Читать книгу Таинственное - Ярослав Толстов - Страница 2

Я знала, что это все, я знала, что это конец, игра окончена и выхода нет. Испуганно затаив дыхание, я смотрела прямо в глаза своей смерти, которая была ко мне так безжалостна. «Я тебе его просто так не отдам, – сказала вполголоса я. – Скорей с жизнью расстанусь, чем проживу остаток жизни без него». Так думала я, когда в последние миллисекунды душа бросала меня.

Любовь… Раньше я мало над этим задумывалась, вернее, никогда. Но со временем мы вырастаем из детства – свободной страны, где всегда смех и веселье, где никто никогда не умирает и не плачет. Это вечная страна юности, спокойствия и детских забав. Но про эти забавы мы забываем, переходя во взрослую жизнь, где нам совсем нелегко.

Я Адель Маркус – семнадцатилетняя девочка, темноволосая, небольшого роста, с зелеными глазами и родинкой над верхней губой. Моя история совсем не про сказочного принца, но и не про обычного человека, – я влюбилась в нечто сверхъестественное, однако об этом немного позже.

Я со своими родителями переезжала из большого шумного города под названием Нью-Йорк в местечко Амотивилль, что в паре миль от моего родного города, в старый дом моего отца. Он там жил в юном возрасте. Но после какой-то трагедии, что случилась там с ним много лет назад, он переехал в Нью-Йорк – так настаивали его родители, по крайне мере так мне мама говорила. Отец об этом всегда молчит и не хочет рассказывать, что там с ним в юности случилось. Я совсем не жалею, что попрощалась с домом, он для меня всегда был холодным и неуютным. Конечно, я буду скучать по Нью-Йорку: его вечному шуму, гулким осенним паркам, холодному ветру, который не раз бился мне в лицо.

Я ехала в машине, оставляя свой дом позади, в пригород, в Амотивилль. На дворе стояла осень, весь день дождь лил как из ведра, по дороге повсюду были разбросаны желтые листья. Я смотрела в запотевшее окно, в машине была тишина, все молчали, так как были расстроены переездом. Вздохнув, я посмотрела на телефон: вдруг пропущены звонки от друзей, – но ничего не было. Друзья остались в прошлом, и мы с ними уже не будем гулять, как раньше, – вот что тяготило меня.

Когда мы подъехали к отцовскому дому, который должен был стать мне родным, я увидела старый трехэтажный особняк с желтым фасадом. Позади него был старый, неухоженный сад, зеленые кущи по сторонам которого вели прямо к двери дома.

– Все, приехали, наконец-то, – сказал мой отец, Адам.

– Девочки, собирайтесь и прикройтесь чем-то от дождя, а то промокнете, – обратилась к нам мама, Рейчел.

Все еще лил дождь, я вышла из машины и наступила прямо в лужу, намочив ноги.

– Ой, какая же я растяпа, все ноги мокрые! – закричала я.

Осмотревшись вокруг, я увидела красивые соседские дома с идеальными газонами, но мое внимания привлек совсем другой дом – тоже старый, хмурый, спрятавшийся за зарослями. Он выглядел, будто старый замок из фильмов, в котором живут призраки. От него так и веяло страхом, он стоял одинокий, возле него только заросли, соседские дома далеко. Он сразу выделялся среди других домов в округе. Доставая сумку с вещами, я увидела отца – он очень внимательно смотрел на этот дом, а в его глазах отражалась печаль. Я его редко видела таким.

– Отец, что с тобой? – спросила с удивлением я.

Он испуганно вздрогнул и, посмотрев на меня, отвел глаза от старого дома.

– Да так, ничего, доченька, ностальгия по прошлому, – ответил с наигранной улыбкой папа и пошел к нашему дому.

Джейн, моя сестра, которая была младше меня на два года, несмотря на свой возраст, имела очень много поклонников. Она, в отличие от меня, была популярна в школе.

Мы вошли в наш новый дом, там было довольно просторно и прохладно, терпко пахло старой мебелью и деревянной лестницей, ведущей наверх, прямо к моей будущей комнате. Вся мебель была накрыта белыми простынями, чтобы пыль не садилась на нее.

– Адель, ты знаешь, кто какую комнату захватит, та того и будет! – вскрикнула с улыбкой Джейн и побежала вверх по лестнице.

– Нет! Моя слева! – заорала я, ворвавшись в комнату, что была с левой стороны. Там было достаточно просторно, только все мебель старая и вонючая. Осмотревшись, я подошла к старому, трухлявому окну. Стекла уже давненько были немыты. За ними я снова увидела тот самый жуткий соседский дом, что был прямо напротив моего окна, через дорогу. Мурашки так и побежали по коже. Вокруг дома был забор, железный и очень ржавый. К дому вела заросшая аллея, везде лежали листья с вековых деревьев.

Дождь уже перестал, только всю дорогу водой залило. Наши новые соседи уже вышли и заговорили с мамой. Интересно же знать, кто и откуда приехал на их улицу.

– Адель! Ты здесь? – крикнула сестра.

– Да, я с левой стороны.

– А-а-а, так ты эту комнату выбрала себе? Ну что ж, тоже хорошая, но этот вид из окна на соседский дом – просто жуть! – сказала Джейн.

– Да уж, сама вижу… Мне не нравится, если честно, но увы! Что поделаешь! Надо помочь маме по дому, а то здесь все воняет старым и тухлым, – сказала я.

– Ну ладно, еще поболтаем, я вниз.

– Хорошо, Джейн, я сейчас спущусь.

В комнате было немного сыро и неуютно, да в первый день всегда так. Прикусив верхнюю губу, я начала раскладывать по полкам свои вещи. День подходил к концу, были уже сумерки, и снова начал падать дождь. Везде стояла мертвая тишина. Разложив вещи, я спустилась вниз к маме на кухню: вдруг ей чем-то надо помочь. Внизу пахло свежим ужином. Мама умела очень хорошо готовить, хотя по профессии она педагог и по совместительству мой наставник. Тяжело, когда твоя мама знает про каждый твой шаг в школе.

Спустившись, я услышала громкие крики – это ссорились мама и папа. Очень странно, они никогда раньше не ссорились, ни при каких обстоятельствах. Я незаметно пробралась к дверям кухни и услышала их крики.

– Ты всегда делаешь меня виноватым, даже тогда, когда я прав! – грубо орал отец.

Затаив дыхание, я наблюдала за ними.

– Я же говорила, не надо было переезжать из Нью-Йорка в Амотивилль, мы бы и там могли найти себе нормальную работу! – прокричала мама. По ее голосу было ясно, что она плакала, даже немного заикалась, чему я очень удивилась.

– Рейчел! У меня не было выбора, это дом моих родителей, когда-то я здесь жил, и вполне счастливо, – ответил отец уже не так грубо из уважения к маме.

– Счастливо? Не говоришь, почему же ты так спешно переехал отсюда в Нью-Йорк? Ты ведь об этом молчишь! – закричала мама.

Я внимательно слушала за дверями. И вправду, отец всегда молчал о том, что с ним здесь случилось. Адам холодным взглядом посмотрел на Рейчел.

– Я же просил тебя никогда не напоминать мне об этом, – ледяным тоном проговорил он.

– Как ты можешь с этим жить? Да у тебя вообще нет совести! – заорала мама, посмотрев злым взглядом на отца.

– Остерегайся этого жуткого дома и любой ценой отводи девочек от него, – сказал отец уже потише.

Приблизившись к маме, он взглянул в ее синие глаза.

– Мне до сих про снятся кошмары про этот дом, из-за которого я должен был переехать отсюда, – сказал отец, смотря в пол.

Рейчел посмотрела на мужа печальным взглядом, взяла его за руку.

– Я всегда молчала об этом и буду молчать, – сказала она, прислонившись носом к его щеке.

В эту секунду я поняла, что у нас есть ужасная семейная тайна, про которую мне родители никогда не говорили и игнорировали, если я спрашивала. Этот секрет был связан с соседским домом, что стоял напротив нас. После громкого скандала я вошла на кухню, притворившись, что ничего не слышала.

– Мам, чем-то помочь? – спросила я, глядя голодными глазами на накрытый стол.

– Нет, доченька, а ты уже разложила свои вещи?

– Ну да, конечно. Джейн еще не спускалась?

– Нет, ты что! Она как засядет в телефоне – и до позднего часу разговаривает с подружками, – сказала с улыбкой мама, готовившая нам ужин.

– Мам! Помнишь, ты говорила мне в детстве, что здесь, в Амотивилле, с папой случилась какая-то трагедия?

Мама тяжело выдохнула:

– Да, вроде того. Он мне как-то не говорил об этом, или не хотел говорить. Но что бы там ни было, не приставай к нему на этот счет, уж больно для него это личный разговор, – ответила Рейчел.

– Хорошо, я и не думала к нему приставать.

Поужинав, я приняла теплый душ, смыла с себя всю усталость от нелегкого переезда. Открыв свой ноутбук, подаренный папой недавно – на мой семнадцатый день рождения, – я вошла в электронную почту, но она оказалась пуста. Не было ни одного сообщения от друзей, и я немного расстроилась. На часах было около одиннадцати ночи, я еще немного почитала книгу любимого автора, Ярослава Толстова, и потихоньку уснула.

Снится мне, что я стою босыми ногами на земле, сильный ветер поднимает листья высоко в небо, на дворе темная ночь. В соседских домах начинают лаять собаки. Иду босая по улице, ветер развевает волосы. Неожиданно останавливаюсь возле таинственного соседского дома и вижу силуэт человека у окна. Дверь на заборе бьется об арку от сильного ветра. Тут из ниоткуда появляется странный силуэт человека: он стоит на веранде и внимательно смотрит на меня, но его лица я не могу рассмотреть сквозь мрак.

Вдруг по телу прошла неожиданная дрожь, коленки начали подкашиваться от страха. Ветер задул еще сильней, этот человек спустился на ступеньку ко мне, а я и слова не могла сказать, будто парализованная. Ступенька за ступенькой он продолжал медленно спускаться и дошел до меня. Глядя на него внимательно, я никак не могла рассмотреть его лицо: там был сплошной мрак, от него шел жуткий холод. И тут неожиданно все утихло: ветер перестал дуть, и все листья, что были высоко в небе и кружились над моей головой, потихоньку опустились на землю. Сразу наступила мертвая тишина – было так тихо, что за всю свою жизнь я такой тишины не помню.

– Здравствуй, Адель! – негромко сказал мне незнакомец.

И тут я увидела то, что потом назову необъяснимым.

…Это случилось поздней ночью, совсем недавно, в Амотивилле. Тишина была нарушена ужасным криком, раздавшимся ниоткуда, земля провалилась в большую дыру – оттуда и был слышен ужасный, нестерпимый крик. На секунду все утихло, и из дыры появилось что-то большое и ужасное, ростом выше двух метров. Оно тяжело дышало, как будто вылезло из тесного мешка.

На улице было темно, сильный ветер колыхал деревья. Вокруг стояла мертвая тишина, были слышны только тяжелые шаги огромного существа, что вылезло из дыры. Оно было в черном балахоне, лицо его прикрывал капюшон. Свернув в сторону отдаленного дома, где жила семья Эверсонов, неизвестный шаг за шагом приблизился к дому и начал рассматривать окна. Широко открыв ногой дверь, незнакомец вошел в дом и увидел парня лет двадцати, только что вышедшего из душа. Незнакомец медленно и уверенно поднял голову и холодным, пустым взглядом посмотрел на испуганного парня, что стоял напротив него. Тот совершенно не понимал, что творится и кто этот высокий, ужасный человек.

– Ты Джек Эверсон? – спросил грубым и мощным голосом незнакомец. От него пахло серой.

– Да, это я, – ответил испуганным голосом парень. – А как вы сюда вошли?

– Тебе двадцать лет? – вопрос прозвучал грубо и тяжело.

– Да, двадцать… Вы не ответили на мой вопрос! Как вы вошли и зачем? – нервно спросил парень.

Незнакомец посмотрел пристальным взглядом на испуганного до смерти Джека, подошел к нему и схватил за шею. Повалив парня на землю, он сильно стискивал его горло, Джек царапался, отбивался от его безжалостных рук как мог. Но он оказался слабее великана. Медленно и тихо жизнь Джека Эверсона подошла концу, и он выдохнул в последний раз.

На следующее утро Джека Эверсона нашли убитым и сильно изуродованным. Таинственный убийца до сих пор не был найден.

Неожиданно раздался сильный стук в дверь: это была Джейн, вошедшая с утра за ноутбуком.

– Адель, вставай! Уже седьмой час, нельзя же в первый день опоздать в школу! – сказала Джейн, рассматривая себя в моем зеркале.

Я тяжело открыла глаза после крепкого сна:

– Уже встала… Как здесь не встать, если ты нахально врываешься в мою комнату и берешь мой ноутбук?

– Да ладно тебе, ты бы лучше думала, что надеть, чтобы эффектно выглядеть, – с улыбкой предложила Джейн.

– Мне все равно, как я буду смотреться, этих людей я не знаю.

– Как хочешь, сестричка, я только предложила.

Быстро собравшись и даже не позавтракав, отец привез нас с сестрой к нашей новой школе номер шесть. Вокруг было много студентов, везде крики, смех и веселье, на школьной парковке стояло несколько машин. Студенты среднего класса были, как мне показалось, как раз в моем вкусе: не люблю мажоров – больно деловые ходят.

– Все, девочки, приехали, удачного вам дня, заводите себе новых друзей, – сказал папа, с улыбкой посмотрев на нас.

– Все, пап! Тебе того же самого, – ответила Джейн.

Пока мы с сестрой шли к своей новой школе, на нас все внимательно смотрели. Кто-то за спиной смеялся, может, потому, что я была странно одета. Но все было как обычно: джинсы и розовая куртка, правда, старая, ей уже года три. Парни посвистывали Джейн: она красиво оделась, да и шла прямо, совсем как модель.

– Ну вот, мы привлекли к себе внимание, – сказала я.

– Все будет хорошо. Будь уверена в себе, хотя с твоей розовой курткой это невозможно! – ответила с наигранной улыбкой сестра.

– Вы сестры Маркус? – крикнул кто-то нам вслед. Это был светло-русый мальчик с большими веснушками, увидев которые я захотела рассмеяться.

– Да, это мы, а что? – ответила Джейн.

– Я Пит Миллер, школьный редактор, пишу газету, и мне надо что-то про вас написать: кто вы такие, чем занимаетесь по жизни, ну, вроде этого.

– А-а-а, Пит, а можно с тобой сделать фото? Для школьной газеты, – подыграла ему Джейн.

Парень был восторге от того, что он вместе с моей сестрой будет на обложке школьного журнала.

– А ты у нас Адель, как я понимаю? – рассматривая меня, спросил Питер.

– Да, она самая. Как твои дела? – попыталась я начать разговор.

– Да вроде нормально… Ты сейчас на историю идешь? Мы же с тобой в одном классе будем учиться.

– Это хорошо. Покажи мне наш класс, – настойчиво предложила я.

– Хорошо. Давай, Джейн, до встречи, – сказал парень моей сестре, и мы разошлись в коридоре по разным классам.

Первым уроком была история, которую я так не любила. Учитель Игорь Растер оказался довольно занудным и верил во всякую мистику. Стекла его очков всегда почему-то потели без причины, а пиджак, наверное, всегда был в перхоти, что сыпалась с его головы.

– Доброе утро, класс! – сказал учитель.

– Доброе утро, – откликнулись мы хором.

Игорь посмотрел на меня холодным взглядом и понял, что я в классе новенькая.

– Я смотрю, у нас новые ученики, – сказал учитель с дежурной улыбкой.

Я встала из-за парты, немного занервничала, собралась с духом и представилась:

– Здравствуйте, я Адель Маркус, переехала сюда из Нью-Йорка и вот пришла учиться к вам.

– Это хорошо, мы всегда рады новым ученикам, добро пожаловать, Адель, – сказал любезно Игорь. Класс же взглянул на меня как-то странно, будто я сказала что-то не то.

– А сейчас открыли книги на странице двести пять, будем читать историю одинокого призрака, – сказал учитель.

– Одинокий призрак? А это что? – спросил со смехом парень, что сидел позади меня.

– Вы все, наверное, знаете разные истории о призраках? Ну а эту еще не слыхали.

– Как я понимаю, призрак – это дух умершего человека? – спросила девочка, что сидела передо мной.

– Да, все верно, но смотря как он умер! Если в спокойствии и в старости, значит, обрел покой. Но если человек умер насильственной или жестокой смертью, то дух никогда не успокоится и не отойдет в мир мертвых до тех пор, пока не отомстит за свою смерть. Иногда бывает, что у человека перед смертью остались какие-то недоделанные дела, и он из мира иного будет возвращаться сюда, чтобы закончить свое незаконченное дело в нашем мире.

От его слов меня кинуло в дрожь – неужели такое может быть! Но в моей голове были вовсе не призраки, а соседский дом, что приснился мне ночью. Я никак не могла выбросить из головы этот старый соседский дом и странный сон о том, что там кто-то был. Отец… с ним всегда что-то не то, когда он вспоминает этот дом. Может, много лет назад в этом доме с ним случилась трагедия, и поэтому он умалчивает о прошлом? Что бы там ни было, я решила любой ценой узнать секрет папы.

Урок за уроком прошли, и я познакомилась с классом, – довольно интересно общаться с новыми людьми. По окончании уроков, так и не дождавшись Джейн, я приехала на свою улицу с Питом, который решил подвезти меня на машине. Он пытался как-то заинтересовать меня собой, рассказывал смешные истории и о том, какие у него были девчонки. Меня это совсем не интересовало, но я изо всех сил пыталась быть любезной.

– Спасибо тебе, Пит, что подвез. Я где-то потеряла Джейн, мы хотели идти домой вместе.

– Да я с радостью возил бы тебя каждый день! – ответил он мне с улыбкой.

– Ну, все, давай, до завтра, – проигнорировала я его слова.

Идя домой по своей новой улице, я подумала зайти в этот старый соседский дом: интересно было, как там внутри и кто там живет, проверить, живет ли вообще там кто-то, – эти мысли никак меня не оставляли.

На дворе наступали сумерки и вокруг никого не было. Я дошла до этого таинственного дома, остановилась перед старыми каменными воротами, что вели к дому. Затем я шаг за шагом приблизилась к старой арочной двери. Во дворе везде лежали опавшие листья. Постучала в дверь, возникшее эхо прокатилось по всему дому, но никто не ответил. Постучала еще раз – в ответ тишина. Потихоньку нажала на ржавую ручку, и дверь со скрипом открылась.

Передо мной был огромный зал для гостей, ветхая лестница вела на четвертый этаж, везде на стенах висели картины, мебель прикрыта белыми простынями. В доме пахло серой, как будто что-то горело. Было сыро и холодно.

«В этом доме никто не жил лет двадцать», – подумала я. Поднявшись наверх, я так никого и не встретила, кроме крыс, что бегали за стенкой.

– Да ладно, обычный нежилой дом, а я столько себе напридумывала! – весело сказала я вслух.

Обернувшись, хотела уже идти домой из этого старого трухлявого дома, и тут неожиданно меня окликнули:

– Здравствуйте, Адель!

Я оцепенела от страха: там, казалось, никого не было. Я медленно обернулась – в углу стоял парень, среднего роста, лицо скрыто в тени. Разглядеть его было невозможно.

– Здравствуйте, извините меня, я зашла сюда случайно, по ошибке, – соврала я ему.

– Да ничего страшного, ко мне даже так никто не ходит, – ответил парень.

– Мы знакомы? Вы назвали меня по имени, – недоуменно проговорила я.

– Нет… Я вас не знаю и впервые вижу, – со смехом ответил парень.

Я пыталась разглядеть его, но в темноте ничего не было видно, только его силуэт.

– А-а-а… Понятно. Это тебе соседи сказали, что мы переехали к вам в Амотивилль?

– Нет, не соседи, я с ними не общаюсь, – с сарказмом сказал парень.

– Так может, ты выйдешь из темноты? А то я не могу говорить с людьми, когда не вижу их лица, – предложила я ему, чтобы лучше его разглядеть.

Медленно, словно с трудом делая шаги, он вышел. Это был темноволосый, достаточно симпатичный парень лет двадцати, с красивой улыбкой на лице. Я рассмотрела его с головы до ног. «Довольно неплох!» – подумала я.

Парень так странно смотрел на меня, проникая в самую глубину моих зеленых глаз, будто что-то хотел увидеть там.

– Я Джек… Джек Томас, – сказал парень, запнувшись.

– Адель Маркус, недавно переехала с родителями из Нью-Йорка, – вежливо представилась я.

– Ну и как там, большой Нью-Йорк? – попытался завязать разговор парень.

– Да, хорошо, растет и процветает, – ответила я с улыбкой, заметив в его карих глазах какую-то печаль и усталость, будто разочарование от жизни и опустошенность.

– Ты здесь давно живешь? – спросила я.

– Нет, тоже недавно переехал сюда. Это более спокойный район.

– Это я поняла по мебели, накрытой старыми простынями. Да и по дому видно, что здесь никто давно не жил.

Приглядевшись к парню получше, я увидела, что Джек был как-то странно одет: на нем были брюки с подтяжками и какая-то старая серая рубашка, которая, наверное, была когда-то модной. «Так люди одевались около двадцати лет тому назад», – подумала я.

– Где твои родители? Ты что, здесь один живешь? – участливо спросила я его. Парень, видно, нервничал в моем присутствии, но никак не выдавал себя.

– Да, я родителей оставил, хочу жить самостоятельно. Они у меня непростые люди, – самоуверенно ответил Джек.

– Ха… так бы каждому сделать, только откуда деньги взять!

– Этот старый дом я унаследовал от моей любимой бабушки. Вот и решил переехать сюда, – Джек смотрел на меня не так, как все, как-то по-другому, нежно, что ли. Или мне всего лишь показалось…

– Идем, я что-то тебе покажу, – сказал с милой улыбкой Джек, взяв меня за руку.

Я почувствовала холод: его пальцы были холодными, как лед. При этом его глаза радостно сверкали. Он отвел меня на четвертый этаж. Неожиданно включился свет, и я увидела огромную комнату, увешанную старыми дорогими картинами, которые можно было продать за большие деньги.

– О господи, Джек, откуда их столько?

– Я автор этих картин, рисовать для меня – отдых. Я знаю, они немного мрачные, – сказал с улыбкой парень, – но мне нравятся.

Всмотревшись в картины, я увидела пугающие, где-то даже отвратительные сюжеты.

– У тебя талант, Джек, сколько ты уже рисуешь?

– Не помню, давно уже… Вот, видишь эту женщину на картине? Это моя мама, хотя она и была против моих рисунков. Говорила мне – пустая трата времени. Мне от этого как-то не по себе было, – Джек опустил голову.

– У тебя талант, Джек, не слушай ты никого. Но, конечно, тяжело, когда родители не поддерживают своих детей.

Когда я это сказала, я сразу вспомнила слова отца: он говорил мне не ходить сюда. В итоге оказывается, здесь живет одинокий художник, причем симпатичный.

– Да уж… Пожалуй, я тут засиделась, мои начнутся волноваться за меня, – сказала я, улыбнувшись парню.

Джек посмотрел на меня, по-моему, хотел что-то сказать, но никак не мог, словно что-то мешало.

– Может, ты как-нибудь еще в гости зайдешь? У меня есть еще пара хороших картин, которые тебе понравятся, – тепло предложил Джек.

В его улыбке все-таки было что-то необычное, и меня это еще как зацепило! Я немного помолчала, потому что не знала, что ответить парню, но все-таки сказала:

– Посмотрим, все возможно… Как-нибудь зайду.

Он не отводил глаз от меня, проводил к дверям, которое были уже открыты. На улице была уже темная ночь, прохладный ветер колыхал высокие деревья, повсюду разносился лай соседских собак.

– Ну, все, пока! Рада была познакомиться, – тихо сказала я, чтобы соседи не услышали: мне здесь еще разговоров обо мне не хватает.

– Взаимно, удачи тебе! – ответил Джек.

По нему было видно, что сюда очень редко кто заходил в гости, и он не хотел, чтобы я уходила так быстро.

Дома ждут родители; они и так, наверно, заждались меня. Когда я вернулась домой, все уже были в кроватях – время позднее. Быстро поужинав, я приняла душ и залезла в постель. Только я закрыла глаза, как вдруг послышались шаги вверх по лестнице к моей комнате. Это был папа.

– Где тебя носило? – спросил отец.

– Мм… была у своей новой подруги, – соврала я ему.

– А телефон где? Чего не поднимала? Мы с мамой звонили-звонили…

– Да батарейка села, поэтому и не смогла ответить вам.

– Адель! Ты знаешь, я боюсь за тебя! Это новый для нас район, мало ли что может случиться, – сказал отец.

Он был немного зол на меня, но, увы, что поделаешь!

– Не беспокойся, я же у тебя умная девочка, – ласково прильнула я к отцу – уж подлизываться к нему я умела.

– Смотри мне, это должен быть первый и последний раз! Я думаю, ты согласна?

– Да, отец… не надо так волноваться – не из-за чего.

Папа был очень недоволен мои поведением: от меня такого не ожидали. Но благодаря своей вечерней вылазке я узнала то, что хотела, что в последнее время постоянно сидело в моей голове. Напрасно так тщательно отец скрывал это от нас. В этом доме никто больше не живет, кроме бедного одинокого художника.

На часах было уже около двенадцати, но мне не спалось, – как я ни крутилась на кровати, сна все не было и не было. Встав поздно ночью, я подошла к окну посмотреть, почему так настырно лают собаки. В темноте ничего не было видно, лишь горела лампа в окне дома напротив, в комнате Джека. «Он, наверное, снова рисует свои картины», – подумала я.

И тут неожиданно возле окна появился силуэт человека. Это, очевидно, был Джек. Он смотрел на меня с другой стороны улицы.

На следующие утро я пришла в школу не выспавшись. Пит сразу подскочил ко мне со своими историями, но мне совершенно не хотелось его слушать.

Первым уроком была биология, которою я не любила, потому что в детстве сильно поранилась в соседском дворе на заборе, разбила голову и с тех пор ужасно боюсь крови. Учитель довольно неплохо рассказывал про анатомию человека, я узнала много нового. Просидев в школе полдня, я неожиданно устала – то ли от уроков, то ли от вечного школьного шума.

– Адель! Идем на обед, я как-то проголодалась уже, – предложила Джейн.

– Да, я как раз в столовую иду, чаю попить. Как уроки?

– Нормально… Задали много домашней работы, терпеть ее не могу! – возмущенно воскликнула сестра.

Сколько помню Джейн, она никогда не делала «домашку» – потом мне приходилось за нее отдуваться.

– Ты вообще где вчера была? Тебя нигде не было видно, – поинтересовалась с удивлением Джейн.

– Потом расскажу, – взяв поднос с едой, вполголоса ответила я.

Повсюду так и пахло школьным чаем и свежими булками. Я искала свободный стол, где можно спокойно пообедать, и вдруг услышала крик из толпы школьников:

– Адель! Адель, иди к нам!

Это снова был Пит Миллер. Мой новый друг сидел со своей компанией из трех девочек и одного парня, которых я вообще не знала. Как-то неловко было подходить к ним, но деваться было некуда.

– Ан!

Так меня сокращенно называл Питер.

– Знакомься, мои друзья. Это Дженнифер.

Дженнифер была бледной, как снег, с длинными волосами, которым было можно только позавидовать.

– Это Энджи, – продолжил Пит. Девочка была похожа на гота или эмо, с красными короткими волосами. «Их не разобрать и не понять», – подумала я.

– А это Сьюзен.

Довольно милая девочка, отличница, таких сразу видно издалека, немного толстовата. Но толстые люди – хорошие и очень ранимые.

– И сам великолепный Майк Майер, – пошутил, представляя его, Питер.

Этот парень был мексиканцем. Больно уж по нему было видно, что он не американец.

– Рада встрече с вами. Я Адель Маркус, а это моя младшая сестра Джейн, – кивая на нее, сказала я.

– Мы уже поняли, что она твоя сестра, хотя вы совсем не похожи, – с сарказмом сказала Дженнифер.

Это правда: Джейн была блондинкой, причем натуральной. Я всегда была и есть темная, хотя родители у нас оба светловолосые.

– Что-то не так? Тебе не нравится? – нагловато спросила Джейн.

– Что за тон? Как ты со мной разговариваешь? – возмутилась Дженнифер.

– Девочки, успокойтесь! Что вы как дети? Вы бы лучше подумали, как хорошо провести сегодняшний вечер? – предложил Питер.

– А что сегодня? Какая-то вечеринка? – уточнила Джейн.

Это была ее тема, только этого она и ждала.

– Да, сегодня у Сьюзен день рождения, семнадцать лет исполнилось, – ответил Майк, улыбнувшись.

Его улыбка мне напомнила улыбку Джека, с которым я виделась ночью.

– Сегодня в семь вечера, у Сьюзен дома. Будет весело! Девочки, вы с нами? – посмотрев на нас, спросил Пит.

– Да-да, конечно, – радостно воскликнула Джейн.

Она всегда любила такие бурные вечеринки.

– Адель, а ты идешь? Отметим твой переезд к нам в пригород, – предложил Майк.

– Нет, я, наверное, не пойду, по дому много дел: мы недавно переехали, убирать везде надо. И домашней работы сегодня столько задали, что надо хорошенько посидеть над учебниками.

Если честно, я не хотела заводить себе новых друзей – мне и старые нравились.

– Ты не знаешь, какой шанс упускаешь: пиво, музыка, драйв, танцы. Развлекаться надо, – настаивала Энджи, набив полный рот жареной картошкой.

Она ела без остановки, еще и забрала у Сьюзен последний кусок хлеба.

– Спасибо, но я немного по-другому развлекаюсь. То, что вы предложили, это не мое, – ответила я немного грубо.

Девочки посмотрели друг на друга, но промолчали.

– Если что, дай знать, я за тобой заеду, – предложил Пит.

Дженнифер сразу посмотрела на девочек хитрым взглядом. Как будто Питер сказал что-то не то.

– Да ты и так мне вчера одолжение сделал, когда подвез домой, – улыбнувшись, сказала я назло Дженнифер, которая была чем-то недовольна.

Пообедав, мы разошлись кто куда. Мы с сестрой пришли домой, родители еще не вернулись с работы, и дом был в нашем распоряжении. Я села за учебники писать про всемирную историю. Но она не лезла мне в голову, как бы я ни старалась: все мысли были только про улыбку Джека, его карие глаза, как он держал меня за руку и вел к себе в комнату, чтобы я увидела его картины.

Я подумала: «Все, хватит, сколько можно? Один раз увидела человека – и теперь летаю в мечтах, как маленькая девочка. Он просто странный симпатичный парень, который живет напротив меня, а я тут размечталась, как ребенок. И вообще, он не в моем вкусе».

Так я успокаивала себя. Чтобы не думать о нем, я все-таки решила пойти на эту вечеринку с Джейн – может, там встречу себе неплохого парня. Одевшись, я перезвонила Питеру, чтобы заехал за нами с сестрой.

– Почему ты согласилась идти на эту вечеринку? – спросила удивленно Джейн. Она лучше других знала, что такие развлечения не для меня.

– Да так, интересно стало, да и надо заводить здесь друзей, – соврала я.

– Это из-за Пита? Он тебе понравился? – спросила с улыбкой сестра.

– Нет-нет, ты что! Он не в моем вкусе, – отрицала я.

– Я же вижу, как он смотрел на тебя. И мне нравится, что на тебя обращают внимание.

– Пускай смотрит, мне-то что!

– Как знаешь, просто у тебя ведь парня еще не было, я помочь хочу. В этом я опытнее тебя.

– Кто бы сомневался! Вот и он приехал, – сказала я, радуясь, что появился повод уйти от ответа.

На вечеринке все было как обычно, я большего и не ожидала: громкая музыка, алкоголь, крики. Мы втроем присели за стол, где уже сидели Майк с пивом, Дженнифер и Сьюзен, именинница.

– Поздравляю тебя! Вечеринка удалась, смотри, какой ажиотаж, – сказала с улыбкой я.

– Да, я постаралась, пиво будешь? – предложила Сьюзен.

– Нет, спасибо, я не пью.

Приходилось перекрикивать громкую музыку, что орала на весь дом.

– Позвольте, я вас перебью? – вмешалась Энджи. – Вы слышали, что у нас в городе появился серийный убийца?

Ребята с недоумением посмотрели на нее.

– Я нет, впервые слышу. Как и где? – спросил Майк.

– Короче, мой папа работает в полиции, они уже два изуродованных трупа нашли, – сказала со страхом в глазах Энджи.

– Улики есть какие-то на него? Может, это зверь? – спросила Дженнифер.

– Зверь? Ты в своем уме? – перепросила Сьюзен.

– А что, такое часто бывает, а вы думаете на людей. Не надо бояться.

– Ты выпила уже много лишнего, больше не пей, – попросил ее Пит.

– Дай бог, чтобы этого урода побыстрей изловили, а то мне страшно будет на улицу выходить, – откликнулась Джейн.

– Причем, что самое странное – жертвы были убиты у себя дома. И оба носят имя Джек, – добавила Энджи.

У меня мороз пробежал по спине, на секунду я затаила дыхание. И тут мои мысли перервала пьяная Дженнифер:

– Я буду «Мэри», еще осталось?

Вокруг царили содом и гоморра. Я поняла, что глупо было сюда ехать, и через два часа решила пойди домой, сказав Джейн с Питом, что доеду сама – пускай веселятся. К тому же я не выспалась, так как накануне поздно вернулась от Джека. Оставив шумную вечеринку с пьяными танцами, я шла по улице.

Это было не очень далеко от нашего дома. Уже стояла ночь, уличные лампы светили не везде. В мертвой тишине был слышен стук моих каблуков да шум проезжавших машин. Было страшно: вокруг никого, передо мной – сплошная темнота, через которую я должна была пройти. Присмотревшись, я увидела какую-то компанию, были слышны их хриплые голоса. Я ускорила шаги, чтобы скорее пройти мимо них.

– Эй, одинокая девочка! Вас проводить? – окликнул меня парень.

– Нет, спасибо, сама дойду, – убыстряя шаг, откликнулась я.

– Да ладно, мы тебе поможем! Такое позднее время, а ты гуляешь одна.

– Совсем не одна. Мой парень должен меня встретить, – соврала я, чтобы они от меня отстали.

Парень был достаточно высокий, в темной куртке, с капюшоном на голове, другие стояли позади него, будто ждали команды. Он подошел ко мне на шаг ближе, я начала нервничать, но старалась казаться спокойной.

– Слушай, может, мы познакомимся поближе? – ухмыльнулся парень. Зубы его были желтыми, а изо рта так и пахнуло спиртным: наверное, не одну бутылку выпил.

– Слушай, отстань, что тебе нужно от меня? – ответила я агрессивно.

– А что нужно молодому парню от красивой девочки? Давай, Дин, возьми ее, – кричали его друзья из-за спины.

Мои коленки дрожали от страха – вот-вот заору.

– Так, может, мы что-то придумаем, или ты мне что-то предложишь?

– Я не хочу проблем, будь человеком, отстань по-хорошему, – произнесла я дрожащим от страха голосом.

И тут он схватил меня за шею и изо всех сил ударил об стенку. В голове возник туман, в глазах сразу же потемнело, утихли голоса его друзей, что так орали. Не потеряв сознания, я слышала удары. Нет, не меня били – какой-то парень появился в толпе и дрался с ними. В глазах все еще было темно от удара. Я словно оглохла, голоса было слышно не так чисто, как обычно, и правая рука почему-то сильно болела. Этот незнакомый парень их всех побил и разогнал – прямо супергерой. Выйдя на свет, я увидела своего соседа, художника Джека Томаса, – это он спас меня от сумасшедшей банды.

– Джек, это ты? – успела я выговорить, прежде чем потерять сознание.

Мне казалось, что я падаю в глубокий бесконечный тоннель, где в конце виднеется светлое пятно. Приблизившись к этому свету, я вздрогнула и моментально очнулась.

Открыв глаза, я увидела, что лежу на кровати. Рука все еще болела, голова была тяжелая. В комнате был Джек и рисовал картину. Он это делал так умело – его руки просто летали.

– Джек, это ты спас меня от той банды? – спросила я.

Должна признаться, где-то в глубине души я была рада видеть его снова.

– Адель! Где тебя носило! А если бы они сделали с тобой что-то ужасное? – взволнованно ответил хриплым голосом парень.

Он снова смотрел на меня так жадно, как будто хотел защитить от целого мира.

– Я сама виновата, не надо было уходить с вечеринки, – ответила я, опустив глаза.

Мне было стыдно перед ним, что я оказалась в такой нелепой ситуации.

– С какой вечеринки, где ты была?

– Постой, а как ты нашел меня? Тебя вроде нигде не было видно, – удивилась я.

Да, откуда он взялся?

– Ты следишь за мной? – крикнула я, да так, что голова разболелась вновь.

– Нет, я просто проезжал мимо, и вдруг увидел тебя на земле возле стенки. Хорошо, что успел, а то даже не знаю, что бы они сделали с тобой.

– Спасибо тебе, Джек, ты мой ангел-хранитель.

Парень как-то вздрогнул от моих слов и на минутку оцепенел.

– Что рисуешь? – спросила я его, поднявшись с кровати, которая так странно пахла старьем.

– Вот, начал новою работу, сейчас рисую пейзаж, что-то меня потянуло на разноцветное, – мягко ответил Джек.

Его руки все были испачканы краской, он закатал рукава белой рубашки до локтей, краска была еще и на носу.

– Очень красивая! – похвалила я. – Это водопад, а возле него двое влюбленных?

– Да, совершено верно, это двое влюбленных, которым нельзя быть вместе, – ответил Джек, посмотрев на меня печальными глазами.

– А почему нельзя? Они же любят друг друга.

– Не знаю, как-то вдруг в голову пришло написать картину про влюбленных, которым нельзя быть вместе, – ответил Джек и стал дорисовывать картину.

Я осмотрела его комнату – везде были старые картины и мебель, пропахшая пылью, в углу валялся мусор. Тогда что здесь делает Джек? Днем его практически нигде не видно. Странно это все, надо будет соседей поспрашивать об этом доме. О Джеке я практически ничего не знала – кто он такой и откуда. Мне казалось, что здесь дело нечисто, и он мне что-то недоговаривает. Свою работу Джек хорошо знал: так, легко водя рукой по бумаге, он уже практически дорисовал свою картину про влюбленных.

– Ну вот, все, она готова. Ты знаешь, как я ее назову? – через несколько минут радостно сказал парень, посмотрев на меня острым, проницательным взглядом.

– Нет, но хотелось бы как-то романтично.

– Она будет называться «Влюбленные» – как раз по теме.

– Название хорошее, более того, оно как-то задевает.

Я посмотрела на Джека и почувствовала в груди что-то теплое, такое родное моему сердцу, что испугалась.

– Я пойду, – мне стало как-то не по себе от этого незнакомого чувства.

– Хорошо, а то родители станут волноваться, где ты так поздно ходишь, – ответил Джек.

По нему было видно, что он не хотел, чтобы я уходила. Попрощавшись с Джеком, я потихоньку подбежала к своему дому, чтобы родители не услышали меня. Осторожно открыв дверь запасным ключом, я, не поужинав, поднялась наверх.

Сестра уже крепко спала. На часах было полтретьего ночи, я еще успела увидеть в «Фейсбуке» сообщение от старых друзей и, прочтя его, потихоньку уснула с открытым ноутбуком.

И снова тот самый сон: летнее утро, я стою возле соседского дома, в котором живет Джек, солнце всходит над нашей улицей. Неожиданно я ощутила на плече чью-то руку, обернулась и увидела Джека. Он нежно схватил меня за плечо и сказал:

– Адель! Я рад, что ты здесь…

На другом конце улицы солнце поднялось высоко и осветило все вокруг – перед мной стоял Джек, улыбаясь мне. Вдруг его спины коснулся солнечный луч, и Джек медленно растворился в воздухе, оставив после себя только серый пепел.

– Адель! Адель, просыпайся! Что с тобой? – услышала я спросонья мамин голос.

Я еле открыла глаза. Передо мной стояла мама и смотрела на меня испуганными глазами:

– Откуда у тебя такой большой синяк?

– Ничего страшного, на меня просто вчера напали, – ответила спокойно я.

– О Господи! Кто? Когда? – закричала мама.

– Я вчера возвращалась домой с вечеринки у Сьюзен, у нее был день рождения. По дорогое встретила какую-то банду, они ко мне пристали, ну а потом ударили меня об стенку. Хорошо, что знакомый меня защитил.

– Адель! Солнце мое, как ты? Больше ничего не болит? – мама была в шоке от услышанного – такой она еще меня не видела.

– Да сейчас все хорошо, просто еще правая рука болит, сама не понимаю, от чего.

– Тебе надо пойти в больницу, провериться.

– Я пойду, но после обеда. Сейчас я должна быть в школе, у меня контрольная, – ответила я.

Мама была против того, чтобы я шла в школу, но дома мне оставаться было нельзя: родители носились бы с мной как с ребенком.

Подъехав на автобусе к школе, я поняла, что опоздала на первый урок. Пробежав по пустому школьному коридору, я вошла в класс, попросила прощения и села на свое место, что было за крайней партой в левом ряду.

– Привет, Адель! Как вчера дошла домой? – спросил с улыбкой Пит.

Я хотела ему рассказать, что со мной случилось, но вспомнила, что он болтун: после этого вся школа обсуждала бы произошедшее.

– Хорошо, потихоньку прогулялась по улице, отдохнула, – придумала я на ходу.

– Я подумал, у тебя что-то вчера случилось… Ты так рано ушла, что я и не заметил. Думал, мы после вечеринки куда-нибудь сходим вдвоем…

– Ой, не знаю, мне очень хотелось побыть в одиночестве…

– Может, мы сегодня сходим в кино? Ты и я… – неуверенно предложил Пит.

– Сегодня не знаю, много работы по дому… Может, завтра? – предложила я.

– Да, хорошо, давай завтра, около шести?

– Хорошо, пускай будет в шесть.

Пит был очень рад, что я ответила ему взаимностью, но для меня это ничего не значило: в последнее время я только о Джеке и думала. После урока я пошла в класс к Джейн, она стояла там с девчонками, вся такая гламурная, что не обратить на нее внимание было нереально.

– Джейн! Подойди на минутку, – окликнула я ее.

– Привет! Что там у тебя? – спросила радостно сестра.

– Ты с кем вчера пришла домой? – Я хотела узнать, как она дошла домой: вдруг и на нее напали эти сумасшедшие.

– Ну, вообще-то с Питом, он меня подвез, – ответила с улыбкой сестра.

– Тогда хорошо, просто интересно было узнать, как ты дошла.

– А-а-а, понятно. Как насчет подарка маме? Что ты будешь дарить?

– О господи! Я совсем забыла, сегодня же у мамы день рождения…

– Ты забыла? А две недели тому назад в Нью-Йорке ты напоминала мне, чтобы я не забыла!

– Я что-то придумаю до вечера… Только что? Ей исполнилось ровно сорок лет.

– Ну и что ты подаришь? У тебя ведь нет денег, – удивленно сказала сестра.

В эту секунду я поняла, что у меня нет денег на дорогой подарок, но есть друг-художник, который рисует отличные картины. Джек мог бы одолжить мне одну из своей старой коллекции. Я решила пойти из школы прямо к Джеку и спросить насчет картины для подарка маме. Где-то в глубине душе мне даже было стыдно, что я забыла про мамин день рождения.

По нашей улице навстречу мне шла бабушка, она прожила здесь не один год, и я решила спросить ее про дом Джека Томаса, который мне казался таким странным и таинственным.

– Здравствуйте! Я ваша новая соседка Адель Маркус. Мы недавно переехали сюда, – вежливо сказала я.

Бабуля хмуро смотрела на меня злющим взглядом.

– Очень рада нашей встрече. Позвольте спросить, что вам нужно от меня? – грубо ответила она.

– Я хотела у вас спросить… Я живу возле старого дома под номером 222, похожего на дворец. Кто там раньше жил? Вы что-то знаете про него?

– Ты мне говоришь про дом Томасов?

– Да, это фамилия парня, который там живет.

– Парня? Девочка, там никто не живет уже много лет, – вдруг улыбнулась бабуля.

– Вы ошибаетесь! Я вчера там была и говорила с парнем, он живет там.

– Родная моя, там никто не живет уже лет двадцать.

– Я что-то не поняла, как это не живет? Там же был Джек! Это дом его бабушки, или, может, он мне соврал?

– Слушай меня, Адель! Лучше тебе туда не ходить: в этом доме случилась ужасная трагедия, после которой там никто не живет.

– Позвольте спросить, что это за трагедия?

– Это долгая история, в другой раз расскажу.

Старушка прошла мимо меня, толкнув плечом. «Грубоватая бабуля», – подумала я. Какое-то время я размышляла про таинственный дом, в котором жил Джек. Здесь была какая-то путаница: или бабуля врала мне, или Джек. Я решила пойти к Томасу и поговорить с ним начистоту. Мне стало страшно от бабулиных слов.

Постучав в старую дверь, я нагловато ворвалась в дом. Пустая прихожая, пустые комнаты, вокруг не было никаких признаков жизни, везде было сыро и неуютно. Я тихо прошла на кухню, но там было то же самое. Открыв полки в шкафу, я увидела, что они все были пустые – никаких продуктов. Воды в кране тоже не было. Что здесь происходит? Он врал мне? Я все еще осматривалась, но так никого и не обнаружила.

Вечером, вернувшись домой, отец устроил маме сюрприз – романтический ужин при свечах. Он всегда так делал, когда у нее была круглая дата.

– Здравствуй, папа! Как всегда, званый ужин? – спросила с улыбкой я.

Отец суетился на кухне, на плите что-то готовилось.

– Да вот, немного подгорает, – ответил запыхавшимся голосом отец, нарезая морковку в салат.

– Мама будет восторге! Такой ужин не каждый сделает.

– Да будет тебе… Если рыба пригорит, я опозорюсь перед твоей матерью, – все еще бегая по кухне, говорил папа.

– Ладно, я наверх, уроки делать, а то много задали.

– Хорошо, девочка моя, иди. Если будет нужна помощь, я тебя позову. Вынув тетрадки, я начала делать домашнее задание по математике, но ничего в голову не шло. Я только и думала про Джека и его таинственный дом. Сегодня я услышала и увидела такое, что не верилось. Получается, там никто давно не жил. А продукты – их там совсем не было… Что он тогда ест? И еще казалось очень странным, что Джека видно только ночью.

Вдруг раздался неожиданный стук в дверь, это была Джейн:

– Ты уже пришла?

– Да, только что пришла, на кухне папа делает маме романтический ужин, – ответила я с улыбкой.

– Он у нас большой молодец, о таком отце можно только мечтать! Кстати, ты решила, что будешь маме дарить?

– Картину, большую картину, – отозвалась я.

– Ого, откуда у тебя деньги? Это же дорогой подарок.

– Друг поможет. Он художник, хорошо рисует, вот у него решила взять.

Сестра как-то странно рассматривала меня с головы до ног.

– Что там у тебя на шее? Это синяк?

– Нет-нет, ты что, я просто сильно поцарапалась.

Если бы я сказала сестре, узнали бы все, в том числе и отец. А он очень строг – после такого наверняка на улицу не выпустил бы.

– А, тогда хорошо, я уже за тебя перепугалась.

Когда Джейн ушла, я открыла свой ноутбук и вошла в электронную почту, там было два сообщения: одно от брата, что жил на Аляске, второе – от подруги из Нью-Йорка, которая спрашивала, как я здесь. Мне очень хотелось рассказать ей про Джека и его старый дом, но это смотрелось бы глупо, поэтому я и промолчала.

День медленно подошел к концу, и настала ночь. А это значит, что с ночью должен был объявиться и Джек. Я подошла к окну: в его комнатке снова светила лампа, хотя в доме не было электричества. «Он снова рисует свои картины», – подумала я.

Потихоньку проскочив мимо отца, который был против того, чтобы я ходила в этот дом, я пошла к Джеку спросить о картине. Открыв старую скрипучую дверь, я обнаружила, что везде было темно, ничего нельзя было разглядеть. Только сверху, с четвертого этажа, пробивался свет от лампы из его комнаты.

Я включила на своем айфоне фонарик и поднялась наверх. Джек снова был там. Я украдкой смотрела в дверную щель: он рисовал свою картину, руки испачканы краской, одет в ту же самую одежду, что при нашей первой встрече. Я жадно рассматривала, как он работал, – такой серьезный и внимательный в своем деле.

– Ты там долго еще будешь стоять? – неожиданно спросил он.

В эту секунду я растерялась и не знала, что делать. Джек подошел и широко открыл дверь, посмотрел дерзким взглядом и повторил:

– Тебе надо особое приглашение, чтобы войти?

– О нет, я хотела уже войти, но ты меня опередил. Чем занимаешься?

– Рисую, что еще я могу здесь делать, – ответил он мне строго.

– Ну мало ли что, я сегодня днем заходила и не застала тебя…

– Я уходил, дела были важные. Меня почти не бывает дома днем.

– Это я уже заметила.

– А чего приходила? Ко мне редко кто заходит, – он взял краски и продолжил рисовать.

– Нужна твоя помощь, Джек, выручи, пожалуйста! У мамы сегодня день рождения, а у меня нет денег на подарок. Ты не мог бы дать мне одну свою картину, а я со временем отдам тебе деньги, что скажешь?

– Деньги мне не нужны. Какую картину ты хочешь взять?

– Ту, что ты вчера рисовал, «Влюбленные», – радостно ответила я.

– «Влюбленные»? А почему она? – переспросил удивленно Джек.

– Не знаю, как-то засела в голове эта картина.

– Как мне сама идея пришла в голову ее нарисовать… Мистика какая-то.

– Да, мы с тобой как-то одновременно думаем, что у меня очень редко бывает, – заметила я.

Я глаз не могла от него оторвать, со мной такого еще не случалось.

– Как шея твоя, еще болит? – спросил он, жадно посмотрев на меня.

– Хорошо, боль уже прошла, только синяк большой остался. Да и рука все еще болит правая, не знаю, что с ней.

– Это растяжение, наверное…

Я посмотрела на картину, которую Джек только что нарисовал. Там были изображены падший ангел и демон, темный как ночь.

– Позволь спросить, что это за картина? Такая странная, – с удивлением спросила я, тщательно рассматривая ее.

– Ты веришь в Господа? – спросил Джек.

Посмотрев на меня печальными глазами, он перестал рисовать.

– Ну да, кто же не верит во всемогущего Отца?

Он как-то странно и внимательно смотрел на меня, словно в душу заглядывал.

– При рождении человека Отец всемогущий предназначил человеку ангела и демона. Ангел сидит у нас на правом плече, а демон на левом. Всю жизнь они тобой руководят, нашептывают тебе на ухо, но нам решать, что можно делать, а что нельзя. Даже после смерти эти двое остаются у нас на плечах.

Его лицо было наполнено грустью и некой усталостью, как будто сказал он это о себе.

– Все хорошо, Джек? Ты как-то побледнел…

– Да, я эту ситуацию в каком-то смысле на себе испытал…

– Что ты имеешь в виду? – переспросила я, удивленно посмотрев на него.

Он отвернулся и уставился на свою картину.

– Я бы тебе много чего хотел рассказать, но не могу… – ответил парень с грустью на лице.

– Почему? Ты можешь мне доверять, я умею держать секреты.

– Прости, я никак не могу, просто надо мной есть некоторые правила.

Я улыбнулась ему в ответ.

– Джек! Я не дура и понимаю, что здесь что-то не так. Что происходит? Скажи мне…

– Я не могу тебе сказать, прости, – грустно ответил парень, посмотрев на меня печальным взглядом. В его глазах была какая-то боль, боль от давно прошедших событий.

– Я все поняла. Так как насчет картины? Ты мне ее продашь? А то родители уже, наверное, ужинают.

Джек достал картину «Влюбленные», она уже была в золотистой рамочке.

– Ух, какая красивая, маме точно понравится! – улыбнулась я.

– Да, я тоже так думаю. Я ее с такой любовью рисовал.

Парень ко приблизился мне и смотрел мне в глаза так глубоко и жадно, что мое сердце билось все сильней и сильней, иногда даже коленки дрожали. «Что со мной?» – взволнованно подумала я.

– Адель! Приходи еще ко мне завтра, мне одному скучно. Что скажешь? – неуверенно спросил Джек.

– Хорошо, я приду, но только днем, – ответила я.

– Хорошо, я постараюсь быть дома.

Я взяла картину с влюбленными и оставила Джека в хмурой комнатке, которую освещал только свет старой лампы. Незаметно вернулась домой на второй этаж, чтобы думали, будто я не уходила.

Мама с папой уже ужинали при свечах, запахи разносились по всему дому. Я решила спуститься и подарить маме картину.

– Приятного вам аппетита!

– Присоединяйся, доченька, – ответила мама.

– Нет, спасибо, я позже поужинаю… Мам, поздравляю тебя, желаю самого-самого лучшего в жизни, – и я вытащила картину из угла, где она была спрятана.

– Господи! Откуда у тебя такая большая картина? – спросила мама со слезами на глазах. Ей было приятно получить такой подарок.

Папа посмотрел на меня восхищенно.

– Это секрет, главное, что она тебе нравится.

Родители любили и уважали друг друга, но так будет недолго, хотя тогда я еще этого не знала. Я лежала на кровати и смотрела в потолок, в голове крутились одни и те же мысли: Джек Томас, кто он такой? И почему взял меня за душу? В его окне все еще горел свет, он дорисовывал свою очередную картину. Я никак не могла забыть слова той бабули, да и у него есть секрет, о котором он не хочет говорить мне. С этими мыслями я и уснула.

Следующим утром меня разбудил будильник. Джейн уже поехала в школу. Я быстро собралась и поспешила вслед за ней. Весь класс сидел на своих местах, только мое было свободное. Достав тетрадки, я положила их на парту. Первым уроком была математика, с которой я дружила. Учительница Стефани Мейтен – строгая женщина, поэтому ее все не любили. На один урок я забыла про Джека.

Во время перерыва я встретилась в коридоре с Дженнифер и Сьюзен, они болтали про Пита Миллера.

– Здравствуй, Адель! Как ты, что нового? – с любопытством спросила Дженнифер.

– Ничего нового, а что вы делаете вечером?

– Я вроде свободна, если что-то не найдется до вечера, – с улыбкой сказала Сьюзен.

– А я нет, занята: бабушка заболела, за ней надо присматривать, – ответила печально Дженнифер.

– А что такое? Ты хотела нам что-нибудь предложить? – любопытно спросила Сьюзен.

– Да ничего такого, мы с Питом просто вчера решили пойти в кино, посидеть, расслабиться немного, думала, вы захотите пойти с нами.

– Вы с Питом – в кино? – переспросила удивленно Дженнифер, по ней было видно, что она недовольна услышанным.

– Да, мы с Питом, а что?

– Тогда я пойду с вами. Завтра суббота, в школу идти не надо, – резко заявила Дженнифер.

– Хорошо, тогда до вечера, там созвонимся.

И я пошла к себе в класс на следующий урок, химию. Пита нигде не было видно, похоже, он сегодня не пришел. Майк Майер сидел один, какой-то печальный.

День прошел незаметно, после уроков я вернулась домой. На кухне сидела Джейн, она медленно ела и явно была чем-то недовольна.

– Что там у тебя случилось?

– Да ничего, просто все достало…

Я не пыталась выяснить ее проблему, поскольку она все равно не сказала бы мне правду. Я приняла теплый душ, и сразу стало легче.

Сидя в своей комнате, я пыталась дозвониться Питу. В «Фейсбуке» было два сообщения и три запроса в друзья, от совсем незнакомых мне людей. Посмотрев в окно на таинственный и холодный дом Томасов, я подумала: «Джек, кто ты? И где ты сейчас?». Вспомнив, что вчера я ему пообещала прийти, причем днем, я быстро сорвалась с кровати и пошла через дорогу к дому Джека.

Войдя в дом, я снова встретила тишину. Вокруг не было ни одной живой души; дом как был пустым, так и остался, – только крысы везде. Я стояла совсем одна посреди огромного заброшенного дома. С тяжестью в душе я ушла.

Сев за стол, за которым я делала уроки, открыла ноутбук, смотрела на пустой монитор и думала. У моего отца есть какой-то секрет: он был категорически против того, чтобы я ходила в дом Томасов. Джек тоже имеет свой секрет и никак не хочет рассказывать. Днем он где-то таинственно пропадает. И бабуля говорила мне, что там давно никто не живет.

Подумав несколько минут, я набрала в Интернете «город Амотивилль, дом 222» – это был дом Джека Томаса. Пройдя по первой же ссылке, я обнаружила ужасную статью про соседский дом; на фотографиях был сам особняк и какие-то незнакомые люди. Что самое страшное, там писалось про несчастный случай с молодым талантливым художником, а после его смерти мать скончалась от тоски по сыну. Отец топил свое горе в бутылке и тоже вскоре скончался от алкоголя. Дом так и остался пустовать, одинокий и такой холодный после эти событий. Ниже было фото молодого художника, который умер внезапно. В этот момент мой мир рухнул, сердце на секунду остановилось, а в душе открылась огромная кровоточащая рана.

На фото бы мой сосед. Джек Томас родился первого августа тысяча девятьсот шестьдесят шестого года и был убит первого марта тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года. В моих глазах потемнело, на какую-то минуту я просто отключилась и не отводила глаз от фотографии. Тот самый парень, к которому я приходила пару ночей подряд и говорила с ним! Я не знала, что делать, впервые у меня был такой ступор. Я ходила по комнате из угла в угол, грызя ногти, в голове были только одна мысль: Джек Томас – призрак! Теперь я поняла, вот почему его днем не было видно, – он призрак и не хотел говорить об этом! Отец наверняка тоже знал про Джека, поэтому и не хотел, чтобы я ходила в соседский дом.

Я хотела получить от Джека ответы на все свои вопросы. Солнце уже садилось, алел закат. Я знала, что ночью Джек появится дома. Одевшись потеплее, я снова направилась к дому напротив.

Зайдя потихоньку внутрь особняка, я смотрела на него уже не так, как прежде: я знала всю ужасную историю этого таинственного дома, новым взглядом смотрела на картины, которые рисовал Джек. Они мне были уже не так симпатичны, как раньше. Сев на пол возле окна, я смотрела, как садится осеннее солнце и уходит алый закат.

Я смотрела только в одно место – на картину, которую Джек рисовал вчера ночью, про ангелов и демонов. Наверное, после того, что я узнала, я бы сейчас поверила во все, что угодно. Если есть призраки, значит, должны быть и ангелы, и демоны.

Последний луч солнца ушел из комнаты Джека, настали сумерки, и из-за скрипучей двери вышел Джек. Он смотрел на меня испуганными глазами и был немножко растерян, шаг за шагом подошел ко мне и виновато сказал:

– Прости… Прости за то, что не мог тебе сказать, кто я.

– Днем тебя никогда не видно, ты появляешься только после захода солнца, ты не ешь, не спишь, не чувствуешь боли, проходишь сквозь стену, с рассветом ты исчезаешь в никуда. Одним словом, ты призрак. А точнее, просто сгусток воздуха, – сказала я со слезами на глазах – мне никак не верилось, что я столько раз с ним общалась и даже не догадывалась, кто он. Я улыбнулась.

– Ты совсем не такой страшный призрак, как пишут в книгах. Да и не такой, как показывают в фильмах. Ты живой, причем с телом и биением сердца, – сказала я удивленно. Он опустил голову и смотрел вниз.

– Так ты правда призрак? Почему я сразу не догадалась!

Парень взглянул на меня виновато, удивительным казалось то, что мне не было страшно: я стояла рядом с призраком, но в его глазах я видела дальнейшую свою жизнь, и она была рядом с ним.

– Я не мог тебе сказать, потому что за мной всегда наблюдают свыше.

Я смотрела на него, и рядом с ним рана у меня на душе затягивалась. Он был не такой, как все, он был другим, и мне это нравилось. В ответ я ничего сказала, подошла еще ближе к нему и протянула руку, чтобы пощупать, – удивительно, но он был из плоти и крови и даже теплый. Я прижалась к его груди, чтобы услышать биение сердца – оно стучало быстро и сильно, словно хотело жить в нашем мире, а не в другом. Я посмотрела в его карие глаза, в которых было можно утонуть, – там была жизнь. Это не тот призрак, который пугает или даже убивает людей, он был добрый и хороший, он был как все люди, только лучше.

– Не стоить извиняться, Джек, я знаю, что с тобой случилось. И это ужасно. Поверь, я понимаю, почему ты мне не хотел говорить…

– Адель! Это ради твоей безопасности! Ты не представляешь, во что ты сейчас впуталась, узнав про меня.

– Я не хочу ничего знать! Но сейчас уже все изменилось… А раньше я и представить не могла, кто ты.

Джек смотрел на меня печальными глазами. Я не сдержалась и быстро, импульсивно обняла его – он был очень теплый, только одежда на нем пахла старьем. Мне еще никогда так не было хорошо, как в его объятиях. Я ощущала легкость на душе и спокойствие от того, что он был рядом.

– Адель, не надо, может случиться непоправимое, – тихо сказал он мне на ухо, но меня это мало волновало: я была рада, что Джек возле меня, несмотря ни на что.

– Молчи, просто молчи, – шепнула я ему…

Мы проговорили с ним долго и подробно обо всем.

– Почему ты не обрел душевный покой и являешься сюда каждую ночь? – негромко спросила я его.

Он посмотрел на меня и улыбнулся.

– Я не знаю. Я очень долго искал ответ на этот вопрос, но так и не нашел.

– Ты знаешь, кто твой убийца? – сочувственно спросила я.

– Как раз это я и хочу узнать: кто убил меня. День своей смерти я практически не помню, – ответил парень.

Джек стоял и смотрел в окно, как наступает ночь, я не отводила от него глаз. Он был для меня как магнит, что тянул к себе.

– Твои родители… ты знаешь, что с ними случилось? – спросила печально я.

– Да, знаю, поскольку каждую ночь приходил сюда. Смотрел, как мама страдает без меня, а папа пьет водку, от которой и умер.

У Джека на лице отражалась нестерпимая боль, когда он говорил про своих родителей.

– Кем бы ни был убийца, он до сих жив и ходит себе спокойно, – твердо сказала я, поскольку не могла спокойно на него смотреть, зная, что он пережил.

– Адель! Можно попросить у тебя одолжения?

– Да, все что хочешь…

– Никому не говори обо мне: это опасно, и для тебя это тоже опасно, будь осторожна.

Джек смотрел на меня с любовью, с какой на меня еще никто не смотрел, рядом с ним я чувствовала себя нужной. Мы проговорили с ним полночи напролет, он мне все рассказал: как рос, какими были его родители и как сильно он хочет поймать своего убийцу, о котором ничего не было известно.

– Я поищу в Интернете что-нибудь про твой случай, – обнадежила я Джека.

Он посмотрел на меня печальным взглядом и улыбнулся в ответ. Тут я вдруг вспомнила, что мне надо идти домой: папа с мама будут переживать за меня.

– Спасибо тебе за хороший вечер, я узнала то, что мне было интересно… – сказала я, нежно посмотрев на Джека.

Мне так не хотелось от него уходить – какая-то сила держала меня с ним.

– Это тебе спасибо, что приняла меня таким, какой я есть…

На этом я оставила Джека одного в заброшенном доме. На дворе стояла темная ночь, дул холодный осенний ветер. Я перебежала улицу и тихонько открыла дверь. Включив свет в гостиной, я увидела своих родителей, которые ждали меня.

– Ты что себе позволяешь? Бесстыжая! – заорал отец, он был очень зол и смотрел на меня так, как будто хотел отлупить.

– Я… я просто была у подруги и задержалась немного, – испуганно соврала я.

– В последнее время с тобой происходит что-то странное. Скажи мне, что стряслось? – спросила мама, она тоже была злая и испуганная.

– Что вы как дети? Я же говорю, где была, просто немного задержалась! – заорала я, уже невыносимо было их слушать.

– Еще немного поори – я тебя вообще в комнате закрою! Что с тобой творится? – закричал отец, в его глазах отражалась злость на меня. Впрочем, так было всегда – он меня недолюбливал.

– Я уже не ребенок, и хватит ко мне так относиться! Через год я буду совершеннолетней, а вы мне здесь такое устраиваете!

– И что с того, что ты будешь совершеннолетней, доченька? А где же твой взрослый ум? – спросила мама с ироничной улыбкой.

– Хватит, я не собираюсь слушать этот бред, потом поговорим.

Расстроившись, я поднялась в свою комнату. Ну почему родители относились ко мне как к маленькой девочке, которая ни на что не способна?! Взяв в руки свой айфон, я увидела пропущенный звонок от Пита Миллера, который звонил мне, наверное, чтобы позвать в кино. «Я же совсем забыла про Пита и Дженнифер!» – подумала я.

Войдя в электронную почту, я увидела сообщение от старых друзей из Нью-Йорка, но в моей голове было только одно: Джек Томас – призрак, днем он исчезает, а ночью после захода солнца – появляется. Еще недавно я бы не поверила в потусторонний мир, а теперь столкнулась с ним лично.

Но главное – Джек очень мне нравился. Возле него мне было как-то спокойно и тепло на душе, чем-то он меня зацепил. После тяжелого дня я никак не могла уснуть. Мне кого-то не хватало, и я подозревала, кого.

На следующее утро я проснулась поздно, около обеда, был выходной, и я решила пройтись с девчонками по магазинам – давненько у меня не было шопинга. Тут же мне позвонила Дженнифер:

– Здравствуй, Адель! Ты уже встала?

– Да, только что, – спросонья ответила я, еще не открыв толком глаза.

– Я вчера ждала от вас с Питом звонка, но вы так и не перезвонили, – недовольно сказала Дженнифер: ей это не понравилось, поскольку она была без ума от Пита Миллера.

– Прости, мы вчера так и не сходили с ним в кино, планы немного изменились, – хриплым голосом ответила я.

– Это я уже поняла. Так во сколько сегодня собираемся? Я сказала Сьюзен и Энджи, пускай идут с нами.

– Да, хорошо. Где-то в полвторого мы с Джейн подойдем к вам, – ответила я и выключила свой телефон.

Ни мама, ни отец не заходили ко мне в комнату после вчерашнего скандала. Больно гордые были. Я встала, приняла душ и села завтракать с сестрой.

– Вчера поздно ночью я слышала крики отца, он на тебя орал? – спросила, уплетая завтрак, Джейн.

– Ага, я с ними поругалась, достали уже: это не делай, сюда не ходи… Я давно уже не маленькая и умею за себя постоять.

– Ты и правда в последнее время стала совсем другая: где-то надолго пропадаешь вечерами, всегда что-то мыслишь про себя, и в глазах у тебя видна какая-то непонятная боль, – недоуменно отметила сестра.

Она поняла, что творится у меня в душе, – как бы я это не скрывала, все равно видно.

– Что с вами? Неужели я не имею права на собственную жизнь?

Джейн посмотрела на меня хитрым взглядом и, улыбнувшись, предположила:

– Ты влюбилась?

– Ха-ха, нет, о чем ты? Я просто… просто завела новых друзей, – соврала я.

– Новых друзей? Ты за кого меня принимаешь? Я про тебя все знаю.

Да, бессмысленно было отрицать: Джейн про меня все знала. Мы были не только сестрами, но и подругами.

– Все, хватит, ты как они – только и знаете что мне указывать.

После неспокойного завтрака мы оделись и поехали к девчонкам, что были уже в магазине. Дженнифер и Энджи одевались достаточно вызывающе, но все же имели хороший вкус, которому можно было только позавидовать. Девочки обошли уже пару магазинов, две сумки были набиты одеждой.

– Здравствуйте, девочки, ну что, уже нашли себе что-то хорошее? – спросила я с улыбкой.

– Да, мы сегодня, как видишь, хорошо закупились, – подняв сумки вверх, ответила Энджи с радостной улыбкой.

– Ты немного опоздала, – пристально посмотрев на меня, сказала Дженнифер.

– Проспала, вчера ночью поздно уснула. Да и вообще в последнее время я совсем не высыпаюсь.

– Ха, может, у тебя есть любовник? – полюбопытствовала Энджи, глядя на меня острым взглядом.

– Нет, как-то подходящего все нет и нет.

– Да это потому, что ты очень уж выбираешь между парнями, – откликнулась Дженнифер, взяла белую рубашку и пошла в примерочную.

– Я же не могу быть вместе с кем попало. И вообще, в моем сердце уже кое-кто есть, – заявила я.

В эту минуту я думала о Джеке: мне еще ни с кем не было так хорошо, как с ним, от его серых глаз я просто растворяюсь, а коленки сами по себе дрожат.

– Адель! Это ты о Пите? Он на тебя тоже взгляды бросает, – злобно отметила Дженнифер. Я знала, она к нему неровно дышит.

– Нет, мы с Питом только хорошие друзья и ничего больше, – ответила я с улыбкой.

Я купила себе кое-что из одежды, потом мы с девочками пошли в кафе, посидели, поговорили и разошлись по домам. Начал падать густой, холодный дождь, который я так не любила. Я пришла домой вся промокшая и услышала звонок телефона.

– Алло!

– Как ты, Адель? Я вчера тебе звонил, но ты не брала трубку, – хриплым голосом сказал Пит.

– Прости, я забыла, вчера появились другие планы, поэтому не смогла.

– А-а-а, тогда хорошо… Я уж подумал, что ты со мной не хочешь говорить.

– Нет, Питер, ты что, ничего такого.

– Тогда, раз так, давай встретимся, – сказав это, он отключился.

На дворе были сумерки. Я приняла теплый душ и смотрела через окно на соседский дом Томасов. Ему уже пора объявиться – солнце зашло, в комнате Джека должен зажечься свет. Я прождала так несколько часов. Света не было. Я немного нервничала, что больше его не увижу. В доме была сплошная темнота, я уже потеряла надежду увидеть Джека.

– Здравствуй, Адель!

Это был он, Джек. Прямо в моей комнате! Не сдержавшись, я прыгнула в его объятия.

– Джек, где ты пропадал? Я уже подумала самое плохое. Как ты?

Он смотрел на меня диким и одновременном нежным взглядом. Я не могла устоять, хотелось прижаться к нему и просто раствориться.

– Родители сюда не войдут? – Джек убрал мои растрепанные волосы с лица.

– Нет, я запру дверь, садись на кровать. Прости за беспорядок, я хотела все убрать, но так и не успела.

Мне было немного стыдно за то, что творится у меня в комнате, но радость от его присутствия была огромной. Джек рассматривал комнату и обратил внимание на одну из картин над кроватью. Там был изображен ангел – светловолосая девочка, ее лицо напоминало мужское, за спиной – большие белые крылья.

– Откуда у тебя эта картина? – удивленно спросил Джек, глядя на картину так внимательно, будто знал того, кто на ней изображен. – Это ангел Габриэль… – сказал Джек, бросив на меня холодный взгляд.

– Не знаю, может, и он, – ответила я.

– Не он, а она – это девочка, очень похожая на мужчину, – ответил с улыбкой Джек, подошел ко мне и дотронулся своей теплой рукой до моей щеки. – Адель, ты помнишь, я рассказывал тебе историю про ангелов и демонов, которые иногда нами руководят?

– Да, это я помню, но сейчас, когда я знаю тебя и знаю, кто ты такой, я бы точно поверила, – меня тянуло к нему, как магнитом.

– Все то, что я тебе говорил, правда. Ангелы и демоны – среди нас.

Джек оглядывался по сторонам, словно что-то искал. Я растерялась: неужели они есть, добрые и злые силы?

– Ты их встречал в своем мире? – спросила я, прикусив верхнюю губу.

– Я их всегда встречаю, когда возвращаюсь в мой мир. Но в последнее время мне не очень хочется туда.

– Почему это?

– Я встретил тебя, я стал другим, мне легко с тобой. А у нас это бывает очень редко.

– У нас? – переспросила я. – Сколько вас всего?

– Нас много, только мы привязаны к тому месту, где нас убили.

Мы лежали на кровати. Моя голова была на его теплой вздымающейся груди, так хорошо мне еще никогда не было. Я поняла одно: я навсегда и бесповоротно влюбилась в Джека, и мне было совсем неважно, что он призрак и совсем из иного мира. Он был не такой, как все, он был другим, и это меня очень радовало.

– Позволь спросить тебя, только без обид. Как это – умирать? Что ты чувствовал, когда душа покидала тело? – взяв его за нежную теплую руку, негромко спросила я.

Он улыбнулся своей красивой, печальной улыбкой.

– Когда ты знаешь, что это конец, становится немного страшно от того, что ты знаешь, что больше не увидишь этот мир, к которому так привык. Не увидишь ни дня, ни темной ночи. Это звучит так банально, но я бы хотел еще хоть раз выйти под горячее солнце и посмотреть вверх, на голубые небеса.

– Джек! Мы ценим что-то только когда потеряем, как бы банально это не звучало.

Мы говорили еще долго и никак не могли наговориться. Мне казалось, что мы родные люди, которые долго искали друг друга.

– Знаешь, когда умираешь, то чувствуешь острую боль – это душа оставляет тело. И ты умираешь, ты падаешь вниз в тесном и темном туннеле, в конце которого виднеется луч света, направленный прямо на тебя, и все, ты больше ничего не помнишь.

– Ты встречался там, в ином мире, со своими ангелами?

– Да, с ангелом и демоном, которые всегда сопровождали меня.

– Они не помогают искать твоего убийцу?

– Нет, это не в их правилах, я сам должен найти своего убийцу.

– Поэтому ты не можешь обрести душевный покой и спокойно перейти в мир иной? – с горечью спросила я.

– Как видишь, да, я появляюсь каждую ночь после заката солнца. Сколько не искал – все напрасно.

Я посмотрела на его печальное лицо, оно было прекрасно, меня так и тянуло к его алым губам. В этом я видела способ показать, что я к нему чувствую.

– Вот увидишь, со временем мы найдем твоего убийцу, и он позавидует мертвым, – агрессивно воскликнула я.

– Я его ищу двадцать лет – и все зря, иногда мне не верится, что я его найду.

– Обещаю тебе, мы его найдем, кто бы это ни был.

Глядя в карие глаза Джека, я не заметила, как мы с ним проговорили почти всю ночь. Под утро я уснула всего на час – уже наступал рассвет. Джек стоял возле моей кровати и смотрел на меня. От его нежного взгляда я неожиданно проснулась; в комнате уже было светло. Он стоял возле окна и смотрел, как поднимается солнце.

– Джек! Иди сюда, – окликнула я.

Шаг за шагом он подошел ко мне, наклонился и нежно, с привкусом малины, поцеловал меня в губы. Утреннее солнце бросило на Джека красный луч, и он растворился в воздухе в поцелуе со мной. Я упала на колени.

– Джек! Прошу тебя, – прошептала я.

Внутри было ощущение, что бабочки летают в моем животе. Отдышавшись после страстного поцелуя, я встала с пола и снова легла в теплую кровать. Я попыталась уснуть, но после такого поцелуя сон ко мне так и не пришел. Встав с тяжелой головой, я собиралась в школу – сегодня был понедельник.

Неожиданно ко мне в комнату ворвалась Джейн и опять принялась за свое:

– Как спалось, сестренка?

– Я сегодня не выспалась, что-то совсем не могла уснуть.

Джейн посмотрела на меня подозрительно и улыбнулась:

– Только не подумай, что я подслушивала. Ночью я шла в туалет, а ты здесь с кем-то говорила. Кто-то был у тебя?

– Нет, это я говорила по телефону с другом, ты его не знаешь.

– Ну-ну, смотри мне, а то еще отец услышит. Никто не знает, что он может подумать, – с улыбкой сказала сестра, выходя из комнаты.

«Если бы вы узнали про Джека, и кто он такой, вы бы мне никогда не поверили», – подумала я.

Позавтракав бутербродами с чаем, мы с Джейн поехали в школу, которая вот-вот станет нам совсем родной.

В понедельник, как всегда, первым уроком была алгебра. Учитель Дэниел Слетчер – симпатичный, но за его спиной поговаривали, что он гей. Из-за этого все вокруг его сторонились.

– Открыли учебники на сотой странице, – строго начал учитель.

Возле меня уже сидел Пит, с которым мы договаривались пойти в кино.