Читать книгу Праздник по обмену - Яна Ясная - Страница 2

С Молью Бледной мы рассорились вдрызг. Не то чтобы я такая свинья – обзывать подругу за спиной. Это Снежанкин ник в соцсетях, Дорогая Моль Б.

Поссорились так по-дурацки, да еще под Новый год. Из-за Нового года, в принципе, и поссорились

Дружим мы почти пять лет, вот как на первом курсе во время переклички услышали, что она – Снежана, а я – Варвара, так переглянулись и поняли, что нам надо держаться вместе.

С тех пор и держались. И вот – поссорились.

Не то чтобы это была первая ссора за годы нашей дружбы – просто… Ну, Новый год же!

Не буду врать, что меня расстраивала перспектива встречать его в одиночестве – пф-ф-ф, не пугайте кошку сосиской! – но входить в праздник и в весь следующий год в ссоре с лучшим другом не хотелось.

Вот что мне стоило уступить? Ну, подумаешь, сессия, подумаешь, устала… Одну ночь можно было бы погулять, силы бы нашлись!

Стоило это себе представить, как меня всю передернуло и словно ознобом продрало.

Ну, да. Вот поэтому и не уступила.

Ну, да, да, люди меня малость… э-э-э… на языке вертелось слово “задолбали”, но это было бы слишком грубо по отношению к однокурсникам и одногруппникам, с которыми я, большей частью, дружила, а с кем не дружила – с тем приятельствовала.

Натерли социальные связи, вот!

После череды консультаций, зачетов, снова консультаций – и экзаменов, где все нервничали и волновались, тем самым подпитывая и усиливая общую тревожность, ужасно хотелось тишины, умиротворения. Просто чтобы сошли мозоли на моей социальности!

И ведь, самое дурацкое, мы же за это время миллион раз сказали друг другу, “вот закончится эта сессия – надо будет как следует, хорошенечко, так, чтобы от всей души, отдохнуть!

А что именно другая имеет под этим в виду, не обсудили ни-ра-зу.

Две дуры.

Хотя уж нам-то, казалось бы, предположить что-то подобное сам бог велел, ну.

Я сидела на кухне нашей со Снежанкой съемной квартиры, погасив свет и оставив лишь гирлянды, которые мы вместе развешивали с утра. Грела ладони о чашку с чаем (здоровенная, если и меньше полулитра, то не намного, с надписью “Я не веду себя как ребенок, я просто аксолотль!” – угадайте, чей подарок?) и грустила. Глаза пекло, губы подрагивали. Вторая кружка, такая же здоровенная, с надписью “Я не могу, у меня лапки!” сохла в сушилке для посуды, там, куда ее засунула хозяйка. Перед тем, как вихрем одеться и умчаться неизвестно куда, оглушительно хлопнув дверью.

Мы как раз сели выпить чаю и согласовать меню на праздничный стол, когда выяснилось, что согласовывать надо было не меню, а планы.

Вот и согласовали.

На душе скребли кошки, те самые, которых не испугать сосиской.

Скребли, точили когти о тонкие душевные материи, с грохотом роняли предметы.

Очень хотелось разреветься, позвонить Снежанке и согласиться на всё, спрятаться в свою комнату и не выходить из нее никогда (и пусть все будут плакать!), громко топнуть ногой и заявить “Ну и пусть, мне и без вас хорошо!” (и пусть все видят, как мне без них хорошо!).

Обычный внутренний детсад на выгуле, словом.

Надо было, конечно, приструнить разбушевавшиеся обидки, и как-то спланировать свой Новый год: составить меню, продумать развлечения… Потому что к родителям я однозначно не поеду, что там Снежанка решит – не понятно, а праздник – это праздник.

Закончить, в конце концов, украшать квартиру – в свое удовольствие и на свой собственный вкус, не споря поминутно со Снежанкой из-за каждой бумажной снежинки и пучка дождика! То-то она побесится, когда увидит.

Но вместо ожидаемой мстительной радости, эта мысль лишь усилила желание разреветься. И я, плюнув на всё, велела себе не выделываться.

И пошла спать.

Да, оставив недопитую кружку на столе – как элемент вызова и бунта!

Отключила будильники (все три), плюхнулась в кроватку и заткнула уши берушами. А куда деваться – квартиру мы со Снежаной снимали в так себе райончике, в доме с картонными стенами. Но зато – целых три комнаты, пусть маленьких, но три!

Мне надо выспаться, вот. Наконец-то выспаться, так, как мечтала всю сессию, чтобы утро началось не раньше обеда! И все будет хорошо.

Думала, долго не смогу заснуть, но накопившаяся усталость сказалась, наслав сон, поверхностный, муторный, но цепкий.

Проснулась, по закону подлости, ни свет, ни заря. Ну уж нет, дудки – у меня план. Если решено спать до обеда, значит, нечего тут! И пустив в дело всю доступную мне силу воли, я сумела уплыть то ли в сон, то ли в дрему. В теплое и уютное сонное марево, в котором нет места дневным проблемам и тревогам, и где так приятно плавать, перебирая обрывки сновидений, что выныривать оттуда не хочется как можно дольше.

Впрочем, грохот, раздавшийся в гостиной, выдернул меня из утренней неги быстро, эффективно и безжалостно.

Молниеносно взлетев на ноги из положения “лежа” и промахнувшись босыми ногами мимо тапочек, я рванула из своей комнаты.

Распахнула дверь – и застыла.

Посреди гостинной замер незнакомый мужик с мешком в руках, в верхней одежде и заснеженной обуви, и вокруг него плавали в воздухе хозяйкины “хрусталя”: вазочки, салатницы, селедочницы… и с сапог мужика медленно текла на свежепочищенный мною хозяйкин шерстяной ковер талая вода.

Некоторое время я бесполезно и глупо хватала открытым ртом воздух, а потом я все же сумела сделать удачный вдох.

И тут открытый рот мне очень пригодился – я заорала.