Читать книгу Драматург, который смеётся. КнигаSOSмехом - Яна Стародуб-Афанасьева - Страница 30

Маникюр обещал быть ничем не выдающейся процедурой, пока мастер не упрекнула меня в том, что я слишком активно дышу. Я попыталась дышать менее активно. Она сказала, что теперь выходит ещё хуже, потому что, когда я специально так дышу, – моя рука едва заметно двигается, и это мешает ей работать. Затем замечание получила моя голова, которая своими поворотами заставляла какую-то группу мышц двигаться и опять же мешала работать. Я поняла: лучшее, что я могла сделать для мастера в тот момент, – это умереть. Но у меня не получилось.

Когда мастера устроило моё робкое дыхание и обездвиженное тело, она сказала:

– Вчера купила потрясающую курицу за семьсот двадцать два рубля. Восхитительная курица. Просто курица мечты.

Она ещё столько разных высоких эпитетов употребила к курице, что я быстро догадалась, что конкретно я – не курица. Потому что я пера той курицы не стою.

Тут раздался телефонный звонок.

– Салон красоты. Милана. Здравствуйте! Вы уверены, что на 8.30? Вы хотите разделить со мной завтрак?

Вот когда она мне вчера точно так же сказала, я уже тогда должна была что-то заподозрить. Но нет.

Милана выключила телефон и продолжила задавать логичные вопросы:

– У вашего кота есть в рационе курица?

У меня, в общем-то, и кота нет, но зато у меня есть интуиция, и она подсказала мне кивнуть. Результат не заставил себя ждать: Милана похвалила мою кутикулу. Меньше, чем курицу, конечно, но всё равно приятно. То есть хит-парад от лучшего к худшему на тот момент выглядел так: курица в гастрономе, потом кот, потом моя кутикула и потом, собственно, я. Но, судя по следующей реплике, в хит-парад я всё-таки не попала, ибо на кутикуле положительные качества моей личности исчерпались:

– У вас на ногах такие же ужасные загибы на ногтях?

Интересно: с какой целью она спрашивает? Вопрос мог посоревноваться с «У вас поджелудка так же ужасно выглядит, как и ногти?» Или: «У вас рельеф коленных чашечек столь же ужасен, как рельеф ногтевой пластины?»

Тут опять зазвонил телефон.

– Салон красоты. Ангелина. Здравствуйте!

Что интересно, первый звоночек у меня сработал в этом месте, даже не на коте и не на курице…

Полумилана-полуангелина выключила телефон, взялась за мои ногти и сообщила, что во Владикавказе сейчас пять градусов тепла. Я не знаю, зачем мне эта информация, но на всякий случай делюсь ею с вами: «Во Владикавказе пять градусов тепла». Погода во Владикавказе не спасла меня от щипцов мастера: стало больно, и я непроизвольно дёрнула рукой. Мастер бросила мою руку, резко опустила глаза и, когда внутренне я уже была готова к расправе, она зыркнула на меня через край очков и произнесла:

– Тряпочками Гринвэй пользуетесь?

– Нет… (Где была моя интуиция в этот момент?)

– Что значит «НЕТ»?! В смысле – нет?! (Я почувствовала, что стою в загсе и на вопрос «согласны ли вы и в горе, и в радости, все дела» отвечаю «нет».)

– Как это – нет?! Они же оттирают ВСЁ!

Меня снова спас телефонный звонок. Вы чувствуете, какой востребованный салон красоты, да?

– Салон красоты. Есения. Здравствуйте!

После содержательного разговора парикмахер окликнул Есению-Милану-Ангелину, и оказалось, что она не Есения, не Милана и уж тем более не Ангелина. Её звали Хана, и смотрела она на меня (в связи с тряпочками) так, что ударение собирало манатки и само невольно передвигалось с первого слога её имени на второй.

После фиаско с тряпочками я поняла, что мне нужно сидеть и помалкивать в тряпочку. Гринвэй. В моём варианте в масочку. В общем, я сидела и молчала в масочку ровно до того момента, пока меня не спросили про пожелания относительно цвета лака. Я заказала «что-нибудь весеннее и весёленькое».

– Чёрный пойдёт?

В этот момент по телевизору пошла новость о том, что в Екатеринбурге открыли креативное похоронное бюро «Скупая слеза», которое организует депрессивные вечеринки, стильные похороны и креативные отпевания.

Хана пустила скупую слезу. Потому что испортила весь дизайн всех моих ногтей. Она забыла их высушить, и закрепитель всё размазал. Я робко предложила сделать заново, на что Хана милостиво согласилась оставить всё как есть: «Пусть уже будет так».

Весь этот сюр происходил в элитном маникюрном салоне в центре Москвы. Ощущение, что это всего лишь сон, перебил громовой приказ Ханы во время моего удаления из салона: «Диктуйте свой номер телефона». Я продиктовала.

– Пришлю вам прейскурант. На тряпочки Гринвэй.

Занавес.