Читать книгу По осколкам - Янка Рам - Страница 10

Меня будит сигнал клаксона. Слишком громкий. Уже светло. Оглядываюсь.

Чёрт… Скорая не может проехать. Завожу тачку, сдаю назад, пропуская карету. Проезжает к соседнему дому. Выхожу покурить и размять затёкшее тело.

Издалека вижу, что забирают беременную девушку.

В груди болезненно стучит. Так же забрали тогда и Дину, от нашего бара. И после этого…

Мимо идёт наша соседка, тётя Люда. Увидев меня, удивлённо застывает.

– Здравствуй, Егор.

– Здравствуйте.

– К дочке приехал?

Киваю.

Смотрит на часы. И я смотрю тоже.

Семь.

– Рановато…

– Подожду.

Смотрю на окна Дины. Никаких движений на кухне.

Доезжаю до ближайшей кофейни. Кофе, ещё одну сигарету… Перед выходом умываюсь ледяной водой.

Нет смысла в этих ночёвках под её окнами. Никакого. Но рефлекс работает. И ещё – непреодолимое желание наказывать себя. В угоду ей. На поводу которого я и улетел тогда в Тай. Очень много тогда всего намешалось во мне – безысходность, обида, боль, вина… И я сошёл с ума!

Мозг утверждает, что нужно ехать домой. Сердце – попробовать ещё раз поговорить. Мозг сильно проигрывает, тело подчиняется не ему. Покупаю два кофе с собой. Иду… как на эшафот! Нет, даже хуже. На эшафоте голову рубят лишь раз. Моя же слетает каждый. Дыхание сбивается.

Открой мне, пожалуйста, Дина.

Залетаю по лестнице.

Перехватываю стаканы одной рукой. Звоню.

– Сейчас! – слышу её голос за дверью. – Минуту!

Распахивает, не глядя. Тянет к двери коляску.

– Коляску помогите вынести… – замирает, подняв глаза.

И пока дверь перед моим носом не захлопнулась, я перехватываю её и захожу. Закрываю.

– Доброе утро, Дин. Кого ждала?

Молчит растерянно. Алиса в слинге. Маленькие пальчики крутят пуговицу на рубашке Дины. С любопытством меня разглядывает. Дина на автомате закрывает её от меня руками.

В дверь звонят.

– Кто это?

– Такси.

Открываю.

– Вызов отменяется, – даю купюру водителю, видимо, поднявшемуся за багажом. – Извините.

Захлопываю дверь.

– Я сам отвезу, ладно? Детское кресло я установил.

Протягиваю ей один стакан кофе. И тут же с сомнением отдёргиваю руку. А если она кормит? Она курила вчера…

– Дин… Ты кормишь Алису грудью?

– Пошёл к черту, Арсенин, – оживает она. – Это тебя не касается.

Скинув кроссовки, проходит внутрь квартиры, унося дочку.

Иду следом.

– Так, Арсенин, – глубоко вздыхает она, не глядя на меня. – Сейчас мы один раз поговорим с тобой, и ты оставишь меня в покое. Договорились?

– М. Давай попробуем.

– Говори.

И всё вылетает из моей головы! Я так долго ждал, чтобы она захотела выслушать меня. Месяцами разговаривал с ней в своей голове. Подбирал слова, объяснения, извинения, клятвы, и вот сейчас, когда кляп из моего рта вынут, у меня нет ни одного слова.

– Мне столько сказать тебе нужно.

– Я тороплюсь. Лаконичнее, в двух словах, – не глядя в мою сторону.

– В двух словах? – опускаю глаза. – Мне очень больно, Дин.

Не то говорю!

– Это твои проблемы.

– Я люблю тебя.

И это не то!

– И это тоже твои.

– Ладно, – киваю я, проглатывая ком в горле. – Дин, Алиса и моя дочь тоже. Я хочу иметь возможность быть отцом.

– Мне очень жаль, что именно ты её биологический отец. Но я найду для неё другого. Хорошего отца. Для которого будем приоритетом мы, а не пьянки, наркотики и тёлки.

– Не было тёлок. Наркота, да. Моя ошибка. Я осознал. И я буду хорошим отцом!

– Ты… Ты чуть нас обоих не уничтожил из-за своей похоти.

– Какой, к чёрту, похоти?! – взрываюсь я, подскакивая на ноги.

– Не ори здесь. Алиса итак тебя боится.

Сжимаю челюсти, садясь обратно в кресло. Внутри всё кипит.

Алиса смотрит на меня настороженно, пытаясь выбраться из рук Дины.

– Отпусти её, пожалуйста. Пусть поиграет.

Дина спускает дочку на пол, снимает ботиночки.

И мы молча наблюдаем за тем, как она ползает по полу, стягивает детские книжки с дивана… открывает их своими маленькими пальчиками… Время от времени поглядывая то на меня, то на Дину.

– Пойдём на кухню. Пожалуйста.

На подоконнике тонкие женские сигареты. Дина достаёт одну. И я прикуриваю тоже. Мы стоим у окна напротив друг друга.

– Чего тебе надо, Арс?

– Поговорить…

– Говори.

– Прости мне моё помешательство. Этот кокаин. Никогда я больше к нему не прикоснусь. Никогда.

– Очень за тебя рада, – равнодушно. – Ещё что-то?

– Да!! Я очень виноват в том, что накалил обстановку своими гулянками, когда ты была беременна. Мне казалось, что это важно для бизнеса. Все эти связи. Я ошибался и виноват в этом ОЧЕНЬ. Да – алкоголь был. Да – наркота. Но я никогда, никогда, слышишь? Я не прикасался к другим женщинам! Я чист в этом.

– Всё?

– Нет!! Тогда, на Костином дне рождения, я пережрал наркоты. Я даже ходить не мог сам. Как я оказался с этой тёлкой в одной кровати, не представляю! Я видел её первый раз в жизни! Клянусь! Чем хочешь!

– Хм… – злая ухмылка. – Это какой-то особенный спич, который принято говорить, когда жена застаёт мужа в постели с другой женщиной? Молодец. Воспроизвёл дословно и очень убедительно. Мне нужно поаплодировать сейчас? А ещё какие-то варианты есть? Этот уже даже в мыльных операх зае*ал.

– Дин… – от возмущения теряю дар речи. – Почему ты не веришь мне?

Я никогда ей не врал! Никогда!! Всегда был открыт весь до основания!

Закрыв глаза, она начинает надорванно, истерично смеяться и с болезненным стоном замолкает.

– Я готов сесть на детектор и ответить за каждый момент, бл*ть!

– Пошёл вон, Арсенин.

– Я не всё сказал.

– Окей. Продолжай.

– Дальше, Дина… Дальше мне было страшно и больно. Не меньше, чем тебе, слышишь?! Очень страшно было, – сглатываю я, вспоминая. – Я тоже был один. Беспомощность, сука!! Беспомощность и… Я не понимал, что происходит у вас. Врачи почти ничего не говорили. Ты же запретила. Сказала, что я – не отец. Я только знал, что всё плохо!! А за что?! За тёлку ту? Тогда это несправедливо. Не трогал я её! Х*р знает, как она упала туда! За то, что поехал на этот е*учий день рождения? Виноват!! За то, что не почувствовал грань – тоже виноват!! Но это же несоразмерно, Дин!

– Всё?

– Нет, – вдыхаю поглубже. – Я не только в этом виноват. Когда уехал… – опускаю глаза. – Я сломался и сошёл с ума. Было много наркотиков, грязи… тёлок, – мой голос пропадает. – Да. Это было. Не хочу врать. Зачем? Не знаю. Я ничего не соображал. Не позволял себе трезветь. Глушил и глушил. Не хочу за это просить прощения, – неровно дышу, съезжая опять с катушек от пульсирующей, удушающей боли в груди. – Не хочу!! Потому что это ты ломала меня и сломала. Ты хотела, чтобы я в этом утонул, и я тонул. Но больше не могу. Я хочу жить.

– Теперь всё?

– Теперь всё.

Выговорился. Прислушиваюсь к себе. Не становится, бл*ть, легче. Нисколько!

Почему?!

А потому, что не верит! Не чувствует! Не хочет разделить со мной!

А я хочу… Хочу её боль! Забрать, стереть, искупить. Что угодно! Но она не отдаст. Вижу по её равнодушной маске на лице.

– Жить? Живём дальше, Арсенин.

– В смысле?…

– Живём. Дальше. Я тебя больше не люблю. Мне всё равно – как и что было в той, прошлой жизни. В моей новой тебя нет.

– М.

Пытаюсь въехать в её слова.

– Попала. Больно. Заслужил.

– Уходи.

– Не могу.

Делю шаг к ней ближе, замечая, как бешено начинает колотиться венка на её шее.

– Диночка…

– Не трогать! – отдёргивает руку. – Ты грязный.

Смотрит на меня с отвращением.

– В яблочко, Дин. Давай ещё, – хриплю я.

– Я тебя презираю, Арсенин.

– Да я и сам… – хрипну окончательно. – Ещё?

Подхожу впритык, её губы начинают дрожать. Толкает ладонью в грудь.

– Ты отвратителен мне. Ничтожество!

Киваю.

– Ну, бей, Дин, давай! Сильнее! Чего ты… Ты же знаешь, я схаваю всё.

Её глаза наливаются слезами. Она часто-часто моргает.

– Просто уйди… – голос дрожит.

– Тихо-тихо… Так не надо, – сглатываю я. – Диночка…

Обессиленно съезжает по стене вниз.

Опускаюсь на колени, закрывая глаза.

– Прости… Прости… Прости меня!!

Лицо обжигает пощёчина.

Сжимаю губы, зажмуриваясь крепче.

Ещё одна. Ещё…

Слышу, как она истерично дышит.

Моё лицо немеет. Открываю глаза.

– Я очень люблю тебя. Пожалуйста. Я хочу домой.

– Убирайся! – она начинает плакать навзрыд. – Убирайся, я прошу тебя, убирайся…

– Мама… – начинает тоже рыдать застывшая в дверном проёме Алиса. – Мама…

Бл*ть… Бл*ть!!!

– Всё, всё… ухожу.