Читать книгу В постели с нарциссом - Яна Слямгазыевна Жексембинова, Яна Жексембинова - Страница 2

Меня зовут Алиса. Я работала в психиатрической лечебнице. Сколько помню себя, я всегда там работала. Мне кажется, что я там родилась. В этой лечебнице, конечно же, все сумасшедшие. И у меня была странная должность. Иногда я была мусорным ведром, иногда подушкой для битья. Иногда я была куклой, которую подкладывали одному из пациентов. Очень часто я была медсестрой, охранником и санитаркой. По ночам я делала обход, проверяя, не умер ли кто. И умерли многие. Почти все. А еще пациенты доверяли мне свои самые страшные тайны. Они перепутали меня с главным врачом, который почти никогда не выходил из своего кабинета. И я с этим смирилась. Все мои должности были мне совсем не по силам. Но когда я заполняла карты с историями болезней, мне становилось лучше и силы снова возвращались. Это была очень тяжелая работа и мне за нее не платили, а иногда и не кормили вовсе. Я спала на старом диване в общем коридоре. Иногда мне кажется, что я вообще не спала в то время. У меня была любимая пациентка. Ей было лет шесть, наверное. Не то что бы я ее любила, она сама ко мне «прикипела». Не от любви, конечно. Скорее всего, ей просто было страшно. Как и мне, впрочем. Она всегда что-то хотела и просила больше других. А я не могла ей отказать. Она даже хотела убить меня и не раз. Поэтому я уволилась. Она очень плакала, когда я уходила. Она умоляла не бросать ее. К тому времени она уже выросла, и ей было лет четырнадцать. Когда я уходила, она сказала, что боится сойти с ума и умереть в одиночестве. В порыве отчаяния, когда я уже стояла у дверей, она заявила, что родила меня и что она моя мать. Она гневалась и утверждала, что только она может решать уйти мне или остаться. Представляете, сумасшедшая!? Жалкое было зрелище. Я ушла.

Меня зовут Алиса. Мне 10 лет и я работала в психиатрической лечебнице.

После всего этого я устроилась нянечкой в детский дом. Сначала там было хорошо. Я делала то, что хотела и платили мне каждую неделю. Дети были сложными и грубыми, но я нашла к ним подход. И они быстро меня приняли как свою. Еще бы! После психушки у меня были «железные» нервы. Дети быстро стали послушными, они подражали мне и даже подарили игрушечную корону. Это означало, что они признавали во мне самую главную среди всех, кто жил в этом детском доме. Там мне тоже приходилось заниматься разными вещами. И очень часто моя работа в детском доме становилась похожей на работу в лечебнице. Только в детском доме был хороший ремонт и кормили всегда по расписанию. Вскоре у меня появился любимчик. Не то что бы я его любила. Он как-то сам ко мне «прикипел» и требовал очень много внимания. Он постоянно болтал и громко кричал. Ему было лет шесть, наверное. Этот мальчишка был вредным, жадным, недовольным и злым. Он приносил мне конфеты, которые воровал на рынке и рассказывал о своих выдуманных приключениях. Когда я не внимательно его слушала или занималась другими детьми, он забирал конфеты и надолго обижался. Я конфеты никогда не любила, как и болтовню. Шли годы. Мальчишка подрос, но ничего в его поведении не менялось. И даже наоборот, становилось хуже. Он стал занудным и постоянно жаловался на свое здоровье. Я уже не находила сил справляться со своей работой. Однажды мальчишка напугал меня. Он сказал, что я должна родить ему ребенка. Представляете? А еще он писал какие-то коды на туалетной бумаге и говорил, что с ним говорят какие-то голоса из параллельных миров. Я не шучу! Так и сказал. Это было не смешно. Я тогда вспомнила психушку. Было такое ощущение, что она меня не покидала. Я уволилась. Мальчишка разозлился, когда увидел, что я собираю вещи. Он громко кричал и безобразно гримасничал. Я вышла из дома и о затих. Мальчик выбежал на крыльцо и приказал мне остаться. Он заявил, что он мой отец и что с ним так поступать нельзя. Представляете, сумасшедший!?

Меня зовут Алиса. Сейчас мне 28 лет. Я почти не помню, чтобы я когда-нибудь была ребенком. У меня было детство. Но оно было совсем не детским. Воспоминания о нем ощущаются как чужие, как маленькая книга, прочитанная в поезде или как история, рассказанная незнакомцем в самолете. «Всегда в дороге!» – эта фраза преследовала меня как перманентное состояние, а сама дорога куда-либо казалась бесконечным ожиданием. Мы всегда ехали домой. Но дома у нас никогда не было. Я ненавижу работать. Ведь именно этим я и занималась все свое детство. Потом я осталась одна.

В 11 лет меня удочерили. Престарелая бездетная пара. Тогда я подумала, что бог меня любит. Старики не стали мне родителями, но роль бабушки с дедушкой им удалась идеально. И конечно я называла их папой и мамой, хотя давалось мне это с трудом.

Юные годы прошли в алкогольном и наркотическом опьянении. Но было весело. А чаще было больно. Я так и осталась сиротой. У меня не было родителей. Но почему-то только ими всегда была наполнена моя жизнь. До недавнего времени.

Я проснулась в огромной светлой комнате. Это была моя комната, и в ней было много хлама. Я узнавала все эти вещи. Но они были не мои. Я помню, что покупала их или принимала в дар. Но они мне не принадлежали. Я смотрела в зеркало и не могла узнать себя. Какая-то смешная прическа и сгорбленный силуэт.

Вдруг хлам начал шевелиться. Я не испугалась, я начала злиться.

– Кто здесь? – спросила я и села на кровать.

– Я, – ответил женский голос. Из хлама вышла красивая женщина с огромными глазами разного цвета. Один был желто-зеленый, а второй синий как небо с точкой в форме сердца. Могу поспорить, что вы никогда не видели такие удивительные глаза! Она улыбалась. Она улыбалась так, будто сейчас, именно здесь и сейчас ее самое счастливое время. Я ее знаю. Она всегда так улыбается. Как будто сумасшедшая! А когда ей плохо, она так отчаянно рыдает, что даже может упасть в обморок. Но все эти ее эмоции кажутся дешевым театром, ложью. На ней были смешные короткие штанишки. Я тоже люблю такие штанишки. От нее пахло сигаретами и барбарисом. Она невыносимо глупая, наивная и дурашливая. Она моя мама. Иногда мне хочется ее ударить, но чаще мне просто ее жалко. Я не уверена, что люблю ее, но что-то в ней мне определенно нравится.

Меня зовут Алиса и я – не моя мама.

– И я! И я здесь! – послышался мужской голос в той же куче хлама. Не красивый, но уверенный в своей красоте вышел мужчина. Он не смотрел мне в глаза, он ворчал и указывал на то, что в комнате бардак. На нем был белый льняной костюм и кожаные летние туфли. Я тоже люблю льняную одежду. Он размахивал рукой, на которой прилипли дорогие часы. Он вел себя как хвастливый мальчишка. Тошно было смотреть! Я его знаю. Обычно от него пахнет вкусно, но чаще от него разит негативом и перегаром. Он очень смешно шутит и пародирует всяких зверей. Он вышел из кучи хлама и начал рассказывать про то, что в параллельном мире он король. Иногда я его ненавижу. Но чаще всего мне просто его жалко. Он мой папа. Я не уверена, что люблю его, но что-то в нем мне определенно нравится.

Меня зовут Алиса и я – не мой папа.

И вот стоят они передо мной, а за ними коробки с хламом.

– Уходите! – кричала я им.

Они начали пятиться, пыхтеть и скалиться как злые собаки. Не хотели они уходить из моей комнаты. Она начала хвататься за грудь в области сердца, а он достал кошелек и спросил что-то про деньги. Я указала им не двери и на хлам. Они нехотя что-то взяли и вышли.

– Нет! – крикнула я. – Забирайте все!

Я вытолкнула хлам из комнаты и закрыла дверь на замок. Так мне было безопасно. Я слышала как они стояли за дверью и переговаривались, спорили. Никогда не видела этого. Всегда только слышала. Они уходили и снова возвращались к двери. Вдвоем и поодиночке. Я все слышала. Иногда они стучали громко, иногда тихо. Иногда я отвечала, иногда нет. Они ушли совсем. Наверное, каждый в свою комнату.

Прошло несколько дней. Я перестала их слышать. Только чувствовала, что они где-то рядом. Я перестала думать о них и о двери. Я перестала вздрагивать от шорохов. Я стала смотреть в окно. За окном шел дождь. Было темно и тихо. Только не понятно где: то ли в моей душе, то ли в комнате, то ли за окном, то ли везде сразу. Мне чего-то не хватало. Я открыла дверь и вышла в коридор. Там стояли все те же коробки с хламом. Я порылась в них. Нашла свой альбом с мечтами и тетрадь с стихами, нашла все свои таланты писать, рисовать, петь, танцевать, сочинять, шутить, готовить еду, добиваться своего, говорить правду, чувствовать, вдохновляться и вдохновлять. Я нашла дневник с записями о предках и плюшевую обезьянку с длинными руками. Я забрала это все. Ведь это мое!

Они проснулись и вышли в коридор из своих комнат. Они ворчали и качали головами.

– Нельзя выбрасывать все это! – говорили они.

– А я не выбрасываю. Я возвращаю вам. Это не мое! – ответила я.

Он что-то хотел сказать, но она ему запретила взглядом. Они ушли. У нее в комнате заорал телевизор, а у него песни какие-то неприятные и громкие. Я стояла в коридоре. А в моей комнате что-то шумело. Это был похоже на шум моря и пение птиц. Стоять в коридоре было очень привычным делом. Я не могла уйти оттуда, несмотря на сырость и затхлый воздух. Там было темно и удобно. Никто не мог видеть меня в этом коридоре. Да и я сама ничего не видела ни там, ни вокруг. Я просто знала, где и как лежат вещи в этом коридоре и как там все устроено. Меня так достал этот коридор! Я его ненавидела до чертиков!

Из моей комнаты засквозило. Стало страшно. Послышались голоса. Какие-то люди начали петь и топать. Я услышала смех и неожиданно улыбнулась. Страх превратился в интерес. Я ведь люблю смеяться.

– Что там стоишь? Чай принеси отцу! – крикнул он из своей комнаты.

– Алиса! Иди маме волосы расчеши! – позвала она из своей комнаты.

Звуки из моей комнаты становились громче, и я уже не слышала ничего кроме этих звуков, которые манили меня. Я повернулась к своей комнате очень осторожно. Мои ноги не слушались, они дрожали, как и весь мой позвоночник. Я чувствовал себя стеклянной игрушкой, которая вот-вот могла упасть и разбиться без надежды на восстановление. И тут я вспомнила, что стекло можно переплавить и вылить новую форму и цвет. Мне стало легче, а из моей комнаты подул теплый ветер с запахом сандала и лаванды.

– Ты что так долго? – ласково спросил меня молодой мужчина, выглянувший из моей комнаты. Он был так похож на меня. Очень осторожно я вошла в свою комнату. Слезы текли ручьем из моих глаз, а тело мучилось от боли. Было такое ощущение, что я умираю. Сил почти не было. Я могла только смотреть в себя, и это было самым сложным. Я прикрыла двери. А когда обернулась, увидела ее: сильную и страстную, агрессивную, но спокойную. Она казалась мне знакомой. Она была так похожа на меня. Она нагло смотрела прямо мне в глаза, будто пыталась прожечь меня до самой души. Она захлопнула двериь. Я поняла, что она не даст мне туда вернуться. Я стояла в своей комнате, в которой раньше никогда не было так много открытых дверей. Люди ходили туда и сюда. Всем было очень весело. Но вдруг все замолкло. Я осталась одна. Сон закончился.

И кто я теперь? Кто я теперь, когда я ушла? Кто я теперь, когда ушли все? Кто я теперь, когда мой дом – это я? Кто я теперь, когда есть только я? Кто я теперь, когда Я ЕСТЬ?

Меня зовут Алиса и эта история обо мне.