Читать книгу Выбор Шатеры - Яна Ясинская - Страница 8

– Кого ты привела, Глэдис? – Дэус Карл, пугающе мощный Верховный Воин Руара, с высоты своего немалого роста с недоумением взирает на нас с Анигаем. – Надеюсь, ты пошутила? Мы не берем в Руар детей старше трех лет. Эти же совсем взрослые. Они помнят прошлую жизнь! Они слишком хорошо знают, что такое свобода. Глэдис, будь реалисткой! Они не приживутся здесь!

Карл испепеляет нас возмущенным взглядом.

Анигай стоит, с почтением опустив глаза. Еще бы! Легендарный Верховный Воин Дарийской империи всегда был его идеалом. Я же, наоборот, внаглую с интересом рассматриваю блестящую лысую голову дэуса Карла с искусно сделанной на ней татуировкой змеи. Наверное, точно такая же появляется из дреда. Что толку опускать глаза? Если Верховный Воин решит избавиться от нас, так все равно избавится, хоть смотри, хоть не смотри.

– Эта даже глаза опустить не удосуживается, – возмущается Карл, показывая на меня рукояткой дреда.

При виде оружия в руках воина у меня все же срабатывает инстинкт самосохранения. На всякий случай торопливо опускаю голову. Зачем лишний раз нарываться на неприятности? Но поздно. Проницательный дэус Карл, кажется, уже успел сообразить, с кем имеет дело, и тут же проникся ко мне обширной антипатией.

– Карл, я в тебя верю. Ты и не из такого материала великих воинов лепил. – В голосе Верховной Ведуньи звучит плохо прикрытая лесть, но она, как ни странно, срабатывает. Видно, Акраба все же была права, когда говорила, что все мужики одинаковы.

– Из мальчишки, может, толк и выйдет. – Верховный Воин бросает оценивающий взгляд на Анигая. Замечаю, как у брата от похвалы Карла тут же распрямляются плечи. – А вот из этой шельмы – сильно сомневаюсь.

– Почему ты так думаешь? – с улыбкой шелестит Глэдис.

По ней заметно – заранее знает ответ, но почему-то ведунье хочется, чтобы воин сам его озвучил. Мне кажется или Глэдис забавляет происходящее?

– Взгляд больно нахальный, – мрачно отрезает дэус Карл. – Непохоже, чтобы она умела подчиняться. Глэдис, тебе легче сразу сделать из девчонки серую прислужницу и избавить нас всех от лишних проблем.

– И все же я рискну.

На мое счастье, в Руаре последнее слово всегда остается за Верховной Ведуньей.

– Как знаешь, – фыркает Карл. – Под твою ответственность. Мальчишку я, так и быть, забираю, но при условии: никто в Руаре не должен знать, что они родственники. Здесь каждый сам за себя. Если проговорятся – избавлюсь от обоих.

Глэдис переводит на нас вопросительный взгляд. Мы с братом торопливо киваем. Мне уже нравится в Руаре – огромном замке с кучей башен и переходов, шикарных залов и тренировочных площадей. Уходить отсюда по доброй воле лично я не собираюсь. По крайней мере в ближайшие несколько лет.

– Вот и чудесно! Договорились!

Карл забирает Анигая. Глэдис жестом приказывает идти за ней.

Мы вместе пересекаем центральную площадь Руара. С нескрываемым любопытством рассматриваю огромную глубокую яму, со дна которой торчат бревна, вперемешку с острыми железными кольями. По бревнам ловко прыгают мальчишки-воины, сражаясь на дредах. Рисковые ребята. Если оступиться и упасть, тут же будешь насквозь проткнут колом. Но их, кажется, это мало беспокоит.

Рядом с ямой в светло-серых мантиях и смешных колпаках толкутся ученики-лекари. По сравнению с воинами – они все как один тощие хлюпики. Хотя нет, среди них есть и один толстяк. Видимо, в Руаре неплохо кормят! Это обнадеживает. В Катаре толстяков почти не встретишь. Разве что только кого из чинуш. Подмечаю, что среди лекарей, как и среди воинов, тоже нет ни одной девчонки.

– Не женское дело – лечить, – словно угадывая мои мысли, бегло бросает мне Глэдис.

Кстати, о женщинах! Чуть в стороне от ямы с кольями хихикают совсем юные шатеры. Видимо, им нравится наблюдать за статными мальчишками-воинами. А те словно специально выделываются перед шатерами, стараясь произвести впечатление каким-нибудь залихватским приемом. Да… Похоже, мальчишки – они и в Руаре мальчишки.

С любопытством рассматриваю шатер. С удивлением замечаю, что без макияжа они выглядят как самые обыкновенные девчонки. У нас в Катаре и посимпатичнее найдутся! Так что же получается? Одень меня красиво да лицо краской размалюй – и я тоже ничего буду? Ну то есть когда вырасту?

Несколько в стороне от беспечных шатер держатся ведуньи в черных мантиях с остроконечными капюшонами. Вот уж кого точно никакая краска не спасет! – невольно фыркаю от смеха. Маленькие ведуньи все до единой неуловимо похожи на Глэдис. Вот уж кого Отар точно внешностью обидел! Носы почти у всех с горбинкой, глаза маленькие, недобрые. Губы тонкие – их почти и нет. Теперь я понимаю, почему ведуньи всегда такие злые. На фоне симпатичных шатер, перед которыми выделываются мальчишки-воины, немудрено кучу женских комплексов схлопотать.

Про эти самые комплексы я читала в одной умной книге из библиотеки отца Марка. Я там у него вообще много чего интересного поначиталась. Детских-то книг при церкви никогда не было, вот и пришлось сразу взрослые читать. Эван говорит, что благодаря чтению у меня неплохое образование. Неженское, правда, и «разбросанное», или как там правильно называется. Ну, когда человек начитался всего без разбору.

Эван… Эван. Эван. Вот о ком мне точно лучше здесь не вспоминать! А то сразу же начинаю скучать, хотя и виделись, казалось бы, совсем недавно. Нет, Ада! Остановись! Если ты выбрала жизнь в Руаре, то будь добра, выкинь из памяти и сердца все, что осталось за его стенами. Потому что ты все равно никогда больше не увидишься с людьми из своего прошлого. Это было твое личное решение, так что имей мужество идти до конца!

К тому же мне определенно нравится в Руаре! Даже несмотря на неприятный инцидент, который происходит, когда мы с Глэдис уже почти пересекли площадь. Один из мальчишек-воинов лет четырнадцати все же оступается во время учебного боя и с криком падает на колья. Мой первый порыв – броситься на помощь, но Верховная Ведунья вовремя останавливает меня:

– Нельзя. В Руаре каждый сам за себя. Ему просто следовало быть более подготовленным и осторожным.

На моих глазах с будничным видом ученики-лекари с помощью воинов снимают еще живого руарца с железного кола. К ним тут же подходят два наставника: лекарь и воин. Лекарь быстро оглядывает окровавленного мальчика, бьющегося в предсмертных конвульсиях, отрицательно качает головой, после чего воин-наставник одним точным движением дреда добивает парня.

Не то чтобы я не видела смерть и трупы… За последние несколько суток у меня в жизни такого добра было хоть отбавляй, но это уже перебор. Они даже не попытались спасти мальчишке жизнь!

– Руару не нужны слабые и больные, – ответ Глэдис, как всегда, опередил мой вопрос.

Почти сразу, словно из ниоткуда, появляются прислужницы-тени в длинных серых одеяниях с полузакрытыми лицами. Мне видны лишь их глаза: бездумные, стеклянные, пустые. Никаких эмоций. Серые прислужницы с механической точностью выполняют приказ наставника-лекаря: кладут мертвое тело мальчика на носилки и куда-то уносят. Не проходит и минуты, как на площади возобновляются тренировочные бои, праздные разговоры, тихое хихиканье, и лишь кровавое пятно, оставшееся от убитого мальчика на каменной брусчатке, напоминает о том, что здесь только что произошла трагедия – умер человек. Но пятно торопливо замывает серая прислужница, незаметно появившаяся с тряпкой и ведром воды.

Нет кровавого пятна – нет трагедии. Вскоре я четко уясню: в этом и есть весь Руар.

Теперь я понимаю, почему Карл сказал, что здесь каждый сам за себя.

Так что добро пожаловать в Руар, Ада. Добро пожаловать в Руар…

* * *

– Это моя комната?!

Сказать, что я в восторге – не сказать абсолютно ничего!

Как только я переступила порог спальни в крыле шатер, где теперь мне предстоит жить, напрочь забыла об инциденте, который произошел несколько минут назад на площади.

Отар меня побери! Да это же не комната, а настоящий дворец! Просторная, с дорогой мебелью. На полах и на стенах ковры. Спальня словно состоит из двух зеркальных половинок, в каждой стоят широкая мягкая кровать под балдахином, письменный стол, кресло, большой шкаф для одежды, книжные полки, тумбочка, туалетный столик с большим зеркалом.

– Твоя половина левая. В правой живет Мэдлин, – спокойно объясняет Глэдис. Похоже, ее несколько забавляет моя столь эмоциональная реакция на новый дом.

– Это что… Все мне?! Я что, правда здесь буду жить?!

Старуха едва заметно кивает.

– Йо-у-у! – не выдерживаю, кричу как сумасшедшая, прыгая на месте от радости.

Открывается вторая дверь, и в комнату заходит красивая кареглазая девушка лет пятнадцати в довольно строгом темно-зеленом длинном платье. Она с удивлением взирает на меня, но вопросов не задает, потому что замечает Верховную Ведунью. Незнакомка тут же опускает глаза и склоняется в почтительном поклоне. В таком явно неудобном положении она замирает, как статуя. Я все жду, когда она выпрямится, но девчонка упрямо не меняет позу. Перевожу вопросительный взгляд на Глэдис.

– Чего это ее так перекосило?

– Со временем ты тоже так научишься, – мягко отвечает Верховная Ведунья.

– Зачем? – вопрос вылетает на автомате.

Глэдис удивленно приподнимает бровь. Чувствую на себе напряженно-изумленный взгляд девушки. Видимо, я опять сморозила глупость. Тороплюсь исправить положение:

– То есть… Я хочу сказать, что да… Конечно, научусь.

– Думаю, Мэд тебе поможет. Оставляю тебя на ее попечение. Мэдлин, объясни новенькой правила Руара и, – старуха слегка брезгливо шевелит костлявыми пальцами в моем направлении, – приведи ее в надлежащий вид. Покажи, как работает ванна.

Верховная Ведунья удаляется прежде, чем я успеваю возмутиться насчет ванной. Да! В Катаре в нашей хижине не было ванной, но зато она была в доме священника. Раз в неделю, а то и чаще я наведывалась к Эвану, выставляла мальчишку из его же спальни (благо он никогда не сопротивлялся) и не меньше часа с превеликим удовольствием отмокала в его ванне. Так что не надо! Я прекрасно умею пользоваться ванной комнатой!

Еще раз с удовольствием осматриваюсь.

– Красота! – оборачиваюсь к уже распрямившейся девчонке, явно недовольной появлением в ее комнате столь странной соседки. – Я Адамаск. Но можно просто Ада. Глэдис сказала, мы теперь будем жить вместе.

– Не Глэдис, а Верховная Ведунья! – возмущенно шипит шатера. – Как ты вообще здесь оказалась?! В Руаре не бывает новеньких!

– Все когда-нибудь случается в первый раз, – хмыкаю я и с разбега плюхаюсь на мягкую кровать. Падаю спиной, раскидывая руки в разные стороны. Как же мягко! Вот это, я понимаю, жизнь! Это тебе не наши с Анигаем деревянные холодные настилы в Катаре.

– Встань сейчас же с постели! – ругается соседка. – Ты же грязная! Все замараешь! У тебя наверняка и вши имеются!

– Чего?! Какие еще вши?! – Меня захлестывает возмущение от такого откровенного высокомерия. – Да я мылась совсем недавно! Перед…

Вообще-то мылась я перед «свадьбой», но, думаю, шатере не стоит о ней знать.

– Иди за мной! – командует выскочка и направляется к той самой двери, откуда недавно вышла сама.

С недовольным видом плетусь следом. Вовсе не потому, что я такая послушная. Просто мне очень любопытно, что там за дверью. Оказывается, настоящая ванна! Раза в два больше, чем у Эвана! Вот повезло так повезло!

– Здесь холодная вода, а здесь горячая, – начинает объяснять Мэдлин.

Беззаботно перебиваю ее:

– Я и без сопливых прекрасно знаю, как этим пользоваться!

Подхожу к ванной, нажимаю наугад на рычажок и тут же получаю на голову порцию холодного душа. М-да… Немного не подрассчитала. Ну ничего. Разберусь.

Мэд высокомерно хмыкает. Вручает белоснежное махровое полотенце. Затем, исчезнув на пару минут, приносит платье и белье.

– Надеюсь, ничего здесь не затопишь. – Одарив меня брезгливым взглядом, соседка выплывает из ванной. – И поторопись. Ужин через полчаса.

О да! Ванная с горячей водой, да еще еда, за которую, похоже, не надо платить! Да я о таком и мечтать-то не смела! Нет! Однозначно с каждой минутой Руар мне нравится все больше и больше.

* * *

Мы ужинаем в огромном зале. Каждая каста сидит за отдельным длинным столом. Нам подают еду и убирают грязные тарелки все те же серые прислужницы со стеклянным взглядом. Пытаюсь заговорить с одной из них, но бесполезно. Девушка в сером одеянии словно не видит и не слышит меня.

– Ты что, с ума сошла? – испуганно одергивает Мэд, и не пытаясь скрыть недовольство тем, что ей под опеку подсунули проблемную девчонку. – С серыми прислужницами нельзя разговаривать!

– Ну извините! Я-то откуда знала? Ты же вовремя не предупредила! – огрызаюсь в ответ.

Отворачиваюсь от этой зазнайки. Как, впрочем, и она. С каждой минутой соседка раздражает все больше и больше. А мне с ней в одной комнате жить! Я, конечно, могу попробовать попросить Глэдис, чтобы она переселила меня к кому-нибудь другому, но сомневаюсь, что из такой затеи выйдет что-то хорошее. Во-первых, не хочу лишний раз беспокоить по пустякам Верховную Ведунью, а во-вторых, глядя на остальных шатер, которые даже не удосужились со мной поздороваться, сильно сомневаюсь, что хоть одна из них чем-то лучше воображалы Мэд.

М-да… Похоже, в Руаре о слове «дружба» никто никогда и не слышал! На душе внезапно становится так тоскливо и одиноко, что хочется все бросить и оказаться рядом с Эваном. Вот с ним мне всегда хорошо! Можно было бы залезть, например, на подоконник и попросить, чтобы мальчишка-альтаирец сыграл на скрипке мою любимую мелодию. Или, закутавшись в теплый плед, устроиться вместе перед камином и слушать, как он старательно читает вслух книгу. Вспоминаю друга и тут же стараюсь как можно быстрее прогнать мысли о нем. Зачем бередить старую рану? Все равно мы уже никогда не встретимся.

Жаль, конечно, что мой толстокожий братец совсем не похож на Эвана. Впрочем, на безрыбье и Анигай – родная душа. Брат, конечно, у меня не эталон дружеской поддержки, но сейчас я обрадовалась бы и ему.

Бросаю взгляд в сторону стола воинов. Осторожно высматриваю Анигая. Наконец нахожу его взглядом. Сидит в одежде воина-ученика с самого края. На какое-то мгновение наши взгляды пересекаются. Я улыбаюсь, а вот брат… Анигай торопливо отворачивается. Видимо, помнит наказ Карла – никто в Руаре не должен знать, что мы родственники. Братец не хочет ради меня рисковать мечтой. Вот эгоист! С каких пор он стал играть по чьим-то правилам?! Не хочет общаться со мной – прекрасно! Я тоже не буду его замечать!

Утыкаюсь в тарелку с жареным мясом. Ароматным, вкусным. Хочу побыстрее забыть о предателе-брате, который так шустро променял меня на Руар, но не получается. На душе внезапно становится так пакостно и тоскливо, что я даже перестаю чувствовать вкус рагу. Вот дожила! А ведь еще совсем недавно я искренне считала, что счастье напрямую зависит от роскоши и сытости, которые мне может дать Руар.