Читать книгу Голова в бегах - Янина Олеговна Береснева - Страница 3

Первым, что я увидела, открыв глаза, было окно напротив дивана. Кто-то предусмотрительно открыл его, и оттого в комнате было свежо. Утро выдалось мутно-серое, зябкое до дрожи, улицу заливали потоки июльского отчаяния, а лето словно спряталось в глубокую нору и решило затаиться там до осени. Я подумала, что страдать с перепоя в такое утро – занятие не то, чтобы неприятное, а просто удручающее. Машинально потянувшись за стоявшей возле дивана на тумбочке бутылкой минералки, я задела рукой чье-то тело. С трудом повернув голову вправо, я обнаружила рядом с собой на диване Валеру и только сейчас вспомнила, что, уезжая в клуб, мы забыли его на этом самом месте. Вздохнув, я отвернулась в другую сторону и не смогла сдержать стон удивления – слева от меня лежало ещё одно тело, при ближайшем рассмотрении оказавшееся телом Коли-Кабана. Оба моих товарища по несчастью спали как младенцы, мирно подложив ладошки под щеки. Я быстро спрыгнула на пол, попутно отметив, что одета я в то же платье, в котором уезжала из дома. Застонав, я побрела на кухню, где обнаружила пьющую чай с печеньем Маню. Та выглядела свежей и бодрой, будто не пила всю ночь, а спала в розовом саду фей.

– Наконец-то, – недовольно протянула она, подливая себе заварки. – А я думала, ты до вечера продрыхнешь.

– Так и знала, что пить с тобой нельзя. Ты не успела приехать, а я уже пошла по наклонной: просыпаюсь на диване сразу с двумя мужиками. Это как называется?

– Это называется нехваткой спальных мест. Куда тебя надо было класть – на пол? Ты заснула прямо в такси. А Кабан был не в состоянии назвать номер своей квартиры, я же не знаю, где там жили ваши Симаковы…

– Ладно, проехали. Налей чаю, а? Ты-то чего так рано вскочила? И почему я не вижу на твоем лице муки похмелья?

– Ты забыла, кто был наш дед? А я на него капец как похожа. Наследственность! А ты вот в бабку пошла – вечно маешься по утрам. Тем более, я вчера много ела, так что всё нормально. А вскочила рано – потому что Никиту провожала.

– О, боги… Только этого не хватало. Он что, ночевал у нас? – простонала я, прикладывая к голове бутылку минералки.

– Да, ночевал. А что тут такого? Я девушка свободная, он парень хоть куда. Правда, с утра стал жаловаться на боли в области желудка, решил ехать в больницу, провериться. Вдруг язва? Ох, Анька, что-то нам мужик попадается больно хворый. Вот взять хотя бы твоего Валерика…

– Он не мой, – перебила я, – и потом, Валерик здоров, как конь. А если и болен, то только воспалением хитрости. Местами. А вот этот твой Никита меня беспокоит. Да он мне, можно сказать, лучшие годы отравил! Ещё не хватало, чтобы ты снова начала по нему убиваться. Я ещё от того раза не отошла…

– Да брось ты, – фыркнула Маня, намазывая бутерброды, – нашла что вспомнить. Конечно, Никита парень симпатичный и для здоровья, опять же, очень полезный. Но что было – то было и рассчитывать на возобновление наших отношений было бы глупо. Тем более, он бабник был, бабником и остался. Я у него в телефоне втихаря полазила, когда он заснул, там куча сообщений от баб. Одна, Ольга вроде, так вообще на нём помешалась, прямо как я тогда. Сюси-пуси, люблю не могу. Вот бабы дуры, да? Не, я на эти грабли больше не наступлю. Пускай мужики за мной сами бегают.

Сестра с невозмутимым видом принялась есть бутерброды, а я тихо порадовалась её благоразумию. Конечно, она могла делать вид, что Никита ей безразличен, не желая меня огорчать, но и тут наша поездка, как нельзя кстати. За это время романтический флёр рассеется, а может повезет, и на морском берегу мы познакомимся с хорошими ребятами? Чем черт не шутит! На этой оптимистичной ноте я успокоилась, выпила чаю и приступила к решительным действиям.

Кое-как растолкав мужчин и накормив их аспирином и бутербродами, мы вытолкали их за порог квартиры. Валерик, стеная, поплелся на работу, а Коля все-таки сообразил кто он и потопал к себе в квартиру отсыпаться. Мы же потратили первую половину дня на уборку квартиры, да и после выпитого вчера, садиться за руль с утра было бы преступлением. Напившись чая и таблеток от головы, а также пообедав бульоном, я почувствовала, что вполне готова к дороге. Оставалось по пути забросить кота родителям на дачу. Благо, она как раз была в нужной нам стороне и крюк делать не пришлось. Саньку загрузили в корзину, сумки утрамбовали ногами и, присев на дорожку, мы все-таки выбрались из квартиры. Тут сверху хлопнула дверь и в пролете сверху показалась заспанная физиономия Коли:

– Уезжаете, соседки? Давайте хоть сумки помогу снести? – почесав живот, видневшийся из-под задравшейся майки, Коля ходко потрусил вниз. – Что-то я вчера перебрал. Звонил Никите, он в больницу ложится. На обследование. Видно, тоже с алкоголем того, переусердствовал.

Маня охнула, демонстрируя сочувствие и попросила Колю передать страдальцу привет и наилучшие пожелания. Я же скривилась, потому что была уверена, что больница – очередное прикрытие. Небось побоялся, что Машка ему опять проходу не даст. «Но мы-то не такие, мы себе цену знаем!» – мысленно улыбнулась я, потрепала Машку по плечу и поспешила вниз.

Помахав рукой помятому Коле и пообещав привези ему магнитик и пиво, мы плавно выехали со двора и, врубив музыку на всю катушку, направились в сторону дачи. Там нас встретили тепло, долго расспрашивали Марью про заграничную жизнь и даже накормили вторым обедом, из-за чего наш выезд опять-таки задержался. Когда мы, наконец, выехали из дачного поселка, дождь, надоедавший нам весь день, прекратился. Небо, увешанное гроздьями облаков, внезапно озарилось вечерним солнцем. Я посчитала это добрым знаком, о чем хотела сообщить Мане, но та уже благополучно дрыхла, прилипнув щекой к запотевшему стеклу. Глянув на часы, я отметила, что выехали мы поздновато: до темноты добраться на место мы не успеем, а ехать ночью по нашим дорогам я боюсь до чертиков. Скорее всего, придется останавливаться на ночевку в каком-нибудь мотеле. Ускорившись, я миновала новостройки и пустыри и свернула на трассу.

Движение было оживленным, поэтому приходилось смотреть в оба. Маня дрыхла, а я с завистью поглядывала на нее, прикидывая половчее, когда её можно будет разбудить и усадить за руль вместо меня. Так, спокойно и размеренно, мы ехали часа два и я даже начала понемногу клевать носом, но внезапно внимание мое привлекло скопление машин впереди: никак авария? Я стала плавно притормаживать, пока наконец и вовсе не остановилась. Вереница машин замерла впереди, а сзади тотчас же выросла практически такая же. Все начали сигналить, люди стали выскакивать из своих машин, хлопали двери, все возмущались и махали руками. Сестрица нехотя проснулась и сейчас потирала лицо ладошкой:

– Чего стали-то? Санитарная остановка? Так я за курицей полезла…

– Кому что! – возмутилась я, – Авария впереди, вон дым валит… Наверное, горело что-то. Отсюда не видно. Блин, сейчас застрянем тут до ночи. И ладно бы хоть чуточку дальше! Тут через пятьсот метров заправка, кафе. Хоть бы время убили. Ну и в туалет, само собой…

Маня заинтересовалась аварией, высунулась в окно и, ничего не разглядев со своего места, решила пойти на разведку. Я тоже вышла размять ноги, потому что поняла: стали мы надолго. Перед нами расположился новенький черный Лендкрузер, тачка моей мечты, из которого тоже вышли два хмурых типа в солнечных очках. Пока я любовалась их транспортным средством, один закурил, а второй принялся смачно материться и кому-то звонить. Я вздохнула и понимающе покивала головой: понятное дело, кому хочется тут торчать в темноте?

Маня прошла еще немного вперед, а я оглянулась и вздрогнула. Сзади нас стоял здоровенный черный катафалк с трогательной надписью в вензелях – «Прощальный кортеж». За рулем этого произведения искусства сидел какой-то, на редкость придурковатого вида тип и зазывно мне подмигивал. Его довольная круглая рожа как-то не вязалась с оформлением и прямым назначением машины. Катафалк как-то больше ассоциируется со слезами и скорбью. Хотя, если он водитель, не плакать же ему постоянно, в самом деле? Рядом с ним сидел такой же придурок, только помельче, и так же противно скалил зубы. Решив, что я заинтересовалась их персонами, оба синхронно помахали мне и принялись ржать. Я фыркнула и отвернулась, чтобы не смотреть на эту парочку. Вот уж кому ничего не способно испортить настроение! Повернувшись, я смогла с прискорбием констатировать, что, пока я лицезрела этих клоунов, Марья умудрилась найти себе неподходящую компанию. Впрочем, как всегда.

Двое хмурых типов из Крузака, видимо, пошли вперед выяснять, чего ждать от жизни, а их третий товарищ, в стельку пьяный парень с вьющимися волосами, завязанными сзади пучком, стоял на корточках перед Маней. Подойдя ближе, я поняла, что он что-то пытается ей втолковать. Судя по открытой задней двери Крузака, вывалился он прямо оттуда. Надо же, такой пьяный, а как-то дополз до сестрицы. Я поспешила на подмогу, но меня опередили его товарищи, выбежавшие из-за тачки и схватившие его под руки. Затолкав его назад в машину, они захлопнули дверь и недовольно переглянулись.

– Ну, ваш товарищ и нализался, – заявила Маня, попросив у одного из них закурить. С этой привычкой она, как и я, боролась давно, но безуспешно. – Нес какую-то ахинею, не разберешь даже. Вроде, помочь просил. Может ему воды надо? Страдает человек…

– Перебьется, – грубо ответил бритый налысо водитель, помогая Мане прикурить.

– Чего там? – спросила я, имея в виду аварию и махнув рукой вперед.

– Чего? – испуганно переспросил второй тип, судя по всему, кавказец, неожиданно высоким голосом, а бритый пробасил в ответ: – Ты про аварию? Сказали вроде, что через полчаса двинемся. А дружок наш того, выпил немного… Не обращайте внимание. Если он и болтал чего, так что с пьяного возьмешь?

– Ага, – пискнул второй и почему-то нервно задергал глазом, закуривая.

Я пожала плечами, демонстрируя полный пофигизм к чьим-то выкрутасам и потянула Марью в машину. Лучше, и правда, пока перекусить, раз уж выдалась внеплановая остановка. Когда мы садились в машину, я вновь заметила двух придурков из гробовозки. Они по пояс высунулись из окон и явно пытались подслушать наш разговор, демонстрируя повышенную заинтересованность нашими с Маней персонами. Девушки мы, конечно, ого-го, особенно в новых сарафанах, но эти типы явно не нашего поля ягоды. Ещё не хватало, чтобы они увязались за нами.

Обо всем этом я и поведала Мане, которая разливала кофе из термоса и хмурилась.

– Чего хмуришься? Ну, постоим немного…

– Да парень этот, что из машины вывалился, покоя не дает. Жалко его. Дружки ему небось и воды не нальют. А с перепоя оно первое дело, – со знанием дела добавила она, прикладываясь к минералке.

– Да и странный он какой-то. Вроде Олей меня называл. Глюк, видимо. Помнишь, как дед наш бабулю Кармелитой по пьяни величал, прости Господи. А этот за ноги мне цеплялся, на своих-то не стоял, еле за мою сумку ухватился. Бедолага. Вроде симпатичный такой, я кучерявых страсть как люблю.

– И когда ты успела его рассмотреть? – хмыкнула я. – Не спер хоть ничего? А то, как всегда, без паспорта останешься.

– Да нет, он что-то бормотал, типа «подстава, убьют…». Кого он имел в виду? Своих дружков?

– Скорее всего, он имел в виду спиртные напитки или наркоту. Они его и убьют, если не перестанет злоупотреблять. И нам бы не мешало завязать. Башка до сих пор трещит.

– И все-таки, как-то он странно выглядел. Словно били его, что ли? Вывалился из двери мне под ноги, пока те бегали вперед. Может, они его в заложники взяли? – принялась фантазировать сестрица.

– Не начинай, а? И так тошно. Едут три дружка отдыхать, может, по пьяному делу наваляли друг другу. А потом помирятся и будут песни под гитару орать. Дался тебе этот выпивоха. Денег куры не клюют, вот они и пьют без памяти. А может и вообще под наркотой.

Тут мои размышлизмы пришлось прервать, потому что из багажника внезапно раздался протяжный вой. Мы подскочили, облившись кофе из стаканчиков, а я даже помянула черта.

– Это что? – испуганно спросила сестрица и повертела головой.

– Что-то мне подсказывает, что это Санек. Голосок больно знакомый, – хмуро заявила я, открывая дверь и направляясь к багажнику.

Открыв дверцу, я смогла лицезреть своего кота, который с недовольством взирал на меня из корзины. Чихнув, он выпрыгнул на проезжую часть, но я ловко перехватила его и направилась в кабину.

– Полюбуйся на этого жулика, – чуть не плача, пожаловалась я сестрице. – Как он умудрился попасть в багажник?

– Наверное, запрыгнул, когда мы на даче пакеты с провизией грузили. Наелся котлет у тетки и дрых без задних ног. А сейчас проголодался.

– И что с ним делать? Не везти же с собой? Придется возвращаться, – заныла я, представив путь назад.

– Возвращаться плохая примета, – пропела Маня, отламывая Саньке кусок курицы. – Поедет с нами. В тесноте, да не в обиде. Опять же, какая-никакая защита. Да, кот?

Тут стоящие впереди машины пришли в движение. Лендкрузер, зарычав мотором, нервно дернулся вперед, и мы, наскоро отряхнув крошки и отправив кота на заднее сидение досыпать, пристроились следом. Об аварии чуть впереди напоминали, разве что, осколки пластика и остатки ограждения. Набрав приличную скорость, я все-таки глянула в зеркало заднего вида: гробовозка, демонстрируя недюжинную мощь, неслась следом, а сидящие в ней типы все так же скалили зубы. Я посоветовала себе выбросить их из головы и целиком сосредоточилась на дороге. Непредвиденная авария съела приличный кусок нашего времени, и вскоре стало понятно, что нам предстоит где-то заночевать. Маня согласно закивала и добавила:

– Остаток пути добьем завтра. Сейчас присмотрим какой-нибудь придорожный отель поприличнее и станем на постой. Новые места – новые впечатления. Нам спешить некуда. У меня три недели отпуска впереди.

– И в какой приличный отель нас пустят с котом? – забеспокоилась я, потому что вспомнила, что мой багаж теперь отягощен еще и Санькой-путешественником.

– В сумку его сунешь, – догадалась Маня, – а что? Пусть пострадает, раз уж решил ехать с нами. Не все коту Масленица.

Вынеся вердикт, она полезла в сумку за телефоном, чтобы свериться с онлайн-картой и найти нам место для ночевки. Покопавшись в сумке минут пять, она что-то из неё извлекла и задумчиво пробормотала:

– Телефон, как сквозь землю… Гляди, что нашла. Флешка какая-то. Твоя?

Я нехотя оторвала взгляд от дороги, потому что водитель я ответственный и не жалую болтовню за рулем. Мазнув взглядом по Маниной находке, я смогла констатировать, что эту флешку вижу впервые. Тоненькая, стального цвета, необычная.

– Странно, – нахмурилась сестрица. – Откуда она у меня? Утором я всю сумку вытряхивала, её точно не было. А сейчас…

– Ну, может плохо вытряхивала, – отмахнулась я, зная Манину рассеянность. Она и слона в сумке могла не заметить. – Может, тебе её кто-то дал? К примеру, что-то записать? Или сама у кого-то взяла, а потом забыла. У меня таких флешек полный стол, на работе постоянно с девчонками путаем.

К тому времени я и думать забыла о происшествии на дороге, но тут Маня меня огорошила:

– Слушай, а что, если мне эту флешку в сумку этот пьяный положил, из Крузака? Он же все пытался мне что-то втолковать, за руки хватал. Мог незаметно сунуть что-то, я бы и не заметила.

– Он бы, скорее, из твоей сумки что-то свистнул. Прекрати фантазировать. Я знаю твою страсть к детективам. Сейчас ты додумаешься до того, что на этой флешке фото с расчленёнкой, за которые его хотят убить.

– А что? – оживилась сестрица, как видно, почуяв запах приключений. – Как в кино, да? Вот бы было здорово, ты бы провела журналистское расследование, написала бы о нём в своей газете. Наконец стала бы знаменитой. А там предложения от крупных изданий, столица, богемная жизнь…

– Вернись на землю, – осадила я её. – Всё гораздо прозаичнее. Может у вас во Франции каждый второй носит с собой флешки с фотками трупов, а у нас с этим туго. Максимум, что нас ждёт, – это чей-то порноархив. Ну или фото с Египта, где парочка держит на ладони солнышко. Так что куковать мне в своей газете и плясать под дудку Горыныча до глубокой старости.

– Эх, умеешь ты все опошлить, но флешку, все равно, надо проверить, – вздохнула Марья, а я стала понемногу притормаживать и вскоре съехала с главной дороги, потому что узрела впереди какое-то здание. Перед нами красовался придорожный мотель с незамысловатым, но поэтичным названием «Надежда».

Маня тут же пропела куплет про компас земной и награду за смелость, кот потянулся и зевнул, а я была командирована спросить, имеются ли в наличии свободные номера.

Гостиница оказалось довольно милой: эдакая смесь кантри-стиля и модерна. За стойкой – приветливая девушка в кокетливом переднике, на первом этаже – небольшой ресторан, на втором – номера. Паспорт в залог не требовали, оформили всё в два счета, что меня несказанно порадовало.

Оплатив двухместный номер на ночь и получив ключ, я вернулась за сестрой и котом. Маня к этому времени отогнала машину на стоянку возле мотеля, а я машинально отметила, что народу здесь сегодня немало – почти все места были заняты. Сунув кота в сумку, мы взяли свои дорожные чемоданы и пошли обустраиваться.

Санька попытался высунуть голову, но я быстро затолкала его назад и объяснила, что, раз уж он избрал путь кочевника, стоит потерпеть. Он внял моим мольбам и затаился.

В номере мы тут же рухнули на кровать и с удовольствием вытянули ноги.

– Ну что, в душ, а потом в ресторан? – вопросительно подняла брови сестрица, а я скривилась:

– Может в номере поедим? Так лень куда-то идти, да и курица пропадет.

– Нет в тебе тяги к прекрасному, – обиделась Маня. – Курица для кота, а мы пойдем горяченького поедим. У меня желудок сводит от голода.

– Это не от голода, а от вчерашнего алкоголизма, – вредничала я, пока Маня, кряхтя, штурмовала свою сумку в поисках косметички.

Приняв душ и переодевшись, мы почувствовали себя лучше некуда. Кот, наевшись курицы, мирно спал на кровати. Уходя, я на всякий случай включила ему канал «Природа», чтобы не скучал, но он даже ухом не повел на демонстрируемых ему брачующихся бегемотов.

В ресторане было многолюдно, но при этом довольно спокойно. Основная масса присутствующих смотрела какой-то футбольный матч на большом экране, остальные просто ужинали. Кто-то уходил, кто-то приходил, сновали официанты в русских рубашках с вышивкой, а их кухни доносился приятный запах чего-то жаренного. Маня облизнулась и полезла изучать меню, а я сразу же заказала чай и блины.

– Где размах? – возмутилась она, и добавила к заказу борщ, шашлык и пиво.

– Опять пьешь? – укорила я, хотя от холодного пива и сама бы не отказалась. Несмотря на позднее время, было очень душно.

– Стаканчик можно, – отмахнулась сестрица и принялась вертеть головой по сторонам, пока нам несли заказ.

Внезапно она дернула меня за рукав и, наклонившись к уху, зашептала:

– Гляди-ка, кто тут. Вон там, по левую сторону, предпоследний столик у окна. Только тихо, они нас видят.

Я постаралась незаметно оглянуться, что далось мне нелегко, потому что вертеть головой во все стороны безболезненно могут только совы. И все-таки мне удалось увидеть то, что так взволновало сестрицу. За столом сидела парочка хмурых мужичков, встреченных нами на дороге.

– Типы из Крузака? Ну и что? – пожала я плечами. – Это же придорожный мотель. Они ехали в ту же сторону. Вполне логично, что они тут остановились.

– А тебе не кажется это подозрительным? – обиделась Маня. Как видно, ей очень хотелось приключений, а они все не наступали. Чему я, признаться, была только рада. Но сестрица не унималась: – Вдруг они за нами следят? И кстати, где их третий товарищ? Странно все это…

– С какой стати им за нами следить? – опешила я.

– Ну, мы свидетели, что они ехали втроем. Вспомни, как они насторожились, когда увидели, что дружок из машины свалил и со мной разговаривал? А вдруг они его того…?

– Чего того? – насторожилась я, отложив вилку.

– Убили они его, к примеру. Ну, и закопали. А теперь за нами увязались, чтобы концы в воду…

– Ты сама-то хоть веришь в то, что такое возможно? – прыснула я со смеху. Придумывать страшилки с детства было самой любимой забавой Мани. Ох, как она любила страшные истории. До ужаса – у тех, кто её слушал.

Пока я отвлеклась на поиск салфеток, сестрица подорвалась и томной походкой поплыла в сторону туалета. Дорога её пролегала как раз через столик наших знакомых и я навострила уши. Конечно же, сестрица притормозила возле этих типов и что-то принялась им втолковывать. Разговора я не слышала, но после того, как она отбыла в туалет, типы заметно подобрались и нахмурились, начав что-то эмоционально обсуждать.

– Ты чего к ним прицепилась? – напустилась я на Маню, когда та плюхнулась на свой стул.

– Ничего не прицепилась, шла мимо. Просто поздоровалась и спросила, как здоровье их дружка. Они сказали, что он спит в номере, устал. Но что-то мне подсказывает…

– Прекрати, это уже не смешно! Чего ты лезешь на рожон? Дались тебе эти мужики. Нам их внимание ни к чему.

– Я не лезу, – обиделась сестрица. – Я про флешку спросить хотела, точнее, отдать. Но доверия они у меня не вызывают. Ты видала, как сразу заволновались? Другие бы типы на их месте что бы сразу сделали?

– Что? – не сразу поняла я.

– Стали бы к нам клеиться, вот что, – заявила Маня. – Две молодые девицы привлекательной наружности ужинают в одиночестве, а они точно сычи.

– Может они женаты или мы не в их вкусе? – пожала я плечами и добавила, поежившись: – И слава Богу. Только их нам не хватало. Мы еще до моря не доехали, а ты уже…

– Я должна увидеть кучерявого, – заявила Маня, а я чуть со стула не рухнула.

– Ты, вообще, чокнулась? Как ты собираешься его искать по номерам? Да и зачем он тебе?

– У них на столе ключ лежал с номером 14. Я запомнила. Я хочу ему флешку вернуть, вдруг там важная информация, а человек по пьяни потерял? Ну и заодно удостоверюсь, что я фантазирую и с ним, и в самом деле, все хорошо. Как-то он мне покоя не дает. Чуйка какая-то, понимаешь?

– Ты точно чокнутая, – покачала я головой, потому что поняла, что сестрица не успокоится. Романтизм зашкаливает: неужели этот тип ей приглянулся? Если она сейчас не сходит в их номер на разведку, я буду весь отпуск слушать истории одна другой бредовей.

– Я мигом. Флешка у меня в сумке. Ты следи, чтобы эти типы не покинули ресторан, а чуть что – звони.

Я махнула на нее рукой и приступила к еде, одним глазом пытаясь наблюдать за подозрительными ребятами. Те вели себя спокойно, пили пиво и попыток покинуть заведение не делали. Лысый подозвал официанта и что-то заказал, а кавказец откинулся на спинку, грызя зубочистку и принялся сверлить меня взглядом. Я поспешно уткнулась в свою тарелку, но тут входная дверь хлопнула и в моем поле зрения появилось кое-что более достойное внимания. А именно, парочка из труповозки, встреченной нами на дороге.

Они неспешно вошли в ресторан и стали озираться в поисках свободного места, а я, наконец, смогла лицезреть их в полный рост. Более нелепых типов сложно было себе представить. Тот, что днём был за рулем, оказался здоровенным лохматым детиной с торсом атлета, нестриженной шевелюрой и выражением глубокого дебилизма на лице. Вот уж где форма явно превалировала над содержанием. Переведя взгляд на его ноги, я ахнула: носки, сандалии, подстреленные штаны, толстовка, словно с чужого плеча. Товарищ его был ещё более колоритным, и это я даже не беру в расчет то, что ростом он был чуть выше сидячей собаки. Волосы его были собраны в хвостик на затылке, круглые глаза смотрели на мир с легким изумлением, а бородка и усы делали его похожим на гангстера из дрянного боевичка. Образ дополнял кожаный пиджак и борсетка, которую он трепетно прижимал к себе. Пока я пялилась на этих клоунов, они, повертев головами, заметили меня. И тут же физиономии их приобрели счастливое выражение. Улыбались они так, точно я была им родной сестрой и матерью в одном лице. Я поспешно уткнулась взглядом в тарелку, но и это меня не спасло.

– Добрый вечер, попутчица! – подойдя к столику, пропел неожиданным басом тип с хвостиком, галантно кланяясь и шаркая ножкой. – Не приютите двух интеллигентных парней? Хотим отужинать, а мест нету. А у вас, вроде как, стол большой…

– Да, пожалуйста, – растерялась я, озираясь. Мест действительно не было, а я одна занимала столик на четверых.

Оба радостно закивали и устроились напротив меня, продолжая расточать улыбки.

– Может, тогда и познакомимся? – вновь ожил мелкий. – Меня зовут Леонид, можно Лёня, а это вот Миша. Он ткнул детину в бок и тот издал какой-то квакающий звук, должно быть, означавший приветствие.

– Очень приятно, я Анна, – буркнула я, досадуя на себя за то, что не ушла раньше, чем ко мне подсела эта парочка. Теперь прицепятся, как репей. Тут я вспомнила про сестрицу и стала крутить головой, надеясь увидеть её входящей в ресторан. Заметив мои потуги, Леня тут же отозвался:

– Подругу ищете? Красавица! – восхищенно причмокнул он языком, в очередной раз подтверждая миф о том, что коротышки всегда западают на высоких девиц. – Она на второй этаж поднялась. Мы её видели, когда справлялись у портье, где тут ресторан.

– Это сестра, двоюродная, зовут Марья, – вздохнула я и принялась за чай. Мои спутники сделали заказ, при этом Миша не проронил ни слова, а я принялась гадать, не немой ли он. Словно подслушав мои мысли, Лёня хохотнул:

– А вы ему понравились! И не мудрено. Вы тоже красавица, хотя сестра, конечно…

– Кому понравилась? – поперхнулась я, прерывая поток его сознания.

– Мишке, конечно, – заулыбался он, словно я сморозила страшную глупость. – Он, когда стесняется, всегда молчит. Уж я его знаю. Он же мне тоже брат, двоюродный.

Тут я вторично поперхнулась и закашлялась, потому что видеть менее похожих братьев мне ещё не доводилось. Миша радостно загукал и похлопал меня по спине, а я разозлилась:

– Спасибо, конечно, только Миша уже взрослый парень и вполне способен сам знакомиться с девушками.

В подтверждение моих слов Мишаня закивал, а я оглянулась и заметила, что кавказец исчез. За столом сидел только лысый, активно работая челюстями. Что же получается? Эти типы меня заболтали и я пропустила, как он вышел? Надо звонить сестрице, а то он, чего доброго, застанет её в их номере! Конечно, в её россказни про убийства я не верила, но такому типу ничего не стоит воспользоваться ситуацией. Девушка сама пришла в их номер… А вдруг он просто в туалете?

Тут же в проеме входной двери показалась сестрица и я облегченно перевела дух. Выглядела она слегка недовольной.

Завидев Маню, Леонид вскочил, представился и придвинул ей стул, а также приложился к ручке и сделал пару витиеватых комплиментов. Сестрица, оценив его взглядом, милостиво кивнула и отправила новоиспеченного поклонника за кофе. Поскучневший Мишаня к тому времени совсем скис и убрел в туалет. Оглянувшись по сторонам, Маня нагнулась ко мне и зашептала:

– Была в номере 14. Нашла я его, спит беспробудным сном. Даже странно. Я его тормошила, но он ни в какую.

– Но он же живой? – насторожилась я.

– Да, – нехотя ответила Маня, поглядывая на суетившегося возле барной стойки Леонида. – А этих чудиков откуда черт принес?

– Так это эти типы, попутчики наши, из гробовозки. Я тебе днем их показывала, да ты не слушала, – отмахнулась я и съязвила: – Ты чего такая недовольная? Горюешь, что не вышло детектива, паренёк живым оказался?

– Не знаю, – честно призналась Маня. – Поговорить с ним не удалось, он же спал. Я в номер сходила, в туалет мне надо было, а когда сюда направлялась, ещё раз хотела заглянуть. Говорю же, нашатырный спирт у меня в косметичке был. Нюхнул бы и мигом очнулся. А там кавказец этот к номеру как раз подходил. Кстати, чего это ты мне не сигнализировала?

– Так эти придурки с гробовозки уселись и стали мне мозги пудрить, вот я и отвлеклась, – попыталась я оправдаться.

– Ну вот, раззява. А этот кавказец глянул на меня, как на вошь: что, мол, тут крутишься?

– А ты?

– А я сказала, что номером ошиблась, ну и припустилась сюда. Ох, что-то мне всё это не нравится. Ты бы видела, как он на меня зыркнул, словно там не дружок их, а важный стратегический объект.

– Слушай, угомонись, а? Никакого сладу с тобой, – заныла я. – Всё, мужик живой, флешку можешь отдать его товарищам, а лучше вообще про нее забудь. Скорее всего она твоя, но ты просто запамятовала, как всегда. Мужики сейчас разозлятся, что мы лезем в их дела и по башке настучат. Судя по их физиономиям, парни они непростые.

Словно в подтверждение моих слов мимо нас к своему столику прошел кавказец, одарив Маню суровым взглядом. Та ответила ему пленительной улыбкой в тридцать два зуба, а под столом пнула меня ногой.

Тут вернулся Леонид с кофе, а Мишаня наконец покинул недра туалетной комнаты. Беседа потекла ручьем, хотя солировал, в основном, Леонид, оказывая всяческие знаки внимания Мане. Узнав, куда мы с сестрицей держим путь, Леонид расцвел, как майская роза. Оказалось, что они с братом тоже едут на море, а гробовозку им одолжил товарищ Мишани, потому что его собственная машина перед самым отъездом приказала долго жить. В деревне, откуда родом их бабка, на неё, некстати разыгравшимся ураганом, кинуло тамошнего быка-осеменителя. История была до того дурацкая, что, глядя на этих двоих, я вполне в нее поверила.

Маня хохотала, Мишка довольно хихикал, а Лёньчик (так сестрица начала называть коротышку после второго бокала пива) так натурально изображал этого самого быка, что я рискнула спросить, не артист ли он часом? Братья переглянулись и стали что-то лепетать про торговлю спорттоварами. Лёнчик высказался в том отношении, что он, дескать, директор фирмы, а Мишаня у него вроде зама. По моему скромному мнению, отношение Лёнчика к спорту и товарам, с ним связанным, если и было, то заключалось оно в том, что коротышка смотрел спорт по телевизору. Мишка и вовсе выглядел полным недоумком, такого в замы возьмет разве что ещё больший придурок. Хотя это как раз тот самый случай.

Решив не углубляться в биографию случайных попутчиков, я порадовалась, что Маня отвлеклась от своей навязчивой идеи и малость расслабилась. А зря. В очередной раз я глянула на часы и нахмурилась.

– Вам уже пора? – забеспокоился Ленчик, а Мишаня скроил грустную физиономию и булькнул.

– Да брось ты, Анька, посидим ещё, ребята вон какие веселые, – жалобно откликнулась сестрица, но я была непреклонна:

– Я в туалет, допивай свое пиво и пойдем. Завтра рано вставать, не ехать же нам по жаре с котом?

Внезапно все присутствующие в зале мужчины оживились и я поняла, что начался тот самый финальный матч чемпионата, ради которого все здесь и собрались. Футбол я терпеть не могла, поэтому порадовалась, что мы уже сваливаем. Лёнчик принялся лепетать что-то про номер телефона и полез в борсетку, а я побрела к туалету, заметив, что лысый с кавказцем неспешно переместились к барной стойке и вроде бы потеряли к нам всякий интерес. Вернувшись, сестрицу за столом я не обнаружила, как, впрочем, и Лёньчика. На мой немой вопрос Мишаня застенчиво улыбнулся и сказал, что они прошли в номера.

– Какие ещё номера? – разозлилась я, потому что такого я даже от неё не ожидала. Оказалось, в номера они отправились за Маниным телефоном, который она там оставила, когда ходила в туалет.

Я заскучала, но решила дождаться сестрицу: а ну, как заявлюсь в неподходящий момент? Конечно, этот Лёньчик совсем не во вкусе Мани, но чем черт не шутит? Вдруг на безрыбье и Лёньчик сгодится? Я нервно покусала губы, пытаясь размышлять здраво, а через пять минут в зале появился и сам довольный Лёньчик, но без сестрицы.

– Где она? – не очень вежливо поинтересовалась я, а Лёньчик удивился:

– Не пришла ещё? Мы на минуточку в номер зашли, она мне свой телефон продиктовала, а мой у себя сохранила. Потом я на улицу пошел покурить, думал, она уже вернулась.

Я пожала плечами: наверное, Маня дожидается меня в номере. И сразу же подозвала официанта, чтобы заплатить за счет.

– Что вы, Анна, – всплеснул руками Лёньчик и полез за кошельком, – я сам заплачу. – Пообещайте, что, как устроитесь в отеле, позвоните нам? Не хотелось бы быть навязчивыми, но вместе отдыхать веселее. Может, мы как-нибудь…

Я слушала его вполуха, потому что мне не терпелось отправиться в номер и, наконец, блаженно вытянуть ноги. Быстро пожав протянутые мне руки, я пообещала писать письма мелким почерком и скоренько потопала на выход, обратив внимание, что опасные типы из Крузака пьют пиво и смотрят футбол.

Девушка за стойкой отсутствовала, а я машинально глянула на часы, досадуя, что уже не высплюсь. Насвистывая под нос, я успела подняться до половины пролета, когда меня чуть не сшибла с ног бегущая вниз Маня. В руках её почему-то был Санька, который выглядел жутко недовольным и слегка взъерошенным. Сестрица выглядела и того хуже: глаза выпучены, рот перекошен, волосы и те встали дыбом.

– Ты чего несешься, как от пожара? Куда кота тащишь? – приглядываясь к ней, буркнула я, а та повела себя совсем неожиданным образом. Схватив меня за рукав, она дернулась в сторону, увлекая меня за раскидистое дерево в горшке, стоявшее в пролете, и зашептала мне на ухо:

– Анька, бежать надо! Я уже все сумки к машине вынесла, не спрашивай ничего, всё потом.

Я выдернула руку и покрутила пальцем у виска:

– У тебя белая горячка? Куда это мы должны бежать? Если ты из-за того, что этот Лёньчик к тебе клеится, так нечего было повод давать. Просто скажи ему, что ты…

– Ты совсем дура? – зашипела Маня, и тут в свете луны, падающем из окна пролета, я обратила внимание, что выглядит она и в самом деле странно. Словно только что столкнулась с привидением. Оказалось, все гораздо хуже.

– Анька, я там такое видела! Я такое даже вслух произнести не могу. Короче, убили его, парня этого. И нас сейчас грохнут, я же говорила…

– Как убили? – я стала оседать на пол, но тут же попыталась себя успокоить: Маня шутит. Наверное, мстит мне за то, что я потешалась над её страхами. Ну конечно!

– Кончай дурака валять, мы уже не дети, – рявкнула я, пытаясь выдернуть у неё из рук кота. Маня держала его неожиданно мертвой хваткой. Поперетягивав Саньку, как канат, мы разом выдохлись, отпустили его и сели на ступеньку. Тут кот наконец сообразил, что над ним издевались, издал противное «Мяу», а Маня обреченно взглянула на меня:

– Анька, эти типы из Крузака нас убьют. Дружку голову отрезали, а нам тем более. Если действуют так бесстрашно, значит, всё у них схвачено. Времени у нас в обрез, надо срочно прыгать в тачку и валить куда глаза глядят. Пока все увлечены футболом, есть шанс проскользнуть незамеченными. Поверь мне хоть раз в жизни!

– Может, ты с ума сошла? Или новый актерский этюд репетируешь? – с надеждой спросила я, а Маня покачала головой и всхлипнула:

– Я там такое видела… Не веришь, пошли! Но если нас из-за тебя грохнут, я тебя убью! – тут она подхватила кота, решительно схватила меня за руку и увлекла за собой. В коридоре не было не души, а дверь в четырнадцатый номер была слегка приоткрыта, что сразу меня насторожило. Я постучала, но ответить мне не пожелали. Взяв себя в руки, я бодро вошла в номер, репетируя извинительную речь, глянула на стоявшую сбоку кровать и дико заорала. Точнее, я бы дико заорала, если бы подскочившая сзади Маня не зажала мне рот рукой. На кровати, красной от пропитавшей постельное белье крови, в нелепой позе лежал убитый человек. То, что он был более, чем мертв было понятно по одной очень характерной детали. У него напрочь отсутствовала голова. То есть шея, конечно, была, хотя из-за крови было сложно понять, что это шея, а вот дальше ничего не было. После того, что я увидела, мне оставалась только одна дорога – в обморок. Но что-то подсказало мне, что с этим лучше повременить. Не знаю, как я смогла в ту минуту соображать, видимо, в ситуации сильного стресса человек мобилизует все свои скрытые возможности.

– Маня, валим! – зашипела я, словно меня душила пресловутая жаба и ломанулась из номера. Сестрицу дважды уговаривать не пришлось, и мы стали осторожно спускаться по ступенькам, каждую секунду ожидая нападения. Вопреки ожиданиям и благодаря футболу, лестница была пуста, а за стойкой так никто и не появился. Видимо, администратор была в комнате для персонала, откуда падал свет и доносился звук закипающего чайника. Мы в три прыжка миновали оставшиеся ступеньки, выскочили на улицу и ломанулись к машине. Парковка, по причине позднего времени, тоже была безлюдна, что одновременно радовало и пугало. Вдруг эти типы затаились в кустах? Благо, сумка с ключами и документами у меня была с собой. Только тут сестрицу осенило:

– Блин, а как же…? Ты же при регистрации отдала паспорта…

– Я вместо паспортов внесла залог, – ответила я, клацая зубами. – Хрен с ними, с деньгами, жизнь дороже. Ты точно всё из номера забрала?

Вместо ответа Маня кивнула на два чемодана, стоявшие возле машины. Я судорожно сглотнула и пипикнула сигнализацией. Закрыв кота в своей сумке, я кинулась отпирать багажник. Там, как назло, что-то заело, и я, сколько не тужилась, поднять его так и не смогла.

– Чего глаза таращишь? – разозлилась я на сестрицу, которая стояла истуканом и безостановочно икала. – Помоги!

Маня, вздрогнув мощным телом, ринулась-таки на помощь, и мы приналегли вдвоем. С треском дверца багажника все-таки взмыла ввысь, а мы с сестрицей, заглянув вглубь него, издали синхронное предсмертное шипение, потому что на крик сил уже не осталось. В свете одинокого фонаря, располагавшегося как раз напротив машины, из багажника на нас смотрела отрезанная человеческая голова. То есть смотреть она уже не могла по причине того, что была не жива. Короче, в тот момент мне было не до описаний, а мысли в голове принялись жужжать, словно мухи, причиняя нестерпимую боль. Однако сложить нехитрый пазл мне это не помешало: есть тело без головы и голова без тела. Стало быть, это и есть две недостающие части одного целого. Того, кто сегодня днем на дороге просил помощи у моей чокнутой сестрицы.

– Голова императора Масакадо, так и знала, что не стоило мне кощунствовать с этим квестом. Вот оно, наказание, явился по мою душу… – забормотала сестрица, отступая и ощупывая свою голову на предмет ее наличия, видимо.

– О, Господи, так я и знала! Ведь знала же, что с тобой не стоит никуда ехать! Ну почему я опять не послушала свой внутренний голос? – прошептала я, силясь устоять на ногах и не бежать в кусты.

Сейчас, к примеру, мой внутренний голос тоненько выл от отчаяния. Прислушавшись, я поняла, что это воет не голос, а сидящая на асфальте возле машины сестрица на пару с котом.

Пока я пыталась сформулировать хоть какую-то связную фразу, за спиной внезапно послышались шаги, помянули чью-то мать, кто-то хрюкнул, а я, повернувшись, смогла лицезреть Лёньчика и Мишаню. Те, в свою очередь, разинув рты, пялились в мой многострадальный багажник. Тут сестрица меня вновь удивила, поднявшись с асфальта и неожиданно взяв себя в руки. Уперев эти свои руки в бока, она тараном-бараном поперла на Леньчика:

– Чё зыришь? Глаза напузыришь! Что ты там болтал о любви с первого взгляда? Ну вот, рыцарь, это твой шанс завоевать сердце прекрасной дамы. Мы в дерьме по самые уши. Вы нам поможете? Голова Масакадо вздумала и нам жизнь испортить, а между тем, мы не токийские жители, и вообще…

Лёньчик выглядел так, что впору было помогать ему самому, но держался молодцом. В смысле, держался он за Мишаню, который хмурился и глядел на голову безо всякого удовольствия.

– Оно, конечно, так, Машенька, – проблеял Лёньчик, слегка заикаясь, – но как мы можем вам помочь? Голову назад не… За что же вы его так? Как его там, Масакадо?

– Ты совсем дурак, что ли? – взвилась сестрица. – Это наш, отечественный экземпляр. Масакадо – это из легенды, короче, не суть… Мы-то тут причем? Помогите нам от этой пакости избавится. Что за хрень, вообще? Я эту голову, вообще первый раз вижу. Точнее, второй. Ну или третий. Только тогда он была не головой, а целым, в смысле…

– Кончай заливать, – неожиданно грубо выдал Мишаня, ухватив Маню за шиворот, чем, признаться, очень меня удивил. Я думала, он умеет только хрюкать. – Что за мутные дела у вас тут? Мы вышли покурить, а тут такое…