Читать книгу Серое море Гренгавиума - Ярослава Осокина - Страница 5

Тайтелин прошлась по квартире, вытащила из тайника пару безделушек: механический будильник и заводной латунный рельсоход, которые могли бы понравиться Диэди.

Из-под пыльного горшка с засохшим цветком в холле квартиры она вытянула запасной ключ, чтобы запереть дверь, и, поколебавшись, выкинула его потом на улице.

Возвращаться она не планировала, но думать о том, что туда, к полосатым обоям, семейным фотографиям людей, которых она никогда уже не увидит, забредут подменыши, было неприятно.

Косу пришлось оставить в одной из арок двора, Тайтелин не хотела рисковать при возможном обыске. Там же, между расшатавшимися кирпичами кладки, остался и пульт.

Она быстро добралась до ворот на территорию Филиала и словно бы нерешительно замялась перед ними.

Тайтелин стояла перед одним из самых мощных оплотов цивилизации в их мире, и эта мысль немного смешила ее. У Корпорации были солдаты, склады, генераторы и, говорят, даже фермы в тихих южных провинциях. В столице сохранился исследовательский институт, а территория тамошнего укрепления занимала несколько кварталов.

Но этим все равно ничего нельзя было поправить. Они просто цеплялись за то, что навсегда ушло, и будто не видели, что мир изменился.

Ворота были заперты, но высокая металлическая дверь сбоку была распахнута настежь и через нее изредка проходили люди. Тайтелин наблюдала пару дней и знала, что эту дверь закроют только с наступлением темноты.

Она еще поначалу удивлялась их странной беспечности, не вязавшейся с укрепленными стенами, потом вспомнила резной деревянный забор вокруг Дома-с-маятником и его же сломанный замок на главном входе.

Быть может, внутри есть еще уровень защиты, который можно проверить только лично.

Поэтому Тайтелин неловко мялась перед входом, поглядывая то по сторонам, то в проем двери. Она даже немного ссутулилась, а напряжение и тревогу не надо было разыгрывать, она и так по-настоящему нервничала. По дороге она заглянула в одну из уцелевших витрин магазинчика напротив входа и осталась довольной своим отражением – ничего особенного, обычный человек: поношенная, но чистая одежда, грубые ботинки. Короткая стрижка, несколько маленьких шрамов на щеке – даже издалека не похоже на подменыша.

Тайтелин знала, что рискует, стоя у ворот. Скорее всего у солдат Филиала не было проблем с боеприпасами, как у Пяти лепестков, и им не надо было подходить близко, чтобы избавиться от подозрительного человека.

– Эй, – наконец окликнули ее со стены. – Ты чего там топчешься? Чего нужно?

Тайтелин с надеждой вскинула голову.

– Здрасьте! – крикнула она в ответ. – Можно мне зайти? Мне сказали, что у вас можно на работу попроситься.

Это была не совсем ее придумка, это Байю подсказал, что в Филиале принимают обычных граждан и помогают по мере возможности.

– Да прям работу? – удивился голос. – Обычно пожрать да спрятаться нужно. Слышь, Ейен, тут гражданская пришла на работу проситься.

Ему что-то невнятно ответили, а Тайтелин на всякий случай нервно огляделась, чтобы показать, будто она боится.

– Эй, у тебя оружие есть? – крикнули сверху.

– Только ножик, – ответила Тайтелин, потому что ходить совсем без оружия тоже было подозрительно.

– Заходи, – сказал другой голос. – Мы досмотрим и отведем к умникам, если что-то умеешь, то возьмут.

Тайтелин кивнула и скользнула внутрь.

Прямо перед ней, ухнув, грузно спрыгнул солдат с вышки, которую не было видно с той стороны, и Тайтелин дернулась, машинально потянулась за оружием. Из квартиры вышку-то она видела, но сейчас слишком нервничала и не все действия контролировала.

Она надеялась, что ей удалось скрыть это движение, замаскировать искусственным страхом. Привычка сразу бить слишком въелась в кровь.

– Да ты не трусь, – хмуро буркнул солдат, – чего трясешься? Откуда сама-то? Давай, рюкзак показывай и карманы выворачивай.

Тайтелин кивнула и отдала рюкзак. Задрала кофты, показывая, что за поясом ничего не спрятано, дала прощупать высокие ботинки.

– Я с Речной заставы, – сказала она. – Наши там подались из города, а я не хочу… по лесам бродить. У нас слух был, будто у вас работать можно.

– Так то ж не всем, – фыркнул солдат и швырнул ей рюкзак обратно. – Бойцов вот не хватает, в инженерном спецы нужны. А ты, что ль, куда хотела? Уборщицей? Студенты нам не нужны, на бойца ты никак не тянешь. Это вот, к примеру, у тебя чего в рюкзаке было? Рельсоход? На память о детстве?

Тайтелин ответила ему немного испуганным взглядом. Ну как получилось, хотела изобразить честный и прямой.

Тайтелин была четвертой по силе в Верхнем круге Пяти лепестков, и ей уже давно не надо было доказывать кому-либо свою силу. Разве что Диэди, потому что он был пятый по счету и придурок.

– А я не студентка, я успела отучиться, – пробормотала она. – Я как раз инженер, только не знаю… подойдет ли. Я не биолог, а по системам связи.

Солдат с сомнением оглядел ее и пожал плечами.

Тайтелин в ответ тоже пожала плечами. Тут она врала, но не боялась. Проверять ее стали бы уже специалисты, а Тайтелин это и нужно было – пробраться внутрь.

Когда с вышки второй солдат крикнул, что он связался с инженерами и они сейчас подойдут, Тайтелин подумала, а сколько из тех, кто пришел в Пять лепестков, чтобы вступить в ряды бойцов, на самом деле те, за кого себя выдают. Насколько легко это было. Прийти и сказать: хочу к вам.

Но потом отбросила эту мысль. Секретов у них не было, и все, чем они занимались – это истребляли подменышей. Что там разведывать, никаких высших целей и тайных планов у них не было.

«Тогда зачем Байю и высшему руководству понадобился этот ученый?» – прошептал внутренний голос, еще более упрямый и подозрительный, чем Тайтелин. Но никаких причин она придумать не могла. Может, этот Гвейле просто вредитель и разрабатывает какое-то новое средство, чтобы поломать мир еще больше.

Во двор между широким крыльцом здания постоянно выходили люди в униформе, по одному и группами. Они стояли, разговаривая, потом уходили обратно.

– Гуляют, что ли? – недоуменно спросила Тайтелин.

– Гуляют, – поколебавшись, ответил солдат. – Во внутреннем дворе их начальство увидит, а тут гуляй не хочу. Вишь, им воздух не нравится в кабинетах, душно, все дела. А что здесь проходная и опасное место, им насрать. А еще умники… Э-э, без обид.

Тайтелин покивала. А потом напряглась.

Один из тех, что сейчас вышел во двор был тот самый Гвейле Сон-Бейга, и Тайтелин не понравилось это совпадение. Она не любила, когда получалось слишком легко.

Высокий, очень сутулый и худой молодой человек мягко посмеивался какой-то шутке коллег и шел, засунув руки в карманы. Его трехмерное изображение Байю заставил изучить вдоль и поперек, и Тайтелин видела, что с тех пор, как оно было сделано, Гвейле постригся и сильно похудел. Короткие пепельные волосы торчали в разные стороны, скуластое бледное лицо, казалось, состояло из углов и прямых линий, а очень светлые глаза были отекшими, словно от недосыпа.

Он рассеянно посматривал по сторонам и в какой-то момент встретился взглядом с Тайтелин.

Моргнув, он резко отвернулся, взъерошил волосы и снова о чем-то заговорил с коллегой. Потом он искоса снова на нее глянул, и Тайтелин это не понравилось, она скривилась в ответ.

К ней уже спешил человек в сине-зеленом комбезе с желтыми нашивками, и следующие три четверти часа она провела в пустых беседах о своем несуществующем образовании, уверениях в том, что она хоть и не успела поработать по специальности, но обязательно всему научится.

Байю заставил ее выучить наизусть кучу терминов и ответов на возможные вопросы. Тайтелин оставалось только повторять их, порой запинаясь, и это, она надеялась, выглядело естественно.

Она почувствовала, как не понравилась приглашенному на это собеседование безопаснику. Высокий светловолосый мужчина с пронзительными глазами и некрасивым лицом так и кривился, слушая ее.

Но он не мог узнать, врет она или нет. Тайтелин видела, что в специфике дела он разбирается хуже нее, а на вопросы о своей общине она отвечала без запинки.

Времена баз данных и мгновенного доступа к информации ушли безвозвратно. Он не мог проверить ее слова.

Ей поверили и оставили на испытательный срок. Тайтелин старательно радовалась, благодарила, но получалось отвратительно. Ей вообще было странно, как они там поддерживали иллюзию того, что прежняя жизнь продолжается. У них даже автоматы с напитками стояли, хотя и давали только горячую и холодную воду. И что автоматы… один из ее новых коллег похвастался, что у них есть компьютерный зал из пяти машин, а на крышах зданий установлены солнечные батареи и аккумуляторы энергии из пространственных аберраций.

Они смеялись и шутили, и строили какие-то великие планы на будущее.

– Не бойся, – говорили ей, – вот когда все войдет в колею, мы наладим нормальную стажерскую программу, будем искать таких же выпускников, чтобы они могли работать. Построим еще общежитие, или вот переоборудуем брошенные дома.

Тайтелин слушала с недоумением, которое все больше и больше превращалось в раздражение.

Это скрывать было еще сложнее, Тайтелин уже отвыкла притворяться и быть вежливой. В Доме-с-маятником до тебя обычно никому дела не было. Там можно было быть каким угодно плохим, поломанным, злым и усталым, и если ты кого-то обижал, то мог огрести в ответ. И это было как-то честнее, хотя и дико по меркам старого времени.

Но там никто и никогда не обещал, будто что-то может наладиться.

Ее проводили до комнаты в общежитии, выдали одеяло, смену белья и желто-коричневый комбинезон, как у всех, только с синими нашивками новичка. Тайтелин, немного ошалев от скорости происходящего, машинально познакомилась со всеми тремя соседками, выслушала кучу бесполезной информации, спросила, где душ и туалет и сбежала. Чтобы ее не хватились быстро, она сказала, что съела с утра испорченную пищу и у нее крутит в животе.

Получила вдогонку бутылочку с настойкой от поноса и, оставив рюкзак, ушла.

Вечерело.

Тайтелин прошла насквозь главное здание, миновав внутренний двор, и вышла к двору перед главными воротами.

– Не приняли, что ль? – спросил давешний солдат.

У них была смена караула, и они торчали у вышки, о чем-то праздно болтая.

Тайтелин мрачно глянула.

– Приняли, – буркнула она. – Подышать вышла.

Солдат сплюнул и ухмыльнулся.

– Ну, добро пожаловать.

Тайтелин нехотя кивнула.

Про себя она уже решила задержаться здесь на минимально возможное время, отловить этого Гвейле и сразу свалить.

Пока растущая злость не прорвалась наружу.

В висках и так уже стучало, мешая думать.

Нестерпимо захотелось глотнуть лилейного экстракта, ускориться до звезд в глазах и выкосить все эти довольные гогочущие рожи.

Просто так.

Просто потому что они бесили.

Тайтелин сжала кулаки, воткнув короткие ногти в ладони – чтобы хоть немного унять красное марево внутри головы. Медленно присела на холодную каменную ступеньку крыльца и бездумно уставилась в закатное небо.

Она сидела, пока не стемнело и солдат из караульной вышки не прикрикнул, прогоняя.

Следующие два дня она потратила на изучение обстановки. Тайтелин была самым бестолковым начинающим специалистом в лаборатории, постоянно терялась в переходах, блуждала в коридорах и спрашивала очевидные вещи. Не то чтобы Тайтелин была таким уж хитрым стратегом или талантливой актрисой, просто легче было притвориться бестолковой, чем придумывать отговорки, почему она опять бродит не там, где положено.

Пару раз сталкивалась с тем безопасником с собеседования, Элве-неразборчивая-фамилия. Он не давал себе труда скрывать неприязнь, и Тайтелин еле сдерживалась, чтобы не огрызнуться в ответ.

Вечером она выходила на крыльцо и сидела, смотрела на ворота и на небо, пока не темнело.

Тайтелин думала, что привыкнет, но ее все больше бесило окружающее. В третий вечер в Филиале она пыталась вспомнить хотя бы какие-нибудь успокоительные техники из тех, что пытался им показать мастер боя Саве. Но не получалось, поэтому Тайтелин просто глубже дышала и смотрела на небо.

Кожа словно обожженная, болезненно воспринимала даже слабый ветер, и от движения воздуха рядом Тайтелин едва не подпрыгнула.

Во двор выходила очередная компания «подышать».

Среди них мелькнула знакомая сутулая фигура.

Тайтелин спрятала лицо в ладонях и глубоко вздохнула, успокаиваясь. Потом незаметно вытащила спрятанную за обшлагом кофты капсулу и положила поближе в карман.

Пружинисто вскочила и словно бы невзначай подошла к группе.

– Здрасьте, – сказала Тайтелин, глядя в прозрачные, очень светлые глаза. – А можно с вами поговорить?

– Мы… знакомы? – немного растерянно спросил Гвейле.

Голос у него был глухой, и «з» была больше похожа на «ш».

– Мне кажется, да, – буркнула Тайтелин. – Вроде мы где-то виделись, вот бы вспомнить. Я жуть как хотела бы встретить хоть кого-то знакомого.

– Иди, Гвей, – хохотнув, сказал один из его коллег, несуразный здоровяк с круглым животом и красными щеками. – В кои-то веки к тебе девушка подходит, не теряй случай.

Тайтелин смерила его равнодушным взглядом и подумала, что если придется сейчас драться, этого она срежет в первую очередь.

Ах, нет… косу-то она оставила через дорогу. Сбегать, что ли, сейчас и взять?

К черту, не надо. Следует собраться. Она уже сделала глупость, вот так подойдя, без плана, только желая побыстрее со всем развязаться.

– Как… вас зовут? – спросил Гвейле, нависая над ней слишком близко.

Он послушно прошел за ней в другой конец двора, там, где сквозь утоптанную почву пробивались у ограды серо-зеленые стебли горькушницы.

Тайтелин отстранилась и хмуро поглядела на него.

Вот она бы не поверила. Если бы кто-то подошел к ней в Доме-с-маятником и стал угрожать, она бы убила его. Но Гвейле не боец, она видела его личное дело. Врожденная анемия, слабая физическая подготовка.

Ей просто надо, чтобы он поверил сразу.

Хотя всегда есть еще два варианта – правда, один из них Байю запретил.

– Я обозналась, наверно, – нехотя сказала она. – Теперь вижу, что обозналась. П… Простите.

– Ничего страшного, – растерянно ответил Гвейле.

Тайтелин перестроилась на ходу, с запозданием понимая, что глупо было бы сейчас пугать его и заставлять прямо у всех на виду выходить за территорию.

Тем более, что солдаты закрывали ворота на ночь.

Гвейле проследил за ее взглядом и мягко сказал:

– Они не говорят, но новеньким нельзя выходить наружу первые три месяца. Это для безопасности. И еще…

Он запнулся, прикусив губу.

– И еще за мной кто-нибудь следит? – спросила Тайтелин. – Ну это хотя бы логично. А камеры работают? Я видела, что везде стоят «паутинки».

Круглые «глаза» видеокамер гроздью крепились на проволочных распорках, похожих на паутину. Тайтелин давно не видела их, но сразу узнала.

Гвейле рассеянно кивнул. Потом спохватился.

– Так как вас зовут? Пусть даже мы и не знакомы, но ведь можем познакомиться.

Тут ему крикнули, поторапливая, и Тайтелин в порыве вдохновения сказала:

– Меня зовут Лин, и если можно, давайте поговорим позже. Мне не с кем говорить, я была одна очень долго, и мне страшно.

Услышь это Диэди, он бы хохотал своим идиотским смехом еще долго. Но его не было, а был только Гвейле, ученый слабак из укрепленной крепости умников, которые считали, что старый мир еще можно спасти.

Он на миг прикрыл глаза, потом кивнул.

– Да, – сказал он. – Я не против.

– Сегодня вечером, – настойчиво произнесла Тайтелин. – Вот где тут у вас в холле сухие палки в горшках.

– Это не палки, а крузалии, очень красивые… были, – поправил ее Гвейле. – Хорошо, давайте там. После отбоя еще полтора часа есть освещение, можно будет… поговорить.

– После отбоя, – кивнула Тайтелин, резко развернулась и ушла.

Она снова начинала сердиться, в этот раз на себя – разговор вышел таким… простым. Будто они не первый раз болтали ни о чем.

Про отбой, правила передвижения, безопасность и прочее Тайтелин выяснила в первый вечер у словоохотливой соседки, притворившись, что очень боится нападения подменышей. Соседка уверила ее, что днем и ночью весь периметр просматривается, что операторы перед камерами сменяются каждые полсуток и не успевают устать.

Да и ветер обещали южный, еще неделю.

Тайтелин рассеянно сказала, что ветер меняется с прошлого утра, и уже ей пришлось успокаивать всполошившуюся соседку.

Прямо перед отбоем Тайтелин снова отправилась якобы в уборную, а на самом деле пошла осматривать место встречи, по дороге пройдя по общежитию.

Гвейле еще не пришел.

С галереи, которая опоясывала весь главный холл, Тайтелин осмотрелась.

Множество кадок и красивых ящиков, полных сухих или умирающих цветов, которые образовывали полукружия у стен, укрывая группы столиков и диванчиков. Большая стойка для секретаря, за ней изящный пролет лестницы наверх. Три «паутинки», направленные на этот пролет, две – на вход в зал, который находился напротив.

Тайтелин пробралась дальше к небольшому холлу на втором этаже, который окнами смотрел на проходную.

Потом, снова поглядев на камеры сверху, оценила, где могут быть слепые зоны, спустилась не по лестнице, которая просматривалась, а перемахнула через перила, повисла на руках и спрыгнула на один из диванчиков. Тайтелин повозилась удобнее и прикрыла глаза, решив подремать.

– Снова… привет, – неуверенно сказал Гвейле, склоняясь над ней. – Долго ждали?

Тайтелин спокойно открыла глаза, встречая его взгляд.

– Садись, – сказала она и даже попыталась коротко улыбнуться.

Вышло криво.

Гвейле присел напротив, наклонился, опираясь локтями о низкий столик. Сцепил длинные худые пальцы в замок.

Тайтелин некоторое время смотрела на него, все еще раздумывая, и Гвейле ощутимо занервничал.

– Что-то не так? – спросил он, смотря исподлобья. Он мягко улыбнулся, но Тайтелин отвела глаза.

Положила перед ним тихо звякнувшую ампулу. Лилейный экстракт жемчужно переливался внутри, и выцарапанный знак стилизованного цветка на стеклянной грани был хорошо виден. Глаза Гвейле расширились.

– Ты знаешь, что это, Гвейле Сон-Бейга? – негромко спросила Тайтелин.

– Я видел… такое, – запнувшись сказал он. – Откуда – и зачем?..

– Я подумала, что так сокращу время на представление и убеждение.

Тайтелин убрала ампулу в карман.

– Я не советую сейчас дергаться или привлекать чье-либо внимание.

Губы его дрогнули, будто он хотел сказать что-то. Гвейле потер лицо, потом пожал плечами.

– Ну… так кто вы? И почему мне нельзя сидеть беспокойно? Может быть, я всегда стою и машу руками, а если не буду, то все сразу подумают, что что-то не так. И…

– Тихо, – сказала Тайтелин, и Гвейле послушно замолчал.

– Здесь все равно никого нет, – сказала она, – и после окончания рабочего дня никто почти не ходит, я узнавала. Поэтому можно говорить спокойно. Эта ампула принадлежит мне. Я часть Пяти лепестков. Мне нужно совсем немного, Гвейле Сон-Бейга. Завтра на рассвете я ухожу, и ты пойдешь вместе со мной.

– Тебя не выпустят, – побледнев, сказал он. – Я ведь говорил…

– Это не твоя забота, – сказала Тайтелин, склонив голову к плечу. – Завтра на рассвете мы встречаемся у ворот. До этих пор ты можешь собирать вещи, отдыхать, попрощаться или оставить записку, как пожелаешь.

– Ты совсем ничего не боишься, – отпрянув назад, произнес Гвейле, его живое лицо исказилось. – Я ведь могу позвать на помощь, выдать тебя тут же, я могу…

Тайтелин покачала головой.

– Я ведь буду с тобой, – сказала она. – И подумай, Гвейле Сон-Бейга, скольких жизней стоит твоя? Я из Пяти лепестков, и даже без лилейного экстракта я смогу забрать с собой дюжину ваших солдат… и не солдат. Думаю, что этому миру будет куда спокойнее, если я отправлю отдыхать твоих коллег, которые все никак не успокоятся со своими опытами. Вряд ли вас учат драться, верно?

Гвейле откинулся на диване, словно пытаясь отодвинуться от нее дальше, он смотрел так, как смотрят на шипящую змею: гадливо, с неприязнью.

– Не учат? – спросила Тайтелин.

Он медленно, неохотно качнул головой.

– Тогда я начну с них, как только пойму, что ты решил поднять тревогу. Спящих резать легко… легче чем подменышей. И учти, я тебя не трону. Ты останешься жив. Сколько жизней ты обменяешь на свою, Гвейле Сон-Бейга?

Он был просто слабаком, идеалистом, таким, как и многие его коллеги, которых успела узнать Тайтелин. Но не трусом.

Поэтому он глухо отозвался, опуская взгляд:

– Ни одну. Я уйду с тобой, только не трогай никого. И… ты все равно не сможешь выйти.

Тайтелин не ответила. Она не умела строить глубокие многосложные планы, поэтому у нее был только один, очень простой.

– У тебя есть почти целая ночь, Гвейле Сон-Бейга. Время пошло.

Из укрытия за сухими цветами они вышли рука об руку, и Тайтелин постаралась, чтобы и его, и ее лица были четко видны на всех камерах.

Гвейле побрел по лестнице на верхние этажи, а Тайтелин зашла в свою комнату, немного поболтала с соседкой, притворилась, что легла спать, и дождалась, пока женщины уснут. Тайтелин посчитала, что лучше никакой лишней тревоги не поднимать. Забрала вещи, убедившись, что все крепко спят, и отправилась в апартаменты Гвейле. Несмотря ни на что, она нервничала и была готова к схватке, если вдруг молодой ученый решит искать помощи у безопасников.

Но он не искал. Открыл дверь, даже не удивившись тому, что Тайтелин знает, где он живет. Тайтелин не стала просвещать его, что узнала она это случайно, когда относила по поручению временного начальника записку. По дороге, как всегда, «заблудилась» и заодно поспрашивала, где что.

В середине тесной комнаты лежала стопка книг, куртка и сверток одежды. Книг было больше остального скарба. На столе высилось несколько стопок бумаг. Вообще было видно, что Гвейле все это время хватался по очереди за много дел и все бросил.

Тайтелин осмотрела стол, выудила записку. «Для Элве Тиор-ди». И отчаянная просьба не судить его, потому что… Слишком много ненужных подробностей, решила Тайтелин. И этот «Элве», кажется, тот самый безопасник, который был на ее собеседовании.

– Почему именно ему?

– Это мой друг, – глухо отозвался Гвейле, глядя, как она кладет записку себе в карман.

– Ты не спросил даже, почему ты нам нужен, – с некоторым любопытством сказала Тайтелин, проходя к дальней стене.

Она села прямо на пол, скрестив ноги.

– Я хотел, – нервно отозвался он. – Но… это, наверно, связано с последним моим исследованием, других я и не вижу причин.

– Ты узнаешь, – сообщила Тайтелин, хотя понятия не имела, узнает ли.

Про себя она решила, что ее это не касается. Ну исследование и исследование. Мало ли что там опять они решили изучать.

Лучше ее жизнь от этого не станет.

Откинув голову к стене, Тайтелин наблюдала сквозь приопущенные ресницы, как Гвейле неприкаянной тенью бродит по комнате. Когда он начинал присматриваться, не спит ли она, Тайтелин криво улыбалась, и Гвейле вздрагивал.

Она запретила ему брать все книги, и когда тот запротестовал, утверждая, что некоторые из них слишком ценные и редкие справочники, Тайтелин закинула их в свой полупустой рюкзак.

Перед рассветом, незадолго до смены караульных у входа, Тайтелин поднялась и размялась.

– Вставай! – хрипло бросила она. – Пора выходить. Когда я уйду, досчитай до трех дюжин и иди следом. Встречаемся у ворот.

Гвейле, который задремал на стуле, обнимая свой рюкзак, вздрогнул и осоловело посмотрел на нее.

Поколебавшись, Тайтелин тихо сказала:

– Я не боюсь оставлять тебя за спиной, Гвейле Сон-Бейга. Мне не страшно умирать, но я никогда не сделаю это в одиночку, вместе со мной уйдут многие твои товарищи.

Не дожидаясь ответа, Тайтелин отвернулась и вышла.

Конечно, этот Гвейле вполне мог сейчас вызвать помощь, если бы его страх пересилил благородство или что там им двигает. Но тут Тайтелин не соврала – она не боялась.

Кажется, страх остался где-то далеко позади, в той, настоящей жизни. Вместо него было какое-то омертвелое место, и Тайтелин иногда даже удивлялась, где же это чувство. Она могла нервничать, психовать, но не бояться на самом деле.

Перед выходом на крыльцо она выпила лилейный экстракт и бережно положила стеклянную ампулу так, чтобы ее случайно не затоптали, но заметили.

Привычно переждав, когда в глазах перестанет двоиться, она вступила в новый день, в солнечные лучи, рассветное небо и скрежет открываемых ворот. Пахло травами, железом и машинным маслом.