Читать книгу Глаза Океана - Ярослав Толстов - Страница 2

– Если так пойдет и дальше, ситуация скоро выйдет из-под контроля! – гневно воскликнула Сенатор, стукнув кулаком по каменному парапету.

Кошка рассеянно кивнула, мимоходом отметив, что фраза совпала с ее собственными мыслями. Облокотившись о древние камни парапета, обрамляющие балкон, ведущий во внутренний двор Цитадели, она смотрела вниз. Сложная система зеркал, перенаправлявшая свет из отверстий в скальном потолке, и теплая вода, поступающая от подземных источников, подогреваемых близостью древнего вулкана, позволили вырастить здесь настоящий тропический сад.

Никто бы не подумал, что за толстенными каменными монолитами скальных стен, гуляют свирепые холодные ветры, бросающие серые волны океана на безжизненные камни. На многие мили вокруг не было не только цветов, но и каких-либо других растений или животных. Только редкие громадные поморники, неторопливо шевеля кожистыми крыльями, парили над бескрайней водной гладью, куда временами ныряли за рыбой. Серый цвет океана переходил в серые монолиты вулканической породы, не способной поддерживать жизнь растений или животных, он угнетающе подействовал бы на любого путешественника, оказавшегося в этих угрюмых и негостеприимных местах. Глазам не за что было зацепиться, чтобы поверить в торжество живой природы над мертвой материей. Но человек сумел выжить и здесь.

И не только выжить, но и создать то, что древние назвали бы «райским садом». Однако, наблюдала женщина не за трепещущими лепестками орхидей, орошаемых брызгами, летящими из многоярусной чаши фонтана, а за той парой, что прогуливалась между цветов. Тринадцать лет превратили крошечного, пищащего, младенца в прелестную девочку, судя по ее игривому поведению, уже начинавшую ощущать себя женщиной, а не ребенком. Равно, как порывистого худого подростка превратили в статного молодого мужчину. А их отношения – совсем не в то, чего она ожидала. Они довольно долго уже прогуливались среди каменных чаш и статуй, обвитых орхидеями и другими ползучими симбионтами, тонко пародирующими основную структуру Ордена, и довольно мило беседовали.

Девочка часто нагибалась, чтобы потрогать какой-нибудь цветок, а выпрямляясь, встряхивала густой копной темных, волнистых волос, намеренно привлекая внимание к своей отличительной особенности. Разглядев заинтересованную улыбку, возникающую на губах ее спутника, снисходительно следившего за ее маневрами, Кошка с досадой погладила свой коротко стриженый «ежик». Правду сказать, на голове Сенатора волос было не намного больше. Прическа же девочки была отражением ее юности и непричастности к основному таинству орденского братства.

– Пора начать действовать согласно Кодексу и переводить операцию в активную фазу! – продолжала возмущаться Сенатор.

Мало кому доводилось видеть эту, высокую и статную, даму, чьи волосы уже изрядно подернулись сединой, в таком взбудораженном состоянии, что ясно говорило о неординарности сложившейся ситуации.

– Такие решения – прерогатива Магистра! – резко ответила Кошка, повернувшись, чтобы спуститься в сад.

– Ну, а я о чем говорю? – всплеснула руками сановная дама. – Я вынуждена обратиться к Хранителю и просить его о созыве Совета Мастеров!

– И незачем так волноваться, Совет состоится сегодня вечером! – нетерпеливо ответила Кошка, уклоняясь от попыток Сенатора схватить ее за край мантии, что граничило с прямым оскорблением, но было лишь следствием долгой жизни во внешнем мире, где то, что покрывало тела людей, являлось, всего лишь, одеждой.

Пока они препирались, молодые люди выскользнули из сада и скрылись в одном из нижних коридоров скального города. Кошка, буквально, зашипела от досады, перепрыгнула через парапет, пролетела пару этажей и, упруго приземлившись на траву, кинулась вслед за ними. Однако коридор, до поворота, был пуст. Кошка серой молнией метнулась вперед и сразу, за поворотом, натолкнулась на высокого, широкоплечего мужчину, с сильной проседью в темных волосах. Если бы на нем были одеты джинсы с клетчатой рубашкой, то его можно было бы, вполне, принять за матерого дальнобойщика, колесившего по пыльным дорогам внутренней части континента. Вот только, на плечах его была такая же просторная, серая мантия, как у Кошки.

– Куда ты так спешишь, что готова, без приветствия, пролететь сквозь своего друга? – с добродушной усмешкой спросил он.

– Прости, Кондор! Я немного не в себе! – выдохнула Кошка, бросив торопливый взгляд ему за спину.

Коридор, и там, был пуст, и понять в каком из ответвлений скрылись те, двое, за кем она последовала из сада, сразу, не представлялось возможным. Поняв, что упустила добычу, Кошка вздохнула и перевела взгляд на, остановившего ее, мужчину.

– Настойчивость Сенатора, кого хочешь, выведет из себя, – оправдываясь, недовольно пробурчала она.

– Так это от нее ты так убегала? – коротко хохотнул Кондор.

– Убегала от нее, но догоняла другого, – недовольно пробурчала Кошка. – Ты тут Барса не видел?

– Видал. Они с Райей, похоже, к нему в келью завернули, – сообщил он.

В груди Кошки заклокотало и она, было, бросилась вперед, но мужчина неуловимым движением руки перехватил ее порыв:

– Остынь! В их дружбе нет ничего предосудительного. Они испытывают друг к другу искреннюю симпатию, и Барс подготовит ее к вступлению в Орден, не хуже, чем кто-либо другой!

– Вот, этого-то я и боюсь! Через призму симпатии к нему, и к Морскому Змею, Райя видит только положительные стороны братства, не понимая, как сложна оборотная сторона мантии! Я все, эти годы пыталась оставить для нее возможность выбора, возможность жить иной жизнью, чем мы! – вскинув голову и пристально посмотрев ему в глаза, прошептала Кошка.

Кондор нахмурил брови и склонил голову набок, став еще больше похожим на птицу, чье имя он носил.

– Ты это всерьез? – строго спросил он. – Ты, хоть, понимаешь, через что ей придется пройти, если ты направишь ее на этот путь? Орден – ее семья с рождения, все, что она любит и знает в этом мире! А мир за стенами Цитадели она сможет увидеть и после того, как станет действительным членом Ордена.

– Вот, то-то и оно! Она увидит другую жизнь и другие отношения, и может захотеть стать частью иной жизни, вот только, изменить, к тому моменту, она уже ничего не сможет! – резко возразила маленькая женщина, гневно сжимая и разжимая кулаки.

– Ты говоришь так, будто жизнь наша – какой-то кошмар! – осуждающе заметил мужчина.

– А разве нет? – криво усмехнулась Кошка. – Во всяком случае, для меня, жизнь, проведенная в лоне Ордена, если не считать полетов, была настоящим адом! И я не хотела бы, чтобы путь по его кругам повторили все, мои дети!

– Вот уж, не думал, что услышу такое от тебя! – с грустным недоумением промолвил Кондор. – Я полагал, что Орден спас жизнь тебе и твоему сыну! И наполнил твою жизнь смыслом.

– А также, непоправимо искалечил нашу судьбу! – почти выкрикнула женщина. – И последние события в моей семье – яркий тому пример!

– Так вот, о чем хочет говорить на Совете Сенатор! – догадался Кондор. – Я знаю ее позицию, но у тебя-то есть право, выбрать другой путь.

– В том-то и дело, что нет у меня другого пути! Я – член орденского братства, и если я позволю себе исключение из правил, то это будет началом конца для Ордена! А если я поступлю в соответствии с Кодексом, то это будет концом для меня, как для личности! – с горечью заметила Кошка. – И именно от такой ситуации я пыталась уберечь своих детей и не смогла!

Она резко развернулась и серой молнией кинулась к выходу из коридора, ведущему на лестницу, карабкающуюся вверх, внутри скалы. Через несколько мгновений она уже стояла возле одной из многих дверей, неотличимых одна от другой. Кошка знала, что может толкнуть дверь и войти, так как, все двери в Цитадели не закрывались. Что значит дверь для тех, кто может подняться по любой стене и проникнуть в любое отверстие? Закрытая дверь означала возможность уединения, необходимого для внутреннего самосовершенствования каждого члена братства. Массивный, дверной молоток служил для того, чтобы запросить возможность войти, для всех, кроме Наставника, который мог войти к своему Ученику в любой момент. Кошка взялась за молоток и резко стукнула в дверь, несмотря на то, что могла этого и не делать.

– Я жду тебя в Тренировочном Зале, Барс. Немедленно! – громко сказала она и кинулась прочь.

Добежав до ближайшего окна, больше похожего на щель в скале, Кошка протиснулась на узкий карниз и, раскинув руки, прыгнула вниз.

Мантия затрепыхалась вокруг ее рук, а затем, на мгновение, расправилась, как крылья летучей мыши, открыв стройное, мускулистое тело, затянутое в серый облеган, а затем, вновь, сложилась вокруг женщины, когда она, совершив замысловатый пируэт, мягко приземлилась на каменные плиты внутреннего двора, в непосредственной близости от входа в Тренировочный Зал.

Испуганный вскрик сменился восторженным возгласом, но женщина даже не посмотрела в сторону группы Учеников, стоявших во дворе. Она быстро пошла к высокому дверному проему, ведущему в Тренировочный Зал, оставив их подсчитывать количество этажей, которое она преодолела в прыжке.

– Вот, это – действительно, Мастер! – раздалось ей вслед.

– Не вздумайте повторять мой прыжок, прямо сейчас! – бросила Кошка, не оборачиваясь.

Даже находясь в самых растрепанных чувствах, она не забывала о безопасности подрастающего поколения. Не зря же, кельи Учеников располагались ближе к основанию Цитадели, чем жилища более опытных членов орденского братства. В юности веришь, что все тебе по плечу, но мастерство приходит только со временем, и совсем немногим оно дано от рождения.

Кошку, с малых лет, манила к себе высота, ей нравилось чувство свободного полета, ощущение ветра, бьющего в лицо. Именно возможность, полностью овладеть способностями своего тела привела ее в Орден и помогла смириться с жестким Кодексом. А ощущение полета успокаивало нервы и уравновешивало душу.

Поэтому в Тренировочный Зал она вошла спокойной походкой, с легкой улыбкой на лице. Огромное помещение было наполнено легким скрежетом и шорохом, временами прерываемым свистом расправленных крыльев. Зал был огромной природной пещерой, широкой внизу и постепенно сужающейся по приближении к поверхности, протянувшейся на всю высоту скального города. Многочисленные неровности и шероховатости помогали карабкаться по его стенам, а небольшие уступы – отрабатывать прыжки. Какой народ первым обосновался здесь, в таком, негостеприимном месте, скрывалось во тьме веков. Известно было только, что случилось это вскоре после высадки колонистов на эту планету. Даже Орден, сделавший скальный город своей Цитаделью, существовал здесь многие столетия, постепенно преобразовывая жилые помещения, делая их более удобными и современными. Но люди здесь жили задолго до него, располагаясь в многочисленных тоннелях, пронизывавших приморскую скалу, постепенно приспосабливая их к своим нуждам.

И только Тренировочный Зал сохранял свою суровую, первозданную красоту, неизменную с момента возникновения этого странного места. Единственным усовершенствованием в нем было электрическое освещение, включавшееся далеко не всегда, и натяжной потолок, позволявший, при необходимости, затянуть небольшие отверстия в потолке и полностью скрыть присутствие людей. Сейчас свет был выключен, и многочисленные ученики карабкались по стенам в полумраке, практически, на ощупь. Но это приближало условия к тем, с которыми они столкнутся, когда перейдут в разряд «воинов» и станут выполнять задания Ордена.

Этого добьются далеко не все, но те, кто сменит голубые браслеты на серебристо- белые, будут лучшими среди равных. Остальные умрут. Все Ученики знали это с момента своего посвящения, знали, что пути назад не будет. Но юность готова на любые жертвы для достижения желанной цели.

Кошка подошла к Кондору, стоявшему в центре Зала и наблюдавшему за тем, как Ученики, разбитые на группы, по степени подготовки, под руководством своих Наставников осваивают навыки скалолазания. Одна из групп была уже почти на верху, узкий выступ с трудом давал возможность выпрямиться, а расправить крылья – можно было только в полете. Вот, маленькая фигурка качнулась вперед и спрыгнула с уступа. Зашуршала развертывающаяся материя, но крылья не раскрылись полностью, полет превратился в падение. Однако Ученик отчаянно сопротивлялся, пытаясь раскрыть крылья, или, если и не замедлить падение, то попытаться смягчить удар. Столкновение с каменным полом казалось неизбежным, когда натянувшийся трос рванул мальчишку вверх.

– Ты опять забыл, как держать спину! – рявкнул Кондор. – Еще один такой прыжок, и будешь прыгать без страховки! Чтобы не забывал, как правильно готовиться к полету!

– А я полагаю, что ему следует дать два дня отдыха, – перебила его Кошка. – Стриж, похоже, повредил спину на прошлой тренировке, и это не позволило ему сегодня, с нужной быстротой, осуществить маневр.

Женщина подошла к мальчишке, почти такому же низкорослому и худенькому, как и она сама, и быстро провела рукой ему по спине. Тот не сумел сдержать болезненного вскрика.

– Мужество, с которым ты терпел боль, достойно похвалы, – отметила она. – А вот, глупость того, что ты попытался скрыть травму – порицания. В реальных условиях ты не только рисковал бы своей жизнью, но и успешным выполнением задания. Гордость хороша только тогда, когда она помогает тебе и не вредит Ордену.

– Я понял, Мастер Кошка! – понурив светловолосую, коротко остриженную, голову, пробормотал мальчик.

– Я очень надеюсь на это, потому что твой следующий прыжок пройдет, действительно, без страховки, – жестко добавила Кошка. – А сейчас иди к Целительнице Ханне и подробно расскажи ей, где и что у тебя болит.

Она нетерпеливым жестом отпустила Ученика, и когда он отошел на достаточное расстояние, добавила так, чтобы ее слышал только Кондор:

– А ты разберись, как следует, с его Наставником! Я, вовсе, не хочу терять учеников, особенно таких талантливых, как этот пацан! Я за ним давно наблюдаю. Если у них что-то не складывается в отношениях, лучше изменить это, пока не поздно! Я даже готова пойти на замену Наставника, и предложить на его место себя. Гораздо хуже, если окажется, что Мастер Тигр недостаточно внимателен ко всем своим Ученикам.

– Твое право! – тихо согласился, мужчина. – Но я сначала попытаюсь выяснить, в чем именно дело.

– Разумно, – согласилась Кошка. – Доложишь мне вечером, перед Советом.

После этих слов она развернулась и посмотрела на Барса, который стоял недалеко от входа в зал, не решаясь подойти без приглашения и прервать беседу двух Мастеров, так как на его руке браслеты были белыми, а не алыми, как у них. Кошка кивнула ему и указала на одну из небольших, смежных, пещер, арками расходившихся от центрального зала.

– Ты позвала меня, Наставник, и я пришел! – сказал Воин, войдя, вслед за Мастером, в помещение, оборудованное для тренировок в рукопашном бое.

Отвесив Кошке официальный поклон, Барс снова взглянул ей в глаза. Он, явно, понимал, что чем-то вызвал неудовольствие своего Наставника и ждал объяснений. И то, что разговор происходил в зале для Поединков, ничего хорошего не предвещало.

– Ты, кажется, забыл, что я не рекомендовала тебе общаться с Райей, а уж тем более вести с ней разговоры об Ордене! – с самым суровым видом сказала Кошка, глядя на своего лучшего Ученика.

– Я и не заводил с ней этих разговоров, но не могу, же, я грубо прогонять ее всякий раз, когда она решает поговорить! – молодой мужчина пытался говорить сдержанно, но в светлых глазах его полыхнул, с трудом сдерживаемый, гнев. – И не ты ли говорила мне, что у человека должно быть право, самостоятельно выбирать свой путь!

– Правильный выбор можно сделать, только располагая правдивой информацией. И равенством начальных условий! – отрезала Кошка. – Ты пытаешься судить по себе, но ты уже знал внешний мир, когда пришел в Орден. Да, и выбора, в тех обстоятельствах, у тебя, особого, не было. Как, впрочем, и у меня. А Райя может вести другую жизнь…

– Но она хочет летать! – воскликнул Барс. – И она обязательно попытается научиться, у нее это в крови. И я уже снимал ее с внешних скал! Все, это может плохо кончиться! Для таких, как она, Орден – единственная альтернатива смерти!

У Кошки сердце пропустило удар, когда она услышала слова о зове крови, но женщина скрипнула зубами и сухо ответила ему:

– Ты ошибаешься, Барс! Кодекс предусматривает альтернативу для Воспитанников Ордена, не ставших Учениками. Можно забыть все, свое, прошлое, и даже желание летать.

– Ты не можешь так поступить! Ты отсечешь у нее большую часть души! Это вмешательство жестоко и бесчеловечно! – долго сдерживаемый гнев Барса вырвался наружу.

– А мы и не человечество, мы – Орден! – ответила женщина, сурово посмотрев в глаза своему Ученику. – А чтобы самому определять судьбу человека и навязывать свои решения Мастеру, необходимо встать на один с ним уровень!

– Ты хочешь, чтобы я… – начал парень, гневно глядя на своего Наставника.

Но Кошка не дала ему возможности закончить фразу, она сорвала с плеч обруч мантии и бросила ее между ними:

– Я вызываю тебя на Смертельный Поединок!

Барс быстрым движением освободился от своей мантии, оставшись, как и она, в сером костюме, обтягивающем его мускулистое, стройное тело, как вторая кожа:

– Я принимаю вызов, Мастер!

– Свидетельствую! – неожиданно раздался голос Кондора, появившегося в дверях.

Молодой воин посмотрел на пожилого Мастера-Наставника, понимая, что отменить Смертельный Поединок уже невозможно. Затем он перевел взгляд на своего Наставника, и в его глазах мелькнула нерешительность. Он не хотел драться до смерти, только не с этой женщиной! Но пути назад не было, Кондор обязательно поймет, если один из них будет сражаться не в полную силу.

Барс серой молнией метнулся вперед, но мгновения колебаний уже сыграли против него. Кошка расплывчатой тенью скользнула в сторону, в ту же секунду, оказавшись на стене, а затем и за спиной у Барса. Но не зря, он был ее лучшим учеником, легкой победы тут не предвиделось. Тела в серых облеганах струились в замысловатом танце, выжидая удачного мгновения для решающего удара. Движения их были так стремительны, что тот, кто промахивался, зачастую, врезался в стену или распластывался на полу, мгновенно, вскакивая и возвращаясь к противнику. Таков был этот танец смерти: скорость и легкие касания, которые могли обездвижить, лишить сознания или привести к смерти.

Барс прекрасно знал, как приемы этого смертельного танца, так и правила Поединка. Мужчине хватило времени понять, что Наставник не дала ему возможности бросить Вызов, оставляя возможность проиграть, но остаться в живых. Если бы он, при свидетелях, бросил Вызов Наставнику, для него существовало бы только два пути: победить или умереть. Кошка, в очередной раз, спасала ему жизнь. И это показалось непереносимым унижением. Закипевшая в груди ярость будоражила кровь и почти вдвое увеличивала скорость движений.

Кошке становилось все сложнее уклоняться от близкого контакта, но она не торопилась наносить удар. А парень, явно, потерял тормоза, его руки уже несколько раз скользнули в непосредственной близости от самых опасных точек контакта. Он, вполне, мог убить ее, Кошка сама дала ему достаточно знаний для этого. И гнев подогревал его силы, не только затуманивая разум, но и обостряя скорость восприятия. Женщина поняла, что ее Ученик не просто поднялся на одну с ней ступень мастерства в Поединке, но идет по ее, собственному, пути. Эта мысль едва не стоила ей жизни, когда она, на мгновение, остановилась, чтобы заглянуть Барсу в глаза. Рука ее Ученика стремительно метнулась к ее груди, но тут их глаза встретились. И Барс не завершил начатое движение. А Кошка, в мгновение ока, нанесла ответный удар, и глаза ее Ученика заволокло тьмой.

– Давненько я не видел такого великолепного танца смерти! – удивленно пророкотал Кондор, который все это время стоял в дверном проеме, загораживая вход развернутой мантией. – Пожалуй, с того самого дня, когда лицезрел твой Поединок с предыдущим Магистром! Определенно, этот Воин, и в самом деле, твой лучший Ученик!

– Если бы он был, и в самом деле, лучшим, то сейчас он стоял бы на моем месте, а я бы лежала мертвой! – устало промолвила Кошка. – Но я не могу так подло поступить с ним! В моей семье и в Ордене есть еще проблемы, с которыми я должна разобраться сама, а не переваливать их на чужие плечи. Хотя, искушение было очень велико!

Кондор сокрушенно покачал головой:

– Зря ты так раскисаешь! Могла бы посоветоваться с Мастером-Хранителем, я уверен, он сумеет найти способ, как обойти Кодекс и разрешить возникшую проблему. И на мою помощь ты, тоже, всегда можешь рассчитывать!

Кошка грустно улыбнулась ему в ответ и отрицательно качнула головой:

– Спасибо тебе, старый друг! Проблема возникла из-за меня и моей семьи, мне ее и решать! Незачем ронять репутацию Магистра и заставлять разгребать эту навозную кучу кого-то еще. Да, я и не уверена, что Хранитель, в этот раз, будет ко мне так же лоялен, как и в прошлый раз.

Женщина опустилась на колени перед своим противником, нащупала его пульс, коснулась его темных волос, а затем обратилась к Кондору:

– Отнеси парня в его келью, пожалуйста! Но не торопись возвращать его в этот мир, пусть отдохнет. А на Совете подтвердишь, что Барс сдал экзамен на звание Мастера.

– С удовольствием! – ответил Мастер – Наставник. – Я могу сказать, не покривив душой ни на йоту, что бились вы на равных!

– Ты прав! – согласилась Кошка. – Но в нем еще слишком много человечности, потому он и не сумел победить!

– Или гнев его не был настолько же силен, как у тебя, когда ты вызвала на Смертельный Поединок своего Наставника! – ответил Кондор, поднимая с пола безвольное тело Барса. – Или тут было что-то еще, чего я не знаю?

Мужчина продолжал стоять, держа на руках парня, как будто что-то невесомое, и при этом продолжал пристально смотреть на свою подругу. В его глазах она прочла вопрос, на который необходимо было ответить.

– Барс – отец Райи, – еле слышно произнесла Кошка.– Но он этого не знает!

Кондор внимательно посмотрел на парня, которого держал на руках и заметил:

– Я мог бы и раньше догадаться, ведь, они удивительно похожи! И по времени совпадает. Ну, и в сложный, же, узел ты все завязала! Можешь объяснить, зачем?

– Ну, не могла же я, одновременно, быть его Наставником, а также – его женой и матерью его дочери! – горько усмехнулась Кошка. – Ничего хорошего из этого не вышло бы. Я чувствовала, что место этого мальчишки в Ордене, у него такой же талант к полетам, как и у меня. Но высоко подняться по иерархической лестнице он смог бы только при жестком, но внимательном, Наставнике. А то, при его гордости, парнишка мог бы погибнуть в первом же Поединке, или, как Стриж, в неудачном прыжке. А я уже отобрала у него одну жизнь, ту, которой он жил во внешнем мире. И должна была дать ему шанс, прожить другую более удачно.

Кондор хмуро посмотрел на нее, затем на Барса и спросил:

– И когда ты собиралась ему обо всем, об этом, рассказать?

– Теперь – совсем скоро, – ответила женщина, застегивая на шее обруч и расправляя свою мантию. – С этого момента он – Мастер, и имеет право на полную информацию о своей судьбе.

– И о личности Магистра! – веско добавил Кондор.

– Конечно, – ответила ему Кошка. – Только, пусть, сначала выспится. Я зайду к нему после Совета.

Совет Мастеров, в этот раз, оказался весьма напряженным. И неприятным. Девять из тринадцати Мастеров поддержали точку зрения Сенатора. Кондор напомнил, что планирование военной операции – прерогатива Магистра. Сенатор же утверждала, что речь идет не только о безопасности Ордена, но и о престиже Магистра, да, и всего Совета Мастеров, в целом.

– Ну, если уж речь зашла о Кодексе чести нашего Ордена, – нахмурившись, сказал Кондор. – То я считаю, что нам необходимо услышать мнение Мастера – Хранителя.

И самый старый из Наставников повернулся к Хранителю, сидевшему на другом краю большого овального стола, и за весь совет не проронившему ни единого слова. Этот Мастер был самым старым среди присутствующих, его волосы и коротко стриженая борода были, практически, белыми, но осанка и разворот плеч ничуть не хуже, чем у остальных летунов. Никто не знал, сколько ему лет. Казалось, что он жил в Цитадели всегда.

– Честь каждого члена братства – его личное дело, когда речь не идет о безопасности Ордена и не порочит Совет Мастеров. План, предложенный Магистром, представляется мне вполне удовлетворительным. И я не вижу необходимости посвящать в его тонкости и предысторию рядовых исполнителей, – веско сказал седовласый Хранитель. – Но мы – Совет равных, и все вы, не хуже меня, знаете путь, которым можно оспорить решение Магистра. Любой из вас может вызвать ее на Смертельный Поединок. И если повезет, занять ее место, чтобы поменять стратегию Ордена.

Он бесстрастно обвел глазами всех присутствующих и продолжил:

– Однако я хотел бы предложить, отложить выяснение отношений до разрешения ситуации, возникшей во внешнем мире. Орден сейчас не в том положении, чтобы терять хороших проверенных бойцов, а это непременно произойдет, ведь, только сегодня Магистр в Поединке уложила на пол лучшего бойца на ступени Воинов – Барса! В данном случае, Кошка воспользовалась своим правом Наставника, и Воин остался жив. В вашем случае все будет по-другому. Да, и следующий Смертельный Поединок с Магистром, в соответствии с Кодексом, теперь возможен не раньше завтрашнего утра. А Кошка предлагает отправиться на рассвете, я тоже не вижу причин оттягивать начало операции. Впрочем, желающие могут бросить Вызов сейчас, я запишу всех, в порядке очередности. И, по возвращении, все желающие получат возможность сатисфакции.

Кошка поднялась со своего места и обвела глазами членов Совета. Она была самой маленькой и хрупкой среди присутствовавших Мастеров. И единственной женщиной, не считая Сенатора. Лица многих Мастеров выражали явное недовольство, однако ни одного Вызова так и не прозвучало. Магистр встретилась глазами с Хранителем, он кивнул ей и сказал:

– Как я понимаю, поскольку, Вызова не прозвучало, то все согласны поддерживать политику Магистра. Каждый, кто поступит вопреки утвержденному плану, будет наказан в соответствии с Кодексом.

Кошка посмотрела на побагровевшую Сенаторшу и добавила:

– Передовая группа уже выдвинулась в район штаб-квартиры противника. Все участники операции – молодые Воины. Каждый из них знает только свою часть плана, их задача будет выполнена в тот момент, когда мы уничтожим управляющий центр врага. Командовать буду лично я, со мной идет наш лучший специалист в области электроники – Пегас. После удачного завершения операции Воины вернутся в Цитадель, а я займусь тем, чтобы не осталось живых свидетелей предательства.

– Для такой задачи необходимы лучшие воины братства! – не утерпела Сенатор.

Кошка кинула на нее тяжелый взгляд и криво усмехнувшись, сказала:

– По-моему, мы только что выяснили, что лучший воин братства – это я! Или ты, все-таки, решила бросить мне Вызов?

Возмущенная дама вскочила со своего кресла и бросилась вон из зала Совета. Кошка посмотрела на Кондора и сказала:

– Я думаю, необходимо проследить, чтобы она оставалась в Цитадели на все время операции.

– Я сам этим займусь! – предложил Хранитель, легко поднявшись с кресла и выскальзывая в коридор за Сенатором.

Мастера, один за другим, потянулись вслед за ними.

– Ты приобрела себе врага! – заметил Кондор, проводив их взглядом. – И, возможно, не единственного.

– Мне не привыкать, – тихо ответила Кошка. – И я не думаю, что это продлится долго.

С этими словами она расправила мантию, отдыхавшую на низкой спинке кресла, подошла к окну и выпорхнула в ночь, оставив Кондора размышлять над ее словами.

Барс летел в ночном небе. Или плыл в глубинах моря. Тело ощущало легкость парения, несравнимую ни с чем другим. Ум следовал за телом, наслаждаясь непередаваемым ощущением, отказываясь вспоминать прошлое, думать о будущем и воспринимать настоящее. Барсу хотелось, чтобы это состояние продолжалось вечно. Но какое-то ощущение прокралось к нему из внешнего мира и стало настойчиво тащить его за собой. И вот, уже пропало ощущение полета, и появилось осознание того, что он лежит на кровати, в своей келье. И рядом с ним кто-то есть. Кошка! Парень попытался вскочить, но головокружение уложило его обратно, на постель.

– Сильно же я тебя приложила! – прошептала женщина, касаясь его щеки тонкими, прохладными пальцами. – Да, еще и Кондор перестарался, погружая тебя в нирвану. Но тебе придется проснуться, нам нужно поговорить, а времени у меня немного.

– Прости меня, Наставник! – воскликнул Барс, стискивая ее пальцы в своей руке. – Я мог убить тебя!

– Да, мог. Но не стал. А если бы убил, то в данный момент ты был бы уже Магистром. А так ты стал Мастером Барсом, – спокойно сообщила ему Кошка.

Следующие пару минут прошли в молчании. Барс разглядывал острый профиль Кошки, освещенный лучами Луны, падавшими через раскрытые ставни. В это же время он прокручивал в уме все, что он знал об этой маленькой женщине, четырнадцать лет назад появившейся в его жизни. И круто изменившей ее. Становились понятными уважение и авторитет, которыми она пользовалась в Ордене. И то, что он ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь бросил ей Вызов, даже на квалификационный поединок на степень Мастера. Вероятно, Наставники берегли своих Учеников, рекомендуя кого-нибудь другого. О том, чтобы намеренно оскорбить ее, ни у кого даже и мысли не возникало. Хватало одного взгляда ее горящих зеленью глаз, чтобы у самого задиристого молодого Воина пропадало желание спорить.

Барс, как и все, кто изучал Кодекс, прекрасно знал, что Орденом управляет Совет Мастеров, Совет равных. Однако право окончательного решения принадлежало Магистру, одному из Мастеров. Его имя было известно Мастерам, но скрыто от остальных членов Ордена. Он также знал, что титул Магистра завоевывается в Смертельном Поединке. Парень похолодел, осознав, насколько близок он был от того, чтобы, и в самом деле, стать хладным трупом.

– У тебя столько вопросов, что они заткнули тебе рот? – усмехнулась Кошка, глядя на его озадаченное лицо. – Говори, я отвечу на любой из них. У Мастеров нет секретов между собой.

– Почему имя Магистра скрыто от Учеников и Воинов? – спросил Барс.

– В общем-то, если хорошенько подумаешь, то поймешь, что я уже ответила на этот вопрос, – ответила женщина, заглянув ему в глаза. – Согласно Кодексу, новым Магистром может стать любой, кто победит действующего Магистра, вызвав его на Смертельный Поединок. Любой – ключевое слово. Мастер, Воин или Ученик. Любой, у кого достаточно умения и желания. Но Магистр обязан убить любого претендента, бросившего официальный Вызов. Горячие головы могут найтись всегда, но как ты думаешь, каковы шансы у Ученика победить опытного Мастера? Потому и ввели правило о скрытом имени, чтобы подобные Поединки происходили среди равных. Хотя, как показывает твой пример, мастерство не всегда зависит от ранга. Сегодня ты, вполне, мог бы победить и занять мое место.

– Не смог бы, даже если знал, что ты – Магистр! Я никогда не стал бы убивать тебя, моего Наставника, мою любовь! – горячо воскликнул Барс.

– Вот, потому-то ты еще и не Магистр! – в голосе Кошки прозвучало нечто настолько странное, что парень приподнялся на локте и заглянул ей в глаза.

– Что ты хочешь этим сказать? Неужели, кто-то способен убить своего Наставника? – обеспокоенно спросил он.

– Такие случаи бывали. И мой, собственный – один из них! – горько усмехнувшись, сообщила Магистр.

– Наверное, это была какая-то трагическая ошибка! – Барс не поверил своим ушам, Кошка славилась в Ордене своей справедливостью и сдержанностью, а для того, чтобы получить степень Мастера, достаточно было вызвать на квалификационный поединок любого другого Мастера, и, лишь, поединок с Наставником, по инициативе Ученика, всегда считался смертельным.

– Нет, я сделала это абсолютно сознательно. Я убила своего Наставника и свою любовь. И я тоже не знала, что он Магистр. Единственное, что я могу сказать в свое оправдание, он это заслужил! Он предал мою любовь, предал доверие между Учеником и его Наставником, – голос женщины прозвучал холодно и безжизненно.

Некоторое время помолчав, она продолжила:

– Все, это случилось еще до нашей с тобой встречи. Я сбежала от своего мужа, твоего будущего отца, прихватив с собой маленького сына, и нашла убежище в Ордене. Грифон вел меня по пути Ордена, учил летать и сражаться. И не только. Он сумел всколыхнуть мое разбитое сердце, я полюбила его не только как Наставника, но и как мужчину. И полагала, что он искренне отвечает на мое чувство. Но однажды увидела все в другом свете. Я думала, что спасаю его жизнь, а оказалось, что Магистр, таким образом, решил подстегнуть мое служебное рвение. Что можно сказать о Наставнике, который считает, что личные чувства его Ученика сработают сильнее, чем его преданность Ордену? Мою душу растоптали во второй раз, и я не выдержала. Я бросила официальный Вызов посреди Тренировочного Зала и убила Грифона в течение минуты, на глазах у десятков людей… Никто даже опомниться не успел.

– И стала Магистром? – ошеломленно прошептал ее Ученик.

– Стала. Но не все так просто кончается. В той части Кодекса, что известна только Мастерам, сказано, что любой из Совета, несогласный с появлением нового Магистра, может бросить ему Вызов. Мне бросили вызов двенадцать из пятнадцати Мастеров, – она опять замолчала.

– И ты убила их всех? Сразу? – поразился Барс.

– На мое счастье, Грифон, который пришел к власти подобным же образом, убив Магистра и одновременно своего Наставника, добился внесения изменения в Кодекс, запрещавшего Мастерам бросать Магистру больше одного вызова в день. Он пытался сохранить свою власть, а защитил мою жизнь. Но, тем не менее, двенадцать дней подряд я дралась в Смертельных Поединках с лучшими воинами Ордена. И если бы не помощь Хранителя, который помогал мне восстанавливаться после очередного поединка и готовиться к следующим, и не Кондор, который караулил мой сон, я бы не выстояла. Эти двенадцать дней изменили меня, а я решила изменить Орден. Сделать его немного человечнее. Я всегда жила только его интересами, даже сына, твоего брата по отцу, воспитала в соответствии самым жестким традициям. А потом встретила тебя, и у нас появилась Райя.

– Райя – наша дочь? – пораженно прошептал Барс. – Я помню, что ты говорила о своей беременности еще до моего вступления в Орден, но то, что ты, потом, не упоминала о ребенке, навело меня на мысль о том, что наш малыш умер. И ты, никогда, не проявляла своих чувств по отношению к Райе. Кто еще знает о том, что она – наша дочь?

– Почти никто, – покачала головой Кошка. – О том, что она – моя дочь, знают, лишь, Ханна, которая принимала роды и выхаживала девочку первый месяц ее жизни, и Кондор, который заменял меня во время моего отсутствия. Морской Змей тоже мог догадаться. А о том, что ты – ее отец, я сказала только Кондору, да и то, после нашего с тобой, последнего, Поединка. И я хочу, чтобы, пока, все так и оставалось.

– Как скажешь, Магистр! – покорно склонил голову Барс.

– Для тебя, просто, Кошка! – женщина, вновь, ласково тронула его лицо. – Не обижайся, но если ты хорошо подумаешь, то поймешь, что так безопаснее не только для нее, но и для тебя. Мы непременно поговорим с нашей девочкой, когда я вернусь.

– Когда ты уезжаешь? И, если не секрет, куда? – встревожился Барс.

– С рассветом. А секретов от тебя больше нет. Ты помнишь о тех неприятностях, которые начали твориться вокруг нашей сети, во внешнем мире, в последние несколько месяцев? Мы выяснили, что на наш след вышла не, просто, полиция, а сама всемогущая Контора. Совсем недавно мы поняли, кто источник утечки информации. Назначена комплексная операция, руководить ею буду я, лично, – сухо ответила Магистр.

– А почему ты не берешь с собой меня? – обиженно спросил Барс, у него были свои, давние, счеты с этой организацией.

– Потому, что в этом деле замешан твой брат, – неохотно ответила Кошка. – Я очень не хочу сталкивать вас лбами.

– Морской Змей не может быть предателем! – пораженно вскричал Барс.

– Не может, – согласилась Магистр. – Но дело, крайне, сложное. А еще, я хочу, чтобы ты остался здесь, чтобы в любой момент защищать Райю!

– От кого?

– Как я уже говорила, о том, кто она, точно знает только Кондор, но он – мой друг. И Мастер – Наставник очень благородный человек, он никогда не навредит невиновному. И думает, что все братья по Ордену такие же, как он. А вот, Мастер – Хранитель, прежде всего, блюдет высшие интересы Ордена. И хотя, он никогда не говорил со мной об этом, Хранитель достаточно умен, чтобы вычислить, чья Райя дочь. На последнем Совете далеко не все Мастера согласились с моим планом операции. Вызов никто не бросил, они слишком дорожат своими жизнями, особенно после того, как стало известно о нашем с тобой, последнем, Поединке. Но могут попытаться, повлиять на меня с другой стороны. Я думаю, что только у тебя хватит и умения, и решимости защитить ее, в случае чего, – попыталась объяснить ему Кошка.

– Я понял свой долг! Но я, больше всего на свете, хотел бы, быть рядом с тобой, чтобы защищать тебя! Потерять тебя хуже, чем потерять возможность летать! Я, все эти годы, жил только ради наших редких, ночных, встреч! – Барс до боли сжал ее руку.

– Они и для меня очень многое значили! – прикрыв, невольно вспыхнувшие, глаза призналась Кошка. – Твои чувства и твоя преданность помогали мне, и на посту Магистра, остаться человеком!

– Не уходи! Не оставляй меня, прямо сейчас! – простонал Барс, привлекая ее к себе.

– Пожалуй, до рассвета у нас с тобой есть еще несколько часов! – прошептала Кошка, запуская пальцы в короткую щетку его густых, курчавых волос и прижимаясь к его жаждущим губам.

Когда они оторвались друг от друга, чтобы вдохнуть немного воздуха, женщина слегка согнула палец, после чего выдвинулся один из тонких стальных когтей, крепившихся на тыльной стороне кистей рук, и, изогнувшись в руках своего партнера, полоснула его по пальцам ног так ловко, что там не выступило ни капли крови. Нужную каплю она добыла, уколов Барса в мочку уха. Размазав кровь по своим ладоням, Кошка подождала, пока мужчина не проделает ту же самую последовательность действий, после чего поднесла окровавленные ладони к разрезу на его облегане и, плотно приложив их к серой поверхности, начала нежно поглаживать тело своего друга. Серый, мерцающий слой медленно последовал за ее ладонями, пытаясь впитать каждую частичку крови своего носителя. Так простая помощь, в освобождении тела от защитного покрова, превращалась в нежную ласку и волнующую прелюдию.

Тончайшая пленка, биологического происхождения, надежно защищала своего носителя от перепадов температур, обжигающих порывов ветра при полете над океаном, холода его глубин, поверхностных механических повреждений, она же делала его, практически, незаметным на любых поверхностях, принимая их цвет и структуру. И даже гасила почти все, тепловое, излучение человеческого тела. Но заниматься любовью в ней было проблематично, нарушить целостность облегана были способны только острые когти из сверхпрочного сплава. Однако получив повреждение, пленка следовала за кровью своего носителя, чтобы вернуться в полый обруч на шее, заполненный тем же самым составом, который давал средства для жизни этому необычному существу. Человеческой кровью. Симбионт питался кровью своего носителя, предоставляя, взамен, свою защиту.

А другой, более массивный обруч, лежавший, в данный момент, в каменной чаше, рядом с кроватью, служил вместилищем «мантии», в нужный момент становившейся крыльями. Для ее питания только крови одного человека уже было бы недостаточно, поэтому в чаше всегда был наготове питательный раствор. Отсоединить мантию было довольно просто, а с облеганом приходилось повозиться. Но, при умелом подходе, процесс раздевания хорошо подогревал любовный пыл.

Кошка нежно ласкала стройные, мускулистые ноги своего любовника, неторопливо продвигаясь к низу живота, блаженно постанывая, когда руки мужчины касались особенно чувствительных точек на ее, собственном, теле. Когда пальцы женщины освободили самый напряженный участок плоти внизу живота, она легонько провела по нему язычком и довольно усмехнулась, услышав то ли стон, то ли рык, сорвавшийся с губ ее партнера.

– Я хочу тебя, прямо сейчас! – заявил Барс, рванув ее к себе за руку.

– Ты слишком торопишься, я хочу чувствовать тебя всем телом! – игриво воспротивилась Кошка и уперлась ладонями ему в грудь.

– Зачем тогда ты мучаешь меня? – простонал мужчина, неохотно отпуская подругу.

– Чем дольше ожидание, тем острее наслаждение! – промурлыкала Кошка, лаская его спину, талию и бедра.

– Я отомщу тебе, жестокая! – с напускным гневом пообещал Барс и филигранно точным движением вскрыл облеган на ее груди.

Капли крови, брызнувшие на ее плечи, заставили симбионта раскрыться, подобно цветку. Мужчина прильнул губами к ее напрягшемуся соску, а его пальцы скользнули вниз к мягкому, чувствительному холмику, располагавшемуся между ногами. Нежная кожа там была абсолютно гладкой, как и все остальное тело женщины. Впрочем, как и его, собственное. Этого требовало ношение облегана, который стремился, как можно плотнее, слиться с телом партнера, устраняя на своем пути все препятствия. Только на голове оставался короткий ежик волос, которые, при необходимости, прикрывали специальным куском мантии, образовывавшим своеобразный капюшон.

Кошка выгнулась и застонала в ответ на такую, интимную, ласку, чувствуя, как в укромной ямке между ног быстро становится горячо и влажно, движения ее рук ускорились. Она, вновь, сжала мочку своего друга, брызнув кровью ему на грудь и спину, ловкие когти кромсали облеган, живая ткань легкими волнами заструилась вверх по телу, стремясь скорее вернуться в свое вместилище, полное свежей крови, бурлящей от притока гормонов и адреналина. Ни один из любовников не задумывался над тем, что неосторожное движение пальцев могло нанести смертельную рану партнеру, все шло уже на уровне инстинкта. А в первые несколько свиданий реальная опасность только подогревала желание. Наслаждение гораздо сильнее ценится, если за него назначена высокая цена.

– Приди ко мне! – прошептала женщина, прижимаясь к, практически, обнаженному телу любовника, остатки серого вещества с чуть слышным шипением втягивались в обруч.

– Теперь ты нетерпелива и горяча так же, как в ночь нашей первой встречи! – радостно заявил Барс, опрокидывая ее на спину.

Два жаждущих тела быстро стали единым целым, глаза Кошки полыхали зеленым пламенем, она видела, что и в светлых глазах ее партнера появились алые всполохи, показывая, что миг высшего наслаждения совсем близок.

– Но больше ты не бываешь так беспечна, как в ту ночь, когда наша дочь пришла в этот мир! – посетовал мужчина, почувствовав в благодарном поцелуе женщины, последовавшим за полным слиянием, холодящее-горький вкус нектара черной орхидеи.

Этот растительный состав, в определенных пропорциях, был сильнейшим ядом, которым смазывались когти и стрелы маленьких арбалетов, когда воины выходили из Цитадели во внешний мир, а в меньшей концентрации – противозачаточным средством. Барс знал, что капсулы с такими ядами носили в полом зубе все члены Ордена. Мужчины – одну, а женщины – две.

– Я не могу сейчас взять на себя ответственность еще за одну жизнь! – виновато прошептала его подруга. – Слишком сложна предстоящая задача, я должна думать только о тех воинах, которых веду за собой!

– Но однажды ты забудешь про горькую капсулу? – попросил Барс, нежно тронув пушистую прядь более длинных волос на виске, единственное, что могла позволить себе женщина в качестве отступления от формы. – Ты говорила, что став равными, мы сможем быть семьей! Сегодня я добрался до последней ступени и стал равным тебе, согласно Кодексу.

– Мы обязательно возвратимся к этой теме, когда я вернусь в Цитадель! – тихо пообещала Кошка. – А сейчас давай продолжим танец!

Женщина обвила ногами талию своего любовника, и тому стало не до разговоров.

– Так хорошо мне еще никогда не было! – устало выдохнул Барс, устраиваясь рядом с Кошкой на узком, каменном ложе.

Кровати в кельях были такими узкими, что разместиться на ней, свободно, мог, лишь, один человек, а двое – только в обнимку или друг на друге.

– Мне тоже! – благодарно прошептала Кошка, поцеловав его в шею, туда, где бился пульс. – Но мне пора идти, хочу поспать пару часов перед выходом, а рядом с тобой этого, точно, не получится.

Она ловко выскользнула из его объятий, защелкнула на своей шее обруч мантии и, не натягивая облеган, погладила влажный валик мантии, сразу начавшую расправляться и прикрывать плечи и спину.

– Выполни, пожалуйста, то, о чем я тебя просила! – выкрикнула женщина, подбегая к окну.

Она вспрыгнула на подоконник и, щелкнув браслетами, расправила крылья, но, перед самым прыжком, обернулась и еле слышно добавила:

– Я люблю тебя, Барс! Я должна была это сказать, потому, что ты помог мне, окончательно, не разочароваться в жизни и остаться человеком! – с этими словами Кошка выпорхнула в ночь.

Барс некоторое время лежал, глядя в потолок и пытаясь привести в порядок свои мысли.

За долгие четырнадцать лет, проведенные в Ордене, парень привык, беспрекословно, подчиняться своему Наставнику. Но он попал в структуру, в отличие от большинства Учеников, будучи уже шестнадцатилетним парнем. Поэтому не потерял привычки самостоятельно оценивать ситуацию. А создавшаяся, очень его беспокоила.

Не то, чтобы Кошка раньше не уходила в самостоятельную миссию. Да, и воином она была таким, что равных ей, почти, не было. Осторожным, умелым и беспощадным. Барса беспокоило ощущение какой-то неправильности в ситуации, только он никак не мог осознать – какой. Мужчина облизнул припухшие губы, еще помнившие жгучие поцелуи партнерши. После того, как он добился степени Воина, Кошка, не единожды, наведывалась к нему по ночам, все их встречи были коротки и страстны, но никогда еще не достигали такого накала. И о своей любви она не говорила никогда. Вот оно! Кошка вела себя так, будто они виделись в последний раз.

Барс, буквально, подскочил на кровати. Он должен был узнать все подробнее, определить опасность и защитить Кошку, даже вопреки ее желанию. Парень быстро натянул облеган, защелкнул обруч мантии и кинулся в коридор. Уловив стремительность движений, мантия с шорохом расправилась за его спиной, затем прильнула к браслетам, готовясь образовать крылья.

Подбежав к келье своего Наставника он постучал, а не получив ответа, толкнул дверь и вошел в комнату. Та была абсолютно пуста. Кошка обманула его и, сразу, покинула Цитадель, а теперь, вероятно, была уже далеко отсюда. Учитывая то, что Магистр, скорее всего, воспользовалась одной из минисубмарин Ордена, отследить ее не представлялось возможным.

Барс, в ярости, стукнул кулаком по стене. Боль от соприкосновения с шершавым камнем привела его в чувство. Он начал, судорожно, прокручивать в мозгу все, что узнал о ее миссии. Если речь шла об утечке информации об Ордене, то это расценивалось как предательство. И Кодекс предписывал, в таком случае, самые строгие меры наказания. И здесь был, каким-то образом, замешан его брат по отцу.

Мужчина невольно поежился. Он всегда восхищался своим старшим братом, его умом и умением не только, подолгу, жить во внешнем мире, не раскрывая своей принадлежности к братству крылатых, но и зарабатывать, для собратьев, огромные деньги, используя наследство, доставшееся ему от отца, и соединяя его с возможностями самого Ордена. Да, и воином он был не из последних. И к матери своей относился с большой теплотой. Ну, никак не мог представить Барс, чтобы Морской Змей совершил нечто предосудительное!

И все же, реакция Кошки внушала ему большую тревогу. Должно было случиться что-то очень серьезное, чтобы Магистр, сама, решила разгребать ситуацию. А еще она, намеренно, лишила его возможности посетить заседание Совета Мастеров, дав перед этим возможность завоевать звание Мастера, и получить полную информацию. И еще Кошка просила защитить Райю. Она, определенно, сделала все, от нее зависящее, чтобы они с дочерью могли жить дальше без ее помощи.

Барс, вновь, стукнул по стене. Кошка не собиралась возвращаться! Но Орден был всей ее жизнью, внешний мир она презирала и ненавидела. А это значит, что она собиралась умереть. И он должен этому помешать!

Барс выскочил в коридор и помчался в сторону кельи Кондора. Этот пожилой мужчина был самым опытным и уважаемым Наставником в Ордене, руководившим всем процессом обучения. И Кошка называла его человеком чести и своим другом.

Кельи Мастеров располагались на самом верхнем ярусе Цитадели, недалеко от поверхности земли. Отсюда было дальше всего до сада, Тренировочного Зала, столовой и госпиталя, но Мастера крайне редко пользовались коридорами для своих передвижений вглубь Цитадели, их мастерства полетов хватало, чтобы приземлиться не только в нужную точку внутреннего двора, но и опуститься на карниз перед любой кельей. И они первыми встретили бы нападающих, пожелай кто-то прорваться в Цитадель с поверхности. Кодекс предписывал им первыми принимать бой, прикрывая отход менее опытных братьев по Ордену, через нижние тоннели в океан. Такого не случалось уже много столетий, но традиции не возникают на пустом месте.

Воины занимали несколько следующих ярусов скального города, чем выше келья, тем опытнее Воин. Барсу пришлось преодолеть всего один ярус по внутренним коридорам до уровня Мастеров, а Кошка жила в крохотной келье в самом верхнем углу Цитадели.

Несколько быстрых шагов, и он уже стоял перед дверью Мастера-Наставника. Массивное металлическое кольцо, служившее рукояткой, было таким блестящим, как будто его специально начищали, но это служило показателем того, сколь многие приходили к этой двери за советом. Барс сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоить бешено колотившееся сердце постучал в дверь. Ответом ему был густой храп Кондора. Но молодой мужчина не намерен был отступать, и через несколько минут дверь, все же, отворилась.

– Какого дьявола, надо было будить меня посреди ночи! – рявкнул рассерженный Кондор, появившийся в дверях в одном обруче, даже не расправив мантию.

Члены Ордена, носящие внутри Цитадели только облеган и мантию, очень спокойно относились к наготе. Полеты, тренировки и Поединки не предполагали ношение одежды, стеснявшей тело, а материал облегана прекрасно защищал от перепадов температур. Однако коже человека необходимо было тоже дышать, поэтому спали все обнаженными. Те из братьев, кто, по роду деятельности, редко бывали во внешнем мире, частенько, и вовсе, забывали о правилах приличия, принятых у остальных жителей континента.

– Я прошу совета у опытного и сведений у равного! – твердо ответил ему Барс, процитировав соответствующий пункт Кодекса, требующий неотложного внимания.

Мастер- Наставник нахмурился, но, сразу же, отошел от двери.

– Заходи! – проворчал он, поглаживая валик мантии, чем приглашая ее расправиться и прикрыть его обнаженное тело. – Надеюсь, твой вопрос стоит такого беспокойства, иначе ты ответишь в Поединке, и я, утром, с удовольствием переломаю тебе кости!

– Я думаю, что жизнь Магистра – достаточный повод для беспокойства! – с вызовом в голосе ответил Барс.

– Что ты хочешь этим сказать? – еще сильнее нахмурился Кондор.

– Я знаю, что Кошка отправилась, с очень серьезной миссией, во внешний мир, и у меня есть веские основания полагать, что она не собирается возвращаться! – с трудом сдерживая волнение, начал молодой Мастер.

– Ты говоришь какую-то чушь! – презрительно фыркнул старый Наставник. – Магистр не может бросить Орден!

– А зачем же тогда она просила меня защищать нашу дочь? – спросил Барс.

– Кошка рассказала-таки тебе о Райе! – добродушно усмехнулся Кондор.

– После тринадцати лет молчания! – дрожа от волнения, подтвердил мужчина. – И провела Поединок, чтобы я заслужил звание Мастера! Но она, почему-то, не захотела взять меня с собой, хотя, и отозвала в Цитадель с предыдущей миссии!

– Все вместе это, действительно, выглядит странно! – согласился помрачневший Кондор. – И мне, самому, днем ее настроение не очень понравилось.

– Что ты знаешь о ее предстоящей миссии? – с мольбой в голосе спросил Барс. – Мне она, всего лишь, сказала, что речь идет о разглашении сведений об Ордене, и тут замешаны мой брат и Контора!

– Я тоже не знаю всех деталей! – с сожалением признался Наставник. – Как ты помнишь, я долгие годы не покидал Цитадели. Но Сенатор сообщала, что в последние полгода в прессе, то и дело, появляются слухи о существовании некоей таинственной организации, объединяющей людей со способностями, выходящими за рамки обычных. Долгое время их удавалось гасить, организуя разоблачительные контрпубликации в подконтрольных Ордену изданиях. А последний месяц началась непонятная возня вокруг предприятий, выполняющих наши заказы в области вооружений и морского транспорта. И Сенатор утверждает, что нити ведут к Конторе. Кто-то прокололся, и на очень высоком уровне.

– Вооружением занимается мой брат, но он ведет свою деятельность уже много лет, и никогда не было каких-либо нареканий! – с сомнением покачал головой Барс.

– Но три года назад он женился! – напомнил ему Кондор. – И жена его – журналистка!

– Морской Змей знаком с Амели уже много лет! – пожал плечами Барс, вспомнив хорошенькую журналистку, которая крутилась вокруг его семьи, еще во времена трагических событий, предшествовавших его вступлению в Орден. – А неприятности начались совсем недавно.

– И, тем не менее, Сенатор утверждала, что у нее есть достаточно сведений, что ноги растут именно оттуда, – тяжело вздохнул старый Мастер. – Мне самому было крайне неприятно подозревать своего Ученика, но Кошка, лично, проверяла сведения, доставленные Сенатором. Магистр докладывала Совету, что, по ее мнению, виной утечки сведений является, именно, Амели, а Морской Змей проявил какую-то небрежность, давшую в руки этой журналистки доказательства своей причастности к Ордену.

– Да, это же, просто, кошмар какой-то! – ужаснулся Барс. – Это, действительно, попадает под статью о предательстве интересов Ордена. И наказание за это – смерть!

– Не совсем так! – поправил его Кондор. – Здесь имела место, всего лишь, небрежность, без злого умысла, член Ордена может искупить свою вину, устранив причину и последствия утечки.

– То есть, мой брат должен выяснить, что именно сделала его жена, а затем убить ее! – упавшим голосом сказал Барс. – Но, насколько я знаю, Морской Змей очень любит Амели, и у них есть двухгодовалый сынишка! Он, просто, не сумеет убить мать своего ребенка!

– Тогда Кодекс предписывает убить их обоих! – неожиданно раздалось из дверей.

Мужчины резко развернулись и увидели Мастера – Хранителя, стоявшего в дверях.

– Как ты здесь оказался? – воскликнули они в один голос.

– Решил проверить, кто это, среди ночи, ломится сначала в келью к Магистру, а потом – к Мастеру-Наставнику! И вы очень громко спорите! – с сарказмом заметил Хранитель, входя вовнутрь и плотно прикрывая за собой дверь.

Затем он протиснулся мимо мужчин к окну, закрыл створки и только тогда повернулся к присутствующим и продолжил, понизив голос:

– Магистр приходила ко мне для выяснения правовой оценки сложившейся ситуации, вскоре, после того, как, лично, проверила достоверность сведений, предоставленных Сенатором. Ее мнение, что первоначальная причина того, что Контора заинтересовалась Морским Змеем, в тех давних событиях, связанных с ее желанием отомстить своему мужу. Формальных зацепок тогда не оказалось, но у полиции осталось много вопросов, и Контора приставила к ее сыну наблюдателей. Эта организация, не менее стара, чем наша, и она, действительно, наблюдает за всеми людьми, имеющими вес в политике либо экономике.

А в данном случае произошла довольно необычная смена руководителя крупного финансового объединения, контролирующего большое количество предприятий и исследовательских организаций, работающих в военной области. Я знаю, что это объединение обслуживало и саму Контору. Морской Змей достаточно тактично подошел к предыстории семейного дела, искусно встраивая наши заказы промеж долговременных контрактов. Именно благодаря его работе у Ордена произошла настоящая революция в области вооружения. На моей памяти еще не было такого талантливого Мастера Оружия! И насколько я знаю этого молодого человека, он, абсолютно, предан Ордену.

Тут Хранитель прервался, подошел к столу и зажег фитилек в древней масляной лампе, стоявшей на столе Кондора, который недолюбливал электрический свет, после чего расположился в жестком, металлическом, кресле Мастера-Наставника, облокотился о стол и, жестом, предложил остальным приземлиться на кровати. Другой мебели в келье Кондора, как и в любой другой, просто, не было.

Барс понял, что старый Мастер пытается помочь им снять напряжение, разрядить ситуацию. Он присел на край кровати и попытался, дыхательными упражнениями, расслабить дрожащее от напряжения, тело.

Поза Хранителя была, нарочито, расслабленной, однако рассматривая самого старого члена Совета Мастеров, Барс, для себя, решил, что не хотел бы, сойтись с ним в Смертельном Поединке. Хотя волосы и борода Хранителя, в мерцающем свете лампы, были подобны жидкому серебру, но обтянутое облеганом тело казалось сплетенным из сплошных мускульных жгутов. Если Кондор выглядел медведем, способным оторвать от стола каменную столешницу и выкинуть в окно массивное кресло, то Хранитель напоминал ему огромную змею, встречающуюся в затопляемых лесах южной оконечности континента. Особенно, пристальным взглядом своих светлых, отливающих ртутным блеском, глаз.

– И вряд ли, у его Наставника и брата имеется другое мнение! – заявил Старый Мастер, переводя взгляд с Кондора на Барса, те дружно кивнули головами.

– Но твой брат совершил ошибку, женившись на женщине внешнего мира, – продолжил Хранитель, не сводя с Барса внимательных глаз. – Для них там слова «честь» и «долг» имеют совсем не то значение, что для нас. Супружеские клятвы, принесенные членами братства, искренни и нерушимы. Мужчина и женщина обещают быть, вечно, верными друг другу, или не обещают ничего и, просто, получают наслаждение от сплетения тел. И мы привыкли в них верить так же, как в клятвы верности Ордену.

Тут Хранитель стрельнул глазами в сторону Кондора, который казался, несколько смущенным этими словами, затем его взгляд, вновь, вернулся к Барсу:

– Морской Змей, с раннего возраста, воспитывался в Ордене и полностью впитал его идеалы. Он женился на женщине, которая забеременела от него, и искренне верил, что та будет верна клятвам любви и верности. Ты, Барс, на примере своего отца, осознал какими, непростыми, бывают отношения мужчин и женщин во внешнем мире. Магистр выяснила, что у жены ее сына есть любовник, который работает на Контору. И женщина знает об этом.

Кошка даже попыталась намекнуть сыну, чтобы он присмотрел за женой. Однако, вскоре, Магистр поняла, как и ты, Барс, что Морской Змей, вряд ли, сумеет выполнить предписания Кодекса. Магистр советовалась со мной, как ему можно помочь. Я сказал, что возможно представить дело, как ее внутрисемейное, тогда она имеет право на приоритетную защиту своей чести, то есть, самой устранить предателя. Именно так и представили дело в Совете, позволив ей полностью контролировать это запутанное дело.

– Кошка хочет убить Морского Змея? – ужаснулся Барс.

– Не думаю, – покачал головой Хранитель. – Скорее, она хочет убить его жену и представить дело так, якобы, Морской Змей сам сделал это. Естественно, после того, как разберется с Конторой.

– Не думаю, что это – хорошая идея! – заявил молодой мужчина, вновь, вскакивая на ноги.– Морской Змей не простит своей матери такого злодейства, даже если это оправдывается интересами Ордена!

– Я думаю, что мой Ученик, в сердцах, даже способен вызвать ее на Смертельный Поединок! – вступил в разговор Кондор. – Точно так же, как она, сама, вызвала Грифона. У них, обоих, под ледяной оболочкой внешней сдержанности, скрываются очень горячие сердца.

– И она не будет серьезно сопротивляться ему! – холодея от ужаса, прошептал Барс, чувствуя, как все его, дурные, ощущения оправдываются.

– А сможет ли сам Морской Змей выжить после такой победы? – печально прогудел Кондор.– Да, он наложит на себя руки раньше, чем его вызовет на Смертельный Поединок кто-нибудь из членов Совета Мастеров!

Хранитель согласно покивал головой и заявил:

– Не знаю как вам, двоим, а мне, совершенно, не хочется терять, одновременно, хорошего Магистра и великолепного Мастера Оружия!

– Мы должны как-то помочь им, но как? – воскликнул Барс, стукнув по стене кулаком, и тут же сморщился от боли.

Гнев его требовал выхода, но многострадальные пальцы уже кровоточили внутри облегана. Хранитель прищурился и посмотрел на молодого собрата, словно оценивая его решимость и возможности:

– Вы можете взять эту задачу на себя!

– Я с удовольствием размажу по стене эту лживую сучку, но при этом потеряю не только брата, но и любимую женщину! – скрипнув зубами, выдавил из себя Барс. – Ни один из них не захочет больше иметь со мной дела!

– А честь семьи не будет восстановлена! – почесав в затылке, добавил Кондор. – Ведь, ты в нее, официально, не входишь! И Морского Змея может вызвать на Смертельный Поединок кто-то из Мастеров, посчитав Совет и Кодекс оскорбленными.

– А я и не предлагаю тебе, убивать Амели! – тихо заметил Хранитель. – Ты должен убедить брата, самого, совершить акт правосудия.

– Но как? – недоуменно воскликнул Барс.

Хранитель откинул мантию и достал из сумки, висящей на поясе, маленький электронный блокнот, появившийся в Цитадели среди прочих изделий предприятий Морского Змея:

– Я очень внимательно слушал доклады и Магистра, и Сенатора. И делал свои сопоставления и выводы. Кошка подгадала начало операции против Конторы к тому времени, когда к Амели, обычно, из столицы приезжает ее любовник. У меня записано название небольшой виллы, где происходят их встречи. Если вы поторопитесь, то успеете установить там видеокамеры и передатчики, Морской Змей хорошо снабдил ими Орден. Праведный гнев способен подвигнуть ревнивого мужа на нехарактерные, для него, поступки.

Барс с сомнением покачал головой:

– Брат не будет убивать Амели только за то, что она изменила ему с другим мужчиной!

– А если ты докажешь, что она еще и предает его доверие? И замуж вышла, надеясь подобраться к его тайне и опубликовать сенсационные разоблачения? – вкрадчиво спросил Хранитель.

– Вот, тут он способен потерять над собой контроль! – уверенно заявил Кондор.

– Но какие я представлю доказательства? – в недоумении развел руками Барс.

– Кошка видела, что Амели подобралась на вашей вилле к сейфу, в котором твой брат хранит контейнер с мантией. И донимала мужа расспросами о природе этого устройства. Магистр полагает, что женщина хочет передать Конторе обруч, чтобы подтвердить свои слова, о необычности своего мужа и его причастности к тайному обществу. Морской Змей как-то обмолвился матери о том, что однажды, еще до свадьбы, спас жизнь своей будущей жены в весьма необычных обстоятельствах, – поведал Хранитель. – И она могла видеть его не только в большом обруче, а может и в мантии.

Небольшой обруч, служивший вместилищем облегана, легко можно было замаскировать под украшение, что и делали те Воины, кто подолгу работали среди обычных людей. Но массивный обруч мантии сложно было объяснить.

– Но он же должен был, тогда, стереть ей память! – негодующе воскликнул Кондор. – У нас же есть последние разработки Конторы в этой области. Уж это, всяко, гуманнее, чем прежняя практика устранения свидетелей!

– Мой брат мог пожалеть женщину, в особенности, если считал, что Амели любит его! – с тяжелым вздохом предположил Барс.

Мужчина вспомнил свое негодование, когда Кошка предположила такую возможность для их дочери. Удаленные воспоминания уносили с собой значительную часть личности и служили поводом для душевного расстройства. Чем более обширная часть мозга блокировалась, тем сильнее были последствия. Они с братом, в прошлом, имели возможность слишком близко столкнуться с теми, на ком Контора опробовала эту методику.

– Так или иначе, но Амели знает о мантии, хотя, вряд ли, представляет себе истинную суть симбионта, – сказал Хранитель. – И Морской Змей, определенно, знает об этом. Поэтому, если он не обнаружит в сейфе контейнера, то поверит во все, что ты ему расскажешь о его жене. И это – уже твоя задача, чтобы он, потом, нашел контейнер там же, где и свою жену с любовником.

– Похоже, Кошка хотела сделать именно это! – догадался Барс.

– А вы должны ее опередить! – заявил Хранитель. – Сама она, в данный момент, спешит к штаб-квартире Конторы, где проходит основная часть операции. Они с Пегасом, под прикрытием нескольких молодых Воинов, собираются уничтожить электронный управляющий центр нашего врага. Операция разработана достаточно тщательно, там сбоев быть не должно. А потом, в конце недели, Магистр собиралась подкараулить Амели и ее любовника. Вот, эту часть вы с Кондором, опередив ее, и возьмете на себя.

– А как быть с сыном моего брата? – нерешительно спросил Барс, понимая, что излишне усложняет и так непростую операцию.

– Мальчика необходимо доставить в Орден, даже если сам Морской Змей и не заговорит об этом! – категорично заявил Кондор.

– Совершенно верно! – согласился Хранитель. – Нельзя оставлять во внешнем мире такой, удачный, объект для последующего шантажа Морского Змея. А тут он будет рядом с отцом и под хорошим присмотром.

Сказав это, старый Мастер поднялся с кресла, как бы показывая, что время разговоров прошло.

Кондор тоже поднялся и привычными движениями начал натягивать облеган.

– А ты уже придумал, каким образом нам побыстрее добраться до жилища Морского Змея? – поинтересовался Мастер-Наставник, не прерывая своего занятия.

– У нас есть еще одна, резервная, субмарина с полным вооружением, – напомнил ему Хранитель. – И если именно ты, Кондор, решишь ею воспользоваться, то никто не будет расспрашивать или чинить тебе препятствий! В данной ситуации, самое главное – быстрота и секретность.

– Ты здорово все продумал! – пробурчал Кондор, шагая по келье и собирая необходимое снаряжение.

– Так это – моя работа, как Хранителя архива Ордена – искать выходы из затруднительных ситуаций. А ваша – осуществлять самые невероятные и опасные планы. И лучше бы вам поторопиться! – заметил старый Мастер, направляясь к выходу. – Тогда существует возможность, что этот юноша не лишится ни брата, ни любимой женщины.

– Встретимся в доке! – бросил им Барс, вспрыгивая на карниз и расправляя крылья.

Несколькими днями спустя, он бесшумно приземлился на балкон, обрамляющий второй этаж виллы, долгие годы принадлежавшей семье его отца. Этот дом, впрочем, как и обширный парк, мужчина знал, как свои пять пальцев. И именно на этот балкон он, в юности, совершил свой первый большой прыжок.

Осторожно заглянув в окно кабинета, Барс увидел своего брата, который, несмотря на глубокую ночь, с мрачным видом, сидел за письменным столом. Стол, как обычно, был завален деловыми бумагами, но в настоящий момент, Морской Змей не обращал на них никакого внимания. Взгляд его рассеянно блуждал по комнате, постоянно останавливаясь на массивном, антикварном, телефонном аппарате, занимающем угол стола. Мужчина покусывал костяшки пальцев, ерошил длинные темные волосы, тяжелыми волнами сбегающие с плеч на шелковую рубашку. Он, явно, ждал звонка. И Барс точно знал от кого.

– Амели давно должна была бы позвонить? – не скрывая своего сарказма, промолвил Барс, приоткрывая балконную дверь.

Морской Змей вздрогнул, но не обернулся, чтобы поприветствовать своего брата. Прошло уже более тринадцати лет с того дня, как они обменялись местами. Морской Змей занял место своего брата в качестве наследника огромной финансово- промышленной империи, принадлежавшей их общему, безвременно почившему, отцу, а Барс стал воином Ордена. Честно говоря, молодого Мастера радовала такая перемена в его судьбе. Молодой человек никогда не любил финансовую деятельность, как, впрочем, и своего отца. Зато он любил приключения и женщину, которая была членом Ордена. Барс с легкостью отбросил прежнюю жизнь ради любимой женщины и счастья полета.

Морского Змея же, наоборот, гораздо больше привлекали финансовые и политические баталии, игру ума он предпочитал игре мускулов. Однако, несмотря на такое различие в жизненных установках, братья продолжали, по мере возможности, общаться, испытывая друг к другу самые теплые чувства. И у них, практически, не было секретов друг от друга. Барс не имел возможности открыто появляться в доме, но был в курсе всех семейных дел брата и хорошо знал членов его семьи, подолгу, скрытно, наблюдая за ними.

– Не думаю, что ты пришел сюда, чтобы обсуждать мою семейную жизнь, Кейн! – раздраженно ответил Морской Змей брату, делая вид, что собирает деловые бумаги.

– Не стоит вслух произносить имя давно ушедшего! – с тихой угрозой посоветовал Барс, проскальзывая в комнату и опуская на окна жалюзи. – А с равным можно обсуждать любой вопрос.

– Тебя можно поздравить со званием Мастера? – в голосе Морского Змея проскользнуло легкое удивление. – Впрочем, ты-то этого достоин гораздо больше, чем я!

Мужчина вышел из-за стола и обнял своего единокровного младшего брата, так же горячо, как и в тот день, когда они впервые встретились. Годы изменили их обоих, Барс из юноши стал вполне сложившимся мужчиной, но различий стало больше, чем сходства. Став выше ростом, он не потерял былой легкости фигуры, выдававшей прирожденного летуна. Старший брат стал еще шире в плечах, массивную мускулатуру не могла скрыть даже просторная шелковая рубашка, сказывалось то, что физическую форму ему приходилось поддерживать не в полетах над гладью океана, а в спортивных залах мегаполисов. Даже темные курчавые волосы у братьев были принципиально разной длины. Морской Змей носил длинные локоны по последней моде, делавшей мужчин континента слабо отличимыми от женщин. Короткая щетка волос на голове Барса была тем, что позволяло носить мантию и облеган.

– У каждого брата в Ордене своя задача, – отозвался Барс, присаживаясь на угол стола и откидывая с головы капюшон. – Ты свою исполнял так, что в Ордене тебе не было равных!

– С какой стати ты говоришь обо мне в прошедшем времени? – нахмурился его брат, сразу уловив то, что Барс не хотел говорить прямо.

– А это, как раз, связано с тем вопросом, с которым я вошел к тебе! – тихо сказал Барс, заглянув ему в глаза. – Где сейчас твоя жена, Амели? Я спрашиваю не из праздного любопытства, а как равный тебе член Ордена!

– Она поехала, чтобы отвезти нашего сына на выходные, к своей матери! – с вызовом в голосе ответил Морской Змей, уязвленный тем, что брат перешел на формальный язык общения братства, требующий немедленного и правдивого ответа. – И какое это имеет отношение к моей работе?

– Самое прямое! – со вздохом ответил Барс. – Потому что, если ты сейчас решишься-таки позвонить своей теще, то окажется масса предлогов, почему ты не сможешь услышать ее голос в трубке. Зато, ты сможешь услышать ее отсюда! И голос еще одного типа, работающего на Контору.

С этими словами он вынул из уха небольшую капсулу и протянул ее брату. Тот сразу узнал один из миниатюрных приемо-передатчиков, которые сам и поставлял для Ордена.

– Кто дал тебе право так грубо вмешиваться в мою личную жизнь! – голос Морского Змея зазвенел от бешенства.

– Я мог бы сказать, что – Орден, и это было бы, отчасти, правдой, – его младший брат продолжал сохранять ледяное спокойствие. – Но я выполняю не приказ Магистра, а просьбу твоего Наставника. Это Кондор просил меня поговорить с тобой до того, как здесь появится твоя мать.

– А где она сейчас? – с тревогой спросил Змей, припоминая ее последнее посещение, когда тоже затрагивался вопрос о его жене.

Вообще-то, официально, Магистр посетила его, чтобы обсудить обстановку, сложившуюся вокруг его предприятий, производящих оружие и транспорт для Ордена. В Цитадели имелись собственные небольшие мастерские, но впервые за несколько столетий техническое перевооружение достигли такого масштаба. Морской Змей хорошо потрудился, налаживая этот процесс, почти десять лет все шло без сбоев. Но в последний год что-то разладилось. Кошка привела доказательства того, что многочисленные проверки и инспекции не являются случайными. Всюду чувствовалась рука Конторы. И то, что эту руку кто-то грамотно направлял. Кошка тогда посоветовала ему приостановить деятельность Ордена в этих предприятиях и получше присмотреться к своему окружению. В том числе и жене.

Морской Змей тогда с возмущением отверг подобные предположения, но за прошедший месяц прошерстил всех своих служащих, не входящих в Орден, и не нашел информатора. Послав такой нерадостный доклад Магистру, в ответ Змей получил приказ полностью сворачивать деятельность по заказам Ордена, а его подручных начали отзывать в Цитадель. Орден, словно спрут, сокращал щупальца, пряча их в свою скорлупу. И готовился к ответной атаке, о направлении которой его не оповестили.

– Кошка сейчас вместе с Пегасом и группой поддержки в Эостауне, – сухо ответил Барс. – И она делает там твою работу! Твоя мать взяла на себя не только войну с Конторой, но и защиту семейной чести. Она затребовала на Совете исключительного права мести, чтобы не заставлять тебя, самого, устранять жену.

– Контора могла выйти на след Ордена и по другим каналам! – слабо возмутился его брат, изрядно смущенный тем, что его не оповестили о столь важной операции, что могло означать утрату доверия. – А Амели могла попасть в ее сети случайно!

Барс встал и выпрямился, оказавшись с ним лицом к лицу:

– Я тоже знаю, что такое – потребность любить и быть любимым! И моя личная жизнь тоже никогда не была простой! Но сейчас поставлено под угрозу слишком много жизней! И самое главное, стоил ли этот человек того, как ты любил его и пытался защитить?

– Не тебе судить! – взорвался Змей и попытался выйти из комнаты.

– Постой! – Барс скользящим движением оказался у двери и преградил ему дорогу. – Покажи мне свою мантию, и я уйду отсюда навсегда! И даже извинюсь перед тобой!

– Что ты хочешь этим сказать? – оторопел его старший брат.

Члены Ордена, выполнявшие миссии во внешнем мире не имели возможности носить на себе большой обруч мантии, чтобы не привлекать ненужного внимания. Но и расстаться с ней тоже не могли, так как необходимым компонентом питательной смеси, поддерживающей ее жизнь, была свежая кровь носителя. Поэтому, каждый резидент хранил мантию в специальном контейнере, который прятал в недоступном для окружающих месте, время от времени наполняя контейнер кровью и питательной смесью.

– Просто, покажи мне контейнер с твоей мантией! – намеренно четко выговаривая слова, повторил Барс.

Его брат пожал плечами, развернулся, подошел к одной из резных деревянных панелей, покрывавших стены кабинета и отодвинул ее. Затем быстро набрал код на передней панели большого сейфа. Барс, молча, смотрел, как тот передвигает стопки денег и облигаций, в поисках того, чего там, явно, не было.

– А ты откуда узнал, что ее здесь нет? – подозрительно спросил Морской Змей, все еще не поворачивая головы.

– Вот отсюда! – ответил Барс, вновь, протягивая ему капсулу. – Мы с Кондором установили аппаратуру на вилле «Белая скала» два дня назад и много чего услышали за это время. Но как только я понял, что, на этот раз, привезла с собой твоя жена, то оставил там твоего Наставника и помчался сюда. Голословно можно утверждать все, что угодно, в Конторе нет доверчивых простачков. Но если бы в руки наших врагов попал живой симбионт, это стало бы катастрофой для Ордена! Получили бы подтверждение все легенды и слухи! А затем, биологи Конторы, вполне, могли бы создать средства для его уничтожения, и каждый член братства оказался бы на грани гибели. Следуя правилам, мы должны были бы, сразу, забрать контейнер и уничтожить всех, кто его видел, но Кондор требует, чтобы, сначала, ты сам во всем убедился.

– Она забрала и футляр с оружием! – глухо сказал его брат, отворачиваясь от сейфа.

– У тебя остался, хотя бы, облеган! – с сочувствием усмехнулся младший, посмотрев на свои запястья, украшенные когтями и маленьким пружинным арбалетом с отравленными стрелами. – Я прихватил запасной комплект, а еще ты неплохо владеешь оружием бескрылых. Я полагаю, что у тебя есть некоторое время, чтобы натянуть облеган и собрать здесь то, что ты не хотел бы оставлять после своего ухода. После того, что произойдет на вилле и в Эостауне для тебя во внешнем мире не будет места.

Морской Змей побледнел так, что его кожа, из бронзовой, стала почти серой, рушился весь его мир, все, чем он жил последние тринадцать лет, стремительно летело в пропасть.

– Я не могу бросить моего сына! – еле слышно прошептал он. – Он все, что у меня осталось!

– Никто и не предлагает тебе такое! – мягко улыбнулся его брат. – Я, сам, много лет считал, что мой ребенок умер при рождении, и не надеялся обрести другого, поэтому хорошо понимаю твои чувства! Мы заберем Ариэля в Цитадель, и у Райи появится младший братик! А у тебя останется еще и море!

Не более чем через четверть часа Морской Змей, свистя колесами внедорожника, вылетел из ворот своей родовой виллы. Этого времени хватило, чтобы собрать основные финансовые документы, акции предприятий и диски с научной информацией. Мужчину удивило, насколько чужим он почувствовал себя в этом доме, где прожил четырнадцать лет. Но разговор с братом перевернул ему душу, слишком многое стало видеться по-другому, потеряли смысл памятные фотографии и милые безделушки. Морской Змей сложил в небольшой чемодан только то, что могло представлять ценность для Ордена. Затем он отдал его Барсу, который спустился по стене до гаража и поставил его внутрь автомобиля, после чего взобрался на высокое дерево, растущее возле стены, выходящей к морскому берегу и упорхнул в ночь. Сам же Морской Змей разбудил привратника и сообщил, что едет в соседний город, в ночной клуб и вернется лишь к утру. Стук, захлопнувшихся за ним, ворот был подобен стуку крышки гроба, отсекающей этот период его жизни.

Машина, со скрежетом, вошла в очередной поворот и едва не улетела в кювет, когда перед ней, на асфальт, приземлилась серая крылатая фигура.

– Ты так торопишься, что я, чуть было, не решил, что ты хочешь уехать без меня! – с иронией заметил Барс, вспрыгивая на подножку автомобиля.

Морской Змей пропустил замечание мимо ушей и просто открыл дверь. Ну, не признаваться же было в том, что такая мысль, действительно, мелькнула в его голове, когда он выезжал за ворота! Правда, он сразу вспомнил о том, что на вилле, где сейчас развлекалась его жена, остался его Наставник. Хотя, Кондор и пошел на значительное нарушение Кодекса, позволив Барсу слетать за братом, надеяться на то, что старый Мастер решит пощадить его жену, не стоило. Любое вмешательство Змея закончилось бы Смертельным Поединком с Наставником. Этого Морской Змей допустить не мог. Поэтому скорость мужчина прибавлял, надеясь, что дождь и скользкая дорога решит для него проблему выбора. Но – не судьба, его брат предвидел и такой поворот дела.