Читать книгу Настоящий оборотень - Ярослав Николаевич Кравченко - Страница 1

Однажды, в тёмную ночь. Когда луна светила настолько ярко, что освещала собою весь мир. Две птицы, устраивая свои игрища, перебирались с ветки на ветку, оглашая окрестности своим щебетанием:

– Слушай Дим, по-моему, это не самое подходящее время, для твоих присказок. Потом восторгаться будешь, а то сейчас, мы всю идею засыплем.

– Сдаётся мой друг, что ты опоздал. Пригнись!

Увидев, как со стороны женской купели, пролетел таз, звонко шлёпнув на нашей стороне. Мне стало понятно, что пора делать ноги, слыша то же самое – от озвучившего мысли Димы, уже умудрившегося спрыгнув с трёхметровой, деревянной стены. Той, что олицетворяла собой перегородку между мужской и женской половиной. Но не успел я подивиться ловкости или скорей проворности друга, второй таз попал аккурат мне по затылку, вбив в голову первые за весь вечер, здравые мысли. "И зачем я попёрся на этот чертов источник? Наберутся всякого бреда, а я страдай за чужие идеалы." Обкатывал это, пока равновесие вместе с удачей, не отказали в своей милости. И постаравшись ретироваться с места обстрела, не поскользнулся, не сумев ухватиться за влажные стены, устремившись к полу вниз головой. Ощутив уже второй удар за вечер, сознание, как-то отказалось воспринимать окружающий меня мир. А воспринимал ли до этого, было под большим вопросом:

– Эй, Митя?

Чувствуя, как легкими ударами ладони по щекам, Дима приводил меня в чувства, считая, что я в сознание приходить отказываюсь. И это сдобрило его прыть и упорство. С коим он и добился своего, вот только получалось это, как-то рывками. За краткий миг просветления, у которых, в сознания врывались его стенания, вместе с попытками привести меня в чувство:

Хлоп.

– Вставай! Да чтобы я ещё раз, пошёл… И за что столько оплеух, я получил от всей женской части?

– Да я уже давно тут, то есть в сознание, – промямлил, плохо слушающимся языком, остановив героический замах друга, чувствуя – как горит лицо.

Улыбнувшись, оценивая и его расцарапанную физиономию, проговорил:

– Да и было за что. Не ты ли подговаривал на стену лезть и не за твоими ли знакомыми подсматривать? Говорил тебе, давай по старинке. Дали бы Сидоровичу бутылку и спокойно сидели бы в своё удовольствие в нормальной бане.

Попеняв Диме, не удивился уже заготовленной отговорке:

– Сколько не бьюсь, а нет в тебе жизни или авантюризма по-новому?! Какие бани!? Там же в основном по старше? – а затем призадумавшись. – Нет, я не против, конечно, не пойми неправильно. Но я не мог бы себе простить, если бы не попробовал, чего-то этакого.

Выдохнув, понимая, что не добился результата, лишь напомнил:

– А потом ходить с исцарапанной мордой?

Понаблюдав, как Дима осторожно ощупал своё лицо, поморщившись, провозгласил:

– Эх, не ценишь ты меня и мои героические поступки. А чем бы ты занимался, не будь меня рядом?

Собственно, сколько я помню Диму, а помню я его с тех пор, как поступил в младшие классы школы, он всегда был таким. И я невольно задумался, как встретил темноволосого паренька, с которым были плохие отношения на почве правильности в нашем имени. Мы оба были Дмитриями. Но как-то так сложилось, что меня с детства звали Митей. И после сокрушительного выяснения отношений, как казалось в девять лет. Дружба зародилась как-то сама собой, и прошла через многие годы в школе и первые курсы техникума. Приводя, как водится, к очередному началу летних каникул, принесших за собой, много времени и нынешний поход в баню. От чего мы и поплелись, в недавно открытую на свежем воздухе сауну на Японский манер. Так сказать, полюбоваться на представительниц, любящих чего-то новенького и по совместительству на знакомых друга. И как помнится, я даже отговаривал, вроде!? И судя – по тому, что вышло, не зря. Хотя, я точно надолго запомню, как лежу на досках с разбитой головой и смотрю на Диму, ощупывающего своё лицо, вымолвив:

– Ну что, нам думаю уже пора, а то хозяин с нас штраф за превышение времени возьмёт?

– Да…, думаю нам пора, – с лёгкой улыбкой согласившись, начал подниматься, но тело не повиновалось.

В глазах темнело, а проваливаясь в никуда, успел смутно заметить, что Дима начал метаться и вроде кто-то подошёл к нему. Обдав ароматом незнакомки или ударивших, едких духов, что на секунду, с кружили и перехватили дыхание. Казалось, беспощадно душа, пока моё сознание не померкло совсем…

Проснулся я вялый. Сладко потянувшись, осмотрелся, к облегчению узнав свою квартиру. Радуясь и тому, что вчерашние похождения закончились, да ещё и для меня благополучно. Пока не почувствовал неприятную пульсацию в затылке. Пришлось подняться и протопать к зеркалу, пытаясь посмотреть, что там с головой? Но это оказалось трудновато. Хотя мне и так повезло, что Дима меня как-то дотащил или скорее доставил до дома. Слегка поморщился воспоминаниям от поездки за город. Попытался раздвинуть слипшиеся и скатавшиеся в крови на затылке, русые волосы. С лихвой скрывшие от глаз травму. Но не смог добиться успеха. Чертыхнувшись с досады, осматриваясь на случай ещё не проявивших себя повреждений. Но смог понять только то, что побриться–бы мне не помешало. А так, на меня смотрело из зеркала, моё довольно приятное лицо, со слегка полненькими или по-юношески, округлившимися, островатыми чертами. Коими, без ложной скромности, в основном остался доволен. Покрутив головой, решил – что сильно со вчерашнего дня она не изменилась. Вот только, я был в засохшей крови, с которой нужно было расправиться в первую очередь. Заканчивая рассматривать себя в зеркале, что не очень-то и любил. Как и навеянные им воспоминания. Рос я – непоседливым мальчишкой, от чего и норовил залезть куда не стоило. И, как следствие, посещение в доме у дедушки, очень интересовавшего меня тогда чулана. Бывшего с кучей столов и раритетов, одним из которых было и высокое зеркало в резной оправе, окончилось плохо. При всей своей вычурности, оно не выдержало натиска споткнувшегося, за что-то наваленное на полу, меня. Напоследок, сверкнув, осыпаясь осколками. После чего, мне досталось на щи от деда. В течение двух дней, отправившего – в наказание, а может по другой причине, жить к тёте Маше. Я, конечно, чувствовал вину, но не понимал из-за чего столько шуму? В полумраке чулана, любой мог споткнуться. И такого изгнания от единственного родственника, коим казался дед, так забыть и не смог. Ведь насколько я помнил себя на тот момент, я всюду был с ним. Правда со временем всё не забылось, но сгладилось. Да и вновь обретённая тётя, готовила лучше. Всё-таки, я один у неё был. Поэтому, она вскоре и заполнила собой, весь недостаток в родных. И больше воспринималась – как мама, которую я не помнил. Из этого и получилось, что я стал довольно полноват. Так же, кстати, не добавляя любви к зеркалам. Но и нашу спокойную жизнь, к окончанию школы, омрачил неприятный случай. Как объяснила тётя. Ей потребовалось лечение, дорогостоящее и не менее затратное по реабилитации. Но кое-как собрав нужную для этого сумму, она вынуждена была лечь в госпиталь, на довольно продолжительное время. Так я и стал жить один. Как оказалось, позже, ей начал помогать дедушка, а после лечения, забрал к себе для восстановления, наняв хорошую помощницу. Надо признать, дед был состоятельным. Я помнил смутно, в силу того – что ещё был маленьким, но дом был большим. Куда я так и не вернулся с тех пор, только перезваниваясь с тётей. Как и раньше поддерживающей, меня и моё обучение, на что я мог прожить месяц не шикуя. Выдохнув, закончив предаваться и воспоминаниям, попытался сглотнуть оскомину, но только поскрёб по небу шершавым языком. На прощание глянул в зеркало, поменял планы. Сначала, хотелось – утолить жажду. А уж потом и пытаться привести себя, хоть в сколько-то приемлемый вид, по средствам душа и завтрака. Но едва подошёл к двери, притрагиваясь к ручке, в комнату ворвался Дима, почти сбивший меня с ног:

– Эк, – только и успел сказать, хватаясь за косяк.

Принимая поток изречений друга:

– О… Ты уже оклемался? Впрочем, не до этого!

Смотря, как он нервно заходил по комнате, явно собираясь с мыслями. Понял, что это может затянуться надолго, от чего решил вывести друга из размышлений, прерывая его мучения:

– Что случилось то? – чего и ждал этот прохвост, начав чесать языком.

– Спасай! Начальство грызёт, свесив на меня гонца по их души, в общем проверяющего. А ко мне, да ещё и после казни, нельзя. И сразу в гостиницу нельзя, нехорошо получиться. Я же должен произвести самое положительное из впечатлений на наше отделение, город и себя. Да и можно сказать, что стажёру, какая ни какая, а честь оказана, достопримечательности показать и домашним накормить. А там, а там, – замечтался он, – не просто краля, каралюшечька, кара–а!!! Мужики рассказывали; блондинка, ноги от ушей, об остальном я вообще молчу, но с характером! Такую возможность, упустить нельзя.

Смотря на друга, который носился по спальне, по дороге прибирая все – что видел и продолжал разливаться о девушке. Уже подбираясь ко всему, что, по его мнению, не так лежало или не должно в принципе, здесь присутствовать. Я задумался, подводя итог:

– Что-то я не понял? Ты ей мой адрес дал? Или привести сюда хочешь? И теперь говоришь, что мене нужно удалиться?

– Это, – замялся друг. – Конечно, адреса я не давал, но суть ты уловил, верно. На время. Ну, буквально на пару часов и всё.

Не уверенно посмотрев на то, как он нервно мял губку, продолжая:

– Больше и не надо! Я билетик в кино купил, сходишь, развеешься.

Видя его не утешительные попытки, умоляюще посмотреть, как кот из одного мультика. Пришлось поддаться на страдания у нетерпеливого приятеля, соглашаясь:

– Ну, ты блин даёшь! Меня, раненого и из дома гнать? – провозгласил я, беря протянутый им билет, услышав отповедь.

– Да какой ты раненый? Так, упал и всё, бывает. А тут жизнь налаживается. Понимаешь!?

– Ну, раз налаживается, – пробурчал, ухмыльнувшись.

Посмотрев на лучившегося удовольствием друга, пытавшегося меня спровадить из спальни. Вынудив, чуточку притормозить:

– Ты мне, хоть себя в норму привести дай и сеанса дождаться?

– Я чё – я не чё, – пожал он плечами.

Чем заставил, махнуть на него рукой, направиться в столь долгожданную ванну и за стаканом воды…

Фильмы про войну, я как-то не очень любил или не те делать стали. Они вгоняли меня в дрему, но отличались завидной продолжительностью, что видно и было основным из критериев выбора, "романтика". Но поворчав немного, все же устроился. Героически, но преодолев первые десять минут, смутно – двадцать, и во всю сопя, после тридцатой минуты. Добавляя с тем самым и новые спецэффекты фильму. Где взрывались танки и, то и дело, звучали выстрелы из автоматов. Пробудил же меня, женский голос:

– Молодой человек, с вашим, рваным, храпом и гиен пугать можно, вон у меня в ведре вода стынет, вы собираетесь подниматься или как?

С трудом приходя в себя, наткнулся на стоявшую неподалеку, довольно привлекательную уборщицу лет двадцати, смотришь, бывало, на такую и понимаешь, солнышко. И так и подмывает улыбнуться и поделиться первым, что пришло на ум, после вгонявшего в ступор сравнения:

– Ну, если соседей я еще не разогнал, значит, есть куда расти и послушать кому будет.

Замечая, как девушка улыбнулась, дав ответ:

– Главное, чтобы с вашими талантами, по ночам поклонники не собирались.

На это возразить, мне было нечего. Хотя и было желание поинтересоваться. Что же это за жизнь такая у работницы кинотеатра, коль она знает, как разгонять гиен? Но решил, что может и обидеться. Тем более, что возле такой – кого только не крутится. На том и распрощался, покидая давно уже опустевший зал. Где была только девушка, приводившая в порядок, засыпанные и не редко залитые, не аккуратными зрителями, места. На секунду обернувшись, заметил, как она проводила меня до выхода, задумчивым взглядом. Оставив за собой сожаление, что не познакомился ближе, выбираясь на улицу. Где предстояло ещё немного побродить по магазинам, рассматривая новые и старые безделушки. А посчитав, что отпущенного для двоих времени, было достаточно, изменил маршрут и направился к дому. Поплутав, через дворы и оживленные перекрестки, выглянули знакомые с детства здания. Вот только подходя к родному кварталу, увидел, друга с его девушкой, про которую с самого утра, мне и прожужжали все уши. Улыбнувшись мыслям, что он боялся зря. Видимо нынче Ромео с расцарапанной физиономией – это высший писк моды. Но заметив, как свернув, они направились в сторону вокзала, расположившегося в десяти минутах ходьбы. Цокая языком, констатировал:

– А может и нет.

Как-то уж очень быстро они пошли к гостинице или быть может, разнос затянулся? Но правды, все одно теперь не добиться. В квартире меня застал, накрытый на двоих, ужин. И мне пришлось принимать меры по спасению вечера, который я мог испортить, своим не своевременным появлением. Выдохнув, подойдя к шкафу, высмотрел свой телефон. Оставляя сообщение для друга, что я ещё немного прогуляюсь. Посомневавшись, меж достопримечательностями и знакомыми, остановился на той же гостинице, к которой сразу и направился, желая досмотреть – так не вовремя прерванный сон. Но выдвинувшись в сторону вокзала, от которого оставалось ходу ещё минут на десять. За своеобразной разминкой, все чаще вспоминалось, что Дима мог отвести блондинку и к себе. Не вынуждая меня в случае чего, извинятся за него и оправдываться. Занятый этими мыслями, не заметил, как перед глазами возникли поезда, напомнившие, что я могу немного срезать путь. Все же не зря, когда-то мы часами бегали у составов, гневя охранника. От чего и запомнилась тропинка, пролегавшая возле депо. Да и что-то народу сегодня, совсем не было. Казалось, что все вымерли и сам бог велел, проскользнуть и не кружить по кварталу, чем я не мог пренебречь. А не спеша продвигаясь, вспоминая о былые моментах, приметил и старого друга. Он так и стоял на платформе, как и на ремонте, далеко не один год. О чем, давно позабыли его владельцы, изредка подгоняя к нему отходившие своё составы. На которых неожиданности на сегодня, ещё не закончились. Услышав, до боли знакомый голос, принадлежавший Диме, встрепенулся, останавливаясь:

– Ну, давай!

– Вот только не надо меня торопить.

– Молодо зелено, – шепнул уже я и самому себе, ухмыльнувшись, зароившимся мыслям.

На подобии, " Как-то быстро у них?". Но вскоре додумался и до того, что это их дело. Заканчивая думы в сомнениях, что теперь делать мне. Уйти не могу, если услышат, спугну, да и подслушивать как-то грешно? Но различив шаги, отреагировал молниеносно. Притихнув, крадучись залез на крышу у последнего из ближайших вагонов, который был буквально в десяти шагах. Благо на нем стояла лестница и позволившая завершить маневр, наблюдая за всем происходящим сверху. А присмотревшись, увидел Диму и его партнершу, у которой в руках была необычная, как по мне и для хрупкой девушки, вещица. Хотя расписанная под старину, а может и старинная кувалда, покрытая или кованая с замысловатым узором, это какой никакой, а стиль. Кузнецы пятнадцатого – шестнадцатого века, оценили бы по достоинству. Ну или сожгли ведьму. Мне же оставалось любоваться, как девушкой, так и обвившим её орудие цветком. Стеблем он огибал рукоять, то и дело, охватывая листьями, служившими своеобразными ребрами скольжения. Все это поднималось и выше, оканчиваясь на молоте, едва раскрывшимся бутоном, что очерчивал лепестками, область давления. Но, как бы ни старался мастер, "на кувалде", его узор казался не столь хрупким. Что вызывало чувство отторжения, к подобному декоративному искусству. Но все же, хотелось спросить. Куда же смотрят коллекционеры? Надо сказать за такую прелесть, отдающую в темном металле парой–тройкой веков, а если повезет и до нашей эры, они перегрызлись бы вусмерть. При этом поминая всех святых, о которых знают. Хотя о чём это я, а где интим? Вроде так и надо. Но где-то уязвленное или обманутое самолюбие, кричало. Ведь моя догадка провалилась. Да и что скрывать, было любопытно. Опять же, девушка была и впрямь хороша. И вообще, на какой фиг я прятался и залазил на вагон? Но не успел я, как следует насладиться самобичеванием, меня привлек их разговор:

– Парочка из твоих ударов и от дверей не останется и щепок.

– Хм, – напряглась девушка, – вот сам бы ей и помахал.

– Это слишком для моей чувствительной натуры…

Слыша, как отнекивается Дима, вызвав у девушки красноречивый взгляд, обещавший моему другу, "многое". Я не смог сдержать улыбки, наблюдая, как он начал проявлять озабоченность толщиной стен и в тоже время, стараясь быть подальше от знакомой. А у меня она вызывала, все больше восторженные чувства. В особенности от того, как девушка с лёгкостью орудовала своим, не маленьким и нелегким, приобретением. Поднимая и с размаху обрушивая молот на стену у вагона, проламывая не такие уж и тонкие доски. Заставляя подивиться с мыслью, что пришла в голову, первой:

– И не жалко им, "казённой техники"? А там и где охрана, вымерли что ли?

Наблюдая, как не легко приходится вагону и в его стене образовывается, внушительный пролом или дыра. И, как в неё залез Дима, обшаривая помещение. Выпрыгивая через пару минуту, чтоб в отрицании покачать головой, проговорив:

– Не…, не тот.

Вздохнув от безысходности, девушка направилась в сторону следующего из изживших себя площадок. Но и очередные два пролета, будучи довольно быстро обработанными молотом и осмотренными, не дали им необходимого. Хоть и казалось, что всего на мгновение Дима и залазил внутрь. Где недолго шуршал, а на выходе, разводил руками. В последний раз, сложно было не заметить, как он со смаком, что-то пережевывал. Вынудив, мысленно усмехнуться и попенять другу. "Ну даёшь! Рядом – такая девушка, и вроде, как жизнь налаживается. Правда я не понимаю к какой, шарашке ты прибился на этот раз… А он, только о том, как пожрать и думает." Но главное не это. А что вообще, можно было найти в пустом-то вагоне? Сразу видно, наш человек или достойнейший из представителей, мужского начала. Но надо быть по ленивее и не тянуть в рот всякую гадость. Улыбнувшись, слыша – как забурчал и мой живот, но уже не в согласии. Пришлось унимать, себя и слегка разыгравшийся аппетит. Тем более было чем заняться, когда рядом находиться эта пара. С удивлением замечая, что подбиралась и к моему укрытию. Удивившись, как за раздумьями, я пропустил разбор, соседнего и стоящего рядом с ним вагонов. Сообразил, наконец, что – что-то не так, о чем не спешил трезвонить мой разум. Начиная сразу с опасности. А с этим и родилась мысль, что как-то уж больно легко и не принужденно у них всё происходит. Людей нет, доски осыпаются, а подруга у Димы даже не взопрела. И не важно, что состав был старый для перевозки крупных, но бытовых грузов, и неизвестно с каких времён сохший на запасном пути. Пусть двери, которые она проламывает и не обшиты железом, но выглядели они добротно. Однако было уже не до рассуждений. Они подошли к моему укрытию, и я рассмотрел все происходящее по ближе, как кстати и молот. А он был буквально покрытый, тонким узором и мелькавшими символами, что издали и из-за основного цветка, были не различимы в сотнях закорючек. Но осмотреть его полностью, времени мне не дали. Замечая, как мелькнуло орудие, подчиняясь воле и усилию хозяйки, нанесшей неимоверной силы удар. Не смог обрисовать и доли восхищения тем, что меня вместе с крышей качнуло и пришлось хвататься за все, что можно. Но друга с незнакомкой я всё-таки отблагодарил, слыша и её обращения к Диме:

– Вот и нашлась пропажа. Кому ещё придет на ум, заговорить рухлядь. И так, чтобы этого не заметили. Думаю, к следующему поезду, можно будет и не идти.

Но друга волновало иное:

– И как мы с этим справимся?

– Как и раньше, – неопределенно хмыкнула девушка.

Поднеся молот к лицу, она зашептала, не позволив мне уловить смысл. Но менее чудным день от этого быть не перестал. Ибо уже и мне чудилось, что молот наливается силой, как это объяснить разум не знал, а нутро, просто кричало от трепета и страха. А насторожившись, не веря самому себе, заметил, как молот налился или бликанул, непонятным для меня маревом. Чего девушка и ждала, с очередным взмахом или выпадом, едва ли не скинув или не избавившись от меня. Но успевая зацепиться за знакомые выступы, я выдохнул. Где-то понимая, что полет с высоты не закончился бы бесславно. Следом за встряской, прозвучали ещё два удара. Но в место дверей, затрещала крыша, что не выдержала, а подломившись, обвалилась вместе со мной внутрь. По пути, приласкав спиной и о какой-то ящик. И из-за или от его же меня и перевернуло, видимо для того – чтобы я смог ощутить родство с дном вагона. И я сполна прочувствовал его всем позвоночником, а после и грудной клеткой. Понимая, что хозяева, когда-то не пожалели на перевозку и ящики для груза, денег. А вот к начальству станции у меня был совсем другой вопрос. Но то потом, а пока, я безрезультатно хватал воздух, в как будто склеившиеся легкие. Да и ощущение, как по спине струится, что-то очень теплое, нисколько не воодушевляло. Но острой боли не ощущалось. От чего и решил, что повезло. Хоть спину, скорее всего и поцарапало о ящик. К которому с немалым для себя усилием и повернулся, осматриваясь. Углядев, что от упомянутого, отломилось не так и много. И если бы, не рядом лежавшее тело, все бы окончилось царапинами. Не веря в очередной раз, самому себе, я все-таки собрался с силами и подобрался к нему, а точнее к ней. Лелея в голове мысль – главное, чтобы не зашиб. Не сразу сообразив, что делать. В чем не особо мне желала помочь и голова, в особенности после всего с ней и здесь, случившегося. Но видя, что девушка не дышит. Смог сделать массаж сердца. Кладя одну руку под грудь, вторую на неё. "Не на грудь! Мм, на руку." Тихо одернув себя, приступил к массажу, добираясь и до очередности с искусственным дыханием, что услужливо подсказала память. Едва набрал воздуха, зажимая ей нос, заметил, что она дышит через рот. Пощупав грудь, чисто на всякий случай, прислушиваясь. Понял, что пульс присутствует. Просто, он настолько тихий наравне с моим, подбодренным болью и адреналином, что его почти не слышно. Шепнув кое–чего себе, оценивая все случившееся. Остановился на нескольких не лестных сравнениях. Считая, что мог повредить и без того, пострадавшей женщине. Но в большинстве обыденных случаев с легкими, я оказался бы прав. Тем не менее, это не помешало, добавив и ещё пару выражений, с мнением о разумении происходящего и собственных способностях. Услышав шум и от очередного удара. В этот раз, был выломан огромный кусок у двери, не выдержавшей настойчивости девушки, как и остаток от разломанной крыши. Обваливаясь, заставивших меня отпрянуть. Все равно, погребая под обломками и остальным мусором с потолка у дальней стены, куда я успел добраться. Выкроив меж тем и минутку на размышления в спокойной обстановке. Разве что – не двигаясь, было трудно с воздухом. Но с этим, все же справился, восстанавливая, как себя – так и восприятие окружающего мира, ничего не понимая и ни только, после кульбитов в этом вагоне. А затаившись, не привлекая к себе внимания, почувствовал и то, как помещение наполнили запахи. А вслед им забралась внутрь и девушка, шуршавшая с противоположной от меня стороны. Во мне же теплилась надежда, что меня не заметят и я просто уйду? Не хотелось, как попасть под горячую руку из-за любопытства и оплошности. Да и прямо скажем, связываться с криминалом мне не казалось привлекательным, не ведая его сути. Поэтому я тихо лежал. И стараясь не шевелиться, вынужденно вникал во все сказанное между другом и его знакомой:

– Как и ожидалось, она тут.

Слыша, как обрадовалась девушка, Дима высказал сомнения, с легкостью читаемые в голосе:

– Так сразу и не скажешь, что она из другого мира и достаточно сильна, чтобы умыкнуть чего-нибудь у нас?

В ответ услышав:

– Да ты на меня посмотри!!? Разве по мне скажешь, что я обладаю силой? Так что, тут нет ничего удивительного, даже наоборот, все в норме. Никому же не охота, привлекать к себе внимание, – обшаривая тело у девушки на полу, продолжила. – Тем более в ней, нет ничего особенного. Пару лет, отпущенных на развитие себя. И по могуществу, ты будешь уступать ей, не так уж и много.

Разглядев, как подобрался Дима, выпятив грудь, подведя итог:

– Ну, ничего. Времени у меня навалом.

Но лишь наткнулся на холодный взгляд, мигом пришёл в себя, интересуясь:

– Я только вот что не пойму, а узнали-то – где она, как? Если мы в трех метрах, столько плутали.

Немного помолчав, все же услышал ответ:

– А чего тут удивительного, ты недооцениваешь наших экстрасенсов. По сути, они любого за пояс заткнут, находя, где угодно и кого угодно. Здесь, правда, постараться пришлось. Неплохая защита и даже на себя, что-то навела, дабы не обнаружили. Но, как видишь, толку от этого мало.

Посмотрев, за сомнением на лице друга, дождался очередного его вопроса:

– А чего тогда у них влияния почти нет?

Чувствуя, как затекает тело, захотелось придушить Диму за любознательность, что не мешало его знакомой дать подробное объяснение:

– Тут всё просто, методы их не всех устраивают, вот и выбиваются из них только единицы, – заметив, как он не понимающе посмотрел, девушка вздохнула и продолжила объяснять. – Понимаешь, большая их часть, непросто слабые и наоборот видящие, а шаманы и некроманты. Первые, в астрал выходят, чтоб найти информацию. Вторые же у не упокоенных душ спрашивают. Вот им и не дают подняться выше. Только тем, кого крепко привязали, клятвами или обязательствами, дают развиться. Хотя, наш мир и без того, некоторые, считают за тёмный. Из-за того, что рождаются и живут с этими способностями, а ещё вернее не истребляются повсеместно.

Видя, как объяснения только распалили друга, вслушался в очередной вопрос:

– Если мы для всех тёмные. Зачем она и ей подобные, "путешественники", стараются к нам попасть? – указал, на все ещё лежавшую на полу девушку.

Дождавшись ухмылки от знакомой:

– А ты думаешь, это просто – ходить по мирам или через порталы? Случаются ошибки и даже с ними, таких случаев было не больше трёх–четырёх за десятилетие, а те, кто понимали, куда попали и не вернулись сразу, вообще один на сотню. И то, они не могли справится сами.

Разъяснив его недопонимание, девушку ожидал ещё один вопрос:

– А что с ними дальше?

– А что дальше, – пожала она плечами, – их ловит, кто-то из тайных семей. А кто именно, по обстоятельствам или на чьей территории появился, тех и незнакомец. Дальше, им нужно узнать о цели, с которой те прибыли. А то вдруг он какую; гадость, болезнь или к примеру, чуму не естественного происхождения принес? В том случае, если ничего критичного не замечено, могут завербовать, а могут и отпустить. Был случаи, попался к одним Архимаг, так ничего кроме – как отпустить, у них и не получилось, но сейчас не о нем. В общем, это и предпринимают, если особь разумная. Если нет, заполучат его знания на случай новых для нас возможностей. А потом, где-нибудь появляется тело, без каких-либо опознавательных знаков или не появиться, опять же по обстоятельствам. Но это, не часто. Бывало, что и не успевали, пришедший сам умирал. Местность, иногда бывает уж больно агрессивная. Или что-то они там напутали. В общем, через недельку и более, кому-то не посчастливится, увидеть их останки. А там по всем каналам новости о том, что нашли тело, очередной жертвы маньяка, если не инопланетянина. Но потом, конечно и само собой, замнут.

Улыбнувшись, глядя на позеленевшего напарника, приободрила:

– Да не переживай так. Я же говорю, что к нам попадают с завидной редкостью. Да и давно не попадался уникум, сумевший прикарманить артефакт у твоего работодателя. Кстати, о вещах. Что-то я не нахожу пропажи у нашей особы? Наверно, при входе или обвале, отлетело. Видишь же и её деревянное ложе в щепки разнесло? Надо бы и вагон осмотреть.

Осознавая все, что было сказано, я молча, вопрошал. Куда же ты вляпался, Дима? Хотя сейчас, у него всё в порядке. Куда я вступил-то по самую макушку? Но, не успев смириться с положением в целом, услышал-то, что грозило окунуть с головой:

– Посмотри, есть ли что под теми кусками от крыши?

Засопев в такт разгонявшемуся сердцу, услышал отголосок Диминой лени:

– Ну…, делать нечего, посмотрю. Но прямо говорю, что не по душе мне, как вы используете молодые таланты.

Видя, как он вопросительно посмотрел на напарницу. В ответ, получая обморожения от её ледяного взгляда. Ноги у него сами собой поспешили к остаткам, когда-то бывшими крышей. И руки, ухватившиеся за край, приступили к разбору моего укрытия.

Дима.

Не успел я приподнять доски, как они дёрнулись на встречу, довольно ощутимо прикладывая по лицу, повалив. Но я мог наблюдать, как прикрываясь остатками бывшей крыши, от меня удалялся чем-то знакомый парень, что ему особо не удалось. Анна вовремя среагировала и снесла того вместе с досками, как-то не сильно приложив. Толи, чтобы не убить беглеца, а толи импонировала за вредительство мне. Хотя и такого удара хватило, дабы его отбросило к стене, по пути перевернув и остатки ящика…

Край у моего укрытия все же начал приподниматься, и мне всё-таки пришлось заканчивать с ролью коврика. Хоть в итоге, она и не помогла. Оставалось положиться на случай и на ноги. Главное выпрыгнуть из вагона, а там как-нибудь убегу. Вот я, выдохнув, и бросился в перед, отталкивая Диму. Не заметив пришедший удар по деревяшке, служащей для меня прикрытием. Он то и постарался, выбил из меня все то, что под насыпью, я так старательно запихивал в себя. Но я не успел порадоваться, что решил её прихватить с собой и ещё могу дышать, как с осколками кувыркнулся назад. Протаранив по пути и уже, пострадавший от меня ящик, сполна отомстивший, ощутимо приложив по голове, отключая.

Лиара де Астин.

Не успев прийти в себя, очнулась под шум и грохот от пролетевшего тела, зацепившего и меня, дав немного времени для создания одной из защитных преград. Конечно, слабой и не на что не годной в серьёзном столкновении, но вполне способной обеспечить минуту другую в спокойствии. А за это время – я смогу и уйти. Хорошо, что успела восстановиться, ведь в столь неприветливом месте – это могло стоить и куда больших усилий. Нашептав, ключи из слов, высвободила силу и плетения для перехода, сверяя все происходящее в памяти с увиденным эффектом. И уже в более уверенной манере, смогла осмотреть противницу. Она же в свою очередь, подавляла, аурой с ярким отблеском и её же размерами. Не удивительно, что у меня появлялись сомнениями в успехе. Но бросаемые взгляды на едва образовавшийся прорыв, говорили, что я ещё могу бороться. Укрепив щит, уходя в оборону, истратила много и даже слишком много силы. К счастью – противница, уже заметила мои действия и так же сменила создававшееся заклинание, творя, что-то более громоздкое… Получив ещё немного, такого необходимого мне времени, понадеялась на благополучный исход. Но на всякий случай, осматриваясь, искала возможные пути для отхода. Разбираясь с предстоящим до того, как меня подавят силой, если удача окажется не на моей стороне. Разобрав за спиной, привлекший моё внимания не громкий стон.

Приходить в норму, тело не желало, но поборовшись с собой, я все же смог сесть. Невольно прошипев, чувствуя, как пульсирует голова, да и мышцы спины с теми – что пониже, болели не жалея хозяина. Тем не менее, они быстро отошли на второй план, стоило только ощутить, как меня, подхватив, вздёрнули на ноги, все ещё норовившие подломиться. Но как, оказалось, держали меня крепко. Правда, пришлось ничего не понимая помочь руками. О чем я пожалел, почувствовав вспышку боли, в как будто ошпаренной кипятком, кисти. Дернувшись, прижимая конечность к телу, услышал донесшийся шёпот:

– Парень? Эй, приди в себя. Я не смогу тебя долго держать, – зло прошипела девушка на ухо.

Но мне было не до неё. Сжав зубы, пытался подавить стон, сглатывая набежавший комок в горле, чувствуя, как темнеет в глазах. Но отголоски боли, что я понял позднее, только набирали обороты. Разбирать последующие крики, не было никакой возможности, да и не хотелось. А позднее почувствовал, как она отпустила меня, позволил подкоситься ногам и кое-как сгруппировавшись осесть на колени. Отдышавшись же, смог на миг поднять взгляд и увидеть. Как у напарницы Димы, в руке появилось, что-то вроде чёрного сгустка, не без усилий девушки, направленного в нас. И слава богу, что оно врезалось в пространство, в считанных сантиметр от меня, расплескиваясь по пелене, проявившейся от чуждого воздействия. Но на столкновении все не закончилось. Было отлично видно, как по своеобразной защите, чёрной кляксой, а после и сеточкой, тот сгусток растекался и вгрызался в купол, приближаясь ко мне. Соприкоснуться со всем этим, мне не позволила незнакомка, вновь дёрнув вверх и в бок, развернув, проговаривая:

– Нам нужно прыгать, скоро она пробьёт щит, и я ничего не смогу сделать.

Потратив едва ли секунду на объяснение, она приступила к делу, мое мнение уже не было нужно. Получив ускорение при помощи толчка от девушки, оказался в очередном мареве. Разобраться в чувствах было невозможно, если не считать тех, что выходили на первый план. На мгновение скрутило, но болью это нельзя назвать. За тем обдало холодом, а после успокоение, до того – как сознание поглотило забвение.

Лиара де Астин.

В мою защиту, вгрызалось, одно из самых странных для меня творений, почти развеивая её. Но я была спокойна. Прорыв уже принял привычную для себя форму. Оставалось только поспешить, что оказалось тяжело, но все-таки осуществимо. Кое-как подняла парня, начиная сожалеть, что вообще решила ему помочь, прошипев для себя:

– Пожалела его дурёха, самой бы выбраться.

Но лукавить и обманывать себя, не было смысла, задумавшись обо всем случившемся, можно понять. Что недавно свалившийся компаньон, как бы неожиданно он не появился, попал под ещё одни из необычных чар, приготовленные для меня. А за его прикрытие, не без помощи моих рук, нужно было отплатить. Видя, что он едва ли не на грани, впихнула его в портал. Тем же временем замечая, как лопнула защита и прорвалось творение. Но все было напрасно, я уже устремилась в прорыв и сама.

Анна.

Смотря, как закрывается арка для перехода, оставалось только сожалеть, что изрядно потратила энергии на не самое действенное для меня из плетений. И, как только ими пользуется, одна из моих проблем? Но стоит ли сейчас о ней:

– Теперь у меня и без того прибавится забот. Но ещё бы четверть от минуты и всё бы вышло, – попеняла на себя вслух.

Удивляясь, как повёл себя Дима. И его реакция на мои слова, привлекла внимание к потеряно сидевшему у стены напарнику:

– А ни хрена толку от магов нет, лишь бы показать, насколько все вы всемогущие. Вот скажи, ты не могла кувалдой по щиту долбануть? Не-е, сейчас ответь на другой вопрос. Как думаешь, за что меня с тобой распнут? За потерю артефакта или наследника у основной ветви в семье?

Видя горькую ухмылку у парня, в голове забегали мысли, что я многое не учла, слыша от заметившего мое состояние Димы:

– Ах – да, ты же его не видела в жизни, только на фотографиях старых. Я рад тебе представить, твоего потерянного подопечного и несостоявшегося парня, – усмехнувшись на свои слова, Дима поник.

У меня же на душе, возникло не самое хорошее предчувствие.