Читать книгу Лесник для Флоры - Яна Тарьянова - Страница 4

Он проснулся задолго до звонка будильника. Сначала потянулся, а потом свернулся калачиком, прячась под одеялом – отопительный котел автоматически понижал температуру на ночь, в спальне было свежо. Утренний сон еще не отступил, дразнился – Флора, укутанная в капюшон, спрятавшая рот и нос под теплым шарфом, обжигала взглядом, безмолвно спрашивала: «Перекинемся? Побегаем?». Ирбис отодвинул Имре, потянул на себя дрему и кусочек сна, замурлыкал, гадая, какого цвета шубка у голубоглазой барсы – снежно-белая, с пепельным оттенком, или серо-бурая, как у них?

«Снежная, – решил ирбис и заставил Имре замурлыкать еще громче. – С крупными четкими пятнами на лапах и кольцами на хвосте. Мы влезем на самую большую пихту, обдерем шишки, и будем закапывать их в сугроб».

«Если она приедет. Может быть, она уже замужем. А, может быть, уже и возится с котенком».

«Нет, – отмел его возражения ирбис. – Никто не заводит котят, если не лазил на пихту и не закапывал шишки. Сначала мы должны погулять».

Спорить было бесполезно. Имре подремал еще полчаса, тихо мурлыча и временами потягиваясь, встал, отключил будильник и занялся привычными утренними хлопотами: водные процедуры, завтрак, проверка системы наблюдения, собирающей показания датчиков давления – границы запретных участков за ночь никто не нарушил. Зазвонивший спутниковый телефон отвлек его от распечатки данных. Высветившееся имя начальника вызвало острый приступ любопытства: «Неужели пришел ответ на последнюю жалобу и фестивалю урежут количество посетителей?»

– Собирайся и дуй в Ирбисск, – после приветствия велел начальник. – Мы приняли на баланс новую технику, квадрокоптеры для наблюдения за труднодоступными участками тайги. С завтрашнего дня начнется трехдневное обучение. Ты записан на курс.

Имре заворчал – ни о чем никогда не сообщают заранее, всегда в последний момент. А если бы он ушел проверять дальние участки? Или ночью в закрытую зону проник нарушитель?

– Не знали, приедет ли инструктор, – снизошел до объяснения начальник. – Дроны-то привезли, а сертифицированного специалиста, который проведет обучение, в Ирбисске нет. Рысь из Хвойно-Морозненска три недели голову морочил, в результате отказался. Написали в Котенбург, там специалист с трудом нашел окно в графике – он вообще-то в университете курс «Аэрокосмические методы и фотограмметрия» преподает, согласился на три дня приехать. Поэтому выезжай срочно, надо осваивать новую технику. Тебе первому потом легче будет – не придется к лабиринту таскаться.

– Если этот дрон прямо возле лабиринта не рухнет, – сварливо ответил Имре.

– Проверишь, доложишь. Если рухнет – заберем, отправим в ремонт, тебе новый выдадим. Хватит болтать, собирайся.

Приказание Имре выполнял, бурча и жалуясь ирбису. Разрушенный Лабиринт Силы не любил технику – системы наблюдения, смонтированные ближе, чем в двадцати километрах от руин святилища, выходили из строя через неделю.

«Карой не любит, когда за ним подсматривают, – спокойно ответил ирбис. – И Линше тоже не нужны датчики. А вдруг кто-то захочет слепить чашу?»

«Это запретная зона», – напомнил Имре.

Ирбис фыркнул, выражая свое отношение к подобным запретам. Имре продолжил складывать вещи в сумку, не вступая в спор. Вспомнился вопрос Флоры: «Там осталась хоть капля силы или гнев Кароя разрушил скалы и выпил из них намоленную мощь?»

Осталась. И не капля. Имре всегда чувствовал себя неуютно, переступая границу запретной зоны. «Гнев Кароя» сошел на землю тридцать лет назад, вскоре после его рождения. Разговоров о происшествии он, конечно, не помнил. Уже в школе, в третьем классе, начал следить за статьями в газетах и журналах – к месту катастрофы отправились очередные экспедиции, и это широко освещалось в прессе.

Первоначально существовало четыре гипотезы, объяснявшие случившееся. Техногенная, сейсмическая, метеоритная и религиозная. Ученые из Северного отделения Академии наук тщательно прорабатывали все версии. Происшествие было широко известно, свидетелей, видевших полет огненного тела в вечернем небе и почувствовавших подземные толчки, набралось превеликое множество. Большинство из них помнили, что их обуял приступ панического страха – выводы комиссии по катастрофе списали его на землетрясение. После второй волны экспедиций были опубликованы результаты исследований. Представители Комиссии по метеоритам и космической пыли зафиксировали и подробно описали ударный кратер, заполнившийся водой и превратившийся в небольшое озеро идеально круглой формы. Анализ грунта и мелких осколков выявил высокое содержание иридия, а в выводах комиссии было сказано, что образцы содержат полный набор минералов, характерных для алмазосодержащих метеоритов. Поваленный лес в двадцатикилометровой зоне объяснялся сейсмической волной, возникшей после удара метеорита о землю. Выводам поверили все культурные оборотни, и только шаманы и отсталые старики продолжали придерживаться версии, что Карой разгневался на Линшу и разрушил Лабиринт, в который заходили только затем, чтобы поставить слепленную Чашу Желания, позабыв о том, что надо возносить мольбы покровителю альф и освящать Ловцы Мечты.

Имре выводы комиссии не оспаривал. Ему говорили, что озеро Линши – так назвали заполненный водой кратер метеорита – действительно возникло после катастрофы, раньше рядом с Лабиринтом озера не было. К моменту его распределения в лесничество поваленные стволы в запретной зоне уже убрали, а саженцы укоренились и разрослись, омолодив участок тайги. И, все же, при приближении к разрушенному Лабиринту и озеру становилось неуютно, как будто с дерева на спину мог спрыгнуть враг. Ирбиса это удивляло – «ты себе что-то придумываешь» – и он охотно подменял Имре для инспекции участка. Приходилось тащить на себе мешок, возле озера перекидываться и делать фотографии – зимой удовольствие ниже среднего, и это еще мягко говоря. Да и летом кожу покалывало, и волосы на руках дыбом вставали. Казалось что тут, рядом с кратером, бродит разъяренный Карой, и от удара когтистой лапой спасает только тяжесть оберега, который Имре никогда не снимал.

Ирбис дожидался, пока двуногий сфотографирует перемолотые землетрясением скалы и уложит фотоаппарат в вещмешок, прыгал по камням, пил воду из озера и посмеивался над его страхами. Так и жили – с сезонными прогулками и отчетами в министерство.

К вечеру Имре доехал до гостиницы в маленьком городке, оставил снегоход на стоянке и пересел в автобус, идущий в Ирбисск. Родители его приезду обрадовались. Матушка сварила домашние пельмени, сдобрила их горчицей и сметаной, и накормила Имре до отвала, дважды подкладывая добавку. После сытной еды и путешествия потянуло в сон, и он, переставив будильник на час позже, завалился на кровать в своей спальне.

Следующий день начался с суматохи – проспал, прособирался – продолжился встречей со знакомыми и интересным обучением. Группу отпустили около пяти, когда на Ирбисск уже начало опускаться мягкое покрывало сумерек: день был серым и облачным, снег – тусклым. Имре вышел из аудитории вместе с двумя бывшими однокурсниками и охотно согласился посидеть в каком-нибудь кафе – рассказывать о себе было нечего, но факты и сплетни послушать хотелось. Кто на ком женился, кто где живет, как зажимают топливо для снегоходов и не докладывают мясо в паек.

Они определили, что разъезжаться по домам будет проще из центра города – никому не обидно, всем почти одинаково – прыгнули в автобус и через три остановки вышли возле центральной улицы города. Здесь снег сиял и искрился, раскрашиваясь в разные цвета отблесками магазинных вывесок, светом оранжевых и голубых фонарей, яркими рекламными щитами.

– О, «Сластоежка», – оживился Лазар, указывая на огромные окна. – Тут отличный кофе и пирожные-ежики. Зайдем? Сладкого хочется.

– Я не буду пить кофе, как манекен в витрине, – отказался Имре, тыкая пальцем в подсвеченные столики, стоявшие прямо возле окон.

– Там второй зал, сядем в уголке. Пойдем, ежики тут обалденные.

Они поднялись по ступеням, стряхнули снег с сапог на прорезиненном коврике у входа и окунулись в тепловую завесу. В зале вкусно пахло, и Имре ужасно захотел и кофе и десерт – только не в витрине. К счастью, места во втором зале были. Они сдали куртки в маленький гардероб, прошли к указанному официантом столику и получили меню. Усаживаясь, Имре почувствовал на себе чей-то взгляд. Завертел головой и неожиданно увидел голубоглазую Флору. Та сидела за столиком с рыжей лисицей и изучала какой-то листок бумаги. Имре прислушался к разговору.

– Пятнадцать оленьих шкур – не проблема. Вам же нужны декоративные, коврик на стену?

– Можно на пол.

– На пол нельзя, как ни выделывай, они очень сильно лезут. Мех такой. Пятнадцать или двадцать?

– Пятнадцать, – после раздумий ответила лисица. – Как-то много багажа набирается. А еще оленьи рога, а еще ягель… Неужели чем-то придется пожертвовать?

– Полина! – в голосе Флоры прозвучала укоризна. – Как можно жертвовать рогами или ягелем? Вы еще от сервизов откажитесь! Нет, никаких ограничений. В грузовой контейнер много поместится.

– Грузовой контейнер министерство не оплатит.

– Полина!

Флора вытянула шею, начала что-то шептать. Лисица кивала. Имре прилип взглядом к столику и вздрогнул, когда Лазар тронул его за плечо:

– А ты что будешь заказывать?

Имре повернулся и обнаружил, что к ним уже подошел официант.