– Вылазке в ванную?

– В дом Дарка и Арикарды. У них есть ванна, даже три, как я понял, – засмеялся Дамард, – мы пойдем в лабиринты с ними. Раненным хорро, похоже, медом намазано лезть под землю.

На том и решили. Гай отправился спать счастливым. Правда виски пришлось поделиться с Мальшардом, который будучи ведьмаком, являлся тонким ценителем крепкого алкоголя. И, как выяснилось, Мальшард готов был стать фанатом виски.

– Где такое производят? Я поеду специально купить ящик этого чудесного вина, – восхищенно спросил он, допивая второй стакан.

– Друг передал через Дамарда, я не знаю, где он это взял.

– Скажи своему другу, что если он привезет этот напиток в Калантак и откроет торговую лавку, он станет богатым за неделю.

Гай мысленно представил себе налаженное производство виски в Алаутаре и не сдержал улыбки.

– Мне кажется, я сам однажды займусь производством этой прелести, если, конечно, пойму как это делается и смогу воспроизвести.

– Ты же учишься в Крамбле! Конечно, ты поймешь, как что-то можно сделать! У тебя теперь есть цель – изобрести способ сделать это самому.

– Отличная цель! – засмеялся Гай, опустошив свой стакан, а про себя подумал, что безумная идея совсем не так уж безумна и вполне осуществима на практике. От этой мысли стало тепло и приятно. Ну, еще, конечно, от выпитого.

Став смертным, Гай вновь получил возможность ощущать приятную расслабленность под воздействием алкоголя. И головную боль на утро, к сожалению, тоже теперь он ощущал в полной мере.

Мальшард сладко спал, когда утром в их шатер зашел Дамард, чтобы забрать Гая с собой.

– Вот ты спать! – хмыкнул Дамард, когда тряхнув друга в третий раз, наконец заставил того открыть глаза.

Гай смачно выругался, соскребая себя с раскладушки, одновременно пытаясь протереть глаза и восстановить картину событий. Дамард дотронулся до его макушки, щелкнув пальцами, дурнота моментально ушла, а головная боль слегка притупилась.

– Спасибо, – облегченно вздохнул Гай, надевая плащ.

В походных условиях все спали одетыми и даже в обуви, что тоже изрядно досаждало, но против негласных правил никто идти не желал.

– Я думал, ты не станешь все сразу пить, – усмехнулся Дамард, поднося к носу пустую бутылку, поморщился, тут же поставил обратно на низкий стол, – Крепкое, я бы не смог осилить за раз точно.

– Мне помогли, – хмыкнул Гай, кивнув на похрапывающего в другом углу шатра мальчишку ведьмака, – Я и выпил то столько, потому что боялся, что он прикончит все без меня. Ведьмакам нельзя показывать выпивку крепче 35 градусов, они ее пьют как воду и радуются, а я страдай.

– Ладно, не страдай, – Дамард протянул ему большую черную пилюлю, – запей это водой и все пройдет, это средство от похмелья. Яд змеи шиму и синий мох.

– Какая прелесть, – вздохнул Гай, безропотно проглотив лекарство, запив его целым кувшином воды.

Удивительно, но спустя пять минут все симптомы похмелья сошли на нет. Они как раз успели дойти до шатра Дамарда и Светланы.

– Я договорился с Брашардом и Кондэлем, у нас есть время до вечера, если мы не вернемся и не сообщим, как у нас дела, будет считаться, что нам угрожает опасность. На следующий день нас пойдут искать и сообщат в Катр. Конечно, такой вариант исключен по умолчанию, но правила, есть правила, – пояснил Дамард для Светы.

– Гай с нами для красоты? – улыбнулась она.

– Гай с нами как официальный представитель школы Крамбль, свободный от обязанности нести официальную ответственность за судьбы студентов и способный при этом в полной мере защитить себя, – хитро ухмыльнулся Дамард, – Эта экспедиция территория ответственности Крамбля, нам нужен представитель школы, если мы действуем под эгидой экспедиции.

– Как все сложно, – вздохнул Гай, – давайте уже тащите меня в ванную и завтракать.

В следующее мгновение он стоял посреди просторной светлой комнаты с окнами во все стороны.

На второй этаж вела винтовая лестница, каменный пол был отделан пестрой мозаикой. Некоторые окна занавешивали белые плотные шторы, некоторые были широко распахнуты, отчего в комнате гулял свежий морской бриз. Большую часть комнаты занимал кухонный остров, умещавший в себе мангал-плиту, широкую раковину для мытья посуды, тумбочки для хранения кухонной утвари и широкий стол для шести человек. Стол являлся продолжением «кухонного острова». В другой стороне комнаты располагался небольшой ступенчатый бассейн, который можно было бы принять за традиционную для Алаутара ванну, если бы не расположение с видом на кухню.

– Иди поплавай и сразу можешь позавтракать. – хихикнула Света.

– Издеваетесь? – полюбопытствовал Гай, – Что прямо тут?

– Это Катр, тут никого не удивишь наготой, – засмеялся Дамард.

– Это эксгибиоционизм, господа, – постановил Гай, немедленно стянув с себя одежду, оставшись в одних трусах, – придется сделать вид, что я в общественном бассейне… – и прыгнув в воду, заорал не своим голосом, – Мать вашу! Она ледяная!

Дамард и Света покатились со смеху.

С лестницы спустилась Арикарда в белой короткой, но непрозрачной тунике с вертикальными разрезами на рукавах и босоножках на высокой пробковой подошве.

– Привет, вы уже тут? Дарк одевается, сейчас спустится, – сообщила она и, взглянув на Гая, выбирающегося из ванны, тоже рассмеялась, – Прости, у нас тут не принято, как выяснилось, нежится в теплой воде, тебя, наверняка, не предупредили.

– Как ее нагреть? – поинтересовался он, усевшись на бортик бассейна.

– Попробуй «быстрый суп» – кулинарное заклинание, чтобы вода нагрелась до нужной температуры, только сразу реши, какая тебе температура нужна, – посоветовала Арикарда, – Дарк пользуется заклинанием «чудрир», кидает в воду огонь и она нагревается, но не слишком. Когда это пытаюсь сделать я, сразу половины воды выкипает, а та, что остается – крутой кипяток.

– Тогда мне тоже нужен «быстрый суп», – хохотнул Гай, – в собственном «чудрире» я сварюсь.

«Быстрый суп» приготовил ванну за минуту. Гай наконец-то получил долгожданное удовольствие, окунувшись в приятно теплую воду.

Дарк спустился в штанах и майке-сетке, явно стащенных из Внутреннего Поля, и босиком. Дамард и Света нашли в одном из шкафчиков хлеб, овощи и колбасу, вовсю хозяйничали, готовя бутерброды и салат.

– А ты что в трусах? – засмеялся Дарк вместо приветствия, – Тут самый шик нагишом по дому гонять.

– Я типа в гостях, я типа скромный, – заржал Гай

– Не выйдет из тебя истинного катрца, – покачал головой Дарк.

– Слушайте, а уборные тут тоже посредине комнат? – поинтересовался Дамард.

– Нет, – Арикарда засмеялась, – тут, спасибо им большое, не додумались до такого. Уборная тут одна на весь трехэтажный дом и она во дворе!

Гай от смеха глотнул воды и долго откашливался. Дамард застыл с открытым ртом, а Света невозмутимо уточнила:

– Чтобы соседям досталось аромата или есть какой-то иной смысл?

– Ой не знаю, какой смысл. Может, они экономят так, чтобы не использовать белый огонь самим, вынуждают соседей и прохожих, не желающих нюхать их выгребные ямы, запускать внутрь белый огонь, чтобы все сжечь. Тут нет централизованной системы очистки, как у нас. Тут реально канализация существует в виде глубокой дыры у забора с желобом для запускания внутрь белого огня. Учитывая, что тут способных на «белый огонь» даже с использованием цесмарилов на весь 30 тысячный Катр меньше десяти магов, на сжигании чужого мусора и дерьма они сделали себе состояние, – пояснила Арикарда, – Я бы тут не хотела жить слишком долго.

– Поэтому надо найти хорро как можно быстрее, – поддержал жену Дарк.

– А вода из ванн куда сливается? – спросил Гай, облотившись на бортик.

– Она очищается вот этим, – Дарк извлек из ящика одной из кухонных тумбочек банку с белыми шариками, подошел ближе, протянув Гаю, – бросаешь в воду этот шарик, он собирает всю грязь, налет и все, что ты наплевал тоже, становится большим, ты его вылавливаешь из воды и выкидываешь. И все. Вода чистейшая, плюй дальше. Тут ванны сливают пару-тройку раз в год и, то, как я понял, в порядке очередности потратится на полив общественных огородов за городом, для этих целей используют насосы и шланги, то есть вообще без магии обходятся.

– Хитрая система, – Гай выбрался из бассейна и, взяв банку, посмотрел на свет. Шарики слегка светились на солнце.

– Это, кстати, изобретение Крамбля, чтоб ты знал, – сообщила Арикарда, – несколько тысяч лет назад был у них магистр Берун, в честь него назвали эти шарики берунами. Идем завтракать.

Все уже расселись за столом, когда Гай закончил упражняться с очищением воды в ванне, оделся и присоединился к трапезе. Овощной салат, бутерброды с вяленым мясом и колбасой, похожий на брынзу сыр и кофе исчезли со стола за 10 минут.

– Как мы будем искать в подземелье этого хорро? – поинтересовался Гай, после того как уничтожил пятый по счету бутерброд.

– Я с утра был дома, посмотрел в зеркале Волрклара, куда ведут следы. Там темно, но все же есть несколько ориентиров – разметка на стенах, для тех, кто ищет воду под землей. Она подсвечивается заклинаниями, что создают световые сферы. В общем, мы перенесемся туда, где, по мнению нашего домашнего зеркала, может быть раненный хорро. Маме нужно видеть это место и тем самым определить его, а мне вполне достаточно того, что зеркало знает, что там есть несколько светящихся точек определенной конфигурации. Магия Тумана в этом смысле имеет преимущество перед магией Истинной Воды.

– Вы переоденьтесь, в пещерах холодно, наверняка, – посоветовала Светлана друзьям.

– Я даже обуюсь, – усмехнулся Дарк, – В этом расслабленном полуголом существовании есть определенная прелесть, но из города в таком виде лучше все же не выходить.

– Ты сейчас более расслаблен, чем я привык, – заметил Дамард.

Дарк неопределенно пожал плечами.

– Я теплолюбивое существо, а тут тепла во всех смыслах перебор, у меня включился, видимо, режим медузы и я подтаял на солнце.

Арикарда приобняла его, боднув головой в плечо.

– На материке Извир есть город Лаукар. Там тепло и удобно во всех смыслах, я покажу тебе это чудное место. Если хочешь, зимой можем пожить там. Ты грустишь зимой.

– Правда? Я как-то не замечал, – удивился Дарк.

– Да, – хором ответили ему сидящие за столом.

– Во Внутреннем Поле это называется сезонной депрессией, – добавил Гай, – Она у тебя точно есть.

Дарк задумчиво почесал кончик брови.

– Мне все равно хорошо, грусть не грусть, зима не зима, я не могу сказать, что мне бывает плохо так, чтобы я по-настоящему остро это ощущал.

– Просто твое «по-настоящему остро плохо» запредельно в понимании среднестатистического алаутарца, – вздохнула Света, – а то, что для тебя «как-то не слишком хорошо» на самом деле ощущается как печаль всеми, кто способен читать эмоции. Даже я вижу твою печаль, а я так себе эмпат.

Дарк кивнул, прекрасно понимая о чем речь.

– Солнце, тепло и море лечит сезонную печаль, так что зимой отправимся на Извир, в Лаукар, – подумав, заявил он поцеловав жену в висок.

– Это решено, – постановила та, доедая салат, – Я не дам тебе грустить еще одну зиму, не дождешься.

Пока Арикарда и Дарк переодевались в «приличную одежду», Гай уничтожал их запас продуктов, а Света кофе.

Наконец, все были готовы к путешествию. Вопреки обыкновению, прежде чем перенести всех на нужное место Дамард окружил их группу плотным прохладным туманом. Света непроизвольно вцепилась в руку Гая и самого Дамарда. Во вторую руку Гая неожиданно резко вцепился Дарк.

– Извини, тут просто очень темно, я чуть не упал, – пояснил он.

Гай после этого сообразил, что туман рассеивается, но видимости не прибавляется. Они стояли посреди сплошного мрака, пока вверх не взмыли четыре световые сферы, вытянув из темноты освещенный круг диаметром около десяти метров, дальше стеной стояла тьма.

Арикарда создала еще два световых шарика и запустила их далеко вперед, обнаружив тем самым два разветвляющихся коридора от того места, где они стояли. Еще один коридор обнаружился с другой стороны.

– Так, все интереснее и интереснее, – хмыкнул Гай, – Куда сначала пойдем?

– Может разделимся? – предложил Дарк.

– Нет, потом друг друга искать будем, а не хорро, – возразил Дамард, – отсюда легко и быстро могу выбраться только я. Вам придется долго плутать, прежде чем найдете путь наверх.

– Если не перестраховываться, как ты любишь, то ничего страшного. Вернешься домой, зеркало покажет наши следы от этого места, придешь по ним за нами и заберешь, – усмехнулась Арикарда, – Мы можем осветить тут все так ярко, что даже мама сможет визуализировать в полной мере карту местности.

Дамард поморщился.

– Не хочу я разделяться.

– Так и скажи, – буркнула его сестра.

– Я так и сказал, – пожал он плечами.

Света пропала на минуту из вида и все вокруг залил яркий солнечный свет. Сразу стало понятно, что они находятся в длинном и довольно узком тоннеле. На серых стенах рос неприглядного вида зеленовато-бурый мох. Один из разветвляющихся коридоров был явным тупиком, в котором происходило какое-то движение, что-то метнулось в глубину, пытаясь спрятаться от неуместного в данных условиях дневного солнечного света.

Не сговариваясь, все ринулись туда.

– Не подходите, я убью вас, – раздался хриплый голос, стоило им приблизиться на несколько шагов.

– Не стреляй, – выкрикнул Гай по-английски, – мы не охотники на хорро, мы пришли тебе помочь.

– Кто вы? Не подходите, – снова предупредил голос, громко хлопнул затвор.

Дарк и Гай одновременно загородили собой Дамарда и Арикарду, которые в свою очередь, просто опустили энергощиты и на себя и перед друзьями. Свет померк и рядом с Дамардом материализовалась Светлана, также оказавшаяся под его щитом. Световые сферы засияли ярче прежнего, подлетев ближе к выходу из коридора-тупика.

– Оружие Внутреннего Поля не причинит нам вреда, не поранься сам, – предупредила Арикарда, – Мы ищем хорро, чтобы сказать им, что Верховный Совет Алаутара признает их право быть частью этого мира. Вам не нужно прятаться, охотники на хорро ныне вне закона. Вы имеете все права и обязанности существ с высоким сознанием, живущих в Алаутаре.

Воцарилась тишина. Гай краем глаза заметил, что из коридора-тупика сверкнул свет, как от фонарика, будто кто-то что-то искал в темноте с помощью мобильного телефона.

– Вы уйдете, если я вас попрошу? – устало спросил голос.

– Да, уйдем, – быстро ответил Гай, – но подумай, много ли у тебя шансов, что ты выберешься из этих катакомб сам и сможешь объяснить на английском, удобном тебе языке, кто ты, зачем ты тут и почему…

– Мне удобен вовсе не английский, – вздохнул закутанный в рваное одеяло аркельд, пошатываясь, выходя из своего укрытия, – мне бы лучше на французском…

Выглядел он кошмарно. Бледное осунувшееся лицо, на котором жили только кажущиеся очень большими ярко-синие глаза, светло-русые волосы торчали во все стороны и на виске склеились от запекшейся крови. Аркельд хромал и хоть и был явно высок, шел ссутулившись, будто не мог разогнуться.

– Можно и по-французски, – усмехнулся Гай, с легкостью переходя на другой язык, – кидай сюда ствол, в Алаутаре не будет этой гадости, пока я тут.

– Это зажигалка, – с трудом проговорил Дарибаль, безропотно бросив к его ногам черный пистолет.

Гай поднял, проверил и убедился, что оружие бутафорское, одна форма, а по сути зажигалка, пришедшая в негодность. Не раздумывая, он спалил ее белым огнем.

– Я Дарибаль, – представился аркельд, – Если вы хотите убить меня, то пожалуйста, побыстрее. Я не хочу долго размышлять о том, насколько я доверчивый идиот и трус, оттягивающий неизбежное.

Дамард и Арикарда сняли щиты, подошли к нему с двух сторон.

– Не трогайте его, – предупредил Дарк, морщась, как от боли, – у него ребра сломаны, кости рук, нога и ключица, с ним надо аккуратнее.

Дамард и Арикарда отдернули руки как по команде.

– Это тебя охотники на хорро так уделали? – сочувственно спросили Светлана, также подходя ближе.

Дарибаль покачал головой.

– Я упал с довольно большой высоты, не рассчитав траекторию полета. Меня преследует нечто более злобное, чем недоумки из Катра. Нечто нематериальное. Моей магии не хватает, чтобы уничтожить это, оно горит, но всегда возвращается, стоит только мне заснуть.

– Идем отсюда, поговорим в более приятной обстановке, – постановил Дамард, протянув ему руку.

– Сожгите мой рюкзак, там много всякой дряни из другого мира, ни к чему, чтобы оно было тут…

Гай выбросил струю огня, которая проползла через весь коридор и яростно разлилась по стенам и полу тупика, из которого вышел раненный хорро. Тот смотрел на это необычное зрелище со смешанным чувством восхищения и ужаса.

Вокруг стало очень светло и жарко. Подземный стылый мрак покорно отступил в тоннели. В недрах бесконечного лабиринта что-то дрогнуло. Гай поспешил погасить огонь. С потолка посыпались камешки, внезапно пол заходил ходуном. Дамард схватил Свету за руку и выставив другую руку вперед крикнул:

– Все зацепились за меня! Живо!

Гай одной рукой ухватил Дарибаля за шею, второй крепко сжал локоть Дамарда, Дарк и Арикарда одновременно сжали его ладонь и запястье, вцепившись еще и друг в друга. Через пару минут, на место, где они стояли обрушился потолок, но их уже не было в подземелье.

Дамард перенес всех прямиком в гостиную первого этажа родительского дома. Дарибаль со стоном съехал вниз, едва Гай ослабил хватку.

– Прости, я знаю, что ты весь переломанный, но мне было не до деликатности, – виновато пробормотал он и, обернувшись к Дамарду, спросил, – Что это было? Это из-за меня?

– Нет, не думаю, – покачал головой тот, – Похоже, на землетрясение, скорее всего там проходил разлом, или не там, но просто тряхнуло.

– Надеюсь, с нашими студентами все в порядке…

– В порядке, не беспокойся, – кивнула Света, – Брашард и Кондэль организовали лагерь вдалеке от разломов и очагов дымных землетрясений. Они не меняются, каждый год все происходит по единовозможному сценарию.

– Теперь в окрестностях Катра сумрак и нет запахов, – улыбнулась Арикарда, – Мы непременно должны вернуться и на личном опыте убедиться, что вкус и запах имеют значение.

В гостиной материализовалась Кайлин, с лестницы спешно спускался Ордъёраин, а откуда-то со стороны столовой появились Барт и Халиф.

Пес тявкнул всего пару раз, словно почувствовав неладное, быстро замолчал.

– Мам, он весь переломан, – предупредил Дамард, когда Кайлин, едва поздоровавшись, склонилась над потерявшим сознание Дарибалем.

– Ох, да, плохо дело, – вздохнула она, – у него болевой шок, мне нужна чистая магия силы жизни, – с этими словами она исчезла, прихватив бесчувственное тело хорро с собой.

– Вы сами в порядке? – с беспокойством спросил Ордъёраин, оглядывая всех по очереди.

– Мы едва не попали под обвал в тоннелях, в Катре началось очередное дымное землетрясение, – беспечно сообщила Арикарда и тут же добавила, – ты не переживай, мы удрали прежде, чем на нас упало что-то крупнее пыли.

Несколько секунд Ордъёраин размышлял, как отнестись к ее сообщению и, видимо, не нашел ответа.

– Матери лучше этого не говори, – посоветовал он, слегка улыбнувшись, но взгляд еще раз словно сканером, заскользил по всей честной компании. Убедившись, что никто действительно не пострадал, он ощутимо расслабился.

– Как у вас тут дела? – спросил Гай, падая в мягкое кресло у камина.

– Эвар и Даника где-то гуляют, Айра пока слаба и в постели, Кадъераин на службе, Орвира и Карин в парке собирают барику, оказывается, она у нас тут растет в большом количестве, – невозмутимо доложил лис, также запрыгивая на диван, – Малика и Агелар сейчас явятся сами.

Халиф облизал руки Дамарда и Арикарды, тявкнул и рванул вверх по лестнице, навстречу молодым магам.

Кайлин вернулась спустя полтора часа одна. Все уже успели обсудить новости, попить кофе, поговорить.

– Дарибаль остался у дари Тасимы, – вздохнула она, отвечая на посыпавшиеся со всех сторон вопросы, – он поправится, но это не быстрый процесс, на нем живого места нет, удивительно, что он не умер от болевого шока.

– У него было с собой много наркоты, – усмехнулся Гай, – это лекарства Внутреннего Поля, которые там далеко не всегда используются правильно и по необходимости. Я сжег все, он сам меня попросил.

– Да, он сказал, что был целителем во Внутреннем Поле, – подтвердила Кайлин, – В любом случае, он бы долго не протянул, вы спасли ему жизнь.

– Хорро очень сильные маги, – заметила Орвира, к тому времени также присоединившаяся к разговору.

Карин и Халиф удрали играть на берег, но Барт остался.

– Судя по Эвару, они не понимают, насколько они сильны, – добавил Агелар, пристроившись на поручне кресла супруги. Та молча кивнула, соглашаясь.

– Тьма из него больше не вылетает? – поинтересовался Гай.

– Сейчас он как будто вовсе здоров, но следует помнить, что он в наших владениях, тут он под колпаком магии Истинного Огня, да и макалит с огнем у него на шее нейтрализует любой намек на горечь, – пояснил Ордъёраин, – Во владениях дари Тасимы и Наримара, Волрклара и дари Йольрики мы с Агеларом добавили огненных защитных заклинаний.

– И что же им всю жизнь не вылезать из-под ваших заклинаний? – удивился Гай.

– Мы что-нибудь придумаем, пока им придется потерпеть, – усмехнулась Кайлин.

– Если я хоть что-то поняла об этой тьме, это то, что самое оптимальное для хорро вспомнить все, что они так тщательно стараются забыть, прожить, переосмыслить и отпустить, – осторожно добавила Малика, – сказать легко, сделать трудно. И больно. И пока они будут вспоминать это все и переосмысливать из них тьмы вывалится столько, что можно погрузить в печаль и траур весь Калантак. Нужно обязательно сжигать всю эту дрянь. У Эвара получилось сжечь большую ее часть, но этот способ опасен и для него и для всех вокруг.

– Волрклар считает, что после дымного землетрясения появятся еще хорро, – сказал Ордъёраин, – сейчас их в мире пятеро, то есть вы всех нашли.

– Значит пока мы не съезжаем из Катра, – засмеялась Арикарда, – мы начали привыкать к ванне на кухне и уборной отдельно от дома.

– В Катре странные обычаи, – улыбнулась Кайлин, – дари Тасима долго объясняла охотникам на хорро, что не следует раздеваться до того, как ты зашел в ванную комнату, если приходится идти через гостиную.

Гай, Света и Дарк покатились со смеху, Арикарда и Дамард удивленно переглянулись.

– Как они кстати? – отсмеявшись, спросил Гай, – Усвоили, что зад способен гореть, если охотиться на хорро дальше.

– Ваш Фордкар их поразил нестандартностью оборонительной магии, – сквозь смех ответил Ордъёраин, – а уж меня как поразил…

– Не только тебя, – заверил его Гай, – Фордкар регулярно поражает всех.

– Мне все же интересно, они дальше намерены охотиться на хорро или этот парень их запугал? – хохотнул Дарк.

– Их запугал Наримар, ну, и я добавил немного, – усмехнулся Ордъёраин, – хорро – существа с высоким сознанием, имеющие все права жителей Алаутара. Любой, умышленно посягнувший на их жизнь, предстанет перед Верховным Советом и будет подвергнут «Аполидара» с памятью хорро. При этом им объяснили, что у хорро память долгая, а жизнь несладкая. В общем переживать эмоции и боль хорро ни у кого желания нет. Так что охотников на хорро скоро не останется. Сейчас еще не все в курсе, что хорро признаны полноправными жителями этого мира.

– То есть этих простили на первый раз? – уточнила Света.

– Этим хватило кары от Фордкара, – засмеялась Кайлин, – Ожоги задниц не самое приятное и быстро проходящее ранение. Утром я отправила их в Катр, они полны сожалений и раскаяния.

Гай вновь засмеялся, а вслед за ним и все остальные. Даже лис Барт, притворявшийся дремлющим, хихикал, уткнувшись в собственный шикарный рыжий хвост.

Вскоре с прогулки вернулись Эвар и Даника, усталые, счастливые, вымокшие под проливным дождем и даже не пытавшиеся обсушиться до того, как зашли в дом и увидели собравшееся в гостиной высокое общество. Естественно, им немедленно сообщили все новости.

За разговорами прошел практически весь день. В Катр друзья вернулись только после ужина. Сначала Дамард перенес всех в дом сестры. На Утаире давно стемнело, в воздухе висела странная прохладная дымка, поглотившая абсолютно все запахи и вкусовые ощущения.

Арикарда в качестве эксперимента открыла банку с жгучим перцем и положила на язык щепотку.

– Ничего! Совсем ничего! Попробуйте! – обрадовано сообщила она.

– Я тебе верю, – фыркнул Дамард, – Если ты не чувствуешь вкус, это не значит, что свойства перца пропали, сунешь в глаза, будет плохо…

– Да знаю я, – отмахнулась от него его сестра.

– Ладно, ребятки, нам пора в лагерь, – постановил, зевая во весь рот, Гай.

– Завтра мы походим по городу, узнаем побольше о здешней жизни, может, услышим что-то про новых хорро, а вы отдохните, – предложил Дарк.

На том и распрощались.

В лагере экспедиции царило оживление, несмотря на поздний час. Студенты и преподаватели вовсю изучали особенности восприятия в условиях «дымного тумана», экспериментируя с заклинаниям очищения воздуха. Все тщетно. Дымка не исчезала. Появление в лагере Дамарда, Светланы и Гая отвлекло всех от трудов, пришлось им заново рассказывать о случившемся.

Мальшард по привычке все записывал, чем одновременно смешил и восхищал Свету и Гая, между собой называвших его «независимой прессой». Фордкар, второй день переживавший о своем неудачном и несвоевременном заклинании щита против охотников на хорро, услышав, что маги Верховного Совета считают его поступок «неординарным и своевременным, полностью решившим вопрос о достаточности наказания для преступников, посягавших на жизнь существ с высоким сознанием», воспрянул духом.

– Тебе в любом случае надо быть более собранным и думать прежде, чем что-либо делать, – строго добавил Брашард, видимо, чтобы его подопечный не расслаблялся.

Сури-Ди исподтишка подмигнула растерянному студенту, а Кондэль, услышав о реакции на поступок своего студента Верховных Магов, откровенно обрадовался, так как и сам считал сложившиеся обстоятельства весьма удачными, а нетривиальность выбранного защитного заклинания заслуживающей поощрения, а вовсе не выговора. Будь Фордкар калатари или аркельдом и все прочие считали бы также. Однако Фордкару не повезло, он был ведьмаком пальори и спрос с него был соответствующий.

Гай про себя решил, что это несправедливо, но не мог понять, как к этому относиться. По сути, Фордкар был единственным исключением знакомым ему, когда мышление ведьмака настолько не было похоже на ведьмацкое. Он долго приглядывался к Фордкару, надеясь заметить признаки того, что он не ведьмак, а очень похожий на ведьмака аркельд, как Арикарда, которую выдавал только оттенок волос. Она была пепельной блондинкой, в то время как у всех ведьмаков волосы были абсолютно стопроцентно белыми. Однако Фордкар все же был ведьмаком пальори – высоким, крепким, сильным, беловолосым с ярко-салатовыми светящимися изнутри, практически лишенными белков, глазами, зрачки которых были вертикальными, как у всех ведьмаков. Молодой порывистый, креативно мыслящий, спонтанный и рассеянный. Будь он хотя бы марбо, ему бы нашли кучу оправданий, но Фордкар был несомненно пальори.

Посиделки растянулись до глубокой ночи. От костра шло тепло, вокруг струился дым, от него исправно слезились глаза, но ни намека на запах, только прохлада без вкуса и запаха.

Светлана задремала, привалившись к плечу мужа, заметив это, он распрощался со всеми до утра, исчез вместе с ней. Кондэль вспомнил о времени, велел всем немедленно отправляться отдыхать.

Гай и Брашард помогли ему установить видимые огненные щиты вокруг лагеря во избежание сюрпризов. Никто не ожидал тьму в гости, но почему-то не исключал такого поворота.

Во сне Гай организовывал производство виски в кустарных условиях, читал соответствующую литературу и продумывал устройство перегонного аппарата. А проснувшись, твердо решил попробовать все это в реале. В конце концов, Дарк мог достать ему любую книжку из Внутреннего Поля, а процесс производства он себе примерно представлял. Почему нет? Попробовать стоило.