Читать книгу Завтра наступит вчера - Яна Заворуева - Страница 4

На следующее утро я проснулась с головной болью. Мои ночные похождения дают о себе знать.

Встав с постели, заправляю ее и иду в душ. Прохладная вода бодрит меня, и я стою под душем полчаса точно.

Хорошо мы вчера погуляли. Я рада была встретить Сергея, а еще узнать, что у Винсента все в порядке. Надеюсь, что они найдут мне замену, ведь я не вернусь.

Одевшись в бежевую блузку, черные джинсы с высокой талией и платформы, наношу немного туши. Не люблю, когда на лице много косметики.

Позавтракав тостами с чаем, выхожу из дома. На улице теплая погода, что удивляет меня. Ведь в Москве осенью, в октябре, редко бывает теплая погодка. Россия – это непредсказуемая страна, а климат так вообще отдельная история.

Голова моя так и не проходит, поэтому первый урок шел для меня мучительно долго.

Настя пришла после первого урока. Выглядела она разбитой, видимо, выпитый вчера алкоголь дает о себе знать. Она садится на лавочку и облокачивается на стену, прикрыв глаза.

– Алис, пойдем, я выпью таблетку? – спрашиваю подругу, считая, что она пойдет со мной.

– Да, конечно, пошли, – мы встаем и спускаемся.

На первом этаже резвятся дети. Их крики, их смех, их топот ног давят на мой мозг, от чего голова начинает болеть сильнее.

Выпиваю таблетку и смотрю на часы на моей руке. Через десять минут таблетка должна подействовать, и мне станет легче.

Алиса делает пару глотков воды из своего стаканчика, и мы поднимаемся обратно.

– Ты чего такая молчаливая? – спрашиваю я, когда мы поднимались по лестнице.

– Да я вчера приходила к географичке самостоятельную переписывать, так она наорала на меня, так ещё и три поставила! – взвизгнула подруга.

– Вот овца!

– Не то слово!

Русский проходит для меня ужасно: у меня нет настроения, но слава богу голова прошла.

Лариса Петровна рассказывает про сложноподчинённые предложения, которые мы проходили в классе восьмом. Я ничего не слушала, так как была погружена в свои мысли.

Может всё-таки стоит зайти к Винсенту? Я думаю, что он обидится, если узнает, что с Сергеем я виделась, а с ним нет.

Решено! Сразу после школы пойду домой, возьму машину и съезжу к Винсенту. Я скучаю по нему. Для меня он был лучшим другом.

Он родом из Америки. В России, а точнее в Москве, поселился лет шесть назад. Русский дался ему трудно, но он выучил его, не без помощи конечно.

Мама хорошо ладила с Винсентом. Они все время смеялись, пока я и Сергей репетировали. Была столь приятная картина, которую захотелось вновь прокрутить в памяти.

– Тина! – рявкает учительница. Я поднимаю на нее свой взгляд. Лариса Петровна стоит рядом со мной и пытается до меня достучаться.

– Да?

– Что я только что сказала? – спрашивает она, облокачиваясь рукой на парту.

Я молчу, не зная, что сказать. Я совершенно не слушала ее, а сейчас должна что-то придумать.

С задней парты послышался шепот, который подсказывает мне. Эх, Маша, Маша! Не могла бы чуть громче подсказывать?

– Итак, вернёмся к уроку, – Лариса Петровна смеривает меня взглядом и идет к своему столу.

Спустя некоторое время звенит звонок, и я начинаю собирать вещи.

– Тина, будь добра остаться, – говорит учительница, а я в душе начинаю выть. Сейчас пойдут расспросы о том, как я себя чувствую. Она часто так делала, когда видела, что ученик не слушает ее, а витает в облаках.

Вешаю портфель на плечо и подхожу к ее столу. Лариса Петровна ждет, когда все выйдут из класса, а потом прикрывает дверь.

– С тобой все в порядке? – спрашивает она. Я закатываю глаза так, чтобы она не видела. Я же говорила!

– Да.

– Тогда почему ты не слушаешь меня, а не пойми о чем думаешь?

– Я просто задумалась.

– Уверена, что не хочешь мне ничего рассказать?

– Уверена, Лариса Петровна. Я могу идти?

– Да.

Поправляю рюкзак и выхожу из кабинета. Настя и Алиса ждут меня у кабинета, чтобы расспросить, о чем я говорила с Ларисой Петровной.

– Ну че там? – спрашивает Алиса, не скрывая любопытства.

– Да все в порядке. Я просто задумалась, а потом потеряла ход ее мыслей.

– Ясно.

Мимо нас прошел Лео, не забыв ухмыльнуться мне. Если он ухмыляется, значит что-то готовит, чтобы поиздеваться. Ничего, ничего, Лео. Я тоже что-нибудь придумаю.

После школы я сходила домой и села в машину. Я не стала переодеваться, посчитав это лишним. Лео так ничего и не придумал, а возможно готовит что-то более жестокое. Ничего, Лео, я тоже тебе отомщу.

Останавливаюсь возле кирпичного здания. На вид это кажется заброшенным домом, но внутри настоящий офис. Выхожу из машины и иду по направлению ко входу.

Открываю дверь и оказываюсь в фойе. За ресепшн сидит Марина; раньше мы с ней часто общались, даже можно сказать, были подругами.

– Тина! Неужели это ты? – воскликнула она. Выйдя из-за стойки, она крепко обнимает меня.

– Привет, Марина, – поглаживаю ее по спине и отстраняюсь, держа ее за плечи, чтобы осмотреть с ног до головы.

– Я уже не думала, что увижу тебя, – говорит она, снова обнимая меня.

– Я тоже так думала. Вчера встретила Сергея и подумала, что почему бы не навестить тебя, Винсента.

– Круто! – после короткого молчания она продолжает: – Я слышала о твоих родителях, прими мои соболезнования.

– Спасибо, – я улыбаюсь, а она ободряюще сжимает мои плечи.

– Ладно, Винсент у себя, – говорит она и встает обратно на ресепшн.

Я иду к его кабинету. Постучав два раза, открываю дверь. Вот и Винсент своей персоной.

Его темные волосы зачесаны назад. Одет как обычно в синюю рубашку в голубую полоску, свитер цвета слоновой кости, черные джинсы и черные ботинки. Его ноги лежат на столе, а сам он разговаривает по телефону.

Завидев меня, его глаза в прямом смысле полезли на лоб. Он резко вскочил, но не прервал разговор.

Я, широко улыбаясь, встаю рядом с ним и облокачиваюсь на стол. Винсент пытается уйти от разговора и спустя пару минут у него это получается.

– Боже, Тина, я так рад тебя видеть, – с еле заметным акцентом восклицает Винсент.

– Я так рада тебя видеть, – обнимаю его, а он поглаживает меня по спине и целует в щеку.

– Я тоже.

– Как у тебя дела? Как продвигаются дела здесь? – спрашиваю я с энтузиазмом, садясь на стул напротив моего бывшего пиар-менеджера.

– Да у меня все как обычно, а вот здесь дела не очень. Никак не можем подобрать тебе замену, а Сережа выступать один категорически отказывается.

– Узнаю Сергея, – усмехаюсь я, Винсент вместе со мной.

– А у тебя как дела? Как родители? Я соскучился по твоей маме и ее болтовне, – смеясь спрашивает он. Моя улыбка меркнет, и я опускаю голову вниз, смотря на свои руки, находя в них что-то интересное.

– Я, собственно, поэтому и ушла. Мои родители погибли три месяца назад.

– О Боже! Мне так жаль! – Винсент подходит ко мне и крепко обнимает. Вот кого мне не хватало три месяца назад!

Возможно, чуть позже я пожалею, что ушла, но сейчас мне это крайне необходимо. Теа Мур не должна возвращаться на сцену, ведь она умерла три месяца назад, вместе с родителями.

Я решила начать новую жизнь, в которой не будет популярности. Я лишь хочу найти себе парня, выйти за него замуж, а потом завести детей – все это я хочу в нормальной жизни.

– Винсент, я могу помочь найти вам замену, если ты хочешь, – предлагаю я. У меня есть вариант – это Адель, одноклассница. Хоть я с ней не особо общаюсь, но поет она хорошо.

– Я до сих пор надеюсь, что ты вернёшься.

– Прости, Винсент, но нет, и это не обсуждается, – ставлю жирную точку в нашем разговоре.

– Но…

– Винсент, у меня погибли родители. Мама, которая хотела, чтобы я стала певицей; папа, который хотел, чтобы я брала от жизни все. Но их больше нет. Нет моей карьеры певицы, нет моей мечты стать певицей, нет моей популярности, которую я так желала – все погибло вместе с родителями.

Винсент сел за стол и потер переносицу. Я понимаю, что он очень хочет, чтобы я вернулась, но я не могу. Без родителей нет и мечты, которую они воплощали в жизнь.

– Прости.

– Все в порядке. Это ты меня прости. Хотя бы в фотосессии примешь участие? Макс хочет сфотографировать тебя на обложку журнала и сделать лицом магазина одежды.

Ого! Это все интересно, но меня можно будет легко узнать, ведь на сцене я выступаю почти в полутьме.

– Можно я подумаю денечка два?

– Да, конечно, – на его лице появляется улыбка. – Как твои дела? Как школа, солнышко?

Я ухмыляюсь тому, как он меня назвал. Когда мне было шестнадцать лет, он впервые меня так назвал. Было приятно, но в то же время я обижалась, ведь я была взрослой.

– Да пока что все нормально. У нас в классе появился новый ученик. Его зовут Лео. Как я понимаю, его мама родом из Америки или другой страны за границей. Он меня раздражает и все издевается. Но я в долгу не остаюсь, я ему делаю все в отместку.

– Вот правильно. Так и надо с ними. Подростки – это такие жестокие люди. Ведь в подростковом возрасте у ребенка может что-то заклинить, и он становится алкоголиком, наркоманом, убийцей или вором.

– Ни все становятся такими, есть и добрые подростки, которые желают тебе добра.

– Конечно! А я и не говорю, что все плохие.

– Марина совсем не изменилась, – подмечаю я.

– Да. После твоего ухода она не работала дня три, наверно узнала о смерти твоих родителей раньше, чем мы все. Ведь она часто общалась с твоей мамой и с твоим папой.

– Да, я знаю. Я вообще хотела, чтобы об этом никто не знал, ведь пресса может об этом узнать. Все писали в газетах об их смерти, о моем лечении в психиатрической клинике.

– Ты была в психиатрической клинике?! – ужасается Винсент.

– Винсент, ты когда последний раз в руки газету брал? – он поднимает палец верх и хочет что-то сказать, но я перебиваю: – Я не имею в виду как подкладку под кофе.

– Тогда очень давно, – его рука бессильно падает на колено.

– Ладно, – я смотрю на часы, висящие на стене, над Винсентом. – Мне пора, еще уроки делать, а скоро экзамены.

– Да, конечно. Заходи еще.

Я обнимаю его на прощание и выхожу за дверь. Я так рада была его увидеть. Еще нужно поговорить с Мариной и тогда точно все.

– Привет, – сказала я, складывая руки на стойку.

– Ну что, поговорила с Винсентом?

– Да.

– Слушай, Тина, – подруга подходит ко мне и шепчет так, чтобы никто в округе не услышал. – Мне нравится Сережа, но он меня никак не замечает. Может поможешь мне с ним? Ведь он дружит с тобой и часто общается.

– Конечно я могу тебе! – беру ее за руку и улыбаюсь ей. Марина выдыхает.