Читать книгу Особые полномочия на любовь - Янка Рам - Страница 10

Переставляю ноги по полотну беговой. В этот раз мой мозг отказывается медитировать. Оглядываюсь по сторонам, ища ее на тренажерах, массажерах, рингах… Не пришла. Ну как так?! Ускоряю дорожку до легкого бега.

Иначе руки потянутся сейчас к телефону клянчить свидание. А это не очень хорошая тактика. Переизбыток внимания скорее отмораживает таких фей, чем привлекает. Всего надо в меру, особенно поначалу.

И я изнываю на этой чертовой дорожке…

– Зольников, – окликает меня сослуживец. – Пойдем поспаррингуем.

Я хотел бы со своим лейтенантом, но чисто для поддержания формы надо, конечно, практиковать и вот с такими лбами. Терёхин в другой весовой.

Бычара под два метра, бывший борец с молотами вместо кулаков.

– Пойдем! – спрыгиваю с беговой.

– Перчатки? – кивает он на стойку у ринга с боксёрскими.

– Да нафиг ты нужен с тобой боксировать, – скептически оглядываю его бычью грудь, забирая беспалые.

– Давай смешанный бой.

– Боишься? – провокационно.

– Смысл вставать на пути у танка? Это не смелость, это глупость. Танку надо траки подрывать, – легонько пинаю его по кроссовку.

– Ну, давай, подорви меня, Зольников. Хватит пороху?

Эта махина из мышц, оттолкнувшись от пола, подтягивается на ринг.

– Сколько же тебе есть приходится, Терёхин, чтобы все это счастье содержать?

Гордо ставит кулаки в бока.

Оставляю свой телефон и часы на краю ринга. Запрыгиваю следом за ним.

«Самое слабое место – колени», – тут же прикидываю я.

А потом – только на удушающий или болевой. Других вариантов нет! И самое главное – это не попасть в его нежные объятия.

– Поехали! – дает отмашку один из наблюдающих за боем.

Не смотря на то, что тушка у Терёхина огромная, двигается он резво, а на ринге особенно не побегаешь.

– Ну, иди сюда, котлетка! – стебет меня.

– Неее… – скачу я на месте. – «Порхай как бабочка, жаль как пчела!»

Близко подпускать этого бычару нельзя.

И я держу его на расстоянии, отвешивая ему несколько дразнящих ударов ногами в верхнюю часть корпуса.

Уходит в защиту.

Танец продолжается… Но в разном ритме.

Он – скала, я – вода! Мне нужно его вымотать.

И дышит он уже неровно, в лицо бросается кровь. Неожиданный рывок вперед. Успеваю сделать блок, закрыв лицо перчатками. Пробивает прямой прямо в них. И мне оглушающе прилетает по носу. Из глаз искры… Двухсекундный нокдаун.

Встряхиваюсь, увеличивая дистанцию.

Чувствую щекочущую струйку крови из носа.

– Нормально? – дергает он бровью.

– Нормально, – оскаливаюсь, шмыгая носом.

Пытаюсь подгадать момент, чтобы свалить его и сразу же выйти на удушающий. Но как только он подворачивается, в глаза бросается знакомый силуэт Диляры.

Периферийным зрением вижу, как она кладет руки на край ринга, внимательно наблюдая за нами, и машинально дергаю головой в ее сторону.

В то же мгновение чувствую, как меня сносит танк-Терёхин! Блять! Летим на ринг, от удара его тела сверху из легких вылетает весь воздух.

И грудная клетка болезненно проминается.

Но я успеваю выдернуть руку, чтобы перехватить его за шею. Делаю рывок…

Взаимный удушающий захват.

В глазах темнеет… кожу саднит… но чувствую, как его тело обмякает тоже.

– Брейк, пацаны! Ничья.

Но наши тела еще продолжают друг друга убивать. Шлепок по полу ринга.

– Брейк!

Отпускаю первым. И сразу становится легче дышать. Горло рвет от боли.

Отдышавшись, Терёхин скатывается.

И я, тяжело дыша, со звездами в глазах поворачиваю лицо в сторону Диляры.

Улыбается…

– Ты где была?… – хриплю я, пытаясь улыбаться. – Меня тут злые дядьки убивают.

Вытираю предплечьем кровь под носом.

– И оплакать некому.

– Не симулируй, – протягивает мне влажную салфетку.

Присаживаюсь. Пожимаю протянутую лапу Терёхина, прижимая салфетку к носу.

– Молодец, Зольников, – шлепает меня по плечу.

– Аха… Ты тоже ничего… – бормочу я, усмехаясь.

Ухожу на ближайший тренажер.

Ринг за нами занимает следующая пара бойцов. Диляра забирает мои вещи с ринга и подходит ко мне, покачивая бедрами. Развожу свои чуть шире, приглашающее стреляя ей взглядом. И она встает впритык, принимая это приглашение.

– Не сломал? – наклоняется, ведя пальцем по носу.

– Нет, – с шипением отстраняюсь я.

Хочется усадить ее к себе на колени и потискать. Но блять… Не место.

– Ты почему так поздно? – надеваю протянутые часы на запястье и смотрю на время.

Пиздец… Вот и пообщались. Времени осталось – забежать в душ и сразу в тир.

– У меня инструктаж для стажеров через двадцать минут.

– А я знаю… – ухмыляется она мне, медленно моргая ресницами.

– Да-а-а? Ваше внимание к моему расписанию вдохновляет, девушка.

– Я записалась на твой инструктаж, капитан. Хочу… – облизывает она пухлые бордовые губы, – … подержать в руках ствол.

Воу!! Давление подскакивает одновременно с членом.

– А-ха-ха… – закрываю я глаза, качая головой.

Вот провокаторша!

– В любви уже пора признаваться?

– Повремени пока… – прикусывает губу. – Давай, дуй в душ.

В паху болезненно тянет.

И, блять, он теперь не упадет, пока она будет рядом.

А в душе расправляться с этой проблемой в одиночку как-то не вдохновляет.

– Пойдем со мной? – сглатываю я ком в горле. – Ты же… хотела… подержать в руках ствол.

– А-ха-ха… – теперь закатывается она, качая головой. – Зольников, ты – чудо.

– Хватай и беги!

– Возможно, так и сделаю.

Встаю, наклоняясь поближе к ее ушку.

И столько хочется всего ей сказать… и пошлого… и нежного… и просто человеческого, мужского… Что я помешался на ней к чертям! Но… Просто целую незаметно в кромку.

– Увидимся в тире.

И, делая над собой усилие, отрываюсь от нее и сваливаю в душ.

Мда…

Пятнадцать минут на сполоснуться и передернуть.

Иначе загну ее в тире прямо при всех!

У меня сегодня шестеро стажеров, и, поглядывая на Диляру, я на автомате читаю им установочную инструкцию, которую они уже давно должны знать.

– Для целевой стрельбы из огнестрельного оружия тиры оборудованы рикошетным каналом и пулеприемником за линией мишени.

Один из бойцов поднимает прицел к лицу и, заваливая ствол на бок, ловит в прицел потолочные прожектора. Забираю из его рук «Грача».

– Ни первое, ни второе не поможет, если целиться не в мишень! Не сваливайте ствол набок, как крутые перцы в боевиках. На кучность стрельбы влияет большое количество факторов. Угол сваливания, например, рассеивает эллипс в горизонтали. Короче, это все вы должны были уже сдавать на экзаменах в академии, моя задача – напомнить про технику безопасности. Цельтесь только в свою мишень. Отрабатывайте первые три обоймы, каждую на отдельную мишень. Буду править технику по факту кучности и меткости стрельбы. Вперед, на позиции.

Возвращаю ствол стажеру. Все направляются к своим точкам. Незаметно ловлю Диляру пальцем за ремень, притормаживая ее.

– А Вас, лейтенант, я еще не отпускал.

– Персональный инструктаж? – не оборачиваясь, снимает предохранитель и досылает пулю.

– Ты хорошо владеешь стволом? – снижаю я голос, позволяя себе игривые интонации.

– Я все делаю хорошо или не берусь.

Ооо… Возьмись уже!

Занимает место на точке. Стрелков отделяют друг от друга перегородки. Встаю позади нее.

– Шире бедра…

Моя ладонь скользит по внутренней поверхности ее упругого рельефного бедра выше в пах. Сжимаю его…

– Поза должна быть удобной и устойчивой. Центр тяжести на опорную ногу… Прямой угол в локте… – прижимаюсь к ней сзади, играя в то, что правлю ее позу. – Учитываем отдачу… Ну давай, красота моя, порази меня.

Едва заметно целую в висок. Надеваю на нее наушники. Отталкивает меня слегка плечом, шаг вперед – и шесть быстрых выстрелов. Стягивает наушники. Мишень едет к нам.

– Две восьмерки, но в целом кучно. Неплохо!

– Сбит прицел! Я не мажу, – недовольно.

– Нет, – ухмыляюсь я. – Прицелы все пристрелены. Четыре ты выбила в яблоко.

– Это уже поправка по первым двум, что вошли в восьмерку.

– Хорошее зрение!

– Не жалуюсь.

– И все же – это твои косяки, – дразню я ее. – Прицел ни при чем.

– Нда? Давай сам, капитан. Порази меня теперь ты!

Ай, зацепил…

С улыбкой заряжаю ствол. Надеваю наушники. Первый пристрелочный. Реально – прицел сбит. Мажу в девятку. Делаю поправку и остальные пять всаживаю в десятку. Мишень едет к нам. Разворачиваюсь к довольно ухмыляющейся Диляре.

– Ну что? Как прицел?

– Терпимо, – дразню ее, получая возмущенный и опасно прищуренный взгляд.

– Ладно… – сдаюсь я. – Немного был сбит. Иди, я тебя похвалю…

Мы синхронно оглядываемся, чтобы никто не спалил наши игры и… качнувшись навстречу друг другу, замираем губы в губы. Дыхание срывается… Прикусываю ее верхнюю губку и отпускаю, чуть оттягивая. Нетерпеливо простонав, делаю это еще раз. Целовать не вариант. На губах яркая густая помада, мы будем как два клоуна, если сорвемся сейчас! И страдая от такой необходимости, я оставляю в покое ее губы.

– Когда я тебя получу? – шепчу я на фоне грохота от выстрелов.

– Ты хочешь опорочить девушку, капитан? А как же с семьей познакомить, с родителями?

– Черт… – опускаю взгляд.

– Оо… – с досадой. – Извини! Неудачная шутка.

– Ты уже и это выяснила?!

– Я же «фейс», забыл? Мы – фейсы – такие. Пробиваем всю инфу про интересующего персонажа! – посмеиваясь.

– Да ты не меньше, как замуж за меня собралась! – подшучиваю в ответ.

На самом деле растекаюсь лужей от удовольствия, что моей персоне уделено столько внимания.

– Возьмешь? – пытливо.

– Пойдешь? – также пытливо спрашиваю я.

Наклоняется к моему уху:

– Если своим стволом владеешь не хуже, серьезно подумаю.

– Вот это уже разумный взрослый разговор. Объявляю тест-драйв! – притягиваю ее за ремень ближе.

Выстрелы прекращаются.

– …Товарищ полковник, учебные стрельбы… – слышу обрывки чьей-то речи, замечая, как нахмуривается Диляра. – … Кого-то конкретного, Виктор Алексеевич?

Дядька?…

– Я скоро вернусь, – вдруг дергается она от меня.

– Да нормально все, перестань, – удерживаю ее за руку, вылетая из-за перегородки следом за ней. – Ты чего напряглась-то так? Ты же хотела в его отдел. Так ты наоборот больше отсвечивай, зачем убегаешь?

Краска бросается ей в лицо, часто и нервно дышит.

– Да что с тобой? – недоумеваю я. – Конфликт у тебя с ним, что ли?

Дядька недовольно смотрит на наши невнятные разборки в нескольких метрах от него.

– Да нет, – обмахивает лицо руками, – просто голова заболела резко.

Сдергивает с косы черную резинку и быстро распускает волосы.

– Вот так уже лучше!

Черты ее лица с чуть вьющейся роскошной копной сразу же становятся мягче.

– Капитан Зольников! – окликает меня дядька.

Подхожу к нему.

– Да, товарищ полковник…

И мы оба наблюдаем за тем, как в этот же момент Диляра смывается.

– Ты чего устроил тут? – снижает он голос. – Что за тисканья?

– Извините, товарищ полковник, но у лейтенанта Владо резко заболела голова, стало нехорошо, – привираю я немного на ходу. – Побоялся отпускать одну…

– Голова? – тревожно. – Голова – это плохо. Ладно, свободен, капитан.

Он уходит в ту же сторону, куда сбежала Диляра. Достаю телефон, набираю ей:

«Я вечером заеду?»

Прочитано. Тишина…