Читать книгу Иван Царевич и серый морг - Янина Корбут - Страница 4

В тот день я так и не нашёл заведующую и ушёл, потому что жутко разболелась голова. Висок буквально выворачивало. Когда на следующее утро пришёл снова, меня всё-таки провели в кабинет к Жабе. То есть, конечно, к Марине Геннадьевне.

Уже потом я узнал, что Жабой её называют все подчинённые. И было за что. Моя будущая начальница – дама предпенсионного возраста, коротко стриженная, седая, с несуразно большими выпученными глазами. Набрякшие веки прикрывали их наполовину. Взгляд её не сулил ничего доброго: сразу видно, жизнь ближним она портила с удовольствием, достойным лучшего применения.

Первым делом, попав внутрь морга, я подумал, что здесь пахнет болью и измученными телами. Но в кабинете заведующей не было заспиртованных сердец или плавающих в растворе кистей рук. Обычный кабинет с серой плиткой на полу. Белый стол, два стеллажа с папками. Жаба выжидающе уставилась на меня, словно на комара. И я забормотал:

– Учусь в меде, на первом курсе. Меня рекомендовал Павел…

– Неинтересно, – перебила она меня. – Что мне действительно интересно, так это чтобы ты хорошо делал свою работу. Работа в морге – это не так весело, как может показаться. Нам сейчас нужен ночной дежурный.

– Могу предложить свою кандидатуру.

– Мне вчера сказали, что ты странный. Сам с собой разговариваешь. Ты, часом, не наркоман?

– Нет-нет, точно не наркоман. Даже ни разу не пробовал.

Почему-то я принялся оправдываться. И чем больше уверял её в том, что я не наркоман, тем пристальнее она всматривалась в мои глаза. А мне стало казаться, что я и в самом деле странный. Пора было заткнуться, но я всё-таки добавил:

– От меня не воняет, я не буду брать работу на дом, я не псих и не некрофил.

– Ладно, – проворчала Марина Геннадьевна. – Раз сам Сафронов готов поручиться… Он мою племянницу два года назад в хирургию устроил. Ты что, его родственник?

– Почти. Он друг моего отца. Покойного. Отца уже давно нет, и матери… Они в аварию попали.

– Сирота?

– Меня дед растил, мамин отец, – вздохнул я и тут же подумал, что никогда не чувствовал себя сиротой. У меня были дед и старшие братья. Когда-то были ещё бабушка с дедом по отцовской линии, правда, те жили далеко, ездил я к ним редко, а потом не стало и их.

Марина Геннадьевна, прищурив глаза, полазила в нижнем ящике стола и достала какие-то бумаги.

– Вот, прочитай трудовую инструкцию. Санитария и охрана труда у нас превыше всего. Сейчас я позову Севу, он тебе всё расскажет.

Она громко выкрикнула имя, которое только что назвала, не удосужившись даже встать со стула. Через три секунды, словно он дежурил под дверью, в кабинет влетел парень. По виду лет двадцати пяти. На нём был халат, мятый и грязный, назвать его белым мог только большой оптимист. Голова у Севы была почти что бритая, зато брови это компенсировали – кустистые и подвижные. Глаза с дурнинкой, будто ему хочется засмеяться, но он сильно сдерживается. Сева выслушал начальницу, кивнул и поманил меня на улицу. Мы устроились на лавочке, и он сразу же поинтересовался:

– Чего тебя сюда принесло?

– Работа нужна. Тут она нескучная, ночная, не мешает учёбе. И платят вроде нормально, для студента хорошая практика.

– А отдыхать когда?

– На парах отосплюсь.

Сева неодобрительно покачал головой:

– Поначитаются… Поверь, ничего романтичного здесь нет.

Я усмехнулся:

– Ага, говорят, вы там трапезы устраиваете за одним столом с трупами.

– Совсем псих? На шуточках долго не протянешь. Вокруг тебя постоянно будут кучи трупов бомжей, наркоманов, алкашей и других элементов. Часто бывают гнилые. Иногда совсем.

– Упс. Я примерно понял, бро, – снова пошутил я.

– И в этом всём нам нужно сохранить своё здоровье и доработать до пенсии, бро, – перекривлял меня Сева. – Так что едим мы в специально отведённом месте, куда в рабочей одежде даже не заходим. Для перекуса есть время. Снимаешь грязную одежду, перчатки, несколько минут моешь руки по локти. Да-да, как хирург в кино. И только потом идёшь трескать свои сардельки. Понял?

Мы помолчали. Сева достал из кармана фляжку и что-то отхлебнул.

– Это зверобой, а не то, что ты подумал. Пью, потому что у меня с желудком проблемы. А алкоголь у нас не приветствуется.

– Ты молодец, – решил я наладить контакт с будущим коллегой. Тем более он сам поднял тему. – Я, на самом деле, думал, санитарами чаще алкаши работают.

– Алкаши, кстати, санитарами долго не работают, – возразил Сева. – Тяжёлый физический труд алкаш не потянет, а постоянное общение с людьми не допускает перегара. После пары жалоб тебя просто турнут. Наша Марина Геннадьевна за этим следит. У нас тут, по сравнению с другими моргами, образцовый порядок. Даже трупы ни разу не пропадали. Ладно, давай спрашивай, что тебя интересует по работе.

– Меня вообще-то всё интересует.

Закатив глаза, Сева принялся читать мне лекцию:

– Санитары привозят труп, мы должны проверить все документы. Не забывай про направление. Если на теле что-то есть, записываем это всё в журнал и складываем в пакеты. Потом отдаём родственникам под подпись, когда те приволокут одежду. Часто всё снимают ещё дома или милиция, так что у нас только одежда. Она не выдаётся обратно.

– Зачем она нам?

– Носить! Шутка. Зачем – потом расскажу. Труп принимаем, на теле зелёнкой или йодом пишем фамилию и время. Надёжнее, чем бирка: она может оторваться, а зелёнка не сотрётся. Сопроводительные документы клеим на скотч и кладём труп в угол.

Пока мы беседовали, я услышал, как кто-то недовольным голосом требует накрыть его, потому что боится сквозняков.

– А там что? – кивком указал я на соседнюю дверь. – Комната отдыха для персонала?

– Там у нас кадавры. Ещё не принятые, так сказать. Недообработанные.

Он повёл меня внутрь, приоткрыл дверь, и я убедился, что в комнате нет никого. В смысле, никого живого.

«Значит, голоса. Опять начались эти глюки, а ведь вчера ничего не пил», – подумал я.

«Ты, конечно, извини, – пробормотал мой внутренний голос, – но если это глюки, то с какой радости они приключаются с тобой только в морге?»

Короче, работу я получил. Мне бы радоваться, но… Бредя домой, я размышлял, что со мной не так. В чудеса я не верил, хотя в детстве мне часто снились очень странные сны. Иногда, проснувшись, я не мог понять, по какую сторону реальности нахожусь. Лёжа в кровати в темноте, я воображал, что разговариваю с невидимыми деду сущностями. Иногда мы с ними даже препирались. Но я, честно, был уверен, что так делают все одинокие дети. Звериного языка я не понимал, во сне не ходил, огонь из пальца не выпускал и по стенам не бегал. И вот на тебе, со мной беседуют трупы.

Когда я уселся на лавочку возле дома покурить, ко мне тут же вразвалку подошёл жирный соседский кот. Просканировал презрительным взглядом, убедился, что у меня нет ничего съестного, и развернулся задом.

– Эй, блохастый, как поживаешь? – зачем-то заговорил я. – Не знаю, с чего начать беседу, но ты это… Ты поговори со мной. Как тебе кошка нашей дворничихи с первого этажа? Ну такая, беленькая, в фиалках всегда сидит, в окно смотрит. На тебя, между прочим.

Кот повернулся, насмешливо хрюкнул и поспешил прочь от странного меня.