Читать книгу Танцы в полдень - Ярослав Толстов - Страница 2

– Никогда бы не подумала, что, по своей воле, так поиздеваюсь над собственной внешностью! – пробурчала я, угрюмо разглядывая изображение в зеркале.

Мы попытались с максимальной точностью восстановить прежний облик девочки Насти, и теперь отражение радовало меня черно-розовыми волосами. И еще кое-какими украшениями. В одном ухе у меня торчало, аж, четыре разнокалиберных серьги, еще одна была воткнута в ноздрю. Успокаивало только то, что сии украшения маскировали собой высокотехнологичные разработки спецслужб из арсенала Гуру и Лиса. С их помощью мои друзья должны были не только слышать, но и видеть то же, что и я. И даже больше. И даже в темноте. Длинные, накладные ногти, украшенные стразами и блестками, удачно вписались в замысел Кирилла, соединяя в себе острое, как бритва, лезвие и контейнер с ядом. И все это вполне укладывалось в облик современного подростка.

– Да, это – просто, подарок судьбы, что сегодня молодежь так любит всякие железяки на себя цеплять! – пробормотал Гуру, ставя последнюю заклепку на прочный брезентовый пояс, который я должна была вставить в тренички на своих джинсах. – От такого обилия прибамбасов никакая «звенелка» не спасет, а раздевать догола, прямо на входе, они тебя не станут. У мужиков-то, я полагаю, все сразу отберут, но ты с ними потом поделишься!

Пояс не был только предметом туалета, а скорее, контейнером для альпинистского снаряжения и дополнительных спецсредств. С их помощью, и под руководством Гнома, я, за последние две недели, значительно, усовершенствовала свои навыки скалолаза. По мнению Гуру, это должно было помочь мне добраться до распределительного электрощитка, закрепленного на внешней стене дома. Друзья, изо всех сил, пытались облегчить мою задачу, а Хорек просто с ума сходил от беспокойства.

Сама же я очень волновалась за Вольфа и Кирилла, которым предстояло встретиться с Мясником безоружными. Оставалось только уповать на умение вести переговоры и выдержку Барона, а также особые навыки Кирилла. Док также посчитал невредным поддержать нас, всех, своими «боевыми коктейлями», которые усиливали реакцию, обостряли органы чувств и повышали порог переносимости боли. Не знаю, как на мужчин, а на меня они производили довольно странное действие. Сил, определенно, прибавилось, но временами, изрядно подташнивало. Вот и сейчас, я едва смогла дождаться, когда Гуру закончит с моей одеждой, и сразу кинулась в ближайший санузел. А там меня вывернуло наизнанку. С трудом отдышавшись, я выползла наружу. И сразу наткнулась на Инесс, смотревшую на меня обеспокоенными глазами.

– Черт бы побрал эти зелья, которыми меня накачивает Док! – смущенно пробормотала я, сунув голову под холодную воду. – Я от них сама не своя!

– А Лиза считает, что дело не в зельях! – огорошила меня подруга Волка. – Девочка полагает, что внутри тебя снова новая жизнь! И даже две!

– Не может быть! – ошеломленно пробормотала я.

И тут же поняла, что именно так все и должно было случиться. Злодейка-судьба, в очередной раз, закручивала события в виток спирали, определенно напоминающий предыдущие. И я снова должна была сделать выбор. А времени на это уже не оставалось.

Через три дня в местном аэропорту должен будет приземлиться самолет Арни, который летит к нам из Эквадора, через Казань. Несмотря на такую хитрость, второй раз подобный способ эвакуации мог бы не сработать, или, что еще хуже, навести на след убежища Барона, где уже обосновались наши друзья. Необходимо было или продолжать выполнение намеченного плана, или окончательно плюнуть на нашу войну с Мясником. А это полностью сломало бы дух стаи, превратив нас в дрожащих от страха вечных беглецов. Гуру в компании Лиса, Братьев Гримм и Гнома должен выехать в район лечебницы уже сегодня. А на завтра назначен контакт с Мясником. Я не имела права соскочить с поезда в последний момент.

– Не вздумай кому-нибудь сказать об этом! – прошипела я, кинув на нее сердитый взгляд. – Даже если она права, то отменять операцию поздно!

– Мы можем просто улететь отсюда! – робко промолвила Инесс, но и в ее глазах читалось сомнение в осуществимости такого варианта.

– Не можем! – отрезала я и выскочила за дверь.

С трудом выровняв дыхание и натянув на лицо маску спокойной уверенности, я вернулась в гостиную. Там оказался один Вольф, рассеянно перебиравший клавиши рояля. Судя по всему, остальные парни собрались в подземном гараже, где проводили последний осмотр грузовика и его оборудования. И подержанной «буханки», замаскированной под ремонт электросетей.

Лис страшно переживал, что не может разорваться надвое, чтобы сопровождать Братьев Гримм в лечебницу, но на нем лежало общее руководство в ходе операции. Он должен был следить за теми, кто первым окажется в логове врага, чтобы подать сигнал сначала Братьям Гримм и Гному, а потом и остальным парням, которые должны были, под покровом темноты, подобраться с другой стороны, из района разрушенной птицефабрики. Братья же, с присущей им самоуверенностью, полагали, что сумеют осуществить взлом центральной сети и передачу данных, после которой другие члены стаи должны были взорвать все техническое оснащение центра.

Именно они с Гномом шли в авангарде, так как должны были оказаться на расстоянии короткого броска от окраины деревни к ограде лечебницы. Хорек весь извелся, убеждая Гуру взять его с собой, но старик категорически отказался, чтобы не вызывать лишних подозрений. И теперь я опасалась, что если Инесс проговориться о моей беременности, то Алексей способен решиться на какое-нибудь сумасбродство, способное разрушить наш план. И с этим надо было что-то делать.

Я обошла Барона и встала перед ним, облокотившись на рояль. Мой адъютант на мгновение поднял глаза, грустная улыбка скользнула по его губам.

– Ты стал играть лучше, чем в прошлом, – задумчиво промолвила я. – А репертуар похож на то, что любила играть Елизавета Андреевна!

– Моя бабушка говаривала, что техника – это полдела, надо научиться вкладывать душу, разделять чувства автора, – ответил Вольф, возобновив прерванную мелодию.

– Я помню, как она говорила, что необходимо научиться выпускать душевную боль на волю, чтобы она не сожгла тебя изнутри! – я очень ярко вспомнила тот вечер, когда были сказаны эти слова. – Меня родственники тоже пытались приучить играть, но это было не мое!

– Зато в танец ты вкладывала всю душу! – с чувством промолвил Вольф.

Я согласно кивнула головой:

– Ты – тоже! У меня не было лучшего партнера!

Невеселая улыбка скользнула по губам Барона:

– У меня – тоже! Впрочем, в период жизни после твоего ухода, мне не так уж много выпадало случаев, отдаться танцу! Жена танцевала хуже меня и не любила в этом признаваться, а учиться не захотела. В других же партнершах мне всегда чего-то не хватало, наверное – тебя!

Я смущенно отвела взгляд, тот танец на московском балу так и остался единственным, после нашей встречи. Мне очень не хотелось давать Хорьку еще один повод для ревности, сам он не был расположен к танцам. А теперь я жалела о своем решении!

Наш разговор прервали торопливые шаги, и в дверях появился Волк, тащивший за руку подругу. Я поняла, что Инесс не удержала в себе информацию, и мой наставник намерен серьезно поговорить со мной.

Я твердо встретила его гневный взгляд и нарочито весело заявила:

– Ты очень кстати, Алекс! Мы, как раз, говорили о том, что я задолжала Вольфу настоящий танец! Вот, ты нам и сыграешь!

Волк собрался было возразить, но тут к нему повернулся Барон, на лице которого проступало такое отчаянное желание, что Алекс сдался и, усадив Инесс на диван, пошел к инструменту. Он не хуже нас понимал, что этот танец, вполне, мог оказаться последним.

Мой наставник занял место Вольфа, который подошел ко мне и, поднеся к губам мои пальцы, чуть слышно спросил:

– Что мадемуазель желает танцевать?

В душе вздрогнула какая-то струна, родившая удивительно яркое воспоминание:

– Что-нибудь классическое, лучше всего – танго!

Глаза Барона вспыхнули, он тоже вспомнил наш первый вечер в доме Волка. Алекс с пониманием взглянул на нас, тронул клавиши рояля, и родившийся звук, как будто, перенес нас в прошлое. И родился танец. Танго всегда рассказывает историю, обнажает чувства, особенно, если их разделяют оба партнера. И делает их очевидными для окружающих. Но я об этом не думала, а полностью отдавалась танцу, который страдал по несбывшемуся и неосуществленному. И на последнем аккорде, когда Вольф склонился, вместе со мной, почти до полу, его губы почти беззвучно прошептали:

– Люблю тебя!

Я приоткрыла губы, чтобы ответить, и в этот момент встретила взгляд Хорька, горящий яростью и болью. Я отстранилась от Барона, но прежде чем смогла произнести хоть слово, Алешка резко развернулся и бросился прочь из комнаты. В прошлый раз, тридцать лет назад, так поступил Барон, увидевший, как мы с Хорьком целуемся. То был вечер в квартире Дока, когда Алешка впервые осознал, что значит – убить человека. Не в пылу схватки, а совершенно намеренно, хуже того – исподтишка. И как быстро приходится взвешивать жизни на весах судьбы. Свою и чужие. Судьба же, с завидным усердием, вплетала в свой узор похожие нити. По взгляду Вольфа было понятно, что и он вспомнил тот случай.

– Ты все это специально затеяла! – мрачный голос Волка вернул меня в реальный мир.

– Если судьба, так упорно, складывает узор, закручивая похожий виток, то пытаясь помешать ей, можно разрушить все полотно! – уверенно ответила я. – Пусть лучше идет, как идет, хотя бы, можно попытаться спрогнозировать ее следующие шаги!

– Становишься фаталисткой? – с сарказмом спросил он.

– Стараюсь доверять предчувствиям, как учил Мастер. И тебе того же желаю! – отрезала я, избегая вопрошающего взгляда Барона. – Хорошо тут с вами, но у меня еще не все закончено с Кириллом, хочу поставить еще одну интересную примочку!

С этими словами я выскочила из комнаты.

– Пожалуй, даже я успел отвыкнуть от произведений отечественного автопрома! Руки уже, просто, отваливаются! – сердито пробурчал Кирилл.

Судя по всему, даже он устал бороться с нашей «копейкой», второй час прыгающей в темноте, по кочкам проселочной дороги. Барону такая задача оказалась, и вовсе, не по силам, он все эти годы предпочитал садиться за руль исключительно «мерседесов». Хотя, вчера, на аэропортовском шоссе, он рулил вполне уверенно.

Именно оттуда, находясь в постоянном движении, Кирилл, по совету Лиса, и выходил на связь с Мясником. Мы предположили, что до него должны были дойти слухи о происшествии в Москве. А к уходу в Темноту предшественника Дока сей эскулап, определенно, имел непосредственное отношение. Наши надежды оправдались, и Мясник согласился на сеанс связи по скайпу. Версия Кирилла подкреплялась достоверными сведениями из советского этапа жизни служащих «конторы», именами их, общих, знакомых и начальников. Упоминание, что разработки Мясника базируются на присвоенных исследованиях Кирилла, попало в цель, ушлый эскулап не мог не попытаться убрать конкурента. Присутствие, как бы погибшего, Барона, еще сильнее, подстегнуло его интерес. Однако Мясник пытался найти подвох, но перехитрил себя, отказавшись от нашего предложения, снова встретиться на нейтральной территории. И пригласил нас к себе в гости.

– Ты зря ноешь, Док! – криво ухмыльнулась я. – Хорек с компанией, и вовсе, внутри «буханки» такие же колдобины считают. Зато, Мяснику и в голову не придет именно эту машину перехватывать, его охрана, небось, большой внедорожник ищет! А на такой развалюхе только деревенские к родственникам и ездят!

Для нас было принципиально важным, чтобы добраться до ворот лечебницы именно на этой машине. Она должна была значительно упростить проникновение вовнутрь основной части стаи. Поэтому-то мы и сделали изрядный крюк, подъехав со стороны соседней деревни. Проскочив незамеченными через уснувшее село, Кирилл вжал педаль газа в пол и выскочил на финишную прямую. Мне удалось бросить мимолетный взгляд на автофургон, с потушенными фарами и мирно дымящей трубой, стоявший на окраине деревни. Но я была уверена, что там не только не спят, но изо всех сил всматриваются в темноту и желают нам удачи. А от нее, и в самом деле, очень много зависело!

Мы еще не успели приблизиться к воротам, а нас уже поймали в перекрестье прожекторов. Кирилл остановил машину и набрал номер Мясника. Несколько удивленный голос разрешил приблизиться.

«Звенелка» стояла прямо на входе в огороженный высокой каменной стеной периметр лечебницы, вероятно, проверялся каждый входящий. То ли Мясник и его работодатели изначально были подозрительными, то ли на них так повлияла наша атака на башню. Нашей троице пришлось покинуть машину и, чавкая по грязи, тащиться к воротам. Там нас ожидало сразу пятеро суровых охранников, напряженно сжимавших оружие. Док и Барон прошли первыми, они немного поворчали на то, что у них изъяли куртки и заставили мерзнуть на ветру, но там, ожидаемо, ничего не нашли. Мужчины вошли на территорию больницы и остановились в ожидании, ежась на сыром ветру. А я, опять-таки ожидаемо, застряла на входе.

– А ну, – снимай куртку! – рявкнул ближайший мордоворот под безумное верещание входного устройства.

Я пожала плечами, сняла куртку и снова прошла в ворота, которые продолжали завывать и мигать, как новогодняя елка. Охранник схватил меня и провел рукой по спине, до самой попы. За что, ожидаемо, получил хорошего пинка, который я ему отвесила, изображая строптивого тинэйджера. В следующее мгновение я оказалась прижатой к нему с заломленной за спину рукой.

– Снимай всю эту дрянь, мерзавка! – прошипел мужик, дергая мой пояс.

Но не тут-то было! Гуру постарался хорошо его укрепить на джинсах. Да, и те не так-то просто было снять с меня, джинсы сидели «в облип», в лучших традициях семидесятых годов.

– Мне, может, и трусы сразу снять, урод! – прошипела я, бросив предупреждающий взгляд в сторону Барона, с перекошенным лицом наблюдавшего за этой сценой. – Пояс идет вместе со штанами, а на стриптиз я не подписывалась!

Кирилл тоже понял, что еще немного и Вольф не выдержит, сделал шаг вперед и положил руку на мое плечо.

– Мы, все, рассчитывали на несколько более теплый прием! – сердито произнес он, зябко поводя плечами. – Неужто нас настолько боятся, что не хотят ни встретить, ни впустить? Мы же предупредили о своем приезде загодя! Отпусти девочку, или мы уезжаем!

– Не надо так волноваться, сейчас все будет улажено! И не нужно сердиться на разумные предосторожности! – послышался скрипучий голос, и из темноты вынырнула сутулая фигура моего старого знакомого.

Я невольно напряглась, разглядывая человека, который приближался к нам, прихрамывая на одну ногу. Кирилл тоже обернулся в его сторону и недовольно произнес:

– Вряд ли, разумно держать нас раздетыми на таком холоде, Абрам Маркович! Не думаете же вы, что мы настолько глупы, чтобы придти сюда с оружием? Вроде бы, мы собирались не стрелять, а разговаривать!

Мясник, наконец, появился в пятне света, и наши три пары глаз, буквально, впились в него. Мы впервые видели своего врага так близко. На мой взгляд, он еще больше сдал за последние несколько месяцев, прошедших после штурма водонапорной башни, голова совсем поседела, но взгляд оставался, по-молодому, острым и цепким.

– Приходится быть осторожным! – язвительно промолвил старик, подходя поближе. – А то, в последний год, вокруг моего проекта слишком часто возникают нештатные ситуации! И мы договаривались о вас, двоих, а тут еще и девчонка!

– Девочка будет тебе более чем интересна! Ее готовил твой соратник, Темный Мастер, на ней его клеймо, можешь взглянуть на ее шею. И у меня есть более чем веские причины полагать, что именно она вывела меня из Темноты и доставила, в столь предусмотрительно подготовленное тобой, тело! – криво усмехнувшись, довольно громко ответил Кирилл.

Мясник ощутимо вздрогнул и быстро оглянулся на стоящих рядом охранников, очевидно, в его планы не входило распространение такой информации.

– Давайте, продолжим разговор в более теплом месте! – смущенно пробормотал он.

– Давно пора! – хмуро бросил Барон. – И верните куртку, не хочу схватить воспаление легких!

– Одежду вам вернут, но чуть позже! – отрезал Мясник, и, повернувшись к охране, добавил, – осмотрите ее хорошенько, а потом загоните внутрь машину и проверьте ее тоже.

– Только пусть не очень усердствуют! – предупредил Кирилл. – Нам на ней еще обратно ехать, а она, и так, чуть жива!

– Если у нас получится договориться, то обратно вы поедете на более приличном транспорте! – обещание Мясника прозвучало, на мой взгляд, как-то фальшиво.

Мы быстро переглянулись и последовали за ним ко входу в ближайший корпус, именно тот, на который нам указывал Гуру. Неподалеку оказалась и будка трансформаторной подстанции. Я зашарила глазами по стенам, разыскивая распределительную коробку, попыталась сосчитать количество окон, относительно входа в дом. Но тут ко мне обратился Мясник.

– Как и когда ты с ними познакомилась, девочка? – спросил он, бросив на меня пронизывающий взгляд.

– Сначала меня подцепил Темный Мастер! – продолжая жевать резинку, невнятно промолвила я. – Этот тип обещал кучу бабок и необычные возможности, если приму участие в его играх. Но поимела я только бесплатную «татушку» и какие-то таблетки, от которых в голове сплошная каша.

– Кирилл говорит, будто ты побывала в Темноте, что ты можешь о ней рассказать? – вкрадчиво поинтересовался он.

– Отвратное место! – вполне искренне пробурчала я. – Я думаю, туда мы все попадаем после смерти, вот только, оно не имеет ничего общего с тем, что рассказываю эти крестоносцы в рясах! Темнота холодная и жадная, только и ждет, чтобы пожрать всю твою сущность!

Мясник прищурился, кивнул, словно мои слова полностью совпали с его ожиданиями, а затем заторопился к освещенной двери. Заграничные партнеры Мясника разбрасываться деньгами не любили, здание больницы было только наспех оштукатурено, ни о каком лифте речи и не шло. Наша компания вступила на старую лестницу, а наш провожатый продолжил расспросы.

– Кирилл говорит, что ты помогла ему выбраться?

– Наверное! – небрежно пожала плечами я. – Там я оказалась случайно, съела слишком много ваших «колес» разом. И мне там жутко не понравилось, я очень захотела выбраться обратно. И тут почувствовала, что кто-то рядом хочет того же. Я рванулась к свету и очнулась в том же подвале, что и раньше. А когда решила пройтись до набережной, чтобы проветрить башку, то по дороге увидела черный внедорожник. И мне почему-то показалось, что тот тип, который был рядом со мной в Темноте, находится в нем. Я решила постучать и спросить, не даст ли он мне денег на пиво или, хотя бы, сигарету. Уж очень голова трещала! А он тоже меня узнал и предложил проехать с ним. Док был тогда какой-то странный, даже тачку свою не сразу смог запустить. Видать, его сильнее, чем меня, накрыло!

– Мне, и в самом деле, сложно было запустить крутой джип с кучей электроники, ладно, Настя помогла! – криво усмехнувшись, вставил Док. – И даже довела до квартиры.

Все это укладывалось в нашу версию, и я чувствовала, что Мясник верит мне. Но продолжает расспрашивать:

– И ты, так запросто, поехала с незнакомым мужчиной?

Я кинула на него презрительный взгляд:

– Ну, я же говорила, что он был сильно не в себе! Мне и подумалось, что если это – «передоз», и он снова отключится, то я сумею неплохо поживиться!

– И что потом? Он пригласил тебя пожить у него? – настаивал Мясник.

Я опять пожала плечами, как бы удивляясь его недогадливости:

– Хата у него оказалась классная, всего навалом. Отключаться он не спешил, но и в трусы ко мне не лез. Чего бы и не пожить-то? Не к своим же, в коммуналку, возвращаться! Мамаша или выпимши и орет на нас с сестрами, почем зря, или на рынке торговать заставляет. А тут еды полно, компьютер отличный, игрушки самые новые, лицензионные. И всего-то надо – кровь иногда сдавать!

Мясник бросил внимательный взгляд в сторону Дока:

– Откуда ты догадался, кто она такая?

– Между нами, в Темноте, образовалась связь, и я решил, что все, это неспроста. Я, ведь, не случайно в Темноте оказался! – снисходительно ухмыльнулся Кирилл. – Мне тоже приходила мысль о переселении душ, еще в советские времена, как ты мог понять из моих бумаг, только я подзадержался на первом этапе.

За разговором мы преодолели три этажа и оказались на четвертом, том самом, который интересовал нас более всего. Длинный коридор шел из одного конца корпуса до другого. Я старалась не особо заметно вертеть головой, но старалась, чтобы в объектив миникамеры, спрятанной в одной из сережек, попали все двери. Самая большая серьга охватывала ушную раковину, и бесплотный голос Лиса звучал у меня в голове:

– Ты видишь распределительную коробку на стене? Провод протянут в соседнюю комнату, похоже, что компьютерный зал именно там. Запомни эту дверь! Новые провода идут и дальше, проследи, за ними. Нужное окно, где внешняя коробка, где-то недалеко!

Я начала сильнее вертеть головой, изображая любопытство, но тут Мясник остановился и открыл дверь:

– Прошу сюда!

Шагнув за дверь, я поняла, что это – его кабинет. Полкомнаты занимал массивный стол, на котором стоял ноутбук с большим экраном, за которым наблюдал совсем еще молодой мужчина. Меня несколько удивило, что он по-хозяйски расположился в кресле начальника, но тут парень встал и уступил место Мяснику, однако комнаты не покинул, а остался стоять у стены. Мясник же хозяйским жестом указал нам на стулья.

– Предысторию я уже осознал! – промолвил он, окидывая нас задумчивым взглядом. – Осталось понять, зачем вы пришли ко мне?

– Чтобы с Вами не произошло того же, что и со мной! – довольно жестко промолвил Барон, картинно потирая раненое плечо и грудь. – Слухи о моей смерти имели довольно веские основания.

– С чего бы такой альтруизм? – скривившись, поинтересовался Мясник.

– Абсолютно никакого альтруизма! – отрезал Вольф. – У меня взаимовыгодное предложение.

Тут они с Кириллом посмотрели на Мясника, а потом перевели взгляд на молодого человека у стены.

– Мой ассистент в курсе дела, но если у вас есть желание побеседовать наедине, то он может выйти и взять у девочки анализ крови! – предложил старик.

– Опять колоть будете! На венах скоро живого места не останется! – сердито пробурчала я, опять изображая строптивого тинэйджера. – И что я получу взамен?

– А чего ты хочешь, деточка? – голос ассистента был приторно сладким, а глаза расчетливо-холодными.

Мне чем-то очень не нравился этот худой парень, на грани сознания звенел тревожный колокольчик, но я не могла ухватить сути своего беспокойства. Я бросила беспокойный взгляд в сторону Кирилла, но поднялась со стула и пробурчала:

– Держу пари, бутербродов с икрой у вас тут не водится! И пирожных с кремом – тоже!

– Мы найдем тебе что-нибудь сладкое! – все тем же, елейным, голосом продолжал увещевать меня ассистент. – И компьютер с играми у меня в кабинете есть!

Я кинула на него изучающий взгляд, казалось, что справиться с ним смогу без проблем, и никакого оружия у него видно не было. Только на ушной раковине висела дуга слухового аппарата, слегка похожая на мою серьгу. И у Мясника я заметила такую же. Надо это учесть и не болтать лишнего.

Мы с парнем вышли в коридор, миновали охранника и направились к двери, в сторону которой тянулись толстые жгуты проводов.

– Будь внимательней, тут тоже какое-то оборудование! – прозвучал в голове голос Лиса.

Я едва не кивнула головой, но замаскировала движение, посмотрев на ассистента, возившегося с электронным замком. Но когда дверь открылась, то мы оказались в очередном тамбуре, из которого вели две двери. Одна была заперта на такой же замок, другая же приоткрыта в темноту. Я предсказуемо повернулась в ту сторону.

– Там большая комната, – прошептал Лис, его инфракрасные датчики видели больше, чем мои глаза. – Я вижу кровати, на которых живые люди, и какую-то аппаратуру. Заглянешь при случае. А внешний, распределительный шит за одним из этих окон!

Слушая его пояснения, я потеряла из виду ассистента, возившегося у меня за спиной, и это едва не оказалось фатальным. И только мое знаменитое предчувствие опасности, все же, сработало! Внезапно я уловила всплеск целого букета эмоций. Очень знакомых эмоций. Злобная радость, торжество и желание услышать мою боль. Мясник! Понимание обрушилось на меня подобно ушату ледяной воды. Обостренные рефлексы сработали, и я уже начала поворачиваться и уходить в сторону, когда что-то острое кольнуло меня в спину.

– Попалась, маленькая дрянь! – прошипел сзади, с юности, знакомый голос.

Мое движение спасло меня, но левая рука начинала неметь, боль быстро расползалась по телу, ноги подгибались. Невероятным усилием, я правой рукой ухватилась за руку врага, выдвинув сразу два отравленных когтя. Мясник вскрикнул, выдернул окровавленную руку и втолкнул меня в открытую комнату. И вошел следом за мной, разглядывая царапины на руке. Я рухнула на пол, лицом вниз, немеющими пальцами сжала еще одну сережку, вставленную прямо в пупок. Именно в нее Док, по моей просьбе, вставил миниампулу с сильнейшим стимулятором, на крайний случай. Такой, как этот. Выброс адреналина судорогой прокатился по телу, в глазах прояснилось, и я увидела, что Мясник, не дойдя пары шагов до стола, тоже оседает на пол. Зелье Дока подействовало и на него.

– Рысь, что с тобой? – обеспокоенный голос Лиса звенел в моей голове, он осознал, что я лежу на полу.

– Этот парень, на самом деле – Мясник! – с трудом прошептала я. – И он успел вколоть мне какую-то дрянь!

– Ты можешь двигаться? – забеспокоился Валерка.

– Скоро смогу! – ответила я, чувствуя, как онемение начинает отступать, антидот Кирилла оказался сильнее зелья Мясника.

Я встала сначала на четвереньки, потом, держась за стену, поднялась на трясущиеся ноги. Мясник кучкой тряпья лежал на полу. Я подошла поближе и заглянула в горящие бешеной злобой глаза. Губы кривились, но из горла не донеслось ни звука. Очень хотелось раздавить его, как ядовитое насекомое, но я только сняла его наушник и выдернула из него начинку. Пусть думают, что микрофон барахлит. Я боялась, что если убью его сразу, то тот, кто занимал в данный момент тело Мясника, может почувствовать смерть симбионта. Я бы почувствовала.

Затем, обыскав одежду на предмет оружия и другой электроники, я подошла к окну, открыла его и поняла, что к распределительной коробке добираться ближе из соседнего, что в комнате с кроватями. Бросив еще один взгляд на Мясника, неподвижно лежащего на полу, я стянула его руки ремнем, на всякий случай, и двинулась в соседнюю комнату.

Как только я ступила через порог, в ней затеплился бледно-голубой свет, осветивший семь кроватей, на которых лежали, опутанные проводами, тела. Не удержавшись, я прошла вдоль них, вглядываясь в неподвижные, пустые, лица. Первыми лежали два парнишки с удивительно бледными, почти бесцветными, волосами, похожие друг на друга, как две капли воды. «Близняшки – альбиносы», – мелькнула мысль. Дальше – еще один парень, чуть постарше. Мальчик лет десяти. Девушка с коротко остриженными волосами, еще одна. А лицо последней, золотоволосой красавицы, оказалось мне знакомо, это была Светлана, невеста племянника Че. Все встало на свои места. Я не чувствовала в них ни эмоций, ни жизни. Пустышки, тела, подготовленные к переселению.

– Будь ты проклят, Мясник! – прошипела я, открывая окно и выбираясь на скользкий подоконник. – Я заставлю тебя заплатить за каждую, загубленную жизнь!

Убедившись, что охрана увлечена изучением нашего автомобиля, я начала действовать. Закрепив себя на стене, я собрала из частей длинный щуп с кусачками, открыла дверцу щитка и замкнула подводящий провод. Посыпались искры, затрещало в коробке, загудел трансформаторный блок. Свет вокруг замигал и погас.

– Это ненадолго! – прошелестел голос Лиса, – но ребятам должно хватить, они уже рядом со стеной. Спускай им трос из окна!

Я забралась обратно в комнату и воткнула под подоконник небольшой стальной крюк, с которого скатилась тонкая бечевка с карабином. Гному должно было хватить. Тут мои глаза заметили, как на стене, возле ворот, возникла темная фигурка. Возле трансформаторной будки уже, вовсю, матерились охранники, пытавшиеся, при свете фонарика, вернуть на место предохранители, но на стене появились еще две тени. Трос в моих руках задрожал, я потянула и вытащила блок с катушкой. Закрепив и ее на крюке, я перекинулась через подоконник и через минуту втянула внутрь Гнома, а затем и Братьев Гримм. И тут снова вспыхнул свет. Мы шлепнулись на пол у окна.

– Ничего, это не надолго! – прошептал Гном. – Скоро машина рванет!

– Нам надо в компьютерный центр! – озабоченно напомнил Герка.

– В соседней комнате тоже компьютер! – вспомнила я. – И я уверена, что именно этот – главный, тут сам Мясник обитает!

– Тогда сначала – туда! – решил Юрий.

– А Гном будет наблюдать за коридором, – добавила я. – Если увидишь, что кто-то выходит из последней двери – зови меня!

Очутившись в нужной комнате, Братья Гримм лишь мельком взглянули на лежащего Мясника и кинулись к компьютеру. Юрий бойко защелкал клавишами, а Герман быстро развернул складную антенну и начал присоединять к компьютеру какие-то приспособления. Мне послышался какой-то звук, и я пошла, проведать пленника.

Тот все еще лежал на полу, но по его телу пробегали мощные судороги. Мне пришло на ум, что он тоже пытается преодолеть действие нейротоксина. Я еще раз осмотрела парня, не нашла никаких, дополнительных устройств, но беспокойство не отступало. Кто знает, какие средства имелись в его арсенале?

– Сколько еще вам нужно времени, Братья? – обеспокоенно спросила я ребят.

– Передача закончится через полторы минуты! – ответил Юрка, не отрывавший взгляда от экрана.

– Вторая группа на подходе, взрыв через пять минут! – сразу отозвался Лис. – Пусть ребята быстрей сворачивают аппаратуру и сразу двигаются в компьютерный зал!

Я передала сообщение и снова склонилась над пленником. Из его горла все еще не доносилось ни звука, но в его взгляде я могла прочесть все бранные слова, которыми он собирался меня наградить. И обещание мучительной смерти. Я довольно усмехнулась и промолвила:

– Я тоже рада тебя видеть, после тридцатилетней разлуки, Мясник! И искренне сожалею, что не поддалась на уговоры Райи, покончить с тобой еще в семидесятых! Но, вероятно, то было велением судьбы, иначе я не смогла бы вернуться в свой город и новое, юное тело! Хотя, мне искренне жаль ту девочку, которую твои таблетки заставили уйти в Темноту. И тех, кто лежит за соседней дверью! И того парнишку, твоего ассистента, в чье тело ты перебрался из своей дряхлой развалины! Как ты уговорил его на обмен и сотрудничество? Пообещал, что вернешь тело после отладки процесса? И он тебе поверил?

Новая вспышка злости показала, что моя догадка правильна. И то, что этот тип меня вспомнил. Эмоциональный рисунок или аура – это как раз то, что не меняется со временем. И с переменой тел. Я удивилась, что сразу не обратила внимания на изменение ауры у старого тела, и только в первом кабинете почувствовала смутное беспокойство. Знакомая манера говорить, расчетливый, злой взгляд на улыбающемся лице молодого парня, который никогда прежде не видел меня, должны были подсказать, с кем я имею дело.

– Тебе всегда доставляло особое удовольствие, обманывать ожидания тех, кто доверился тебе! – с тяжелым вздохом промолвила я. – И ты никогда не прощал непокорных. И я уже не уверена, что идея моих друзей, похитить тебя, так уж хороша! Уж лучше мы удовольствуемся содержанием твоих компьютеров, а тебя отправим в Темноту, так будет надежнее! Не хочу, чтобы ты еще раз обманул мое доверие!

Я внимательно осмотрела свои искусственные ногти, выбрала неповрежденный и начала расстегивать ворот рубашки, обнажая артерию.

– Я закончил, можно убираться отсюда! – радостно сообщил Юрий.

Я кивнула и провела рукой по шее своего врага, выбирая нужную точку. И тут у меня в душе снова шевельнулось беспокойство, заглянув в глаза Мясника, я увидела там бешеную ярость, желание отомстить и никакого страха! И это было странно, он должен был понимать, что я собираюсь сделать. А это значило, что я чего-то недопонимаю. Моя рука застыла в миллиметре от кожи, но тут раздался голос Гнома:

– Кто-то идет по коридору в сторону той двери! Кажется, охранник с пистолетом!

– Мы с Гномом – за ним, а вы, Братья, двигайтесь к компьютерам, это третья дверь налево от нас, – скомандовала я.

Последний раз взглянула в, горящие от ненависти, глаза Мясника и чиркнула ногтем по его шее. А в следующее мгновение в меня ударила волна страха. Я бросила удивленный взгляд на лицо Мясника, и мне показалось, что в нем что-то неуловимо изменилось. Но времени на размышления не было, Гном уже выскользнул в приоткрытую дверь, а за ним и братья.

Выскочив за ними, я увидела охранника, осторожно открывающего дверь в кабинет своего начальника. Махнув рукой братьям, чтобы двигались в свою сторону, я в два прыжка догнала охранника, но не успела угостить его порцией яда, потому, что тот свалился через порог, получив сильный удар по голове от Кирилла. Кинув быстрый взгляд вовнутрь, я увидела привязанного к креслу старика, а рядом с ним Вольфа, что-то изучающего в ноутбуке. Мои друзья успешно воспользовались временным отсутствием света.

– Братья уже в компьютерном зале? – спросил Кирилл, вместе с Гномом втаскивая вовнутрь охранника.

– Только что побежали! – кивнула головой я. – А вы тут, гляжу, без нас справились!

– Осталось только дождаться взрыва и вытащить отсюда ноутбук и Мясника! – подтвердил Док.

– Это – не Мясник, а его ассистент! Старик решил испробовать свое лекарство на себе! – мрачно сообщила я. – Мне пришлось убить того парнишку, после того, как он напал на меня. Так что, нет никакого смысла тащить с собой эту развалину!

Произнеся эти слова, я снова ощутила укол беспокойства. Волна злобной радости ударила в меня со стороны стола. Подняв глаза от пола, где распростерся охранник, я поймала удивленный взгляд Вольфа, оторвавшегося от компьютера. А затем перевела глаза на привязанного к стулу старика и все поняла. На меня снова смотрели, горящие ненавистью, глаза Мясника. И он, определенно, пытался что-то достать под столом ногой. Наши взгляды встретились, и мой враг понял, что я вновь его узнала. Реакция была мгновенной. Старик бросил тело в сторону Вольфа, оттолкнул его и оказался вместе с ним на полу. И тут же в здании завыли сирены, Мясник сумел достать тревожную кнопку.

– Провал! – мелькнуло у меня в мозгу.

Но в следующее мгновение здание вздрогнуло от мощного взрыва, раздавшегося в районе ворот. Прибыло подкрепление, и охране теперь будет не до нас.

– Разбей голову этой гадине! – крикнула я, поднявшемуся с полу, Вольфу, указывая на Мясника.

Тот удивленно вскинул брови, но поймав мой разъяренный взгляд, послушно поднял тяжелый стул, мой адъютант решил выполнить прямой приказ, не выясняя подробности. Раздался треск и хруст костей, но я не почувствовала холодной волны Темноты, втягивающей в себя умирающую сущность. В растерянности я шагнула к Вольфу и успела увидеть страх в его глазах. И услышать отчаянный крик Гнома, прежде, чем горячие удары разрывных пуль болью пронзили мою спину и бросили на пол. Судьба затянула очередной узел на нити моей жизни. И Темнота снова раскрыла свои липкие объятия.

– Я слишком устала и запуталась! И перестала видеть путь! И я не уверена, что мое возвращение принесет кому-нибудь пользу! – боль и отчаяние переполняли меня, в кои-то веки, Темнота казалась желанной, сулила избавление от душевных и телесных мук.

– Ты нужна своим друзьям! Ты нужна мне! – не отставала Лиза. – Ты обещала помочь!

– Твои отец и мать вполне способны адаптировать тебя к новой жизни и помочь не скатываться в Темноту! – устало пробормотала я. – А своих друзей я веду к смерти! Выбранный путь оказался нам не по силам!

– Но если ты уйдешь, то еще две новые жизни канут в Темноту! – Лиза не собиралась сдаваться.

– Но, может быть это и к лучшему! – прошептала я. – В мире живых слишком много жестокости и боли!

– А как же твои слова, что у каждого должен быть шанс? И кто ты такая, чтобы решать, кому жить, а кому уйти в Темноту до сроку? Может быть такому же, как Мясник? – в голосе Лизы зазвучал металл. – Решайся, у нас с матерью мало времени! И задумайся о том, почему ты не слышишь рядом никого из знакомых?

– Не пытайся двинуться, у тебя две пули в позвоночнике! Мне не удалось изъять их, как и полностью обездвижить тебя! – в голосе Дока звучит плохо скрываемая паника, но все равно, меня он радует, ведь, это – признак реального мира.

– Где мы? – мой голос чуть громче, чем вздох.

– Уже в самолете, – отрывисто бросил Кирилл, продолжая возиться с моей рукой, присоединяя к ней какие-то трубки и провода. – Слава богу, что мы убедили Барона и его пилота, разместить здесь медицинское оборудование, на случай, если какой-то из наших женщин придет время рожать, когда они окажутся в воздухе. Хотя, если честно, я не был уверен, что мы довезем тебя даже до самолета!

– А я опять не сумела уйти! Судьба не дает мне бросить незаконченные дела. Вы сумели забрать нужную информацию и пустые оболочки? А кого мы потеряли? – громкий, женский, крик прервал мои вопросы.

– О, дьявол! Инесс! – воскликнул Док и метнулся в сторону. – Алексей, последи за ней!

– С возвращением, Инь! – хриплый голос Хорька прозвучал совсем рядом, но я не могла даже повернуть голову, чтобы посмотреть на него.

– Поцелуй меня! – попросила я, желая увидеть его лицо.

И оно появилось, в обрамлении абсолютно седых волос. А коснувшиеся меня губы, весьма ощутимо, дрожали.

– Почему тебя не было рядом со мной? – обиженно прошептала я. – Я совсем запуталась в Темноте, просто чудо, что Лизе удалось вытащить меня оттуда!

– Я не был уверен, что в праве тебя возвращать. И в том, что мое присутствие, в этот раз, поможет тебе вернуться, – с трудом выдавил Алексей. – Твоя спина представляла сплошное месиво, разрывные пули – не шутка! Ты выжила каким-то чудом! Док непонятным образом сумел остановить кровотечение, однако, он считает, что спинной мозг полностью перебит в двух местах. И Кирилл даже не представляет, как подступиться к этой ситуации. Я помнил реакцию Че, а тебе пришлось еще хуже! А если бы я оказался рядом с тобой, в Темноте, то ты все сразу узнала бы!

– Ты побоялся, что я струшу и не вернусь, но я не вправе подвести детей! – ответила я, стараясь, чтобы мой голос не задрожал. – У каждого должен быть свой шанс!

– Ты из-за них вернулась?

– Не только! – мне не хотелось лгать. – Еще я должна была сообщить, что Мясник выжил. И он научился менять тела по собственному усмотрению! Я засекла два перемещения за очень короткое время. И боюсь, что только мне под силу, узнать его в чужой шкуре. Сколько пустышек вы вытащили из больницы?

– В том боксе, который ты нашла, их было семеро, – сообщил Хорек. – Но в больнице еще были два других здания, их мы обследовать не сумели, только сняли охрану и разблокировали двери. Мы побоялись, что взрывы в основном здании привлекут в лечебницу не только сельчан, но и правоохранителей. У меня сложилось впечатление, что компьютерный зал был специально заминирован, на случай несанкционированного проникновения.

– Будем надеяться, что в тех корпусах содержались обычные инвалиды, – тяжело вздохнула я. – Насколько я поняла, именно те, семеро, были полностью подготовлены к переселению. В тех девушках и ребятишках не было и тени сознания, а вместо ауры я ощутила канал в Темноту! Их, ни в коем случае, нельзя было оставлять в больнице! Мясник, вполне, мог вселиться в одного из них, после того, как были уничтожены его тело и тело его ассистента! Насколько я помню, там были три девушки, трое совсем молодых ребят и один маленький мальчик. Что вы с ними сделали?

– Кирилл сообщил, что ты требовала их уничтожить, если не удастся забрать с собой, – отчетливо вздрогнув, промолвил Хорек. – Ты не все успела рассказать, до того, как потеряла сознание, но Док посчитал, что во время транспортировки возможно содержать их под воздействием препаратов, вызывающих искусственную кому.

– А лучше бы их еще и связывать! – мрачно посоветовала я. – Мясник может быть в любом из них, и мне не до конца понятны его возможности! Я не ощутила его присутствия в Темноте, хотя, и оказалась там, вскоре после того, как его старому телу раздробили голову и вышибли мозги у охранника! А яд Кирилла уже должен был, окончательно, убить тело ассистента, так что, этот путь отступления уже тоже был закрыт.

Тут я резко оборвала свою речь и крепко зажмурила глаза потому, что голову мою пронзило ослепительное воспоминание, ставшее одной из причин, почему я не хотела возвращаться из Темноты.

– Что с тобой, Инь? – в ужасе воскликнул Алешка.

– Скольких мы потеряли, Хорек? – проскрежетала я, борясь с ужасом.

– Братья Гримм, снова, погибли, когда взорвался компьютерный центр, – с трудом выдавил он. – И Гном, он попытался закрыть тебя собой, но пули прошили его насквозь.

– Я помню, что узнала их в Темноте, но они так быстро исчезли! – ошеломленно пробормотала я. – Тогда я решила, что тьма, мгновенно, растворила их сущности, но могло же статься, что их кто-то вывел обратно! И они, тоже могут оказаться в тех, свободных, телах!

– Все равно, не думаю, что стоит их будить, пока не окажемся в надежном месте! – с сомнением покачал головой Хорек.

– Придется! – не согласилась я. – Ты только представь, что почувствуют ребята, очнувшись между жизнью и смертью! Не скатились бы обратно, в Темноту! Пусть, Док попробует выделить тех, кто покажется ему живым, и разбудит. Но не развязывает! А вы с ребятами попытаетесь понять, нет ли среди них Юрки с Геркой. Гном – тоже весьма примечательная личность, его ни с кем не перепутаешь! Жаль, что я не смогу вам помочь!

– Я сделаю все, что ты скажешь! – дрогнувшим голосом, прошептал Алешка. – Ты только сама держись, пока мы что-нибудь не придумаем! Док непременно последует твоему совету, после того, как закончит с Инесс.

– Ох, черт! Она же рожает! – испуганно пробормотала я, осознав, что за крики доносятся из другого конца самолета. – Поэтому-то Лиза так торопилась вывести меня из Темноты! Я обещала помочь ей с переходом и так подвела бедняжку!

– Ты помогла ей обрести новое тело, – покачал головой Алексей. – И если судьба пожелает, то девушка, и сама, сохранит прежнюю личность. А может быть, оно и к лучшему, если бедняжка забудет прежние горести и начнет жизнь с нуля? Ведь, ей-то, уж точно, не удастся переиграть жизнь заново. И даже дом свой она, вряд ли, сумеет снова увидеть!

Да уж, если все пойдет, как запланировано, то через несколько часов мы приземлимся на другой стороне земного шара. А то, что мы натворили, навсегда закроет нам путь в родной город.

– А если воспоминания вернутся к ней позднее, как к Барону? Или так и будут маячить на границе сознания? – дрогнувшим голосом промолвила я. – А кстати, где сам Вольф? А Гуру?

– Старик доехал с нами до аэропорта, а потом прыгнул на свой мотоцикл и укатил, старик решил, что кто-то должен рассказать людям и в нашей стране о попытках кражи тел. А Барон с Лисом пытаются отследить, кто из немцев засуетился после нашего нападения на их исследовательский центр. И, параллельно, подготавливает встречу нашего самолета и дальнейшую транспортировку в Эквадоре, – сообщил Хорек, а затем, немного помолчав, добавил, с болью в голосе. – На этот раз, именно он вытащил тебя из огня! А я опоздал! И это не Гном, а я должен был закрывать тебя от пули!

– Не кори себя! Мы все недооценили противника! – вполне уверенно посоветовала я. – Но нам удалось изменить расположение камней в рисунке судьбы, и таким образом, разорвать ее очередной виток! Именно поэтому, я, заранее, отослала из страны Соболя и Барсука. Я очень боялась подобия складывающейся ситуации! И до сих пор уверена, что если бы мы пошли на риск в прежнем составе, то судьба сумела бы затянуть узел! А если бы ты погиб, вместо Гнома, защищая меня, то никому бы не удалось оторвать меня от тебя. И мы бы застряли в Темноте навсегда!

– Я тоже так думаю! – раздался со стороны мрачный голос Барона.

Я сильно прикусила губу, осознав, какие выводы должен был сделать Вольф из услышанного. Так-то я отблагодарила своего адъютанта, в очередной раз, рискнувшего своей жизнью ради моей затеи. Но мне необходимо было сделать так, чтобы команда продолжала работать слаженно. Внутри звенело чувство тревоги, я ощущала, что теряю драгоценное время. Мы не имели право окончательно потерять друзей, особенно это касалось Гнома, который впервые скатывался в Темноту. И если Юрий и Герман не запомнили момент прошлого перехода, то, хотя бы, уроки Мастера, по контролю сознания, которые тот проводил со всеми, вернувшимися из-за грани, давали им шанс осознать, что с ними случилось. А наш веселый диггер и скалолаз, запросто, мог запаниковать и вновь скатиться в Темноту, я же не чувствовала в себе сил, нырять за ним следом еще раз. И на Хорька, судя по всему, рассчитывать не стоило.

– Но в данный момент я здесь! – как можно тверже ответила я. – И цель наша еще не достигнута! А друзей мы уже теряем! И если вы не хотите, чтобы чувство вины, снова, отнимало у меня желание жить, то давайте поищем среди захваченных тел Братьев Гримм и Гнома. Тем более, что Барон уже, вполне, сможет подменить Дока возле Инесс. А ты, Хорек, как можно быстрее, введешь Кирилла в курс дела. Если же вам удастся приблизить ко мне наши трофеи, то я смогу сказать, кто из них пустышка, а кто несет новую сущность! В больнице мне это, сходу, удалось!

– Ты уверена, что у тебя для этого достаточно сил? – с сомнением промолвил Вольф, осторожно касаясь моего лба.

– Боли я не чувствую, Кирилл хорошо постарался! – со слабой улыбкой отметила я. – А для того, чтобы прочнее цепляться за этот мир, мне лучше действовать, а никак не спать. И передайте Инесс мои поздравления!

И в самом деле, салон самолета, уже пару минут, оглашали не женские стоны, а возмущенные, детские, крики. А боли я, и в самом деле, не чувствовала. Вернее, я совершенно не ощущала своего тела. Только лицо.

– Идите уже, я никуда не собираюсь убегать! – с кривой усмешкой приказала я парням.

Барон первым послушался и исчез из моего поля зрения, а Алексей, прежде чем уйти, снова коснулся уголка моих губ, на этот раз, немного увереннее.

Буквально, через несколько минут, возле моего ложа появилось измученное лицо Кирилла. Сейчас он выглядел, как минимум, ровесником Вольфа, и седины в его волосах было уже не меньше, чем в прошлой жизни. Передо мной появлялся третий из моих друзей, потерявший, по виду, несколько десятилетий жизни. И еще трое канули в Темноту.

– Скажи, что все, это, было не зря! – дрожащим голосом прошептала я, заглянув в его глаза. – Что наши усилия привели к какому-то результату!

На лице Кирилла появилась вымученная улыбка:

– Пока что, я, с уверенностью, могу сказать только то, что дочь Инесс родилась обычным ребенком! Она несвязно кричит и дергается, совсем как твои малыши в подобном случае. И даже вполне уверенно, перед моим уходом, схватилась за грудь матери. Инесс тревожится, что Лиза могла потерять память. Никто не знает, что творится с духовной сущностью во время окончательного перехода в мир живых. Зато Алекс, просто, вне себя от счастья, получив вполне здорового ребенка!

По моему лицу пробежала судорога, на глаза навернулись слезы:

– И это обещание я не сумела сдержать! Лиза сделала все, чтобы я вернулась к свету, а я не успела выполнить свое обещание и помочь ей, прийти в наш мир и сохранить себя!

Кирилл осторожно погладил меня по щеке и промолвил:

– Ты и привела ее в мир живых! Роды у Инесс начались в тот самый момент, когда ты открыла глаза. А будет ли она помнить свою прошлую жизнь, зависит не только от тебя. Для начала, ее тело будет заново учиться жить, я полагаю, это-то и отнимает все силы и возможности мозга. И с такими родителями, как Инесс и Алекс, у девочки будет счастливое детство. А уж если, позднее, у нее проявятся какие-то воспоминания, то ты поможешь ей во всем разобраться!

– Тогда ей нужно сохранить, хотя бы, имя! – шмыгнув носом, пробормотала я. – Кто знает, как с остальным-то сложится?

– Как захочешь, так и сложится! – твердо заявил Кирилл, что-то подкручивая в системе подачи лекарств. – Несколько часов назад я не был уверен, что еще раз услышу твой голос, а сейчас ты руководишь ситуацией и требуешь немедленных действий!

Я нахмурилась, возвращая мысли к насущному вопросу:

– И это, действительно, необходимо Кирилл! Этот разговор все, окончательно, расставил по местам! Я вспомнила, что ринулась в Темноту не из-за своего ранения, а вслед за уходящим Гномом! Я не хотела его отпускать. А за гранью, сразу, ощутила присутствие обоих братьев и поняла, что и они тоже погибли! Меня захлестнула волна отчаяния и вины, и в это мгновение, все трое исчезли! В тот момент, я решила, что их поглотила Темнота, а сейчас, вспомнив свое возвращение, имею все основания полагать, что эта троица могла вернуться обратно, вслед за своим поводырем.

– О ком ты говоришь? – нахмурился Док.

Я помолчала, пытаясь, по четче, сформулировать свои ощущения:

– Мне кажется, что это был Мясник, Кирилл! Я уже говорила, что узнала его в теле молодого ассистента. Эту мерзкую ауру я не могла забыть с тех пор, как пообщалась с ним во времена моей юности. Я уже тогда умела считывать картину эмоций, а его эксперименты с нашей группой помогли мне, окончательно, определиться со своим даром. Я тебе уже рассказывала, что этот тип пытался подчинить себе своих пациентов. У каждого из нас были свои проблемы, а он пользовался своими знаниями не для того, чтобы их разрешить, а чтобы выработать зависимость. И сделать наиболее одаренных из нас своими орудиями. И ведь получалось! Напрямую противопоставить себя такому воздействию сумели только я и еще одна девушка. Ее талантом была способность к ментальному удару, а я была способна подобрать для такого удара самый подходящий момент, когда наш мучитель не ожидал нападения и не успевал поставить блок. Вдвоем мы показали, что можем не только разрушить его концентрацию и влияние на группу, но и причинить вред его здоровью. Пока он страдал мигренью, нам удалось разъяснить друзьям по несчастью, чего от них добиваются. И какими методами. Кто-то поверил, а кто-то не захотел. Затем Райя пригрозила, что если он не оставит в покое тех, кто больше не захочет с ним общаться, то мы подкараулим его, и в следующий раз она его покалечит гораздо серьезнее. На время этот тип от нас отстал. А позднее я, от тебя, узнала о его связях с конторой. Рая, к тому времени, куда-то сбежала из нашего города, а от меня его ты сумел отпугнуть. Но забыть его внешность, голос и мерзкий стиль общения я так и не смогла.

Я перевела дыхание и продолжила:

– В том центре я узнала лицо постаревшего негодяя, но не чувствовала того диссонанса от лживых заявлений и внутренних желаний, что были прежде. Для меня те ощущения были очень яркими, возможно, из-за его таланта гипнотизера и проективного эмпата. Я полностью была сосредоточена на считывании старого тела Мясника, и не ощущала попытки воздействия на нас. Ваше поведение тоже не отклонялось от нормы, я и решила, что наш враг постарел настолько, что не способен повлиять на нашу команду. Я расслабилась и не обратила внимания на ассистента.

А мой старый враг учел прежний опыт и научился скрывать эмоции не только внешне. И только, когда он завел меня в другую комнату, я ощутила всплеск знакомой, злобной, радости. И это дало возможность, хоть и запоздало, оказать сопротивление. Он успел что-то вколоть мне, но не полный шприц, его я потом прихватила с собой, в кармане, там должны были сохраниться остатки препарата. А я, в ответ, полоснула его отравленным ногтем с твоей начинкой. И сумела уловить момент смены личности, когда злобный садист сменился на испуганного парнишку. И я снова ошиблась, предположив, что Мясник ушел в какую-то пустышку, а здесь проснулась подавленная личность!

Но он, с испугу, пошел по хорошо проторенной дороге. И попытался убить меня, когда увидел снова, рядом с вами, так как понял, что я разгадала его секрет и могу узнавать его в разных телах. А еще я чувствовала, как он уходил вместе со мной и Гномом за грань, когда ты разбил голову охраннику. Именно третье переселение Мясника вывело того амбала из шока, и его первым желанием стало – убить меня.

Но в Темноте я не нашла нашего врага, хотя, и пробыла там довольно долго. И Лиза напомнила мне, что тут нет наших знакомых. Сейчас я вспоминаю, как мы ворвались туда, втроем. Затем я ощутила присутствие братьев, а потом они, все, исчезли. И я осталась в Темноте одна, пока за мной не пришла Лиза. Я полагаю, что именно в этот момент Мясник решил вернуться в какое-то из подготовленных тел, а ребята ринулись за тем, кто возвращался в знакомый мир. А тогда должна была повториться старая история! Я, в первый раз, собрала вокруг себя друзей, и мы вернулись в те тела, которые находились неподалеку друг от друга. И здесь вся компания должна оказаться рядом! Но если Мясник, изо всех сил, будет цепляться за тело, то ребята могут и не удержаться здесь! Поэтому, придется будить всех, по очереди.

– Но как мы разберемся, кто есть кто? – развел руками Док. – И с кого начинать?

– Ты должен помнить свои ощущения, когда я скатываюсь в Темноту, ты присутствовал при этом, по меньшей мере, два раза, – напомнила я ему. – Для начала, отделишь тех, кто покажется таким же – это пустышки. Остальных попробуем разбудить, только свяжем и позовем Волка и Дина. И лучше, если это будет происходить рядом со мной, тогда Мясник, точно не проскочит. Даже вторичной личностью.

Док развил бурную деятельность, я только удивлялась, откуда он силы черпал для этого. По мне, так даже могучий Дин выглядел подуставшим и немного растерянным. Хотя, у Кирилла, еще с прежней жизни, имелись особые разработки, на крайний случай. Эти «коктейли» высвобождали скрытые запасы сил, но расплачиваться за них приходилось долгими часами физического и нервного истощения. Но это уж – потом.

А сейчас он стоял рядом со мной и довольно потирал руки:

– Я вколол им, всем, «быстрое пробуждение», как Барону после нападения киллера, и на данный момент мне кажется, что трое ребят пробуждаются, а девушки, по-прежнему, в коме. Было бы логично предположить, что сущности парней, как и в нашем случае, выбрали вместилище того же пола. В научной среде сейчас много говорят о том, что мозг мужчины и женщины имеют принципиальные различия, формирующиеся еще на ранней стадии развития зародыша.

Я нахмурилась, пытаясь осознать расклад, и переспросила:

– Так просыпаются только три тела из семи? И кто именно?

Кирилл бросил взгляд в дальний конец самолета и объяснил:

– Оживают двое близнецов-альбиносов и маленький мальчик.

Прерывистый вздох вырвался из моей груди:

– Держу пари, что Братьям Гримм снова удалось вернуться! Но почему – мальчик? И почему только трое? Я все же кого-то потеряла в Темноте?

Док тоже тяжело вздохнул:

– Возможно, что Гному не удалось прорваться! А хитрость Мясника, вполне вероятно, могла подвигнуть его, выбрать наименее приметное тело, пусть даже, и не очень приспособленное для немедленного, независимого и полноценного, функционирования. И он, вполне обоснованно, мог предположить, что мы не захотим убивать ребенка. Да, и другие люди спасать из огня будут, в первую очередь, детей!

– Ну, так, давай, начнем с мальца! – с кривой улыбкой посоветовала я. – И принесите сюда какую-нибудь девицу, для сравнения.

Кирилл согласился с моим выбором, и через пару минут возле меня появились Хорек с мальчишкой и Дин, держащий на руках безвольно обмякшую девушку. Мне очень хотелось прикоснуться к ним и провести рукой вдоль тела, как делал это Док, но собственное тело меня не слушалось. Поэтому я прикрыла глаза и постаралась сосредоточиться. Довольно быстро я уловила азартный интерес Кирилла, беспокойство Хорька, и смятение чувств Дина, которого все эти происшествия, изрядно выбили из колеи. Возле нашего певца я нащупала холодное пятно пустоты, куда протянула щупальца Темнота. А рядом с Алешкой пульсировал теплый комок перепутанных эмоций, с трудом поддающийся идентификации. Я открыла глаза и попросила:

– Покажи мне лицо этого пацана, Хорек!

По лицу моего друга скользнула тень душевной боли, его терзала мысль о моей беспомощности. Но Алексей послушался и постарался повернуться так, чтобы мне лучше было видно, спеленатое покрывалом, тело мальчика. Лицо это не было славянским, скорее всего, Мяснику попался сын каких-то мигрантов из Средней Азии. Смуглое широкое личико вполне согласовывалось с короткой щеткой черных волос. Сердце мое кольнула острая игла сочувствия, мальчугану, на вид, было лет десять – одиннадцать. Меня, аж, затошнило от мысли, что именно сюда попала душа старого изверга.

Но тут глаза мальчишки раскрылись и высокий ломающийся голосок произнес:

– Опусти меня на землю, Хорь! Немедленно! Если вымахал под два метра, так все можно?

Алешка удивленно разинул рот и едва не выронил пацана, замотанного в, заляпанную кровью, простыню. Я тоже не могла сказать ни слова, горло сжал подступивший комок, а сердце бешено забилось от шальной надежды. Мальчишка же продолжал крутить головой и возмущаться:

– Ну, и куда ты меня притащил? Свяжешься тут с вами! То в мясорубку попадешь, почище, чем в битве с орками, то темнотища, как в подземельях Мордора! И никакой благодарности! Все равно, по росту о людях судите! Дай мне только на землю встать и мой молот достать!

Хорек перевел на меня ошалевший от радости взгляд, он слышал наши рассуждения о том, что Гному, скорее всего, выбраться не удалось. А Алексей очень привязался к веселому и бесшабашному пареньку, чем-то напоминающему его, самого, в юные годы. Но, судя по возмущенным репликам, это, определенно, возвратился Клим. Кирилл тоже расплылся в улыбке и кинулся осматривать пацаненка, которого Алексей аккуратно усадил в ближайшее кресло. Я, же, еще некоторое время, настороженно прислушивалась, но все эмоции паренька были предельно чистыми и определенными, полностью соответствовавшими ситуации. Он, через слово, сыпал своими «толкинистскими» терминами и требовал разъяснить, что с ним приключилось. Пока Док заканчивал осмотр нового вместилища Гнома, к нам присоединился Лис и тоже начал задавать вопросы. Все, вроде бы, сходилось.

– Если где-то там, в глубине и есть другая личность, – тихонько шепнула я подошедшему Кириллу, – то она находится в совершенно подавленном состоянии. Сейчас с нами общается, исключительно, Гном.

– Однако, нельзя исключать ситуации, которая была у Лизы и Инесс. Но это было бы странно, при наличии такого количества свободных тел! И если повезло именно Гному, то я очень надеюсь, что в близнецах, все же, Братья Гримм! – со вздохом кивнул мне Док. – Они очень подходят для такого обмена.

– А остальные девушки в таком же состоянии, что и та, которую я видела? – поинтересовалась я.

– Я их еще не пытался будить, но ауры у всех похожи! – покачал головой Кирилл и досадливо нахмурил брови. – И последний паренек – тоже пустышка.

– Тогда выходит, что Мясника мы где-то потеряли! – с горечью отметила я.

– Зато, похоже, я знаю, кому предназначено одно из женских тел! – мрачно заявил Вольф, появляясь возле моего изголовья.

Он снова прикоснулся рукой к моему лбу, затем присел на ручку ближайшего кресла, чтобы я могла видеть его лицо и продолжил:

– Одним из важнейших партнеров нашего концерна является очень известный гигант косметической индустрии. Фирма давно стала международной, но ее основатель и главный акционер живет во Франции. И это весьма немолодая дама. В том телефоне, что ты прихватила с собой из кармана ассистента, в последнее время, было слишком много международных звонков. И в основном, в наш французский филиал. И в личном компьютере Мясника нашлись переговоры о выделении спецрейса небольшого самолета, оснащенного специальным оборудованием для перевозки тяжелобольных.

– Похоже, что методику сочли достаточно отработанной, чтобы начать работать с клиентами! – мрачно заметил Док.

– Или их подгоняла клиентка! – задумчиво покачав головой, возразил Барон. – В возрасте этой женщины – каждый день – подарок! Да, еще вокруг ее фирмы, последнее время, постоянно случаются какие-то скандалы и судебные разбирательства, причина которых, как говорят, не совсем адекватное поведение старушки. Того и гляди, наследнички объявят ее недееспособной. Я не так часто с ней встречался, но у меня осталось впечатление, что с головой у дамы все в порядке, хотя, возраст и дает о себе знать. А ее молодые фотографии очень напоминают белокурую девушку, которую мы забрали из больницы.

– Но если ей и удалось бы переселиться, то как она потом докажет свое право на имущество? – удивленно поинтересовалась я.

– В финансовом мире в наше время столько запутанных схем, что никто не может отследить формальных и фактических владельцев! – криво усмехнулся Вольф. – И никто не знает, что написано в ее завещании. А еще я постоянно видел возле нее молодого спутника, хотя, об очередном браке заявлений не поступало. И я бы не удивился, если после ее смерти во главе косметической империи оказался бы этот господин и какая-то молодая леди.

– А если бы удался первый, коммерческий, опыт, то волну переселений было бы уже не остановить! – угрюмо заметил Хорек, передавший Гнома на попечение других парней.

– Не думаю, что власть имущие захотели бы сделать методику общедоступной, – с сомнением покачал головой Барон.

– Скорее, они перетащили бы Мясника к себе, и заставили работать только для посвященных! – резонно предположил Док. – И мы окончательно потеряли бы его след!

– Тогда мы успели в последний момент! – невесело усмехнулась я. – Даже если мы и упустили Мясника, то, в очередной раз, разрушив исследовательскую лабораторию и вычислительный центр, а также забрав с собой, подготовленные к пересадке, тела, замедлили процесс внедрения методики в жизнь.

– Пожалуй, ты права! – согласно кивнул Вольф, ободряюще улыбнувшись мне. – У нас появится время, чтобы обосноваться на новом месте и продолжать отслеживать связи, а потом выработать план новой атаки.

– Я так хочу увидеть горы! – с внезапной тоской пробормотала я.

– И горы увидишь, и море! – Барон старался говорить уверенно, но голос его, ощутимо, дрогнул.

Я потянула носом воздух, напоенный запахами мокрой травы, утренний ветерок взъерошил мои волосы. Чуткий слух уловил многочисленные шорохи пробуждающегося животного мира этой небольшой, горной, долины. Все, кто прятались от опасного сумрака ночи, приветствовали приход нового дня. Животные радовались теплым лучам восходящего солнца и теряли осторожность. Им казалось, что опасность рассеялась вместе с ночной темнотой. Но я-то была здесь! И терпеливо ждала, прислушиваясь и принюхиваясь. Самое главное было, не обнаружить себя раньше времени.

Сначала ветерок донес до меня легкий запах, затем уши уловили едва слышный звук ударов легких копыт о каменное основание горы. Я чуть-чуть приподняла голову, стараясь не задеть колючие ветви куста, внутри которого устроила свою засаду. Эти глупые создания решили-таки покинуть свое убежище в трещине, на вершине скалы, куда заскочили во время вечерней погони! Первой вышла крупная самка, ее копыта были достаточно большими и острыми, чтобы мне расхотелось кидаться ей навстречу. Прядая чуткими ушами, она оглядывала окрестности, но я спряталась надежно, а ветер дул в мою сторону. Самка стукнула копытцем, и из расщелины появились два детеныша. По моему телу пробежала нетерпеливая дрожь. Вот они-то были мне по зубам! Стоило большого труда сдержаться и не кинуться немедленно им на встречу. Но я продолжала лежать, следя за тем, как они спускаются все ниже и ниже.

Когда самка с первым детенышем уже спустились со скалы, я отпустила сжатые в комок мускулы и прыгнула вверх, отсекая последнего от семьи. Мой расчет оправдался, малыш рванул в противоположную сторону. Самка пронзительно закричала, но приняла верное решение и кинулась вниз по склону, увлекая за собой одного детеныша. А мы с добычей летели вверх по едва заметной тропинке. Его копытца отчаянно стучали по камням, но мои лапы были не менее быстрыми. В какой-то момент я чуть было не сорвалась, когти скользнули по влажной от росы поверхности скалы. Но задние ноги нашли опору, и следующий прыжок позволил мне достать беглеца. Мое тело приземлилось так близко, что я задохнулась от запаха пота и страха. Малыш споткнулся, мой удар бросил его на землю. Волна радости затуманивала голову, во рту скапливалась слюна. Мои лапы прижали его кудрявую спину, я примеривалась для последнего броска, который должен был разорвать его артерию и наполнить мой рот горячей кровью. Но вдруг детеныш перестал вырываться и обернулся ко мне, в его карих глазах плескалось отчаяние и мольба.

– Что же я делаю? – пришла непрошенная мысль, и лапы мои невольно разжались.

– Что же я делаю? – шепот сорвался с пересохших губ, в широко распахнутые глаза брызнул луч света, пробившийся сквозь щель в жалюзи.

Этот сон был еще реальнее, чем все предыдущие! А сны были гораздо больше похожи на жизнь, чем реальность. Реальностью же был мой самый страшный, ночной кошмар. Проснувшись, я не могла даже отвернуться от яркого лучика света, а только прикрыть веки. И пить мне очень хотелось, но как подсказывали мне обострившиеся, за последние месяцы, чувства, рядом со мной никого не было. Можно было позвать кого-нибудь, система наблюдения, которую смонтировал в моей комнате Лис, это позволяла. Но я чувствовала, что время еще очень раннее, и не хотела лишать законной доли сна Инесс и Розу, совсем замучившихся с пятерыми младенцами, после того, как Майя уехала с Кириллом, чтобы провести операцию, к которой все так долго готовились.

Я завистливо вздохнула, мой друг Че, наконец-то, вплотную приблизился к своей мечте, снова встать на ноги. Рождение племянника, сына его сестры Майи и Кирилла, предоставило Доку пуповинную кровь, необходимую для того, чтобы попытаться восстановить поврежденный, спинной, мозг Дмитрия. Кирилл предложил и мне сделать то же самое, так как у нас имелась и кровь моих близняшек, которую удалось сохранить, не смотря на все перипетии, произошедшие после родов, но он не сумел ответить на вопрос, как такое вмешательство повлияет на мою беременность. И я твердо заявила, что буду ждать рождения детей. А теперь почти жалела о своем решении.

У Че паралич коснулся только ног, а меня слушались лишь глаза и губы. Конечно, все не уставали повторять, что то, что я, вообще, осталась жива – это настоящий подарок судьбы! Кирилл так, и вовсе, полагал, что выжить в подобной ситуации не смог бы ни один, нормальный, человек. Разрывные пули из автоматического пистолета, которыми угостил меня Мясник, перескочивший в тело охранника, разворотили тело Гнома, когда он попытался оттолкнуть меня с линии огня, с такой силой, что жизнь покинула парня в течение нескольких секунд. Моей спине досталось немногим меньше, однако, я не только успела передать друзьям все сведения, которые успела узнать о Мяснике и его проекте, но и пережить ужасную потерю крови и дотянуть до самолета, где был создан мобильный госпиталь. Позднее, Док не раз высказывал свое недоумение по поводу того, насколько быстро у меня остановилась кровь и начали рубцеваться ткани. И это при том, что я ни дня не провела в медицинском стационаре.

Я еще в самолете поняла, что в этот раз тело мое ведет себя совершенно по-другому, нежели в первый раз, когда ранение поставило меня на грань жизни и смерти. Как только я, с помощью Лизы, вернулась из Темноты, то почувствовала, что мое вместилище вполне пригодно для жизни. Не было ни дурноты, ни попыток снова потерять сознание. И боли я не чувствовала. И тела – тоже. Док долгое время полагал, что это своеобразный шок, вызванный смешением тех препаратов, которые вколол мне Мясник и тех, что он, сам, ввел мне перед проникновением в больницу.

Однако, время шло, а состояние мое не ухудшалось. И поэтому, когда после приземления в военном аэропорту Эквадора я предложила, сразу, ехать в горную резиденцию Барона, то Кирилл со мной согласился. За время долгого полета над океаном я успела убедить его, что мы не имеем права сбрасывать со счетов возможность того, что Мясник, все же, вернулся в наш мир. И какой бы из вариантов не реализовался, нам необходимо, как можно скорее, покинуть обжитые места.

Док все больше склонялся к тому, что его бывший коллега выбрал для возвращения какое-то, неизвестное нам, тело, находившееся на территории больницы. Ведь, вселялся же он в своего ассистента и охранника! А я боялась того, что этот тип, незаметно, пристроился у кого-то из вернувшихся, в последний раз, из-за грани. Мне не давало покоя воспоминание о возвращении Инесс и Лизы. А в глубине души, осколком грязного льда, притаилась мысль о том, что Лиза заменила собой душу ребенка Инесс и Волка.

Поэтому наша потрепанная команда, спешным порядком, добралась до укромной долины в высокогорье Анд, где Роза, Майя, Соболь, Барсук и Че, под руководством Мастера, обустраивались в полузаброшенном испанском поместье, которое когда-то приобрел Вольф, любивший отдыхать здесь от суеты цивилизации. С помощью жителей, расположенной неподалеку, деревушки мои друзья значительно расширили жилые помещения и даже создали основу для импровизированного, медицинского, учреждения, необходимого Кириллу для того, чтобы продолжать работу над стволовыми клетками и жертвами экспериментов Мясника.

К тому времени, как мы соединились со своими друзьями, у нас уже не оставалось сомнений в том, что Братья Гримм теперь носят обличье близнецов-альбиносов, а Гном вселился в тело одиннадцатилетнего мальчика. Братья отнеслись к очередной смене облика весьма философски, в то время как Клим изрядно комплексовал по поводу того, что теперь не только мал ростом, но и видимым возрастом моложе всех остальных. На что я резонно заметила, что судьба, в этот раз, дает ему возможность подрасти. Я уже успела осознать, что какая-то могучая сила осуществляет заветные желания освободившейся души, но делает это с весьма странным чувством юмора.

Таким образом, мы не только вернули своих друзей в мир живых. Но и притащили с собой четыре тела, лишенных разума. Три девушки и один юноша так и не желали приходить в себя, хотя, сердца их бились и легкие работали нормально. Кириллу только и оставалось, что присоединить им капельницы, через которые подавался питательный раствор. И нанять в деревне пару сиделок, которые поддерживали тела в чистоте и проводили массаж, предотвращавший атрофию. Что с ними делать дальше, Док еще не решил, но считал негуманным дать им, просто, умереть от голода. А для того, чтобы разобраться со сведениями, которые Братья Гримм сумели передать Лису из вычислительного центра лечебницы Мясника, требовалось гораздо больше времени, чем те три месяца, которые мы провели в горах.

К тому же, всем хотелось, хоть немного, отдохнуть. Последний год все мы ходили по лезвию ножа, то и дело уворачиваясь от неожиданных ударов судьбы и неведомых врагов. Случались, конечно, и приятные неожиданности. Мастер, Волк и Док нашли своих спутниц жизни и обзавелись долгожданным потомством. У меня язык не поворачивался подгонять Кирилла, глядя на то, с какой радостью он возится со своим сынишкой. И с моей дочерью.

Впрочем, все, мои, друзья души не чаяли в своих отпрысках. Мастер и Роза не могли нарадоваться на дочку, надеясь, что в этот раз сумеют вместе довести ее до взрослого состояния, Инесс и Алекс – тоже. А вот, о Хорьке я этого сказать не могла. Мой сердечный друг с каждым днем моей болезни становился все мрачнее. Меня, и саму, мягко говоря, не радовала неподвижность, однако я пыталась держаться с достоинством, надеясь, что к тому времени, как мои, очередные, близнецы будут готовы появиться на свет, Кирилл сумеет разобраться, как помочь Че. А затем – мне.

Мои друзья, изо всех сил, старались помочь и поддержать меня. Женщины взяли на себя заботу о здоровье моих детей и о моем тоже. Вольф с Лисом, при поддержке Братьев Гримм, перекачивали деньги из резервного фонда корпорации и закупали необходимое оборудование для того, чтобы Кирилл смог осуществить свою идею. Мастер проводил рядом со мной значительную часть дня, заставляя тренировать и развивать органы чувств, а также совершенствовать дар эмпатии. Все это помогало держаться, но, тем не менее, временами, накатывала волна глубокого отчаяния, ведь, задумка Кирилла могла и провалиться, и я навсегда застряла бы в полностью парализованном теле. И Алексей эти приступы чувствовал, как ни старалась я прятать их в самую глубину души.

И что самое печальное, их чувствовали и мои дети, особенно дочка. Девочка ощущала всплеск моих эмоций даже на значительном расстоянии от меня. А мальчик ухитрялся транслировать наши эмоции всем окружающим. И сильнее всего связь у него была с отцом. Таким образом, все чаще получалось, что моя семья, собравшись вместе, испытывала отрицательные эмоции.

А когда Док увез Че и Майю в, расположенный чуть ниже по склону, городок, имевший стабильное снабжение электроэнергией, где он собрал медицинское оборудование для предстоящей операции, то ситуация почти вышла из-под контроля. Хорька одолевали непрерывные приступы: то отчаяния, то гнева. Дети постоянно капризничали. Все это выводило из равновесия всю нашу маленькую общину. Тогда-то я и предложила парням прокатиться и посмотреть гонку «Даккар», которая теперь проходила на южноамериканском континенте, и которую они так бурно обсуждали. Гораздо интереснее смотреть на соревнующиеся мотоциклы и автомобили в непосредственной близи, а не по прерывающейся, из-за перебоев с электроэнергией, трансляции. Транспортных средств у нас хватало, поэтому Дин, Соболь, Кот, Волк и Барсук ухватились за эту идею с восторгом, а Хорька я выслала вместе с ними в приказном порядке. И теперь, рядом со мной остались только: близнецы, которым новые тела не позволяли подолгу находиться на солнце, Мастер, которому вся эта суета была глубоко безразлична и Гном, которому рост и возраст нового тела не позволяли водить мотоцикл.

Несмотря на мои попытки, дать своим друзьям поспать, через несколько минут мой обострившийся слух уловил тревожное гуканье моих малышей, которые спали в той же комнате, что и Мастер с женой. Судя по всему, дочка, каким-то образом, уловила мое пробуждение, разбудила брата, а теперь они, вместе, поднимали на ноги тех, кто мог помочь им и мне. Я досадливо поморщилась, дети, конечно, хотели как лучше, но я могла бы еще потерпеть. И расстояние в несколько комнат, в очередной раз, не стало преградой для нашей связи.

– Я так и понял, что это ты проснулась, как только твоя дочь выплюнула соску с молоком и начала сучить ножками! – проворчал Мастер, входя в мою комнату.

На его груди, в сдвоенном рюкзачке, сидели мои малыши, которые тянули ко мне ручки и нетерпеливо перебирали ножками, словно порывались бежать мне навстречу. Хотя, ходить, в силу своего юного возраста, они еще не могли.

– Прости, Тимур! – виновато улыбнулась я. – Я честно хотела дать вам поспать, но проснулась с сильной жаждой, которую, судя по всему, почувствовала и девочка. Уж и не знаю, насколько далеко их надо унести от меня, чтобы дети вам спать не мешали!

– Скорей уж, надо попросить Лиса придумать какую-нибудь автопоилку! – обреченно вздохнул Мастер, поднося к моим губам специальную кружку с носиком. – Мне кажется, что Настена почувствует тебя откуда угодно! И ведь, эти сорванцы не успокаиваются, пока не увидят, что у тебя все хорошо! Даже есть не стали!

– Доброе утро, малышка! – промолвила я, с улыбкой взглянув на Настю, которая сердито вертела головкой и пыталась дотянуться до моего лица. – У мамы все хорошо, ты зря разбудила всех, ни свет ни заря!

Но та не успокаивалась, пока Мастер не поднес сначала ее, а потом и брата поближе, чтобы они коснулись моего лица. На лице моей дочери расплылась довольная улыбка, а ее сердитые крики перешли в довольное «Мам —мам-мам». Роза считала, что эти звуки – требование кормежки, а мне и Мастеру казалось, что девочка уже пробует говорить. Настена, с самого рождения, вызывала во мне странное чувство, казалось, что девочка, напрямую, связывается с моим мозгом, транслируя туда свои желания. А потом она научилась улавливать мои. И эта, слишком близкая, связь гигантскими шагами развивала ее собственное сознание. Ее братишка был чуть попроще, но и он развивался гораздо быстрее, чем полагала медицина. Оба близнеца уже научились обозначать звуками и жестами простые желания, а теперь пытались копировать речь взрослых. Для полугдовалых малышей это было слишком.

– Быть может, ты зря проводишь уроки со мной в их присутствии? – задумчиво пробормотала я, наблюдая, как Мастер усаживает близнецов в специальные креслица, намереваясь, все же, накормить их.

– Не думаю, – покачал головой Тимур, стараясь удержать две бутылочки с сосками одновременно. – Ты же говорила, что слышала девочку почти с рождения. Тогда им лучше быстрее научиться правильно понимать твои и выражать свои мысли. И передавать нам, чего именно ты хочешь.

– Боюсь, как бы мы им не навредили, ускоряя развитие их мозга, относительно нормальной скорости взросления обычных детей! – нахмурилась я.

– А я бы не рискнул применять к ним термин – «обычные дети»! – с сомнением покачал головой Мастер. – Похоже, что Кирилл прав, предполагая, что препараты из клиники Мясника сказались не только на наших телах, но и как-то изменили геном детей. Все наши младенцы развиваются слишком быстро и умеют воздействовать на окружающих людей. И не только родителей! И мы даже не всегда понимаем, что это их, а не наше желание. Надо с этим смириться и попробовать дать им столько, сколько они сумеют взять.

Я недовольно поджала губы и тяжело вздохнула:

– Мне очень хочется надеяться, что мои дети не получили в наследство привычку нырять в Темноту и обратно!

Мастер философски пожал плечами:

– Поживем – увидим! Но пока что ничего, столь странного, я за ними не заметил. Я полагаю, что геном передает только склонность к каким-то действиям, но основное значение имеет тренировка. Из всех нас легко уходить за грань, умеем ты, я да Алекс. Даже Кириллу пришлось приложить массу усилий, чтобы последовать за тобой в первый раз. А в новой жизни ничего подобного с ним не происходило. Да, и ты, последнее время, довольно прочно держишься в этом мире!

– Ты прав! – задумчиво подтвердила я. – В Темноту я, после возвращения с Лизой, больше не ныряла, даже во сне. Как будто, у меня здесь появился прочный якорь, только не знаю – какой!

– Быть может – дети? – нерешительно предположил Тимур.

– Последнее погружение в Темноту не смогли предотвратить ни эти близнецы, ни те, кто ждут своей очереди, – не согласилась я. – А теперь я прочно сижу здесь, хотя, сны у меня, опять, какие-то странные!

– Чем именно они странные? – не оборачиваясь, поинтересовался Мастер, вытиравший мордашку Петеньки, который, по обыкновению, хулиганским образом, выплюнул последнюю порцию смеси на рубашку, сидевшего перед ним, Мастера, а теперь довольно улыбался.

Я прикрыла глаза, перед внутренним взором всплыли удивительно яркие картины погони за теми маленькими, горными, созданиями. Мне вспомнился не только смутно знакомый пейзаж, но и запахи испуганного детеныша. И его молящие о пощаде глаза. И тот эмоциональный удар, что остановил охоту и выбросил меня из сна.

– Сегодня я, снова, охотилась в горах, – медленно промолвила я, продолжая прокручивать в мозгу взволновавшие меня образы и ощущения. – Я даже представляю себе, где это место!

– Ну, в этом нет ничего удивительного! – попытался успокоить меня Мастер. – Тебя тяготит неподвижность, гнетет недостаток сильных эмоций и чувств. А вокруг такая красота пейзажей и совершенно иной, животный, мир…

– Я понимаю, что ты хочешь сказать! – нетерпеливо прервала я его. – Но это не объясняет, почему я охотилась в теле какого-то хищника, а не с помощью оружия, как полагается человеку!

– Здесь может сказываться отрицание ущербности твоего тела, – задумчиво промолвил Мастер, по-прежнему, пытавшийся подобрать рациональное объяснение.

– Но уж слишком реальны были ощущения и чувства! – продолжала настаивать я на своем. – И в прошлой жизни я была ярым противником охоты на животных, у кого хочешь спроси! А в этот раз меня переполнял азарт и жажда крови, я едва не вонзила зубы в шею детенышу какой-то разновидности ламы или альпаки. Но вдруг услышала ее страх и боль, поэтому и разжала когти. И проснулась!

– Над этим надо серьезно подумать! – Тимур ошеломленно покачал головой. – Но, сперва, тебе тоже надо поесть. Иначе твои сорванцы не успокоятся!

Он легко перенес мое похудевшее тело, на котором выделялся только подросший живот, в специальное кресло и собрался вывезти из комнаты. Они с Розой упорно старались делать вид, что я полноценный член общины и обязана присутствовать за общим столом во время завтрака. Вот только, радости мне это не приносило, так как кто-то должен был совмещать свой завтрак и кормление меня с ложечки. Я бы с удовольствием обошлась теми смесями, которые составил для меня Док, и которые я могла потреблять в виде полужидкой кашицы. Однако Мастер упрямо стоял на своем и продолжал кормить меня из общего котла и заставлял общаться с друзьями, полагая, что таким образом помогает мне держать себя в тонусе и не терять вкус к жизни.

– Ты лучше дай мне бутылку с коктейлем и иди досыпать! А малышей уложи в кроватку, я позову, если что-то понадобится, – предложила я, глядя на малышей, которые уже начали зевать после еды. – А как вы проснетесь и позавтракаете, попробуем отыскать то место, которое я видела во сне.

Мастер хотел было воспротивиться, но тоже зевнул, а потом махнул рукой и поступил согласно моим рекомендациям.

Через несколько минут я осталась наедине с засыпающими малышами, моя негромкая колыбельная ускорила их погружение в сон. Убедившись, что они мирно посапывают, я прекратила петь, потянула из наконечника бутылки приготовленную Кириллом смесь и снова унеслась мыслями в те горы, которые видела во сне.

Место, которое Барон выбрал для своей резиденции в горах, было на редкость живописным. И необычным. Это было небольшое плато, к которому вела только узкая, извилистая тропа. Неширокая дорога, в незапамятные времена прорубленная в скалах, оканчивалась несколько ниже, возле крохотной деревеньки местных жителей. Несколько семей, ютившихся в сложенных из необработанных валунов хижинах, поддерживали свое существование с помощью стада альпак, чью шерсть и изделия из нее они обменивали на зерно и овощи у своих соплеменников, живущих ниже по склону. Их жизнь несколько улучшилась, когда Вольф решил восстановить форпост испанских конкистадоров, расположенный еще выше в горах. Появился приток живых денег.

Остатки зданий располагались на непривычных, круглых, фундаментах, которые казались гораздо старше верхней кладки. Массивные валуны были самых различных форм и размеров, но при этом столь точно подогнаны друг к другу, что не было необходимости в скрепляющем растворе. Мастер, который сразу ими заинтересовался, успел выспросить у местных жителей, что это место было обиталищем легендарного Облачного Народа, заселившего эти места задолго до расцвета империи Инков. Но Воины Туч проиграли в противостоянии с инками и вынуждены были, под давлением победителей, покинуть здешние места. Однако первые пришельцы из Старого Света еще успели застать последних представителей этого народа и даже описать их в трудах, посвященных покорению Анд.

Испанские конкистадоры тоже надолго не задержались в этих суровых местах. Золота здесь не нашлось, выращивать что-либо в местных условиях было затруднительно, хотя, на склонах гор, до сих пор, проглядывали небольшие, полукруглые террасы, кормившие, когда-то, Облачный народ. Потомки индейцев разводили небольшие огороды, но, в целом, в земле ковыряться не любили. А еще они не любили место, где расположилась, восстанавливаемая нашей командой, крепость. И то ущелье, что находилось непосредственно под ней. Не любили настолько, что на помощь по хозяйству согласились за очень немалые деньги и никогда не оставались у нас на ночь. И даже своих альпак пасли на другой стороне горы.

А мне нравились эти дикие места. Особенно после того, как Барон добыл для меня специальную коляску, где я могла находиться в полусидячем состоянии, и принялся вывозить меня за пределы обустроенной территории. Вольф чувствовал, насколько я тяготилась своей неподвижностью посреди повседневной суеты, поэтому, при любой возможности, выбирался со мной в те места, где открывался наиболее живописный вид на горы.

Там мы, иногда, вели неторопливые беседы, вспоминая давнее и недавнее прошлое, а чаще всего, просто, молча, любовались природой. Я бы очень дорого отдала за то, чтобы узнать, какие мысли бродили в его голове, когда он подносил к своим губам мою безвольную руку, а взгляд его, при этом, задумчиво бродил по отвесным краям ущелья.

Довольно часто, компанию нам составлял Гном, и в новом теле, не утративший любви к покорению отвесных поверхностей и проникновению в самые узкие и темные щели. В первый же месяц пребывания в горах, парнишка смастерил себе альпинистское снаряжение и принялся исследовать окрестности. Сначала мои друзья старались не отпускать его одного, но скоро поняли, что его мастерство скалолаза гораздо выше, чем у них. А больное самолюбие – выше облаков. И махнули на парня рукой. Клим частенько пропадал в горах до самого вечера, а за ужином рассказывал, следы каких зверей он успел обнаружить. В основном, это были следы альпак и их диких родичей – викуньей, но однажды он набрел на обглоданные косточки и следы большой кошки. Мастер посоветовал ему быть осторожней, утверждая, что в этих местах бывают горные рыси и даже ягуары, но Гном только позаимствовал один из пистолетов и продолжал свои вылазки.

Клим с большим энтузиазмом принял мое предложение, сопроводить нас с Мастером к краю плато, откуда лучше всего была видна панорама ущелья. По пути туда, он безуспешно пытался выспросить о цели нашего визита, но я упрямо молчала, не желая нарушать чистоту эксперимента. Затем, они с Мастером изрядно вспотели, пока катали туда-сюда мое кресло, а я никак не могла найти тот ракурс, откуда смотрела на горы во сне. И только спустившись на самую нижнюю точку скального выступа и повернувшись спиной к ущелью, я поняла – вот оно! Во сне я смотрела снизу вверх!

– Я почти нашла это место, но Гному придется прогуляться! – удовлетворенно вздохнув, заявила я. – Я более чем уверена, что под обрывом проходит еле заметная тропа, в конце которой есть расщелина. И если Гному не трудно, то я просила бы спуститься туда, осмотреть место, а потом рассказать нам, что он там увидит.

– А что я должен там искать? – спросил Клим, начиная разматывать снаряжение.

– Следы животных, а какие – я скажу по твоему возвращению! – я не собиралась открывать свои карты.

Мастер только пожал плечами в ответ на удивленный взгляд Гнома, тогда тот сдался, махнул рукой и полез за край обрыва. Мастер уселся несколько поодаль и устремил свой взгляд на заснеженные вершины. Чтобы скоротать время, я начала рассматривать нижнюю часть ущелья. Туда выходила узкая тропа, по которой жители деревни гоняли своих альпак на пастбище, находившееся на противоположной стороне ущелья. Я была уверена, что действие моего сна происходило значительно выше по склону, и хотела надеяться, что предметом охоты были дикие животные. Иначе, моему нечаянному знакомцу грозила серьезная опасность, индейцы не потерпели бы нападения на свои драгоценные стада. И чем больше я смотрела, тем сильнее крепла моя уверенность в том, что я оказалась свидетелем реальных событий.

– Я их нашел! – раздался торжествующий крик Гнома, гулким эхом прокатившийся по ущелью.

Мастер очнулся от транса, соскочил с валуна и перегнулся через край обрыва, пытаясь разглядеть, что же именно нашел Клим. Мое сердце тоже ударилось вскачь, хотелось подтверждения того, что сны не были больной фантазией.

– Возвращайся и расскажи, что ты увидел! – крикнул Тимур, отчаявшись рассмотреть, что же именно нашел Гном.

– Сейчас, только пройду до конца этой тропинки! – донесся удаляющийся голос Клима.

Мастер поднялся с земли и внимательно заглянул в мои глаза:

– Ты, кажется, говорила, что в конце тропы есть расщелина? А что дальше?

– Не знаю! – встревожено ответила я. – Пока мы были вместе, хищник туда не заходил, из этой трещины выбрались мать и два детеныша, похожие на альпаку, только поменьше.

– Местные жители рассказывали, что у них есть небольшое количество прикормленных викуний, – задумчиво промолвил он. – На них-то, вполне, могла охотиться кошка, типа горной рыси. Но они крайне редко делают это днем. И непонятно, когда ты могла это наблюдать.

– Сегодня, ранним утром! – с твердой уверенностью ответила я.

Мастер перевел взгляд на противоположный склон ущелья:

– Там уже пасутся альпаки, можно попробовать расспросить пастухов, не видели ли они кого-то на этой стороне.

Наш разговор был прерван восторженным воплем Гнома:

– Я ее нашел! Здесь трещина, которая ведет в пещеру!

В тот же самый момент я ощутила всплеск страха и ярости.

– Верни его, немедленно, назад! – крикнула я Тимуру. – Охотник все еще там!

Мастер, вновь, перегнулся через обрыв и решительно приказал парню возвращаться. Когда голова Клима появилась над обрывом, я с облегчением перевела дух, зажатая в угол, испуганная, горная кошка была способна на любое безумие. И нашему маленькому исследователю могло бы очень не поздоровиться. Я понимающе улыбнулась, глядя на разочарованное лицо Гнома, и попросила:

– Рассказывай, что ты увидел на тропе!

Парнишка встряхнул отросшими, черными и жесткими, вихрами, бросил недовольный взгляд в сторону Мастера и начал свой рассказ:

– Там, внизу, есть нечто похожее на узкий карниз, идущий вдоль отвесной скалы. Скала пониже его чуть более пологая, завалена камнями и густо поросла колючим кустарником. А тропа удивительно ровная! Мне даже показалось, что она имеет рукотворное происхождение! Хотя, в данный момент времени ею пользуются, скорее всего, только викуньи, там все усеяно их катышками. Эти животные пасутся ниже по склону, на тех кустах полно клочков длинной шерсти, а по тропе бегут в сторону трещины в скале, там, судя по всему, их убежище.