Читать книгу Голова сломанной статуэтки - Ярослав Дмитриевич Склянной - Страница 4

III

глава

Что последовало далее – говорить, думаю, нет уже никакого смысла. А если говорить… поступил он как и все. Сначала он, прошу прощения у читателей (и в частности, у читательниц), упростил себе существование лёгкими махинациями рук. После, когда уже весь мир становиться понятным и равным для парней, они начинают уже делать что-то серьёзное. Так сделал и Иван, после чего он уже и написал Василисе Штормовой. Написал он обычное «Привет», после чего отложил телефон куда подальше, а сам снова залез в компьютер.

По определённому прошествии времени он решил таки вылезти и проверить переписки. На его великое удивление – она написала. Написала такое же «Привет».

Дальше последовало самое лёгкое для любой беседы, а конкретно то самое продолжение, которое зиждиться на вечном задавании вопросов о том и о сём, об этом и том, с этой и другой стороны, по позиции финансиста, и с позиции филолога английского (на кого училась Василиса Штормова). В общем, происходил самый настоящий танец, в котором они оба друг друга познавали. И хоть сейчас не будет предоставлено читателю дословного диалога между этими двумя мечтателями, всё же стоит тщательно обращать на это внимание, так как это в наше время складывает фундамент в восприятии человека (хотя, конечно, и личные встречи в жизни сильно дополняют потом, или разочаровывая, или утешающе). Если говорить в таком ключе о Иване и Василисе, то можно, во-первых, найти очень много схожести (которая будто специально облегчила им знакомство), и, с другой стороны, явное желание обоих к чему-то (но мы об этом умолчим). Одинаково схоже они отвечали, очень быстро, когда сообщение приходило, проходило максимум секунд десять и уже был ответ. Помимо прочего они очень быстро перешли на уменьшительно-ласкательные. Среди массы этого стоит выделить обращение «лисичка». Ну и на этом самое важное и интересное у них в беседе закончилось. Началось настоящее.

…

По итогу диалога, в ходе которого Иван выведывал информацию как разведчик, он понял, что она любит читать (пожалуй, это всё, что он понял). Конечно, если бы это было единичным случаем – он бы не принял чего-то серьёзного… но а так… он уже часто находил, что девушки, да и в принципе интересные люди любят читать. И, видимо, на Василисе произошёл тот самый переход. Тот самый. Именно момент.

Он решил начать читать книги.

Он преисполнился мотивации. В голове он рисовал уже фантастические кадры самого себя, к которому липли тела женского пола всеми своими конечностями и межконечностями, сам он был в этом мечтании качком, но это не главное, главное – то, что он процитировал Гомера… или рассказал про свою позицию на политических координатах.

Потом он развеял мечтания и всё же приступил к делу.

Перед ним, на экране телефона была открыта первая страница «Капитала». Он решил, что одновременно с «любовью к книгам» он будет иметь ещё и прогрессивные веяния, и поэтому не будет покупать настоящих книг, чтобы не вредить природе. За место этого он всё это будет смотреть на «зелёном» смартфоне Xiaomi…

Если вернуться к его чтению… Он не читал, он пытался гуглить те определения, которые наш социалист писал у себя в талмуде. В конечном счёте, после 5 таких терминов и полторы страницы Иван уснул. Уж больно хотел спать в поздний вечер, наверное.

Зато, несмотря на столь унылое, казалось бы, окончание первого дня чтения. когда он проснулся, то сразу вспомнил о том, что стоит ему пересмотреть все свои траты. Провести ревизию, так сказать. И делал ли это он просто так? Точно сказать сложно, однако явно его на это подтолкнул оранжевых, скорее даже ржавых тонов портрет Маркса, который горел на экране его телефона всю ночь, так как не успел его выключить перед сном.

Однако на этом интересности от его первого опыта чтения закончились. Правда не сказать, что они вообще были, если не обращать внимания на тот портрет. И всё же… самый первый опыт многое определяет. По крайней мере теперь стало ясно, что хоть и бессмысленные, но сложные талмуды экономики Иван не переваривает, не переваривает от слова «СОВСЕМ».

Но Иван не был бы Иваном, если бы уже под вечер он не пришёл домой уже с твердотельным сокровищем. Оказывается, он выклянчил у одной своей знакомой какую-то тряпичную книженцию, судя по всему, содержавшую внутри себя фентези времён лихих девяностых годов (это можно понять по оформлению книги, которое было сделано на неопытный капиталистический манер, который в свою очередь был очень свойственен годам эдак 91-96).

Автора и названия он, честно, не запомнил (ну вы знаете эти псевдонимы начинающих современных русских писателей, которые стараются что-то такое изобразить, что в итоге даже страшно становиться). Однако это даже и не важно. Это не тот вид трудов, где произведение выходит за рамки страниц и входит во взаимодействие с окружающим миром, в том числе с писателем. Это был простецкий роман про «особенного ребёнка», который «проходит путь избранного и помогает всей земле спастись от надвигающейся катастрофы». Ещё идеально будет, если там будут свои символы, имена «со смыслом» и прочая мишура готового продукта, который в свою очередь готов к позированию на витрине.

Однако такие книги нужны. Это двери в мир, где люди начинают осознавать мир не по простому факту пафосной фразы, кем-то бездарно отпущенной в свободные бразды из своих уст – книга заставляет человека задуматься, что мир есть в нескольких плоскостях, что путь имеет куда более важное значение, что судьба и рок это не проклятье, а договор, что, в конце концов, бунт, несогласие, и есть элемент пути по судьбе. И даже не перечислив всего… картина книг уже прекрасна. Однако сперва это не видно (не будем как те ****2, или как они себя называют «гуру книг», говорить о том, что обычные люди чего-то не понимают. Люди понимают. Они могут, конечно, изначально не видеть, но держать их за скот из-за этого).

Таким путём суждено пройти всем, кто так или иначе решился на самопознание, ну или по крайней мере ему скучно. Путь познания начинается от таких вот дешёвых фентези романов, где идут азы, затем явная база у романтизма и его деятелей (отдадим же дань уважения Великому и могучему Гюго). От романтизма ближе и горячее. Дальше реализм, модерн и самый наболевший ман постмодерн. Всё это путь от дешевизны до люкса (как это сравнил бы Иван – экономист) или как потом это уже сравнит другой – наполненный смыслом Иван: от пустоты до изваяния.