Читать книгу Его Луна, или Планета мечты - Янина Наперсток - Страница 4

За сбором материалов и болтовней время шло быстро. Девушки не сразу заметили, как забрались уже довольно высоко по склону.

– Марлен, – позвала Селена, осознав, что они удалились от лагеря на приличное расстояние. – Мы, кажется, утóпали слишком далеко, надо возвращаться.

Биолог обернулась, оценила расстояние до лагеря и, засмеявшись, махнула рукой вниз:

– Да нет же, тут, если прыгать, аккурат метров сто и будет, – но, поймав недовольный Селенин взгляд, добавила: – Ну ладно, ладно, давай возвращаться, а то лейтенант Зануда устроит очередную пропесочку. Кстати, можно прыгнуть прямо отсюда, заодно антиграв испытаем.

– Что? – ужаснулась Селена.

– Да шучу я. Не настолько на голову отбитая, чтобы так рисковать.

– Ты про что вообще?

– Говорю же – про антиграв! – и поняв, что Селена не в теме, Марлен, медленно спускаясь по склону прежним путем, принялась объяснять: – В наши комбинезоны вмонтирован антигравитационный модуль. В случае падения с не слишком большой высоты, ну так, метров сто – сто пятьдесят, он сработает, и посадка будет достаточно мягкой. Или, во всяком случае, не фатальной. Но модуль не слишком стабилен, и его действие зависит от целой кучи факторов, так что пользователям предпочитают о нем не рассказывать. О нем даже на сайте производителя не упоминается. Но на крайний случай это может стать приятным бонусом.

– Может это вообще «городская легенда»?

– Ну нет… Я своими глазами видела, как в прошлой экспедиции один придурок на спор со скалы прыгнул. Метров пятьдесят там точно было.

– И?

– И ничего. Жив остался. Ногу только сломал. Ну и две тысячи эров выиграл. А это, считай, его месячное жалованье.

Когда девушки вернулись в лагерь, установка уже работала. Треск вблизи нее стоял такой, что разговаривать приходилось только криком. А еще эта пылевая завеса… Дознаватель, чьего имени Селена по-прежнему не знала, сидел на крыше вездехода, и что-то читал в своем комме. Расследовать ему тут было абсолютно нечего, но по инструкции в каждой выходящей за пределы базового лагеря группе должен был быть такой специалист. Остальные мужчины суетились вокруг установки, периодически громко бросая друг другу фразы вроде: «Ты шланг перецепил?», «Толкни вправо», «Сколько там уже глубина?» Отсутствия девушек в лагере, как и их возвращения, казалось, никто и не заметил. Они сели прямо на землю чуть в стороне. Солнце уже изрядно припекало, но дискомфортно было только голове. Комбинезон же со своими функциями отлично справлялся. Для онадэррянки Селены какие-то тридцать градусов, конечно, вообще не играли роли. Но уже очень хотелось кушать, ведь все утро от качки про это и думать было страшно. А еще больше – пить.

Первой сдалась Марлен.

– Ребят, а нельзя ли нам задраиться в вездеходе и попить? Мы же все равно не работаем? – прокричала она, не обращаясь ни к кому конкретно.

Ответил Юджин:

– Давайте, только недолго! Горючку надо поберечь. Вон установка жрет ее, как не в себя!

Девушки счастливо закивали и, юркнув внутрь вездехода, включили режим обеззараживания и потом кислородоподачу. Стянули маски и облегченно выдохнули. Кондиционированный воздух внутри машины приятно холодил кожу и вдыхался как самый изысканный аромат. Вспомнив, зачем они тут, девушки синхронно зашуршали вещмешками. Когда первая жажда была удовлетворена и Селена даже успела сгрызть половину энергетического брикета, в дверцу постучали.

– Давайте быстрее, ресурсы не резиновые! – раздался из-за нее недовольный голос дознавателя.

– Вот же говнюк прицепился, – выругалась Марлен. – Жаль, что с нами не сам Радеро полетел. Ясно, конечно, что ему надо расследование проводить, а это в куполах… Но где тогда мне привлекать его внимание?

– Может, в столовой? – предложила Селена, чтобы как-то поддержать разговор. – А все-таки что насчет Юджина? Он на тебя вон вполне заинтересованные взгляды бросает.

Марлен замотала головой.

– Я же биолог, Сел! Юджин точно не мой формат.

Селена сильно удивилась.

– А какое отношение к этому всему имеет твоя профессия?

– Как какое? Я прекрасно знаю, что совместимая физиология – это восемьдесят процентов успеха в отношениях!

Селена не была согласна, но больше ее разбирало любопытство в другом.

– И когда же ты успела определить эту вашу «несовместимость»?

– Пока сидели и смотрели, как они работают. Ну не тянет меня к нему, понимаешь? Не тянет.

Это как раз Селена понять могла. Ее, кажется, притянуло к Рэду сразу же, в момент знакомства на трапе. Даже еще до того, как она узнала его имя. Как будто они взглянули друг на друга в первый раз, и капкан сразу захлопнулся, а все остальное уже было неотвратимым делом времени. Тоска резко колыхнулась внутри, но девушка напомнила себе, что уже к ночи они снова будут вместе, так что нечего киснуть.

В дверь снова постучали. Обе девушки раздраженно вздохнули и, заново натянув кислородные маски, вышли наружу. До обратного выезда оставалось менее двух часов.

Марлен задержалась высказать свое фи дознавателю, снова сидящему на крыше вездехода. Селена пошла к установке: надо было ненавязчиво напомнить Юджину про аэрокар. В этот момент все и произошло.

Установка вместо стандартного треска испустила какой-то странный, хлюпающий звук, как будто лопасти бура неожиданно заработали на холостом ходу. По земле прошла мелкая дрожь, и красная высохшая поверхность под ногами стала очень быстро заполняться сеткой мелких трещин.

– В стороны! – закричал Вальц. И Селена, отбегая на приличное расстояние от установки, успела увидеть соскочившего с крыши вездехода дознавателя. За доли секунды на площадке не осталось никого, кроме Марлен, в ужасе застывшей перед капотом машины. Сетка трещин прямо под ее ногами уже начала расползаться, как лейтенант одним мощным длинным прыжком подскочил к девушке, схватил ее за талию, и они оба мгновенно покатились в сторону. Провал на месте приземления парня открылся практически в ту же секунду. Трещина моментально расширилась до двухметровой пропасти, над которой зависла вся передняя часть вездехода. Огромная машина балансировала на краю, казалось, готовая сорваться вниз от любого колебания воздуха. Было ощущение, что все присутствующие на площадке люди замерли и забыли, как дышать. Потом по растрескавшемуся плато прошла вторая волна дрожи. С силой качнувшийся вперед вездеход оказался правой стороной в тисках огромных пластов земли. Было слышно, как с жутким скрежетом лопнула гусеница. Трещина схлопнулась так же стремительно, как и возникла, оставляя на всем своем протяжении бугор вывороченной каменистой почты. Установка продолжала работать.

Питер оглянулся по сторонам, подтолкнул к Селене Марлен, которую бил крупный озноб, и поднял с земли оставленный ранее девушками бур. Селена не сразу сообразила, для чего он ему понадобился.

– Надо выключить установку, – скомандовал он, подходя к Юджину. Парень смотрел в одну точку перед собой, слегка покачиваясь.

– Не может быть, не может быть. Я все хорошо проверял. Здесь была оптимальная точка. Под нами не было пустот…

– Юджин! – гаркнул на него Вальц, подходя вплотную. – Посмотрите на меня!

Но на парня окрик не возымел действия.

– Быть может, тектоническая плита, если вектор нагрузки… – бормотал он.

– Давайте я, – хрипло проговорил второй геолог, подходя к Вальцу.

Тот кивнул, вкрутил в землю бур, вытащил из бокового кармана на талии два карабина на тросах. Один, с коротким тросом, лейтенант накинул на бур, второй протянул геологу. Тот сразу понял, что делать, пристегнул карабин к скобе у себя на комбинезоне и пошел к установке. Питер же сел, постаравшись вбиться пятками в землю, чтобы иметь под ногами хоть какую-то опору. Руками он взялся за верхний край бура. Было четко видно, как напряжено его лицо. Дознаватель, остающийся до этого момента безучастным (или это так проявлялся стресс от случившегося?), подошел к натянутому тросу и так же сел впереди, копируя действия Вальца.

Геолог осторожно взобрался по только что образованной невысокой гряде и перепрыгнул с нее сразу на стоящую рядом установку. Селена вдруг осознала, что куда-то неожиданно пропала жара. Или это, может, она за всеми событиями последних минут отвлеклась? Нет же, в воздухе появился явный легкий ветерок. Он приятно холодил кожу, но почему-то вызывал и чувство тревоги. Геологу уже удалось добраться до блока управления и что-то там переключить, как снова раздался приглушенный хлопок. Марлен вскрикнула. Установку качнуло, геолог покатился сверху, но успел зацепиться за выступ агрегата. В этот момент земля снова лопнула. Новый разлом проходил прямо сбоку от установки. Видимо, испугавшись, что агрегат начнет крениться и он больше не сможет на нем задерживаться, геолог прыгнул через двухметровый провал, но, не долетев, ухнул вниз. Селена инстинктивно ринулась на помощь, но повисшая на ее руке Марлен не дала этого сделать.

Лейтенант с дознавателем одновременно резко и с силой потянули трос. Повторно земля сомкнулась уже за спиной спасенного геолога. Тот так и остался лежать, тяжело дыша, а парни, не рискуя вставать, волоком подтянули его к себе. Установка отключилась. Над площадкой стояла напряженная тишина, прерываемая лишь бормотанием Юджина и стуком зубов Марлен.

– Надо связаться с экспедицией и вызвать аэрокары, – снова первым подал голос Питер.

– Мы не можем бросить установку! – возмутился отдышавшийся геолог. – Она же стоит у нас на балансе!

– В чрезвычайной ситуации по инструкции общегалактической инспекции первым приоритетом спасения являются люди. Если не согласны с моими решениями, подайте жалобу после возвращения в лагерь. Что там со связью? – обратился он уже к дознавателю.

– Связи нет, – неохотно подал голос последний.

– То есть как нет?! А когда мы прибыли, была?

– Сначала была, хотя и нестабильная. Мы далеко отъехали даже от ретранслятора, не говоря уже про лагерь. А сейчас вон еще ветер поднимается. Возможно, какие-то волнения магнитного фона…

– Раньше нельзя было сказать? – сквозь зубы свирепо прошипел Вальц.

– Зачем? – оскалился в ответ дознаватель. – Сделали бы работу да уехали. Кто же знал, что эти ушлепки, – и он кивнул в сторону геологов, – напортачат с расчетами и вызовут землетрясение.

– Затем, что в инструкциях есть смысл, даже если вы его не понимаете. Их не дебилы пишут.

– Ребята, успокойтесь! Ваша драка проблемы не решит, – выпалила Селена, выскакивая прямо между парнями.

Оба посмотрели на нее, как на ненормальную, но отступили.

– За нами в любом случае отправят аэрокары, когда хватятся, – робко высказался геолог.

– Да, но есть проблема, – ответил лейтенант. – Силовое поле опустится строго с последним лучом солнца. К этому времени все аэрокары должны вернуться на «Козетту». Оттуда сюда и обратно лететь часа два. Значит, – и он посмотрел на комм, – если нас не хватятся в ближайшие пять часов, то ночевать придется здесь.

Вот тут Селене впервые за сегодняшнее утро стало реально страшно.

– А как часто мы должны в принципе выходить на связь? – уточнила она, стараясь, чтобы ее голос звучал скорее деловито, чем напуганно.

– По мере нашей необходимости, – недовольно сообщил дознаватель, уже понимая, куда девушка клонит.

– Значит, о нас не вспомнят до момента включения щита, – подытожил лейтенант. – Предлагаю готовиться к худшему.

– Может, заночуем в вездеходе? – подал голос геолог.

– Рискуя провалиться в преисподнюю? – хмыкнул Вальц, затем обернулся и пошел к геологу.

– Юджин! – снова позвал его лейтенант, щелкая пальцами перед носом. Ноль реакции. Вальц достал из бокового кармана на левой голени кожаный пенал, в котором оказалось шесть полных шприц-ручек разного цвета. Отстегнул желтую.

– Кстати, такой набор есть у каждого из вас, – невозмутимо произнес он, делая геологу укол в шею.

– А почему мы об этом узнаем только сейчас?! – возмутилась окончательно ожившая Марлен.

– Потому что, пока группа не разделяется, это информация не относится к обязательной. Вам же эту «муру» слушать неинтересно…

«Ничего себе слух», – изумилась Селена. Ей-то казалось, что они с Марлен ушли уже на тот момент достаточно далеко.

– Что ты ему вколол? – запоздало обеспокоился о напарнике второй геолог.

– У него нервный шок – успокоительное, естественно. Только в маленькой дозе, чтобы не заснул. В случае чего не хотелось бы занимать руки и тащить его на себе. Ренат, сядьте и безостановочно пытайтесь выйти на связь с лагерем.

Дознаватель послушался, видимо, в итоге признавая в лейтенанте главного.

– Марлен и Селена, идемте, вы более легкие, я вас подстрахую. Нужно забраться в вездеход и вытащить из него все вещмешки и кислородные баллоны.

Селена посмотрела на лейтенанта с искренним уважением – забавно, как этот парнишка с детским лицом всего за несколько минут превратился из простого охранника-сопровожденца в единственного не растерявшегося и знающего, что делать, человека в группе.

***

Серебряный Ручей вполне можно было бы назвать городом-крепостью, вот только крепостных стен у него не было. Расположенный на гигантском горном уступе город был с одной стороны практически впечатан в скалу. Две другие надежно защищал от вторжения многометровый обрыв. Единственно возможный вход в город – по дороге из леса – преграждала ледяная бурлящая река, берущая начало в высокогорном водопаде. Сквозь изумительную прозрачность воды на дне реки были отчетливо видны острые камни. Перекинутый через преграду ажурный мост при любой опасности мог быть тут же разведен. Явно, решившим брать городок штурмом пришлось бы несладко.

Всю эту оборону легко можно было обойти с воздуха, но у Шустера складывалось впечатление, что никаких летательных аппаратов, как и положено в Средневековье, тут нет. Хотя для чего же тогда этот громадный подземный гараж, «пожравший» его транспортник?

Архитектура в Серебряном Ручье смогла изумить своей красотой и изяществом даже равнодушного к бессмысленным изыскам Шустера. Здания, улицы, скверики, казалось, сошли с картинок из детской книги сказок. У Алекса была такая в детстве, старинная, бумажная, перешедшая по наследству. Когда-то он с замиранием сердца перелистывал ее страницы, представляя себя живущим на них принцем. С возрастом и опытом он четко осознал несоединимый разрыв между фантазией и реальностью и понял, что единственный шанс стать «принцем» и получить власть, положение в обществе и богатства – силой и хитростью вырвать их из зубов тех, кто успел захапать всё это раньше.

Команду транспортника привели в стоящий чуть на отшибе одноэтажный дом. На нем, как и на прочих городских зданиях, была лепнина и тонкая художественная роспись. Однако ажурные кованые решетки на окнах говорили о том, что сооружение отнюдь не гостиница.

– Что все это значит? – надменным голосом произнес Эванеску.

Мечник холодно пожал плечами.

– Это всего лишь зал ожидания. Нам, как и прочим расам, свойственно проявлять бдительность в приеме незваных гостей.

– Но я не гость! Я князь соседней провинции!

– Поэтому вас и привели не в тюрьму, а всего лишь в охраняемые апартаменты. Дождитесь визита светлейшего князя Серебряного Ручья. Он подтвердит вашу личность, и все ваши права будут тут же восстановлены, – и эльф покинул комнату, заперев дверь на замок.

Первое, что Эванеску сделал после этого, развернулся и с размаха ударил японца кулаком в лицо. Тот слегка отлетел, сплюнул кровь на искрящийся чистотой мраморный пол, но промолчал. Правильно – знает, за что получил. Их вообще чудом всей командой там же у корабля не положили. Нет, конечно, трое на трое – шанс определенно был, но с учетом непонятных воздушных пассов – это вряд ли.

– Тут есть магия? – пробасил Брог, наконец решившись спросить то, что, видимо, беспокоило его всю дорогу от места посадки.

Эванеску посмотрел на своего механика, как на полного придурка.

– Какая магия?! Ты вроде в отличие от Ито головой о планету еще не ударялся?

– Ну а как же они вот это всё, – и Брог коряво помахал в воздухе руками.

– А ты знаешь, как работает межпланетка?

Механик покачал головой.

– По твоей логике и она – магия?

Да, для Брога это почти так и было, но озвучивать вслух такую явную чушь он не стал.

– Теперь сидим и тихо ждем встречу с моим дядюшкой. И никакой самодеятельности. Говорю прыгать – прыгаете, скажу танцевать – танцуете, оба усекли? – и Мараик поочередно посмотрел на сокомандников. Те нехотя кивнули.

В это время в замке снова повернулся ключ. Все три пленника разом обернулись к двери. На пороге стояли молодой эльф с волосами странного пепельного цвета и уже знакомая охрана. По одежде юноши сразу было видно его высокое положение. Белый камзол был вышит серебряной нитью, а рукояти крепящихся к поясу кинжалов инкрустированы драгоценными камнями. И явно под низ надета такая же рубашка, как и у других эльфов, со странным креплением рукава и вставленными в белую ткань синими камнями. Дядя так молодо выглядеть никак не мог. Может, брат? Эльф широко и искренне улыбнулся.

– Что, неужели и меня не помнишь?! – произнес он на галакте. – Наслышан уже о твоей проблеме с языком, но думал, хоть близких узнаешь. Заматерел-то как!

Мараик решил не играть с огнем и, сделав расстроенную физиономию, ответил:

– К сожалению, оставшиеся воспоминания очень избирательны. Я чувствую, что знал вас, лорд, но не более того, – и Эванеску попытался изобразить искреннее смущение.

– Велите накрыть какой-нибудь легкий походный ужин на террасе на две персоны! Людей князя покормите здесь! – распорядился светловолосый сопровождению.

– Но принц, – робко вставил один из эльфов в черном, – распоряжение короля было дождаться князя Серебряного Ручья для подтверждения личности.

– Логично! Король же не знал, что тут проездом буду я! Личность князя Ясеневого Леса Мараика Эванеску подтверждаю! А теперь, когда формальности окончены, давайте уже к столу! Как князь Ручья появится, пускай и он присоединяется, разве же я против, – хохотнул новый знакомый, показывая Мараику жестом следовать за собой.

Шустер свирепо глянул на свою команду, чтобы не отчебучили тут что-нибудь, пока он решает их проблемы. Но и Ито, и Брог стояли, потупив глаза, изображая из себя полнейшую невинность. Так-то лучше.

Надо же! Его опознал целый принц! И что тут Мараику не жилось с такими знакомствами? Ну да, когда парень улетал, принц, должно быть, еще пешком под стол ходил. Но ясно же по реакции этого белобрысого, что они неплохо были знакомы. В отличие от своего предшественника, Шустер собирался из этого знакомства выжать по максимуму. Кажется, наконец-то и на его планете разбился корабль с драгоценными камнями.

С террасы открывался просто шикарный вид на водопад. Были слышны приятный шелест воды и щебетание птиц. Но это сейчас меньше всего волновало Шустера. Ему непременно надо было найти подход к этому разодетому хлыщу.

– Принц…

– Анарион. Наедине вполне можно и без титулов. Тем более тебе. Скажи, а про шрам на своей щеке ты что-то помнишь?

Мараик инстинктивно дотронулся до лица. То, что он помнил о шраме, никак не подходило для ответа, поэтому он просто печально покачал головой.

– Мне было пять, отец гостил у вас в Ясеневом Лесу. Все парни были старше меня и уже разъезжали на лошадях. Мне же разрешили брать только пони. Ух я тогда и рассвирепел! Ну и вывел втихаря с конюшни какого-то оседланного скакуна. Тот оказался с норовом и взбрыкнул, пытаясь скинуть наглого пацана. Ты, к счастью, оказался рядом и утихомирил коня, но сбруей тебе рассекло щеку. Однако отцу ты меня не сдал, а даже учил ездить и стрелять из арбалета. А… – тут принц запнулся. – Когда у вас в землях случилась… трагедия… мы узнали об этом слишком поздно, когда ничего исправить уже было нельзя.

Прислуга в этот момент закончила накрывать на стол. «Походный» ужин выглядел шикарнее, чем праздничный в родном доме Шустера. От обилия всевозможных разносолов разбегались глаза. Но Шустер напомнил себе, что он – Мараик – князь и не должен набрасываться на еду. Поэтому, повторив действия принца, с неторопливой леностью положил себе на тарелку небольшую фаршированную куропатку и пару вариантов незнакомых закусок.

– Почему ты тогда решил сбежать? – задал Анарион логичный вопрос. – Или тоже не помнишь?

– Это – помню, как и известие про то, что всю мою семью варварски вырезали, – жестко отрезал Эванеску. Хорошо, хоть какой-то информацией настоящий Мараик успел поделиться. – Не уверен, что дядя смог бы меня защитить и вообще стал бы. Зачем ссориться с таким могущественным соседом?

– Но ты мог бы приехать в столицу, уверен, король нашел бы тебе занятие!

– Шестнадцать лет не тот возраст, когда все тщательно анализируешь. И потом, как раз появился шанс посмотреть мир за пределами Валинора…

– Почему же тогда вернулся? Мир за пределами надоел? – как-то неожиданно резко бросил принц, подняв при этом на Мараика по-прежнему дружелюбные серые глаза.

– К истокам потянуло. Хочу попробовать вернуть Ясеневый Лес. Как думаешь, есть шанс? – решил пойти в лоб Эванеску.

– Я не законник и пока не король, – неопределенно пожал плечами Анарион. – Слушай, а поехали в столицу, что тебе здесь делать? С отцом поговоришь, и место он тебе, думаю, найдет. Там, глядишь, если не свой Ясеневый Лес, так что-то другое выгорит?

Шустер быстро прикинул варианты: с дядей встретиться, конечно, необходимо, у него-то должна быть самая полная картина, но тут сам в руки идет такой шанс, что надо быть полным кретином, чтобы его упустить. Он выдержал небольшую паузу, чтобы эльф подумал, будто Эванеску колеблется и в итоге сказал:

– Хорошо.

– И слушай, – поморщился принц, – тебя надо переодеть в приличную одежду, согласно статусу. В этом, извини, тряпье ты слишком похож на человека. Предлагаю прямо сейчас пройти в ближайшую лавку, а в столице потом пригласишь портного. Где твои визоплазы? – и поняв, что Эванеску не догадывается, о чем речь, постучал пальцем по синему камню на своей кисти.

– А, это… У дядьки, скорее всего, зачем бы они мне в тех мирах.

– В тех мирах действительно бесполезны, – как будто думая о чем-то своем, согласился принц.

«Сомневаюсь, – мысленно хмыкнул Шустер, – что драгоценные камни такого размера можно счесть бесполезными».

– Расскажи про другие миры! – снова оживился Анарион. – Я иногда общаюсь с торговцами, но большинство из них кроме бизнеса и сделок ничего не знают и не видели.

«Э нет, – подумал Шустер, – помучайся любопытством. Так я тебе все сразу и выдал!» Алекс хорошо знал психологию всей этой золотой молодежи. Нельзя дать принцу потерять интерес к новой игрушке.

– Всё расскажу в подробностях, но давай не сегодня? Страшно устал с дороги.

Принц разочарованно покивал и встал из-за стола первым.

– Тогда в одежную лавку, а потом ночевать в замок. Что-то твой дядя не спешит с тобой повидаться…

Эванеску пожал плечами. Ему тоже такое равнодушие к судьбе единственного выжившего племянника показалось подозрительным.