Читать книгу Скрам - Яна Егорова - Страница 9

Я бесконечно долго нажимала на ручку двери в его кабинет, и все это время перед глазами стоял взгляд кофейно-карих глаз. Глаза были очень умными, такое впечатление, сканировали тот объект, на который смотрели и ни на мгновение не позволяли ему выскользнуть из своего поля зрения. То был момент, который сегодня дополнился прикосновением. Я почувствовала, как подушечки моих же пальцев прикоснулись к собственной ладони. Теплая. И его рука была теплой. Настоящей, живой, не такой холодной, как могло показаться тому, кто видел этого человека впервые.

Все-таки открыла злосчастную дверь, и смело сделала первый шаг через порог. Гораздо смелее, чем жала на дверную ручку. Говорить с ним или нет? В этом помещении, где потолки достигали как минимум четырехметровой высоты, и их величественность подкреплялась гигантскими белыми панелями, что извиваясь, перетекали со стен на потолок. Черный деревянный пол блестел, а все остальное каждого вошедшего сюда ослепляло белизной. Посреди необыкновенного дизайнерского пространства стоит белый глянцевый стол, а недалеко от него вместительное кресло, в котором может разместиться самый толстый человек на планете. Серый материал, покрывавший кресло, контрастировал с глянцевыми поверхностями и был единственным, что вносило в общий интерьер такое бестолковое ощущение, которое мы зовем уютом.

Не зная, как лучше поступить, решила подчиниться инстинктам и, чтобы не маячить у него перед носом, опустилась в то самое кресло, что стояло сбоку от его стола. Адриан Шагалов был занят чем-то в своем компьютере. На меня он вовсе не обратил внимания, потому что увлеченно рассматривал код на своем экране. С этой позиции мне был виден его монитор. Бесконечная череда значков и символов. Остается лишь гадать, что он там видит. Что это вообще такое. Есть некие слухи, особенно часто муссируемые в прессе. Говорят, в Скраме разрабатывают новый Интернет, подключиться к которому человек сможет лишь при полной идентификации своей персоны. О Скраме и его работниках еще много чего придумывают, но все это неподтвержденные официальными источниками сплетни.

Я сидела в кресле совершенно забыв, зачем, собственно, сюда пришла. Зря Моро так долго меня запугивала. Я и сама готова молчать и сидеть не шевелясь, наблюдать за ним до бесконечности. В помещении прохладно, окна здесь большие – но все они закрыты белым тюлем, струящимся от потолка в пол. Таким образом, мы отрезаны от окружающего мира. Совсем никакого сравнения с моим бывшим местом работы, где я, украдкой наблюдая за ним, пыталась представить себе то, где он живет. Где работает. И кем.

Безмолвную идиллию нарушил сам Шагалов. Молодой мужчина отвлекся от своей работы, все так же не глядя на помощницу, встал со своего кресла и направился к стене за моей спиной.

Я все еще не знаю, что делать. Он ведет себя так, словно в этом помещении один. Он точно меня заметил? Надо что-то сказать? Но уже через две минуты я получила ответ на свой вопрос – позади меня что-то тихонечко заурчало (я так и не повернула головы), а потом у меня под носом материализовалась чашка с горячим кофе. И рука, которая держала за фарфоровое блюдечко то, что предлагалось мне. По-моему, я потеряла дар речи. Раньше всегда приносила ему чай или кофе…

– Спасибо, – поблагодарила, машинально принимая почти сказочный в данных обстоятельствах предмет.

Разумеется, в ответ полная тишина. Через несколько секунд мой нелюдимый начальник вернулся за свой рабочий стол. При этом себе он не сделал ничего. Совсем. То есть, уточняю, он поднялся для того, чтобы что-то сделать для меня!

– Нам не стоило браться за это дело, – его голос, подобно молнии, рассек окружающее пространство и заставил замереть даже пыль. Необычный голос, мелодичный баритон, иногда балансирующий на грани.

– Простите.

Хотелось много всего сказать. Очень хотелось оправдаться. Но я каким-то седьмым чувством поняла, что этого делать не стоит. Он все и без того знает.

– Мы поедем в ХолодТранс. Собери вещи на завтра.

Тогда, в тот момент я еще не знала, что эти простые слова, обычный приказ был своего рода почти предсказанием. Он уже знал, что с этим клиентом не будет все так просто. Вопрос остается – как? Я ощущаю себя Ватсоном, который, наблюдая за работой Шерлока, никак не мог понять его дедуктивный метод. С одной лишь разницей, у Адриана этого метода нет. Мне так кажется.

– Возможно мы задержимся там несколько дней. Учти это.

– Хорошо. Я могу идти?

– Нет.

Мне подумалось, что это скупое начало было таковым, потому что он не считает достойной какую-то официантку разговаривать с собой. Однако я ошиблась. В случае Шагалова – это был целый спич, посвященный какой-то официантке. Такой разговорчивости до меня не удостаивался никто.