Читать книгу Запах октября. Сборник рассказов к 100-летию Рэя Брэдбери - Яна Демидович - Страница 4

…Всё началось с похода в тот антикварный магазинчик. С чёртовой лавки, что Мэри углядела, пока они шли в ресторан.

– Дин, ты только посмотри!

Дин страдальчески поморщился, увидев широкую витрину, на которой в рядок сидели винтажные куклы. За ними, в пыльной комнатёнке, пропахшей старьём, виднелись шкафы и полки, забитые тем, что боготворила его жена – фанатка блошиных рынков.

– Пошли, пошли! – потянула его сияющая Мэри.

Хватило одного взгляда на неё, чтобы лицо расслабилось. Конечно, Дин подчинился. А как же? Как отказать любимой жене? Да ещё и в медовый месяц?

– Здравствуйте! – зайдя, первым делом прокричала Мэри.

Тишина. Только внезапный сквозняк, точно пёс, настороженно нюхнул их голые лодыжки.

Дин невольно поёжился. Вроде кондиционера не видно, однако прохладно, как майским утром. Особенно, после улицы, где правит знаменитая жара Флориды.

Но где же хозяин?

– Какая прелесть! – восхитилась Мэри, заметив сервиз, расписанный пегасами и розами.

Невдалеке что-то звякнуло. Прошуршала длинная юбка.

– Согласна. Премиленький, – улыбнулась кудрявая женщина, выйдя из-за шкафа, и Мэри подпрыгнула, чуть не уронив взятое блюдце.

«Потайная дверь?» – успел удивиться Дин, когда понял, что хозяйка – а это, без сомнения, была именно владелица лавки – в упор смотрит на него.

Блеснули очень белые зубы.

– Роуз О’Коннор. Хозяйка, – представилась она, словно прочитав его мысли, и Мэри тут же рассыпалась в комплиментах: ах, какой у вас ассортимент, да какие волосы, какой лук…

Волосы и правда были примечательные. Цвета красного золота, они были обвязаны алой тесьмой и доходили до пояса. В мшисто-зелёных глазах таилась усмешка, а платье выдавало любителя исторических реконструкций. Точь-в-точь средневековая ведьма, пахнущая мёдом и горькими травами.

Подавив зевок – эти лавки всегда наводили на него скуку – Дин отошёл от беседующих и стал лениво прохаживать вдоль стеллажей. Бронзовые пиалы, ложечки… Шкатулки и черепаховые гребни для волос… Всё это он видел не раз. Дома, в Сиэтле, у Мэри была целая кандейка для подобных безделушек.

…Впрочем, кое-чего здешнего у неё не было.

Дин остановился, углядев странные пузатые склянки. Витые, они чем-то напоминали восточные кувшины, где в сказках обитали джинны, – только без носиков. Каждый был запечатан пробкой с продавленным на ней словом, прозрачен и… абсолютно пуст.

– Тайфун. Памперо. Муссон, – негромко прочитал Дин на трёх из них.

– Это мои ветра, – вдруг шепнули рядом.

Дин вздрогнул: хозяйка появилась слишком незаметно и встала чересчур близко.

– Ветра? – неуверенно переспросил Дин.

Мэри, стоявшая где-то позади него, в районе прилавка, шумно копошилась в коробке с украшениями, попискивая от восторга.

– Да, милый. Они спят там, пока не разбужу, – сказала Роуз и чарующе улыбнулась во все тридцать два зуба.

Дин кашлянул и отодвинулся. «Милый»? Кажется, с ним неприкрыто флиртуют. Или это просто обращение, фишка всех, даже американских, ирландок?

– Э-э-э… А вы продаёте их? – спросил Дин и опять оглянулся на жену, чтобы вновь увидеть её спину.

Неприятное чувство, что здесь какой-то подвох, ловушка, родилось в районе копчика и сколопендрой поползло к голове.

Дин слышал о «мастерах», которые закупоривали воздух с места какого-нибудь супер-события в баночках, а затем продавали его. Но Роуз О’Коннор явно была не из таких. И Дин с опозданием понял, что она ему не нравится. Совсем-совсем.

Похожа на безумную.

– Продаю? Нет, милый, нет! – Роуз расхохоталась. – Разве можно продавать друзей?

Пальцы её ненароком коснулись руки Дина, и тот шагнул назад.

– Ну, это… это, конечно, здорово… но нам… нам пора. Мэри! У нас столик на время, забыла?

Дин решительно прошёл к жене и цепко взял её за руку.

– Мэри, ты заснула?

Она тряхнула головой.

– Ох, прости. Тут столько всего…

– Что-нибудь выбрали? – промурлыкала Роуз, неслышно подойдя. Глаза её, устремлённые на Мэри, вдруг хищно блеснули.

«Она ей не нравится», – нутром почуял Дин. Ей не по духу его красавица-жена.

– Я хочу брошь… и сервиз, и…

Дин дёрнул Мэри за руку.

– Опоздаем! Давай в другой раз?

– Но Дин, как же…

– Извините, спасибо за всё, мы спешим, – скороговоркой сказал Дин хозяйке.

Иногда, чтобы выдернуть жену из её винтажного мирка, приходилось применять силу.

– Мэри, скорей, опоздаем…

Но сейчас дело было не только в ресторане. Дин остро, резко ощутил, что зря, ох как зря они зашли в этот магазин.

«Ничего. Перебьётся. Сколько ещё тут таких лавчонок? Потом купит безделушку…» – всё думал Дин, пока они выходили на жаркую улицу.

И ведь дёрнул чёрт обернуться!

Дин чуть не споткнулся, увидев Роуз, что уселась на витрине среди кукол. Волосы её шевелились, как ветви ивы на ветру. Поймав взгляд, хозяйка лавочки широко улыбнулась – и послала ему воздушный поцелуй.

***

Шёлк приятно холодил тело. От Мэри пахло любимым лавандовым лосьоном, а ветерок с балкона, поднимая фату занавески, легче лёгкого трепал по волосам.

Медовый месяц. Как же это здорово…

Дин улыбался, обнимая жену. У них ещё три дня, полных безмятежного отдыха и удовольствий, целых три дня в солнечном Майами.

Он уже засыпал, когда Мэри завозилась в объятьях и, повернувшись, снова припала губами к его губам.

«Дорогая…»

Дин сонно ответил на поцелуй. Руки Мэри огладили его щёки и плечи, и тело её прижалось сильней. Поцелуй стал глубоким, жадным, медовым…

Но тут Дин запустил руки в её волосы – и дрёма слетела мигом. Напрочь.

Потому что у Мэри, носившей прямое каре, никак не могло быть таких длинных, кучерявых, как руно барашка, волос.

– Милый… – хрипло простонала Роуз О’Коннор в полумраке.

– Чёрт!.. – ругнулся Дин и, едва не упав с кровати, включил ночник.

…Мэри, что лежала на своей части кровати, приподняла голову.

– Что такое? Москит? – морщась от света, сонно спросила она.

Никакой рыжей Роуз. Никакого запаха мёда. Лаванда.

– Показалось, – извиняюще пробормотал Дин, выключая свет.

«Сон. Просто сон приснился», – подумал он, ложась обратно в кровать.

Но, немного подумав ещё, встал и крепко закрыл балкон.

***

День спустя, после обеда, Дин пошёл на прогулку в одиночестве, оставив Мэри нежиться в спа-салоне. Солнце припекало макушку даже через соломенную канотье – подарок жены; фруктовый лёд спасал лишь на краткое время, но в целом жизнь была хороша. Её не портило даже воспоминание о том сне. «Кошмаре», – поправил себя Дин, когда внезапный порыв ветра вдруг сорвал с него шляпу.

– Нет!

Чертыхаясь, Дин побежал за пропажей, и к нему тут же присоединились неугомонные местные мальчишки.

– Догоняй, догоняй!..

Глупо это, по-детски, но не может же он так просто распрощаться с подарком?

– Вон она! Глядите, мистер!

– Где?!

Коварный ветер швырнул несчастную шляпу на пальму. Качнул, точно дразня, и, опять подхватив, понёс дальше.

Дин не осознал, когда пропали все пацаны. Он встал как вкопанный, когда обнаружил себя на знакомой улице. И даже ругнуться не сумел, когда шляпа его, подхваченная порывом, скрылась в дверном проёме той самой лавчонки.

Дин сглотнул. Во рту появилась горечь – будто жевал сухую траву.

Они с Мэри так и не вернулись сюда: на их счастье, недалеко от гостиницы нашлась лавка куда больше и изысканней этой. Там жена и накупила себе вещичек. Но здесь…

Дин вспомнил липкий, медово-жаркий кошмар. Вспомнил ветры в сосудах. Встряхнулся.

«Чего ты как маленький? Это просто… причуды ирландки и сон. Просто сон. Не дрейфь. Пошли за шляпой!»

– Милый… – раздалось, как только он перешагнул порог.

Сквозняк захлопнул дверь, и, не успел Дин и слова сказать, на него, как смерч, налетела Роуз О’Коннор.

Щелчок – и окно скрыла бархатная занавеска. Второй – и в комнате вспыхнули огарки свечей. Третий – и платье упало к ногам, обнажив тело белее ирландских сливок.

– Милый Дин… – повторила Роуз, облизывая губы. От неё ещё гуще несло мёдом и полынью.

– Прекратите! – попятился Дин.

– Разве я не прекрасна? – задохнулась Роуз.

– Слушайте, мисс… миссис… я только женился. Я люблю свою жену, – зачастил Дин, уже напрочь забыв о шляпе.

«Вместе. В горе и в радости. Навсегда».

Дин смотрел на голую ведьму из страшных сказок. Фурию с ржаво-рыжими волосами и глазами, в которых начала посверкивать ярость. Дин верил – и не мог поверить в то, что видел.

– Ты отвергаешь меня? – прошипела Роуз, пока он пятился к двери. – Меня?

– Мисс… я…

– Любишь. Свою. Жену? – с отвращением отчеканила Роуз. – Эту линялую тряпку?

– Я…

– Отвечай!

Роуз выбросила вперёд руку – точно камень из пращи – и по комнате прошёл ветер. Завыл, припечатал Дина к двери.

– Я… люблю… свою… жену! – через силу, упрямо, повторил он.

– Убирайся! – взвизгнула ведьма.

Дин не понял, как оказался на улице. Упав на асфальт, он ободрал оба колена и ладони, но нечто – наверное, чувство самосохранения – заставило его пружинисто подняться и заковылять, затем пойти, побежать – как можно скорее и подальше от про́клятого места.

В ушах у него свистел ветер.

***

На следующий день погода резко испортилась. Вместо сухой жары зарядили ливни и грозы – да так, что неохота из номера выходить. Тем более, что Мэри простыла – прямо накануне отъезда.

– Знаешь, я не удивлюсь, если увижу на улице аллигатора, – заявила жена и, хихикнув, шмыгнула носом. – Столько воды!

– Ты выпила таблетки? – забеспокоился Дин.

– Да выпила, выпила, чего трясёшься? – деланно ворчливо ответила Мэри.

Дин закусил губу и не ответил. Не говорить же ей, что ему тревожно? Что вся эта серая муть за окном, привычная дома, здесь играет на натянутых струнах-нервах? Что со дня знакомства с чёртовой Роуз он потерял покой?

«Убирайся!» – она в ярости прокричала это, вышвырнув его… ветром? Хранила «друзей» в сосудах?..

Дин никогда не верил в сверхъестественное. Зато сверхъестественное, похоже, верило в него. Верило, что он может полюбить кого-то сильней, чем супругу.

Дин вздохнул, глядя на потоки воды за окном.

«А если ведьма начнёт мстить? Как мстят отвергнутые женщины?..»

– Бред, – фыркнул было Дин и ухмыльнулся.

Но порыв ветра, ударивший в стекло, вмиг стёр с его губ ухмылку. Кулаки непроизвольно сжались.

«Ничего. Скоро домой. Всё забудется…»

Дин всё думал об этом, сидя с чемоданами в аэропорту. За пределами его выл голодный пёс-ветер. Или целая стая ветров.

«Что за дурацкие мысли?»

Вслед за этой мыслью пришла другая: некрещённый в церкви всегда уязвим для тёмных сил. И Дин заёрзал на сиденье, посмотрел на дремлющую Мэри. Голова её покоилась на его плече.

А ведь она вообще атеистка…

Рейс отложили из-за погодных условий, и бессонная ночь прошла в аэропорту. Зато при отлёте выглянуло солнце – прощальный подарок Майами. Красота!

Полёт прошёл без происшествий. Сойдя с трапа, Дин улыбнулся родному городу и подумал:

«Всё будет отлично. Прощай, ведьма!»

…Но, стоило это подумать, как мимо пронёсся пахнущий мёдом ветер.

– Что случилось? – спросила жена, увидев, как Дин оцепенел.

– Ничего. Пошли, – отрывисто сказал он и потянул её к такси.

«Всё будет отлично».

Как же он ошибался.

***

– Ну и погодка, – присвистнул Ник, выглянув в окно. – Давненько такого не было…

Дин посмотрел на армию туч, что двигалась по небу в сторону их офиса, и нахмурился. Впрочем, особых причин для беспокойства не было. Они же не в Техасе, не среди поля? Тут не бывает смерчей.

Дин снова посмотрел на компьютер. До конца рабочего дня следовало закончить отчёт, и для этого требовалась предельная внимательность.

…Но мысли против воли возвращались к вчерашнему дню, когда они вернулись домой – и обнаружили выбитые стёкла окон.

Первая мысль была – воры: их ограбили, вынесли ценные вещи. В комнатах царил невероятный хаос. Однако, разобрав завалы, они с Мэри поняли, что ничего не украдено. Всё на месте, словно…

«Словно вдруг налетел ураган», – вслух договорила его фразу жена. Услышав это, Дин замер и вновь вспомнил ветер у аэропорта.

«Не может быть».

Ему показалось. Даже если ведьма и правда умеет обращаться с ветром, она слишком далеко. Она не может достать его здесь.

«…А если может? Ветры ведь летают по всему свету…»

– Роуз. Роза ветров, – невольно прошептал Дин.

За окном тут же прогремел гром, заставив его вздрогнуть.

– У-у, зверюга! – усмехнулся Ник и, поймав взгляд коллеги, объяснил: – Рычит, как пёс. Здоровенный такой, небесный!

– Тебе книжки писать надо. С такой-то фантазией, – пробормотал Дин, возвращаясь к отчёту.

Гроза близилась, вот уже на окно брызнули первые капли. В шею задуло, словно кто-то слишком сильно врубил кондиционер.

«Ник включил. Вечно ему жарко», – недовольно подумал Дин.

– Друг, убавь, а? Не хочу валяться с соплями!

Ник поднял взгляд от бумаг.

– Ты чего, старик? Он же выключен.

Моргнув, Дин оторвался от клавиатуры и взглянул на кондиционер. И правда. Откуда же тогда?..

В стекло резко, будто таран, ударил ветер. Что-то хрустнуло.

– Ч-чёрт. Вот это да! – протянул Ник и, плюнув на работу, достал смартфон, чтобы, подойдя к ближайшему окну, запечатлеть редкую картину.

На небе разворачивалось нечто невообразимое: тучи вертелись, как вода в сливе ванной, извивались и смешивались между собой, словно сминаясь в единый, громоздкий…

«Цветок розы. Чёрно-багровый цветок», – подумал Дин, напрочь забыв про отчёт. На загривке вдруг поднялись волосы, а сердце кольнула тревога за Мэри.

– Да, дорогой? – услышал Дин среди помех, набрав номер жены.

– Ты в порядке? Всё хорошо? У нас здесь гро…

За окном точно взорвалась атомная бомба. Мигнул и погас свет.

– Резервное питание где?

– Почему не работает?!

Повсюду в офисе загомонили сотрудники, замерцали смартфоны.

– Мэри, Мэри! – закричал Дин в трубку.

Помехи. Далёкий-предалёкий голосок:

– Да, дорогой? Да, дорогой? Да, дорогой?

«Что за?..» – успел подумать похолодевший Дин, когда в динамике зашуршал ветер. А следом раздался знакомый голос, источающий мёд:

– Что, милый? Не передумал, всё отвергаешь меня? Не боишься?

Смартфон выпал из пальцев и шлёпнулся на пол.