Читать книгу История Мелинды Джонс. Шрамы прошлого - Яна Сова - Страница 4

Яркие солнечные лучи пробивались сквозь неплотно задернутые шторы, оседая на полу и стенах погруженной в сумрак спальни косыми желтыми полосами. Через приоткрытое окно в комнату проникали убаюкивающие звуки леса и прохладный ветерок, наполнявший пространство свежестью.

Аллан еще не проснулся, зато Мелинду уже которую ночь мучили кошмары. Когда девушка закутывалась в одеяло, закрывала глаза и погружалась в полудрему, то начинала чувствовать себя узницей собственного разума. Ей снились сны, в которых она бродила по залитому кровью поместью и смотрела на изувеченные тела незнакомцев. Иногда она видела пожар: огненные языки пламени поглощали окутанное дымом пространство, громко кричали горящие заживо люди. Мелинда чувствовала запахи горелой плоти и жженых волос, от которых к горлу неизменно подступала тошнота. Но вне зависимости от обстоятельств, каждую ночь к девушке приходил жуткий, одетый во все черное, человек, чьего лица Мелинда никогда не видела. В этих снах безликий монстр плутал за ней по коридорам поместья, а когда девушка переходила на бег – устремлялся вслед. И всякий раз, куда бы она ни побежала, жуткий преследователь загонял жертву во тьму, полнившуюся уродливыми чудищами со сверкающими хищными оскалами и огромными горящими глазами. Адские существа казались такими реальными, что, просыпаясь, девушка еще долгое время не могла пошевелиться от сковывающего ее тела дикого страха.

Однако и после пробуждения Мелинда не обретала желанного покоя. В ее голове звучал скрипучий металлический голос, заставлявший верить в то, что девушка сошла с ума. Или, по крайней мере, верно движется в этом направлении. Чужой женский голос появился в голове Мелинды почти три месяца назад и с тех пор не умолкал. Всякий раз, слыша проклятого демона, Мелинда задавалась вопросом: то была пробудившаяся совесть, или же она стала жертвой тяжелого психического расстройства? Обе перспективы одинаково пугали, потому что застрявшая в мозгах сущность говорила ей ужасные и обидные вещи.

Например, что Мелинда должна умереть.

Совершенно не выспавшаяся, девушка перевела измученный взгляд на настенные часы. Стрелки показывали без пятнадцати шесть. Она понимала, что находиться в постели дальше бесполезно, а потому потянулась к лежащему на ночном столике телефону, отключила заведенный на семь тридцать будильник и без всякого энтузиазма стала планировать предстоящий день. До начала онлайн-уроков оставалось чуть меньше двух часов, поэтому времени на утреннюю «раскачку» было предостаточно. Осторожно стянув с себя одеяло, Мелинда села. Она уже хотела подняться, как вдруг услышала мягкий голос Аллана.

– Тебе опять снились плохие сны?

«А ты снова лезешь не в свое дело, мерзкий сукин сын?» – процедила язвительная старуха в ее мыслях.

Мелинда замерла, а потом нервно заерзала на постели, пытаясь загнать демона в глубины своего темного сознания. После произнесенных Алланом слов между молодыми людьми повисло глубокое молчание. В воздухе витала наэлектризованная напряженность, будто в преддверии грозы. Через несколько секунд, когда Аллан тяжело выдохнул, девушка поняла, что ответ не требуется.

– Ты плакала во сне.

Она нервно сглотнула.

– Это было не во сне.

– Но ты хоть немного отдохнула?

И снова тишина.

– Может, стоит поговорить об этом?

Стараясь подавить противную дрожь, девушка обеими руками впилась в края матраса и только тогда нашла в себе силы посмотреть на парня. Аллан лежал на другой половине двуспальной кровати, которую они делили уже больше года. Взгляд невольно переместился на его рассыпавшиеся по подушке темные волосы, в свете солнечных лучей отливающие благородным гиацинтовым блеском. Обычно парень забирал волосы в низкий хвост, но на ночь всегда их распускал. Мелинде это безумно нравилось, потому что длинные вьющиеся локоны придавали Аллану еще больше сексуальной привлекательности.

Прошло тринадцать месяцев с момента, как младший Мортис обратил Мелинду в вампира. Три, как она начала стремительно лишаться рассудка. Вне всяких сомнений, за это время в жизни девушки успело произойти много знаковых событий: от горьких разочарований до осознания своего бессмертия. Ну, почти бессмертия. Вампира возможно убить только двумя способами: предать огню или уничтожить с помощью высокопробного серебра.

Девушка почувствовала на своем плече осторожное прикосновение.

– Могу я что-нибудь для тебя сделать?

«Сделай одолжение и всади ей в сердце кол, парень. Поверь, это лучшее, что ты можешь сделать для своей горе-спутницы…»

«Пошла вон! – с силой стиснув челюсти и зажмурив глаза, приказала Мелинда голосу. – Тебе здесь не место, проваливай!»

От осознания собственного бессилия у девушки неприятно скрутило живот, а во рту появился тошнотворный кисловатый привкус. Аллан знал, что уже целый год Мелинда борется не только с ночными кошмарами, но и с изничтожающим чувством вины. Однако за все это время Мелинда и словом не обмолвилась, что в ее голове поселился злобный комментатор, жаждущий заполучить контроль над разумом и телом. Разумеется, время от времени девушке удавалось прогнать призрака из своей головы. Иногда даже на целый день. Но как бы она ни старалась, всякий раз сущность возвращалась.

– Я… я не знаю, Аллан, – сбивчиво пробормотала она. – Стоит мне закрыть глаза, как я возвращаюсь в прошлое. Перед мысленным взором проносятся фрагменты нашей с мамой жизни, а потом я засыпаю и… – Она нахмурилась и покачала головой. – И неожиданно вижу кровь и мертвецов. Слышу крики. Я… Господи… Иногда мне кажется, что я схожу с ума!

Выкрикнув последнюю фразу, Мелинда подползла к парню, свернулась возле него калачиком, уткнулась лицом в складки одеяла и зарыдала. С ее уст срывались всхлипы и неразборчивые обрывки фраз, с помощью которых она пыталась вытеснить накопившуюся внутри боль. Аллан заключил любимую в объятия, растирая ей спину медленными, осторожными движениями и перебирая длинные рыжие кудри.

– Ты не представляешь, как я скучаю по прежней жизни, – тихим голосом произнес парень, после чего Мелинда подняла голову и затравленным зверьком посмотрела ему в глаза. – Не той, которую прожил долгие годы в семье, а по маленькой ее части, которую провел с тобой. Первые две недели нашего знакомства… – Печаль на его лице тотчас сменилась мимолетной радостью. – Они сделали меня таким счастливым.

Мелинда робко улыбнулась, чувствуя, как глубоко в душе зарождается волшебный трепет вперемешку с давно привычным давлением. Ведь вне зависимости от происходящего, рядом с Алланом девушка ощущала вину. Она понимала, что своим появлением принесла в жизнь парня тысячу проблем, а мысль об ужасной участи собственной матери практически подталкивала к самоубийству. Прямым напоминаем о том поступке был Аллан, переживший этот кошмар вместе с ней.

Но, несмотря ни на что, Мелинда продолжала любить парня и дала себе железное обещание не взваливать на его плечи груз своих душевных проблем. Дополнительных переживаний молодой человек не заслуживал, потому что и без этого был как на иголках – работал до полуобморочного состояния, стараясь обеспечить им хорошую жизнь.

Собравшись с силами и придав голосу как можно больше уверенности, Мелинда честно ответила:

– Меня эти дни тоже сделали счастливой, Аллан.

– Хочу в это верить, милая.

– Мудрое решение, мистер Мнительность.

Парень громко фыркнул, а затем широко улыбнулся, из-за чего в уголках его глаз появились морщинки.

– Ну началось! – воскликнул он, хватая в руки подушку. Аллан сделал бросок в ее сторону, но девушка ловко увернулась. – А ну иди сюда!

Мелинда захохотала, быстро подскочила и бросилась в сторону двери. Только отбежав от кровати на достаточное расстояние, она неожиданно вспомнила: на ней были одни лишь белые трусики и короткий топ. Девушка смутилась, так как без своего шелкового пижамного костюма – который накануне вечером бросила в стирку – ощущала себя не просто голой, а буквально беззащитной. Проследив за бойфрендом, поднимающимся с постели, Мелинда отметила его хищный взгляд, жадно блуждающий по манящим изгибам ее тела. В руках парень держал уже другую подушку.

– Держись, Мелинда Джонс, – с коварным видом проговорил Аллан, подбираясь к девушке. На нем тоже были только черная майка и боксеры. – Потому что сейчас мне придется наказать тебя за нескончаемые словесные остроты и настучать по заднице подушкой!

С этими словами он бросился к Мелинде. Не переставая улыбаться, девушка громко завизжала и принялась бегать от парня по всей комнате, пока тот, наконец, не схватил любимую и не повалил на кровать. Аллан навис над Мелиндой, поставив ладони по обе стороны от ее лица.

– Переворачивайся на живот. Настало время наказаний.

На губах Аллана плясала кривая ухмылка, а в серебристых глазах появился лукавый огонек. Парень прижался к ней крепким телом и тыльной стороной ладони погладил веснушчатую щеку. Мелинда чувствовала на своих губах его пряное дыхание, а между ног – эрегированный член, выпиравший из-под боксеров.

– Даже не подумаю, – прищурившись, с вызовом ответила она. – Мистер Самодовольство может закатать губу обратно.

Парень попытался сдуть нависшую на глаза прядь волос.

– Неужели ты думаешь, что я не найду способ отомстить тебе?

Мелинда отрицательно помотала головой.

– Что ж, ты крупно ошибаешься.

Аллан резко наклонился и страстно приник к ее губам. Поцелуй получился томным, глубоким и обжигающим. Чувствуя язык парня у себя во рту, Мелинда ощутила зарождающийся внизу живота жар. Аллан дразняще обводил кончиком языка контуры рта и ласкал прохладными мягкими пальцами внешнюю часть обнаженного бедра. Девушка блаженно закрыла глаза, обвив искусителя ногами. С каждым мгновением физические ощущения становились все острее и эйфоричнее. Мелинда застонала, и Аллан заглушил этот сладостный крик очередным жарким поцелуем. Девушка запустила пальцы в его ниспадающие мягкие волосы, пытаясь притянуть еще ближе, но неожиданно Аллан отстранился и посмотрел ей в глаза.

– Не сейчас, – прошептал он, кивнув в сторону часов. – У тебя вот-вот начнутся занятия.

– Ты это сейчас серьезно? – простонала Мелинда. – Сначала ты целуешь и возбуждаешь меня, а через пять минут говоришь, что мне нужно заняться учебой?

Молодой человек довольно кивнул.

– Еще пять минут назад ты была на все сто уверена, что я не найду способа тебя наказать, так? – Аллан щелкнул пальцами. – Вуаля! Теперь ты знаешь обо мне кое-что еще: я умею мстить.

– Да ты…

– Именно так, мисс Джонс, – на полуслове прервал Аллан возмущенную Мелинду. – Именно так.

– Ты тиран, Мистер Безжалостность.

«А ты малолетняя шлюха, которая только и думает, чтобы поскорее забраться в штаны к этому старику под личиной мальчишки!»

До боли впившись ногтями в ладони, Мелинда проигнорировала выпад незримого врага.

– Конечно-конечно. – Аллан наклонился и торопливо поцеловал ее в щеку. – Я в точности таков, каким ты меня описала.

Когда парень поднялся на ноги и отошел к зеркалу, девушка шумно выдохнула.

– Чем сегодня займешься? – поинтересовался он.

– Онлайн-занятия до половины пятого, а потом… Потом буду болтаться по поместью и ждать, когда ты вернешься.

Между молодыми людьми повисло напряженное молчание, Аллан виновато опустил взгляд.

– Прости меня.

Мелинда посмотрела на него с таким выражением, словно ослышалась.

– Аллан, за что ты извиняешься?

– За то, что обрек тебя на такую жизнь. – Парень подошел к окну, схватился за края штор и раздвинул их в стороны. В комнату ворвался яркий солнечный свет, от которого девушка поморщилась. – Ты заслуживаешь больше, чем я способен тебе дать. Когда я… – Аллану тоже было тяжело говорить о случившемся, как и Мелинде. Прежде чем продолжить, он недолго помолчал, собираясь с мыслями. – Когда я убил Себастьяна, мне казалось, что я вырвался из тюрьмы, в которой просуществовал больше века. Моему поступку нет оправдания и никогда не будет, но, черт побери, в тот момент… – Парень закусил губу и тяжело сглотнул. – Было ощущение, что из меня вышел весь гнев, который копился, пока я жил под одной крышей с братьями. Наша семья никогда не отличалась сплоченностью, но… Они не заслужили такой участи. Я виноват в том, что разрушил семью, обрек себя на ужасные последствия… и потащил тебя за собой.

Не говоря ни слова, Мелинда встала с кровати, подошла к парню сзади и обняла, прижавшись к его спине всем телом. Она почувствовала, как напряглись мускулы Аллана и участилось сердцебиение. Большими пальцами девушка начала поглаживать его живот, осторожными прикосновениями вырисовывая поверх майки невидимые узоры. В какой-то момент Аллан накрыл ее тонкие руки своими и крепко прижал их к себе.

– Мелинда, я не хотел портить тебе жизнь, но… получилось все с точностью до наоборот.

– Ты не испортил мне жизнь, – возразила девушка. – Не говори такого, пожалуйста. – Она вздрогнула, мысленно возвратившись в тот день, когда вышла к беседке, с ног до головы выпачканная в грязи и запекшейся крови. – Ты защитил меня. В противном случае Себастьян убил бы меня… во второй раз.

– Все равно я виноват.

– Аллан. – Она настойчиво развернула парня к себе и взглянула в его несчастные глаза, которые при свете яркого солнца отливали серебром. – Я люблю тебя.

Аллан робко улыбнулся.

– Ты самое лучшее, что случалось со мной в жизни, – шепотом произнес он. – Мой маленький ангел, ради которого я продолжаю жить и с надеждой встречать каждый новый день.

Девушка открыла рот, чтобы ответить, но неожиданно увидела за спиной Аллана гигантскую бурую сколопендру, ползущую вверх по тяжелой белой шторе, оставляя за собой влажный кровавый след. Циклопическое насекомое двигалось плавно и быстро, подергивало длинными усами в такт своим движениям и проворно переставляло острые, ядовито-желтого цвета, лапки. Слова застряли у девушки в горле, когда за отвратительной сколопендрой потянулась вереница более мелких, но таких же мерзких и шустрых сородичей.

– Мелинда? – встревоженно спросил молодой человек, после чего нахмурился и обернулся. – Куда ты смотришь?

Мелинда сглотнула, понимая, что Аллан не видит роя многоножек. Глубоко втянув носом воздух и закрыв глаза, девушка постаралась внушить себе мысль, что сколопендра – всего лишь галлюцинация, порождение ее воспаленного мозга. Когда Мелинда распахнула веки, тошнотворных сороконожек, как и кровавого следа, на шторах не оказалось. Почувствовав некоторое облегчение, девушка перевела взгляд на Аллана и с усилием улыбнулась.

– Никуда, – сказала она, пожав плечами. – Это… ничего страшного, просто задумалась.

Аллан наклонился и нежно поцеловал ее в губы. Мелинда была благодарна юноше, что он не допекал расспросами, а вместо этого дарил чудесные мгновения близости, заставляя чувствовать себя как никогда хорошо. Исходивший от Аллана кофейно-древесный аромат с нотками свежей мяты служил для нее своеобразным защитным куполом.

– Послезавтра вечером мы сможем куда-нибудь съездить, – неожиданно проговорил он, отстранившись. – Я специально перебросил часть нагрузки на другие дни, чтобы у нас была возможность побыть вместе.

– Было бы замечательно, – с улыбкой произнесла она, на секунду забывая обо всех горестях. – Можно съездить до Тампы.

– Ты хочешь в какое-то определенное место?

Мелинда задумалась, выуживая из глубин памяти все свои «хотелки» относительно упомянутого города.

– Парк аттракционов, – уверенно постановила она. – Я хочу в парк аттракционов.

– Господи! Неужели мне придется кататься на горках и есть гигантские мотки сахарной ваты?

– Это будет незабываемо! Сначала мы прокатимся на всех американских горках и чертовом колесе, затем пойдем на карусели, а после обязательно посетим комнату кривых зеркал…

Аллан потрепал Мелинду по гриве рыжих кудрей и звонко рассмеялся. От его печали не осталось и следа.

– Поверить не могу, что моя девушка хочет затащить меня на карусели. Вместо того чтобы посидеть вечером в каком-нибудь уютном ресторане, Мелинда Джонс желает острых ощущений! Невероятно!

– Не обижайся, Аллан, но мне кажется, что свидания в ресторанах – это прошлый век. Слишком скучно, учитывая тот факт, что в двадцать первом столетии существует множество альтернатив крутого времяпрепровождения.

Аллан скрестил на груди руки.

– Мелинда, не забывай, что я сам из прошлого века. Мне сто двадцать четыре года, и в силу своего почтенного возраста искренне надеюсь, что старомодные вкусы мне простительны.

Каждый раз, когда Аллан упоминал о своем реальном возрасте, у Мелинды захватывало дух. Не верилось, что парень приходился современником ее любимым режиссерам, актерам и музыкантам. Это знание не пугало, наоборот, воодушевляло на бесконечные расспросы о минувшей эпохе.

– В двадцатых годах прошлого столетия молодые люди приглашали дам именно в рестораны, милая. Извини, если сейчас это принято считать отстоем или чем-то вроде того.

– Ну не знаю. Многие люди отрывались тогда на полную катушку. Джаз-бэнды, вечеринки, танцы! – Мелинда с мечтательным видом заглянула парню в лицо. – Готова поспорить, в ресторанах ты надолго не задерживался.

– Кто-то у нас просто любит смотреть красивое кино и верить всему, что показывают.

Мелинда легонько ткнула его локтем в бок.

– Да-да, я уже много раз слышала истории о том, какой ты старый и консервативный. Не прикидывайся, Мортис, мне прекрасно известно, что ты без ума от новых коллекций Тома Форда, техники «Эппл», дорогих машин и прочих благ цивилизации. Ты не такой уж дремучий, каким иногда пытаешься казаться.

Молодой человек театрально закатил глаза.

– Ладно, сдаюсь. Парк аттракционов так парк аттракционов.

Мелинда гордо вздернула подбородок.

– Так-то лучше.

* * *

Сразу после завтрака Аллан второпях набил черный дипломат документами, нежно поцеловал девушку на прощание и уехал в Кристал. Смирившись, что очередной день придется провести в компании компьютера, конспектов и прогрессирующего безумия, Мелинда с тоской пошла готовиться к онлайн-занятиям, обычно отнимавшим добрую половину дня. Когда встал вопрос о ее рабочем месте, Аллан предоставил Мелинде прекрасно оборудованное помещение и уйму свободного времени, которое она всецело посвящала саморазвитию. Всю неделю девушка занималась по скайпу в просторном кабинете на втором этаже дома.

По идее, Мелинда должна была сходить с ума от счастья, потому что наконец-то имела в своем распоряжении все, о чем так страстно мечтала: крутую технику, финансовую возможность для реализации творческих проектов и море книг в симпатичных новеньких изданиях. Обрушившиеся на нее блага казались приятным бонусом, однако Мелинда резко перестала видеть в них смысл: все, чем девушка буквально жила раньше, потеряло ценность и не питало ее радостью. За последний год девушка написала лишь пару-тройку приличных сцен и добила злосчастную концовку конкурсной работы, которую по итогу сочла невероятно идиотской и никуда не отправила.

Иногда у нее появлялось желание творить, но стоило сесть за компьютер и открыть чистый лист, как она тут же закрывала файл. В голове больше не возникали интересные задумки, а прежнее стремление поступить в университет на профессию кинорежиссера как будто испарилось. Прошлогодняя трагедия нанесла Мелинде серьезную рану, так что, кроме мыслей о прошлом и сомнений в настоящем, в ее душе больше не осталось места ни для чего другого.

Когда в конце августа Аллан спросил, чему именно она хотела бы посвятить грядущий год, Мелинда впервые за восемнадцать лет жизни не знала, что ответить. Раньше девушка бы со знанием дела заявила, что станет заниматься подготовкой к экзаменам, а свободное от учебы время посветит сценаристике и изучению будущей профессии. Но сейчас она понятия не имела, какие цели перед собой поставить. Чтобы не расстраивать Аллана, Мелинда, стараясь подавить мерзкий голос у себя голове и попутные галлюцинации, все же нашла силы брякнуть первое и самое очевидное, что пришло ей в голову: «Сперва хочу окончить школу».

На вопрос: планирует ли она поступать в университет и готова ли в случае чего рассмотреть вариант дистанционного обучения, Мелинда ответила неоднозначное: «Посмотрим». Несмотря на убедительный тон и легкую улыбку, Аллан заподозрил неладное и, как оно обычно бывало, почувствовал себя виноватым.

Мелинда не совсем понимала, отчего парень испытывает подобные чувства. В конце концов, именно он обеспечивает безопасность и делает все ради того, чтобы их жизнь была комфортной. Пускай молодые люди не покидали поместье без крайней нужды, у них имелось все необходимое. Если Аллан пустит бизнес на самотек, то в ближайшее время об этом прознают другие вампиры. Очень властные и радикальные, они не поленятся нагрянуть в поместье и раскрыть их тайну.

Аллан рассказал, что вампирских семей живет в мире предостаточно, но между собой общины контактируют нечасто. Исключением стали Мортисы, издавна поддерживающие беспрерывную связь с еще одной семьей, которая по иронии судьбы оказалась одной из самых влиятельных на земле. С Форбсами Мортисы связаны не только бизнесом, но еще и кровно. Мать родных братьев и сестры Аллана принадлежала к семейству Форбс, а значит, все они приходились ближайшими родственниками. Форбсы беспокоились за Мортисов и, узнай они о том, что сотворил Аллан, убили бы его на месте не раздумывая.

Обидное прозвище «заморыш» Аллан получил из-за своей матери, которая, в отличие от Сэди, не принадлежала к аристократической знати. Когда Густав Мортис женился на Элеоноре Бран и она родила ему мальчика, почти все члены семейства Форбс были в ярости. Они осуждали поступок Густава, обвиняя, что он очернил кровь своего рода и привел на свет ребенка, достойного их круга лишь наполовину. С детства слушая перешептывания у себя за спиной, Аллан знал, что вместе со своим именем, данным ему в честь великого поэта, он получил при рождении и нелепое прозвище. Только благодаря Себастьяну Форбсы, скрежеща зубами, принимали Аллана, потому что знали: стоит лишиться расположения Мортисов, и бизнес пойдет прахом. Когда Аллану пришлось экстренно браться за управление сложным предприятием, оказалось, он такой же талантливый бизнесмен, как и старший брат: Форбсы ничего не заметили. Они оставались довольны результатами сделок, и именно это по сей день обеспечивало Аллану и Мелинде относительную безопасность.

Сейчас в приоритете молодых людей имелась цель: как можно дольше сохранять иллюзию стабильности, чтобы детально продумать побег и дальнейшее существование. Аллан создавал счета в банках и покупал недвижимость на фальшивые имена. Мелинде парень также сделал фальсифицированный кейс документов, где значилось ее новое имя и возраст: Мелисса Коннор, двадцати одного года от роду. По причине, что Мелинда Джонс была официально мертва (спасибо провалившемуся плану Себастьяна), создание новой личности стало первоочередной необходимостью. По идее, Аллан запросто мог купить девушке фальшивый школьный аттестат с оценками, а впоследствии и диплом университета, однако Мелинда отказалась. По крайней мере, получать образование она собиралась собственными силами.

Приличную часть приобретаемых домов, машин и акций Аллан записывал на имена таинственных, существующих разве что только на бумаге, личностей, а на вопросы Мелинды, зачем он с такой импульсивностью скупает все подряд, отвечал, что за отведенное время должен создать хорошую подушку финансовой безопасности. Решив воспользоваться фанатичным шопингом Аллана, она попросила выкупить их с мамой старый дом на севере, перешедший в собственность банка. После того как Клару Дэвис признали без вести пропавшей, а ее дочь погибшей, огромный кредит на жилище оказался не выплачен и наполовину, поэтому банк изъял дом и выставил на продажу. Мелинда не желала лишаться последнего «мостика», напоминающего о прошлой жизни, отчего отказ Аллана причинил ей новую порцию боли.

«Мелинда, все в городе убеждены, что ты мертва. Ты ни в коем случае не должна рушить эту иллюзию, ради своей же безопасности и душевного спокойствия этих людей».

Конечно, Мелинда признавала его правоту, однако в душе сгорала от желания отправиться на малую родину и хотя бы разочек взглянуть на знакомые улицы, сходить в школу, постоять за прилавком магазина «Бытовые товары и все для дома», побывать в своей спальне и перебрать любимые книги… Но это было невозможно: ее реальные желания превратились в несбыточные мечты, от которых девушке пришлось отказаться.

Онлайн-учебу Мелинда не бросала по трем причинам: во-первых, она поставила себе железный ультиматум: получить диплом об окончании старшей школы не позднее этого года. Во-вторых, обучение помогало отвлечься от дурных мыслей и демона в голове. В-третьих, только так девушка могла создать перед Алланом видимость, что она в порядке и продолжает двигаться к мечте, которая в действительности умерла вместе с ее настоящим именем и прежней жизнью.

Сегодня первой лекцией стояла ненавистная математика. Именно такое чувство Мелинда испытывала, когда садилась слушать лектора и начинала конспектировать информацию, которую он смаковал два невыносимых часа. Тема урока звучала особенно уныло: «Иррациональные и тригонометрические уравнения». От усталости у Мелинды закрывались глаза и клонило в сон, как бы то ни было, черная шариковая ручка не переставала царапать бумагу и вырисовывать цифры и латинские буквы, складывающиеся в нудные условия и решения задач.

Когда лекция закончилась, Мелинда захлопнула крышку ноутбука и облегченно выдохнула. Взглянув на настенные маятниковые часы, она с радостью обнаружила, что до начала следующей лекции остается еще двадцать минут. Из ящика стола девушка выудила пачку сигарет и зажигалку, затем поднялась со стула и подошла к приоткрытому окну. Закурив, она стала всматриваться в пейзаж: яблоневый сад, высокий забор и растущий позади него зеленый океан величественных деревьев. Яблоневый сад, за которым уже целый год никто не ухаживал, пробуждал в душе девушки смешанные чувства. С тех пор, как уехала Вуди, за деревьями совсем перестали следить. Мелинда никогда не питала слабости к садоводству, а Аллану было совсем не до этого.

Теперь, когда деревья не обрезали, не поливали и не дергали вокруг них ползучие сорняки, сад претерпел заметные изменения и напоминал несчастного ребенка, брошенного родителем на произвол судьбы.

Подумать только, ведь еще недавно все в ее жизни было иначе: девушка планировала вернуться домой вместе с матерью, отправить на конкурс сценарий и поступить в университет. Каких-то тринадцать месяцев назад она, та прежняя Мелинда, пребывала в уверенности, будто жизнь полна проблем и череды бесконечных разочарований. Но лишь сейчас, заглянув в свое прошлое, девушке стало ясно: заморочки минувших дней были ничем по сравнению с проблемами настоящего. Перспектива не поступить с первого раза в учебное заведение – сущий пустяк, когда Мелинда сопоставляла ее с вопросом о выживании в мире мстительных вампиров. Нелегкие отношения с матерью, подработка и перепалки с учителями казались глупыми детскими капризами, к которым Мелинда больше никогда не вернется.

Отныне это была пройденная глава ее жизни, оставленная в далеком прошлом.

Докурив, Мелинда вернулась к рабочему месту, бросила бычок в стоявшую на столешнице медную пепельницу и села в кресло. Она закрыла глаза, глубоко вдохнула и выдохнула, но испуганно вскрикнула, когда распахнула веки и увидела свою руку. Карабкаясь вверх по толстовке, на ее предплечье забралась отвратительная толстая сколопендра красно-коричневого окраса. Мелинда несколько раз яростно встряхнула рукой, насекомое отцепилось от ткани и вверх ногами беспомощно шлепнулось на пол. Не медля ни секунды, девушка вскочила и придавила ее ногой, услышав, как хрустнули сегменты панциря. Приподняв ногу, девушка скорчила гримасу: к подошве налипли внутренности мерзкой твари.

– Черт подери… – проговорила Мелинда вслух. Из-за отсутствия стабильного сна, стресса и систематического недоедания, она чувствовала себя разбитой и уставшей. – Это когда-нибудь закончится?..

В миллионный раз осознавая свое бессилие перед происходящим, девушка постаралась выбросить из головы образ ползучего гада. В надежде восполнить свои силы получасовым сном, она, не обращая внимания на гнусный старушечий смех у себя в голове, поудобнее устроилась в кресле, откинулась на кожаную спинку и закрыла глаза.

* * *

Мелинда проснулась, когда в дверь негромко постучали. Распахнув отяжелевшие веки, девушка почувствовала нарастающую панику. В голове возник вопрос: неужели в дом пробрался посторонний? Тревога обрушилась с такой феерической мощью, что Мелинда подскочила на ноги как ошпаренная. Приготовившись, что с минуты на минуту в комнату ворвется враг, не пытаясь разобраться в ситуации, она заняла оборонительную позицию. По телу пробежалась волна жара от осознания, что на пороге стоит вампир. Обратившись, Мелинда овладела сверхъестественной способностью ощущать присутствие себе подобных на близких расстояниях.

В точности, как во всевозможных фантастических сюжетах, вампиры могли чувствовать друг друга по недоступным взору аурам. Конечно, в силу юного возраста и неопытности инстинкт Мелинды работал далеко не исправно, но Аллан убедил ее, что со временем способности окрепнут, и девушка не будет испытывать неудобств. Исходящие от других вампиров энергии можно описать как острые, мельтешащие импульсы, воспринимающиеся мозгом и нервной системой, но никак не проявляющиеся визуально.

Когда поблизости оказывался вампир, мысли начинали путаться, пульсировать и окрашиваться в странные и очень яркие тона. В этот раз жуткая способность сработала с безупречной точностью. Мелинде не понадобилось прилагать лишних усилий, чтобы сознание настроилось на новую волну: во что бы то ни стало уничтожить того, кто посмел вторгнуться в ее жилище. Не отрывая взгляда от двери, она неуклюже нашарила рукой массивную пепельницу. По столу тотчас рассыпались сигаретные окурки, но Мелинда не обратила внимания на беспорядок. Когда бронзовая ручка с тихим скрипом повернулась, в комнату заглянул… Аллан. Довольное выражение лица сменилось тревогой, когда юноша взглянул в расширенные от ужаса глаза возлюбленной.

– Хэй, – робко окликнул ее парень. – Что случилось?

Мелинда не отреагировала. На бледное растерянное лицо Аллана она глядела через кроваво-красную призму, а взмокшее от пота тело сотрясала лихорадочная дрожь. Она видела перед собой того, кто не причинил бы ей вреда, и где-то на задворках разума ясно это осознавала, однако не могла противиться охватившему ее безумию. Мир вокруг окрасился алым, а вошедший в комнату вампир казался главным врагом.

Аллан выставил перед собой раскрытую ладонь и шагнул навстречу. Как только это произошло, ее зрачки опасно расширились, а зубы обнажились в оскале.

– Милая, это я, Аллан, – спокойным голосом проговорил парень. – Все в порядке, ты в безопасности. – Сделав еще несколько осторожных шагов, он спросил: – Ты позволишь мне обнять тебя, Мелинда?

Перед взором плясали и извивались тысячи красно-золотистых огней и искрометных точек, напоминающие дьявольскую светомузыку из ночного клуба Преисподней. От стремительно нарастающего давления в черепе глаза жгло адской болью. Казалось, еще секунда – и они лопнут, как надувные шарики, проткнутые острой иглой. В ушах стоял невыносимый звон, а рот наполнился таким обилием слюны, что девушка чувствовала, как тягучие вязкие нити стекают по ее губам.

«Ты позволишь мне обнять тебя, Мелинда?»

Лишь в момент, когда с уст бойфренда сорвались эти слова, затуманенное сознание каким-то образом прояснилось. Кроваво-красная пелена и неконтролируемая агрессия начали рассеиваться и, в конце концов, исчезли.

– Аллан, – прохрипела Мелинда, оглядываясь по сторонам, – что… Что со мной случилось?

Она тонула в омуте печальных, сверкающих серебром глаз возлюбленного и чувствовала, как по щекам струятся слезы. Не прошло и нескольких мгновений, как ноги Мелинды предательски подкосились, словно из них разом забрали всю силу. В груди зародилось и разлилось острое, болезненное чувство.

– Мелинда! – Аллан подбежал и опустился рядом с ней на колени. – Сейчас же ответь: когда ты в последний раз питалась?

Девушка молчала, продолжая горько плакать.

– Мелинда, ответь.

Она приподняла голову и посмотрела на парня остекленевшими глазами, словно не понимая, что происходит и на каком языке говорит с ней Аллан.

– Я спросил: когда ты в последний раз пила кровь?

– Я… не знаю.

Аллан рывком поднялся на ноги и бросился в противоположную часть кабинета, где громоздился массивный книжный шкаф и прислоненный к нему медицинский холодильник. Заглянув в него, Аллан схватился руками за голову и громко выругался.

– Когда ты в последний раз ела? – Теперь его голос начинал срываться на крик.

Мелинда с трудом села и утерла рукавом рубашки мокрые щеки.

– Неделю назад.

– О чем, черт побери, ты думаешь? О чем?!

– Я… О, боже… Аллан, не кричи на меня.

Не говоря больше ни слова, парень развернулся к холодильнику и достал герметичную упаковку с рубиново-алой жидкостью.

– Сейчас же пей, – властным голосом проговорил он, подойдя к Мелинде. – Я не уйду, пока не удостоверюсь, что ты не выпила все до последней капли.

Мелинда поджала губы.

– Аллан, я… не могу.

– Меня не волнует, – грозно отрезал он. – Если не будешь регулярно питаться, у твоего организма возникнут проблемы, которые повлекут за собой необратимые последствия. Вампиру необходимо выпивать минимум пол-литра крови в сутки. На одной человеческой еде далеко не уедешь.

Не отводя сурового взгляда от Мелинды, парень сорвал зубами предохранительный колпачок и протянул ей пакет. Стоило этому произойти, как лицо девушки приобрело неоднозначное выражение: в застывшем взгляде возникли эмоции страдания, растерянности и сильного желания. Из пересохшего горла вырвался хрип, губы приоткрылись, а зрачки расширились так, что от светло-зеленой радужки не осталось и следа. Мелинда превратилась в смертоносного хищника, а дрожащие пальцы сами потянулись к предлагаемому лакомству. Губы сомкнулись вокруг крохотной трубочки с таким наслаждением, будто девушка пила божественный нектар, доставленный из самого Рая.

От откровенного выражения экстаза на лице любимой Аллан смущенно отвел взгляд и подумал, что еще не скоро сможет привыкнуть к этому зрелищу. Во-первых, Мелинда практически никогда не пила кровь при нем, предпочитая уединяться в отдельной комнате, а во-вторых, парень искренне поражался, как сильно менялся ее облик во время процесса. Украдкой поглядывая на Мелинду, в голову Аллана невольно начинали проникать пылкие фантазии. Девушка с усилием втягивала щеки и посасывала короткую прозрачную трубку, растрепавшиеся рыжие локоны ниспадали прекрасным золотом на круглое разрумянившееся лицо, которое Аллану, вне зависимости от обстоятельств, всегда хотелось покрыть поцелуями. Он смотрел на Мелинду и пытался запечатлеть в памяти каждую деталь: светлые веснушки и родинки, пухлые губы и мягкие изгибы утонченного тела, переливающиеся яркие волосы и изумрудные глаза…

Когда в пакете не осталось ни капельки, Мелинда растерянно посмотрела на парня.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил Аллан.

«Хотя бы раз не будь лгуньей и скажи ему правду, мерзкая девчонка».

Мелинда горько усмехнулась, удивившись, что в кои-то веки согласна с демоном в голове. Она небрежно вытерла измазанные кровью губы тыльной стороной ладони и прямым взглядом посмотрела на молодого человека.

– Отвратительно.

* * *

Наступил поздний вечер.

Молодые люди отдыхали на первом этаже поместья, в стенах просторной гостиной. Аллан стоял, облокотившись о рояль, а Мелинда лениво растянулась на мягком кожаном диване в десяти футах от него. Оба держали в руках по бокалу вина.

– Милая, тебе нужно научиться воспринимать нашу диету с такой же непринужденностью, как и поедание пиццы, – серьезным голосом рассуждал он. – В этом нет ничего плохого, так как вся употребляемая нами кровь – донорская. Еще ни один человек не пострадал ради того, чтобы ты насытилась. Мы не персонажи средневековых легенд и не причиняем вред людям. По крайней мере, далеко не все вампиры это делают.

«Конечно, умник, – язвительно буркнул голос в голове, – если она донорская, это сразу все меняет. Девчонка должна скакать от счастья, что к своим восемнадцати превратилась в кровожадного зверя!»

Мелинда не ответила, а лишь обреченно вздохнула, опустив взгляд на плотно сомкнутые колени.

– Ты понимаешь, что сегодня могла уже не вернуться ко мне? Ситуация могла принять ужаснейшие последствия.

Задумавшись о своей затянувшейся депрессии, Мелинда пожала плечами. Почему-то в тот момент она подумала, что, наверное, проще было бы умереть, чем продолжать жить в постоянном страхе и душевных муках.

– Меня это не пугает.

– Неужели? – с преувеличенным изумлением спросил Аллан, поднося к губам бокал. – А как тебе перспектива превратиться в лишенного разума монстра, который не в состоянии самостоятельно дойти до туалета?

Девушка поджала губы, невольно вспомнив жуткие истории, которые рассказывал ей парень про отказников – вампиров, добровольно отказавшихся от крови.

– Если бы это произошло, я бы уже не смог тебе помочь. Мне известны случаи, когда обращенные впадали в прострацию и переставали пить кровь. Примерно через пару недель они полностью лишались рассудка и превращались в неуправляемых чудовищ. Вампирский организм устроен очень просто: ты можешь постичь вкус долголетия и вечной молодости, но при условии, что станешь вести правильный образ жизни. Стоит этими правилами пренебречь, и тебя ждет смерть. Видеть, как несчастные потерянные люди собственноручно обрекают себя на гибель, – поистине ужасное зрелище, о котором мне хочется навсегда забыть. И уж тем более, не становиться повторным свидетелем этого кошмара.

Девушка скривилась в гримасе и поспешно отпила из бокала.

– Но, Аллан, почему мы не можем питаться кровью животных? Неужели нельзя найти альтернативу?

– Потому что она не дает необходимого эффекта. И к тому же организмы большинства вампиров отторгают животную кровь. – Всплеснув рукой, он добавил: – Срабатывает примерно так же, как и в случае с отравлением.

Переживая внутри знакомое чувство разочарования, Мелинда ничего не ответила. Прочистив горло, Аллан спросил:

– Может быть, ты хочешь поговорить?

Девушка удивленно покосилась на него.

– О чем?

– Мне хочется знать, что на самом деле с тобой происходит. Ты не спишь ночами, плачешь, устраиваешь голодовки, озираешься по сторонам, а твои глаза… Порой я вижу в них столько беспокойства, что мне становится страшно. Позволь мне помочь.

– Ты не можешь мне помочь. В этом-то вся и беда.

– Почему ты так уверена?

– Потому что мне нужно время, которое ни ты, ни я, ни кто-нибудь другой не сможет дать, – солгала Мелинда, думая, что для начала неплохо бы избавиться от засевшего в ее мозгах дьявола, о котором она по определенным причинам не могла рассказать. Пускай девушка и понимала, что слышимый ею голос – галлюцинация, ей было страшно идти на риск, ибо сущность пообещала сделать нечто ужасное, если Мелинда обмолвится про нее хоть словом. – Еще год назад я жила обычной жизнью подростка, в которой имела дом, школу, мечты, надежды и… – Допив вино и поставив бокал на журнальный столик, Мелинда тяжело втянула носом воздух, собираясь произнести вслух слово, которое весь последний год причиняло невыносимую боль: – …семью. Тебе известно, что не так давно я в одночасье лишилась всего. Я не могу принять новую жизнь так быстро, как тебе того хочется.

Аллан поставил бокал на отполированную крышку рояля и подошел к Мелинде. Присев рядом, он обнял ее за плечи.

– Твой дом здесь, рядом со мной.

– Настоящего дома я лишилась, как только переступила порог этого.

Парень устало потер ладонями лицо. Было видно, что разговор совсем его не радует.

– Хорошо, – снисходительным тоном отозвался он. – Даже если ты не считаешь поместье своим домом, пусть будет так… Это не важно, и я совсем не злюсь. Мне лишь хочется, чтобы ты не ощущала себя подавленной. Скажи, если я делаю что-то неправильно.

– Дело не в тебе, Аллан. – Мелинда подняла голову, поймав обеспокоенный взгляд молодого человека. – Я просто не могу быть нормальной, потому что бо́льшую часть времени провожу в депрессии, а еще у меня такое ощущение, словно ко мне в голову залезли и что-то переключили.

«Поосторожнее с выражениями, девочка».

Мелинда вздрогнула от угрожающих интонаций в хриплом призрачном голосе, затем инстинктивно посмотрела в сторону и увидела, как по направлению к ней быстро несется тройка длинных жирных сколопендр. Внутри взметнулась волна паники, девушка скривилась и негромко застонала. Напрочь позабыв про Аллана, она как ошпаренная подскочила на ноги и одним ударом прикончила сразу троих многоножек.

– Ты что делаешь? – удивился парень, проследив за судорожными движениями девушки. – Зачем ты… топчешь пол?

– Я только что раздавила маленького паука, – с непроницаемым выражением лица соврала Мелинда, возвращаясь на свое место. – Не сдержалась, прости.

Парень кивнул, удовлетворившись объяснениями девушки. Прочистив горло, он сказал:

– Думаю, ты куда быстрее избавишься от депрессии, если вернешься к творчеству и начнешь строить планы, как и хотела в прошлом году. Я же сказал, что оплачу любой университет, который ты выберешь.

Когда парень закончил говорить, и до Мелинды долетел смысл каждого сказанного слова, она испытала чувство, словно в голову впечатали тяжелую шипованную булаву. Аллан упомянул про перспективы, но одна только мысль об этом уничтожала ее изнутри…

– Я не хочу обсуждать сейчас эту тему.

– Но почему?

– Если ты действительно хочешь знать, скажу так: я не вижу смысла строить творческую карьеру, так как больше не человек.

– Разве это так важно?

– А ты хочешь сказать, что нет? – раздраженно выпалила она. – Я навсегда застряла в восемнадцатилетнем возрасте! Из-за внешности люди даже всерьез не станут меня воспринимать, а тот факт, что я не старею… Со временем он вызовет невероятный скандал, особенно если придется общаться с одними и теми же людьми в кругах киноиндустрии.

– Ты всегда можешь творить дистанционно. Зарабатывать признание и писать крутые сценарии, при этом не мелькая на каждом мероприятии, интервью и представлении.

– Но не о такой жизни я мечтала, Аллан. Не о жизни затворника.

– Неужели творчество тебе нужно лишь для того, чтобы все люди мира знали тебя в лицо? Ради какой-то мнимой популярности и глупых светских вечеринок? Я думал, что, прежде всего, это твоя отдушина и любимое дело, которому ты хочешь посвятить свою…

– Так и есть! – прервала его девушка на полуслове. – Писательство и кино – моя отдушина, моя страсть, мой смысл существования. Но и в тени я прятаться не желаю, потому что хочу прочувствовать жизнь сполна.

– А разве кто-то говорил, что придется прятаться в тени? Мне просто хотелось сказать, что иногда придется проявлять осторожность. – Уголки рта Аллана дрогнули в улыбке. – Посмотри на меня, я уже сто двадцать четыре года живу полноценной жизнью, а в прошлом вообще регулярно гастролировал с сольными музыкальными выступлениями. Как видишь, ничего плохого не произошло, и никто не уличил меня в том, что я какой-то не такой.

– Даже если я осознала свое призвание писать, то растеряла вдохновение. Садясь за работу с отличной, казалось бы, идеей, я открываю чистый лист и всякий раз его закрываю, потому что в голову не идет ничего. Ноль. Мне не под силу написать ни строчки.

– Я знаю, что сейчас тебе трудно это осознать, – накрыв ладонь девушки своей, тихо произнес Аллан. – Но рано или поздно все наладится, а творческий кризис пройдет. От тебя требуется лишь взять себя в руки и с мужеством пережить этот непростой период.

Девушка фыркнула.

– Звучит не слишком убедительно.

– Уверен, если ты поступишь в университет и вольешься в деятельность, обязательно почувствуешь творческий подъем.

Аллан вздохнул и рассеянно пригладил рукой темные волосы.

– Я знаю, как ты мечтала учиться, и мне бы очень не хотелось, чтобы ты так просто отказывалась от своей мечты. Когда меня только обратили, я тоже испытал что-то похожее на кризис, но со временем это прошло, и я смог дальше заниматься музыкой…

– Нет, – твердо отрезала Мелинда и высвободила свою руку. – Я не желаю говорить о гребаном университете, потому что никуда поступать не собираюсь. А то, что ты пытаешься сравнить меня с собой, это… это глупо! Ты обратился при других обстоятельствах, твои родные не умирали и…

– Но мне, как и тебе, было тяжело. После обращения братья на долгие годы отрезали меня от человеческого общества. Я тяжело переживал разрыв с друзьями и одиночество.

– Это все очень грустно, но тем не менее ты не терял комфортную жизнь, дом и семью, а значит, не можешь с уверенностью раздавать мне советы.

– Мелинда, я всего лишь хочу сказать, что у каждого в жизни случаются сложные периоды. Суть в том, что нельзя опускать руки без боя.

– Мне не становится лучше, когда ты пытаешься навязать стремления, к которым я больше никогда не вернусь.

– Не говори глупостей.

– В отличие от тебя, я не боюсь посмотреть правде в глаза и принять очевидные факты.

– О чем ты вообще? Какие еще очевидные факты я не могу принять?!

– Признайся, ты покончил с музыкой не потому, что перестал видеть себя в профессии, а потому, что с обращением тебя покинуло творческое вдохновение. Это проклятие для таких, как мы.

Стоило этим словам сорваться с губ, как лицо Аллана из растерянного и печального сделалось непроницаемым и жестоким, словно железная маска. Его словно накрыла какая-то необъяснимая мрачная тень, в которой не было ни намека на снисходительность. Аллан выглядел так, будто Мелинда только что затронула самые болезненные струны его души.

– Никакого проклятия не существует, Мелинда!

– Я не верю.

– Я покончил с музыкой, потому что меня бросила девушка, когда-то значившая для меня все. Она так прочно связывала меня с миром музыки, что всякий раз, когда я садился за инструмент, перед глазами всплывал образ той, что плюнула мне в лицо и растоптала сердце. После того как Ленора меня оставила и ушла к другому, я не мог подходить к инструменту двадцать лет, а когда боль, наконец, отступила и я сел за рояль, то обнаружил, что музыка захватывает меня так же, как и раньше.

Тему бывших отношений Аллана они обсуждали всего раз, когда Мелинда настояла, чтобы парень рассказал ей о своем прошлом. Тогда он не сообщил ей ничего нового, потому что незадолго до этого Вэлла уже успела раскрыть ей всю информацию. Позднее Мелинда даже не пыталась выпытать у Аллана что-то еще, так как не хотела в очередной раз наблюдать за его болезненной реакцией на эти тяжелые воспоминания. Поразившись внезапной откровенностью, Мелинда оцепенела.

– Почему ты не рассказывал об этом раньше?

– А почему я должен рассказывать тебе вещи, о которых не то что говорить, а даже думать не желаю?

– Потому что мы с тобой рассчитываем на совместное будущее. Это нечестно, ведь ты знаешь о моей жизни все.

– Что бы тебе дала эта информация? – Его ясные светло-серые глаза угрожающе потемнели, плечи напряглись. – Мы живем здесь и сейчас, Мелинда. Я не хочу бередить старые раны и вспоминать трагические эпизоды своего прошлого.

– Если ты не можешь рассказать мне о своей жизни, как я могу тебе доверять?

Аллан взглянул на Мелинду с подозрением.

– Пусть я и не треплюсь о прошлом, но зато делаю для тебя все, что в моих силах, – сердито процедил молодой человек, поднимаясь с дивана. – Я стараюсь наполнить твою жизнь всем, о чем только можно мечтать… И что получаю взамен? – Аллан горько улыбнулся, неторопливой походкой направляясь в сторону рояля. Взяв почти нетронутый бокал, он несколькими щедрыми глотками осушил его содержимое. – Недоверие? Серьезно?

– Ты рассказал мне, что на самом деле Себастьян сотворил с моей мамой. Он стер ее личность и наложил чары, превратив в другого человека, так?

Аллан смотрел на девушку с непониманием.

– Ты говорил, что если вампир проделывает такой фокус с человеком, то назад пути нет. Жертва до самой смерти будет чувствовать слепую привязанность к своему господину и не осознавать ее. Даже если обратится в вампира. – Девушка стиснула зубы, вспоминая изменившуюся, ожесточенную женщину, в которую превратилась ее мама. – И самое страшное, что человек этого никогда не осозна́ет, верно?

– Мелинда, я не понимаю, к чему ты клонишь.

– Откуда мне знать, что ты не проделал со мной то же самое?

После прогремевших слов в гостиной повисло гробовое молчание. От удивления Аллан открыл рот, не в силах, кажется, выдавить из себя ни звука. Огонек в его глазах потух, они наполнились болью.

– Как… как ты вообще можешь так думать? Неужели ты считаешь, что я бы поступил подобным образом?

– А то, что я по уши влюбилась в тебя на второй день знакомства? Тебе не кажется это странным?

Аллан достал из кармана портсигар, вытащил сигарету, зажигалку и закурил. Мелинда видела, как дрожали его скребущие по колесику пальцы.

– Почему ты вечно пытаешься найти подвох там, где его нет?

– Если я чувствую подвох, значит, он обязательно где-то есть. Однажды я уже обожглась, не прислушавшись к зову внутреннего голоса, и не отговорила мать от безумной авантюры ехать в гости к подозрительному богатому типу и его семейке. – У Мелинды перехватило дыхание, она сделала глубокий вдох. – Как видишь, предчувствие не обмануло: мы приехали в гости не просто к странной семейке, а семейке, мать твою, Аддамс, да еще и с клыками.

– Если ты сомневаешься в искренности нашей любви, тогда какого черта до сих пор живешь со мной?! – Аллан сжал зубы, на скулах заходили желваки. – Почему бы тебе не убраться из поместья и не отправиться на поиски своего суженого? Без клыков?!

Мелинда не ответила. Она стояла и удивленно смотрела на бойфренда, искренне не понимая, какая катастрофа сейчас между ними творится и как остановить этот нескончаемый поток взаимных обвинений.

– Ты эгоистка, – не дождавшись ответа, бросил Аллан и быстро зашагал в сторону лестницы. – Надеюсь, ты подумаешь о том, что сегодня наговорила.

Девушка хотела было ответить очередной колкостью, но из-за волнения в горле сильно пересохло, поэтому слова беспомощно застревали у нее во рту. Она растерянно провожала взглядом удаляющийся силуэт, а звук твердых шагов парня отдавался внутри черепа пульсирующими толчками. Мелинда прокручивала в голове пережитую сцену, явно до конца не веря в происходящее.