Читать книгу Серая площадь - Яна Дмитриевна Вышнепольская - Страница 3

Эрик с трудом разомкнул глаза. Перед ним, невозмутимо скрестив руки на груди, стояла симпатичная девушка с яркими малахитовыми глазами и бледной, почти белой кожей. Одета она была в тёмное бордовое платье, с длинными разрезами по бокам, обнажающих двух чёрных змей – по одной на каждую ногу.

– Очнулся, – выдохнула девушка. – Мало кто выживает после магии Мандериуса.

– Где я? – Рассеяно спросил Эрик, оглядываясь по сторонам.

Незнакомая комната была скромно обставлена старой мебелью: два деревянных стула, были поставлены практически в центре, а между ними, на белом махровом ковре, стоял небольшой квадратный стол с пустой посудой и графином, наполненном бурой жидкостью. Помимо стульев в комнате был книжный шкаф с двумя-тремя, но массивными по своему объёму книжками в коричневых переплётах.

– У меня дома, – белокурая девушка подошла к окну и закрыла его на щеколду. – Нам следует держаться безопасности: на Серой Площади становится опасно, Мандериус больше не будет церемониться, особенно после того, как показал всем своё настоящее лицо.

– Мандериус, – простонал Эрик и привстал. У него до сих пор жгло лицо и ломило всё тело, будто после тяжёлых физических нагрузок. Злая физиономия Мандериуса, ядовито ухмыляясь, шипя, растворилось в воздухе, – что произошло, когда я отключился?

– Ничего. Как только ты потерял сознание, я перенесла тебя к себе. Не беспокойся, твои друзья скоро прибудут.

– Перенесла? – Эрик непонимающе посмотрел на незнакомку.

Яркий луч лампы упал на бледное лицо спасительницы, и мальчику почудилось, что перед ним стоит вовсе не человек, а прекрасный ангел.

– Обычная телепортация, ничего особенного, – уныло отмахнулась от него девушка, – кстати, я забыла представиться. Меня зовут Эбигейл.

– Эрик, – юноша протянул девушке свою обугленную руку.

– Мило, – Эбигейл не стала её пожимать, – не хочу причинять тебе боль, – пояснила она.

Эбигейл подошла к столику и налила в прозрачный стакан содержимое графина.

– Ты сказала, что ко мне сейчас придут друзья, – Эрик озадаченно почесал макушку, наблюдая, как девушка наполняет второй бокал. Головная боль пульсировала в висках и запутывала мысли в прочный беспорядочный узел.

– Всё верно – светловолосый парень, кажется, его зовут Питер, и сумасшедший старик.

– Консус Лендер, – пробормотал Эрик, – он хороший человек.

– Хороший не всегда значит нормальный, – ухмыльнулась Эбигейл, протягивая бокал Эрику, – будешь чай или может быть вино?

– Нет, спасибо, – Эрик дотронулся до своего лица, – на данный момент мне ничего не хочется. Сколько я провалялся без сознания?

– Несколько часов. Не беспокойся, – Эбигейл настойчиво вручила Эрику в здоровую руку побуревший стакан, а сама села за стол, – чуть позже я наложу на твои раны травы, и все твои мучения уйдут.

– Какие травы? – вежливо поинтересовался юноша, делая несколько глотков. Содержимое фужера оказалось крепким и терпким вином. На удивление колющая боль, поражающая всю голову – отступила, вино вмиг оказало отпускающее воздействие, но обугленная рука продолжала гореть, будто всё ещё находилась в огне.

– Целебные, какие могут быть ещё травы в твоём случае? – Эбигейл наклонила голову в бок. – Но предупреждаю – сразу они не подействуют. Так что эту ночь ты проведёшь в лазарете у моего хорошего приятеля.

– Ты тоже была на балу? – Эрик пропустил слова девушки о лазарете мимо ушей.

– Пришлось идти. До меня дошли тревожные слухи, что на празднике будет особенный гость, – Эбигейл таинственно улыбнулась, – можешь только представить, насколько грандиозным было моё разочарование, когда я увидела там тебя?

– Не смешно, – Эрик фыркнул, – тебя-то я вообще там не видел.

– Разумеется, и тебя никто не спасал – Мандериус сам тебя перенёс сюда, – с колкостью в нежном голосе произнесла колдунья и посмотрела на большие песочные часы, стоявшие на книжной полке вместе с нешироким ассортиментом книг. – Твои друзья должны вот-вот прийти.

– Как ты ориентируешься по ним? – Эрик встал с жёсткого дивана и подошёл поближе, – как вы все это делаете? Они же жутко не понятные.

– Сам ты не понятный, – Эбигейл отставила бокал, – а мне более привычно полагаться на них, а не на то, что у тебя прицеплено к руке.

Эрик с досадой посмотрел на свои наручные часы – без батарейки от них не было пользы, но и снимать их, он не намеревался – с ними ассоциировалось слишком много славных воспоминаний, связанных с домом и семьёй.

– Хочешь сказать, что ты с собой носишь килограммовые часы, которые запросто умещаются в маленькой дамской сумочке?

– Естественно, что нет, – холодно произнесла Эбигейл, – в каждом здании есть песочные часы – даже у Мандериуса в замке они были. Или ты ничего не заметил, за тенью своей важной персоны?

Эрик пожал плечами. В комнате, где они провели с Мандериусом достаточный промежуток времени, не было никаких часов, тем более песочных.

– Мне было некогда искать занимательную атрибутику. Если ты не заметила, то Мандериус пытался меня убить.

– Да неужели? – Эбигейл театрально покачала головой. – Я склоняюсь к мысли, что он пытался это сделать не просто так – мы общаемся с тобой несколько минут, а у меня уже появилось жгучее желание огреть тебя чем-нибудь тяжёлым.

– Ты всегда такая холодная и циничная?

– Только по четвергам.

– Твои часы показывают и день недели?

– Мои часы показывают всё.

В дверь кто-то трижды постучал, прерывая назревающую ссору.

– Перестраховка не помешает, – проговорила Эбигейл и ушла открывать дверь.

«С ней будет тяжело», – мрачно подумал Эрик. Часы, которые он всё ещё с любопытством разглядывал (у Питера они были простыми, без узоров, маленького размера – по всей видимости – карманные), медленно отсчитывали золотистую крупинку за крупинкой, и, провожая их взглядом, юноша чувствовал, как его начинает клонить в сон. Песок гипнотизировал, а тишина расслабляла. После пережитого кошмара, где в главной роли великолепно блистал в свете красных языков пламени – Мандериус, Эрик ощущал необыкновенную апатию и крепкое желание заключить в свои объятия кровать. Несмотря на дикую боль, пронзающую его руку и плавно переходящую в ноги, Эрик вернулся на кожаный диван, где очнулся после сражения с Мандериусом.

– Эрик, – в комнату вбежал насмерть перепуганный Питер.

– Твоё лицо! – еле слышно произнес Эрик, разглядывая чудовищный ожог друга, – я надеялся, что ты останешься дома, там сейчас безопаснее, чем здесь.

– Всё хорошо, Эрик, – Пит натянуто улыбнулся и зачем-то прикрыл ожог ладонью, – я сейчас не чувствую боль. Она мне дала лекарство, – добавил он, кивая на Эбигейл.

Эбигейл, стоявшая в дверях, рассерженно фыркнула:

– Вот так впускай в свой дом людей – ни здравствуйте, ни до свидания, ни спасибо.

– Не обижайся на него, красавица, – Консус Лендер, верно корабль, медленно проплыл в комнату и ласково положил на плечо Эрика свою сухую руку, – скорее всего, мальчик имел в виду то, что пока он здесь, в доме будет весьма небезопасно.

– Хоть кто-то меня понимает, – Эрик прикусил губу. Рука мистера Лендера легла прямо на свежую рану, но говорить об этом он пока не решался. – Вы, наверное, очень расстроились, когда узнали, что Мандериус не тот, за кого его все принимают?

– Я доверял ему жизнь, дитя, – мистер Лендер грустно вздохнул, – но смысл жизни ведь не заключается в слепой вере человеку, которого ты почти не видел?

– А я никогда ему не верила, – сухо отозвалась Эбигейл, – вот ни единому его слову и поступку.

– Что будет дальше? – Эрик взглянул в туманные глаза старика, – Мандериус хочет разрушить барьер между моим и вашим миром. Ему нужно помешать.

– Думаю, что он сначала попытается пробудить древнее зло, то, что царило здесь задолго до появления людей, – Консус Лендер присел рядом с юношей, и со зловещим скрипом произнёс: – Адам. Его называют Анорамондом. Немногие помнят историю Адама, дети мои, но каждый знает про его прирученного зверя.

Эрик содрогнулся. По его коже пробежали мелкие мурашки, а вслед за ними, холодное волнение, пронизывающее до костей. Он уже слышал это имя – Адам – Клеменс ему о нём говорил. В памяти Эрика вспыхнула огнегривая отвратительная морда льва и узкие сплошные кольца змеи, обтягивающую шею, – золотое воссоздание чудовища на воротах Джоува Мандериуса. Неужели Адам и Мандериус как-то связаны?

– Химера, – быстро озвучил свою догадку Эрик. – Мандериус освободит химеру. Эбигейл вопрошающе посмотрела на старца:

– Неужели, ту самую?

– «Химера. Голова её покрыта львиной гривой, ибо она приняла форму льва. Туловище же чудовища больше напоминает туловище козла, копыта коего втаптывают в грязь всякого, кто потревожит его. А завершает зверя длинный массивный хвост, на конце коего шипит голова змеи, чей укус клыков смертелен для человека. И не было и не будет зверя страшнее, чем химера. И несёт она за собой лишь боль, пыль и разрушение, ибо из пасти льва вырывается ледяное пламя, способное уничтожить всё живое. Подчиняется этот зверь лишь Адаму, некоронованному Богу Богов – Анорамонду», – скрипучим голосом процитировал мистер Лендер. В комнате воцарилась нерушимая тишина.

– Значит, Мандериус не в силах контролировать чудище? – после нескольких минут тишины, нарушил молчание Эрик, – это отличная новость.

– Да, дитя, только истый хозяин изувера имеет власть над зверем. Но, Мандериус способен выпустить химеру из заточения, – старик нахмурил убеленные сединами брови, – таким вот нехитрым способом отвлечь нас от самого главного. Но боюсь, детишки, что после освобождения монстра, «самое главное» в корне изменится для нас.

– Мы можем попытаться опередить Мандериуса, – предложил Питер, внимательно слушавший короткий, но пугающий рассказ, – где вы говорите обитает зверюга?

Старик расчесал свою бороду пальцами и задумчиво уставился на графин с вином.

– Дитя, помнишь наше первое прощание на Серой Площади? – спросил мистер Лендер у Эрика, – в то утро, я вскользь упомянул «Денницу Мандериуса».

– Помню, – ответил юноша и коротко добавил: – вы мне сказали: «Пусть твой путь освещает денница Мандериуса». Я хотел поинтересоваться, что за «денница», но не успел – вас уже не было рядом.

– Утренняя звезда, она же денница Мандериуса, она же Ззвезда Предначертания – это магия извне. Можно ошибочно предположить, следуя из названия, что её послал сам Мандериус. Но мистер Джоув не имеет никакого отношения к этой магии – кем Звезда была на самом деле прислана, увы, мне неизвестно, – мистер Лендер остановился и глубоко вздохнул. Наконец, старик продолжил: – Ранним утром, покуда белолицее светило не покажется, луч магии освещает нашу тропу домой, а ночью, по старой легенде, едва подлинное солнце покидает горизонт, чары Звезды способны указать на место заключения химеры.

– Мы можем прямо сейчас отправиться в путь, – твёрдо заявила Эбигейл. – Нельзя терять время, Мандериус, скорее всего, уже направляется к зверю.

– Можем, – согласился с девушкой Консус Лендер.

– Одну минуту, – мучительно кряхтя, Эрик снова поднялся, – я иду с вами.

– Я вроде сказала, что тебе нужно в лазарет.

– Мы справимся, дружище, – улыбнулся Питер и показал большой палец. Ожог на его лице, при этом, опасно покрылся пузырями.

– Возможно, Мандериусу понадобится какое-то время, чтобы прийти в себя. Древняя магия отнимает много сил, да и девочка знатно его потрепала, – умилённо проворковал мистер Лендер, – однако не пойти нельзя. – Старик натянул на себя чёрный плащ.

– Я вас не отпущу одного, – Питер встал и целеустремлённо направился к двери, – это опасно.

– Что вы двое сможете сделать против магии Мандериуса? Один – старый как мир, второй…Ты, – Эбигейл ткнула Питера в живот, – если и идти – то всем вместе. – С этими словами, колдунья преградила обоим дорогу. – Я смогу вам помочь.

– Отлично, – Эрик озадаченно потёр лицо, – вы отправитесь навстречу своей смерти, а я буду спокойно лежать в лазарете и отдыхать. Спать и смотреть сны, где вас разрывает в клочья химера.

– Смерть! – неожиданно и восторженно воскликнул Питер, – Клеменс может нам помочь?

Вот о ком действительно думать Эрику не хотелось, так это о Клеменсе. Именно мужчина в чёрном пальто отправил его на практически стопроцентную погибель.

– Клеменс – нейтральная сторона. Он не сможет вмешаться. Да и не станет нам помогать, – скривился Эрик, – хотя сама идея мне понравилась куда больше, чем отпускать вас к химере. Пусть лучше его разорвут на куски.

Был ли мужчина в чёрном пальто поблизости или нелепое стечение обстоятельств таким злым способом сыграло шутку – Эрик категорично не мог утверждать, но полка, угрожающе висящая точно над его головой, словно услышав желчные слова, адресованные Клеменсу, стремительно рванула вниз и с неприятным свистом упала прямо на больную макушку юноши, причиняя дикую боль.

– Ай! – Эрик громко вскрикнул и с усердием потёр ушибленное место.

– Прости, – Эбигейл испуганно подбежала к Эрику, – ты в порядке?

– Да, – неуверенно произнёс тот, – жаль, что я всё ещё помню Мандериуса.

– Полка уже давно шаталась, а мне не было дела до неё, – девушка виновато погладила Эрика по щеке, – прости.

– Ничего страшного, – Эрик протянул то, что осталось от полки, и положил голову на мягкую подушку. Возможно ему и правда стоит остаться дома.

– Значит, решено, – Эбигейл взмахнула кистью руки и полка вернулась на своё место, – мы идём втроём. Но сначала нужно проводить Эрика в больничное крыло и наложить на его раны травы, – ведьма бросила испепеляющий взгляд на Эрика.

– Ага, – мрачно произнёс Эрик, – как на старые, так и на новые.

Эбигейл покрылась густыми алыми пятнами, что на её белой коже было особенно примечательно. Извинившись за странное происшествие, колдунья поторопилась наверх.

– Питер, хоть ты одумайся, – взмолился Эрик, – ты прекрасно видел, на что способен Мандериус. И прочувствовал на своей шкуре, – он многозначительно кивнул на ожог.

– Я видел, но что произойдёт, если Мандериус освободит химеру? Мы не бессмертны, и ты тоже.

Старик Лендер снова похлопал Эрика по плечу и промолвил:

– Ты храбрый юноша, но ты ранен. Мы не можем допустить, чтобы с тобой, дитя, что-нибудь произошло.

– Вы удивитесь. Но я довольно живучий, – Эрик ещё раз посмотрел на Питера, с надеждой, что тот всё-таки одумается и отговорит остальных, – меня только что чуть не убила полка – и как видите – живой.

– Дитя, – мистер Лендер не без тени лёгкого сомнения в голосе проскрежетал: – одно дело полка, но Мандериус… – старик помотал седовласой головой, – нет, дитя, с нами ты не пойдёшь.

– Дважды я не позволю себя обидеть, – задорно подхватил Питер, подмигивая, – а за старика с Эби не беспокойся. Я позабочусь и о нём, и о прекрасной даме твоего сердца.

– Я всё ещё здесь, – недовольно проскрипел мистер Лендер, обидевшись на «старика».

Эрик раздражённо выдохнул. Питер – упрямый до мозга костей, никогда его не послушает, будучи привязанным к одному мнению. Порой, ещё при жизни Аддерли, друзья сильно ссорились из-за различных взглядов: даже мимолётная тема о вкусовых предпочтениях могла развести их по разные стороны баррикады, но сейчас речь шла не о пирожках с вишнёвой начинкой или о тыквенном пироге, а о жизни и смерти.

– Она не дама моего сердца, – сердито проворчал Эрик, – мы знакомы с ней несколько часов.

– И она успела спасти твою шкуру, – хихикнул Питер.

Всё верно. Эбигейл избавила Эрика от верной смерти. Но это его не утешало – Мандериус, каким бы он не казался на первый взгляд, всё равно был во многом лучше остальных. Под нелепым костюмом затаилось зло, и Эрик был уверен, что никому из присутствующих не совладать с магом – чудесное спасение стало чудесной случайностью, а с древним колдовством сможет справиться лишь древнее колдовство.

– Я готова, – откуда-то сверху раздался женский голос.

Эбигейл спустилась к ним в комнату уже переодетая в джинсы и чёрную водолазку, в руках колдунья держала свиток с сомнительным букетом трав. Эбигейл присела на край дивана.

– Приложи эти цветки к лицу, а я займусь остальной частью твоего тела, – приказала она.

Выполнив строгий указ Эбигейл, Эрик обиженно отвёл взгляд. Его одолевала горькая обида и изматывающая мысль, что он находится в одной комнате со стадом упёртых баранов. Пока девушка обрабатывала его раны, он успел подумать о ситуации, которая красочной мозаикой, складывалась у него в голове – все раздумья Эрика сошлись в одном: ситуация вышла из-под контроля. Во-первых, нельзя было отпускать своих друзей одних. Это не только рискованно, но и опасно. Во-вторых, Эрик прекрасно понимал, что Мандериусу сейчас нужен только он. Зачем? Это известно одному лишь Мандериусу и, пожалуй, Клеменсу. И, наконец, в-третьих. Никто в душной комнате не собирался считаться с его мнением, даже лучший друг. Поэтому-то ситуация и вышла из-под контроля, а Эрику не остаётся ничего другого, кроме как обижаться и подчиняться равнодушной, к собственной жизни толпе.

– Что вы будете делать, когда найдёте место заточения химеры? – безучастно поинтересовался Эрик.

– Если Мандериус нас опередит, попытаемся его остановить. Если же мы сможем оказаться на месте раньше, то я наложу дополнительную магическую защиту, – пожала плечами Эбигейл. – Это война, Эрик. Мандериус изначально стремился всеми своими действиями её развязать. И у него получилось: никто из жителей Серой Площади не захочет превращаться в тёмных призраков и, тем более, становиться кормом для льва. Думаю, уже завтра мы поведаем миру истинную правду о Мандериусе. Благо, будет несложно – основную работу проделал он сам.

– А если чары не сработают?

– По крайней мере, мы выиграем время. Это немного, но и немало, согласись. – Эбигейл сделала ему перевязку и затянула бинт в прочный бантик. – Всё, я закончила. Полагаю, будет лучше, если я перенесу его в лазарет, – обратилась ведьма к Питеру и мистеру Лендеру.

– Мы будем ждать тебя здесь, дитя, – встревожено пролепетал мистер Лендер. – Тучи сгущаются.

– Сейчас ты почувствуешь лёгкое покалывание, но в целом будет приятно, – улыбнулась Эбигейл и взяла Эрика за здоровую руку, – у меня большой опыт в магии, поэтому предупреждаю сразу – лучше тебе не открывать рот и не отпускать меня три секунды. Иначе магия поглотит тебя и убьёт.

– Время своё возьмёшь? – Эрик с иронией кивнул на песочные часы, не обращая внимания на нерадостное предупреждение.

– Три секунды, – раздражённо повторила колдунья.

Через мгновение они уже стояли в сыром просторном помещении, где находились десятки больничных коек – молочные огоньки представили взору Эрику старые заржавленные кровати, печально провисающие матрасы, и отваливающиеся спинки. Поверх серых одеял более-менее приличных кроватей лежали изуродованные люди, на страдания которых было больно смотреть: с головы до пяток, их обгорелые тела были сплошь покрыты ожогами и глубокими гноящимися ранами – куда серьёзнее, чем те, которыми наградил их с Питом Мандериус – больные стонали и тихо плакали, пребывая в мучительной агонии. С потолка на Эрика капала ржавая вода, а под ногами, на деревянном покошенном полу росла голубая плесень и мох. Было видно, что больничное крыло не раз подвергалось нападениям – в стенах зияли огромные дыры, а стёкла окон были заколочены досками.

– Что с этими людьми? – ужаснулся Эрик, рассматривая искалеченного ребёнка пяти-шести лет, – кто это сделал? Мандериус?

Ребёнок слабо зашевелил губами, но слов, Эрик так и не услышал. Что-то в этом жалком комке, дрожащем и бьющемся в немой истерике, Эрику показалось чрезвычайно знакомым. Приглядевшись, он узнал в ребёнке девочку у фонтана, в центре Серой Площади. Да, несомненно, это та самая красивая маленькая девочка с огненными рыжими волосами, выпрашивающая платье у родителей, но теперь она не казалась жизнерадостной и милой. От её густых волос осталось одно воспоминание – на обугленной голове виднелся клочок сожженных волос, больше напоминающий теперь пришитые нити. Возле кровати, Эрик не сразу увидел уснувшего отца девочки – Алоис беспокойно спал, уткнувшись носом в холодную стену.

– Всё что ты сейчас видишь – всё дело рук Мандериуса, – в палату зашёл нездорового вида мужчина в белом халате, – добрый вечер. Эби, ты, как обычно, в своём репертуаре, – нахмурился доктор.

– Магнус, прошу, – Эбигейл подошла к мужчине. – Его зовут Эрик Беккет, и он очень сильно нуждается в твоей помощи.

– Здравствуй, Эрик Беккет, – доктор слегка поклонился в знак своего приветствия. – Останешься? – обратился врач по имени Магнус к ведьме. Та отрицательно замотала головой:

– У меня сейчас есть очень важное дело, но утром я обязательно загляну к тебе, – после этих слов Эбигейл чмокнула Магнуса в щёку и растворилась в воздухе, словно её здесь и не было.

– Вот так всегда, – Магнус грустно вздохнул.

Эрик не сводил глаз с доктора. Внешне тот был похож на Мандериуса: те же чёрные бездонные глаза, узкий приплюснутый нос и жемчужные, почти белые волосы до плеч. Мужчина был высок и недурен собой, а лёгкая, практически незримая улыбка, придавала его образу изюминку. Одновременно с тем что-то их существенно различало со злым колдуном – теплота и доброта, коих у хозяина бала Эрик так и не увидел, сияли на овальном лице доктора Магнуса, ярче дорогих украшений в волосах Мандериуса.

– Я знаю, о чём ты сейчас подумал, – Магнус подошёл к свободной кровати. Каждый шаг давался ему с непомерным трудом. – И ты прав. Я младший брат Мандериуса.

Эрик вздрогнул. Его как будто окатило ледяной водой из проруби.

– Этого не может быть., – осторожно проговорил он, – младший брат Мандериуса погиб. Я прочитал об этом в журнале.

– По моей инициативе, – Магнус кивнул, – один хороший знакомый согласился принять на себя ответственность за моё якобы убийство. Алеред Стефанэс. Древний маг, которому уже наплевать на свою репутацию.

– Я не совсем понимаю, сэр, – Эрик осёкся, – зачем вам это?

– Чтобы огородить свою больницу от Мандериуса.

– Эти ожоги оставил он, – юноша жестом указал на следы древней магии, отпечатанные на своей коже – раны, заботливо обработанные Эбигейл. Неприятный осадок после встречи с Мандериусом вновь стал образовываться на стенках его души в момент, когда Эрик осознал, что находится совсем рядом с братом чудовища, но невероятная успокаивающая теплота, исходящая от доктора, моментально стирала дурные ассоциации – Эрик прекратил сравнивать братьев и осадок сам собой улетучился.

– Поэтому Эбигейл и привела тебя ко мне. Во мне течёт та же сила, что и у Мандериуса, – Магнус закатал белые рукава своего халата, – я помогу тебе, но давай сразу договоримся, что эту ночь ты проведёшь у меня в больнице.

Эрик смиренно кивнул. Останавливать друзей было уже поздно, а действие трав постепенно улетучивалось, и боль возвращалась в прежнее русло.

– Дай мне свою руку, – тихо произнёс Магнус, – она имела прямой контакт с магией и пострадала больше остальных частей твоего тела.

Эрик протянул обугленную руку. Доктор с досадой выдохнул, оценивающе обводя её взглядом. В этот момент его глаза озарил тот самый красный огонь, что горел у Мандериуса во время сражения. Только на этот раз он не излучал каменную злость и пренебрежение ко всему живому, он казался мягким, эфирным и послушным. Алое пламя покорно материализовалось в руке Магнуса и игриво засверкало.

– Тебе повезло больше, чем остальным моим пациентам, – Магнус дотронулся до обожженного участка руки мальчика кончиком своего длинного ногтя, – невероятно, но что-то оттолкнуло основной поток магии, в момент соприкосновения.

– М-м, – задумчиво протянул Эрик, – мне часто говорят, что я особенный.

– Возможно, так и есть, – Магнус с интересом посмотрел на него.

– Ваш брат за этим и позвал меня к себе в замок, – хмыкнул Эрик.

– Мой брат давно не видит света. В его сердце поселилась тьма и, кто знает, что живёт у него в душе. Мандериуса интересует лишь безграничная власть.

– Но разве ему было мало того, что каждый на Серой Площади его чтил и просил о помощи?

– Твоё существование сильно разозлило Мандериуса – он побоялся, что у него всё отнимут.

– Он и до моего рождения не отличался сдержанностью. Не Мандериус ли пытался разрушить барьер, чтобы укоренить свою власть в этом мире?

– Власть – это суждение широкое, и всякий, кто сталкивался с ней лицом к лицу, встречал понятие безобразнее и опаснее, – доктор Магнус горько вздохнул, – апогей аморальных понятий – «жадность». Мандериус всегда стремился завладеть всем тем, что двигалось, лежало или стояло. Он так и не смог побороть в себе жадность. Если не усмирить её в себе, то произойдёт непоправимое – ты захлебнёшься в море крови, увязнешь в этом понятии, и тебе всё равно захочется чего-то большего, чем ты имеешь, даже, если у тебя есть всё. – Доктор щёлкнул пальцами и огненный браслет окольцевал пораненную руку Эрика, – алчность способна на убийство и предательство, ведь чем больше ты получаешь, тем больше просишь, а на случай, если тебе желаемое не дают – существуют «крайние меры»: украсть ради желания, убить ради выгоды. Мандериус раскрыл «жадность» в силе – через силу он добился всеобщего внимания, достиг слепого обожествления. Но ему и этого стало мало – власть на Серой Площади быстро надоела, а уничтожение барьера превратилось для него в шанс получить больше.

– Надеюсь, что жадность его погубит.

– Она уже его сгубила, – Магнус на секунду задумался, – я не хочу, чтобы ещё кто-то узнал про то, что я жив, мистер Беккет. Особенно сейчас, – колдун со всей серьёзностью посмотрел на Эрика. – И я бы попросил тебя ничего не рассказывать своим друзьям.

– А Эбигейл знает, что вы с Мандериусом братья? – Эрик внимательно посмотрел на печальное и измученное лицо доктора.

– Она знает, – Магнус отвёл глаза на заколоченное оконце. В его взгляде проскочили необыкновенная симпатия и нежность к ведьме.

– Когда придёт время, – неожиданно начал Эрик, – вы станете против своего брата?

– Я стараюсь не пользоваться магией, лишний раз не применять её, даже в целях ремонта, но как видишь, – Магнус грустно вздохнул, – не очень-то и выходит. Мандериус – кровожадный человек, и ежедневно он подпитывает свою силу чужой кровью, – маг коротким жестом показал на несколько людей, которые неподвижно лежали на своих кроватях, – эти люди огромное последствие нашей магии.

– Это можно прекратить?

– Ты прекрасно знаешь, что можно.

– Почему вы не желаете пользоваться своим даром? – Воскликнул Эрик, – я более чем уверен, что вам под силу Мандериус. Вы сами сказали, что в ваших жилах течёт одна магия.

– То, что мы называем «даром», может сильно отличается по нашим представлениям. Если для тебя «дар» – это проломить голову кровожадному колдуну, то для меня «дар» – это мерило моей человечности, – Магнус отпустил руку Эрика, и красное пламя исчезло, – то, что он вытворяет с моей душой и телом, невообразимо. Прежде чем делать какие-либо выводы ты должен понять сущность чар. Прочувствовать их природу. И правильно оценить последствия. Как я сказал ранее, древняя магия питается за счёт чужой или родной жизни, за счёт порции крови. Убивая или просто истязая человека, с каждой новоиспеченной жертвой, Мандериус становится буквально неуязвимым, но теряет свою человечность. Я же не хочу становиться вторым Мандериусом. Моя магия ещё жива только благодаря посторонней крови – хочешь, не хочешь, но я вынужден помогать этим несчастным людям. А «дар» получает своё – кровь.

Эрик молчал. Было очевидно, что Магнус ненавидит себя и свою необыкновенную силу и в этом они были с ним похожи.

– В детстве, я часто молил высшие силы, чтобы они отобрали у меня мой дар, – мрачно признался Эрик, – я не хотел общаться с покойным дедом, в силу своей привязанности к этому человеку, не хотел встречать на своей улице давно погибших людей, слушать их и быть хоть как-то причастным к их судьбе. Я не видел смысла в своих способностях, ведь я никак не мог помочь их горю – какой прок в даре, если пользы от него ноль? А у вас есть магия, которая способна противостоять такому кровавому деспоту, как ваш брат, и вы помогаете пострадавшим от его руки.

– Я понимаю тебя, Эрик Беккет. Наверное, это удел каждого, кто обладает редчайшей способностью – находить свой дар проклятьем. Гении, просто талантливые люди, маги – мы все огораживаем часть от целого себя. И только единицы из нас в состоянии понять, что от судьбы – не убежишь.

– А Эбигейл? Она ведь тоже не такая, как все, – смутился Эрик, – и мистер Лендер. Я видел, как он пользуется магией. Никакой крови он не использовал.

– На Серой Площади много колдунов, помимо меня и Мандериуса, – улыбнулся доктор Магнус, – но у Эбигейл и мистера Лендера магия менее затратная и могущественная, поскольку они оба не имеют никакого отношения к старейшим поколениям Серой Площади – у них магия молодая и относительно чистая. На самом деле, – Магнус сдвинул брови, – насколько мне известно, Консус Лендер прожил здесь тридцать тысяч лет и вполне вероятно он может являться древним колдуном.

– Быть может, мистер Лендер нашёл способ не использовать кровь?

– Маловероятно, – покачал головой Магнус, – но, если это правда, не надейся, что он поделится с тобой своими секретами. Народ Серой Площади – народ закрытый, замкнутый в своих интересах и кругах. Взять, например, меня, я попросил тебя никому больше не рассказывать про своё кровное родство с Мандериусом и о том, что я жив – и для меня это значимо. Вполне допустимо, что для мистера Лендера утаивание секрета своих чар так же эпохально, как для меня династия Джоувов.

– А вы знаете что-нибудь про химеру? – вместе со стариком Лендером Эрик неожиданно вспомнил и рассказ самого мистера Лендера.

– Я знаю легенду о льве, козле и змее. А зачем тебе? Это детская сказка, в ней больше заблуждений, чем истины.

– Мы думаем, что Мандериус попытается освободить это древнее чудовище, чтобы отвлечь всеобщее внимание. Пока люди будут бороться с химерой – он спокойно сможет разрушить барьер.

– Не знаю, насколько тебе поможет легенда, но если я и могу помочь, то только таким образом.

– Спасибо доктор Джоув, – Эрик посмотрел на серое лицо Магнуса и добавил: – а в этой легенде есть Адам?

– Нет.

***

… Давным-давно, когда небесная твердыня сливалась с синей бесконечностью океана, а в мире царило ненарушимое согласие, на свет явились трое необыкновенных существ – маленький львёнок по имени Прайд, змея – Энви и белый пушистый козлик – Лаз.

Проходили годы, и трое друзей подрастали, а вместе с ними подрастало и их моральное лицо. Козлик Лаз целыми днями беззаботно лежал на зелёной траве, скрестив длинные лапы, и ничего другого больше не делал – какая благодать нежиться в тёплом мире огромного светила и не забивать свою рогатую голову посторонними мыслями. В это время свирепый львёнок Прайд начинал сильно страшить своих маленьких друзей странной одержимостью хорошо выглядеть в их глазах – не проходило ни дня, чтобы он не прекращал неудержимые попытки быть лучше других, быть веселее и игривей, а порой, львёнок вынуждал своих друзей признавать, что он гораздо мужественнее их и умнее. Змейка Энви всегда соглашалась со всеми, кивала, но молчала. В мрачных потёмках своей измученной молчанием души Энви злилась – никто никогда её по-настоящему не ценил. И однажды, злость переросла в зависть и лютую ненависть – каждый день змейка находила повод для ненависти и зависти, чем кормила себя вместо ужина.

– Вон, какая грива у льва, – подумала как-то она, – золотая, шелковистая, а у меня что? Синяя слоящееся чешуя, да не более.– Затем Энви обронила злой взгляд на ленивого козлика Лаза, который очередной день решил прожить, ничего не делая, просто греясь в лучах солнца.

– Почему я не могу так пролежать весь день? – Снова позавидовала змея, – несправедливо это всё – Лаз ничего не делает, но яблоня ему всё равно подаёт свои плоды, а дуб – жёлуди.

Годы уходили, а ненависть и зависть змейки Энви оставались. И в одну звёздную ночь Энви решилась на отчаянный шаг. Ей взбрела в голову мысль, что если удастся покончить с ненавистными друзьями – львом и козлом, то она сможет мирно дожить остатки дней в тишине и покое.

– Я настрою их друг против друга, – решила коварная змея. В один из тёплых вечеров она приползла под тень высокого дуба, где мирно спал козёл.

– Лаз, а Лаз, лев ищет тебя повсюду. Он очень зол и сердит на тебя, – козёл Лаз лениво открыл свои заспанные глаза.

– Как же так, Энви? Что я сделал ему? Всем давно известно, что мне нет дела до мирских забот, у меня нет сил покидать наше поле, и что день и ночь я провожу под старым дубом.

Змея ему отвечала:

– Милый друг, я лишь предупреждаю тебя. Лев зол и сердит. Он думает, что ты украл его яблоко.

Козлик встрепенулся, но не стал ничего делать:

– Пускай сам приходит, и мы разберёмся, кто прав, а кто виноват, как старые друзья.

Змейка уползла в тёмную пещеру, где лев обычно обитал после заката.

– Прайд! – Настойчиво позвала его змея. Она всё сильнее вожделела настроить друзей друг против друга.

– Змея, ты ли это, старая подруга! – Лев оскалил пасть, чтобы показать свои острые, как сабля, клыки.

– Какие у тебя острые и красивые клыки! – поддельно восхитилась змея.

– Я рад, что тебе они нравятся. Мне приходится ежедневно ими заниматься, чтобы они не утрачивали своей остроты и красоты, – гордо заявил лев. Змея притворно вздохнула и ядовито прошипела:

– Милый друг, козёл просит тебя к нему подойти. Он требует, чтобы ты вернул то, что у него украл! – Змея отползла в сторону.

– Но я ничего не брал у него! – Удивился лев.

– А он говорит, что брал. Яблоко, которое он оставил на опушке.

Лев не смог оставить клевету в стороне. Ночью он пришёл к козлу, а тот, в свою очередь, уже поджидал его, лениво озираясь по сторонам.

Никто не знает точно, как так случилось, что двое лучших друзей поссорились из-за яблока, которого, по сути своей, и не существовало. Разгневанные чужой клеветой, друзья вцепились друг другу в глотки. Льву удалось прокусить шею козлу, а тот успел нанести смертельный удар копытом в голову своему другу. Смерть настигла обоих, а змея Энви, обрадованная своей победой, уползла прочь…

***

– И где мораль этой сказки? – после короткого рассказа Магнуса, спросил Эрик. – Змея, виновница всех несчастий, осталась жива. Или есть продолжение легенды?

– Есть, оно рассказывает историю змеи, которая не смогла стерпеть свою вину. Угнетённая и истощенная собственными угрызениями, Энви осуждала себя за содеянное и неустанно молилась, чтобы мёртвые друзья простили её за зависть и несдержанную ненависть. Обезумевшая змея решила навеки закрепить их дружбу со львом и козлом, отрубив голову козлу, она пришила себя к его окоченевшему телу. На место головы козла змея приштопала голову льва – как символ их дружбы и смелости. Так змее удалось воссоединиться со своими друзьями. Так родилась химера – воплощение трёх грехов: Гордыни, Зависти и Лени. Но это только сказка, – хмыкнул Магнус, – хотя возможно где-то в ней и затерялась правда. Я, например, верю, что в действительности химера и взаправду олицетворяет смертные грехи.

– Я знаю, что укус змеи для нас неизлечим, а пламя, которое извергает лев настолько ледяное, что способно заморозить насмерть.

– Удар копыт смертелен. Да-да, я слышал этот рассказ. Адам – хозяин этого изувера, верно?

– Ещё одна загадка для меня. Анорамонд, – устало протянул Эрик и слабо улыбнулся, – этот день мне навсегда запомнится, как худший день моей жизни.

– Прости, нехорошо с моей стороны отрывать больного от отдыха. Я зайду к тебе позже, – Магнус потрепал мальчика по волосам, – доброй ночи.

Эрик закрыл опухшие веки. Он подумал, что прожитый день не позволит ему уснуть. А, если и позволит, то замучает ужасными кошмарами в лице Мандериуса и отвратительного чудовища – химеры. «Интересно, как там Питер? Мистер Лендер и Эбигейл? – подумал Эрик, – нет, сегодня я точно не усну».

Тем не менее, когда он вновь открыл глаза (как ему показалось, это произошло всего через несколько минут, после того, как он подумал о друзьях), на улице уже было светло – янтарное солнце приветливо встречало мальчика и новый день, пробиваясь через широкие щели между гнилыми досками, ласково щекотал щёки и ноздри. На удивление, Эрику не снились ни химера, ни Мандериус, ни таинственный Анорамонд Адам. Ему приснился прекрасный сон, где всё было по-старому: дом, заполненный счастьем и пропахшим сладким запахом выпечки – без призраков, монстров и злых волшебников.

Но блаженное наваждение быстро спало, когда Эрик наткнулся на измождённое лицо отца пострадавшей девочки. Алоис сидел на стуле, и не моргая смотрел в одну точку – на свою крохотную дочь. Ребёнок выглядел лучше, но по-прежнему нуждался в помощи. Эрик догадался, что пока он ловил сладкие сновидения, доктор Магнус неустанно работал – исцелял девочку всю ночь, потому что ожогов стало в десятки раз меньше, а глубокие раны затянулись.

– Доброе утро, – в палату прошёл Магнус. – Я рад, что тебе удалось немного поспать.

Отец девочки, встревожено вскочил, а Эрик присел. Его голова кружилась и трещала так, будто вот-вот взорвётся вдребезги. Магнус подошёл сначала к взъерошенному Алоису, и только после короткой беседы про здоровый сон и лекарства, доктор повернулся к Эрику.

– Давай я посмотрю твоё плечо и руку, – Магнус осторожно прикоснулся до места, где ещё вчера была рана. Затем, он заботливо осмотрел остальные поражённые участки, и, довольный своей работой, скрестил руки на груди, – похоже, что ты в полном порядке. Но, если у тебя что-то болит, ты мне прямо скажи. А так, в принципе ты готов к выписке. Эбигейл и твои друзья сидят у меня в кабинете, так что можешь присоединиться к ним, как только приведёшь себя в порядок.

– Нет-нет, всё хорошо. И спасибо вам, доктор Магнус, – искренне поблагодарил врача Эрик. Ему не терпелось узнать, как прошла ночь у Питера и мистера Лендера. Он-то, в отличие от них, провёл всё это время в постели.

– Я зайду за тобой минут через двадцать.

За отведённое время Эрик успел переодеться в приготовленную кем-то для него одежду и зайти в душевую. Она, так же, как и палата выглядела угнетающей, но холодная вода мгновенно прогнала головную боль и наполнила юношу небывалой бодростью, так что долго думать про плесень Эрику не пришлось. Ровно через двадцать минут к нему пришёл Магнус.

Как оказалось, больница состояла из одного лечебного крыла, расположенного на первом этаже, а остальное – весь второй этаж, приходился приютом для бездомных с отведёнными для врачей маленькими кабинетами. Больница сама по себе была небольшой и невзрачной и то, что Эрик увидел в своей палате – лишь малая часть угнетающей обстановки: всюду, куда бы ни посмотрел Эрик, разрастался пушистый зелёный мох, на стенах, на полу были трещины, под ногами – лужи. Из служебного персонала Эрик увидел двух пышных медсестёр, увлечённо критиковавших друг друга, одного санитара, внешностью схожим на слугу Мандериуса – Франциска. Грузный и высокий, мужчина был почти втрое здоровее обыкновенного человека. Магнус, подметивший нескрываемый интерес Эрика к санитару, объяснил, что кроме магов на Серой Площади обитают воины-гиганты.

– Не все великаны приверженцы сражений, – улыбнулся доктор, – Герберт, вот, питает чувства к медицине. Но мне так и не удалось ему объяснить, в чём разница между врачом и санитаром.

Кабинет брата Мандериуса, так же находился на втором этаже. Перешагивая по несколько ступеней за раз, Эрик не сразу заметил, что за ним кто-то наблюдает. Повернувшись назад, он увидел знакомую статную фигуру в чёрном пальто.

В стороне, немного ссутулившись и облокотившись на стену, покуривая свою сигару, стоял никто иной, как Клеменс.

– Погодите немного, – Эрик ещё раз бросил взгляд на Клеменса, боясь, что тот может исчезнуть, – я сейчас подойду. Нужно кое-с-кем поговорить.

– Мой кабинет сразу за углом, – удивлённо произнёс Магнус, – если тебе нужна помощь, позови, – промолвил он, озираясь по сторонам. Похоже, Клеменса он не увидел.

– Спасибо, всё в порядке, – быстро пролепетал Эрик.

Появление Клеменса, стало для него неприятным сюрпризом и вселило давящее чувство, что Клеменс, подобно «плохому» магниту, притянет за собой неминуемую беду. Было видно, что Магнус не особо поверил в слова Эрика. Тем не менее, доктор не стал спрашивать его, что происходит, а молча скрылся за поворотом.

– Ты, – Эрик бросил суровый взгляд на Клеменса, – что ты здесь делаешь?

– Стою и курю.

– Хватит, ты прекрасно понял про что я.

– Пришёл посмотреть, как ты поживаешь, – спокойно ответил мужчина в чёрном пальто.

– Пока живой. Вчера меня чуть не убил тот, к кому ты меня подослал, – гневно процедил Эрик.

– Но ты жив, значит, я, ни в чем не провинился перед тобой, – ухмыльнулся мужчина в черном пальто, – всего доброго, Эрик Беккет.

– Погоди, ты уже уходишь? – оторопел Эрик. – Скажи мне, что происходит.

– Разве ты в тот раз меня не понял?

– Я понял только то, что ты не собираешься мне помогать.

– Не собираюсь, – довольно протянул Клеменс и выпустил сизый дым от сигары в потолок, – разве ты не узнал про химеру вчера вечером? Старик Лендер и Магнус рассказали тебе кое-что. Не всё, разумеется, а только то, что им известно на данный момент. Моё слово здесь будет лишним.

Эрик сжал кулаки и взбешенно ударил ногой стену.

– Кто бы сомневался, что «твоё слово» будет «лишним». Ты можешь прекратить войну, ты способен на это, – яростно прокричал он, выходя из себя, – кому уже какая разница на сохранение твоей репутации нейтралитета?

– Я не стану вмешиваться. – Клеменс потушил сигару о стену и исчез так же внезапно, как и появился.

– Ну и проваливай. Мы и без тебя прекрасно справимся!

– Эрик? – Эбигейл озадаченно посмотрела на него, – с кем ты разговариваешь?

Ведьма подошла к Эрику. Её изумрудные глаза приковались к остаткам тлеющей сигары, небрежно оставленным Клеменсом. Изогнув тонкую бровь, Эбигейл перевела взгляд на качающегося из стороны в сторону Эрика, рассматривая его теперь с крайним подозрением.

– С тем, кто может нам помочь, но не станет этого делать из-за своих нелепых принципов, – Эрик демонстративно жестом рук изобразил кавычки.

– Принципы есть у каждого. Скажи, только честно, разве ты сможешь переступить через себя, когда это нужно всем, всем, кроме тебя самого?

– Одно дело мои убеждения, ровным счётом всем наплевать на них. И они не такие глупые, как его принципы.

– Эрик, ты эгоист, – колдунья усмехнулась, – у мистера Лендера появилась идея. Пойдём, он сам тебе всё расскажет.

В кабинете доктора Магнуса царил идеальный порядок: на столе стопкой лежали бумаги. Каждый лист был помечен цветным маркером. Пол, книжный шкаф, – всё, что попадало в поле зрения, было безукоризненно чистым и ухоженным. Даже трещины на стене показались Эрику аккуратными и частью интерьера. За столом сидел Магнус, подле него Питер и Консус Лендер – живые и невредимые.

– Здравствуй, дитя, рад тебя видеть в полном здравии, – улыбнулся старик.

– Эрик! – Питер крепко пожал ему руку. – доктор Магнус рассказал, как ему нелегко далось снять с тебя чары Мандериуса.

– Но он это сделал, и притом, очень профессионально, – отметил Эрик, на что Магнус лишь скоромно отвёл взгляд.

– Всё, как и положено хорошему врачу.

– Меня сейчас больше беспокоит то, что с вами вчера произошло, пока я лежал здесь, – Эрик повернулся к старцу.

– Хотя наш путь был тернист, мы всё же смогли опередить Мандериуса, дитя. Видимо, он до сих пор отсиживается в своём замке. Девочка создала дополнительные чары, и у нас появилось время, чтобы начать планировать свои действия.

– Я уже сказала Эрику, что у вас появилась одна идея, – Эбигейл откинула назад белую копну длинных волос.

– Да-да, я помню. Милое дитя, – старик опечаленно посмотрел на Эрика, – так как среди нас мало людей, обладающих способностями к магии (при этих словах, Эрик покосился на Магнуса, прекрасно помня слова доктора о магах), то мне подумалось, что единственным эффективным оружием против Мандериуса будет знание. Если мы узнаем больше про химеру, об Анорамонде и обо всём, что так или иначе касается тебя или Мандериуса, мы сможем наверняка придумать, как расправиться с ним раз и навсегда.

– Я с вами согласен, – Эрик кивнул.

– Сейчас необходимо позавтракать. Я не хочу рассказывать на голодный желудок вам про библиотеку, где можно найти ответ на любой вопрос.

– Очередная легенда, – грустно покачал головой Магнус. – Она не существует мистер Лендер.

– Говорила я тебе, что он сумасшедший? – Эбигейл многозначительно посмотрела на Эрика.

– Говорила, – хмуро подтвердил тот.

– Позвольте вас поправить. Я лично там был, – мистер Лендер взглянул на Магнуса, – по этой причине мне туда больше нельзя приходить.

– Почему? – с любопытством осведомилась Эбигейл, – вы разгромили её и теперь страж знаний вас туда не впускает? Или вы потеряли свой читательский билет?

– Каждый, кто приходит в эту библиотеку получает право лишь на один вопрос, и на один ответ, – печально ответил Консус Лендер. – К сожалению, я это узнал слишком поздно, чтобы задать нормальный вопрос.

– А что вы спросили? – полюбопытствовал Питер.

– Я хотел проверить, правда ли, что мне рассказали про библиотеку. Ведь согласитесь, доктор Магнус, что далеко не каждый поверит в существование подобного ума?

– Так что вы спросили? – начал терять терпение Питер.

– Чем отличается корова от быка, – старик обречённо склонил голову вниз, – если вы не против завтрака, то я бы не отказался от маленькой порции тостов с фруктовым джемом, – печально проговорил он.

Питер громко засмеялся, но поймав на себе печальный взгляд старца, мягко сказал:

– Я не против перекусить.

– Сумасшедший, – тихо повторила Эбигейл.

После небольшого завтрака Эрик снова решил потревожить старика.

– Вы можете рассказать ещё про эту вашу библиотеку?

– Всё что спросишь дитя, я расскажу, не тая.

– Где её можно найти?

– Библиотека находится там, где магия теряет своё начало, где истина правит всем, в царстве сладкого наслаждения и мучительной правды. На севере от центра Серой Площади ты увидишь узкую невзрачную тропинку. Не пугайся её, смело шагай вперёд. Если ты уверен в своих силах и чист душой, библиотека сама покажет своё местонахождение. По крайней мере, мне так рассказывали. И, как видишь, я её нашёл.

– Вы долго шли? Я имею в виду, сколько занял ваш путь к библиотеке?

– Несколько лет. – Эрик внимательно посмотрел на старика, пытаясь понять, шутит ли он или говорит правду.

Но лицо мистера Лендера оставалось, по обыкновению своему, морщинистым и ничего не показывающим.

– Я уверен, что тебе она сейчас нужнее, чем мне тогда, поэтому ты её найдешь быстрее. Доктор Магнус отказался идти вместе с вами. По его словам, Мандериусу понадобится новый источник для древней магии, и поэтому ему стоит лучше оставаться здесь, в больнице где он будет полезнее. И я с ним согласен. Что ты ещё хотел бы узнать про библиотеку?

Эрик неуверенно переступил с ноги на ногу. На самом деле, у него было много вопросов, тонна, целая тележка. Например, ему до сих пор было не понятно, как найти библиотеку – в обычной жизни, он привык полагаться не на интуицию, а на карту. Ещё, Эрик хотел спросить у старца, можно ли узнать у библиотеки про себя лично – никто из жителей Серой Площади толком не поведал о его роли в этом мире. А Клеменс, так и вовсе отрезал его от истины, уверяя, что Эрик сможет узнать правду постепенно – кто знает, может мужчина в чёрном пальто имел в виду библиотеку?

– Какой вопрос я должен задать библиотеке? – Эрик вздохнул. – Сказать по правде, я терзаюсь сомнениями с тех самых пор, как узнал, что она способна ответить на любой вопрос.

– Знание – это сила. Но у нас нет выбора. Ты должен узнать про химеру всё, что не известно о ней нам. Я более чем уверен, что библиотека расскажет, как бороться с изувером. Должно существовать оружие против этого зла.

– Хорошо, химера так химера.

– У тебя остались ко мне вопросы? – Мистер Лендер увидел, что Эрика терзало что-то ещё.

– Что меня ожидает внутри?

– Лишь знание и покой, – старик повернулся лицом к выходу, давая понять, что разговор закончен, – но помни, дитя: у тебя будет только один шанс узнать про химеру. Я бы лично, узнал, как с ней стоит бороться. Красавица Эбигейл и славный Питер спросят об Анорамонде и Мандериусе. У нас не будет больше попыток, моё дорогое дитя. Три вопроса – три ответа.