Читать книгу Танцы в полумраке - Ярослав Толстов - Страница 2

Уже совсем стемнело, когда за оградой раздался мощный рокот подъезжающего автомобиля. Выскочив вместе с Мастером к воротам, я увидела за ними настоящего монстра, удивительно высокого и широкого, с кучей дополнительных фар на крыше. Правда, в данный момент все они были погашены.

– Кто это? – пораженно поинтересовалась я у Хорька, выпрыгнувшего с водительского сидения.

– «Хаммер». Американская военная машина, – ответил тот. – У местных «джиперов» на время взяли. Ему даже автоматная очередь по колесам нипочем! А им, взамен, джип Кирилла отдадим, на разбор. А дальше – посмотрим!

Все согласились, что мысль здравая и начали загружаться. Я понимала, насколько сложно Мастеру с Розой, очередной раз, покидать семейное гнездо, они весь остаток дня потерянно бродили по двору и дому, но, в итоге, с собой взяли, всего лишь, отводок от своей сливы, мирабели. А я забрала самовар, который нашел Алешка. Дока же, ничего, кроме вместилища Лизы и Инесс, и вовсе, не интересовало. Быстро загрузившись в два автомобиля мы, окольными путями, выбрались из города и, меньше чем через час, обустраивались на новой базе.

Особняк оказался весьма уединенным и довольно интересным в архитектурном плане. Он как бы вырастал из крутого спуска к реке, повторяя его рельеф. Эта особенность конструкции и многочисленные деревья, окружающие его на участке делали дом слабо заметным с дороги. А тяжелые металлические жалюзи на окнах, скрадывали свет и движение внутри дома. Комнат было много, все они оказались уставлены вычурной, дорогой, мебелью. Под домом находился цокольный этаж, в котором располагалась сауна, помещение с разнообразными тренажерами и огромный бильярдный зал, который Док немедленно застолбил в качестве лаборатории. В одну из небольших комнат на первом этаже, возможно, предназначавшуюся для прислуги, судя по простенькой мебели, Кирилл сразу поместил Инесс – Лизу. А остальные предложил распределять нам по себе.

Я обошла весь дом и выбрала нам с Алешкой небольшую спальню, огромные французские окна которой выходили прямо в верхний уровень сада. Правда, в настоящий момент они были закрыты наружными ставнями, сделанными из толстых металлических полос. Смежная маленькая ванная комната тоже говорила в ее пользу. Оставив в комнате самовар и маленькую сумку со своими вещами, я вернулась в просторный холл.

Там уже стояли коробки с аппаратурой Дока, вывезенные из его квартиры, и суетились Братья Гримм, перетаскивая привезенные компьютерные составляющие. Выглянув на улицу, я увидела Майю, катившую по дорожке коляску с Че. Вся стая снова собиралась в одно место.

Наскоро поздоровавшись с Че, я узнала, что Волк тоже вернулся, а Хорек с Дином отправились отвозить джип Кирилла. Пообещав, непременно зайти к нему попозже и рассказать все сегодняшние события, я кинулась на поиски Волка. Дело, которое я наметила, не стоило откладывать особенно надолго.

Алекса я обнаружила на берегу реки, он стоял на самой кромке воды и смотрел на лунную дорожку.

– Пытаешься вспомнить свое возвращение? – спросила я, тихо подойдя сзади. – Или хочешь найти путь назад?

Он передернул плечами, но ничего не ответил.

– Не узнаю я, что-то, своего направляющего! – язвительно продолжила я, игнорируя его нежелание общаться. – Не ты ли утверждал, что быть всегда лучше, чем не быть? И держался этого мнения до самого конца предыдущего витка судьбы? Наверное, ты что-то потерял за гранью, раз, постоянно пытаешься сбросить с себя ответственность за людей и принятые решения!

– Тебе легко говорить! – чуть слышно промолвил он.

– Нет, не легко! – резко оборвала его я. – И мои решения небезупречны. Ни те, что были раньше, ни сегодняшние. Но я не пытаюсь от них откреститься и пойти по легкому пути! Тебе не просто пришлось с Инесс, и ваши распри, рикошетом, ударили по мне и по нашей стае! Но я тебя за это не виню, не всегда можно предугадать отдаленные последствия. Однако, и открещиваться от них ты не имеешь права! Как и я, сама. Мне тоже непросто было узнать, что ребенок Барона погиб из-за моей беспечности. Я не должна была допускать зарождения жизни, если не могла обеспечить ее безопасность! И в этой жизни ребенка я завела во многом из-за чувства вины! А теперь боюсь даже подумать, каким он может родиться! Но не собираюсь отказывать ему в возможности, использовать шанс и прийти в наш мир! Уж я-то прекрасно знаю, как трудно выбраться из Темноты, даже если, потом, ничего не помнишь! А уж как мерзко, снова, уходить туда, если помнишь предыдущий виток! И тем более, толкать туда другого!

– Я не толкал туда Инесс! – смущенно пробормотал Волк.

– Конечно! – ядовито усмехнулась я. – В первый раз ты предоставил сделать это мне! Но в этот раз, придется нести ответственность самому! Или ты хочешь, в очередной раз, переложить ее, на Дока, например?

– О чем ты? – Алекс резко обернулся в мою сторону.

– Ну, Кириллу интереснее вернуть на свет Лизу, даже, если Инесс снова уйдет за грань! – сердито заявила я. – И у него это, вполне, может получиться, так как, твоя бывшая подруга, после недавнего разговора, совсем не хочет к нам возвращаться!

– Но что я-то могу сделать? – Волк попытался сказать это как можно небрежней, но голос его дрогнул.

– Ребенка! – безапелляционно заявила я. – Кирилл считает, что из сумеречного состояния Инесс может вытащить ее заветное желание. А впрочем – тебе решать!

С этими словами я резко отвернулась от него и пошла к дому, оставив его размышлять над представившимися вариантами.

В доме, меж тем, вовсю, кипела работа. Соболь и Барсук, под руководством Майи, переустраивали одну из комнат на первом этаже под спальню для Че, чтобы он без посторонней помощи мог выбираться в сад. Сам связной тоже, довольно бодро, колесил по комнатам в своем кресле, шутливо переругиваясь с парнями. Я спросила его, где Кирилл, и получила вполне ожидаемый ответ – рядом с Инесс. Тихонько чертыхнувшись, я поспешила к нему.

– Мне жаль отрывать тебя от увлекательного эксперимента, – заявила я, влетев к нему в комнату. – Но лучше бы тебе побольше заниматься поиском наших врагов, и давать поменьше поводов для ревности Майе, проводя время рядом с полуголой девицей. Хотя бы, Розу себе в помощь брал!

Док ошеломленно посмотрел на меня, быстро прикрыл Инесс простыней.

– Спасибо за подсказку! – смущенно пробормотал он. – Но я уже выдал Лису все новые вводные, можно пойти, поинтересоваться. Девица, похоже, еще долго проспит. Достаточно зафиксировать дверь снаружи. На всякий случай!

Валерку с братьями мы обнаружили в самом большом зале, уже уставленном полусобранными компьютерами. Посредине комнаты, на крышке белого рояля, как воробей на заборе, сидел Лис, уставившись в экран ноутбука и ругая неустойчивую связь.

– Есть что-нибудь новенькое? – поинтересовалась я.

– Кирилл дал столько новых вводных, что запустить их, все, мы сумеем только заново полностью собрав сеть, – пробурчал Валерка, ожесточенно стуча по клавишам. – Хотя, поиск совладельцев фармацевтической компании и перечень ее филиалов должен быть уже закончен.

Он торжествующе ткнул пальцем в экран, где высветился список имен и фирм. Большая часть из них была иностранными.

– Владельцы контрольного пакета акций – немецкий фармацевтический гигант, – пояснил Лис. – Основное производство у них в Европе, нам гонят готовые полуфабрикаты. В России что-то типа финальной сборки.

– Ты выяснил адреса этих российских сборочных производств? – поинтересовался Док.

– Конечно! – подтвердил Валерка. – Однако в нашем городе такого нет.

– Значит, есть что-то другое, возможно, не очень законное! – предположила я. – Попробуй узнать об этих немцах побольше!

– Уже пытаюсь! – кивнул головой Лис. – «Прошерстил» все специализированные сайты, но пока нашел только светскую хронику. Приблизительно полгода назад заграничные партнеры приезжали в Питер, с какой-то благотворительной акцией, тут даже где-то снимки есть.

Он еще немного помучил устройство, и когда вывел-таки на экран картинку, то я почувствовала, как земля уходит у меня из-под ног.

– Сделай покрупнее! – прошептала я, с трудом преодолевая спазм, сжавший горло.

– Это несправедливо! – пробормотала я, разглядывая лицо мужчины, стоящего в центре снимка и перерезающего ленточку на открытии детского лечебно- реабилитационного центра.

– Судьба с удивительной настойчивостью водит нас по кругу! – согласился со мной Док. – И возвращает нам все незаконченные дела и спорные решения!

С фотографии на нас смотрел Барон, собственной персоной.

– И все равно, мне не верится, что именно Вольф – наш основной враг! – продолжала упорствовать я, несмотря на то, что все мои друзья согласились на фото – именно Барон, да, и фамилия в списке была той, что значилась в его советском паспорте, исключая всякие добавки, идущие после титула.

– Если и не основной, то одна из главных фигур в его стане! – парировал Кирилл. – Мы же выяснили, что он – вице-президент компании, отвечающий за российское направление.

– Да, я не про должность говорю! – уточнила я. – У меня в голове не укладывается, что Барон, сознательно, мог бы заниматься таким бесчеловечным делом!

– Так это потому, что ты помнишь его, как своего адъютанта! – мрачно заметил Хорек. – Не забывай, что прошло уже тридцать лет с тех пор! За эти непростые годы многие из тех, кого ты знала, успели побывать не только бизнесменами и политиками, но мошенниками и бандитами, я этого достаточно насмотрелся!

– Согласна, что я многое пропустила! – не согласилась я. – Но рядом с нами, и в конце семидесятых, были разные люди. А то, что Вольф был слишком мягок и благороден для работы в нашей Структуре, не только я, но и Док с Волком отмечали! Алекс его со мной в пару поставил, чтобы как-то уравновешивать мою жесткость и бескомпромиссность. Барон вечно переживал по поводу последствий наших рейдов. И был против привлечения в Структуру слишком юных ребят, не способных трезво оценить, во что именно они ввязываются. И он, вместе с тобой, вытаскивал меня из огня, ничуть не задумываясь о собственной безопасности. Вольф должен был стать своей полной противоположностью, чтобы хладнокровно отнимать жизни у тех, кого еще и взрослыми-то назвать сложно!

– А ты откуда знаешь, как на нем эксперимент Дока отразился! – ощетинился Алексей.

– Я не делал с ним ничего такого, что ранее не опробовал бы на себе и Алексе! – обиделся Кирилл. – И Волк оставался, вполне, прежним! А кстати, где он?

– Я видел Алекса входящим в комнату Инесс, – сообщил появившийся в дверях Мастер. – И нам не помешает его оценка ситуации. Или ты, Рысь, предпочтешь отказаться от этого направления расследования?

Мастер всегда проявлял определенную гибкость и не любил принуждать учеников к выбору жизненного пути, хотя, в деле освоения боевых навыков, был очень требовательным учителем.

– Я не могу и не хочу отказываться от расследования причин нашего возвращения! – твердо заявила я. – Просто, я против того, чтобы сразу наклеивать на Барона ярлык врага! И не считаю правильным выходить с ним на контакт раньше, чем полностью разберемся в причинах и механизме перехода, в том, кто этот процесс разработал и воплощает в жизнь. И определим степень причастности Барона ко всей этой чертовщине.

– Довольно разумный подход! – согласился со мной Мастер. – Особенно, учитывая тот факт, что если Кирилл успешно провел свой опыт, то Вольф может ничего и никого из нас не помнить!

– А если вдруг что-то и помнит, то точно уж не наши новые лица! – криво усмехнулась я. – И по своей воле снабжать нас сведениями, вряд ли, согласится!

– А может быть то, что твой адъютант о нас не помнит, будет нашим основным козырем! – задумчиво промолвил Кирилл. – Мы-то все помним. И многое знаем о его прошлом, особенно Алекс. Насколько я помню, Елизавета Андреевна была очень дружна с его бабушкой, еще с дореволюционного Санкт-Петербурга. Можно найти довольно много зацепок для общения.

– Ну, так давайте пойдем и расспросим его! – предложил Мастер, направляясь в сторону спальни с Инесс.

Я нехотя поплелась за ним, а остальные – следом. Мне начинало казаться, что какая-то липкая паутина зацепилась за нас в темноте, а после возвращения в мир живых расползается все шире и шире, захватывая в свои сети тех, кто каким-то образом был связан с нами в прошлой жизни.

Когда наша компания ввалилась в комнатку, где лежала Инесс, Волк с задумчивым видом сидел возле кровати девушки, держа в руках ее ладонь. Услышав от Кирилла новости о Вольфе, Алекс, первым делом, кинул в мою сторону быстрый, понимающий, взгляд и грустно улыбнулся.

– Судьба раздает свои подарки что-то уж слишком интенсивно! – сказал он, покачав головой.

– Скорее уж не подарки, а пинки! – пробурчала я, усаживаясь на подоконник.

– Из всего можно извлечь пользу! – сказал Мастер, тоже склоняясь к девушке и вглядываясь в ее лицо. – Или урок!

– Предпочитаю думать, что сведения, о прошлом Барона, помогут найти к нему подход! – парировал Волк, уступая ему свое место. – А там, если будет необходимость, то и память можно попытаться разблокировать. И я тоже не верю, что удаление воспоминаний о нашем совместном периоде жизни, сделало его гораздо хуже. Я знал его около восьми лет, Вольф всегда был неплохим парнишкой. И предпочел бороться с наркоторговцами, а не пользоваться их услугами, в отличие от многих, подобных ему, представителей «золотой молодежи». А то, что он теперь во главе немецкого концерна – тоже вполне объяснимо. У его семьи были дальние родственники в западной Германии, имевшие неплохое положение в обществе, так мне бабушка рассказывала. Только в советские годы о таком родстве не принято было распространяться. И если Елизавета Андреевна пошла на столь решительные шаги, как закрыть Вольфу память и увезти из города, где провела столько лет, то и за границу, с семьей, могла перебраться.

– Ее, самой-то, наверняка, нет в живых! – вздохнул Кирилл.

– Но Вольф помнит о ней. И о нашем городе. Иначе, как еще объяснить то, что твой предшественник, каким-то образом, подобрался к этой корпорации, ведь, весь его остальной бизнес – исключительно региональный? – предположение Волка было не лишено смысла.

– У нашей области довольно тесные связи с одной из немецких федеральных «земель», – подал голос Лис. – Оттуда постоянно приезжают с деловыми и гуманитарными миссиями, памятуя, наверное, о республике немцев в Поволжье. Наши немцы-то, в начале 90-х, в ФРГ в, основном, перебрались, а связи остались. Кирха восстановленная, какой-то благотворительный фонд при ней.

– И Вольф, вполне, мог в нем участвовать! – предположил Алекс. – А Марк там его встретить и чем-то заинтересовать.

– Покажи-ка мне, еще раз, список недвижимости и заложенного имущества из банка Марка! – попросила я Лиса.

Тот кивнул, пристроился рядом со мной, на подоконнике и застучал по клавишам. Кирилл тоже пристроился рядом. Проглядывая, высветившийся на экране, длинный список вымороченного имущества, Док периодически просил дополнительных сведений. Земельные участки были разбросаны по всей области, кое-где были помечены строения с пометкой «пригодны» и « малопригодны к эксплуатации».

– Стоп! – воскликнула я, на мгновение, опередив Кирилла. – Мне кажется, в этом районе была раньше не только птицефабрика, но и областная, закрытая, психлечебница. А в перечне ее нет!

– Наверное, все еще федеральный объект и не продается? – предположил Лис.

– Или уже продана и перепрофилирована! – подал голос Док. – Я помню это учреждение, туда свозили детей с отклонениями, от которых отказались родители. Формально, их там, просто, содержали за госсчет и ухаживали, а на деле, и исследования всякие проводили. Очень даже, подходящее место для наших экспериментаторов.

– Значит, съездим туда и, для начала, порасспросим местных жителей! – резюмировала я. – Но и направление секты сбрасывать со счетов не стоит!

– Давайте, все же, остальное назавтра отложим! – устало попросил Мастер, бросив взгляд на появившуюся в дверях Розу.

Та согласно кивнула и предложила перебраться в столовую, где они с Майей соорудили легкий ужин. Поедая разнообразные бутерброды и свежие овощи, парни делили направления работы. Мне с Кириллом предложили пока не высовываться. Волка тоже отстранили, припомнив, что племянник Че сильно засветился, разыскивая свою подружку. К старой психушке решили ехать наши байкеры. Нашлось дело даже для Че. Волк предложил им с Майей и ее братом, при случае, списаться, а потом и наведаться в кирху и благотворительный фонд, под предлогом поиска лечебного учреждения в Германии для Че. Настроение в стае царило боевое и приподнятое, и только у меня на душе кошки скребли. Дождавшись, когда Мастер с Розой решили удалиться, я вместе с ними выскользнула из столовой, но пошла не в спальню, а в сад.

Добравшись до дощатой пристани на берегу, я уселась на дальний край и уставилась на дрожащий след, оставленный луной на водной глади.

Через некоторое время, позади меня послышались осторожные шаги, а затем скрипнули старые доски, прогибаясь под телом еще одного человека.

– Ты все еще любишь его? – тихий вопрос Алексея не оставлял сомнений в том, о ком именно он говорит.

– На счет любви мне и в 1979 сложно было бы однозначно ответить! – так же тихо ответила я. – Старые романы и бабушкино воспитание создали у меня впечатление, что любовь – это что-то очень возвышенное и неземное. Способное, толкнуть на неадекватные поступки. Как у тебя, например. А у нас с Вольфом была, скорее, дружба двух интеллектуалов, дополненная игрой гормонов. И взаимопонимание, в тех отношениях, было главным. Мы очень хорошо понимали мотивы поступков друг друга, но Вольф был гораздо терпимее, чем я. Он не всегда соглашался с моими решениями, но безотказно поддерживал мои начинания, если уж дело дошло до их реального воплощения в жизнь. Волк сделал меня волчицей, ведущей стаи, а Барон заставлял не забывать, что я – человек. После смерти Алекса я поддалась желанию отомстить за него и своих погибших ребят, а в итоге, втянула оставшихся в еще более опасную игру. Вольф, все это время, был рядом, защищая меня и напоминая о наших идеалах, собравших ребят в стаю, не давая скатиться до уровня Инесс и ее «центровых». И пытаясь дать немного личного, женского счастья. Он даже семью создать предлагал. Нормальную, с детьми.

– А что же не сложилось? – чуть слышно спросил Алешка.

– Я отказалась, испугавшись ответственности за него и будущего ребенка, – повинилась я. – Но полностью от него отказаться не сумела, побоялась стать такой же, как Инесс. А Барон согласился даже на ущербный вариант, хотя, имел все возможности уйти, я его отпускала. И чем я ему отплатила? Умерла сама и убила нашего ребенка! И это был для него почти такой же, смертельный, удар, как для меня – пули в спину, иначе бы Кирилл не решился на столь неординарные меры, даже по просьбе Елизаветы Андреевны! А теперь все складывается так, что мне, в очередной раз, придется использовать его в своих целях, хотя, я предпочла бы, и вовсе, с ним не встречаться!

– А я смог бы занять его место, хотя бы, частично? – глухо спросил Алексей.

– У тебя совершенно особенное, свое, место в моем сердце! Ты, даже в прошлой жизни, сумел заинтересовать меня настолько, что постоянно вызывал у Вольфа чувство ревности! – мягко ответила я, поворачиваясь к нему. – И тебе не надо ни на кого равняться, и не с кем делиться! И поменьше оглядываться в прошлое и будить его призраков! А что до Вольфа, я очень не хочу, еще раз, ломать ему жизнь! Но сделаю все, что будет необходимо для выполнения поставленной задачи. Судьба предлагает нам новый путь, мы можем пройти его вместе или порознь.

– Я никому тебя не отдам, даже судьбе! – решительно сказал Хорек, поднимая меня на руки.

Так, на руках, он и донес меня до той комнаты, что я нам выбрала. Перенеся меня через порог, Алешка застыл на месте, а затем, с недоумением, посмотрел на меня.

– Что не так? – спросила я, удивленная его реакцией. – Комната не нравится?

– Ты специально принесла сюда самовар? – тихо спросил он.

– Ну, я подумала, раз, тебе эта вещь напоминала о семье и родном доме, то ее присутствие здесь поможет сделать и наше временное убежище домом! – несколько смущенно пробормотала я. – Надо же с чего-то начинать совместную жизнь!

– Так ты, и правда, считаешь, что у нас возможно совместное будущее? – в голосе Хорька послышалась смесь восторга и недоверия.

– По крайней мере, мы сделали достаточно, чтобы заложить для него прочную основу! – возмущенно фыркнула я. – Что может быть совместнее, чем наш будущий ребенок?

– Мы могли бы, официально, стать мужем и женой! – еле слышно, с надеждой, прошептал Алексей.

– А вот этого, в ближайшее время, сделать не удастся! – с горькой усмешкой промолвила я, заглянув в его, сразу, погрустневшие, глаза. – Если вспомнишь, то мне, в сегодняшней ипостаси, всего шестнадцать, а законы нынче совсем не те, что в родных семидесятых! Тут вместо загса в тюрьме можно оказаться! Я даже не знаю, как мне удастся официализировать рождение ребенка, ведь, девочка Настя в федеральном розыске! Так что со штампом в паспорте, придется погодить пару лет, до моего, официального, совершеннолетия.

К концу моей тирады, Алешкино лицо стало настолько печальным, что я не выдержала. Судьба продолжала наносить свои удары, выбирая самые болезненные места. В прошлом ее витке я, по своей воле, отказалась от создания семьи, решив, что не время и не место. А теперь безумно этого хочу, но у меня отнимают возможности. И у него – тоже. Какой-то, недалекий, философ придумал, что, лишь, неразделенная любовь – несчастье. Крепко обхватив Алешку за шею, я зарылась лицом в его волосы, чтобы скрыть навернувшиеся на глаза слезы, и прошептала:

– Но, ведь, формальности не помешают нам, быть вместе и любить друг друга?

– Я уже обещал не отдавать тебя никому, даже судьбе! – срывающимся голосом напомнил он. – Что бы она не вытворяла!

– Да, уж! – ответила я, невольно шмыгнув носом. – Эта своенравная богиня не любит тех, кто идет поперек ее предначертаний!

Лежа возле Алешки, я еще долго прокручивала в голове, как могла бы сложиться судьба, прими я несколько другие решения в поворотных моментах. И сны мои были цепочкой различных вариантов одних и тех же событий, которые я не могла изменить в реальной жизни. Я видела, со стороны, рушащийся в огне, цыганский дворец. Или горящая балка падала прямо на меня. Принимала предложение Барона, бросить все и уехать. Сворачивала вместе с Волком в другой переулок, и машина подручных Инесс проносилась мимо, не заметив нас. Держала на руках малыша с ярко-голубыми глазами, зная, что его отца уже нет в живых. Лежала на столе в лаборатории Дока и считала капли падающие из бутыли мне в вену, не желая сдаваться и уходить.

Но, раз из разу, перед моими глазами всплывал каменный свод и журчание воды неподалеку. И мне ужасно не хватало воздуха.

Тонкий солнечный лучик пощекотал мои ресницы и заставил открыть глаза. Я лежала на боку, лицом к окну, а Алешка обнял и крепко прижимал меня к себе, так, что мне было тесно и жарко. Я сразу вспомнила сон о странном подземелье, но списала его на реальные неудобства такого соседства. Осознав, что уснуть снова не удастся, я повернулась лицом к Хорьку и встретила его обеспокоенный взгляд. Почти каждое пробуждение приносило ему новые неприятности, связанные со мной.

– Все нормально! – поспешила успокоить я его. – Меня солнышко разбудило. Наверное, уже день, но за этими ставнями и не разберешь! Такое окно, зазря, пропадает!

– Сейчас попробуем это исправить! – пообещал Алексей, упруго выпрыгивая из постели.

Он подошел к оконному проему, нашарил сбоку какой-то рычажок, и ставня с противным скрежетом поползла вверх. Я, следом за ним, тоже подошла к окну и даже задохнулась от великолепия открывшегося нам вида. В промежутке между цветущими деревьями виднелась река, в которой купалось рассветное солнце.

– Хочу туда! – восторженно прошептала я, пытаясь осознать, каким образом открыть огромное, во всю стену, окно.

– Запросто! – ответил Хорек, невольно улыбнувшись, глядя на мое лицо. – Только накинь, хоть что-нибудь! Купаться можно и голышом, но потом задрогнешь, пока до дома добежишь!

Я невольно покраснела, Алешка очень тактично напомнил, что наш ночной марафон не предполагал наличия одежды, и, подбегая к окну, я даже не вспомнила о ней.

– У меня же, и в самом деле, даже купальника нет! – смущенно пробормотала я. – А так хотелось до воды добраться! Я, как вернулась, все время о Волге вспоминала!

– Надень футболку! А с собой мою, запасную, рубашку возьми. И я вчера, слева от пристани, небольшую бухточку видал, она вся ивами заросла. Там мелко, и вода должна была прогреться. Да, и я, сам, с удовольствием окунусь! А выйдем прямо здесь, через окно.

С этими словами Алексей нажал очередную кнопку на пульте, и громадное стекло, с некоторым усилием, поползло в сторону.

Благодарно улыбнувшись ему, я накинула футболку и босиком поскакала вниз по, заросшим травой и потрескавшимся, плитам лестницы. Свежий, утренний воздух наполнял жаждой жизни каждую клеточку моего тела, прогоняя остатки тревожных снов. Хорек быстро догнал меня, сжал в руке мою ладошку, и мы побежали дальше вдвоем, обогнув по пути овальную площадку, выложенную мелкой галькой, где уже расположились Мастер с Розой. Мне так хотелось поскорее добраться до воды, что я решила пропустить утреннее занятие, и только помахала им, издали, рукой.

Но, обогнув заросли плакучих ив, я резко затормозила. На стволе поваленного дерева, в глубокой задумчивости, сидел Волк, он даже не шелохнулся при нашем появлении. Судя по всему, Алекс тоже искал уединения. И вряд ли для купания. Тяжело вздохнув, я собралась, было, вернуться к лодочной пристани, и уже потянула за собой Хорька, как вдруг Волк, сам, поднялся и пошел к нам на встречу.

– Не стоит убегать отсюда из-за меня! – пробормотал он. – Тем более, что я купаться не собирался!

Обеспокоенно взглянув на его мрачное лицо, я выдернула ладонь из руки Алексея и удержала проходящего Волка рядом с собой.

– В чем дело, Алекс? – спросила я, припомнив вчерашний разговор, произошедший недалеко отсюда. – Надеюсь, ты не собираешься всю жизнь дуться на меня, ведь, я, просто, высказала свое, личное, мнение, по поводу возвращения Инесс! Можешь наплевать на мои советы, если они тебе настолько не по душе!

– Не в этом дело! – пробормотал Волк, бросив смущенный взгляд на Хорька, он, явно, не хотел обсуждать этот вопрос втроем.

К чести Алексея, тот сразу понял неловкость ситуации, неторопливо дошел до воды, бросил на бревно рубашку и быстро вбежал в накатившую волну.

– Рассказывай, что стряслось! – предложила я Алексу, глядя, как Хорек сильными бросками преодолевает протоку. – Ты попытался вернуть Инесс?

– Я попытался последовать твоему совету! – мрачно подтвердил Алекс. – Но это действо, больше всего, походило на некрофилию. Я чувствовал себя, просто, отвратительно, пытаясь овладеть незнакомой девушкой без ее согласия и какого-либо отклика на мои усилия. А она все равно не очнулась!

– Не стоит так сразу отчаиваться! – посоветовала я, еще крепче сжав его руку. – Возможно, организм должен осознать произошедшие изменения. Или стоит попробовать еще раз, не все выходит с первого раза. В любом случае, мы должны поставить в известность Дока, что решили вернуть Инесс, а не Лизу. И попросить у него содействия. Я уверена, что если будет желание, то и пути найдутся! А сейчас, составь-ка нам компанию! Нет ничего лучше для промывания мозгов, чем ледяная ванна!

С этими словами я отбежала к воде и, наклонившись, резко стукнула ладонью по воде, окатив его с ног до головы. Волк громко охнул и ответил тем же. Через пару минут мы, оба, были мокрые, даже не окунувшись. Потом к нам присоединился вернувшийся Хорек, и берег огласился громким визгом и хохотом. Оглянувшись на склон, я увидела, что Мастер и Роза стоят рядом, в обнимку, и с улыбкой смотрят на нас. А затем на берег выскочили Братья Гримм и Лис. И даже Дин с развевающейся на ветру, всклокоченной черной шевелюрой присоединился к общему веселью.

И я с трудом заставила себя откликнуться на призыв Майи, приглашавшей на завтрак. И притушить глуповато-счастливую улыбку, которая постоянно возникала у меня за завтраком. Так мало было в моей жизни мгновений чистой, незамутненной, радости! И только когда, покончив с едой, парни начали обсуждать детальный план своей разведочной поездки, настроение мое, снова, испортилось. Мне пришлось довольно резко осадить Хорька, когда он пожелал остаться с нами, на вилле.

– Ты что, забыл о том, что все, кто остаются здесь, в совершенстве владеют различными способами обороны и нападения, как с оружием, так и без? – нахмурившись, спросила я его. – И большая часть, за исключением, может быть, Розы и Мастера, способны, без колебаний, применять свои умения на практике? Члены моей стаи никогда не были склонны к толстовскому «непротивленчеству» А тут еще и два твоих, боевых, товарища остаются! Лис-то, конечно, на связи с вами будет, но присоединится к нам, если что! Да, и у Че, всего лишь, ноги плохо работают, но для стрельбы по целям они не очень нужны!

И с удовольствием отметила, какой радостью вспыхнули глаза связного, для него было чрезвычайно важно ощущать свою полезность.

– И в самом деле, Хорь, – поддержал меня Дмитрий, – народу и оружия здесь вполне достаточно. А на выезде вы можете столкнуться с совершенно непредвиденной ситуацией! И чем больше там будет мотоциклов и опытных бойцов, тем лучше!

Мы уже решили, что Соболь и Барсук поедут пассажирами у Дина и Кота. Самостоятельно передвигаться по забитым транспортом дорогам новоприбывшим ребятам, пока, не доверяли.

Хорек насупился, но вынужден был уступить под давлением столь весомых аргументов. А я, в очередной раз, почувствовала диссонанс между своим прошлым положением и вновь складывающейся ситуацией. И он меня не радовал. Но и чувства Алешки я прекрасно понимала, он страшно боялся меня потерять и старался, лично, оградить от любой опасности. Поэтому и обняла его, прилюдно, когда парни садились на своих железных «коней», шепнув при этом на ухо:

– Будь осторожней, пожалуйста! Я многое бы отдала, чтобы самой с тобой поехать!

А вслух добавила:

– И не забывайте, что сегодняшняя вылазка, прежде всего, разведка! Нам необходимо не только получить какие-нибудь сведения о предполагаемых противниках, но главное – не дать понять врагам, раньше времени, кто им противостоит. И к ночи, обязательно, возвращайтесь!

Алешка перестал хмуриться, чмокнул меня в нос, и мотоциклы с ревом полетели в неизвестность.

– Никак не можешь отвыкнуть от привычки командовать парнями! – хмыкнул сзади меня Кирилл, провожая взглядом клубы пыли, уносящиеся вдаль по проселочной дороге. – А это – не самый верный подход в поисках семейного счастья!

Он, определенно, заметил напряжение, возникшее между мной и Алексеем за завтраком.

– А я и не собираюсь отвыкать! – мой ответ прозвучал излишне резко, но мне уже было трудно сдерживать себя. – Я не затем приложила столько усилий, чтобы вернуться такой, как была, и не растерять свою личность в темноте, чтобы начать меняться из-за пустяковых трений в стае! Предпочитаю думать, что если судьба или Вселенский Разум дали мне шанс вернуться, не потеряв себя, то в этом есть определенный смысл и предназначение! И изменившись, я предам его!

– Прости, я не хотел лезть в твои личные дела! – Док примирительно поднял ладони вверх. – И если следовать твоей версии о предназначении, то мне пора идти, разворачивать лабораторию заново. Ты мне поможешь, Майя?

Женщина с готовностью последовала за ним к дому. Похоже, у них все налаживалось. Док полностью вписывался в ее картину мира, несмотря на странную предысторию, Майе было привычно подчиняться квалифицированному врачу, которым она, наконец, признала Кирилла.

– А нам стоит, как следует, все осмотреть и составить план, на случай обороны! – заметил Че, сосредоточенно оглядывая окрестности. – Ну, как же мне ног-то не хватает!

– Твоими ногами будут Братья Гримм и Алекс! – безапелляционно заявила я. – Для связи с мотоциклистами и одного Лиса хватит. А вы, пока, подробный план окрестностей составите. Планировать укрепрайон ты, пожалуй, лучше нас, всех, умеешь! Когда закончишь, соберешь нас и разделишь зоны ответственности.

– Мы тоже могли бы внести свою лепту! – с некоторой обидой вставил Мастер, покосившись на Розу.

– Не думаю, что вам стоит выходить за ограду! – покачал головой Че, полностью вошедший в роль командира. – Учитывая нынешнее отношение к выходцам из среднеазиатских республик. Лучше, как следует, дом изучите, тут полно всяких систем сигнализации и запасных выходов.

– И я бы хотела разобраться с системой нагрева воды! – веско добавила Роза. – Не знаю, как мужчинам, а женщинам она, просто, необходима!

И за руку потащила мужа в дом. Я же некоторое время была звеном связи между Лисом, Че и остальными, но увидев, что ноутбук и телефон вполне заменяют Димке не только ноги, но и меня, решила навестить Инесс – Лизу.

Отперев ее маленькую спальню, я подошла поближе и внимательно вгляделась в лицо девушки. То ли лекарства, непрерывно капающие в системе, которую присоединил к ней Док, подействовали, наконец, то ли Волк ночью хорошо постарался, но выглядела наша пациентка гораздо более живой и здоровой, чем накануне. Складывалось впечатление, что она, просто, спокойно спит. Присев рядом, на постель, я уловила отголоски эмоций, будоражившие ее биополе, она, определенно, начинала оживать.

Осторожно взяв ее ладонь, и не почувствовав ответной реакции, я задумалась о правомерности того, что делаю. Пытаясь вытащить своего друга, Алекса из депрессии, я всячески стараюсь вернуть Инесс, считающую меня врагом, отказывая в своей помощи бедняжке Лизе, не сделавшей мне ничего плохого. Опять проблема выбора! И кто я такая, чтобы делать его за других? Хотя, сделав, однажды, под воздействием разгулявшихся эмоций, неверный шаг, очень сложно вернуться на верную дорогу. Сведения, которыми я располагала на данный момент, позволяли мне заключить, что Инесс и Алекс были нужны друг другу. И тогда, и сейчас. Инесс сделала Волка сильнее, а он, вполне, мог сделать ее лучше. Во всяком случае, сожаление о содеянном и желание меняться у нее, определенно, присутствовало. А о том, чего, на самом деле, хочет Лиза я и понятия не имела, во всяком случае, попыток вернуться она больше не предпринимала.

Мои невеселые размышления прервала Роза, которая пришла сообщить радостную новость, что в доме теперь есть горячая вода, и мы, все, можем принять ванну. И даже искупать нашу гостью. Но разглядев сумрачное выражение моего лица, жена Мастера присела рядом со мной и спросила:

– А может быть ты, сначала, хочешь прояснить для меня ситуацию, сложившуюся вокруг этой несчастной? Вы с Алексом, определенно, не в своей тарелке с самого ее появления! Тимур говорит, что в прошлой жизни вы были с ней заклятыми врагами. Так стоит ли, вновь, возвращать ее в наш мир? По-моему, Инесс, и сама-то, не очень этого хочет. Быть может, лучше дать шанс Лизе?

– Если бы Лиза решила вернуться к нам, то я не стала бы ей препятствовать! – тихо ответила я. – Но и с ней что-то не так, иначе бы девушка-носитель не была в таком состоянии! А насчет нашей, с Инесс, вражды в прошлом, так она, я думаю, возникла, в основном, из-за недопонимания. В сегодняшних условиях, реальных оснований для нее нет, особенно, если Алекс решится-таки признаться в своих истинных чувствах. Но и он не может достучаться до Инесс.

– Тогда нам, тем более, необходимо ее искупать! – решительно заявила Роза.

И, взглянув на мое изумленное лицо, разъяснила:

– Ванна взбодрит тело, а еще вода хороший проводник для слабых полей!

Приняв решение, женщина развила бурную деятельность. Роза нашла в доме санузел с низкой, широкой ванной, больше похожей на мини-бассейн, затем пригласила Волка и велела ему отнести туда нашу пациентку. Мне она вручила большую кастрюлю и тоже пригласила с собой. Необходимость в ней стала для меня очевидна, как только я поняла, насколько неоднородна температура воды, текущей из крана. Мастер все еще возился с отладкой системы, стоявшей без дела больше десяти лет. Набрав в ванну небольшое количество теплой воды, Роза погрузила туда девушку, приказав Волку поддерживать ее голову. Меня же поставила у кастрюли, где тоже навела запас чистой воды для ополаскивания.

Мытье Роза сопровождала легким массажем, пытаясь активизировать жизненные процессы. Вода, постепенно, становилась все более темной, а кожа девицы – светлой, длинные волосы диковинными водорослями поплыли по воде.

Но глаза девушки, по-прежнему, оставались закрытыми. Мне подумалось, что ей необходима более сильная встряска. Поэтому, когда Роза, в очередной раз, попросила ополоснуть волосы девушки, я резко наклонила полупустую кастрюлю, и на лицо нашей подопечной хлынул мощный поток воды. Роза негодующе вскрикнула, Алекс попытался, одной рукой, удержать мою руку с кастрюлей, не отпуская головы Инесс другой рукой, но тут девушка, с громким вскриком, вырвалась из рук Волка и села на дне ванны. Я добилась успеха и пробудила ее. Вот только кого?

Девица отплевывалась и пыталась убрать с лица прилипшие волосы, а затем резко обернулась в мою сторону. Лицо ее исказила гримаса отчаяния и боли, напомнив мне что-то из прошлого.

– Опять вы – вместе! – выкрикнула она срывающимся голосом. – Ты постоянно отнимаешь у меня самое дорогое!

Секунду я недоумевала, пока не поняла, что глаза ее перебегают с меня на Алекса, все еще сжимавшего мою руку с кастрюлей. Тут же пришло воспоминание.

Инесс, которую удерживают на диване Артур и Док, вырывается и, в бешенстве, выкрикивает угрозы нам с Волком, стоящим в дверях комнаты, рука об руку. Тогда я подумала, что ей настолько жаль убитого адъютанта, а сейчас понимала, что, и тогда, в ней говорила ревность.

– Сколько можно наказывать меня за ошибки? – в голосе Инесс послышалось рыдание. – Я хочу закрыть глаза, ничего не видеть и не чувствовать! Я устала от ненависти и боли!

После этой вспышки чувств, она вдруг, разом, обмякла и стукнулась бы затылком о бортик ванны, если бы Роза не успела ее подхватить.

– Она снова уходит! – воскликнула женщина.

Я выдернула руку из захвата Волка и тоже ухватилась за Инесс. И сразу поняла, что дело совсем плохо! Сердце девушки замедляло свой бег, изнутри повеяло ледяной пустотой. Инесс не просто уходила, она убивала свое тело, чтобы мы больше не смогли ее вернуть. Я наклонилась вперед и, отчаянным рывком, притянула к себе мокрое, безвольное тело.

– Не уходи, ты нужна нам! – прошептала я ей на ухо, понимая, что не удержу, Инесс уже соскальзывала в темный коридор, ведущий в пустоту.

– Не уходи! – воскликнул Алекс, сжимая нас, обоих, но Инесс уже не слышала.

Отчаяние от осознания своей неудачи придало мне сил и отодвинуло страх Темноты, я вызвала у себя самое сильное воспоминание, связанное с Инесс, и мне удалось ухватиться за ее душу. Воспоминание было общим. Горящие ненавистью и болью глаза. И жестокие слова Волка: «Я тебя по стенке размажу, Инесс, если ты, еще хоть раз, тронешь мою женщину!» И снова ненависть, боль и нежелание жить. Все, эти, чувства утягивали меня за собой, в Темноту.

И лишь, краем сознания, я ощущала присутствие Алекса, связь которого со мной была гораздо слабее, чем у Алешки. И в его душе тоже плескалось море отчаяния. И жажда жизни не была столь сильной, чтобы существенно помочь мне.

Я кувыркалась в Темноте, ловя обрывки воспоминаний Инесс и Волка, чувствуя, что проигрываю битву, теряю их, обоих. И только слабенькая искорка, протянувшая ко мне свой лучик, звала обратно, к свету. Я не хотела проигрывать, но не могла и предать своего ребенка. Пламя негодования вспыхнуло во мне с такой силой, что я почти слилась с Волком и Инесс, вцепившись в них мертвой хваткой. И пытаясь нащупать, еще хоть какую-то, помощь извне. И не находила ее.

– Оставь нас здесь! Темнота убьет боль! – послышался бесплотный голос Инесс.

Я попыталась оторвать от нее Алекса, но не нашла для этого достаточно сил. Общая боль от потери ребенка, спаяла их сильнее, чем плотская любовь. И Темнота с хищным шорохом смыкалась вокруг нас, смакуя каждую каплю, разрывавшего их души, чувства. Поняв, что мне не справиться, я в последний раз, безуспешно, рванула к себе Волка, а затем обернулась к светящейся нити, связывающей меня с миром живых.

И вдруг еще одна, яркая, точка вспыхнула вдалеке и начала стремительно приближаться к нам.

– А я не хочу снова в Темноту! Я хочу домой, к маме и папе! – прозвенел смутно знакомый голос и нас, троих, с огромной силой, рвануло назад, к свету.

Я распахнула глаза и разжала руки, стискивавшие плечи Инесс. И едва не упала на кафельный пол ванной комнаты.

– Слава богу, ты вернулась! – я поняла, что это Роза держит меня за плечи.

– Надеюсь, что и они – тоже! – пробормотала я, посмотрев на Алекса и Инесс, в обнимку, сидевших в ванной.

– Ты, снова, совершила чудо! – прошептала жена Мастера, заметив, что молодые люди открыли глаза и напряженно смотрят друг на друга.

Я покачала головой:

– На этот раз, здесь не только моя заслуга, с нами был кто-то еще! И его помощь была решающей!

– Это – моя дочь позвала нас обратно! – уверенно промолвила Инесс, не отрывая глаз от Алекса, на лице которого расцветала робкая улыбка.

– Я так рада за вас! – пробормотала Роза, смахивая со щеки непрошеную слезу.

А я не успела порадоваться за своего наставника и друга, потому что в этот момент к нам ворвался Герка и сообщил:

– У парней, на выезде, проблемы! Че просит Волка и Рысь присоединиться к совету!

Оставив Инесс на попечение Розы, мы с Алексом, прямо в мокрой одежде, понеслись вслед за вестником, вниз по извилистой лестнице. В просторном холле, возле главного входа, я обнаружила Че и Лиса, который, не снимая наушников, просматривал на ноутбуке какую-то карту и выдавал в микрофон отрывистые рекомендации. Че махнул нам рукой, приглашая присоединяться и перевел взгляд на появившихся из подвала Дока и Майю.

– Хорь, пару минут назад, вышел на связь и коротко сообщил, что они не сумели попасть внутрь, выехали обратно и обнаружили хвост, – громко сообщил Дмитрий.

– Связь отвратительная! – добавил Валерка. – И у меня складывается ощущение, что их глушат!

– На них пытались напасть? – поинтересовался Волк. – Может, мне взять кого-нибудь в пару и выехать к ним на помощь?

– Тогда ты их, точно, рассекретишь! – покачал головой Че. – Уж лучше попросить помощи у братства!

– Я уже предложил, – сообщил Лис. – Но Хорек, пока, хочет попытаться, просто, оторваться от преследователей, чтобы, по возможности, не вступать в объяснения с остальными членами клуба. Я уже указал ему альтернативные пути отхода. Нас же он просил выставить вооруженную охрану по периметру, не очень заметную снаружи. И сделать вид, что дом необитаемый.

– Пожалуй, в этом есть определенный резон! – кивнул головой Док. – Если на ребят, сразу, не напали, то главное, чтобы их не связали с нами, тогда их посещение можно будет списать на простое любопытство. Да, и жаль было бы терять такую, хорошую базу!

– Братство байкеров известно своей благотворительностью в отношении детских домов для больных детей, – напомнил Че. – Ребята должны были, с самого начала, использовать эту легенду, непонятно, почему они вызвали подозрения? И, тем не менее, менять поведение по ходу дела – не очень разумно.

– Алексей сказал, что если они не сумеют оторваться, то парни выедут в населенный район и будут дожидаться темноты. И еще предположил, что преследователи могут попытаться отследить связь, так что, контактов больше не будет, за исключением самого крайнего случая, – сообщил Лис, снимая наушники.

– Тогда нам только остается выполнить их указания и ждать! – с тяжелым вздохом подытожила я. – Давайте распределять оружие и места наблюдения!

Оказалось, что в доме предшественника Кирилла парни обнаружили большую коллекцию охотничьего и спортивного оружия, которую прихватили с собой при переезде. Мастер с Розой и Майей, предсказуемо, отказались вооружаться, их оставили внутри дома. Че с карабином усадили у главного входа, а остальные разбили обширный парк на участки и выбрали подходящие для наблюдения укрытия.

Время шло, подъезды к вилле оставались пустыми. И телефоны молчали. Когда спустилась темнота, то я передала свой пост у дороги подошедшему Мастеру и решила навестить Че, чтобы выспросить его мнение о дальнейшем развитии событий.

Дом с опущенными железными ставнями и потушенным светом выглядел пустым и мрачным, и только подойдя совсем близко к крыльцу, я увидела коляску Че, стоявшую на верхней ступеньке, за массивной кадкой с раскидистым кустом туи, а в раскрытой двери заметила еще один, темный, силуэт.

– Как ты считаешь, Че, парни позвонили бы, если дошло бы совсем до горячего? – тихо спросила я, подойдя вплотную к связному.

– Не переживай, Рысь! – ответил Дмитрий, потрепав меня по руке. – У парней это – не первая переделка, они и братьев по клубу вызовут, если что! Отболтаются потом как-нибудь!

– Но, ведь уже далеко за полночь! – продолжала настаивать я. – Ребята давно должны были добраться до города и как-то дать нам знать.

– Если у Хорька появилось ощущение, что звонки могут отслеживать, то он не станет рисковать! – покачал головой Че.

– А еще у преследователей могли быть сообщники в городе! – голос, прозвучавший из дверей, к моему удивлению, принадлежал не Розе, а Инесс. – И полагаю, что эта мысль пришла в голову не мне, одной!

– И в самом деле, – подтвердил Че. – Противник, вполне, мог связаться со своими сообщниками в городе, по телефону, и передать ведение слежки другим, чтобы сбить с толку парней!

– Тогда они должны придумать, как ее выявить! – вставила Инесс. – Я бы остановилась, достаточно надолго, в относительно безопасном месте и посмотрела, кто еще застрянет рядом со мной.

Немалый опыт Инесс, в прошлой жизни много лет работавшей на Структуру, позволял ей давать вполне толковые советы. Чувствовалось, что она уже полностью пришла в себя и пытается влиться в команду.

– Тогда я знаю, где они это сделают и как с нами свяжутся! – высказала я озарившую меня мысль и поспешила к реке.

Я вспомнила, что по пути к этому дому мы проезжали мимо небольшого кафе, стоящего почти на самом берегу реки, но находящегося гораздо выше по течению. Помня, как лихо Хорек утром преодолевал сильное речное течение, я решила, что на связь выйдет именно он. Выйдя к реке, я прошла к скрытому в кустах заливчику, села на поваленное дерево и пристально уставилась на темную воду. Но все равно вздрогнула, неожиданно, услышав рядом с собой всплеск, вслед за которым из воды показалась мокрая голова.

– Алешка, наконец-то! – мне с трудом удалось сказать это шепотом, удерживая внутри себя радостный вскрик. – Я чуть с ума не сошла от беспокойства!

– Я рад, что ты догадалась прийти сюда! – усмехнулся он. – Мне нужно, как можно скорее, вернуться обратно, к ребятам, пока моего отсутствия не заметили те, кому не нужно.

– Вы остановились в кафе «У переката»? – спросила я.

– И не только мы, а еще и десяток наших друзей из клуба. Их Дин, в данный момент, песнями развлекает, – сообщил Хорек, выбираясь из воды.

– Вы им все рассказали? – забеспокоилась я.

– Нет, пригласили пивка попить на природе! – с коротким смешком ответил он. – Когда такое предложение делает наш «маэстро», желающие всегда найдутся. Его поклонники вопросов никогда не задают.

– А что на счет «хвоста»? – спросила я.

Алексей мгновенно посерьезнел:

– История весьма странная! Прежде всего, это – не больница, а какой-то укрепрайон! Мы попытались воспользоваться легендой поиска нуждающихся детей-инвалидов, но нас не только внутрь загородки не пустили, но и ответили-то из какой-то дыры в стене. Сказали, что никаких детей тут нет, и нечего нам делать на частной собственности. А затем посоветовали убираться. Мы подъехали к тому селу, что между лечебницей и птицефабрикой, и попытались пообщаться с местными жителями. Но если о молоке и яйцах те говорили охотно, то от вопросов о бывшей больнице шарахались, как черт от ладана. Включая мужиков у распивочной, причем, даже бесплатное пиво не помогало. А когда тронулись в обратный путь, из лесопосадки вырулил тонированный внедорожник с «ежом» на крыше и сел нам на хвост. И связь пропала. Я знаками договорился с парнями, что они попытаются блокировать машину, и пошел в отрыв. Созвонился с Лисом и вернулся к парням. По его совету, мы пытались свернуть на проселок, но преследователи не отставали. В городе джип приотстал и скрылся, но затем появился другой. Я предложил Дину позвать друзей и поехать в то самое кафе. Джип притащился следом, до сих пор, стоит неподалеку, его из окна видно. Мы с Котом сделали вид, что пошли во двор, покурить. Я решил, по-быстрому, сплавать к вам, сообщить новости. Пашка прикроет мое отсутствие.

– И долго вы там намерены сидеть? – поинтересовалась я.

– Пока им следить не надоест, а если до утра не уедут, то шуганем их оттуда, изобразив пьяную драку, – сообщил Хорек. – Буйный нрав байкеров общеизвестен, а вмешивать полицию соглядатаи, вряд ли, решатся.

– Значит, до утра вы, точно, не появитесь, – с тяжелым вздохом подытожила я.

– Не скучай! Мы днем все наверстаем! – Хорек попытался закончить все шуткой.

– Обязательно! – пообещала я и поцеловала его мокрые, холодные, губы. – А теперь, давай-ка, плыви назад, пока не закоченел совсем!

Алешка притянул меня к себе, еще раз, крепко поцеловал, а затем бесшумно скользнул в темную воду. Я же некоторое время пыталась отслеживать его передвижения, но быстро потеряла из виду и двинулась в сторону дома.

– Молодец, Хорек! – заметил Че, выслушав мой рассказ. – Я бы, на его месте, примерно так и поступил бы. Та забегаловка у байкеров большой популярностью пользуется, братья, вряд ли, начнут вопросы задавать, чего это они, именно там, осели. А подбить подгулявшую братву, раскачать чей-нибудь автомобиль – раз плюнуть!

– А ты уверен, что никто из наших не пострадает? – забеспокоилась я.

– Не дрейфь! – задорно ухмыльнулся связной. – Парни не раз нечто подобное проворачивали! А за Хорька, и вовсе, можешь не волноваться, его еще товарищи по Афгану «смерть из тени» прозвали. Он там был лучшим разведчиком в нашей команде. К нему никто, со спины, подобраться не может, зато он видит в темноте, как кошка! И в цель кидает, все, что может воткнуться, без единого промаха. Если не удастся прогнать соглядатаев, то их, просто, перебьют, втихаря. И все!

Я невольно поежилась, пребывание парней в Афганском спецназе изрядно поменяло их мнение о ценности человеческой жизни. А начало-то положили мы с Волком. И Структура.

– А ты, сама, шла бы отдыхать! – посоветовал мне Дмитрий. – Тебе, и так, волнений больше, чем достаточно, перепало за сегодня! Вашему с Алешкой малышу это не полезно!

С этими словами Че посмотрел в сторону Инесс, продолжавшей стоять в дверном проеме. Я поняла, что он в курсе истории ее возвращения.

– Кому-то надо остальных оповестить! Мне, например – предложила она. – Я за последние дни, и так, слишком много спала.

– Пусть лучше, это Роза сделает! – не согласилась я, но решив смягчить свое заявление, добавила. – Она местность лучше знает. А я в холле на диван прилягу.

Инесс прерывисто вздохнула, но не стала возражать против моего, явного, к ней недоверия, а предложила сходить и позвать жену Мастера.

Я, в самом деле, устала, но сон не шел, каждый нерв гудел, как натянутая струна. Лежа на огромном, фигурном, диване, занимавшем значительную часть прихожей, я наблюдала, как через холл проскользнула Роза, перекинулась парой слов с Че и канула в темноту.

– Разреши составить тебе компанию? – тихо спросила Инесс, подойдя к дивану. – Я чувствую, что ты не спишь.

Я, молча, указала рукой на другой конец кожаного монстра.

– Я не виню тебя, что ты, все еще, не доверяешь мне, хотя, многое должна была услышать в Темноте. Я – услышала! – с напором, сказала Инесс, присаживаясь неподалеку. – Приносить извинения – бессмысленно, что было, то было. Хочу сказать тебе спасибо за то, что так старалась вернуть меня. Что рисковала собой и жизнью детей, стремясь вернуть возможность счастья для того, кто был тебе, всего лишь, другом.

– Волк был для меня больше чем другом, ты знаешь! – тихо ответила я.

– Знаю! – кивнула она. – Как знаю и то, что он не смог дать тебе того, что ты хотела – настоящего чувства. Надеюсь, что в этой жизни тебе повезло больше!

– Я тоже надеюсь! – чуть слышно прошептала я.

Затем, чуть громче, добавила:

– А почему ты сказала – детей?

– А ты не знаешь? – в голосе Инесс послышалось удивление. – Из Темноты же было видно, что их – двое!

– Твой и мой? – не согласилась я.

– Да, нет же! – заупрямилась Инесс. – Со мной связана та девочка, что позвала нас назад, а на конце твоей ниточки – два огонечка!

Я нахмурилась, пытаясь вспомнить, но точного образа не получалось. Зато, я вспомнила голос, позвавший нас обратно. И похолодела! Я уже слышала его, это был голос Лизы! В этом я была прочно уверена. Не зная, что делать с такой информацией, я продолжала молчать.

– Ты спишь? – тихо спросила Инесс.

– Нет, думаю и вспоминаю! – пробурчала я.

– Я тоже много думала после возвращения! – вздохнула она. – Не знала, как заставить вас поверить, что искренне сожалею об ошибках, как попытаться не совершить их снова. Я не была такой уж хладнокровной профессионалкой, как казалось. Просто, пыталась вырваться из того болота, куда загнала меня жизнь с пьяницей-отцом и полубезумной, глухой, бабкой. После ранней смерти моей матери я, по настоящему, никому не была нужна. Хотела закрыть сердце, чтобы больше никто не мог сделать мне больно. Надеялась, что сила и деньги сделают меня счастливой! И поняла, в чем было истинное счастье, только когда его потеряла! Я не прошу пожалеть, я прошу понять, что я – не враг!

– Я это поняла еще в Темноте! – ответила я. – Я тоже многое услышала там, даже больше, чем хотела!

Не желая дальше распространяться на эту тему, я сделала вид, что уснула. Инесс через некоторое время поднялась и снова встала в дверном проеме. А я, и в самом деле, заснула.

Сон мой был очень неглубоким и чутким, поэтому рокот мотоциклов подъезжавших парней я услышала издалека. Подскочив на диване, я сообразила, что уже рассвело. Выскочив наружу, я увидела Инесс, сидевшую на корточках, рядом с коляской Че, и державшую в руках его карабин. Связной смущенно протирал глаза, видимо, он тоже вздремнул.

– Кто-то на подъезде! – обеспокоенно сказала я, проскользнув в их укрытие.

– Судя по мотоциклам – наши! – уверенно ответил Дмитрий.

– С чего такая уверенность? – поинтересовалась Инесс, не опуская карабина.

– Я звук каждого мотоцикла знаю, сам их, не раз, перебирал! – парировал связной.

Я удовлетворенно кивнула головой, Че, действительно, обожал не только кататься, но и копаться в нутре своих железных коней. Инесс посмотрела на нас, пожала плечами и передала Дмитрию карабин.

– Видели бы вы, как эти типы удирали от нас, когда мы положили на бок их машину! – через некоторое время весело рокотал Дин, постукивая по кухонному столу громадным кулаком. – Вдвоем им ее, определенно, не поднять! А поднимут – оставшиеся там ребята, опять, уложат.

– Они там еще пару часов, точно, продолжат развлекаться! – с кривой усмешкой подтвердил Хорек. – Мы их пивом и рассказами о боевом прошлом хорошо подогрели! А сами уехали, потихоньку.

– А кто-нибудь еще не мог за вами проследить? – обеспокоенно спросила я.

– Не должны бы! – покачал головой Алексей, – Но на последнем повороте Кот с Барсуком притормозили, чуть погодя приедут.

Я удовлетворенно кивнула и снова прижалась к его широкому плечу. Боевое прошлое парней не отпускало их и в мирной жизни, они не хуже меня предвидели возможные осложнения.

– Но что-то же пошло не так, раз, вас решили, так настойчиво, «пасти», да, еще столь долгое время? – хмуро поинтересовался Кирилл, изрядно раздосадованный тем, что ребята не сумели раздобыть сколько-нибудь ценой, для него, информации.

– Вероятно, кто-то из деревни сообщил о наших настойчивых расспросах! – досадливо нахмурился Дин. – Хоть, мы им ничего плохого и не сделали!

– Деревенских тоже можно понять, – тяжело вздохнул Соболь, разглядывая свой бутерброд с толстым куском ветчины. – Сами же видели, какая там разруха! Эта больница – единственное место, где платят живые деньги, люди и держатся за них, не особенно вдумываясь, чем они пахнут!

Я с удивлением посмотрела на него, но затем кивнула головой. Из того, что я сумела выяснить про сегодняшний мир, даже недалекому Соболю стало ясно, что ради денег здесь закроют глаза на что угодно. И мне было сложно осуждать людей, которым надо было как-то кормить своих детей.

– Значит, в лоб, нам информации не получить! – с сожалением отметил Док. – Придется прорабатывать следующие, обходные, пути. Вот только, непонятно, как к Вольфу подобраться, уж больно он далеко от нас забрался!

– Зато секта – близко! – напомнил Хорек, посмотрев на Инесс, сидевшую рядом с Волком. – Жаль только, она, вот, ничего не помнит!

Я поморщилась, услышав в его голосе явную неприязнь. Алешка слишком хорошо помнил, как относилась к нам Инесс, в прошлой жизни. Парень не простил ей сожжение их спортивного клуба и постоянных издевательств надо мной и своими друзьями. И не очень-то верил в искренность ее раскаяния. Алекс же накрыл ладонью задрожавшие пальцы своей подруги, призывая сбросить напряжение. Я с сочувствием глянула на них, вспомнив, как неласково, поначалу, отнеслись к вернувшейся Инесс Братья Гримм. Мне пришлось напомнить, что отчасти именно ей они обязаны своим скачком в это царство электроники, до которого они, при их непоседливом характере, могли бы и не дожить, учитывая несколько войн, имевших место во время нашего отсутствия. Почти все, оставшиеся в живых, члены стаи, так или иначе, прошли через это горнило. Братья поворчали и сдались, а Алексей не мог забыть шрамов на моем, прошлом, лице. И того, что именно со склоки между стаей Белого Волка и командой «центровых», под командой Инесс, началась цепь событий, которая привела меня в Темноту. И того, что я, снова, нырнула туда в его отсутствие, чтобы вытащить Алекса с подругой.

– Мы, все, ничего не помним из жизни наших предшественников! – примирительно напомнила я ему. – Если бы Док смог покопаться в памяти Марка, то нам гораздо проще было бы существовать. И к Вольфу бы подход нашелся. Но будем работать с тем, что есть. После того, как вы отдохнете, конечно.

– Да, это было бы полезнее для вашего здоровья! – согласно кивнул Док.

– У меня еще достаточно сил, чтобы наметить новый путь! – набычился Хорек. – А то выходит так, что мы, в чистую, проиграли этот раунд!

– А я бы предпочел, сначала, выспаться, а потом решать на свежую голову! – заявил Дин, глянув на мое обеспокоенное лицо, и демонстративно зевнул.

Мне не нравилось, что Алешка, постоянно, подкашливал после ночного купания, я помнила следы от пуль на его груди и всерьез беспокоилась за его здоровье. Поэтому под столом скользнула рукой по его бедру и прошептала, чтобы слышал только он:

– А я хочу, чтобы ты сдержал обещание, которое дал ночью на берегу. Прямо сейчас!

Даже сквозь плотную джинсовую ткань мои чуткие пальцы уловили ответную реакцию, но внезапно ладонь Хорька накрыла мою и до боли сжала, остановив их шаловливое продвижение. Я с удивлением взглянула на его помрачневшее лицо, а он ответил мне странным взглядом прищуренных глаз, быстро поднялся, не выпуская моей руки, и заявил:

– Что ж, если все остальные придерживаются такого же мнения, то мы, пожалуй, пойдем!

И почти бегом потащил меня прочь из кухни, где остальные с недоумением смотрели нам вслед. Не понимая столь бурной реакции, я, молча, последовала за ним. Алексей тоже молчал, до того момента, как закрыл дверь в нашу спальню.

А там он сорвал с плеч кожаную куртку, отшвырнул ее в угол. Когда он, снова, повернулся ко мне, то я увидела сверкающие гневом глаза и сжатые в тонкую полоску, побелевшие, губы. Я в полном недоумении шагнула к нему, но еще не сумела произнести ни слова, как Хорек рванул меня к себе и впился губами в мой рот. В этом поцелуе не было ласки, только напор и жгучее желание. И что-то еще. Вспомнив слова своей бабушки о том, что все конфликты между мужем и женой легче разрешить в постели, я закинула руки Алешке на шею и попыталась ответить на его поцелуй. Но он, тотчас же, прервал поцелуй и с силой оттолкнул меня так, что я почти упала на кровать.

– Зачем ты это делаешь? – яростно выкрикнул он.

– Что именно? – мой голос прозвучал нарочито спокойно, хотя, внутри уже поднималась ответная волна гнева.

– Заставляешь мужчин плясать под свою дудку, используя свое тело, как средство для достижения цели! – его слова обожгли меня, как ведро кипятка, выплеснутое в лицо. – Ты играешь моими чувствами так же, как когда-то Бароном!

И это было тем больнее, что я уже слышала однажды эти слова от самого Барона. А говорил он тогда о Хорьке. И в тот момент я не могла опровергнуть их с чистым сердцем. Душа моя, в те мрачные времена, последовавшие за смертью Волка, и мне, самой, казалась выжженной пустыней, в ней не оставалось места для чистых и светлых чувств. И лишь ненависть к тем, кто заварил эту кровавую кашу, и желание выполнить завещание Волка поддерживали мое желание жить. Я видела цель и шла к ней, используя все средства. Но последние дни моей, прошлой, жизни и то, что я успела узнать в настоящей, позволили мне произвести переоценку ценностей. Жизни близких мне людей стали для меня гораздо значимей, чем все возвышенные цели.

И тем обидней были обвинения Хорька, несмотря на то, что в них и была некоторая доля правды. Я пыталась манипулировать чувствами и желаниями Алешки, но для его же блага!

Несколько мгновений понадобилось мне, чтобы овладеть собой. Я поднялась с постели, изобразила на лице насмешливую улыбку и спросила:

– А тебе не приходило в голову, что все женщины мира ведут себя подобным образом? Что еще остается нам делать, если мужчины не желают прислушиваться к разумным доводам? А ради постельных радостей готовы поступиться столь многим, даже больным самолюбием? И мне уже надоело терпеть твои приступы ревности по отношению ко всем, моим, друзьям. Что же касается Барона, так это он должен был бы тебе сейчас завидовать, так как я дала тебе гораздо больше, чем ему! Не только свое тело и ребенка, но и искреннее чувство, на которое, ранее, не считала себя способной! И я рискнула собой и жизнью малыша, чтобы вернуть подругу Алекса, и отнять у тебя основания для ревности к нему!

Поняв, что на последних словах я тоже перешла на крик, я закрыла глаза, перевела дыхание и уже спокойнее добавила:

– Но у всего есть свой предел! Признаю, что хотела увести тебя в постель, опасаясь за твое здоровье, после ночного купания, но если тебе так противна моя забота и надоело мое тело, то лучше я пойду, прогуляюсь! Пришла пора серьезно подумать, что же у нас с тобой не складывается.

Но не успела я сделать и пары шагов в сторону двери, как снова оказалась в железных объятиях Хорька.

– Не уходи! – шептал он, покрывая мое лицо торопливыми поцелуями. – Я, и сам, не понимаю, что со мной творится! Последние недели все идет наперекосяк, привычные подходы дают совершенно непредсказуемый результат. И в отношениях с тобой, и вообще! Ты многое меняешь в моей жизни, и я не успеваю приспособиться.

– Ты тоже многое меняешь во мне, но я не хочу сломаться под твоим напором, ведь, тогда ты разочаруешься и разлюбишь меня, – пробормотала я, упираясь ладонями в его бурно вздымающуюся грудь.

– Я буду любить тебя вечно! – пылко воскликнул он. – И хочу, чтобы ты всегда была со мной!

– А как же твое заявление, что я играю тобой? – напомнила я, с игривой улыбкой, радуясь, что конфликт идет на убыль.

– Когда мы играем в постели, то я знаю правила игры, уверен в том, что ты чувствуешь то же, что и я! – с этими словами Алексей с силой прижал к себе мои бедра, чтобы я почувствовала его возбуждение.

И он не ошибся в своих оценках, его желание вызвало во мне ответную дрожь. Мой импульсивный выдох перешел в тихий стон, а в следующую минуту я оказалась на постели. Однако, в этот раз, все происходило слишком стремительно, бурлящий поток мужского желания поглотил мои собственные чувства, но тело не поспевало за душой. И поэтому, когда Алешка вошел в меня, я почти до крови прикусила губу, чтобы сдержать болезненный вскрик. Он словно брал крепость штурмом.

– Ты моя, только моя! – отрывистые слова, слетавшие с его губ, в такт резким и сильным толчкам, выдавали его неуверенность и душевную боль.

– Да, твоя! – с трудом выдохнула я, пытаясь расслабиться и получить, хоть какое-то, удовольствие.

На мое счастье, все закончилось так же стремительно, как и началось, тело Алешки расслабилось, он скатился на постель рядом со мной и, пробормотав, напоследок, «Люблю тебя, Рысь!», провалился в сон.

Я же, еще некоторое время, лежала рядом, пытаясь усмирить пульсирующую боль и унять неудовлетворенное желание. Невольно пришло на ум сравнение с Бароном, о котором последнее время так много вспоминали. Его нежные и умелые пальцы, ласковые губы всегда успевали привести меня к высшей точке. Мне, временами, казалось, что для Вольфа было делом чести, чтобы я сдалась под натиском наслаждения раньше, чем он. И что не находя во мне желаемого, душевного, отклика, неизменными успехами в плотских утехах Вольф пытался привязать меня к себе, хотя бы этим.

Я тяжело вздохнула, Барон, так же как и Хорек, как и все, другие, мужчины не понимал, что для женщины важнее душевное тепло и поддержка. Я с первых дней знакомства оценила сексапильность Вольфа, но именно поэтому и не желала падать в его постель, очередной, мимолетной, победой, несмотря на его многочисленные и очень умелые попытки соблазнения. Полностью оценила своего адъютанта я именно в тяжелые, для стаи, времена, за его неизменную надежность и молчаливую поддержку, а удачный секс был, просто, способом сбросить напряжение и ненадолго забыть о грядущих невзгодах.

Я, очередной раз, вздохнула и села на кровати. Рубашка, все еще, была на мне, хотя, на ней и не хватало нескольких пуговиц, нижняя часть одежды валялась недалеко от кровати. Алешка, и вовсе, не потрудился раздеться и теперь в, расстегнутой и смятой одежде, разметался поверх покрывала в беспокойном сне. Внимательно вглядевшись в его осунувшееся лицо, я утвердилась в правильности своего решения, заставить его отдохнуть. Я тихонько сползла с кровати, прикрыла Хорька другой стороной покрывала. Морщась от неприятных ощущений внутри, натянула свою одежду и осторожно выбралась из комнаты.

Дом был сумрачен и тих, только из кухни доносились негромкие, женские голоса. Майя и Роза, определенно, были там. Но мне нужно было поговорить именно с Доком, причем наедине. Я быстрым шагом направилась в подвал, где и обнаружила Кирилла, о чем-то беседующего с Алексом.

– Что-то ты рано освободилась! – Волк встретил меня добродушно-насмешливой улыбкой.

– Хорьку, действительно, прежде всего, необходимо поспать, как и всем, остальным, путешественникам! – нахмурившись буркнула я. – А мне хотелось обсудить с вами сложившуюся ситуацию, сначала, без их присутствия!

Волк быстро посерьезнел:

– Да, ситуация непростая! Но что именно обеспокоило тебя больше всего?

– Правильность намеченной цели! – сквозь зубы промолвила я. – И саму правомерность ее постановки! Алешка, ненароком, высказал очень важную мысль. Мы свалились в этот, изменившийся, мир и принялись навязывать окружающим свое, не изменившееся, мировоззрение. Ломая их установки и жизни. А стоило бы помнить, куда привели нас самих собственные жизненные установки и моральные принципы. Париж, может быть, и стоил мессы, но я не считаю, что эфемерная победа в непонятной войне стоит жизни вполне конкретных людей. В особенности, если это – наши друзья!

– Ты предлагаешь полностью свернуть расследование? – мрачно спросил Док, его уже полностью захватила загадка нашего появления.

– Да! – твердо ответила я. – Пока кто-нибудь не погиб по нашей вине. Это же несказанная удача, что по парням не начали стрелять на проселочной дороге. У тех людей есть огромное желание и возможности защитить свой бизнес, а мы суемся в крысиный лабиринт, даже не зная, не только путей входа и выхода, но и того, что найдем в конце пути!

– Ты абсолютно права в оценке ситуации – сказал Алекс. – Вот только, осуществить, предложенное тобой, сворачивание операции нам уже не удастся. Парни встали на тропу войны, справедливость которой они чувствуют своим нутром. Нам их уже не остановить.

– Так значит, я опять стану причиной гибели друзей! И все из-за своих. идеалистических бредней! Я несу в этот мир только смерть! – в ужасе прошептала я.

– Не совсем верная оценка! – покачал головой Волк. – Я пробыл в этом мире несколько дольше твоего, встретил наших бывших соратников по стае раньше тебя и покрутился в их среде. Моя депрессия, которую ты наблюдала, сразу по прибытии, была связана совсем не с Инесс и Че. Ну, или не только с ними. Меня ужасно угнетало, какими стали мои друзья. Ребята прошли тяжелую, жестокую войну, победу в которой у них отняли правящие верхи. Как и мир, в котором они жили до того. Пока парни пытались установить справедливый общественный строй в чужой стране, собственная страна изменилась до неузнаваемости. И в новом мире они не нашли себе места. И предпочли жизнь в дороге.

Я вращался в среде байкеров, но понял, что и тут все не так гладко. Мелкие цели, показная благотворительность, прирученное бунтарство. А еще, грызня за территории и расположение власть имущих. Нашим парням все, это было поперек души, как и многим их сослуживцам. И никто из членов нашей стаи не ввязался в очередной, локальный, конфликт просто потому, что они, на своей шкуре, прочувствовали, что сегодняшние войны выигрывают и проигрывают не на полях сражений, а в высоких кабинетах. У них, у всех, уже отсутствовало желание жить и бороться. И убивать они больше не хотели. А мотоцикл – это средство убежать от общества, хоть на время! Или однажды свести счеты с жизнью, как это сделал мой предшественник. А это – тупик или трусость! Ты же дала им возможность жить для благородной цели и умереть сражаясь! Не отбирай у них такой подарок! Алешка тебе этого не простит, ведь, даже Инесс загорелась этой идеей, что уж об остальных говорить!

– Я поняла тебя, наставник! – тяжело вздохнула я, признавая справедливость такой отповеди. – Придется каждому нести свой крест!

И чтобы сменить тему спросила:

– А где, кстати говоря, Инесс?

– Ее с собой Роза с Майей на кухню увели! – насмешливо хмыкнул Алекс. – А меня оттуда выперли, сказали, что хотят поговорить о чем-то, сугубо женском. Не иначе о детях! Ты-то, может, тоже хочешь к ним присоединиться?

– Вот еще! – возмущенно фыркнула я. – О здоровье я лучше с Доком посоветуюсь.

– Тогда не буду вам мешать! – немедленно решил Волк, взглянув на мое, озабоченное, лицо. – Пойду, сменю Мастера на дежурстве.

– У тебя, что – и в самом деле, проблемы со здоровьем? – обеспокоенно спросил Кирилл. – Что-то не так с твоим ребенком?

– Во-первых, что-то не так с ребенком Инесс! – задумчиво, посмотрев на, закрывшуюся за Алексом, дверь, промолвила я.

– С чего ты взяла? – нахмурился Док.

– Ты помнишь, она говорила, что нас выдернула из темноты ее дочь. Так вот, мне тогда показалось, что я узнала голос Лизы. Вернее, это было смутное ощущение, основанное на картине эмоций и образа мыслей, но у меня сложилась уверенность, что это – именно она звала нас назад. И она, определенно, связана с Инесс. Как ты считаешь, могла ее душевная субстанция зацепиться за, зародившуюся внутри носителя, новую жизнь? И кем она будет после появления на свет? Обычным ребенком или сложившейся личностью? – я решила, сходу, выложить все, свои тревоги.

– Веселенькая намечается история! – Кирилл ошеломленно покрутил головой. – А Инесс ты еще об этом не говорила?

– Ни ей, ни Алексу, – с тяжелым вздохом подтвердила я. – Не знаю, как и подступиться к этому вопросу!

– Наверное, пока надо подождать. И попросить Розу, внимательно просканировать ауру Инесс, – предложил Док. – Ну, а с тобой-то все в порядке?

– Не знаю, – нерешительно промолвила я.– Инесс сказала мне сегодня ночью, что ей, из темноты, видны были две ярких точки, что тянулись ко мне из мира живых. Она уверена, что и детей у меня – двое. А что ты думаешь на этот счет?

Кирилл потер нахмуренный лоб и неуверенно ответил:

– Ты же знаешь, что акушерство – не моя специальность. Хотя, не стоит отметать и такую возможность, особенно учитывая, что возможных отцов – двое! В современных публикациях муссируется возможность развития двух разнояйцевых близнецов, особенно, когда женщина, подобно тебе, устраивает, так называемую, «войну сперм». Есть даже несколько примеров, подтвержденных генетическим анализом. Один из них – в Китае. Там даже до суда дело дошло. Законный муж возмутился рождением совершенно непохожих мальчиков-близнецов, а анализ подтвердил, что родной ребенок – только один.

– Ничего себе – перспектива! – мрачно отметила я.

– Но точнее сказать можно будет только после УЗИ и генетического сравнения с геномом возможных отцов. И для этого тебе надо попасть в хорошую клинику, а мы еще не придумали, как это устроить. Я же, на данный момент, могу только попытаться оценить скорость роста матки, на предмет наличия большого плода. Нужно будет составить подробный график. Если тебя это интересует – раздевайся и ложись на кушетку, – предложил он.

Я уныло побрела в дальний угол подвала, прикидывая, как буду объясняться с Алексеем. У меня не оставалось сомнений, что в моем случае реализуется самый негативный вариант. Например, родятся два, абсолютно непохожих, мальчика: черненький и светленький.

– Тебе надо, срочно, в больницу! – воскликнул Док, как только взглянул на то, что творится у меня между ног, и лицо его стало белым, как бумага.

– В чем дело? – всполошилась я, ведь, он только собирался начать осмотр.

– У тебя снова кровотечение! – в голосе Кирилла отчетливо слышалась паника. – Я не смогу пройти через это испытание еще раз!

Я села на кушетку и попыталась понять причину его беспокойства. Мое самочувствие ничего тревожного не предвещало. Но вспомнив капли крови на своих трусиках, я осознала истинную причину.

– Ты зря тревожишься, Док! – криво усмехнувшись, ответила я, снова ложась на кушетку. – Если присмотришься повнимательнее, то увидишь, что кровь – снаружи, а не внутри. Мне сегодня не повезло в постели, только и всего! Я, наконец, окончательно потеряла девственность!

– Алексей грубо обошелся с тобой? – мрачно спросил Кирилл.

– Нет, мы, просто, поторопились, – поморщилась я, не желая вступать в подробные объяснения.

– Подожди, я приготовлю обезболивающую и заживляющую мазь! – строго сказал Док. – А потом уж займемся детьми.

В считанные минуты он смешал в мензурке несколько ампул и вернулся ко мне. От прикосновения холодящее-жгучего состава в моем чувствительном местечке, я вздрогнула и рефлекторно сжала ноги.

– Расслабься, я еще не закончил! – строго потребовал Док.

Я прикусила губу и, вновь, раздвинула ноги. Кирилл тяжело вздохнул, снова взял в руки ватную палочку. А затем, к моему глубокому удивлению, начал осторожно массировать мои самые чувствительные места. В ответ на прикосновения его ловких пальцев в теле моем поднялась волна непрошеного возбуждения.

– Зачем ты это делаешь? – удивленно прошептала я.

– Хочу помочь тебе расслабиться и преодолеть боль! – пробурчал Кирилл, не прерывая своего занятия. – Полагаю, что тебе нет смысла стесняться, учитывая предысторию наших взаимоотношений. Как можно было настолько забыться, чтобы повредить то, что продержалось столько времени? Твой Алексей – совсем дикарь? Если он плохо знает, как подготовить женщину к соитию, могла бы ему сама подсказать! В прошлой жизни ты была фактической девственницей до самого ухода в темноту! И тут, судя по твоим словам, продержалась до сегодняшнего дня.

– В прошлой жизни моим партнером в постели был Вольф! – чуть слышно прошептала я.

– Ах, да! – припомнил Док. – А о нем высокого мнения были все девицы мадам Лоры. И девушки из танцевального клуба Артура. Ходили слухи, что его обучением сама мадам занималась. Парень, несмотря на молодость, весьма был видный.

– Да, он таким и остался! – подумала я, вспоминая увиденные фотографии.

А вслух ответила, не скрывая сарказма:

– Мне только этого повода для ревности и не хватало! Представляю себе, как Хорек взовьется, если я ему в постели Барона в пример поставлю!

– Да уж! – кивнул Док. – Алексей – парень горячий. И ты не без причуд. О твоей привычке командовать я тебе еще прошлым утром упоминал! Вы мне в чем-то Алекса с Инесс напоминаете, когда они парой ходили. Тоже, сошлись, не без моей помощи, две сильные личности. Депрессия Алекса, в которую он впал после смерти своей девушки и, последовавшей, вскорости за ней, гибелью его родителей была значительно сильнее, чем сегодняшняя. Невозможность повернуть время вспять, или, хотя бы, отомстить, отнимало желание жить. А временами накатывали приступы немотивированной агрессии, что при его спортивной подготовке делало его опасным для общества. Я и подумал, что парень будет неплохим приобретением для команды «центровых». И не ошибся! Белый Волк быстро нашел общий язык с Инесс, недавно скинувшей предыдущего вожака стаи. На профессиональном поприще их дуэту никто противостоять не мог, всех остальных «профи» под себя подмяли, включая тех, что официально на контору работали. А в личной жизни цапались, как кошка с собакой, характерами мерялись. Но и жить долго друг без друга не могли. Пока эта жуткая история с ребенком не приключилась. Вот, и вы с Алексеем постоянно друг другу нервы треплете. С Бароном у тебя как-то лучше получалось. А может, тебе перевыбрать партнера? Чтобы на душе было спокойнее и телу приятнее. На тебя все, здешние, парни заглядываются!