Читать книгу Сладкие грёзы - Яна Мелевич - Страница 9

Мои родители не любили цирк. Подобные развлечения считались в нашей «аристократической» семье чем-то сродни приближению к черни. Это наша домработница могла возить своего на представления цирка Дю Солей в Сочи или Москве: ей по статусу можно. Никакие аргументы, что это обычный бизнес и люди туда ходят разные, совершенно не работали.

«Никита, какие глупости. Мы не можем развлекаться так же, как наша прислуга», – заявляла моя матушка в минуты просветления сознания.

Она чинно отставляла мизинец, распивая чай из фарфоровой кружки ценой в зарплату одной нашей горничной, и тяжело вздыхала. Ну, знаете, как будто с дурачком разговаривала. Иногда мне кажется, что не будь она шизофреничкой, то обязательно заразилась бы какой-нибудь новомодной психологической проблемой: биполярностью или депрессией. Скучающие жены миллиардеров, нефтяных королей и газовых принцев, возрастом от двадцати до пятидесяти, болели этой ерундой по очереди. Звездам и блогерам можно, а им, что ли, нет?

Сейчас я смотрел на сверкающие окна круглого здания цирка, задрав голову к самой крыше – куполу этой конструкции из стекла и металла. Никогда тут не был, хотя мимо него проезжал не раз. Периодически желание нарушить родительский устав возникал в голове, особенно когда все твои одноклассники спокойно шли на представления. А потом со скучающими лицами обсуждали номера, которые «похожи друг на друга». Мне тоже хотелось. Побыть ребенком хотя бы раз.

Но затем я повзрослел и теперь только, непонимающе вскинув бровь, повернулся к Диане, ставящей машину на сигнализацию.

– Я думал, ты привезешь меня на аэродром или к тем психам, что с тарзанки сигают, – иронично заметил, продолжая всматриваться в профиль стоящей рядом женщины.

Сколько ей лет? Какая у нее фамилия? Кем работает, чем живет и почему до сих пор здесь? Ей тоже нужен секс, как той дамочке, или так, погуливает от мужа?

Десятки вопросов, на которые нет ответа. Уверен, она не скажет ничего, если задам хоть один. В женщине должна быть изюминка, можно сразу полкило высушенного винограда. Оно обычно так происходит. В начале все в адеквате, затем женщина достает таинственный ящик Пандоры из закромов разума, и логика уходит погулять.

Справедливости ради, вести себя странно начинают не только представительницы женского пола. Обычно встречаются два идиота. А дальше по сценарию из мылодрамы на канале «Россия 1».

– Выйди из чертогов своих извилин, тут нет никакого тайного смысла, – перебивает поток моих мыслей Диана, хватая меня за руку.

Ее пальцы прохладные и чуть-чуть дрожат, будто она боится. Невольно прикасаюсь подушечкой большого пальца к запястью в месте пульса, но ничего не ощущаю. На вид спокойна, так в чем причина?

– Вдруг ты меня цыганам по частям продать хочешь, – кривлюсь, косясь в сторону цирка. – Или еще чего. Кто вас знает, странных непонятных незнакомок.

– В цирке-то? Большом Московском? – она хохочет, задирая голову, и трясет ею. Почему-то ее улыбка дарит покой, смех бальзамом ложится поверх старых ран. Не сказать, чтобы сильно помогает. Наверное, причина в том, что ей ничего от меня не нужно, и я сам могу выбрать: верить или не верить.

– Ну так, рискнешь пойти со мной? – интересуется Диана, кивая в сторону здания. У меня уходит ровно минута на размышление, после чего киваю, выдохнув на автомате:

– Если что, буду орать и сопротивляться.

– Договорились, милый мальчик. Злая ведьма обещает не есть тебя и вернуть милой Гретель в целости да сохранности. Теперь пойдешь со мной в Пряничный домик? – она приподнимается на носочках, прижимаясь к моей руке, обжигая дыханием кожу. Чуть поворачиваю голову и смотрю в ее глаза, ища в них тайный смысл. И, словно тот мальчик из сказки, жажду попробовать все сладости мира, представленные передо мной без опаски за свою жизнь.

– Веди, колдунья. Мне ни-по-чем горящие печи, – нараспев отвечаю, делая шаг вперед.

Внутри ничего особенного. Обычный холл с кучей рекламных плакатов на стенах, расписанием работы цирка, пустой кассой и засыпающей администраторшей. Она тут совсем одна: ни охранников, ни вахтеров, ни уборщиц. Стоит нам шагнуть в ее сторону, дама очухивается и принимается поправлять круглые очки, потрепанную прическу, слегка помятый костюм. Вначале поджимает тонкие губы, недовольно искривившись и подслеповато присматриваясь, а после расплывается в улыбке, узнав, видимо, мою спутницу.

– День добрый лучшей работнице цирка!

– Дианочка! Прости, не сразу признала. Здравствуй, ты на тренировку? Сегодня никого, Добронов погнал ребят в спортзал, остальные на обеде, – она искренне вздыхает, будто ей правда жаль. На бейдже имя: Ольга Андреевна.

– Ничего страшного, мы лишь немного повеселимся на тренировочном манеже, – Диана вновь подмигивает мне. Затем опирается на стойку и с таинственным видом подзывает пальцем администраторшу, переходя на шепот:

– Вы же не против, если мы немного «полетаем»?

Ольга Андреевна нервничает, сжимает пальцами листки журнала и косится в сторону пустующей вахты. Я только хмыкаю, но молчу аки партизан. Нет уж, пусть сама разбирается. Женщина оглядывает меня с ног до головы, щуря светло-голубые глаза и приспуская очки на нос, интересуется:

– Это твой парень? Показать хочешь или научить чему? Молодой такой… Он хоть знает правила безопасности?

Я на что подписался, люди. Где-то внутри голос подсознания знатно ржет: нечего было полонезы* танцевать. Услышал манящее слово и побежал сайгаком неизвестно за кем.

Вот только все эти предупреждения я просто мысленно отбрасываю. Кладу ладонь поверх морщинистой руки, ощущая ее громоздкий фальшивый перстень с красным камнем. Наклоняюсь ниже, глядя прямо в глаза озадаченной и удивленной женщине, растягивая губы в улыбке.

– Клянусь на вашем журнальчике, что я все-все выучил. Буду примерным мальчиком и обещаю слушаться Диану во всем, – вру, будто кислород вдыхаю.

Зато это работает: Ольга Андреевна расслабляется, принимается вновь улыбаться тепло и, стоит мне освободить руку, как она треплет меня за щечку, точно любимого внука. Какая мерзость.

– Дианочка, какой милый мальчик. Похож на моего Сашеньку, царствие ему небесное, – умиляется мне дамочка, на секунду погружаясь в свои воспоминания о далекой молодости.

Закатываю глаза, за что получаю тычок в бок, принимая тут же чинную позу. Спустя пару минут нам выдают ключи, еще раз напоминая о безопасности, и мы, точно воры, быстро бежим к лестнице чуть дальше по коридору. Стоит мне шагнуть к ступенькам, как я вдруг дергаю Диану за руку, привлекая ее внимание.

– И все же, нафига нам на тренировочный манеж? – интересуюсь вновь, смотря в улыбающееся лицо. – Будем отрабатывать номера с тиграми и медведями? Если что, с животными я тоже не на «ты». В качестве приманки лучше идут дамы, – принимаюсь рассуждать, почему-то нервничая. А она только смотрит, затем тихо смеется и задает вопрос, стоит мне заткнуться:

– Ты когда-нибудь занимался гимнастикой на воздушных полотнах?

Так, подсознание, ты почему не так активно бастовало, когда у меня отказал мозг?

Справочная информация*:

Полоне́з – торжественный танец-шествие в умеренном темпе, имеющий польское происхождение. Исполнялся, как правило, в начале балов, подчёркивая возвышенный характер праздника.