Читать книгу Сказки неназываемых земель - Ярослава Осокина - Страница 4

Юноша измаялся, это и невооруженным глазом было видно. Может, в семье что случилось, или с девушкой поссорился, кто знает. Может, устал наконец. Да все и так удивлялись, как он работает, будто на вечном двигателе. А начальство и радо: если что, Ленечка и до ночи останется, и в выходные выйдет. Безотказный, ни жалоб, ни просьб… но, оказалось, все-таки не железный.

Сидит, смотрит отрешенно в одну точку, а в руках карандаш крутит, да так ловко, что он в пятно смазывается, хотя Леня и внимания не обращает. А то Александра Михайловна растормошит его, пошлет в бухгалтерию с флешкой разобраться – вечно у них там, в бабьем царстве, с техникой проблемы. Ленечка покивает, пойдет, а с полдороги вернется – уже забыл, зачем шел.

И так два дня подряд. Ребята шутят, а он только улыбается – вежливый.

Ну и отправили его домой. Советов надавали, как лечиться: кто от гриппа, кто от усталости, кто от тоски. Ленечка сначала даже не соглашался на выходной, всем коллективом уговаривали несчастного трудоголика не гробить себя. И уж если начальство согласилось, надо идти отдыхать.

Леня даже казался испуганным, когда уходил. Может, боялся, что прогонят с работы насовсем. Кто их, трудоголиков, знает.

Пришел домой, сел на диван и подумал: «Видно, судьба».

Если неназываемые земли хотят, чтобы ты пришел, их зов ты услышишь повсюду. Леня хотел малодушно спрятаться за своей работой, без которой ему тут было никак не выжить, но и эта соломинка сломалась.

Недостойно воина – пусть и такого слабого и смешного, как он, – отсиживаться на чужой стороне, в такое-то время.

Леня переоделся в джинсы и рубашку, завязал короткие светлые волосы банданой, достал из тайника сверток с мечом и отправился в путь.

Уже на улице он взглянул на небо. Когда-то в детстве его учили читать по облакам – там написано грядущее, а также для твердости духа и выдержки ума это полезно. Сейчас он увидел на блекнущей голубизне пару росчерков кисти художника – снежно-белых, а ближе к горизонту – точнее, к крышам девятиэтажек, которые теперь ему заменяли горизонт – неопрятно желтые пятна. Плохой знак. Но это вряд ли облака, скорее всего, дым из трубы… Леня позабыл почти, как это – читать по облакам, поэтому то, что он увидел, только смутило его, заставило усомниться в себе.

Покрепче сжал сквозь ткань рукоять меча и, вздернув голову, двинулся вперед.

Он был юн и многие вещи понимал слишком буквально. В каком-то смысле он явился катализатором последующих событий.

Его настоящим именем было Ленва из рода Ка-Джен, и когда-то его отец входил в число магов Королевского совета.

До того как безумный король убил треть из них, а отца Ленвы подвесил вверх ногами на одной из башен замка на собственных кишках.

Мало кто ненавидел королевскую кровь неназываемых земель больше, чем юный Ка-Джен.

***

– Ты умеешь варить кофе? – спросила Ри, когда Орна, зевая, пришел на кухню.

Было семь утра, девушка сидела с кружкой в руках и смотрела в окно. Волосы были встрепаны и торчали нимбом вокруг головы, поверх пижамы на девушке был белый вязаный свитер, а на столе перед ней – открытый ежедневник в цветастой обложке и ручка. Сквозь буйно разросшуюся зелень снаружи лился светлеющий сумрак.

– Я умею только в турке, а там хватает лишь на одну кружку, – грустно призналась она. – Кофейник достала, а сколько чего класть и как варить, не знаю. Один раз как-то пробовала, помои выходят.

– Вил умеет, – ответил Орна. Снял турку с плиты, заглянул в нее и поставил обратно.

Ри, поняв все правильно, встала и взялась варить еще одну порцию кофе.

Она достала откуда-то упаковку круглого сухого печенья, вздохнула над ней и распечатала.

– Надо будет сбегать в магазин, когда он откроется, а то Эдда снова будет ругаться, что нечего есть, – сказала она.

– Ты одна здесь живешь? – мягко спросил Орна, принимая от нее кружку со свежим кофе и усаживаясь на широком подоконнике.

– Ага, – ответила Ри. – Раньше мы тут с мамой жили, потом она вышла замуж, и мы переехали. А когда отчима перевели в пригород, я не поехала с ними, они мне эту квартиру оставили. Мама очень переживает, но Эдда обещала ей присматривать за мной.

Она устало вздохнула.

– Ну, как будто я маленькая. А я давно все сама могу. Я за братьями присматривала, когда они малышами были. Маме помогала и все такое. Я маме звоню каждую неделю, отчим всегда ворчит и каждый раз говорит, что лучше бы я с ними поехала, а то сердце не на месте. Почему-то все думают, если я маленького роста, то по-прежнему еще ребенок…

Ри осеклась и очень смутилась, хотя Орна внимательно слушал ее.

– Извини, я не хотела жаловаться.

Он пожал плечами, подтянул колено к подбородку и сделал большой глоток обжигающего, удивительно вкусного кофе.

Орна казался таким чужеродным на ее кухоньке, что Ри вдруг расстроилась: как же она потом будет здесь сидеть, смотреть в окно… но уже одна. Он говорил о неназываемых землях, будто бы о чем-то совсем близком и настоящем. О магии – как о мобильном телефоне, и даже с меньшим интересом. Его щеки покрывали узоры, похожие на плети шиповника, и, хотя он казался молодым, волосы его были полностью седыми. Черная футболка с надписью «it comes true», самые обычные джинсы, – и несмотря на все это, он был зачарованным стражем королевы.

«Сон это или нет, но все просто прекрасно, – думала восхищенная Ри. – Стражи, волшебство и все такое… Вот бы хоть глазком глянуть. Жалко, Эдда не любит сказочные истории. Вполне возможно, что она откажется, а просто так, без нее, меня туда не возьмут». Ри не приходило в голову, что все предприятие может оказаться довольно опасным.

– Если… если Эдда согласится, как мы попадем на ту сторону, к вам? – спросила Ри.

– Есть несколько способов… но самый простой – официальный переход, с таможней и прочим, для нас закрыт. Есть еще червоточины, они опасны, и парочка нелегальных лазов. Вот один из них попробуем использовать сегодня.

– Орна… а есть… другие миры? То есть, помимо этого и вашего?

Орна мягко улыбнулся, чувствуя себя идиотским волшебником, который раздает деткам подарки на праздник.

– Есть, малыш, – ответил он. – Правда, многие закрыты. Обычно проходы существуют между родственными землями, где присутствует какая-либо магическая энергия.

– А у нас есть, да?

– У вас практически нет, зато у нас много. Поэтому открывать проходы получается легко. Между мирами есть определенный баланс энергии, так что не будь таможенной службы, проходов этих было бы видимо-невидимо. Правда, открываются они только с нашей стороны или нашими людьми, ваши пока еще не научились. Магия им неподвластна, а техника не настолько развита.

– Орна, а…

Тут на ее голову легла горячая широкая ладонь и взворошила волосы.

– Привет, малявка, – бодро произнес Мурху и плюхнулся на стул рядом. – Кофе есть еще?

– Надо варить, – сказала девушка и начала было подниматься, но Мурху махнул рукой.

– Сиди, я сам.

Гремя кофейником, он спросил через плечо:

– Эй, малявка, я вчера не расслышал, как тебя зовут-то? Ри?..

– Арина, – ответила девушка. – Но сокращенно – Ри. Мне, правда, все равно, можете и Ариной называть, если удобнее. Это Эдда придумала, когда маленькая была. Селене очень нравилось, – прибавила Ри, видя теперь в этом иной смысл.

Орна и Мурху обменялись взглядами. Чародей пожал плечами – что бы Селена ни имела в виду, для него это осталось непонятным.

Вздыхая и потирая сонное лицо, на кухне появилась Эдда. Она прислонилась к косяку и пробормотала:

– Хорошо, что сегодня суббота…

Ее взгляд упал на Мурху, который караулил кофейник с пачкой кофе наготове, и она кисло произнесла:

– Боже мой, а я так надеялась, что мне все приснилось… – широко зевнув, она надолго скрылась в ванной.

Ри бросила взгляд на часы: было уже начало девятого.

– Магазин открылся, – сообщила она, – нужно сбегать, пока она в душе.

– Я с тобой, – Орна отставил кружку и тоже встал.

Ри смятенно улыбнулась. Все же это было чересчур обыденно, думалось ей. Но так по-странному интимно. Этот поход в магазин, простой завтрак, сборы в дорогу. Ничего экстраординарного, ничего магического. Обычные разговоры, которые ведут не очень знакомые люди. И все равно – предчувствие чего-то волшебного, как в детстве перед елкой.

Впрочем, очень скоро это ощущение прошло. Пригородный поезд, на который они сели, был переполнен дачниками всех видов и мастей. Погода стояла не по-осеннему теплая, день был субботний… и выбрать время для поездки хуже просто нельзя было.

– К сожалению, – сказал Орна, объясняя их совершенно прозаическое путешествие, – иные проходы к тому месту закрыты, а машины у нас нет.

Станция, на которой они вышли, была в сорока минутах езды от города и являлась скорее полустанком, очень уж заброшенный и заросший вид производила. Там даже не было турникетов, тетечка в кассе внимательно посмотрела на них сквозь окошко, но ничего не сказала. На станции пусто: ни ожидающих, ни продавцов газет, ни уборщиков. Сразу за бетонной платформой начиналось поле, поросшее высоким разнотравьем, вокруг него с трех сторон шумел могучий сосняк, а вдали виднелись пара домиков.

– Нам туда, – внимательно осмотревшись, сказал Орна.

Мурху остановил его движением руки.

– Можешь глянуть, нет ли предупреждений каких или ловушек? – нахмурившись, спросил он.

– Чуешь что-то?

– Так, может ничего особенного, свербит просто…

Орна кивнул и закрыл глаза, сосредоточившись. Потом покачал головой.

– Не срабатывает, я почти ничего не вижу. Тут стоит крепкий искажатель, видимо, для защиты.

Черные глаза Орны обратились на Мурху.

– Может, ты чуешь именно это искажение, Вил.

Мурху пожал плечами, спрыгнул с платформы и подал руку Эдде. Девушка недоуменно посмотрела на него сверху вниз и легко спрыгнула следом, проигнорировав его руку. Вил, впрочем, не обиделся, хмыкнул только, и они зашагали через поле. Орна еще раз покрутил головой по сторонам, вздохнул и, подхватив в охапку Ри, тоже спрыгнул с платформы прямо в пахнущие горьким медом заросли трав.

***

День и вправду выдался хорошим. Синее-синее высокое небо, по-летнему прозрачное, с легкими белыми перьями облаков, тишина, которая и не тишина вовсе, а шум сосен, обступивших поле высокими золотисто-рыжими мачтами, шелест трав, жужжание пчел и перекликивающиеся голоса лесных птиц.

Ри шла за своими спутниками, проводя руками по сухим верхушкам трав, иногда закрывая глаза и подставляя лицо солнечному свету. Быть может, все эти сказки не сбудутся. Не будет никаких дальних стран или королев, но благодарным стоит быть уже за этот день: необычное утро в хорошей компании и поле, которое пока кажется бесконечным.

*

Орна хмурился, не прекращая попыток просканировать окружающее. Не срабатывало. Назойливо жужжали насекомые, шуршала трава, и поле, казалось, никогда не закончится. Какая-то мысль все вертелась в голове, но стоило сосредоточиться, как она ускользала угрем. Побочный эффект от искажающего щита?

Орна сверялся с часами – ощущение времени не совпадало с тем, что показывали бесстрастные электронные цифры. Начинал было злиться, но гнев тут же таял, рассеивался, поддаваясь наложенным на самого Орну сдерживающим заклинаниям. Орна подозревал, что эти заклинания, превращающие его в верного стража королевы, подавляли значительную часть его эмоций, не говоря о воспоминаниях, которые вроде бы присутствовали, но в то же время были блеклыми и пустыми.

Ри в очередной раз споткнулась, догнала Орну и взяла его за руку, невольно отвлекая от мрачных мыслей. Орна недоуменно покосился на нее, но руку отнимать не стал.

*

Мурху, в отличие от Орны, магией владел только на самом простейшем, бытовом уровне. Но все же дурное предчувствие не оставляло его, хотя Орна и говорил, что не ощущает угрозы.

Мурху шагал впереди всех, изредка оглядываясь на королеву.

Не то чтобы требовалось за ней приглядывать. «Вот старый дурак, – подумал он. – Нашел себе интерес».

Эдда ускорила шаг, чтобы догнать Мурху.

– Как вообще это происходит? Переход, я имею в виду. Долго?

Вил пожал широкими плечами.

– Да по-разному. Обычно нелегалы не держат пути открытыми постоянно, поэтому придется ждать, когда его откроют. И все еще зависит от разных там магических штучек-дрючек. Ну, какая там фаза луны, со звездами что-то…

Эдда насупилась, думая о чем-то. Она легко шагала наравне с Вилом, засунув руки в карманы джинсов. Тонкие черные брови сошлись на переносице, ветер играл с ее волосами, убранными в хвост на макушке, развевал широкие рукава блузы. Мурху отвел глаза, достал сигарету и закурил.

– У меня странное чувство, – призналась наконец девушка. – Будто есть что-то… что-то важное, о чем мы постоянно забываем…

Заросли неожиданно прервались – от леса наискось шла проселочная дорога к домам. Дорога была скорее условная: две колеи и щетка травы между ними, но путники, сойдя на нее, стали двигаться значительно быстрее.

– Да, – ответил, помолчав, Мурху. – Есть такое. Не заморачивайся, девочка…

И откашлялся, досадливо нахмурившись.

– Прости, не привык ко всяким любезностям, моя королева. Я простой солдат, тонкостям не обучен. Надеюсь, ты меня за слова такие не казнишь. Я не умею по-придворному-то.

– Да и не надо, – Эдда тряхнула головой. – Не надо по-другому, мне так нравится.

С легкой улыбкой, которая прямо-таки выстрелила ему в сердце, она сказала:

– Меня никто так не называл… ну, девочкой, только папа давным-давно, а теперь меня все боятся, кроме Ри.

Мурху фыркнул, хохотнул.

– Это я понимаю, – отозвался он. – Меня тоже все боялись, даром что я выше сержанта не дослужился, а все одно, рядовые и слова не смели сказать сверх установленного, и офицеры тоже не особо, хоть и глядели свысока, но не связывались.

Эдда подумала, что они говорят о разных вещах: вряд ли ее когда-нибудь боялись так же, как этого высокого мужчину с широкими плечами и насмешливым прищуром.

– Ты тоже колдун, как Орна? – помолчав, спросила Эдда.

– Э, нет, что ты. Я разве что огонек развести смогу или воду очистить заговором, не больше. А Орна у нас большой чародей, правда, на этой земле он никак не обвыкнет, не все выходит. Из-за чародейства его закрепы сильнее, чем мои.

– Как это?

– Те чары, которые нас обязывают хранить королеву, на Орне строже, и они изменили его. Ты посмотри, он спокойный какой, вежливый, улыбается эдак чуть что… а на самом деле, он тот еще черт, несдержанный и…

Мурху сдвинул брови, запнувшись.

– И… что? – переспросила Эдда.

– Да ничего особо. Характер у него тяжелый, говорю. Вроде как у него драконы в предках были.

Эдда поняла, что Мурху сам пожалел о том, что сказал, и, видимо, неловко умолчал о чем-то, касающемся его товарища. Эдда привыкла добиваться своего, и нужно было бы надавить на Вила сильнее, чтобы разузнать подробности, но отчего-то не хотелось. Она сменила тему:

– А как мы друг друга понимаем? Насколько вообще все там и тут разное?

– Ну, кроме того, что тут все на технике помешались, а там на магии, то ничего особо не различается. Растения похожи, звери-птицы всякие тоже. Я, правда, не большой знаток…

– А язык?

– Языки тоже разные, только тут Орна прицепил на нас заклятье-транслятор, и вам кажется, что мы говорим на вашем языке, а нам все понятно, что вы говорите.

– О, – сказала Эдда и замолчала.

***

Дорога вскоре привела их на окраину маленькой деревни, состоявшей из нескольких дворов, за которой снова начинались просторные, заросшие сухой травой пустоши, в которых коричневыми свечами торчали соцветья конского щавеля. Сосновый бор клином огибал деревню, и ровной стеной стоял дальше, вкруг пустоши.

Деревня была тихая, в чьем-то дворе кудахтали куры. Только два крайних дома казались обитаемыми: в палисадниках трепетали на слабом ветру яркими головками астры и хризантемы, в окнах блестели чисто вымытые стекла, остальные же дома заросли бурьяном, окна и двери были забиты досками.

Мурху остановился у ржавой колонки, покосился на маленькую вислоухую собачку с белой спинкой, которая независимо сидела рядом, огляделся.

– Мы пришли? – спросила Ри. Она уже не держала Орну за руку, с любопытством оглядывалась, вертела головой и, кажется, даже принюхивалась.

«Городской ребенок, – подумал снисходительно Мурху. – Небось, и кур-то на картинке только видела».

–Да, пришли, малявка, – вслух отозвался он. – Вот в этом доме дед живет, у него на заднем дворе открывается путь.

– Открывался раньше, – поправил его мягкий голос.

Его обладатель, высокий крепкий мужчина, на вид лет сорока, с темно-рыжими волосами, убранными в узел на затылке, стоял совсем недалеко от них, в тени осины, что росла у заброшенного дома.

И ведь секунду назад его там не было.

Одет он был в черное: старомодный костюм с черной же рубашкой, из петлицы кончик алого платка. От уголков светлых глаз тянулись морщинки, будто он привык щуриться или смеяться, а широкий рот изгибался в уверенной и злой усмешке.

– Вот и попались, – скучающе сказал он.

*

Мурху выругался. Отступил, встав плечом к плечу Орны. Слева от него застыла в напряжении Эдда.

– Ты постарел как-то, доуже, – озадаченно сказал Орна.

– А ты, как всегда, нет, – осклабился мужчина.

Орна нахмурился было, но воспоминание, которое вызвали эти слова, скользнуло мимо. Снова мимо.

Отвлекает, решил он. Рука нащупала в кармане два заготовленных картонных листка с клубками чар. Что выбрать – оборону или нападение?

– Так вот она, ваша Эдда? – спросил, вглядываясь в них, незнакомец. – Только говорили, что вас двое всего, стражей…

Ри поняла, что он смотрит на нее. Каким-то образом все ее спутники оказались впереди, встав плечом к плечу и загородив Ри. Холодной волной окатило осознание своей слабости. Напросилась на прогулку, дитятко. Она невольно отшатнулась… хотя чем бы это могло помочь.

– Зачем тебе препятствовать нам? – мягко спросил Орна. – Неназываемым землям нужна королевская кровь, этого не изменить. Пропусти нас, не чини препятствий.

Мужчина нахмурился. Подобрался.

– Ты что, издеваешься? – с подозрением спросил он. – К чему этот тон?

Мурху фыркнул.

– Расслабься, доуже. Он теперь все время так говорит. А ты бы нас все же отпустил, а? Ты ведь хороший парень.

– И ты не боишься никого, я посмотрю, – разозлился вдруг мужчина. – Следи за своим языком, ты…

Он стиснул зубы, сдерживаясь.

– Мы решили, что гнилая кровь безумного короля добра не принесет. Никто не будет рад такой королеве. И поэтому… поэтому я заберу ее и доставлю Совету.

Он склонил голову, глядя исподлобья, и глаза его неестественно полыхнули зеленым, как зрачки кошки в сумерках. Мороз пробежал по коже Ри, и теплый осенний день стал тусклее.

Мужчина вдруг махнул руками, стремительно склоняясь вперед – и пропал. Прямо в лицо Ри летела крупная птица с загнутым книзу клювом, вереща пронзительно и страшно, мимо Эдды и Мурху…

Ри завизжала, отшатываясь, и птица промахнулась, не смогла схватить ее за плечо вытянутыми лапами, как она собиралась. Острый коготь скользнул по виску, и Ри обожгло резкой болью. Хлопнув огромными крыльями, птица развернулась в воздухе и снова нацелилась на девушку.

Эдда оказалась быстрее Мурху, каким-то образом на лету поймав птицу обеими руками за перья хвоста. Птица вывернулась, но и Ри не задела, упав и прокатившись по дороге, взбивая облако пыли. Мурху обрушил на птицу огромную изогнутую палицу, которую извлек одним странным жестом из рукава.

Ри показалось, что от его мощного удара содрогнулась сама земля, но все же птица чудом избежала его, ворохом перьев отлетела в сторону на несколько метров, а потом вновь начала меняться и кинулась на Ри.

– Эдда – это я! – крикнула ее подруга, пытаясь заслонить ее собой.

Порыв ветра, краткий, но мощный, взъерошил волосы Ри, темная высокая фигура скользнула между ними, закрывая девушек.

Существо, больше двух метров ростом, серого землистого цвета, с покатыми узкими плечами и короткой шеей, огромными руками, которыми оно упиралось в землю, абсолютно безволосое. Оно вызывало у Ри такие же чувства как те, что возникли при виде рохуша. Страх, брезгливость, любопытство.

Рядом с этим созданием стоял Орна, спокойно положив руку на его предплечье. Он что-то сказал, неразборчивое, и отступил.

Создание кинулось вперед, вытягивая руки, пытаясь поймать птицу – в этот раз, беркута. Оно двигалось ненормально быстро, иногда превращаясь просто в смазанное серое пятно. Птица не улетала, она пыталась пробиться к девушкам, но с этим чудищем никак не могла сладить. Беркут рванул вверх, чтобы уйти от создания, но оно с неожиданной легкостью подпрыгнуло следом и схватило, наконец, птицу в жесткий капкан огромных ладоней.

Орна сделал знак Мурху, тот потащил Эдду за локоть к дому, в который они намеревались изначально войти. Сам Орна подхватил на руки Ри и бегом последовал за ними.

Не удалось. Взревело, заполыхало прямо по границе палисадника дикой стеной пламя, опаляя их лица.

– Отступаем, Вил! – закричал Орна. – Делаем, как договорились!

Вил махнул рукой в знак, того, что понял, что-то сказал Эдде на ухо, и они слаженно рванули прочь. Но не в сторону станции, а дальше, за деревню, где продолжались пустоши.

– Держись, малявка, – сказал Орна, закинул ее на плечо, и мощным бегом двинул от домов, мимо сражающихся созданий, в сторону леса.

– Стой!.. стой! – доносилось до них, но Орна не оглядывался.

А вот Ри, которая болталась у него на плече, смотрела как раз назад.

Птица уже обернулась в человека, вывернувшись из захвата серых рук. Черный костюм запылился, а красный платок из петлицы свешивался длинным неаккуратным языком. Он говорил что-то, хлопая в ладони, и уворачивался от тяжелых мощных ударов серого существа, и в какой-то неуловимый момент его соперник неожиданно осел, грузно и неуклюже, и рассыпался огромной грудой сухой земли.

Орна уже задействовал, какие-то чары, потому что картинка поблекла и стала рябить, отдаляясь. Но Ри все же очень внимательно смотрела на лицо человека, который с досадой пнул кучу земли ногой, стер тыльной стороной ладони грязь с лица и, тяжело дыша, уставился им вслед.

– Алый платок, – пробормотала Ри. – Алый платок, рыжие волосы и превращение в птиц. Ну и дела… просто Пламенное сердце.