Читать книгу Путь Холлана - Яна Ветрова - Страница 5

Следующим утром они проснулись поздно – накануне шли до последнего, пока отгрызенная сбоку луна не ушла к горизонту. Холлан спешил убраться как можно дальше от озерца, опасаясь волков, а Базиль боялся мстительных духов.

Кроликов в болотистой части леса не водилось, на завтрак был сыр с засохшим хлебом. Базиль молчал, только изредка хмуро поглядывал на наёмника. Холланом снова овладело тяжёлое чувство. Он надеялся, что наследница всё-таки успела договориться со своим телохранителем о месте встречи до того, как его прогнали из княжества, преспокойно добралась до него в экипаже, и теперь они счастливо попивают вино в одном из трактиров Римерфара. Наёмнику пришла в голову новая тревожная мысль: если всё так и произошло, то каким образом он должен будет вернуть девчонку отцу? Она же вцепится в своего телохранителя, а тот не захочет отпускать её. Холлан потряс головой, чтобы избавиться от навязчивого беспокойства. Это всего лишь один из вариантов, притом не самый вероятный. Будь что будет, всё как-то разрешится само. От наёмника только и требуется, что выполнять приказ.

На следующий день болотистая местность начала потихоньку уступать место смешанному лесу, влажные участки чередовались с густыми зарослями, через которые приходилось пробираться, расчищая путь мечом. В полдень путникам попалась поляна, покрытая ковром цветущего дикого чеснока, так и звавшая сделать перерыв. Базиль пришёл в своё обычное расположение духа и вновь принялся надоедать Холлану, заявив, что тот не выполняет свой учительский долг.

– Может это скромному наёмнику стоит поучиться у великого победителя кабанов? – ответил Холлан.

Базиль насупился и стал собирать вещи. Мужчина сказал помягче:

– Расскажи, что умеешь.

Базиль сначала недоверчиво посмотрел на наёмника, а потом улыбнулся так искренне, что Холлан почувствовал укол совести.

– Ну смотри, учитель: ножи метать – так себе, и с мечами мне не нравится. Врукопашную могу, если противник не очень здоровый. Из лука стреляю.

– Покажи.

Базиль взял лук со стрелами, доставшиеся ему от разбойницы, сорвал затесавшийся среди белых цветов чеснока одуванчик и закрепил его на коре дерева, а сам отошёл на пару десятков шагов и прицелился.

Холлан презрительно фыркнул:

– Дальше!

Базиль сделал ещё несколько шагов назад и, что-то бормоча себе под нос, снова прицелился. Первая стрела со свистом пролетела мимо дерева, вторая ударилась о ствол и упала в траву. Базиль ругнулся, скорчил недовольную гримасу и выпустил третью стрелу, которая вонзилась на ладонь ниже цветка.

– Видел? – воскликнул Базиль. – Почти попал! Давай ты теперь!

Холлан взял разбойничий лук, повертел – тетиву надо бы перевязать – быстро прицелился и выстрелил. Стрела вонзилась прямо в середину цветка.

– Ого! – заорал мальчишка, подпрыгивая на месте. – Я тоже так хочу, Холлан, научи!

Наёмник протянул ему лук. Базиль натянул тетиву и прижал наконечник стрелы к рукояти.

– Не отпускай, – сказал Холлан.

Наёмник наклонился, посмотрел из-за спины мальчишки, ткнул его между лопаток, чтобы держал спину ровно, затем поправил локоть и легонько стукнул снизу по руке, удерживающей стрелу. Базиль понял и приподнял руку.

– Давай.

В этот стрела почти достигла цели, задев верхнюю кромку лепестков. Базиль радостно рассмеялся и побежал собирать стрелы. Холлан сдержанно улыбнулся и разрешил мальчишке ещё немного потренироваться, прежде чем тронуться в путь. Надо было признать, что стрелял он довольно хорошо для того, кто учился у заезжих воинов и выхватывал знания то тут, то там. И всё же…

– Зачем тебе стрелять из лука? – поинтересовался Холлан, когда они медленно пошли дальше.

Приходилось высматривать сухие кочки во влажной земле, прежде чем сделать следующий шаг. Базиль пожал плечами.

– Вдруг на меня кто-то нападёт, а я тогда его – опа! – и мечом, а потом другой на меня бежит, я его кулаком в живот, он падает, а из-за деревьев его дружки! А я уже хватаю лук и – один, второй, третий! – Базиль так увлёкся, размахивая руками во все стороны, что поскользнулся и едва не рухнул.

– Думаешь, что сможешь легко выстрелить в человека? – спросил Холлан.

Мальчишка надолго замолчал, всецело сосредоточившись на том, как бы не поскользнуться второй раз, а когда Холлан уже решил, что вопрос останется без ответа, он вдруг заговорил:

– Война кругом. Пограничные княжества заняты своей мелкой враждой и думают, что Объединённые земли защитят их, если что. Только никто никого не защитит, ты же знаешь, Холлан! Когда твоё племя загнали к северному пределу, никто не помог! Каждый должен уметь защищать себя сам. Но если нужно будет – я смогу прийти на помощь.

В Базиле на минуту не осталось ни капли ребячества, но вскоре он уже вновь скакал по кочкам, размахивая руками. Он то и дело оборачивался к Холлану, указывал на очередной безликий куст и выкрикивал название. Холлан молча шёл следом, подавленный непрошенными воспоминаниями. Эта была цена хрупкого мира между Объединёнными землями и Союзом племён. Подросток, вместо того, чтобы помогать семье со скотом и в поле, развлекаться с ровесниками, в конце концов, влюбляться, учится убивать. Сам Холлан смутно помнил детство до того момента, когда его забрал старый князь Племени-под-Луной. Он знал, как выглядела мать. Не помнил, а именно знал – по ночам повторял описание её внешности, как будто это что-то значило, как будто можно будет вернуться в родные земли и начать спрашивать тех, кто выжил, тех, кого не угнали в рабство, и когда-нибудь найти её. Собственно, этим он и занимался после того, как войска Серого князя захватили его деревню, убили мужчин, в том числе и его отца, а женщин увели. Шестилетний Холлан чудом смог скрыться с кучкой беженцев. Нет, он не опрашивал людей. Он бродил по деревням, прятался, выискивал знакомое лицо, пока оно не начало стираться из памяти и не превратилось в набор слов, которые он повторял в полусне, забившись в расщелину между скал. Холлан научился незаметно проникать в дома, пока хозяева работали, и красть еду. Так он однажды и попался.

Земли Племени-под-Луной в то время простирались широкой полосой с юга на север, до непроходимых гор со снежными вершинами. Серое войско ещё не было силой, сметающей всё на своём пути, но старый князь племени регулярно объезжал границы. Он как раз совершал осенний выезд, когда голодный и уставший Холлан, заблудившись, уже второй день брёл по безлюдным местам. Мальчик в сумерках прокрался между расставленных шатров и, забыв об осторожности, попытался украсть еду прямо у костра. Кто знает, что бы случилось, если бы старый князь не был в благодушном настроении. Он забрал Холлана в Илор-Дей. Илисон жила при дворце уже год, а позже появились и другие дети. Они все считались рабами и носили соответствующие метки, но Холлан даже тогда знал, что к нему и Илисон было немного другое отношение. Возможно, у князя на них были какие-то планы. Или просто из-за того, что они были первыми. Илисон сразу получила родовое имя княжеского дома, а Холлан – спустя год. С того момента они целиком и полностью принадлежали роду и должны были служить князю и его семье до последнего вздоха. Дать рабу родовое имя значило связать его древними узами. Это был настолько древний ритуал, что жители столицы шептались, что князь начинает терять рассудок. Кто-то даже осмеливался отпускать шутки и вспоминать те времена, когда вместо лекаря люди шли к знахарю, вместо лечения задабривали духов. После смерти князя Холлан получил своё имя обратно. Илисон же утверждала, что не помнит настоящего имени и отказалась брать любое другое. Раньше никто не стал бы слушать капризы двенадцатилетней девчонки. Но как только князь почувствовал, что его дни сочтены, он послал за внуком, пропадавшим в то время на островах. А его внук был другим, всегда и во всём… Холлан выдохнул. Нет, нет. Усилием воли он отогнал воспоминания и занял себя мыслями о ярмарке.

К концу дня рельеф начал подниматься, и болотистый район наконец-то остался позади. С пологой возвышенности, покрытой редкими деревьями, открывался вид на пройденный путь. С другой стороны на горизонте виднелась синяя полоса высоких холмов. Холлан решил снова идти до ночи. Если они продолжат путь рано утром, то завтра к полудню уже достигнут Галары.

Они расположились на ночлег под деревьями. Тьма стремительно наползала с востока, со стороны моря, а прохладный ветер нёс рваные облака. Ночью акация источала оглушительный кисло-медовый запах, не такой заметный утром. Перекрикивались ночные птицы, неподалёку пел соловей. Базиль устал, но всё же у него было достаточно сил, чтобы донимать Холлана вопросами. Наёмник пытался вспомнить, что вбивал в головы курсантам Тимар Акрус, отец Шейна. Он был тренером столичной стражи. Холлану с его татуировками на лице путь в стражники был заказан, но Акрус учил его наравне со всеми. Шейн же тогда, двадцать лет назад, уже задумывался об основании своего дома наёмников.

Холлан потёр отросшую щетину. Теория – это не то, о чём думаешь во время боя. Исход боя решают инстинкты, которые нарабатываются в бесконечных тренировках. Всё, чему учил Тимар Акрус, настолько проникло в кровь, что Холлану было тяжело воспроизвести знания в словах. Лучше было представить ситуацию.

– У тебя лук, – наконец, заговорил наёмник. – И три цели.

– Деревья, что ли? – не понял Базиль.

Холлан поморщился.

– Враги. Как ты будешь стрелять?

– Раз, два, три, всех убил, всех победил, – пропел мальчишка.

– Серьёзнее.

– Извини, – смутился Базиль.

– Скажем, первого убил, второго ранил. Что дальше?

– Ещё раз второго, чтобы точно, потом третьего.

– Пока будешь тратить время на второго, третий до тебя доберётся. Понял?

Базиль задумчиво пожевал травинку, перекатился на спину.

– Значит, по стреле на каждого?

– Второй уже ранен и не так опасен, вернёшься к нему потом.

– Ага.

– И не допускай, чтобы тебя ранили.

Базиль уже тихо сопел, и Холлан с облегчением вздохнул. Учитель из него был никудышный.

Они встали с первыми лучами солнца, быстро поели и отправились в путь. Холлан даже не стал тратить время на охоту – лучше быстрее перебраться через реку, а запасы можно пополнить в деревушках на другом берегу.

Как Холлан и планировал, они вышли к реке около полудня. Лес резко оборвался, упершись в безжизненное пространство северного берега Галары, покрытое чёрными скалами. Некоторые лишь немного высовывались из земли, другие были высотой в два человеческих роста. Казалось, что вода была близко, однако потребовалось не меньше получаса, чтобы пересечь недружелюбную местность. Набежали тучи, и единственным ярким пятном посреди серости и черноты была полоса противоположного берега, который разительно отличался от северного – там мягкими зелёными волнами вздымались холмы, покрытые деревьями.

Галара здесь немного сужалась, и несмотря на то, что поток был сильным, место отлично подходило для одной из немногих переправ. Вода билась о скалы и образовывала пенные воронки. Речные чайки орали и кидались в воду за добычей. К противоположному берегу, закреплённый в нескольких местах, тянулся потёртый, но прочный трос. К скале прижалась кособокая хижина, рядом сушился небольшой плот. Перевозчик наотрез отказался везти их.

– Сегодня ездил уже, – гаркнул он, – в следующий раз – завтра. Я похож на силача?

Позже Базиль шепнул Холлану, что перевозчик был похож на мягкую булочку, которая упала под стол, покаталась в пыли и подверглась нападению мышей. Круглый, потрёпанный, неаккуратно одетый, мужчина брюзжал:

– Мне отдых нужен! Неделю назад все на ярмарку пёрлись, кто их возил, не покладая рук? Вперёд-назад, вперёд-назад… И так весь день! А потом слёг! Опоздали – вот и ждите.

Плот выглядел крепким, хорошо сбитым, но поместиться на нём могло не более дюжины человек, и то, если бы они тесно прижались друг к другу. Базиль сунулся с предложением, что они с Холланом могут грести сами, чем вызвал взрыв недовольства:

– Я таких знаю, могут они! Потом вёсла из реки вылавливай, пробоины латай! Ты эти скалы видел, умник? И это только на поверхности, представь, какое там дно! Я тут каждый камушек знаю. Идите уже, отдыхайте!

Перевозчик, продолжая бухтеть, удалился в свою хижину.

Чуть поодаль находилась деревня, ближе к воде теснились рыбацкие лачуги. Холлан, хоть старые лодки и не вызывали доверия, всё же поспрашивал рыбаков, не согласится ли кто перевезти их с Базилем за небольшую плату. Мужчины только качали головой и отворачивались, лишь один старик выдал целую тираду:

– Если ты, добрый человек, обладаешь лишней сотней сонтов, то я сейчас же всё побросаю и повезу тебя. Хоть через реку, хоть через море к континенту Шу. Но что-то твой вид заставляет меня сильно в этом усомниться. К тому же посмотри на тучи. Галара неспокойна – будет буря.

Холлан досадливо махнул рукой и направился в ту часть деревни, где стоящие на замшелых сваях домишки из посеревшей от старости и влаги древесины образовывали нечто вроде площади. Раньше деревня, должно быть, процветала. Но теперь жизнь кипела выше по течению, ближе к большому конному пути. Холлан готов был поклясться, что замок, стоящий на холме на другом берегу реки, заброшен.

– Учитель, мы куда? – догнал его Базиль.

– Пожрать, – огрызнулся наёмник.

– Подожди, я сам рыбы наловлю!

Холлан не верил, что у мальчишки что-то выйдет, но согласился найти мелководье. Они отошли подальше от переправы и рыбацких хижин и устроились за скалой. Было душно, облака стали плотнее, и Холлан опасался, что если пойдёт дождь, то придётся искать ночлег в деревне. Базиль срезал пару веток с деревца, как-то затесавшегося среди чахлых кустов, пробивавшихся между камней, заточил их, скинул сапоги, закатал штанины и зашёл в воду.

– Ты пока костёр разведи, учитель.

Это прозвучало, как насмешка, но Холлан не счёл нужным ответить. От мальчишки было гораздо больше пользы, чем Холлан рассчитывал. Базиль замер с самодельным копьём в руке и глазами следил за движением в воде. Холлан прошёлся по берегу, собрал ветки, которые вынесло волнами на берег – выбирал те, которые посуше, собрал для растопки сухих водорослей, которые валялись чёрными комками. Когда огонь занялся и перестал дымить белым, Холлан набрал в котелок воды, закинул пару горстей чечевицы и фасоли. Базиль, так и стоявший в воде словно статуя, вдруг резко метнул копье. С победным криком он выскочил на берег, подпрыгивая на замёрзших ногах. На заточенной палке трепыхалась здоровая серебристая рыбина.

Скрывая удивление, Холлан проворчал:

– Это всё?

– А тебе сколько надо? – съязвил мальчишка в ответ. – Они теперь напугались, не подплывут близко, а стоять ещё полчаса я там не буду! У меня все ноги красные, глянь!

Он сунул Холлану палку с затихшей рыбой, а сам принялся растирать покрасневшие от холодной воды ступни.

– Вообще сейчас отвалятся! Холодища… Тучи ещё эти…

Под его бурчание Холлан почистил рыбу, выпотрошил, закинул куски в котелок и отошёл к воде, чтобы помыть нож. Галара волновалась, бурлила маленькими водоворотами, и только в заводи на спокойной поверхности были заметны редкие крупные капли. По небу, затянутому бело-серой пеленой, бежали рваные чёрные облака. Воздух стал тяжёлым, вязким, и казалось, что протяни руки – ладони окажутся полными воды.

– А может быть, что она тут переправилась? – вдруг спросил Базиль.

Холлан сначала непонимающе посмотрел на парня, а потом сообразил, что тот говорит о наследнице. Надо же, он напрочь позабыл о ней. Наёмник подошёл к котелку, помешал варево – нужно ещё подождать. Он взял палочку, прочертил глубокие линии в каменистой почве, положил несколько крупных камней, чтобы обозначить города и принялся рассуждать вслух.

– Эта переправа ближе всего к Римерфару, хотя есть и другие выше по течению. Мосты давно развалились. Большой конный путь отклоняется на запад и делает приличный крюк. У наследницы нет на это ни денег, не времени. Я бы свернул с пути на восток, проехал бы вдоль Галары и переправился здесь. Даже если, – Холлан почесал подбородок и вздохнул, – если она встретилась с телохранителем, то они предпочли бы сократить путь. Ярмарка уже началась.

Базиль помешивал похлёбку, поглядывая на наёмника – не продолжит ли тот говорить. Но Холлан молчал, глядя на неспокойную воду. Нет, всё же это безумная идея, годится только, чтобы детям рассказывать на ночь. Жила-была княжья дочка, влюбилась в воина, да и сбежала за ним, несмотря на то, что вокруг война. Они встретились, построили домик в лесу и жили долго и счастливо. Холлан горько усмехнулся.

Пока Базиль отмывал котелок и закапывал рыбьи косточки, Холлан окунулся в воду, которая казалась ледяной по сравнению с воздухом, вышел, обтёрся рубашкой и кое-как сбрил щетину.

– От тебя воняет, как от собаки, – бросил он мальчишке.

Тот осуждающе покачал головой, как будто жалея, что ему попался учитель со странностями, а потом стал во все глаза рассматривать татуировки, покрывающие тело наёмника. Чтобы избежать вопросов, тот натянул влажную рубашку и отвернулся к затухающему огню. Дождь никак не мог начаться как следует, плевался крупными каплями. Ветер затихал, прятался за скалами, чтобы потом попытаться сбить с ног внезапным порывом.

Идея попроситься на ночлег оказалась неудачной. Холлан распустил волосы, но местные жители, стоило ему постучаться в очередную дверь, сжимали губы и пристально разглядывали его татуировки, пока он не извинялся и не уходил с порога. Так было всегда. Племя-под-Луной было или героями, или предателями. Нет людей, которым было бы всё равно. Кроме, пожалуй, островитян. Настроение менялось от поселения к поселению и зависело от того, как на местных жителей повлияло резкое усиление влияния Союза племён и трусливая дипломатия Объединённых земель. Такие люди, как в этой деревне, казалось, думали сплошными «если бы» разной степени правдоподобности. Если бы племя не отступило и не дало загнать себя к северному пределу, Серый князь не стал бы угрозой Объединённым землям, не просела бы торговля с островами, не испортились бы отношения с Западом.... Если бы племя удержало земли между восточными и западными племенами, не было бы сейчас войн на пограничных землях. Если бы… Если бы вы сдохли все до последнего, то сохранили бы честь.

Стемнело резко, дождь усилился. Холлан с Базилем оттащили чью-то перевёрнутую лодку к скале, чтобы её не перевернуло ветром, и переночевали под ней. Камни были острые, холодные, струйки воды текли между ними. Холлан держал мешок с провизией в руках, чтобы тот не сильно намок. Базиль решил было поддеть Холлана, что зря он полез в реку, но наёмник коротко приказал ему заткнуться. Когда посреди ночи мальчишку стала бить дрожь, наёмник заставил его сделать пару глотков из фляжки, но сам пить не стал.

К рассвету дождь, наконец, прекратился, и небо постепенно очищалось от туч. Однако Холлан, невыспавшийся и оттого вновь полный нехороших предчувствий, решил скорее выбираться из-под лодки, пока их не обнаружил хозяин.