Читать книгу Инфицированная - Яна Стивлорк - Страница 4

10–00 утра. Понедельник. Перекличка Здоровых.

На главной Перекрёстной Площади стоял невероятный гам. Народ шумно выстраивался в несуразные колонны, с нетерпением ожидая появления сотрудников Помощи и Ухода, которые с легкой руки (или палки) восстановят идеальный порядок, необходимый для переклички и измерения температуры.

Когда государство, наконец, искоренило болезни, в обществе было много правил и нововведений, за соблюдением которых внимательно следили как Помощь и Уход, так и всевозможные патрули. Каждое утро гражданин выжившего общества, которому дали рабочее название ИВСКМ–4, коя аббревиатура была никому, кроме правительства, неизвестна, обязан был прибыть на главную площадь на построение, всякий в колонну своего пронумерованного Города, коих всего было только Десять, малонаселённых. Эта своеобразная «линейка» проводилась для того, чтобы госработники пересчитали население, а медработники проверили у каждого гражданина температуру и жизненные показатели через специальный прибор – «Градус Х» – хрупенький девайс, который сотрудник Помощи проносил мимо каждого выстроящегося, по сотруднику на ряд, и в считанную секунду считывающий температуру тела, давление и частоту биения сердца. От человека требовалось лишь в момент, когда сотрудник подносит прибор к области сердца, назвать свой Город, имя и фамилию. Вся перекличка не занимала и получаса – настолько налажено было всё мероприятие. Сотрудники Помощи и Ухода действовали хладнокровно и ловко, зачастую даже не поднимая взгляда на предмет обследования, а сами Городские жители за многие годы абсолютно привыкли к такому утреннему распорядку, что никого никогда не расстраивало, что к Десяти утра, что бы в твоей жизни не происходило, тебе нужно быть на Перекличке Здоровых.

И ещё по одной причине быть на построении нужно было во что бы то ни стало – страх. Всем были знакомы случаи опоздавших, проспавших, забывших и прочих бедолаг, по разным причинам не явившихся на перекличку в установленное государством время. Пока люди не «усвоили урок», на площади госработники, отыскав несчастных отсутствующих, прилюдно избивали и отрезали какие–либо части тела, без которых человек всё равно продолжал жить, «для медицинских исследований в борьбе за здоровье каждого жителя ИВСКМ–4, и в качестве урока». Когда поголовный ужас пары таких жестоких примеров отпечатал в сознании наблюдателей последствия неподчинения, изуверства решено было прекратить, ибо баланс культивирования страха с созданием деспотичного управления шатался на тонкой, почти невидимой грани. Те, кто помнил сие кошмары, состарился и умер, а их дети росли уже, наблюдая, как опоздавшие и неявившиеся, но всё равно впоследствии найденные, получали строгие выговоры, публичные ограничения в правах и лёгкие удары дубинкой в качестве вразумления (и бессознательного напоминания о прошедшем и давно забытом). И то были действительно совсем уж либо неопытные, коих и не научили основам выживания, либо жизненные события сверхважности помешали явиться на перекличку. Но просто рассеянных зевак уже почти не ловили.

Воздух разорвал звук граммофона, конусообразный рупор которого, ржавый и покосившийся от нашествия безжалостного времени, неестественно склонился куда–то в сторону. Взгромождённый на крышу правительственного здания, такого же покосившегося, с падающей от малейшего дуновения ветра штукатуркой, он с прошловековым шипением затянул гимн ИВСКМ–4.

«Великий, чистый, светлый град,

Великая страна!

Мы будем вместе защищать

От всякого врага!

Навеки дружны Города,

Мы мире на века!

Великий, чистый, светлый град,

Великая страна!»

Все запели. Торжество и патриотизм заполнили сердца присутствующих на площади. Эти строчки знал каждый ребёнок, подпевали и старики, и молодёжь. Разве что у немых не было возможности влиться в этот короткий унисон гражданской гордости, но и они в знак солидарности покачивались и безмолвно шевелили губами.

Неожиданно заморосило. Яркое солнце, словно не желая наблюдать за так наскучившим от каждодневного свидетельства наблюдением за происходящим, стыдливо спряталось за неоткуда возьмись нагрянувшие тучи. Народ прекратил гогот и построился в идеальные линии при помощи команд патрульных. Лиэли поёжилась. Она заметила, что явно нервничает. Вдруг перед её взором предстали события утра. Она начала паниковать, представляя, что очаровательный незнакомец заразил её чем–то смертельно опасным и через минуту «Градус Х» запищит своей электронной сиреной, и ошалевшая толпа в безумии отпрянет от неё, как от прокажённой, и всюду раздастся тревога, которая в считанные секунды пригонит к беззащитной Лиэли бронированные фургоны и выпрыгивающие из них сотрудники Помощи и Ухода в защитных костюмах, заломав Лиэли руки, пнут её в один из автомобилей, навстречу неизвестной судьбе с летальным исходом.

Всё это девушка представила в какое–то мгновение и невольно вскрикнула.

– Что с тобой? – удивлённо спросила стоящая рядом с ней в ряду Зана.

Лиэли машинально обернулась на её голос.

– Что? Я… Я… – она не находила, что сказать, и вдруг увидела…

Бойкая работница Помощи уже начала анализировать здоровье стоящих в её ряду.

«Что же мне делать…» в панике думала Лиэли, озираясь по сторонам. Бежать было бесполезно. Живая колонны ожидающих и уже прошедших проверку тянулась на километры, преграждая какой бы то ни было выход. Сдаться? Лиэли не раз говорили, что те, кто подавали хоть малейший признак недомогания, на Перекличке Здоровых получали лишь улыбку и кивание медработников, а вот сразу после построения бесследно пропадали. «Бесследно…Тогда это противоречит моим предположениям о шумном захвате… Но ведёт к одинаковому финалу. Я ведь…»

Перед Лиэли возникла улыбающаяся физиономия сотрудницы «Фей Джи Хо–1567» – так было написано на бейджике.

«Это конец,» сглотнула Лиэли и закрыла глаза, оставив проверяющую в недоумении. – Лиэли Мэй. Город 10.

«Бип. Бип.» диагностировал «Градус Х».

– Тааак, хорошо. Ещё секунду, хм…

Лиэли открыла глаза и столкнулась взглядом с Фей Джи Хо–1567.

– Дорогая, ты в порядке? – равнодушно спросила медработник.

– Что? Я? Да, Мэм. Конечно, Мэм.

– Хм.

Одного этого «хм» и задержки на пару секунд было достаточно, чтобы посеять в толпе панику.

– Что-то не так, Мэм? – встревоженно спросила Лиэли, закусив губу.

Фей Джи снова бросила на неё нахмуренный взгляд.

– О чём–то переживаете?

– Нет, Мэм.

– Сердце так быстро бьётся.

– Я…

– Это мы бежали! – вмешалась в разговор малышка Зана. – Боялись опоздать!

Фей Джи Хо–1567 подошла к Зане и навела на неё прибор.

– Неужели вам не известно, что нужно выходить раньше, чтобы не опоздать, или будут последствия?

– Простите, Мэм. Зана не виновата, это моя вина, я… – вступилась обеспокоенная Лиэли, но медработник остановила её единственным движением руки.

– Ваше поведение недопустимо. – Её черты неестественно и неожиданно смягчились. – На первый раз прощаю. Но будьте аккуратны, прибор может дать тревогу. И тогда нам нужно будет пройти в Госпиталь Здоровья.

Зана просияла, Лиэли облегчённо выдохнула. Ну, Госпиталь Здоровья вместо шумного захвата звучало гораздо более приятно. Хоть это тоже были нехорошие новости – люди, которых Помощь и Уход просто в чём–то подозревали, но видимых доказательств не получали, отправлялись в это далёкое и секретное заведение на, как поговаривали, дополнительные проверки и профилактические меры с целью гарантии абсолютного здоровья.

– Да, Мэм, прошу прощения, – протянула она, чуть не падая на землю от волнения, охватившего её, но Фей Джи Хо уже не слушала её, погрузившись в измерение показателей стоящих далее.

«Бип. Бип.»

«…Кто подавали хоть малейший признак недомогания, на Перекличке Здоровых получали лишь улыбку и кивание медработников, а вот сразу после построения бесследно пропадали…»

Лиэли закрыла рот, чтобы не вскрикнуть.

– Не может быть!....